Текст книги "Заговор двух сердец"

Автор книги: Кэтрин Куксон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

Глава 6

– Проклятая потаскушка! Гори ты ярким огнем в аду! Вот уж что правда, то правда. Посмела побить мою дочь, грязная шлюха! Выходи, я с тобой разберусь!

Пибоди стоял у окна в холле, дальше шла терраса, к которой вела дорожка. На дорожке стояла пьяная женщина. К дворецкому подошел Биддл и сообщил:

– Это мать той девицы, она пьяна в стельку. Что делать будем?

– Надо избавиться от нее, пока хозяйка не услышала.

Биддл направился к входной двери. Из кухни появилась Бидди и заявила:

– Погоди-ка. Оставь ее мне. Если ты только сунешься, она твои чудные одежки в клочья раздерет. И сделает это гораздо быстрее, чем ты их напяливаешь, можешь мне поверить.

– Но она может быть опасной, миссис Дрю.

– Ну а я что вам говорю, мистер Пибоди? Но двое моих парней будут за моей спиной, и если она посмеет подойти ко мне, они быстренько вышвырнут ее за ворота, уверяю вас. Я буду вам очень обязана, мистер Пибоди, если вы постараетесь удержать хозяйку в детской, пока все не закончится.

– Как скажете, миссис Дрю. Как скажете.

Не было сомнений, кто в данный момент владел ситуацией. И когда Биддл встал у двери, Бидди открыла ее почти что рывком. Вот она уже стоит на террасе и смотрит вниз на кричащую и размахивающую руками женщину с опухшим лицом.

– А… Она тебя вперед выслала, так? Боится показаться мне, так? Грязная, выскочка, шлюха!

– Даю тебе две минуты, чтобы убраться отсюда, Бесси Брэдшоу. И если ты не пойдешь сама, я велю тебя вывести.

– Бог ты мой! Послушайте, кто это говорит! – Женщина закинула назад голову и громко расхохоталась. – Тупая старая карга! А знаешь, что о тебе говорят в деревне? Ты на все закрываешь глаза, только бы твоей семейке было хорошо. Но я-то глаз закрывать не собираюсь, не дождетесь, я пойду в полицию. Она побила мою девку. Ты бы видела ее рожу. – Она хлопнула себя по щеке и добавила: – Вот здесь.

– Твоя дочь на нее напала.

– Проклятая врунья!

– Есть свидетели. И вот что я еще тебе скажу, Бесси Брэдшоу, если бы не моя хозяйка, твоя девка была бы уже в исправительном доме за воровство.

– Что? – Женщина едва держалась на ногах. – Что ты сказала? Моя девка своровала? Ты все врешь!

– Я не вру. Двое слуг, причем не из моей семьи, обыскали ее комнату и нашли там много ценных вещей, принадлежащих хозяйке.

– Моя девка своровала?

Бидди поняла, что это известие стало неожиданностью для Бесси Брэдшоу. Пьяница попыталась сосредоточиться и спросила:

– Ты правду говоришь, Бидди Дрю?

– Ага, я говорю правду. И в доме есть люди, – Бидди кивком показала на дом, – которые пойдут в суд и подтвердят это под присягой. И девка твоя получит три года, правда, если ей повезет.

Незванная гостья ошарашенно огляделась. Она увидела двух мужчин, стоящих у входа в конюшню, увидела лица в окнах, подняв глаза, она заметила одинокую фигуру в окне второго этажа и, узнав ее, снова рассвирепела. Повернувшись к Бидди, она заорала:

– Ну, насчет этого дела, я разберусь с Конни. Но одного она еще не успела сделать – она не стояла с задранной юбкой и не звала: «Сюда, Том; сюда, Гарри или там Дик; сюда». Твоей хозяйке – место в борделе. Она уж небось все себе там стерла. Бесстыжая сука, еще и своего черного ублюдка сюда приволокла.

Бидди спустилась по ступенькам и рявкнула:

– Заткни пасть и валяй отсюда! Двигай, а то я выполню свое обещание.

– Да пошла ты к черту! И вы все туда же. Все сгорите в гиене огненной. Выпивка это одно, а блуд – совсем другое. Я никогда не блудила, и моя девка тоже. Своровала! Не верю ни одному слову, чтоб вас черт побрал. – Бесси покачала головой, повернулась и побрела прочь. Вскоре ее совсем не стало слышно.

Бидди подождала, пока женщина скроется из вида, затем, подозвав сыновей, распорядилась:

– Проводите эту пьянчужку, убедитесь, что она дошла до дома. А тебе, Джимми, должна сказать, не забывай запирать калитку.

– Она была заперта, ма. Видимо, пьяница перелезла через стену со стороны леса, там высота всего фута четыре.

Бидди хмыкнула.

– Так иди за ней, – сказала она, – и убедись, что она пошла тем же путем.

Сын отправился выполнять приказание. А Бидди, минуя парадную лестницу, медленно обошла дом и вошла в кухонную дверь. Там, глядя на Фэнни, она произнесла:

– Интересно, что дальше? У ее собственных дверей! Говорила я раньше и снова повторю: она притягивает беду, как цветок пчелу. Она никогда не идет навстречу, беда приходит к ней сама.

– Ты права, ма, права. – Фэнни кивнула. – Я заварю свежий чай и отнесу ей поднос. Можно?

– Нет, я сама.

– Тогда я помогу тебе нести поднос по лестнице.

– Ладно, я что-то вдруг устала, сил совсем нет.

Фэнни взяла поднос и прошла вперед матери вдоль по коридору, через холл и вверх по главной лестнице. Когда они дошли до галереи, она остановилась и прошептала:

– Нести в спальню или в детскую?

Бидди большим пальцем показала наверх. Подойдя к детской, она остановилась и перевела дыхание, так как сильно запыхалась. Затем вошла вслед за Фэнни в комнату.

Тилли была одна, дети спали. Дождавшись, когда Фэнни поставила поднос и разлила чай, Бидди жестом выставила ее из комнаты.

Обе молчали. Наконец, Бидди подала чашку Тилли, которая застыла, глядя в окно.

– Вот, девуля, выпей.

Но Тилли не обернулась и не взяла чашку. Положив руку на оконную раму, она опустила голову и разрыдалась.

Бидди быстренько поставила чашку на подоконник, обняла, крепко прижала к груди молодую женщину, успокаивая:

– Будет, девуля, будет. Не обращай внимания, она мерзавка. Они все в этой деревне мерзавцы, все до единого. Дьявол давно бродит по их домам, живет в каждом: в женщине, мужчине, ребенке. Перестань, девуля. Вот, вытри глаза. Перестань. – Она слегка отстранилась и ладонью вытерла со щек слезы, теперь уже громко приговаривая: – Ты – хозяйка поместья, ты выше их всех. Ты можешь их продать и купить. У тебя хватит денег, чтобы купить всю эту проклятую деревню и выгнать их к чертям собачьим. Хватит, садись и пей чай.

Тилли села, выпила чай, подняла глаза на Бидди и спросила:

– Как я все это выдержу, Бидди?

– Будь собой, детка. Держи высоко голову. Бери детей с собой, куда бы ты ни шла. Если тебе нечего стыдиться, сплетни скоро улягутся.

Тилли как-то особенно посмотрела на Бидди и заявила:

– Она не моя дочь, Бидди. Ее родители – мексиканская индианка и белый мужчина.

– Белый?

– Да, я сказала: «Белый мужчина».

– Ты его знала?

Тилли не смутилась. С полминуты она сидела неподвижно, затем наконец произнесла:

– Да, я его знала, Бидди.

Бидди медленно отвела взгляд, взяла серебряный чайник и налила еще чашку чая. Протянув ее Тилли, она заметила:

– Тебе нечего стыдиться, девуля. Если хочешь знать, ты даже должна гордиться. Ты победишь, обязательно победишь.

Глава 7

На следующее утро в доме появился еще один посетитель, внесший куда большую сумятицу, чем пьяница Бесси Брэдшоу.

Тилли провела беспокойную ночь и встала поздно. Бидди приказала никому не будить ее, так что к завтраку Тилли спустилась почти в десять часов, до того зайдя только в детскую.

Утро выдалось теплым. Тилли подошла к высокому окну на террасе. Из него открывался вид на тропинку, сбегающую к озеру. Была видна лишь полоска воды, и Тилли подумала, насколько мирным и покойным все выглядит, но каким бесконечно одиноким.

Ночью она долго лежала, размышляя о своей жизни, которая на первый взгляд не была богата событиями. Но если копнуть глубже – изобиловала трагедиями с самого ее рождения. Отец Тилли умер при странных обстоятельствах. Мать вскоре тихо ушла в мир иной. Девочку воспитали дед с бабкой на украденные деньги, которые до поры до времени хранились в тайнике. В деревне ее не любили, поскольку невольно она стала причиной смерти двух мужчин. Она не устояла перед любовью хозяина этого поместья и ухаживала за ним двенадцать лет, до самой его смерти. Затем она родила его ребенка и, наконец, вышла замуж за его сына.

Тилли уснула, не успев задуматься над последним событием в своей жизни. И это было хорошо, потому что ночью она предпочитала не вспоминать об этих коротких годах, проведенных в Америке. Ведь тогда, подобно мужу, которому снились кошмары с лягушками, она бы видела страшные сны, населенные индейцами, усыпанные мертвыми телами, и мозги ребенка, забрызгавшие столб.

В дверь постучали, и вошел Биддл, который едва не споткнулся, торопясь подойти. Почти что шепотом он сообщил:

– Мадам, там к вам пришли.

– Пришли? Кто, Биддл?

Биддл сглотнул:

– Это лорд Митон, мэм.

Она встревоженно повторила:

– Лорд Митон!

– Да, мэм, и мне думается… я должен вас предупредить, что он… не совсем в себе, мэм.

Уже направляясь к двери, она спросила:

– На чем он приехал?

– В карете, мэм. – Биддл рванулся и открыл перед ней дверь.

Войдя в холл, Тилли увидела привидение, так ей во всяком случае показалось – там стоял старик в длинном плаще, накинутом на голубую ночную рубашку. На ногах – домашние тапочки, а на голове – высокая шляпа для верховой езды. Старик был небрит: на морщинистых щеках и подбородке жесткая седая щетина. Глаза глубоко ввалились и казались блестящими. Но посетитель явно плохо видел, потому что сощурился, когда, снимая шляпу, наклонил в приветствии голову, обнаружив солидную лысину. Но больше всего потрясло Тилли то, что под мышкой старик держал охотничье ружье.

– Мэм… Простите за беспокойство… Мэм. – Он говорил медленно, делая паузы между словами. – Моя визитка. – Лорд Митон порылся в кармане, потом посмотрел в сторону и приказал: – Говард. Моя визитка. Для леди.

Пибоди, выступив вперед и правильно оценив ситуацию, как будто ему приходилось сталкиваться с подобным ежедневно, отчеканил:

– У мадам уже есть ваша визитка, милорд. Она желает, чтобы вы прошли вот сюда. – Дворецкий посмотрел на Тилли расширенными глазами, и она, слегка кивнув, подтвердила:

– Да, конечно. – Затем протянула руку лорду Митону, и он шаркающими шагами вошел с ней в гостиную.

– Вы очень добры, очень добры.

– Не стоит беспокоиться. Пожалуйста, присядьте. – Тилли показала на кресло, и старик медленно погрузился в него. Он все еще держал в руке шляпу, а подмышкой ружье. Тогда Тилли попросила: – Можно мне взять вашу шляпу?

Лорд протянул ей головной убор и пробормотал:

– Да, да.

Но когда Тилли осторожно потянулась к ружью, старик крепче прижал его к себе и на этот раз произнес высоким, визгливым голосом:

– Нет, нет! Не это. Вы садитесь, садитесь.

Тилли села напротив. Лорд Митон разглядывал ее молча, и она молчала тоже. Потом, видимо, придя к какому-то выводу, старик произнес:

– С вами все в порядке – на шлюху не похожи. Это она шлюха. Всю жизнь ею была… Она здесь?

– Я не знаю, о ком вы говорите, – солгала Тилли.

– Да, разумеется, об этой суке, моей жене. Всегда была сукой, но сейчас зашла слишком далеко. Бог мой! Да, да. – Лорд наклонился к ней, понизив голос до шипящего шепота: – Хочет засадить меня в психушку. Вы знаете? – Он утвердительно кивнул и повторил: – В психушку. И знаете что, наверное, я и в самом деле был все эти годы безумным. Все смеялся. Не имело значения, не имело значения… Пусть только сидит на другом конце стола и смешит меня. Да, да. – Он уронил голову на грудь и через несколько секунд сообщил: – Смешит меня. – Старик поднял голову, взглянул на Тилли и добавил: – Чувство юмора. Похабное чувство юмора, как у мужчины. Потому я ее и взял, с ней было весело. – Он снова опустил голову и пробормотал: – От меня ей было мало пользы. Не имело значения, не имело значения… Но только не с шахтером. Нет уж, только не с шахтером! – Последние слова он выкрикнул, потом продолжил: – Шахтер – низшая форма жизни. Так пасть – шахтер… Я ведь знал о всех ее похождениях. Да, да. Джентльмены. Всегда джентльмены из города. Но здесь! Господи, помилуй! Как течная сучка. Первым был Сопвит… Ваш муж, не так ли? Вы его любовницей были. На кухне говорили, что вы… Неважно. Не похоже. Не похоже. Он над вами хорошо поработал, если хотите знать мое мнение. Потом фермер. Да, фермер. Потом Тернер и Драйтон, и так далее. – Старик на минуту отвлекся, повернул голову и оглядел комнату. – Мило… мило. Вкус чувствуется. Хороший вкус. – Он вперился в нее взглядом и резко спросил: – Ваша работа?

Тилли была сбита с толку.

– Только обивка и шторы.

Лорд снова огляделся.

– Очень мило. Но мы говорили о ней. О ней, да. – Гость встрепенулся, будто вспомнил, что хотел сказать. Потом ткнул в ее сторону пальцем и продолжил: – Джон Толман. Да, Джон Толман. Его жена… вы знаете Джоан?

Тилли отрицательно покачала головой.

– Она ей чуть все волосы не повыдирала… Агнессе. Дрались как торговки рыбой. Да, да, так и было. – Старик захихикал. – Потом Крэгг, Альберт Крэгг, верно говорю. И знаете что? – Он почти согнулся напополам от смеха, но продолжал смотреть на Тилли. – Она никогда не обращала внимания на лица. Господи, да вы видели Крэгга?

Знала ли она Крэгга? Знала ли она Толмана? Да, она их знала. Но еще лучше она знала их жен, которые смотрели на нее, как на грязь под ногами.

– Три хороших грума. Я потерял их. Но разве это важно? Грумов всегда можно заменить. – Внезапно лорд замолчал, потом прорычал: – Где она? Она здесь!

– Нет, думаю, вы ошибаетесь, милорд. Вашей жены здесь нет.

– Не лгите мне. Она знала, что я за ней гоняюсь, потому и послала за этой парочкой негодяев: хочет посадить меня за решетку. Вартон сказал мне, что она поехала в коттедж к этому шахтеру. Но когда я туда приехал, ее уже и след простыл. Один парень сказал, что видел, как они направлялись сюда. И не прячьте их. С меня хватит. Какой позор! Шахтер! – Старик набрал в рот слюны и стал оглядываться, куда бы сплюнуть, но, порывшись в кармане, вытащил зеленый платок и сплюнул в него. Затем он попытался встать.

Но Тилли уже стояла перед ним и ласково уговаривала:

– Лорд Митон, пожалуйста, послушайте меня. Даю вам слово, что вашей жены здесь нет, и уверяю вас, что вы ошибаетесь насчет ее… связи с… шахтером.

– В самом деле? – Его нижняя губа отвисла и стали видны остатки гнилых зубов.

– Клянусь вам, лорд Митон.

Он поднял на нее глаза и через несколько секунд спросил совсем по-детски:

– Тогда где же она?

– Понятия не имею.

– Я хочу пить.

– Ох, извините. Я должна была вам что-нибудь предложить. Что бы вы хотели?

– Бренди.

– Пусть будет бренди. – Тилли поспешила к камину и дернула за шнур.

Дверь сразу же открылась, будто Пибоди стоял за ней.

– Принесите, пожалуйста, бренди.

– Слушаюсь, мадам.

Все выглядело наилучшим образом. Пибоди принес бренди, поставил поднос рядом с лордом и налил ему хорошую порцию. Лорд Митон залпом выпил коньяк, вздрогнул и слабо улыбнулся:

– Мой любимый напиток – бренди. – Он вернул стакан Пибоди, который взглянул на Тилли, а она жестом показала на графин. Дворецкий опять наполнил стакан. Старик посмотрел на него, но не взял, а пробормотал: – Прекрасно, прекрасно.

Дворецкий уже собрался уходить, но замешкался, услышав голоса в холле. Они привлекли внимание и Тилли. Она остановила Пибоди и попросила:

– Пожалуйста, останьтесь и посмотрите, что еще нужно милорду.

– Слушаюсь, мэм.

– Извините меня. – Она поклонилась старику, а он ухватился за стакан и пробормотал:

– Да, да. – Казалось, лорд забыл, где находится. Вероятно, он подумал, что сидит у себя дома, потому что, взглянув на Пибоди, заметил: – Надо бы разжечь огонь в камине.

– На улице тепло, милорд.

– Зато внутри холодно, у меня, во всяком случае.

Тилли еще не успела прикрыть дверь гостиной, как старик опустошил и второй бокал.

В холле она обнаружила Бриддла и Стива собственной персоной, который ринулся к ней навстречу и сразу взял быка за рога:

– Старик здесь?

– Да. – Ответила Тилли и шепотом добавила: – А она где?

– В последний раз я ее видел, когда она направлялась к дому дьякона, где рассчитывала встретить врачей. Она, видимо, послала за ними с самого утра. Старик всю ночь ее разыскивал. У него ружье.

– Оно все еще у него, и он очень странно себя ведет. Пойдем-ка на минутку. – Тилли круто развернулась и прошла в столовую. Закрыв за собой дверь, она выпалила: – Он подозревает тебя и ее.

– Меня!

– Судя по всему, ты ее последний выбор, она ведь этого и не скрывает, так?

– Послушай, Тилли, поверь мне, между нами ничего нет…

– Не трать слов впустую, Стив. Я тебе верю. Вот только старика еще нужно убедить. Ты с ним встречался?

– Никогда. В жизни его не видел.

– Ладно. Это уже хорошо. Ведь если честно, то я верю, что он действительно что-то задумал, поэтому неплохо было бы отнять у него это ружье.

– Почему он вообще сюда пришел?

– Насколько я поняла, ему сказали, что вы с ней поехали сюда.

– Что?

– Так он сказал. Один из слуг сказал ему, что она отправилась к тебе. Наверное, он стращал его ружьем. Как бы там ни было, но когда он вас там не застал, он расспросил мальчишку на дороге, а тот заявил, что вы поехали сюда.

– Я доехал с ней только до почтовой дороги. Там я объяснил ей, что не собираюсь сопровождать ее дальше, а старика поищу самостоятельно. Она поехала к дому дьякона, а я свернул к шахте через час мне заступать. Здесь я встретил Ричарда Макджи и спросил, не встречал ли он карету Ми-тона. Ричард и сказал, что пятнадцать минут назад видел, как карета свернула сюда. Вот я и подумал… Слушай, Тилли, раз он меня не знает, может мне удастся уговорить его вернуться домой? Одной тебе не справиться.

Тилли помолчала, потом согласилась:

– Да, вероятно, ты сможешь помочь. Вот если бы отнять у него ружье дальше все будет просто. Но ни в коем случае не признавайся, что ты работаешь на шахте. С его точки зрения, шахтеры – низшая форма жизни, и именно поэтому он так завелся… Ее связь с таким человеком была последней каплей в чаше его терпения.

– Вот как! – Стив поднял брови и поблагодарил с нарочитой вежливостью: – Спасибо, что поставила меня в известность, Тилли.

Она печально улыбнулась.

– Старик только что прикончил второй большой бокал коньяка. В таком состоянии он вполне мог бы швырнуть им в меня, признайся я, что тоже когда-то работала в шахте.

– В самом деле. – Лицо Стива стало озабоченным. – Давно это было. Трудно представить, что ты когда-то спускалась в шахту, Тилли.

– А я помню. Помню каждый момент так отчетливо, будто это было вчера. – Она снова улыбнулась и добавила: – Надеюсь, он не пристрелил Пибоди – мы с ним только начали понимать друг друга.

Стив засмеялся ее шутке, а она заметила:

– Странно, что я могу шутить в такой ситуации.

– Не дай Бог, дожить до того дня, когда мы разучимся смеяться, Тилли.

Она согласно закивала, потом провела его через столовую и холл в гостиную, где обнаружилось, что лорд Митон читает Пибоди лекцию по поводу охотничьих ружей. Оба сразу поняли, что дворецкий обрадовался их появлению. Быстренько убравшись подальше от ружья, он поочередно оглядел их и спросил, слегка заикаясь:

– Мне принести что-нибудь выпить для джентльмена, мадам?

– Нет, благодарю вас, Пибоди. Я вас позову, если потребуется.

Слегка поклонившись, дворецкий поспешно удалился, а Тилли и Стив повернулись к лорду Митону, который сидел, наклонившись вперед, и держал указательный палец правой руки на курке.

– Не желаете ли еще выпить, милорд?

– А, а… – старик взглянул на нее, – это вы. Нет, не думаю. Нет… – Он улыбнулся беззубой улыбкой и добавил вполне нормальным голосом: – Если я начинаю пить слишком рано, то не получаю удовольствия от обеда, а я люблю обедать. Никогда не терял аппетит. Странно, правда?

– Ничего подобного, я рада, что у вас все еще хороший аппетит. Не желаете ли сегодня пообедать с нами?

Лорд вроде как задумался.

– Спасибо, мадам, большое. А что у вас сегодня?

Что у них сегодня? Ах, да, вспомнила она. И Тилли сообщила:

– Довольно простая еда, но очень вкусная: овощной суп, седло барашка, спаржа и обычные овощи. А на десерт – смородиновый пудинг и сыры.

– Звучит заманчиво, и пучить от такой еды не будет.

Тилли смутилась и взглянула на Стива.

– Уверена, что пучить не будет.

– Хорошее пищеварение… Всегда этим отличался… А это кто? – Вопрос напрямую адресовался Стиву, но вместо него ответила Тилли.

– Это мой стародавний друг, милорд, очень близкий друг.

– Рабочий? – Старик воззрился на нее. – Рабочий и стародавний друг?

– Да, милорд, мой старый друг. Разве вы забыли, я и сама когда-то работала.

– Ах, да, – хихикнул лорд, – вы из кухни. Но по вас не скажешь. – Неожиданно все веселье пропало, и гость жестко поинтересовался: – Где же она, черт побери? На этот раз ей не оставить меня в дураках. Где она, а? Идя на поводу своих прихотей, она опускалась, конечно. Но никогда так низко, как сейчас. Нет, нет.

Левая рука старика вздернула ружье.

– Не желаете ли отдохнуть перед обедом, милорд? В маленькой гостиной есть удобный диван…

– Мне и здесь хорошо. Хотите от меня избавиться? – Его белые брови топорщились.

– Нет-нет, что вы, милорд.

– Приятная женщина. – Теперь старик обращался к Стиву. – Приятная женщина. Обожаю приятных женщин, но нельзя же все время смеяться. Что вы сказали?

– Вы правы, милорд – нельзя все время смеяться.

– Вы похожи на рабочего.

– Я и есть рабочий, милорд.

– Кто вы?

– Инженер.

– А, инженер? – Глаза старика расширились, кожа на лице натянулась. – Инженер. Мосты?

– Э… да, милорд, мосты.

– Надо же. Мосты. Железные дороги. Для них всегда нужны мосты, да-да.

– Давайте я помогу вам пройти в другую комнату, милорд?

– Помогу? С чего бы вам мне помогать, вы ведь на меня не работаете, так? – Он снова прищурившись посмотрел на Стива, покачал головой и заметил: – Нет, не могу вспомнить, чтобы когда-нибудь вас видел. Нет, разумеется, нет. Ведь вы рабочий, инженер, мосты строите. – Лорд махнул ружьем и положил его на колени. Плащ распахнулся, выставив на обозрение его ночную рубашку. Потом старик поднял голову, посмотрел на Тилли и очень вежливым тоном попросил: – Не выйдете ли вы, мадам: я желал бы посетить клозет?

Тилли абсолютно не смутилась. По-хозяйски просто она сказала:

– Клозет в конце коридора, милорд. Если вы позволите, мой друг поможет вам, а я покажу дорогу.

Старик хихикнул и заметил:

– Все ясно. Вы не леди – это точно. Никакая леди не станет показывать дорогу в клозет! Смешно, но моя шлюха может болтаться по дому голышом, да, да, – он мотал головой из стороны в сторону, как бы подчеркивая свое отношение к такому поведению, – в чем мать родила, да, да, но передернется от отвращения, если откроет дверь и застанет меня в клозете. Но вы бы так не сделали. Верно, мэм?

– Нет, милорд.

– Охотно верю. – Старик теперь кивал Стиву.

В это время Тилли только собралась что-то сказать, всеобщее внимание привлек шум в холле. Но никто ничего не мог понять до тех пор, пока дверь не распахнулась и в дверном проеме, заполнив его целиком, не возникла беглая супруга с перекошенным от ярости лицом. На ней был верховой костюм сливового цвета и роскошная велюровая шляпа, угнездившаяся на крашеных волосах. За ней стояли двое мужчин, из гостиной можно было видеть лишь их головы. Но когда все непрошенные гости вошли в комнату, по строгой одежде мужчин можно было догадаться, что это и есть те самые врачи.

Старик не шелохнулся в кресле, молча наблюдая за женой. Он заговорил только тогда, когда она двинулась на него и заорала:

– Кончай этот идиотизм и возвращайся домой!

Вот тогда лорд и заговорил – его голос звучал настолько нормально и здраво, что Тилли невольно перевела глаза с его жены на него.

– Не двигайся, Агнесс! Оставайся, где стоишь! – С этими словами старик медленно поднял ружье, направив его прямо на жену. Когда джентльмены, сопровождавшие леди Митон сделали шаг вперед, он резко приказал: – Вы тоже! – И слегка повел дулом. Затем лорд обратился к тому, кто стоял ближе: – Прихватили с собой бумаги? Все подписано, все печати на месте? Хотите упрятать меня в психушку? Так?

– Послушайте, сэр, – голос был маслянистым, – мы лишь хотим, чтобы вы легли в собственную кровать, вот и все.

– Вы нагло врете, сэр. И не двигайтесь! Предупреждаю вас! Видите ли, вы все позабыли, что мне нечего терять, я уже близок к концу и сам это знаю. Но я хотел бы уйти из жизни так, как я ее и прожил – немного посмеявшись напоследок. Так бы и случилось, но она зашла слишком далеко. Взяла себе в любовники шахтера. Грумов я еще терпел, но шахтер! И ты мне еще хвасталась этим. Говорила, что можешь иметь их всех, сверху донизу.

Стив затаил дыхание и украдкой посмотрел на дверь. В этот момент раздался пронзительный крик Агнесс Митон:

– Ты псих! Сам не понимаешь, что несешь! Доктор, – женщина повернулась к врачу, стоящему справа, – сами видите, о чем я вам говорила – фантазии, обвинения, все это ложь, ложь. Его надо изолировать, я больше не могу этого выносить.

– Все слышали, что она сказала? – Теперь старик слегка повернулся к Тилли, хотя не спускал взгляда со стоящей перед ним троицы. – Она не может этого больше выносить. Странно, не правда ли? Кстати, я ведь собирался в клозет? – Он помолчал, хрипло рассмеялся и добавил: – Теперь уже не имеет значения, не имеет значения.

– Отдай мне ружье. – Жена медленно приближалась к нему, и он ответил:

– Да, я отдам тебе ружье, Агнесс. Я отдам тебе ружье, потому что не хочу гореть в аду в одиночестве.

Тилли сначала услышала свой крик, потом увидела, как дрожащий палец нажал на курок, а затем услышала громкий выстрел. Агнесс Митон прижала обе руки к груди. Тилли увидела, как рот женщины изумленно открылся, голова беспомощно качнулась из стороны в сторону, будто она хотела взглянуть на врачей, поддерживающих ее, а ее тело медленно обмякло в их объятиях. Но только они успели опустить ее на пол, как раздался второй выстрел. Тилли обернулась к старику и снова закричала. Она кричала так, как будто вновь переживала набег индейцев. Перед ее глазами опять был Альваро Портез, но после того, как индейцы покончили с ним – лорд Митон приставил дуло к своему морщинистому подбородку и выстрелил.