Текст книги "Хранительница Элементов: Вода (СИ)"
Автор книги: Кэтрин Коллинг
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 26 страниц)
Иные. Особые. Таинство
Глава 12. «Всё уже началось»
Нежно-розовые и фиолетовые, жёлтые и персиковые – множество цветов и оттенков украсили небосклон, будто бы упали банки с красками, придав голубой глади волшебного очарования. Крохотный с Земли солнечный диск скатывался к горизонту. Часть планеты отворачивалась от большой, но маленькой звезды.
Артёму всегда нравилось наблюдать за рассветом и закатом. Это обычное и повседневное явление вызывало у него восторг, невольно отгоняло дурные и тяжёлые мысли, заставляя наслаждаться красотой. Это ведь действительно необычно: огромная звезда, так далеко от Земли, миллиарды световых лет, но как она огромна и как не перестаёт греть голубую планету.
И жизнь, и смерть в одной звезде.
Артём стоял во дворе бабушкиного дома, возле низкого забора и напротив чистого пшеничного поля и, засунув руки в карманы, как и всегда, наблюдал. Его грызла вина. Тяжесть от её ранений не давала ему покоя. Даже закат оказался здесь бессилен. Ему хотелось бросить всё и вернуться, потому что он чувствовал тревогу, ощущал её, когда вдыхал и выдыхал, когда сердце делало то медленные, то быстрые удары. Что он тут делал? Разве он не мог просто сказать отцу и матери: «Нет»?
До него дошёл протяжный скрип открываемой двери, а после шарканье тапочек. Половицы под тяжестью невысокой пухлой бабушки в платке и с небольшой тростью, заканчивающейся спиралью, досадно застонали, пока она спускалась по ступенькам, крепко вцепившись свободной сморщенной временем рукой в старые перила. Шаги ей давались с трудом. Но упорным трудом.
Старушка медленно подошла к стоящему парню, который даже не обернулся. Взяла его за плечи, заботливо стиснула и отпустила, тоже глянув на закат.
– Красивое явление, не правда ли? – заговорила она не спеша, и голос у неё оказался намного молодея тела, лишь изредка пробивался хрип. – Не просто так древние греки и римляне были уверены, что это Бог на колеснице переезжает небо. Ведь солнце действительно похоже на Бога: такое же великое, приятное и недоступное… А это явление о том, как оно уходит от нас. Порой кажется, что оно уходит навсегда. Смотришь и думаешь, вернётся ли? Встречу ли я рассвет?.. А потом оно выглядывает… и выходит полностью с совсем другой стороны, словно сама надежда.
– Надежда – это иллюзия, – устало вздохнул Артём, сложив руки на груди. – Её на самом деле нет. Люди сами придумали её, чтобы оправдать своё бездействие или успокоить свою напуганную душу, терзаемую дурными мыслями.
Старушка тихо хрипло хохотнула, что сразу казалось непонятным: смеялась она или кашляла.
– Сколько я тебя учу, Тёма, а ты всё равно упираешься. Как я всегда говорила?
– Надежда всегда есть, даже когда её нет… Но мне от этого не легче. И ты сама знаешь почему.
Пожилая женщина устало и глубоко вздохнула. От смеха не осталось и следа.
– Нелегко тебе, Тёма. Не подумай ничего дурного, но я так рада, что моей дочурке не передался мой дар. Эту тяжесть я хочу унести с собой в могилу.
– Я понимаю. Я тоже рад, что моя мать в безопасности, как и отец. И я бы очень хотел, чтобы всё так и оставалось.
– Это заденет их, Тёма, потому что ты выбрал их. И сейчас они уже в игре, просто не участвуют в ней.
– Я сделаю всё возможное, чтобы они и дальше продолжали не участвовать. Они хорошие люди и не заслуживают знать мою… тёмную сторону.
– Она не тёмная, – не согласилась старушка. – Она такая же, как и у меня. Ты же знаешь.
– Конечно, знаю, а также знаю, чем ты занимаешься в свободное время, – спокойно произнёс Артём и впервые посмотрел на старушку, чтобы увидеть её реакцию. Но та никак не отреагировала, словно давно уже догадалась. – Ты ведь знала, что так будет?
– Знала. Но не потому, что видела, а просто знала, потому что это было очевидным. Ты умный парень, Тёма. За твоими плечами длинная история, хоть ты и молод…
– Это только кажется.
– … Это не отменяет того, что порой ведёшь ты себя как ребёнок. Самый настоящий. – Старушка улыбнулась, отчего её лицо сморщилось сильнее, а живые глаза на миг пропали за складками кожи. – С тобой даже труднее. Ты не желаешь слушать…
– О, ещё как желаю! Особенно мне желанно узнать, что ты увидела! Я только и услышал от тебя, что мне придётся отправиться в Англию! И, что самое ужасное, вернуться туда, куда не хочу! Ты не говоришь, почему я туда отправлюсь, но предупреждаешь, что я должен быть готов! Я хочу услышать всё поподробнее. И я слушаю прямо сейчас!
Под лёгкое завывание грустного ветра старушка в очередной раз вздохнула, развернулась и медленными шагами добралась до шатающейся деревянной скамейки без спинки. Она с наслаждением села, поставила трость между ногами, сжав над ней руки, и снова посмотрела на своего внука. Артём смотрел на закат, но мыслями находился где-то далеко отсюда.
– Тёма, я не могу тебе рассказать того, что видела.
– Почему?! – задал он опять тот вопрос, который задавал ей всегда, когда тема доходила до будущего.
– Потому что ты всё исправишь.
– Вот именно! Исправлю! Сделаю всё, что в моих силах и даже больше, чтобы предотвратить беду! Но никак не сидеть и ждать её, надеясь на лучшее!
– Вот поэтому твоей маме не достался такой дар. Она такая же, как и ты, стремится всё исправить. Людям, которым подвластно вершить судьбами, не дано знать будущего.
– Как будто ты в молодости не пыталась исправить того, что видела.
– Пыталась, – не стала отрицать старуха, её пальцы сжались сильнее, а в глазах проявилась печаль. – И натворила много всего плохого. А, когда поняла, что будущее уже испорчено, решила бежать. Убежала, бросив всё. Я струсила, Тёма. И я по сей день страдаю, справедливо страдаю.
– Не знаю, что там произошло, но не сомневаюсь, что всё можно было исправить. И неважно, есть у тебя дар ясновидения или нет. От этого натура человека не меняется: он стремится спасти всё дорогое ему. И, если бы ты мне рассказала, что произойдёт, я бы немедленно взялся за действия.
– Я боюсь, что, рассказав тебе, ты постараешься пойти наперекор. А, когда идёшь наперекор судьбе, именно там её и встречаешь. Ты можешь всё ухудшить.
– Но могу и улучшить!
– Вся надежда на надежду.
Артём понял, что, как и всегда, лишь сотрясал воздух, напрасно тратил время на споры со старухой и ничего в итоге не добьётся. Парень схватился за голову, взлохматив светлые волосы. Он терялся в догадках, что ему стоило предпринять, как поступить, куда отправиться, за чем. Артёму требовалось хоть что-то сделать, любое, хоть разбить где-нибудь что-нибудь ненужное, чтобы отвлечься. Может, тогда в голове станет чище, а ситуация – понятнее.
– Недолго ждать, Тёма, – видя терзания внука, произнесла старуха, в которой боролись те же самые чувства, разве что она знала ответы. Но не могла их озвучить. – Скоро придёт время.
– Как ты не понимаешь… я не хочу туда возвращаться. Иллюзорно волшебный мир, представившийся скорее не как спасение, а как проклятье для магов! Да и ещё вечная борьба за силу и власть! На этой Земле жить куда приятнее и безопаснее! И плевать я хотел на магию! Что технология, что волшебство – одни и те же вещи! Будь проклят тот день, когда Орден отыскал мост на Ялмез! С того времени все беды. Они отняли у меня всё! И ты хочешь, чтобы я туда вернулся?! Тот, кто остался в живых и единственный дорогой мне человек, тут, на этой планете, в этом мире. Пусть ты хоть конец света увидела, я туда не вернусь.
Колючий холод и непредсказуемая тьма. Полная неподвижность. Страх. Вспыхнувшие, как огонь, красные глаза. Боль и ещё больше ужаса. И всё прекратилось.
Старушка уже всё знала. Она видела её там, далеко; ощутила боль в голове, которая подтвердила то, что девушка переместилась на Ялмез. Старуха внезапно задремала за обеденным столом и увидела то, что показывала ей порой судьба. Артём тогда сразу понял, в отличие от родителей, что та снова что-то увидела. Их взгляды встретились. И он ощутил страх, но не понял его. И не получил после объяснений. «Уже совсем скоро», – только и прошептала бабушка.
– Тёма, иногда будущее просто должно произойти. Порой это вынужденная мера Вселенной, времени, жизни – можно дать любое название. Но факт того, что должны произойти определённые действия для чего-то одного, единственного, неоспоримый. Иногда к этому приходится прибегнуть, если люди зашли слишком далеко… Ялмез… Ялмез и Земля всегда были, есть и будут связаны, как и множество других параллельных миров… Тёма, пытаясь исправить то, что не следует, ты можешь навести ещё большую беду.
– Ты пугаешь меня, – внезапно признался Артём, выпрямившись и спокойно посмотрев на старуху, не выдавая испуг ни в глазах, ни на лице. – Ты можешь быть уверена, что эти самые вынужденные определённые действия не связаны с кровью, потерями, войнами и постоянным волнением? – Юноша не получил ответа. – Тогда я не буду с этим мириться. Ты была права, я не остановлюсь. Пусть ты мне не говоришь, тогда я сделаю всё сам, как делал бы, если мы с тобой не встретились.
– К нашему счастью, этого не произошло, – улыбнулась старуха. – Я рада, что у меня такой внук.
На лице Артёма промелькнула улыбка.
– У меня никогда не было бабушки, так что… – Он снова посмотрел на неё, но уже не со злобой, а заботливо и любяще. – Я тоже рад, что выбрал именно твою дочь, Агафья. Я рад, что мог рассказать тебе всё и получить твои знания, стоящие многого… Я не знаю, что будет дальше, вернусь ли я, смогу ли как-то объяснить дальнейшее, будет ли вообще время, но… Скажи им, если всё обретёт дурной оборот, что они лучшие и что я всегда их любил… Как и тебя, Агафья.
– О, малец, ты даже в детстве мне такого не говорил! – щёки старухи приобрели приятный красноватый оттенок.
– Ну, вот. Сказал сейчас. Больше не скажу – знай.
Она рассмеялась, чувствуя небольшую боль в сердце, а Артём улыбнулся. А потом он отвернулся. Старуха следила, как крохотная тёмная, освещаемая почти ушедшим солнцем, фигурка уверенно шагала к полю по направлению к звезде. Ей вдруг стало тяжело, но ненадолго. Она знала, что всё ещё впереди. Но некоторые вещи она не видела.
Например, конец истории.
– Тёма, – тихо произнесла она, когда парень давно уже шёл по пшеничному полю, бежал, далеко. – Всё уже началось.
* * *
Деревянный стол лежал на полу перевёрнутый с поломанной одной ножкой. Ваза с цветами, некогда стоящая на нём, разбилась, и осколки поблёскивали в его глазах. Стулья тоже, поломанные, валялись в разных частях дома. Ему казалось, что то, что случилось здесь, произошло только что, ибо он хотел это повторить. Хотел это утром, но передумал к вечеру.
Всё изменилось.
Он прошёл в маленькую гостиную с перевёрнутым диваном и креслами, разбитым зеркалом над узким комодом, потрескавшимся камином, в котором раньше горел огонь. Это место показалось ему чужим, совсем другим, чем-то нереальным. Будто бы он здесь никогда не был раньше.
Подошёл к глухой стене.
– Memoriae[1], – прошептал он.
Стена в ответ не сказала ничего, а просто исчезла, раскрыв узкий проход вниз по глиняным ступеням. Он спустился, оказываясь на перекрёстке. То, что сжимал в руках, бросил в стену, и маленький белый шарик разбился. Из него вырвалась крохотная освещающая весь подземный переход белым сиянием бабочка и полетела налево, куда шёл и он. Он давно привык к запаху глины, сырой земли, а также к холоду.
Чем глубже он шёл, тем темнее становилось, но бабочка освещала место, не оставляя тёмных углов. До ушей дошёл голос, два голоса. И он свернул влево, оказываясь в просторном помещении, где в клетках из корней порхали бабочки и горело пламя, выходящее из рук тёмного юноши.
– Я это могу делать целый день. Это не тренировки, – недовольно бросил он сидящей на земле в свободной позе женщине, у которой выделялись ярко-голубые волосы, постоянно заплетённые в хвост. – Тебе стоит проявить фантазию. Мне скучно.
– О, смотрите-ка, кто пришёл внести тебе трудность, – оживилась женщина. – Ты слышал его, Рафел? Мальчишке скучно.
– Учитель? – было видно, что и парень рад приходу мужчины. – Какие вести сверху?
– Крам, оставь нас, – вместо ответа строго приказал Рафел.
Парень, услышав это, нахмурился, а в глазах заплясал огонь. Он ненавидел, когда Рафел гнал его, вёл с ним так, словно ему было десять. Ему давно перевалило за восемнадцать, но отношения к его персоне не изменились.
– Я хочу послушать, – произнёс он как можно сдержаннее. Языки пламени постепенно потухли, но рука парня всё ещё сияла алым, словно готова была пойти в атаку.
– Тебе нет дела до этой новости, – возразил Рафел.
– Разве я не имею права?!
– Попридержи свой язычок, мальчишка! – бросила тому женщина, грациозно вставая с земли. – У тебя ещё молоко на губах не обсохло!
– Ревиксита, я благодарен тебе за то, что смотришь за ним.
– Ты мне другого выбора не даешь, – развела она руки в стороны. – Как будто мне это нравится. Он же бестолковый как та крохоморка, да и то это жалкое существо ползёт к магии, точно зная, где она. А этот… Как ты его не бросишь?.. Хотя, о чём это я?
– Без лишних слов, Рева. Тебе и не должно нравиться. Я думал, ты давно ничего не чувствуешь.
– Я чувствую скуку, Рафел! Удушающую скуку.
– От неё ты точно не умрёшь.
– Как знать.
– Крам, – снова обратился к парню Рафел, но внезапный частый шелест крыльев отвлёк его от мыслей.
В помещение залетела большая летучая мышь с сияющими алыми глазами, облетела клетки с бабочками, пролетала в самый тёмный угол и затихла там. В следующее мгновение во тьме сверкнули стёкла от очков, глубокие, чёрные и проницательные до дрожи. Из угла к свету вышел высокий мужчина.
– О, Фергус, – заворковала Ревиксита, – рада тебя видеть, старый волк. Всё бегаешь на поводу у Великих?
– Здравствуй, Живая Дева. Не могу сказать, что рад. Да и пришёл я не к тебе.
– Фергус? – поторопил того Рафел.
– Не знаю, слышал ли ты, Рафел, но в замке Витэго объявились гости… И непросто гости, а иномиры. И ты себе не представляешь, кто один из них. Я сам не поверил!
– У тебя дурная привычка, Фергус. Ты любишь тянуть время. Ближе к делу. Кто эти иномиры? Ты знаешь, зачем они здесь?
– О, – ещё шире улыбнулся он, – зачем кое-кто из гостей, знаю. И ты это поймёшь… Но, скажи мне, разве ты не видел их? Ты ведь просто играешь со мной, я прав?
– Ты прав, – не возразил Рафел, тоже ухмыльнувшись и подтянув чёрные перчатки без пальцев. – Я знаю, что прибыли с Земли. Я знаю, кто они и зачем здесь. И я знаю о том госте, о котором говоришь ты. И меня также смущает тот факт, что она несколько часов проспала, уставшая, с царапиной на подбородке и точечными ранами на лбу… Ты знаешь, откуда они могли взяться у неё?
– Не имею ни малейшего понятия, – безучастно ответил Фергус.
– Пусть будет так, – решил Рафел. – Надеюсь, подобное не повторится… Ты им уже говорил?
– Я не могу им не сказать, Рафел.
– И что же они собираются предпринять?
– А что бы предпринял ты, если бы на твоём корабле вдруг обнаружился незаконный пассажир, который ещё оказался подвержен заразной болезнью?.. Думаю, как и все нормальные, ты бы выкинул его с корабля. Ялмез для них – большой корабль. Они просто вышвырнут её отсюда.
– Как же ты любишь болтать, Фергус, – спокойно, но всё-таки с раздражением в голосе, произнёс Рафел.
– А мне нравится его аллегория, – признала Ревиксита, подмигнув мужчине в очках.
– Благодарю, леди, – слегка поклонился Фергус, сняв воображаемую шляпу.
– Ближе к делу, – раздался строгий голос Рафела.
– Что же я могу дополнить? – наигранно удивился гость.
– Как именно они собираются от неё избавиться? Я и так понимаю, что они уж точно не возьмут её в ученицы.
– Хм… а стоило. Знаешь? Это был бы их козырь… Может, они так и задумали?.. Хотя какое мне до этого дело? Как и до того, что именно они собираются предпринять.
– Вижу, тебе понравилось быть верным волком, – усмехнулся Рафел. – У тебя отлично получается рычать, когда им надо, служить и бегать за собственным хвостом.
В чёрно-алых глазах вспыхнул гнев. Но всего на миг. Фергус умел держать себя в руках.
– Они собираются дать ей задание, – ответ не заставил себя ждать. – Конечно, перед этим они сыграют на чувствах всех любящих ту хрупкую и такую… слабую… м-м-м… девушку.
– Что за задание?
– Артефакты, Рафел, Артефакты, – вяло ответил Фергус так, словно это было очевиднее некуда. – Они ведь и тебе нужны. Как здорово ложатся кости, не правда ли?
Рафел не ответил и не выдал ни одной эмоции на лице, что всегда удивляло Крама. Его учитель ловко умел скрывать свои мысли при всём при том, что сам прекрасно читал чужие. Парень совсем не понимал, о чём шла речь, но знал, что лучше не вмешиваться.
Наблюдай и слушай. Просто наблюдай. И слушай.
– Пожалуй, я сказал то, что хотел, – пожал плечами мужчина и шагнул к выходу.
Проходя мимо Ревикситы, он увидел мёртвую улыбку, а, проходя мимо Рафела, услышал:
– Думаю, не стоит тебе напоминать, что произойдёт, если ты решишь повторить тот фокус.
Фергус засиял, как звезда на небе, но только чёрная и жестокая, и поправил очки на носу, громко усмехнувшись. А после растворился во мраке позади.
– Рафел, будь зайкой, поделись с нами, кто прибыл и откуда? – ласково попросила Ревиксита, подойдя к мужчине и сжав ему руку.
– Как-нибудь в другой раз, Рева. А сейчас, Крам, я усложняю твои тренировки. Ты мне будешь нужен в этой войне.
[1] Memoriae (лат.) – Память
Глава 13. Беседа у огня
Громко трещала древесина, объятая жадным пламенем, оранжево-красно-жёлтые языки стремились к небу, постоянно находясь в неумолимом движении; крохотные искры парили и исчезали над нашими головами. Я знала, что мне ничего не угрожало, но в душе скреблись кошки, и я ничего не могла с этим поделать.
Небольшой костерок согревал всех и доносил уют.
– … Ну, и я им такой: «Проваливайте, если жить не надоело! Это место для вас запрещено, мальцы!» И они понеслись, визжа, как девчонки! Только и поминай, как звали! – смеялся Эрик, забросив в рот летающую сладость, которую он пытался жевать и оттого выглядел глупым. – Хотя имени их я не знаю. Просто не успел спросить!
– Я, кажется, знаю, о ком ты говоришь, – вставила я. – Я видела этих мальчишек на рынке. Они поймали бабочку и прочитали там что-то связанное с запретным местом и фонтаном.
– О, правда, что ли? – воскликнул он и подавился, после чего выплюнул сладость, и она слилась с искрами в небе. – Ты можешь сказать, что было дословно сказано в той подсказке?
– Да когда же ты уймёшься? – закатил глаза Джон, подперев голову одной рукой, а другой играясь с огнём, вырисовывая там разных мифических существ, что меня и моих подруг удивляло и мы во все глаза смотрели на творения. – Нет никаких сокровищ. Это просто развлечение для детей.
– Да откуда ты-то можешь знать? Я даже не прошу тебя помогать мне.
– Что за сокровища? – глаза Оксилии засияли. – Золото? Бриллианты? Деньги?
– О, поговаривают, что всё что угодно можно найти! – оживился Эрик, увидев, что ни один он этим интересовался. – И целое поле атеномов! И сладости выше гор! И украшения из разных камней! И все-все в мире магические предметы!
– У-ух ты-ы, – протянули Анжелика, Оксилия и Луиза, а я усмехнулась, воздержавшись.
– А то! Никто ещё не находил их! А те мальчишки знамениты в городе тем, что упорно ищут этот клад!
– Если никто не находил, откуда ты знаешь, что это за сокровища? – вяло поинтересовался Джон, особо не надеясь на ответ.
– В каждой легенде есть доля правды, – произнёс Грэй, приняв нейтральную сторону. – Вполне вероятно, что сокровища есть, но что именно это – загадка. А каждый думает найти там то, о чём мечтает.
– Покой, – пробурчал Джон.
– Магические предметы, – мечтательно произнёс Эрик.
– Сладости, – присоединилась Оксилия.
– Книги, – раздался голос Луизы, и Эрик поперхнулся:
– Чего?! Книги?! Книг и так полно в нашей библиотеке! После Грэя, заставляющего читать, у меня от книг голова идёт кругом!
– Вот поэтому ты такой идиот, – сказал Джон.
– Но ведь я читал их! Да и что ты сидишь да бормочешь, как старая ведьма перед шаром? Такое ощущение, что тебя сюда силком тащили.
Джон в ответ ничего не сказал, продолжая играть с огнём.
– А тебе, Грэй, – заговорила я, – что хотел бы отыскать ты, что сокровище для тебя?
– Для меня? – удивился парень, а потом задумался, пожимая плечами. – Думаю, хотелось бы найти некоторые ответы.
– Например?
– Ну… я не знал своих родителей… Хотелось бы узнать, кто они и как выглядят.
– У нас все здесь с такими желаниями, – вдруг весело ляпнул Эрик и резко замолк.
Джон закрыл глаза, сжав свободную руку. Пламя в воздухе больше не вырисовывало чудные картинки разных существ, заискрив и рассыпавшись.
– Чушь сморозил. С кем не бывает? – невинно спросил рыжий, покраснев и почёсывая затылок.
– Джон, – обратился к поднявшемуся юноше Грэй, – останься. Ты же знаешь Эрика: сначала говорит, а потом думает.
– Желания что-то нет… Надо бы отдохнуть перед завтрашним показом. Мы же должны будем продемонстрировать наши способности гостям.
– И вправду, останься, – попросила и я.
– Мы теперь заодно! – весело воскликнула Оксилия.
Джон молча оглядел нас и незаметно вздохнул:
– Я просто отойду ненадолго.
Его фигура растворилась во мраке ночи, сев чуть дальше от нас. Грэй угрюмо глянул на сжавшегося Эрика.
– Я не хотел, – поспешно вставил тот. – Само как-то.
– Это, наверное, неприлично спрашивать, – начала Луиза, нервно теребя пряди волос, – но неужели действительно у вас родителей нет и вы никогда их не знали?
Грэй устало вздохнул, но казался самым спокойным, когда говорил об этом.
– Это действительно так, – ответил он. – Мне сказали, что моих родителей убили. Не знаю как и почему. А родители… Эрика и Джона… – Рыжий заметно притих. – Они погибли в огне. – Моё сердце наткнулось на иглу. – Пожар.
– Джон ведь владеет огнём, – произнесла тихо Анжелика, повернувшись к сидящей неподалёку фигуре парня.
– Его именно это и спасло? – закончила за подругу Оксилия, тоже посерьёзнев.
– Наверное, – как-то отрешённо ответил Грэй. – Я именно так и думаю.
– И как начался пожар? – потянулась я вперёд, желая узнать ответ. – Поджог?
Грэй неразборчиво что-то пробормотал и пожал плечам, мол, не знает.
– Хорош о плохом! – воскликнул Эрик, махнув рукой. – Это ведь неинтересно! Вот ты, – он указал на меня. – Кэтрин ведь? Что бы ты за сокровище хотела найти?
Память.
Слово всплыло само собой из недр моих мыслей, но я не считала, что стоило произносить его, ибо сама не понимала, что это означало. Мне казалось, что в голове пусто. Как будто у меня что-то отняли. Это как если бы отняли руку, и, делая всё одной, я ощущала, что могла бы делать всё быстрее. Но не могла понять почему.
– Я не знаю, – пожала я плечами, заметив яркие голубо-белые глаза во тьме в нескольких метрах от костра. Белая кошка.
– Что, совсем ничего в голову не приходит? Совсем-совсем?
– Совсем… Хотя, может, сила бы не помешала.
– То есть способности?
– Именно.
– А какие?
Я снова неопределенно пожала плечами:
– Хоть какие-нибудь.
– А ты точно ничего не имеешь? Ты проверяла?
– А как это проверить?
– Эрик, отстань ты со своими расспросами! – вставил Грэй.
– Я хочу помочь! – оправдался тот.
– Твоё бы это стремление в учёбу! Цены бы не было!
Рыжий нахохлился.
– Анжи, а ты бы что хотела найти? – спросила я.
– Да, точно! – подхватила Оксилия. – Что бы хотела? Сознавайся!
– Ну-у… Я бы просто хотела, чтобы рядом была семья. Лёшке тут бы понравилось. Я по нему скучаю. И переживаю.
– Семейная личность, – прокомментировал рыжий.
Нас окружила тишина ночи, только поленья трещали в костре. Огонёк на глазах стал меньше, словно без Джона скукожился и не желал жевать дерево. А белая кошка всё также сидела и наблюдала. Порой я кидала в её сторону взгляды, но ничего не менялось.
А усталость лежала на моих плечах, как два тяжёлых мешка с картошкой. За сегодняшний день я успела дать интервью, убежать от незнакомцев, попасть в другой мир, увидеть волшебство и удостовериться, что мне ничего не снилось и всё это реально, как день. К слову, о тех мужчинах.
– Грэй, – обратилась я к парню, – ты дотронулся до того мужчины, ещё когда мы на Земле были и спасали Оксилию. Ты смог прочесть, что именно им надо было от Окса?
– Они… – медленно начал Грэй. – Эти двое мужчин уже ловили людей в вашем городе. Они ловили тех, у кого были какие-нибудь способности. Я не понял точно, для чего. Но я видел какие-то коридоры, комнаты, бумаги… А ещё… Я увидел одного парня. Он показался знакомым… И кое-кого ещё. Не думаю, что стоит вас впутывать в это. Что бы они ни творили, это не идёт на благо и кое-кто из нашего мира связан с этим. Я увидел его… Хочу предупредить вас, что тогда, когда через две недели мы отправим вас на Землю, чтобы перекрутить время, я там останусь. – Эрик заметно просиял, понимая, что тогда и учёба отложится. – Хочу кое-что проверить. Мне не даёт это покоя. Так что будете отдыхать, пока меня не будет, но задания вы всё равно получите.
Эрик чуть ли не танцевал на радостях.
– Может, мы можем помочь? – предложила я, видя одобрительные кивки Оксилии и Луизы. – Наш город как-никак. Кого ты там видел?
– Нет, – отрезал Грэй. – Я не хочу вас впутывать в это, да и слабы вы. Мне просто необходимо проверить. Я совсем ненадолго и уверен, что ничего не случится.
– Ты можешь обратиться к нам. Впереди две недели. Может, ещё передумаешь.
– Посмотрим-посмотрим.
– Джон ушёл, – заметила Анжелика.
И вправду тёмная сидящая фигура исчезла. Эрик виновато вздохнул и снова почесал затылок.
– Думаю и вам пора, – признал Грэй. – Вы от усталости засыпаете на ходу. Надеюсь, вас не стоит провожать до комнат.
– Ничего удивительного, – произнесла Оксилия и громко зевнула, подтянувшись.
Мы все встали, зевая за подругой, пожелали спокойной ночи Эрику и Грэю и зашагали к саду Уединения, откуда могли попасть в замок. Входа сначала не было видно, ибо его скрывал плющ, но, как только мы подошли, проявились полосы. Луиза толкнула – и мы оказались в огромном зале, где свернули направо, оказываясь в длинном-предлинном коридоре.
На миг мне что-то почудилось. Я нахмурилась, вглядываясь вдаль. Коридор. Он показался мне… знакомым. Но не потому, что я его видела, когда впервые вышла из комнаты после пробуждения, а это было нечто другое. Это как дежавю. Словно я здесь была раньше.
– Кэт! – позвала меня Оксилия, схватила за руку и затащила в открытую дверь.
Камин, комод, книжный шкаф, угловой стол, софа. Все подруги в одной комнате.
– А чья это комната? – спросила я. – Она такая же, как моя.
Подруги прыснули.
– Это и есть твоя комната, – ответила Оксилия, а я устало улыбнулась.
Мы все расселись на ковре. В камине вспыхнул огонь, а на столе уже стояли тёплые шоколадного цвета напитки, согревающие нас внутри и физически, и морально. Я опиралась спиной о столбик крыши над «кроватью».
– Грэй сказал мне, что обслуживают всех невидимые помощники, – сказала Луиза.
– Домовые? – предположила Анжелика, держа высокую полупрозрачную кружку двумя руками.
– Что-то вроде. И они очень любят сладости.
– А кто ж их не любит? – усмехнулась Оксилия, глотнула и, глубоко вдохнув и выдохнув, произнесла: – Мне одной кажется это странным?.. Странным то, что Кэт с нами.
– А что здесь не так? – не понимала Луиза.
Анжелика согласно пожала плечами, мол, тоже не понимала, к чему клонила Оксилия. Та закатила глаза и шумно выдохнула.
– И что вы ещё за подруги такие, ядрёный комар? – пробурчала она. – Зачем её переместили, если у неё сил нет, а? Зачем разрешили остаться? Почему Грэю надо было и её найти?
– Может, они решили, что мы без неё не переместимся? – предложила Луиза, переглянувшись с Анжеликой, которая согласно кивнула. – Решили, что мы откажемся? Впрочем, мы бы так и сделали.
– Ой, не думаю, что для них эта была причина, – скривилась Оксилия. – Правда, Кэт?
Я не успела что-либо придумать, поэтому сначала помотала головой, а потом поспешила кивнуть, что согласна. Хотя сама не поняла, с чем именно.
– Не, ну а что? – увидев хмурое лицо Луизы, расправила руки в стороны Оксилия. – Ты думаешь, что они бы не смогли нас сюда запихать? Да и брось ты! Услышав про возможность отправиться в мир, о котором ты шесть лет слышала рассказы… гм… ветра, неужели ты бы отказалась сюда перемещаться из-за того, что Кэтрин не брали?! Не поверю, комар меня укуси. Тем более Кэтрин даже не заметила бы нашего отсутствия. Всё равно не было бы никаких проблем. Здесь что-то другое. Неужели не согласны со мной?
– Окс права, – тут же согласилась Анжелика. – Кэтрин здесь непросто так. Я тоже так думаю.
– Я… я не знаю, – всё не решалась Луиза, задетая тем, что Оксилия сказала насчёт её.
– Послушайте, – начала я, – неважно это. Главное, что я с вами, что мы в другом мире и завтра начнётся первый урок. Я сама не знаю, почему здесь, и никто из нас не может утверждать, что Окс права или, наоборот, нет. Думаю, это неважно. Не будем заморачиваться этим.
– Тебе обидно? – вдруг стрельнула вопросом Анжелика.
– Что?
– Обидно, что нету какой-либо способности?
Я оглядела каждую подругу и в глазах видела ответ. Отрицать оказывалось бессмысленно, тогда бы я лгала им о своих чувствах. Всё ведь прекрасно понятно и видно. О чём тут говорить?
– Конечно… Но это не отрицает того, что я рада, что здесь.
– М-да-а, – протянула Оксилия, снова зевнув и подтянувшись. – Мы в другом мире. На Ялмезе… Если бы кто-нибудь рассказал, что такое будет, я бы ему сначала врезала за ложь, а потом хохотала бы целый день с его фингала.
Мы, втроём, хихикнули.
– А я бы даже не слушала, – вставила Анжелика.
– Вот вы скучные, – хмыкнула Луиза. – Ничему верить не хотите, а чудеса так подавайте! Типичные люди.
– Говорит та, которая слушала ветер шесть лет, – буркнула Оксилия, показав подруге язык. – Запрограммированная!
– А вот завидуй, Малькентон.
– А вот и не буду, Самойлова.
– Очень советую.
– Не принимаю советов от тебя.
Луиза махнула рукой, не желая продолжать этот бессмысленный разговор.
– Ох, завтра учиться, – простонала Оксилия, повалившись на спину, перед этим поставив стакан на пол.
– Тебе лишь бы халявить, – съязвила Луиза. – Лентяйка! Я вот с нетерпением жду. Интересно, что будет и как.
Оксилия повернулась ко мне и незаметно для остальных прошептала: «чукча», имея в виду Луизу.
– Мне тоже интересно, – сказала Анжелика. – И страшно одновременно.
– Главное, чтобы дальше не произошло ничего плохого, – вздохнула Оксилия и закрыла глаза. – А то у меня дурное предчувствие. Надеюсь, это просто от возбуждения.
– Мне до сих пор во всё это не верится, – прошептала Анжелика и тоже легла на спину.
Луиза тоже присоединилась и сомкнула глаза. Я смотрела на подруг, и сердце прищемило от тревоги. Я тихо вдохнула вздохнула и закрыла глаза, снова видя лица и ощущая зубы впившейся в глотку вины.
