Текст книги "Скорбь Гвиннеда"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

Глава VIII
Чужим стал я для братьев моих и посторонним для сынов матери моей[9]9
  Псалтирь 68:9


[Закрыть]

Больше недели ушло у Тависа на то, чтобы вместе с Анселем разработать план действий и согласовать детали с Джаваном. Принц с готовностью согласился им помочь, лишний раз подтвердив опасения молодых людей: регенты, похоже, проявляли нешуточный интерес к сестрам Мак-Лин.

Но творилось также что-то и помимо этого – однако Джаван не сумел вызнать ничего наверняка, одни лишь туманные намеки на то, что затевается нечто весьма серьезное.

– Понятия не имею, в чем там дело, – взволнованно сообщил принц Целителю, когда они встретились в последний раз перед намеченной операцией. – Даже Райс-Майкл не в курсе, а уж он всегда ухитряется выяснить, что задумали регенты.

Тавис вздохнул.

– Что же, тогда нам придется полагаться только на свои силы и уповать, что все пройдет по плану. А что другие Дерини в замке – они не общались с девочками?

Джаван задумчиво склонил голову.

– Нет, ничего такого я не заметил. И кстати, если уж на то пошло, я, вообще, в последнее время не видел во дворце никого из Дерини. Ситрика и Кармоди, насколько мне известно, Ран забрал с собой на какие-то зимние учения, но когда они должны вернуться, мне неведомо.

– Вот и ладно, хотя бы об этих двоих можно не беспокоиться, – ответил Тавис. – А что Ориэль?

– Должен на неделе отбыть в Рамос вместе с Хьюбертом. Хотя мне говорили, он тут слег с жесточайшей простудой.

– А что там такое в Рамосе?

– Некое религиозное сборище, полагаю. Мердок с Таммароном тоже туда собрались. Видимо, хотят использовать Ориэля, чтобы держать остальных в подчинении. Ах, да, у Манфреда теперь тоже есть ручной Дерини, его зовут Урсин О'Кэррол, но о нем я ничего не знаю.

– Зато я знаю, – пробормотал Тавис. – Целителя из него не вышло, но маг он довольно сильный. Мы с ним вместе обучались у варнаритов.

– Так ты с ним знаком?

– Да. Не настолько хорошо, чтобы предугадать, как он поступит, но достаточно, чтобы он узнал меня при встрече.

Джаван предложил, и Тавис согласился отложить выполнение их плана, пока Хьюберт со товарищи не отбудут в Рамос. И вот ночью двадцать первого числа, около полуночи, Тавис осторожно выглянул из уборной в подвале Королевской Башни, где располагался дворцовый Портал. Ансель прятался у него за спиной. Джаван уже поджидал их, скрываясь в тени, за первым рядом факелов. Стражников не было видно.

– Нам повезло, – прошептал Джаван, и его спутники наклонились к нему поближе, чтобы лучше слышать. – Сегодня в Валорете не осталось никого из регентов. Хьюберт со своими прихлебателями отбыл вчера, как и собирался, и даже Манфред и его прыщавый отпрыск уехали в Кайрори. Этого Урсина О'Кэррола они тоже взяли с собой, а недавно прислали гонца, что останутся там на ночь и вернутся только завтра к полудню.

Ансель хмуро кивнул.

– Ладно. А что моя мать?

– Они с лордом Джеймсом рано удалились к себе. Их покои в самом конце восточного крыла, над Галереей Королевы. Справа от них комнаты твоих младших братьев и сестер, а в соседних апартаментах разместили сестер Мак-Лин. – Джаван тронул за руки своих спутников, разом передав обоим точный ментальный образ. – На самом деле, лучшего места регенты не смогли бы подыскать, даже если бы очень постарались. Та часть дворца не слишком хорошо охраняется. Вы должны суметь пробраться туда, а затем ускользнуть незамеченными. В столь поздний час там едва найдется и пара стражников.

Они вообще не увидели ни души по дороге в восточное крыло, но Тависа это встревожило куда сильнее, чем если бы весь дворец кишел охраной. Отослав Джавана к себе со строгим наказом немедленно лечь спать, они с Анселем незаметно прокрались в нужную часть замка, крадясь по темным коридорам, ныряя из ниши в нишу, почти неразличимые в своих темно-серых одеждах. Никто даже не окликнул их. У дверей в покои Ансель остался на страже, пока Тавис магией вскрывал замок. Щелчок щеколды прозвучал, точно гром, для обостренного деринийского восприятия, но они успели влететь в опочивальню и принялись задергивать тяжелые шторы, прежде чем сонный Джеймс успел приподнять голову над подушкой.

– Что…

Больше он ничего не успел сказать. Прежде, чем Джеймс успело потянуться за висевшим в изголовье мечом, Тавис оказался рядом, мгновенно лишил мужчину его слабых магических способностей и погрузил в глубокий сон без сновидений. В тот же самый момент Ансель зажал матери рот рукой, навалился на нее, пытаясь удержать в неподвижности, и одновременно установил привычный контакт с ее сознанием.

– Матушка! Это я, Ансель! – прошептал он, пытаясь завладеть ее вниманием. – Мама, перестань. Это я! Мы никому не хотим зла!

Она обмякла и прекратила сопротивление, одновременно воздвигнув на диво сильные ментальные зашиты. Но когда она заметила Тависа рядом с неподвижным телом мужа, то вновь начала вырываться, как бешеная, с ужасом взирая на Целителя.

– Все в порядке! – Ансель встряхнул ее, удерживая за плечи, пока Тавис зажигал магический светошар, чтобы она могла разглядеть их лица. – С Джейми все в порядке, Тавис его попросту усыпил. А теперь – ты обещаешь не кричать, если я тебя отпущу?

Глаза ее по-прежнему яростно сверкали, и все же она кивнула. Ансель осторожно убрал руку, освобождая ее рот.

– Извини, матушка, что так вышло. Но я должен был увидеться с тобой.

Она негодующе хмыкнула, но ответила так же шепотом:

– Ты не подумал о том, что это совершенно не обязательно означает, будто я желаю тебя видеть? И что вы сделали с Джейми?

– Я же сказал, Тавис усыпил его. Мы не могли рисковать, чтобы он поднял тревогу.

– И правильно сделал бы, если учесть, что мой сын-изгнанник прокрался ко мне в опочивальню, точно какой-нибудь бандит с большой дороги. Мне нечего тебе сказать, Ансель!

– Мне горько это слышать, матушка, – прошептал Ансель в ответ. – Но зато я должен сообщить тебе нечто очень важное. Зачем вы вернулись ко двору?

Поморщившись, она отвернулась от них с Тависом. Густые белокурые волосы разметались по подушкам.

– А разве у нас был выбор?

– Говорилось ли что-нибудь о детях? – продолжил Ансель. – Мне известно, что сын Манфреда Мак-Инниса стал ухаживать за сестрами Мак-Лин.

Она на миг прикрыла глаза.

– Тебя это не касается, Ансель. Просто оставь нас в покое.

Молодой человек покачал головой.

– Не могу. А что с моей младшей сестренкой? Как там Микаэла?

– Говорю же, это не твоя забота. Я не желаю обсуждать это с тобой.

Однако Ансель продолжал настаивать:

– Кто-нибудь из Дерини во дворце проявлял к ним особый интерес? Матушка, это очень важно, ты должна мне сказать!

– Да, и что же это изменит? Мало тебе того, что брат твой погиб, заклейменный как изменник, сам ты идешь по той же дорожке, так еще надумал уничтожить и всю семью?!

На последних словах она повысила голос до крика, и Анселю пришлось вновь зажать матери рот, к ее пущей ярости.

– Не уничтожить, матушка, нет. Наоборот, я намерен применить единственное известное мне средство, чтобы спасти ее. – Бросив взгляд на Тависа, он неохотно кивнул. – Прости меня.

Она заметалась в тщетной попытке высвободиться и все же позвать на помощь, но Тавису было довольно лишь коснуться ее – и дело было сделано. Защиты исчезли, и Ансель мысленно устремился в открывшееся сознание. Дела обстояли еще хуже, чем он думал… Регенты намеревались отдать его сводную сестру, десятилетнюю Микаэлу, на воспитание в дом Мак-Иннисов; восьмилетний Катан должен был стать пажом при Райсе-Майкле, а что касается девочек Мак-Лин…

Ансель в ужасе отпрянул, и лишь сейчас заметил, что Тависа уже нет в комнате: он пошел в соседние покои, чтобы совершить необходимый обряд над его сводными братом и сестрой. Теперь это было особенно важно, в свете того, что почерпнул Ансель из мыслей матери. Он поспешно стер из ее сознания все воспоминания о сегодняшнем происшествии, а также память о способностях Дерини, которыми некогда владела Элинор. Хотя бы здесь они успели вовремя, поскольку ни Элинор с Джейми, ни дети не попали в поле зрения придворных Дерини с момента приезда в замок.

Но сумеют ли они помочь и девочкам Мак-Лин?

Ансель покинул сознание матери как раз в тот момент, когда в комнату вернулся Тавис, победно улыбнувшись своему спутнику.

– Они ни о чем не вспомнят. Даже не шелохнулись. Ну что, двинемся дальше?

Ансель поделился с Тависом своей тревогой насчет девочек по дороге в прихожую. Здесь, у двери, ведущей в коридор, им пришлось немного подождать, ибо снаружи послышались чьи-то тяжелые шаги: скорее всего, стражники, которых до сих пор им повезло не встретить на пути. Прижавшись ухом к двери, до предела обострив деринийскую чувствительность, молодые люди расслышали, как где-то недалеко открылась и закрылась дверь, а затем до них донесся топот удаляющихся солдат. Выждав еще несколько минут и убедившись, что опасность миновало, они осторожно выглянули в коридор. Пусто.

– Пойдем, – мысленно передал Ансель.

С помощью магии они закрыли один замок – и с той же легкостью отперли второй. Проскользнув в опочивальню, Ансель остался караулить у двери, тогда как Тавис проник в полутемную комнату, чтобы совершить все необходимое. Во мраке, который едва разгонял слабый свет луны, темными пятнами виднелись очертания двух узких постелей, где спали девочки. Вот Целитель склонился над одной из них, задержался на несколько секунд, двинулся к другой…

И там застыл, точно громом пораженный.

– Ансель, сюда!

Тотчас, не тратя времени на лишние вопросы молодой человек метнулся к своему спутнику. Тавис откинул покрывало, и Ансель в ужасе уставился на неподвижное, по-детски пухлое личико, которое едва-едва лишь начало приобретать черты прекрасной женственности.

Вот только стать взрослой ей отныне было не суждено, поскольку Гизела Мак-Лин была мертва.

– Боже мой, что случилось? – выдохнул Ансель и опустился на колени у ложа, не смея коснуться тела.

– Я тут ни при чем, – отозвался Тавис, нажимая пальцами на шею в тщетной попытке отыскать биение пульса. – Понятия не имею, что произошло. Она умерла… и, похоже, совсем недавно.

– А оживить ее ты не сможешь? – Ансель знал, что порой Целители способны вернуть умершего к жизни, если смерть наступила только что, и тело не получило необратимых повреждений.

Тавис опустил руку на правый висок девочки, а покалеченной рукой коснулся горла. Затем покачал головой.

– Вернуть ее я не смогу. Но прошло не так много времени, полагаю, я сумею узнать точно, что тут произошло. Ниеллан показал мне пару любопытных приемов за последние пару месяцев…

– К черту Ниеллана! – пробормотал Ансель, однако не стал мешать Тавису в его работе.

Целитель тем временем склонился над мертвой девочкой и глубоко вздохнул, дабы войти в глубокий транс, потребный для Чтения Мертвых. Слабое трепетание в области солнечного сплетения подсказало ему, что он достиг нужного состояния, и Тавис вознес безмолвную мольбу, что предсмертные мучения Гизелы были не слишком велики. Наставники на славу обучили его, ибо очень быстро ему удалось погрузиться в последние воспоминания девочки – и заново пережить их вместе с ней.

Сперва ей снился отец – счастливые, незамутненные воспоминания раннего детства, прежде чем смерть унесла лорда Джеффри Мак-Лина во время несчастного случая на охоте. Гизеле было тогда всего шесть лет.

Но затем сон превратился в кошмар – яркие образы мучений и гибели ее кузена Адриана, как она представляла их себе по торжествующим рассказам негодяев, похвалявшихся при дворе своим злодейством.

Эти ужасные картины вырвали ее из объятий сна – но тут ее поджидал куда худший ужас. Вся дрожа и задыхаясь, она открыла глаза – и увидела огромную фигуру, во мраке нависшую прямо над ее постелью. Она не успела даже закричать… заметила лишь грубое бородатое лицо, кожаные доспехи и руки в перчатках – которые прижали ей к лицу что-то мягкое, удушающее…

Она пыталась высвободиться, отбивалась, запутавшись в меховых покрывалах, но мужчина уперся ей в грудь коленом и все сильнее и сильнее прижимал к лицу подушку, а воздуха у нее оставалось все меньше, и тьма подступала, подступала… Сознание постепенно покинуло застывшее тело, на смену ужасу пришла умиротворенность, а затем исчезло даже это…

Тавис так толком и не сумел осознать, когда ушла Гизела Мак-Лин, просто в какой-то момент ее не стало, и все. Он глубоко вздохнул и открыл глаза, смаргивая слезы. Ее тело стремительно остывало под его касанием, и когда Целитель прижался губами к ледяному лбу девочки, то слезинка упала ей на лицо.

– Что произошло? – шепотом спросил Ансель.

Тавис вздохнул, чувствуя себя совершенно опустошенным.

– Ее убили. Задушили. Чтобы казалось, будто она умерла во сне. С детьми такое бывает, сам знаешь.

– Но…

Покачав головой, Тавис взял своего спутника за руку и, прежде чем Ансель успел засыпать его вопросами, мысленно передал все то, что успел узнать о последних минутах жизни Гизелы.

– Господи Иисусе! – Ансель в ужасе задохнулся.

Но Тавис не мог позволить, чтобы тот совсем расклеился. Сейчас не время для скорби!

– Разве ты не понимаешь, как тщательно все было спланировано? – прошептал он. – Вероятно, именно поэтому все регенты именно сегодня надумали покинуть дворец. Чертовски удачное совпадение, ты не находишь? Особенно для Мак-Иннисов… если кто и заподозрит, что дело нечисто, они всегда будут все подозрений!

– Но зачем? – Ансель никак не мог понять очевидного. – Чем двенадцатилетняя девочка заслужила такое…

– Просто тем, что она была жива, Ансель! Подумай сам. Теперь ее больше нет, ее сестра одна наследует Кирни – какая удача для молодого Айвера Мак-Инниса! А я-то все гадал, как они намерены решать вопрос с двумя наследницами… Но мне и в голову прийти не могло, что они решатся убить ребенка.

Ансель рывком обернулся к мирно спящей Ричелдис.

– Давай тогда похитим ее! Хотя бы в этом сорвем их планы!

– Не городи чепухи! – отрезал Тавис. – Если мы это сделаем, она, как и ты сам, будет объявлена вне закона, а земли Кирни отойдут к Короне сразу после смерти старого Иена Мак-Лина – и можешь не сомневаться, умрет он очень скоро. А Айвер Мак-Иннис все равно получит Кирни. Эту партию мы проиграли, Ансель. Так что давай, пойдем отсюда, пока мы сами не попались.

– Но…

В одно мгновение Тавис мысленно устремился к своему спутнику и коснулся особой точки в сознании Анселя, заставив того вмиг лишиться всех способностей Дерини и полностью подчинив своей воле.

– Прости, Ансель, сейчас не время спорить, нам нужно спешить, – велел он. – Давай быстрее!

Ослушаться тот не мог, хотя Тавис и вернул своему спутнику его способности, едва лишь сумел подчинить своей воле. Невластный над собственным телом, тот осторожно, но без промедления двинулся к выходу, – но в мозгу Анселя бушевала ярость, ибо Тавис полностью сохранил ему все воспоминания о случившемся. Словно связанные, двое мужчин неслышно двинулись по коридорам замка к Королевской Башне, где скрывался Портал. Им почти удалось достичь цели – как вдруг, за последним поворотом, они угодили прямо в руки двоих изумленных стражников.

Все четверо на мгновение застыли. Тавис успел отвернуться, чтобы солдаты не сумели разглядеть его лица, и тут же схватил за горло того, что стоял ближе к нему. Лишившись чувств, стражник осел на каменные плиты, не успев даже извлечь меч из ножен.

Но Анселю повезло меньше. Вооруженный одним кинжалом, он отчаянно размахивал им, тщетно пытаясь уклониться от атакующего меча. Первый удар ему удалось отразить, сталь лязгнула так, что шум разбудил, должно быть, весь Валорет. Но второй удар пришелся в цель – с отвратительным хрустом, как топор мясника входит в плоть. На левом бедре Анселя зияла ужасающая рана.

Он не смог даже вскрикнуть. Удар был такой силы, что едва не лишил его чувств – но затем тут же пришла острая, жгучая боль; раненая нога подломилась под весом тела, и кровь фонтаном хлынула из разреза. Ансель ухватился обеими руками, тщетно пытаясь соединить разъятую плоть, и липкий от крови кинжал выпал у него из пальцев. Он даже не заметил, как Тавис ринулся вперед и обезвредил его противника с помощью магии Дерини.

– Господи, давай скорее выбираться отсюда! – воскликнул Целитель. Он в испуге и изумлении воззрился на покалеченную ногу своего спутника, затем подхватил его под мышки и заставил подняться. – Ну же, давай! – Он провел по лбу Анселя, одновременно блокируя его способности Дерини и лишая возможности чувствовать боль. – Забудь, что ты ранен! – велел он. – Ты должен идти за мной, чего бы это ни стоило! Я помогу! Пойдем.

Боль, и правда, отступила, однако с перерезанными сухожилиями Ансель все равно едва мог ковылять. С огромным трудом они добрались до винтовой лестницы, что вела в недра Королевской Башни.

Тут раненый, как видно, на время лишился чувств, потому что, придя в себя, обнаружил, что сидит в луже собственной крови, у ног Тависа, рядом со входом в Портал. Тавис прижал к себе его голову, попросил расслабиться… и Ансель был рад поддаться. Тревога исчезла вслед за болью, – осталась лишь спасительная тьма.

Глава IX
Возложат руки на больных, и они будут здоровы[10]10
  Марк 16:18


[Закрыть]

– Кто-нибудь, позовите Целителя! – крикнул Тавис, едва выбравшись из Портала в обители. Он сгибался под тяжестью тела Анселя. – Кверон! Отец Рикарт! На помощь! Кто-нибудь, скорее, позовите сюда еще одного Целителя! Мне нужен помощник!

Где-то вдалеке послышались взволнованные голоса и топот множества ног, но сейчас ему было не до того: молодой человек опустился на колени перед потерявшим сознание Анселем. Все это время он как мог зажимал его рану рукой, но теперь, стоило лишь взглянуть, как он с ужасом осознал, что ранение еще более серьезное, чем показалось сначала.

Требовалось срочно унять кровь или хотя бы замедлить кровотечение, пока не подоспеет помощь, иначе Анселю конец. Они и без того оставили за собой ужасный кровавый след во время бегства из Валорета, и теперь кровь продолжала хлестать, заливая весь Портал.

Обрубком руки Тавис с силой прижал нужную точку в паху, а пальцы здоровой руки как мог глубоко погрузил в рану. Это было непросто: входное отверстие оказалось слишком узким, он не мог толком ни сделать ничего, ни даже разглядеть, так что вся надежда была на то, что помощь подоспеет вовремя.

Не тратя времени на обычные подготовительные процедуры, он с головокружительной быстротой погрузился в целительский транс и попытался оценить серьезность ранения.

Порез оказался глубоким, дошел до самой кости, и кость тоже была повреждена, но пока Тавис не стал сосредотачиваться на этом. Главное разобраться с кровотечением. По счастью, основная артерия, кажется, не задета, иначе Анселя уже не было бы в живых, но перерезаны часть крупных сосудов, если судить по тому, как быстро скапливается кровь, даже после того, как Тавис пережал паховую область.

– Да где же Целитель! – закричал он вновь, не на шутку встревоженный, ибо теперь ему пришлось еще раз отвлечься: сердце раненого начало биться с перебоями.

– Нет, не смей! Оставайся со мной, Ансель!

Внезапно вокруг сгрудилась целая толпа, руки друзей протянулись, чтобы бережно поднять Анселя и перенести его в комнату рядом с Порталом, где Тавису было посвободнее работать. Молодой Целитель не отставал, постоянно поддерживая контакт с раненым. Было огромным облегчением, когда Ивейн подоспела ему на помощь.

– У него шок. Джесс, скорее за Квероном! – распорядилась Ивейн. Они уложили юношу на пол, и голову его она взяла к себе на колени. – Грегори, разрежь на нем штаны, чтобы Тавису было видно, что делать, и пережми артерию.

Насквозь промокшая ткань с треском разорвалась в окровавленных руках Грегори, и едва Тавис отодвинулся, чтобы дать тому место, как кровь вновь захлестала из раны. Слева чьи-то руки погрузились в рану, и чужой разум умело соединился с сознанием Тависа, погружая их обоих на глубинный уровень транса, чтобы можно было начать излечение.

– Все в порядке, – услышал он голос. – Теперь я помогу. Меня зовут Сильвен.

Имя показалось Тавису смутно знакомым, но с этим разумом он никогда прежде не вступал в контакт. Судя по всему, у этого Сильвена был большой опыт с подобными ранениями. Военный хирург?

– Совершенно верно, – мысленно отозвался тот. – Посмотрим, удастся ли нам привести его в норму. Займись костью, пока я попытаюсь остановить кровь.

Разделить задачу таким образом было вполне разумно, ведь у Сильвена было две здоровых руки, а у Тависа – всего одна, так что он без возражений взялся за дело.

Кто-то – краем глаза Тавис заметил, что это Фиона Мак-Лин, – полил теплой водой на разрез, чтобы очистить его, но все равно работать приходилось практически вслепую.

И даже с помощью Сильвена, который занялся кровотечением, задача оказалась совсем не простой.

Меч нападавшего провернулся в ране и отколол куски кости, хотя, по счастью, до перелома не дошло.

Тавис сумел сделать все необходимое, стараясь не мешать Сильвену, но усталость и все переживания этой ночи брали свое, лишая способности действовать эффективно. Он с облегчением уступил место подоспевшему новому Целителю – это оказался не Рикарт и не Кверон, но какой-то гавриилит, знакомый Сильвена.

Предоставив им заниматься раной, Тавис соединил свое сознание с Ивейн, помогая той поддерживать на должном уровне энергетические запасы юноши. Хотя его состояние и стабилизировалось, но он был чрезвычайно слаб. Некоторое время он еще пытался поддерживать второй канал для связи с Целителями, если тем вдруг понадобится помощь, но усталость была слишком велика, и потому он не стал возражать, когда они полностью отстранили его от этой задачи: фальшивая бравада была бы сейчас неуместна, они прекрасно чувствовали, что в своем нынешнем состоянии он мало на что способен.

Внезапно чьи-то руки легли ему на плечи и чужое сознание потянулось к нему, исполненное сочувствия. Кверон… Он оттащил почти лишившегося чувств Тависа прочь. Глаза молодого Целителя закатились, он еще успел поймать исполненный сострадания взгляд Кверона и с облегчением расслабился, повинуясь мысленной команде старшего, чтобы тот мог наложить на него самого исцеляющие чары. Через несколько мгновений чужая сила заструилась у него по жилам, и Тавис вновь открыл глаза. Частью сознания Кверон продолжал поддерживать его, оставив канал связи между ними открытым, но Тавис видел, что его помощь больше не требуется Целителям, и потому отвлекся на пару мгновений, чтобы осмотреться по сторонам.

Разумеется, Джорем и Джесс также были здесь, наблюдая за происходящим со стороны, чтобы не мешать; Грегори тоже остался рядом, а Ивейн по-прежнему держала голову Анселя на коленях.

Фиона – он вспомнил, что видел ее раньше – как раз ставила в ногах раненого таз с теплой водой. Она вся раскраснелась от напряжения, пряди мокрых от пота волос прилипли к щекам.

Кого он совсем не ожидал увидеть, так это детей, – хотя, если вдуматься, то удивляться тут было особенно нечему. Ведь они же живут здесь и едва ли могли мирно спать в этой суете, после того как он так громко взывал о помощи. У Фионы за спиной Райсил Турин, дрожащая, с расширенными от страха глазами, прижимала к груди чистые полотенца, сама бледная, как полотно. А чуть дальше у стены, сидя на корточках, двенадцатилетний Камлин прижимал к себе перепуганного Тиега Турина, не то успокаивая, не то удерживая малыша на месте.

Конечно, Тиег не мог не прибежать, когда услышал, что зовут Целителя. Как никак, он был сыном Целителя, да и у него у самого обнаружились великолепные задатки, хотя обычно целительский дар раскрывается у подростков лишь после полового созревания. В возрасте трех с половиной лет ни о каком обучении Дерини еще и говорить не приходится, однако способности мальчика были столь очевидны, что отрицать их было невозможно, – и Камлин не так давно имел шанс убедиться в этом на собственном опыте. Хотя в тот раз Ивейн направляла поток силы, но источником ее, несомненно, был сам Тиег.

– Все будет хорошо, – ободряюще сказал ребенку Тавис. – Мы справились. Он выздоровеет.

И точно, незнакомый гавриилит уже убрал руки от раны, хотя и продолжал касаться Сильвена, чтобы поддержать того своей энергией. Склоненного лица монаха Тавису было не разглядеть, но волосы, заплетенные в косу, оказались светло-русыми, без нити седины. Скорее всего, он не старше самого Тависа. И каким-то образом он ухитрился не замарать кровью свое белоснежное одеяние что особенно поразило молодого человека, поскольку у всех остальных был такой вид, точно они поработали на бойне.

Это касалось прежде всего самого Сильвена. Как и сам Тавис, он был с головы до ног перепачкан кровью. Его тонкую зеленую тунику, аккуратно вышитую целительскими знаками по рукавам и вороту, уже, скорее всего, никогда не удастся привести в порядок; и даже чисто выбритое лицо было замарано кровью. Глядя в профиль, ему можно было дать лет тридцать, может, немногим больше, но трудно определить точно, когда не видишь глаз, а веки Целителя были сейчас прикрыты. Собственно, Тавис видел в основном лишь его коротко, «под горшок» остриженные каштановые волосы…

Тем не менее, свое дело он знал отлично. На глазах у Тависа рана Анселя затянулась, и остался лишь длинный влажный рубец, да и тот, скорее всего, очень быстро рассосется. С тяжелым вздохом облегчения Сильвен открыл глаза и, прежде чем Тавис успел каким-то образом этому помешать, протянул окровавленную руку, чтобы коснуться горла раненого.

Ничего удивительного, что Целитель тут же застыл в изумлении и уставился на Ивейн.

– Ты что, каким-то образом закрываешь его? – спросил он. И тут же потянулся другой рукой, чтобы установить еще более глубокий контакт – в поисках признаков Дерини, которых сейчас у лежащего перед ним человека не было и в помине.

– Боже правый, да нет же, ты тут совсем ни при чем, – прошептал он. – Но мне показалось… ты говорила, что это Ансель Мак-Рори? Но он ведь даже не Дерини! Аврелиан, посмотри!

Молодой гавриилит немедленно присоединился к нему, и оба Целителя тут же инстинктивно подняли свои защиты, как всегда перед лицом неведомой опасности. И в этот момент маленький Тиег, незнамо как ускользнувший из-под опеки Камлина, устремился к ним и, прежде чем кто-то успел удержать его, пухлыми ручонкам вцепился в раненого.

– Не трогайте дядю Анселя! – пискнул он гневно, с возмущением глядя на мать, которая пыталась ласково обнять его и оттащить прочь.

– Нет! Не трогай Тиега! Мама, почему он говорит, что это не дядя Ансель? И почему дядя Ансель чистый? Если я закрою глаза, я его совсем не вижу!

Пораженный, несколько мгновений Тавис был не в состоянии мыслить ясно. Похоже, Тиег сумел проникнуть в сознание Анселя и увидел, что у того нет защиты… возможно, даже убедился в отсутствии магических способностей! Прямо здесь, перед этими двумя незнакомцами!

Он почувствовал, как встревожились остальные, особенно Кверон, и еще больше – эти двое Целителей… наверняка, они были из тех, кого привели Грегори с Джессом, чтобы проверить, не обладают ли они способностью блокировать дар Дерини. Он метнул испуганно-вопрошающий взгляд на Джорема и понял: им и впрямь еще ничего не известно.

Условия едва ли были самые подходящие для пространных объяснений, тем более, что эта тема требовала особого подхода и подготовки, учитывая их долгосрочные замыслы с Реваном. От молодого гавриилита едва ли стоит ожидать какой-то агрессии, ведь все члены его ордена приносят особый обет ненасилия; однако с Сильвеном будет сложнее – военный медик явно нервничал, чувствуя смутную угрозу. Тавису необходимо было срочно принять решительные меры, да еще и сделать это таким образом, чтобы посторонние не заподозрили неладного.

– Успокойтесь, господа, – произнес Тавис негромко, незаметно придвигаясь ближе и касаясь запястья Анселя. Взглядом он попросил Ивейн взять на себя малыша Тиега, чтобы тот, с его детской непосредственностью, не испортил все дело. Джорем тем временем подошел поближе к молодому гавриилиту. – Это на самом деле Ансель Мак-Рори, и он – Дерини. Ивейн, тебе не помешает, если я восстановлю его сейчас?

Та покачала головой.

– Ничуть. Я уже дала его сознанию установку спать, а затем во всем слушаться лекарей, пока не восстановит силы. – Она выдавила из себя улыбку, крепче сжимая Тиега в объятиях. – Хотя мой племянник ужасный упрямец и всегда норовит все сделать по-своему, думаю, на первых порах он будет образцовым пациентом.

– Что ж, вот и отлично.

Необходимый телесный контакт Тавис уже установил, взяв Анселя за запястье, и сейчас с легкостью скользнул по ментальному каналу, незаметно производя в сознании раненого нужные сдвиги – и так же легко вышел обратно. Задохнувшись от изумления, гавриилит склонился над юношей. Сильвен также уставился на больного в полном изумлении – и это яснее всего говорило о том, что они вновь потерпели неудачу в своих поисках.

– Что за…

– Этого не может быть!

Но Тавис не обратил ни малейшего внимания на их вполне предсказуемое изумление. Ловким, незаметным движением он зажал шею Сильвена правой рукой и искалеченной левой – с другой стороны, мгновенно подчинив того своей воле, и прежде чем Целитель успел хоть что-то сообразить и оказать сопротивление, он погрузился в глубокий сон. В то же мгновение рванулся вперед Джорем, заломив молодому гавриилиту руки за спину, и в игру вступил Кверон, тотчас ухвативший юношу за запястья – все это произошло так быстро, что обмякшее тело Сильвена не успело еще даже коснуться пола. Тавис поднялся, препоручая того заботам Грегори, чтобы заняться в свою очередь гавриилитом, и вопросительно покосился на Кверона. Тот кивнул.

– Отец Аврелиан, да? – сухо спросил Кверон, отвлекая внимание молодого человека от действий Тависа. – Не пугайтесь, брат мой. Никто не причинит вам вреда, как и вашему другу Сильвену. Уверяю, с ним не сделали ничего плохого. Но для всех будет проще, если вы не станете нам сопротивляться.

Впрочем, воспротивиться Аврелиан не смог бы, даже если бы захотел. Мгновенно заблокировав его способности, Тавис установил контроль над его телом и – после краткого мгновения страха и изумления, гавриилит лишился чувств и рухнул на руки Кверону с Джоремом. Он лишь дернулся сильнее, когда Тавис направил по связавшему их каналу поток силы, позволяющий глубже проникнуть в сознание.

– Жаль, что пришлось действовать таким образом, – заметил вполголоса Кверон, наблюдая за Тависом с любопытством и едва ли не с завистью. – Я помню этого Аврелиана по аббатству святого Неота – многообещающий юноша. Он принял сан как раз перед тем, как я оставил орден.

Занятый своим делом, Тавис лишь кивнул в ответ на эти слова, и убрал блок в сознании гавриилита; затем опустился на нижние слои сознания в поисках подобной же способности. Он и не ожидал обнаружить ее, а потому не испытал и сильного разочарования. Он повернулся к Кверону.