355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Кэтрин Ирен Куртц » Год короля Джавана » Текст книги (страница 31)
Год короля Джавана
  • Текст добавлен: 7 октября 2016, 13:15

Текст книги "Год короля Джавана"


Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц



сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 40 страниц)

– Что?

– О, Ансель, конечно, знал о похищении принца. Джорем сообщил ему, как только сам обо всем узнал – но больше Анселю ничего неизвестно. Его даже не было в Грекоте, когда все это произошло… Хотя с тех пор он прочесывал весь этот район, пытаясь отыскать хоть какие-то следы похитителей. Он все еще там, но остальные были в убежище, когда я там появился: Джорем, Джесс, епископ Ниеллан и его Целитель, отец Рикард. Когда я показал Джорему письмо, он побледнел, затем передал его остальным. Все согласились, что это не подпись и не печать Анселя.

– Но тогда…

– Это означает, что некто, – заявил Гискард, прежде, чем король успел закончить, – пытается еще больше опорочить Дерини, и с этой целью угрожает вашему брату. У меня есть свои подозрения о том, кто это может быть. О, очень умный шаг. Как раз такого и следовало ожидать от ваших врагов. Держу пари, что без Полина здесь не обошлось.

– Но ведь во время нападения погиб Джейсон и еще несколько человек, и едва не убили Энсли, – возразил Джаван. – Разве Полин…

– А почему Полина должно было смутить убийство ваших сторонников? – возразил Этьен. – С какой стати? Особенно, если он мог выдать это за действия Дерини. Несомненно, это лишь утвердит его позицию, чтобы Рамосские Уложения не могли подвергнуться пересмотру. К тому же, вспомните о судьбе отца Фаэлана…

– Но… это просто невозможно, – Джаван потряс головой. – Боже правый, думаете, они убили Райсема?

Никто не ответил, и Джаван, резко поднявшись с места, подошел к окну. Снаружи хлестал дождь, и, упершись ладонью в стекло, он уставился во тьму.

– Мы не знаем наверняка, причастен ли к этому Полин, – заметил он после долгого молчания. – И все же Райсема взяли в заложники. Это правда, потому что они прислали нам его серьгу, а он никогда не расстался бы с ней по доброй воле.

– Так что вопрос в том, кто похитил его, – прошептал он. – Где он сейчас, и что с ним происходит?

Глава XXXIV
Соберет он совет знающих и предастся раздумьям[35]35
  Мудрость Иисуса 39:7


[Закрыть]

В тот самый миг, когда Джаван задавался этим вопросом, гонец, что мог бы дать на него ответ, пробирался по улицам Ремута. Однако послание, что он вез, отнюдь не предназначалось Джавану. Первую часть данного ему поручения человек этот выполнил чуть раньше, передав запечатанное письмо какому-то крестьянину, дабы тот доставил его в замок… это было то самое послание, что привело в такой ужас короля. Часть пути гонец проделал в одежде обычного наемника, однако перед тем как покинуть постоялый двор, где провел остаток дня и весь вечер, он накинул черный плащ, украшенный красным крестом и львиной головой, и подпоясался белым кушаком – символом рыцарей Custodes.

Под проливным дождем, не привлекая к себе особого внимания, гонец по мощеной улице добрался до собора и примыкавшего к нему дворца архиепископа. Через пару минут после того как он назвал свое имя, его немедленно провели к Полину Рамосскому, чьи покои находились там же, рядом с апартаментами архиепископа Валоретского. Оба клирика попивали фианнское вино в гостиной Полина, гадая, как же в конце концов ответит король на требование о выкупе.

– А, лорд Вантри, – приветствовал Полин рыцаря, который опустился на одно колено, чтобы поцеловать его перстень.

– Да, верховный настоятель. – Рыцарь поднялся, поклонился архиепископу Хьюберту, сидевшему у камина. – Ваша милость.

– Надеюсь, вы привезли вести от лорда Альберта, – заметил Хьюберт, завидев пакет, который гонец протянул Полину.

– Да, милорд, но боюсь, нам известно немного. Принца до сих пор не нашли. У меня также имеется послание к королю, но лорд Альберт велел мне сперва увидеться с вами.

– Обождите, пока я прочту. – Полин жестом велел гонцу присесть И сломал печать на пергаменте. – Возможно, я также передам королю свое послание. Вы ведь были в составе отряда, который искал принца?

– Да, милорд.

– Садитесь, садитесь.

Однако гонец сперва дождался, чтобы Полин сам уселся в кресло, и лишь тогда примостился на краешке стула. Судя по всему, ему не терпелось вновь двинуться в путь. Послание не содержало в себе никаких приветствий и обращений, однако почерк был Полину хорошо знаком.

Человек, доставивший это письмо, достоин всяческого доверия, но ничего не знает о его содержимом. Мне сообщили без тени сомнения, что все прошло согласно нашему плану. Сейчас принц находится в Кулди и поправляется от ранений. Он ни о чем не подозревает. Хозяин замка сделает все, от него зависящее, дабы исполнить наш замысел. А пока понадеемся, что король будет всецело поглощен раздумьями над содержимым послания, которое получил нынче утром. Вскоре ему доставят еще одно письмо, которое едва ли сможет развеять его опасения. Почтительно предлагаю вам сжечь сей документ после прочтения.

А.

Подавив улыбку, Полин передал письмо Хьюберту. Стороннему наблюдателю, лорду Вантри, могло показаться, что оба священнослужителя весьма озабочены происходящим.

– Благодарю вас, лорд Вантри, вы можете идти. Передайте королю, что я очень сожалею, что все усилия лорда Альберта по-прежнему не увенчались успехом. Но заверьте его величество, что орден будет прилагать все усилия, дабы отыскать его брата.

– Непременно, милорд, – отозвался Вантри и, поднявшись на ноги, вновь склонился, чтобы поцеловать кольцо настоятеля.

Как только он ушел, Полин взял письмо у Хьюберта, перечитал его, а затем бросил в огонь. Пергамент почернел и обратился в прах.

– Учитывая, что у короля есть Дерини, способные использовать чары истины, – негромко заметил Хьюберт, – со стороны Альберта было весьма разумно послать гонца, который может сказать ему лишь то, во что искренне верит сам. Однако как долго, вы полагаете, мы сумеем скрывать от него правду?

– Почти до бесконечности, покуда Манфреду будет удаваться перехватывать все письма, что принц попытается отослать из Кулди, – ответил Полин. – Хотя, честно говоря, милорд, думаю, он и сам не станет торопиться с отъездом, едва осознает, какие запретные прелести таит в себе замок его спасителя.

* * *

Принц Райс-Майкл Халдейн обнаружил сии запретные прелести уже на следующее утро. Он проснулся от того, что кто-то раздвинул занавески у постели, и солнечные лучи сквозь единственное окно проникли в комнату. Чья-то фигура заслонила солнце, отбросив тень ему на лицо, и он прищурился, поднеся руку к глазам.

– Кто здесь? – прошептал он с трудом.

– Мастер Стеванус и новая сиделка, – раздался голос с другой стороны кровати, и чья-то фигура, наклонившись, поставила поднос на столик у постели. – Вам лучше задвинуть занавеси, миледи, – продолжил лекарь. – Ему трудно смотреть на яркий свет.

Райс-Майкл с трудом повернул голову, пытаясь понять, что происходит. Сегодня наутро он чувствовал себя получше, хотя по-прежнему был очень слаб. Он прищурился, пытаясь разглядеть в ярком свете ту леди, к которой обращался Стеванус, и как только занавеси слегка сдвинули, глазам его предстала хрупкая элегантная фигурка в темно-синем платье. И когда она обернулась к нему, лицо его озарилось от счастья.

– Мика?

Она с улыбкой взяла его за руку и поднесла ее к своим губам, затем стиснула в своих ладонях. Каштановые волосы были заплетены в косу, ниспадавшую через плечо почти до талии, а голубые глаза были полны слез.

– Они не позволили мне навестить тебя до утра, – прошептала она. – Райсем, я так беспокоилась.

– Я тоже, – с трудом выдавил он.

Стеванус кашлянул, и Микаэла вскинула голову.

– Я не хотел бы мешать, – со снисходительной улыбкой произнес лекарь, – однако осмелюсь напомнить, что я здесь по делу. Как вы себя чувствуете, ваше высочество?

– Слабость осталась, – не сводя любящих глаз с Микаэлы. – Но сейчас мне уже гораздо лучше.

– Да, это я вижу, – пробормотал Стеванус, взял принца за запястье, затем покачал головой. – Ну, боюсь, что пульс проверять нет никакого смысла, пока здесь эта прелестная юная леди. Как ваша голова? – продолжил он, аккуратно ощупывая шею Райса-Майкла.

Принц поморщился, когда Стеванус коснулся болезненного места, и расслабился, лишь когда лекарь убрал руку.

– По-моему все по-прежнему, – пробормотал он. – Должно быть, там огромная шишка.

– Верно, – согласился Стеванус. – Но ноге пришлось еще хуже. И вы потеряли много крови. Потом, после того, как немного перекусите, можете взглянуть на рану. А пока, если обещаете вести себя спокойно, эта юная леди поможет вам позавтракать. Как вы думаете, вы сумеете сесть?

Лекарь с девушкой помогли ему приподняться и подложили ему под спину подушки. У него кружилась голова, но он не знал, виной ли тому полученная рана, или присутствие Микаэлы. Присев на край постели, она напоила его бульоном с размоченными кусочками хлеба. Говорили они мало, ибо он был слишком слаб, чтобы жевать и разговаривать одновременно, однако взгляды их сообщали друг другу все то, чего не в силах были выговорить губы.

В комнате было прохладно, поскольку небо заволокло тучами, однако Райса-Майкла согревало одно лишь присутствие любимой… Хотя, возможно, тут помогла и чаша горячего эля со специями, которую она дала ему, чтобы запить трапезу.

После этого Стеванус попросил ее уйти, чтобы они с помощником могли искупать принца и переменить повязку на ноге. За этим занятием их и застал лорд Манфред.

Поприветствовав принца, он молча принялся наблюдать за действиями лекаря. Райс-Майкл при виде раны на ноге ощутил дурноту – кожа вздулась, распухла, и края раны перехватывали дюжина черных шелковых стежков.

Стеванус заверил, что желтовато-пурпурный цвет кожи – это просто кровоподтек, а не воспаление, и все же прежде чем они успели закончить перевязку, Райс-Майкл вновь лишился чувств.

Манфред позвал лекаря за собой в соседнюю комнату.

– Вы уверены, что рана не загноится? – спросил он негромко.

Стеванус лишь улыбнулся и покачал головой, вытирая руки о льняное полотенце.

– Его «спасители» знали, что делают, милорд. Когда пациент без сознания, не так уж сложно нанести точный удар. А сия «рана» нанесена ножом лекаря, а не мечом. Швы – это просто для пущего страха.

Лицо Манфреда растянулось в лукавой понимающей ухмылке.

– Все ясно, – пробормотал он. – А что с раной на голове?

– Ну, его на самом деле стукнули по затылку… иначе во время спасения он мог заметить что-то лишнее. Рассчитанный риск. Но опять же, повторяю, спасители знали, что делали. Кроме того, они пустили ему кровь… Это та самая небольшая рана на шее, про которую я сказал ему вчера, что это якобы едва не отправило его на встречу с Создателем. Потеря крови ослабит его на ближайшую пару недель. А головные боли я усиливаю своими лекарствами… которые, кроме того, делают его все время полусонным. Но если только он не примется задавать лишних вопросов, а по-моему, это весьма маловероятно, полагаю, что все, что ему нужно в ближайшие дни – это вкусная еда и заботы прелестной сиделки.

Манфред довольно хохотнул.

– То есть, насколько я понимаю, природа его ранений никоим образом не может помешать естественному ходу вещей в том, что касается юной леди.

– Напротив, милорд, это идеальная возможность Для них двоих провести как можно больше времени наедине, тем более что один уже лежит в постели обнаженный, – бесцеремонно отозвался лекарь. – Скорее, я был бы удивлен, если бы удалось не подпускать их друг к другу, пока не будет официально объявлено о помолвке.

– Ого, мастер Стеванус, а я-то думал, что вы, Custodes, на подобные вещи не обращаете внимания, – усмехнулся Манфред.

Стеванус пожал плечами и улыбнулся.

– Я не родился монахом, милорд, и призвание свое открыл довольно поздно.

– Ну что ж, это все объясняет. Благодарю вас, мастер Стеванус. Я буду с большим интересом ждать развития событий.

* * *

Дни шли, и в Ремуте напряжение продолжало нарастать. Совет был непоколебим в своем решении, что никаких уступок не может быть сделано в том, что касалось Рамосских Уложений. Это заставляло Джавана бросить все силы на поиски похитителей брата, однако самого его сановники решительно отказывались отпустить в Грекоту, дабы лично убедиться, как там идут дела, ибо утверждали, что его вмешательство лишь ухудшит положение для плененного принца… а также поставит под угрозу его собственную безопасность.

Спустя неделю в Ремут доставили тело Джейсона для похорон. С ним прибыл и слегка оправившийся от ран лорд Энсли.

Несмотря на то, что он был еще очень слаб, он все равно продолжал руководить поисками, однако ни он, ни отряды Альберта не обнаружили ровным счетом ничего.

Ран даже сообщил совету, что выслал на север Ситрика с эскортом, дабы присоединиться к патрулям Альберта, в надежде, что Дерини поможет отыскать похитителей, принадлежащих к его расе.

Однако все это не привело ни к чему, лишь усилило тревогу короля, и еще больше раздражило похитителей. Неделю спустя они получили новое послание. На сей раз к нему прилагалось кольцо принца, и, похоже, мизинец ноги… В письме утверждалось, что похитители не хотели бы изувечить принца, отрезая ему каждый раз по пальцу, однако непременно так и поступят в следующий раз, если король не подчинится их требованиям.

Послание это ввергло Джавана в панику. Он точно знал, что похитители не принадлежат к Дерини, однако никому не мог раскрыть эту тайну. Кроме того, он понятия не имел, кто они на самом деле… хотя воображение подсказывало ему все более неприятные возможности. Кто бы они ни были, они мучили его брата. А Джаван был не в силах ни отыскать их, ни уступить их требованиям.

Его союзники-Дерини попытались сделать все возможное, чтобы хоть немного снять напряжение. Через несколько дней после получения второго письма подлинный Ансель Мак-Рори во всеуслышанье объявил в открытом послании, что не имеет никакого отношения к похитителям принца, и всегда был и остается верен дому Халдейнов, даже прибывая в изгнании. Он также заверил короля, что хотя и не был близ Грекоты в то время, когда был похищен принц, но и он сам, и его люди сейчас стараются там отыскать подлинных преступников.

Хьюберт, разумеется, лишь посмеялся над этим заявлением со словами, что, разумеется, Ансель так и должен утверждать, едва лишь сообразил, что угрозы не приведут к желаемому результату. В этом объяснении был определенный смысл, по крайней мере, для остальных советников, но Джавану это совсем не пришлось по душе. Враждебность по отношению к Дерини Анселю еще более возросла по получению последнего письма, и несколько сановников даже предлагали еще более ужесточить Рамосские Уложения, а также выслать войска для поимки дерзкого Дерини, дабы казнить его прилюдно и тем самым покончить с этим делом.

Но чем больше шло времени, тем сильнее становилась уверенность Джавана, что Полин с Хьюбертом знают обо всем этом куда больше, чем готовы ему сообщить. Оба постоянно заверяли короля, что всячески желают ему помочь, и ни одного из них он не поймал на прямой лжи, и все-таки они явно старались избегать прямых ответов на вопросы, которые он им задавал. Они что-то скрывали, но он не смел обвинить их в открытую. Он понимал, что пытаться выудить какие-то сведения у Полина слишком рискованно, особенно учитывая отношение верховного настоятеля с таинственным Димитрием, – тот вполне мог ментально защищать своего покровителя. Однако с архиепископом Хьюбертом у короля были какие-то шансы. Джавану и прежде доводилось читать его мысли, и Хьюберт об этом ни разу не догадался. Вся хитрость заключалась в том, чтобы оказаться с Хьюбертом наедине и настроить его на благодушный лад.

На это у Джавана ушла целая неделя, и затея его потребовала тщательной подготовки. Впрочем, других забот у него сейчас и не было, поскольку от похитителей брата не поступало никаких новых требований. И как-то в воскресенье, в конце октября, когда Джаван заранее узнал, что сегодня не Оррис, а именно Хьюберт будет служить вечернюю мессу в соборе, король явился на службу в плаще с надвинутым капюшоном, дабы защититься от холода и сторонних взглядов. По обыкновению, его сопровождали только Карлан и Гискард.

На мессе присутствовало не так много народу, ибо уже начались зимние холода. В начале недели выпал снег, следом пошли дожди, и улицы были покрыты обледеневшей грязью. К облегчению Джавана, он не увидел Полина ни во время службы, ни по ее окончании, а никто из верующих не задержался в соборе, лишь только клирики наконец ушли в ризницу.

В огромном соборе наступила тишина. Служки задули последние свечи. Хьюберт по-прежнему оставался в ризнице. Джавану с того места, где он стоял на коленях на хорах, была видна ведущая туда дверь. Но вот, наконец, архиепископ показался в проходе, полуобернувшись, дабы отдать кому-то последние распоряжения.

Вдохнув поглубже, Джаван поднялся и отправился к нему. Карлан с Гискардом сопровождали короля на почтительном расстоянии. Завидев их, Хьюберт вскинул голову, неуверенно взявшись за дверь, однако в этот миг Джаван откинул капюшон, чтобы архиепископ узнал гостя.

– Ваша милость, могу ли я поговорить с вами? – промолвил он.

– А, это вы, сир, – прохладным тоном отозвался Хьюберт. – Если у вас ко мне какое-то дело…

Покачав головой, Джаван опустился на одно колено.

– Это личное, – прошептал он, надеясь, что Хьюберт протянет ему руку для поцелуя. – Я… нуждаюсь в священнике.

– Но, по-моему, сир, вам был предоставлен новый исповедник, – отозвался Хьюберт. – Или ваше величество им не удовлетворены?

Поняв, что Хьюберт не предоставит ему возможности коснуться его руки, Джаван поднялся на ноги, слегка склонил голову и скрестил на груди руки.

– Я уверен, что он великолепно знает свое дело, – произнес он. – Однако моя проблема… касается дел, давно минувших, о которых можете знать лишь вы один. – Он с трудом сглотнул и с трудом продолжил. – В ту пору вы давали мне добрые советы, однако я не послушался их. С тех пор я много размышлял… не могли бы мы пойти куда-нибудь, где нас не побеспокоят. Может быть, в ваши апартаменты? Право, мне бы не хотелось обсуждать это здесь.

Архиепископ склонил голову, и с ничего не выражающим видом указал на боковую дверь.

– Что ж, прекрасно, мои покои очень скромные, но меня вполне устраивают… Это просто место, дабы преклонить голову на ночь, чего не было даже у Сына Человеческого.

Уловив намек, Джаван поспешно отозвался:

– Святой Лука, – и рискнул улыбнуться Хьюберту, поскольку архиепископ явно не ожидал, что он узнает цитату. – Должен ли я назвать также номер главы и стиха?

К его облегчению, Хьюберт ответил довольным, хотя и слегка опасливым смешком. Они двинулись вперед по коридору, в сопровождении Карлана с Гискардом.

– Ну-ну, – с усмешкой промолвил архиепископ. – Любопытно, это блеф человека, который хочет меня убедить, будто помнит высказывание целиком, чтобы я не спросил его об этом первым… или вы и впрямь знаете ответ?

– Евангелие от Луки, глава… девятая, по-моему. – В былые дни, когда Хьюберт лично занимался с Джаваном до его вступления в семинарию, это было интеллектуальным упражнением, доставлявшим удовольствие обоим. – Лисицы имеют норы, и птицы небесные гнезда, а Сын Человеческий не имеет, где преклонить голову.

– Впрочем, архиепископу об этом беспокоиться нечего, – добавил он, когда они подошли к двери, украшенной гербом архиепископа Валоретского. – Знаете, было бы куда более впечатляюще, если бы герб был вырезан здесь точно так же, как в Валорете.

Хьюберт с улыбкой пригласил его войти.

– К чему это очевидное усилие напомнить мне о старых добрых временах, сир? В ту пору я возлагал на вас большие надежды и был весьма разочарован.

Они прошли в покои, а Карлан с Гискардом стали на часах в коридоре, обменявшись опасливыми взглядами. Через небольшую прихожую Хьюберт провел короля в уютную гостиную, где в очаге уже весело потрескивал огонь. Пожилой священник подогревал вино в глиняной чаше, и тут же отправился за другим бокалом, заметив, что у архиепископа гость.

Без лишних слов Хьюберт опустился в большее из трех кресел, стоявших у очага, и расправил на плечах отороченный мехом плащ, жестом приглашая Джавана сесть рядом. Джаван перебросил накидку через спинку другого стула, а сам сел поближе к хозяину. Покуда не уйдет старый священник, он не отваживался рискнуть ни на что большее.

– Благодарю вас, – произнес он негромко. – Мне очень жаль, что я доставил вам столько неприятных минут. Могу ли я… признаться вам кое в чем как на исповеди?

– Так это исповедь, сын мой? – переспросил его Хьюберт.

– В какой-то мере, полагаю, да… или может стать таковой. – Джаван замолк, когда священник вновь появился в дверях, неся еще один бокал, а затем наклонился у очага, дабы наполнить оба кубка подогретым вином.

– Благодарю вас, отец Сикст, можете идти ложиться, – велел Хьюберт своему помощнику, взяв в руки дымящуюся чашу. – Сегодня вы мне больше не понадобитесь.

Священник с поклоном поспешил удалиться, закрыв за собой дверь. Некоторое время Хьюберт молча потягивал вино, рассеянно глядя в огонь, пока откуда-то издалека не донесся звук второй закрывающейся двери.

– Превосходно, сир, отец Сикст больше нас не побеспокоит, – промолвил наконец архиепископ. – Будем считать, что на моих плечах сейчас пурпурная епитрахиль, и все, что будет сказано в этой комнате, будет отмечено печатью исповеди. Так что вы хотели обсудить со мной?

Джаван со вздохом отставил кубок и чуть нагнулся в кресле, упираясь локтями в колени и свесив руки. Ему нужно было заставить Хьюберта коснуться его, чтобы прочесть в сознании архиепископа, какую роль тот сыграл в похищении Райса-Майкла, а это было гораздо труднее, чем просто управлять действиями человека и стирать всякие воспоминания о происшедшем, как, например, случилось в день смерти Алроя. И, кроме того, сегодня Хьюберт был настороже. Он если и не напрямик подозревал Джавана в дурных умыслах, то, по крайней мере, не мог понять, что привело к нему короля сегодня.

Более того, для чтения мыслей необходим был телесный контакт; а это могло оказаться опасным, если Хьюберт заподозрит неладное и примется сопротивляться. Джаван не знал, услышит ли кто-либо посторонний крик о помощи, однако не сомневался, что в физическом плане ему с Хьюбертом не совладать.

– За прошедшие дни я много размышлял о том, что значит быть королем, – произнес он негромко, сознавая, что столь туманное утверждение наверняка привлечет внимание Хьюберта. – Я прежде не сомневался, что вполне готов для этой роли, однако когда мне прислали палец Райсема…

Содрогнувшись, он прикрыл лицо рукой – осторожно выглядывая сквозь щелочку меж пальцев.

– Я так боюсь, отче, – прошептал он. – Они убьют моего брата. Они требуют от меня того, что я не могу им дать. Но если я…

– Ваше величество, – Хьюберт наклонился к нему. – Вы не должны терять надежды. Мы отыщем его, вот увидите.

Джаван покачал головой, и плечи его поникли. Он сделал вид, будто всхлипывает, одновременно изо всех сил пытаясь заставить архиепископа потянуться к нему.

– Конечно, я так и знал, что вы это скажете, – прошептал он. – Вы считаете, что должны утешать меня, но…

В этот момент Хьюберт потянулся, чтобы похлопать Джавана по плечу, и тот поспешил накрыть его ладонь своей, одновременно через телесный контакт устанавливая ментальную связь.

Хьюберт растерянно заморгал, когда Джаван, вскинув голову, уставился ему прямо в глаза. На розовощеком лице мелькнуло выражение тревоги, но тут же исчезло, как только король свободной рукой коснулся его лба.

– Спасибо, архиепископ, я постараюсь сделать все быстро, – промолвил король, опускаясь на колени у ног Хьюберта, на всякий случай, если сюда вздумает войти отец Сикст. Он взял руки Хьюберта в свои, затем низко склонил голову.

Теперь можно было проникнуть в сознание Хьюберта в поисках воспоминаний, относящихся к брату… и Джаван едва удержался от изумленного возгласа, когда весь этот отвратительный замысел предстал перед ним во всей своей полноте. Авторами его были, разумеется, Полин с Альбертом, но Хьюберт поддерживал их изо всех сил.

Итак, именно они приказали переодетым Custodes похитить Райса-Майкла, выдавая себя за людей Анселя. Они же организовали «спасение» принца с помощью других участников заговора – слуг Манфреда, который и отвез раненого принца в Кулди.

И основным смыслом заговора было отнюдь не погубить честное имя Анселя или еще больше разжечь ненависть к Дерини, хотя это было приятным побочным эффектом. Нет, подлинной целью заговорщиков было устроить женитьбу Райса-Майкла с Микаэлой Драммонд. Судя по всему, бывшие регенты действительно намеревались получить юного наследника, которого могли бы контролировать целиком и полностью, если уж это не удается им с Джаваном и Райсом-Майклом. Это был далеко идущий план, но что им еще оставалось делать, если они не желали ввергнуть королевство в гражданскую войну?

А наивный Райс-Майкл во всем поддался им. Сейчас принц живой и здоровый уже несколько недель пребывал в Кулди, восстанавливая силы, и совершенно не подозревал, что ни одно из его посланий не достигло Ремута, чтобы сообщить королю о том, что брат его находится в безопасности. Возможно, порой он и удивлялся, почему в ответ не получил ни единого слова, однако слишком сильно опасался, что король в своем послании незамедлительно велит ему возвращаться ко двору и оставить Микаэлу, поэтому в конечном итоге Райс-Майкл даже радовался молчанию брата.

Тем более теперь начались снегопады, путешествовать по стране становилось все труднее. И теперь Райсу-Майклу еще проще стало выбросить из головы неприятные мысли и всей душой отдаться предмету своей страсти, в чем его с радостью поддерживал заботливый хозяин Кулди. «Околдован», – именно так писал Альберт о юном принце в своем последнем письме. И он отнюдь не имел в виду магию.

Джаван был потрясен. Разумеется, прежде всего пришла радость от того, что брат оказался в безопасности, но тут же сердце его упало, ибо хотя теперь он и знал всю правду, но ничего не мог с этим поделать, даже если бы и сумел успеть вовремя предотвратить женитьбу… хотя церемония давно могла уже состояться. Итак, налицо было самое отвратительно предательство, и он никоим образом не мог этому помешать. Когда заговорщики решат наконец, что Райсу-Майклу пора объявиться на свет, Манфред с триумфом вернется ко двору и привезет с собой спасенного принца, женатого отныне на своей возлюбленной, которая вернула его к жизни после тяжких испытаний… От такой трогательной истории у любого разорвется сердце. Если Джаван и после этого вздумает протестовать, то будет выглядеть сущим людоедом.

Внезапно снаружи послышались шаги, и Джаван испугался, что это возвращается отец Сикст. Испуганный, король поспешил принять покаянную позу, одновременно торопясь стереть в сознании Хьюберта все воспоминания о происшедшем и поместить в его память совсем иные мысли, – о недолгом разговоре у огня и смущенной исповеди короля о неких «нечистых помыслах» в отношении прелестных юных дам при дворе. Это было лучшее, что он успел придумать за столь короткий срок.

В особенности Хьюберт должен был запомнить, что они говорили о Джулиане Хортнесской, дочери Рана.

Джаван надеялся, что имя это внушит Хьюберту определенные надежды, возможно даже, что советники решатся подождать предпринимать какие-то меры, задавшись целью сперва женить своего короля. Сама мысль эта была Джавану отвратительна, ибо последнее, на что он бы согласился – это соединить свою судьбу с дочерью ненавистного Рана. Однако в такой исповеди не было особого вреда, а определенную пользу это могло ему принести.

Он надеялся также успеть поместить в сознание архиепископа более сложные рычаги контроля на будущее, чтобы в другой раз не пришлось дожидаться физического контакта и иметь возможность проникнуть в его сознание, однако шаги приближались слишком быстро, и времени совсем не оставалось… Неужели это и впрямь отец Сикст?

В тот самый миг, когда открылась дверь, он покинул сознание Хьюберта с приказом завершить обряд исповеди и склонил голову над стиснутыми руками, покуда архиепископ произносил положенные слова молитвы.

К своему ужасу, подняв глаза, Джаван увидел перед собой не отца Сикста, а Полина, который решительным шагом ворвался в комнату, и был, судя по всему, столь же удивлен видеть короля, как и тот – его.

– Прошу простить меня, сир, ваша милость, – пробормотал он. – Я и не подозревал…

– Ничего, ничего, – заверил его Хьюберт, подавая Джавану руку, чтобы помочь ему подняться. – Мы с его величеством как раз закончили. Сир, позволяю вам прочитать положенные молитвы в королевской часовне. И по пути туда можете поразмыслить о своих грехах. Однако прегрешение сие не столь уж велико, и легко может перейти в добродетель. Помните об этом.

– Всенепременно, ваша милость, – отозвался Джаван, поклонился архиепископу, а затем Полину.

– До свидания, верховный настоятель, – и он поспешил прочь из покоев архиепископа, охваченный запоздалой нервной дрожью. Гискард с Карланом молча последовали за ним, и король обратился к своим спутникам лишь когда они покинули архиепископский дворец.

– Полин появился в самом конце, совершенно некстати, – сообщил он им шепотом, садясь в седло.

– Думаю, он ничего не заподозрил, но я едва не попался. Остальное расскажу, когда вернемся в замок. А затем, думаю, нам стоит навестить твоего отца, Гискард.

* * *

Полин, однако был весьма встревожен.

– Чего он хотел? – спросил он, садясь в кресло напротив Хьюберта.

– Отпущения грехов, – невозмутимо отозвался архиепископ, но губы его изогнулись в улыбке. – Похоже, не только брат короля внезапно воспылал интересом к прекрасному полу.

– Джаван? – в изумлении пробормотал Полин.

– Да, вот она вам, хваленая дисциплина Custodes, – Хьюберт усмехнулся. – Ясно, что он еще не пал жертвой ее чар, и уступил лишь нечистым мыслям, однако надежда есть. Желаете ли вы узнать, кто объект его воздыханий?

– Не могу даже представить, – отозвался Полин, заинтригованный, и все же во власти сомнений.

– А удивит ли вас имя Джулианы Хортнесской? – промолвил Хьюберт. – Он говорил и о других, однако, похоже, именно темноглазая дочь Рана смущает его сильнее прочих.

– Да, могу в это поверить… поразительное создание. Однако что касается Джавана, то не знаю, терзает ли его и впрямь зов плоти, или же тут замешаны и политические мотивы. – Он пристально взглянул на Хьюберта. – Вы уверены, что он был искренен с вами? Не мог ли он придумать все это нарочно, чтобы посмотреть, как вы отреагируете?

– Вы хотите сказать, что он мог бы ложно исповедоваться и осквернить Святые Дары? – Хьюберт был возмущен. – Только не Джаван. Возможно, он и отрекся от своих обетов, но такого я не могу себе вообразить. Нет, перед нами просто обычный здоровый юноша, который лишь открывает в своей душе неизведанные страсти. Так он становится настоящим королем. Я возлагаю на него большие надежды, Полин.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю