Текст книги "Год короля Джавана"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 40 страниц)

Глава III
Ты это делал, и я молчал; ты подумал, что я такой же, как ты.[4]4
  Псалтирь 49:21


[Закрыть]

Внизу, во дворе аббатства, в общем-то все было спокойно, но к полудюжине монахов и священников, которые в самом начале собрались при прибытии Карлана, присоединились теперь десяток рыцарей Custodes. Люди короля тревожно толпились у ворот, – у многих в руках были факелы, двое удерживали в поводу запасных лошадей. Custodes выстроились в две шеренги на ступенях аббатства, и большинство также прихватили с собой факелы.

Джавану хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию, когда он вышел из боковой двери вместе с Карланом. Следом за ними вылетел аббат и двое монахов. Если дело дойдет до вооруженного столкновения, шансы были неравные. Custodes числом превосходили рыцарей Карлана два к одному, и вооружены были лучше. Кроме того, на них были кирасы и поножи, а черные шлемы-бригадины с кольчужным воротом защищали голову и грудь. Королевские рыцари были в седле и при оружии, но доспехов на них не было: из-за жары они надели лишь кожаные жилеты с вшитыми легкими стальными пластинами. И хотя в свете факелов Джаван не мог их разглядеть, но он точно знал, что на стене монастыря прячется по меньшей мере полдюжины лучников Custodes, которые ждут лишь приказа, чтобы спустить тетиву.

– Лорд Джошуа, – окликнул он, беря инициативу на себя и направляясь прямо к капитану Custodes. – Благодарю вас за оказанную мне честь. Я признателен, что вы предлагаете мне дополнительную свиту. Однако чтобы вернуться в Ремут, мне вполне хватит и тех рыцарей, что привел с собой по требованию короля сэр Карлан.

Капитан Custodes неуверенно покосился на аббата, но, слава Богу, не потянулся к мечу, висевшему у него на поясе.

– Отец аббат беспокоился, что эти люди могут попытаться забрать вас из монастыря против воли, брат Джаван, – произнес он.

Джаван позволил себе улыбнуться.

– Моя воля тут ни при чем, капитан, – отозвался он веско. – Сам король пожелал, чтобы я сопровождал этих людей в Ремут. Или вы намерены поставить под сомнение его приказ?

Капитан стиснул зубы, но прежде чем он успел ответить, аббат жестом остановил его и сделал шаг вперед.

– Насколько мне известно, король слишком болен, чтобы отдавать приказы, брат Джаван. А теперь я прошу вас вернуться в свою келью и ожидать официальных распоряжений из Ремута.

– Каких еще официальных распоряжений вам нужно? – возразил Джаван, протягивая аббату кольцо Райса-Майкла. – Мой брат, принц Райс-Майкл Халдейн, велит мне явиться ко двору от имени короля, который нынче лежит на смертном одре. Если кое-кто добьется своего и Райс-Майкл станет нашим новым королем, боюсь, он не слишком обрадуется, что кто-то осмелился оспорить его приказы. А если же наследование пройдет должным образом, и королем стану я, то, уверяю вас, я не забуду тех, кто пытался помешать мне. А теперь велите вашим людям разойтись. Или вы желаете, чтобы на этих освященных землях пролилась кровь?

– Вы не посмеете обнажить здесь сталь, – пробормотал аббат.

– Не я, милорд, ибо я безоружен, как видите, – возразил Джаван, поднимая руки. – Но люди короля получили приказ, равно как и я сам. И если вопреки воле короля вы заставите их обнажить мечи, то гнев короля падет на вашу голову, а не на мою.

Затаив дыхание, он ожидал продолжения, молясь лишь о том, чтобы его слова оказали должное воздействие.

– Со всем уважением к вам, я желаю вам доброго дня, милорд аббат, и прощаюсь с вами.

С этими словами он подозвал к себе жестом Карлана и уверенным шагом двинулся мимо капитала Custodes по ступеням аббатства к ожидавшим его рыцарям. Те двое, что держали запасных лошадей, подошли ближе, и остальные также поспешили столпиться вокруг Джавана и Карлана, чтобы прикрыть их от возможного нападения. При этом они повернулись спиной к рыцарям Custodes с совершеннейшим презрением, ибо сейчас любое проявление слабости могло стать для них роковым. В напряженном угрюмом молчании раздавалось теперь лишь цоканье копыт по каменным плитам и поскрипывание упряжи. Джавана била дрожь, когда Карлан помог ему взобраться на высокого гнедого жеребца, но он не позволил себе выказать ни тени страха или сомнений, и уверенно взял в руки поводья, а затем развернул лошадь к воротам. Остальные рыцари последовали за ним. У него все еще тряслись поджилки, когда вместе с эскортом они двинулись к воротам, и рядом с Карланом выехал Бертранд, который также, в свое время, был оруженосцем Джавана. Но к огромному облегчению принца никто не попытался задержать их. Наконец, они миновали ворота и по склону холма направились к дороге, переходя на рысь. Лишь тогда он позволил себе немного расслабиться.

* * *

Три часа спустя, когда первые лучи восходящего солнца уже показались из-за горизонта, они подъехали к городским воротам Ремута. Сменные лошади к тому времени также успели выдохнуться, ибо большую часть пути они проделали ровным галопом. Когда отряд приблизился к пробуждающемуся городу, один из рыцарей поскакал вперед, и едва лишь они оказались перед воротами, опускная решетка немедленно поднялась. Стражники торжественно приветствовали Джавана, и он проехал мимо, широко расправив плечи, стараясь выглядеть уверенным в себе. Вместе с Карланом и остальными рыцарями они двинулись по королевской дороге к замку на холме.

Во дворе замка царило необычайное оживление: там было полно лошадей, слуг в ливреях, вооруженных стражников и придворных. Зной уже сделался нестерпимым. Когда Джаван со своим эскортом въехал во двор, навстречу ему высыпала толпа. Следом выбежал Райс-Майкл в сопровождении сэра Томейса, который некогда был его оруженосцем. Вид у принца был взволнованный; на плечах, несмотря на жару, красовалась парадная алая накидка. Братья встретились взглядом, Джаван натянул поводья и, перекинув правую ногу через луку седла, легко спрыгнул на землю. Карлан немедленно оказался рядом, и вместе они поднялись по ступеням, ведущим в тронный зал. Следом, не спуская рук с рукоятей мечей, с серьезным, почти угрожающим видом двинулись Бертранд и еще трое рыцарей.

Райс-Майкл бросился по ступеням им навстречу, и на его красивом лице было написано облегчение. Когда он потянулся, чтобы обнять брата, алая накидка слетела с плеч.

– Слава богу, ты здесь, – прошептал он, упираясь лбом в плечо брата. – И прежде всего дай набросить на тебя вот это, – добавил он прежде, чем отпустить Джавана. – Это самый явный символ, о котором я мог подумать на данный момент.

Джаван с облегчением кивнул, и брат, подняв накидку, набросил ее ему на плечи. По рядам придворных пронесся изумленный шепоток, особенно когда Райс-Майкл взял брата за руку и поцеловал; что до Джавана, то он не скрывал своего облегчения, – похоже, за Райса-Майкла можно было не беспокоиться, тот по-прежнему оставался верен ему. Когда рука об руку они двинулись внутрь, Джаван снял кольцо брата и передал хозяину. Карлан со своей свитой замыкали шествие.

– Ну как он? – вполголоса спросил Джаван у Райса-Майкла, приветственно кивая нескольким знакомым придворным.

По коридору они торопливо направились к лестнице.

– Не очень хорошо. Ночь он провел довольно спокойно после того, как велел мне послать за тобой… но все это лишь благодаря лекарствам.

– А что ему дают?

– Какую-то травяную настойку. – Райс-Майкл поморщился. – Да, она снимает боль и прекращает кашель, но из-за этого он все время дремлет, и пробудить его становится все сложнее. А жар не спадает. Большую часть времени, мне кажется, он едва осознает, что происходит вокруг.

– Удивительное дело, но мне почему-то кажется, что наши бывшие регенты этим успешно пользуются, – пробормотал Джаван.

– И я тоже воспользовался этим, когда взял на себя смелость послать за тобой. – С безрадостным смехом Райс-Майкл повел брата к короткой галерее, которая вела в крыло, выходящее в сад. – Мне даже пришлось пригрозить, что я припомню им это, если сам стану королем. Надеюсь, ты не в обиде?

– Конечно, нет. – Джаван в ответ улыбнулся, но на лице его была написана мрачная решимость. – Точно такими же словами мне пришлось принудить аббата отпустить меня. Но вернемся к Алрою. Помогают ему лекарства?

– Зависит от того, что ты понимаешь под словом «помогают», – отозвался младший брат. – В легких его все равно полно мокроты, просто он ее не отхаркивает, как будто организм не понимает, что это ему необходимо.

– А мастер Ориэль соглашается с таким лечением?

– Да. Пожалуй, это единственное, в чем они согласны с королевскими лекарями. Они… – Райс-Майкл сбился с шага и внезапно остановился, сглатывая слезы. Затем покачал головой. – Джаван, они говорят, у него легких почти не осталось. Ни Ориэль, ни кто-либо другой ничего не может сделать. Только помочь ему уйти спокойно. Он либо будет кашлем разрывать себе легкие на части, либо просто спокойно уснет…

Глядя, как Райс-Майкл отчаянно трясет головой, Джаван сам с трудом поборол слезы, скорбя о своем старшем брате, – ведь у него, на самом деле, изначально не было ни единого шанса уцелеть в той ситуации, в которой он оказался. Принц давно уже старался подготовить себя к подобным новостям, но теперь, когда слышал их в действительности, вынести это оказалось гораздо сложнее, чем он думал.

– Господи милосердный, но почему же все так случилось, – выдохнул он, стараясь взять себя в руки. – Боже, ему ведь всего шестнадцать. У него жизнь только начинается…

– Сир, там идет лорд Манфред, – шепотом окликнул принца Карлан, который незадолго до этого обогнал их с братом и теперь подозвал своих рыцарей поближе. – Я надеялся, он не успеет сюда так быстро.

Застыв на месте, Джаван постарался проглотить слезы, поднял глаза и вызывающе вздернул подбородок, глядя на первого из советников, которого он должен сейчас либо перехитрить, либо подчинить себе. Они столкнулись взглядами с Манфредом, и Джаван твердо сказал себе, что не он первым отведет глаза.

– Лорд Манфред, – произнес он без всякого выражения, когда тот подошел ближе.

– Ваше высочество, – отозвался тот холодным тоном с ноткой неодобрения в голосе.

Граф Кулдский мало изменился со времени их последней встречи с Джаваном. Волосы у него были посветлее, чем у его брата Хьюберта, и ростом он был чуть выше; но тогда как Хьюберт отличался невероятной толщиной, Манфред был всего лишь плотным, крупным мужчиной. Держался он по-солдатски прямо, и голубые глаза смотрели твердо.

Он пристально взглянул на Джавана, затем на Райса-Майкла с выражением, подозрительно напоминавшим отвращение, немедленно приметив и алый плащ на плечах у принца, и кольцо на его руке, и золотую серьгу в ухе, а также шестерых вооруженных рыцарей, сопровождавших его. Однако, каковы бы ни были его истинные чувства, в словах прозвучала лишь нарочитая тревога и забота. Он старался не оскорбить в открытую этого нового, неожиданного и нежеланного здесь пришельца.

– Вы прибыли как раз вовремя, ваше высочество, – произнес он. – Король бодрствует и ждет вас обоих. Мой брат попросил лекарей не давать ему никаких снадобий, пока я вас не отыщу. Пожалуйста, пойдемте со мной.

Он поклонился им коротко, почти дерзко, затем развернулся на каблуках и двинулся по коридору туда, откуда пришел, даже не глядя, следуют ли принцы за ним.

Разумеется, они поспешили следом. На ходу Джаван сбросил алый плащ и передал его Карлану, ибо жара уже стала невыносима даже здесь, в каменных стенах замка.

Когда они повернули по коридору, гул голосов сделался громче. Три широких ступени вывели их на открытую галерею, где ожидали пятнадцать или двадцать человек придворных. Те, кто сидели, немедленно поднялись на ноги при приближении принца. Некоторые поклонились, хотя приветствовали они братьев короля или лорда Манфреда, осталось неясным.

У последней двери справа перед ступенями Манфред остановился. Он отодвинул засов, распахнул дверь и отступил. На губах его, когда он поклонился Джавану, играла странная улыбка, которая совсем не понравилась принцу. Как он и опасался, в приемной ожидали уже все бывшие регенты. И, разумеется, там был брат Манфреда, Хьюберт Мак-Иннис, архиепископ Валоретский и примас всего Гвиннеда.

При появлении Джавана, Райса-Майкла и Карлана архиепископ встал. Повинуясь его повелительному жесту, Томейс, Бертранд и остальные рыцари остались снаружи, однако Райс-Майкл успел обменяться взглядами с Карланом, и тот немедленно встал спиной к открытой двери, чтобы помешать любым попыткам Манфреда затворить ее. Если кто-либо из принцев позовет их, то Карлан с остальными рыцарями немедленно придут к ним на помощь, невзирая на все указания архиепископа.

Джавану показалось, что за тот месяц, что они с Хьюбертом не виделись, прелат стал еще огромнее. Впрочем, возможно, такое впечатление производила его пурпурная ряса и пышное епископское облачение. Пухлой левой рукой тот теребил украшенное аметистами распятие, висевшее на мясистой шее, толстые розовые губы неодобрительно кривились. Завидев Джавана, он хотел было протянуть ему руку с епископским кольцом для поцелуя, но, встретившись с принцем глазами, передумал и прижал ее к груди, всем своим видом изображая возмущение.

– Брат Джаван, вот уж не ожидали увидеть вас здесь! Неужто у вас нет обязанностей, требующих вашего присутствия в семинарии? Вы оставили аббатство без дозволения, и эта провинность будет стоить вам сурового наказания по возвращении в Arx Fidei.

Двое священников Custodes подошли ближе к архиепископу, и лишь теперь Джаван заметил, что в дальнем конце комнаты горят свечи, и увидел алтарный крест и дароносицу. Значит, Алрой действительно был совсем плох, если ему уже готовились дать последнее причастие.

Внимательным взглядом Джаван окинул присутствующих. Нужно было тщательно взвесить, что он сейчас ответит архиепископу. Конечно, при необходимости он мог бы с помощью ментальной силы контролировать Хьюберта, но это было тяжело сделать в присутствии стольких посторонних, и будет куда лучше, если ситуацию удастся разрешить обычным способом. Здесь были граф Таммарон, единственный из бывших регентов, к кому Джаван порой испытывал симпатию, и прыщавый сын Манфреда Айвер, к которому никто и никогда симпатии не испытывал. Кроме того, присутствовали двое сыновей графа Мердока: тощий, лукавый сэр Ричард, женившийся на дочери коннетабля, и грубый толстяк Кейшип, всего на год старше Джавана и короля, который мальчишкой бывало вечно лез в драку и почти всегда одерживал верх. Такова была юная поросль, – те, кого бывшие регенты всеми силами пытались протащить в королевский совет Гвиннеда; но Джаван твердо сказал себе, что они добьются своего лишь, в буквальном смысле, через его труп.

– Я прибыл сюда не для того, чтобы спорить о монастырской дисциплине, архиепископ, – произнес он негромко, но уверенно. – Я здесь по приказу короля. Отныне мой первейший долг быть рядом с ним, покуда он жив, и принять корону, когда его не станет, ибо таково мое право по рождению.

При этих словах принца молодые придворные настороженно переглянулись, а Таммарон как будто бы смутился. Хьюберт выпрямился с видом крайнего негодования.

– Что, вы так легко отрекаетесь от своих обетов, брат Джаван? – воскликнул он. – Вы дали клятву мне и Богу. Вы не можете так просто отречься от нее, едва лишь пожелаете!

Упершись кулаками о бедра, Джаван смерил архиепископа взглядом.

– Я не позволю вам втянуть меня в этот спор, ваша милость, – произнес он ровным голосом. – И уж тем более не стану обсуждать вопрос о временных обетах, которые меня практически силой заставили принять, когда я еще не достиг совершеннолетия. Я пришел увидеть брата, ибо это он потребовал моего приезда. Его величество при смерти. И если в вас осталась хоть капля христианского милосердия, то прошу вас отойти и позволить мне исполнить его предсмертное желание.

И не слушая больше никаких возражений, Джаван двинулся вперед, а следом за ним, осторожно обойдя тушу архиепископа, вошел и Райс-Майкл. Утративший дар речи Хьюберт обратился к остальным советникам за поддержкой, но ответом ему были лишь мрачные взгляды. И не успел Хьюберт опомниться, как принцы уже отворили дверь, ведущую в опочивальню короля. Джаван прошел вперед, а Райс-Майкл закрыл дверь за ним следом.

При их появлении Целитель Ориэль поднялся со стула в изголовье кровати. Он как раз выжимал очередное полотенце, чтобы утереть пот со лба короля, но теперь бросил тряпку обратно в таз, который поддерживал паж, и жестом отослал мальчика.

– Пожалуйста, подожди снаружи, Квирик, – пробормотал он. – Я тебя позову, когда ты понадобишься.

Мальчик поспешно удалился, испуганно кланяясь Джавану и Райсу-Майклу, который приоткрыл дверь, чтобы дать ему выйти. После чего Ориэль сказал:

– Спасибо, что приехали, ваше высочество.

Джаван со вздохом обошел постель с другой стороны и окинул взглядом неподвижную фигуру. Его брат король лежал почти такой же бледный, как и укрывавшие его простыни. Дыхание чуть заметно поднимало впалую грудь, под закрытыми глазами залегли темные тени. Черные как смоль волосы промокли от пота.

Джаван потянулся, чтобы взять брата за руку, заметив на пальце его отличительный знак Халдейнов – кольцо Огня, – но затем замер, вместо этого взглянул на Ориэля.

– Сколько ему еще осталось? – шепотом спросил он, глядя Целителю прямо в глаза.

– Не знаю точно, но продлевать его страдания было бы бессмысленной жестокостью, – прошептал тот ему в ответ. – Ибо он уже не может выздороветь. Сейчас я пытаюсь магией притупить боль. И сон этот тоже – моих рук дело, ибо снадобья больше не помогают. Но долго так удерживать его я не смогу.

– А если ты не станешь этого делать, – спросил его Джаван.

Ориэль склонил голову.

– Он отчаянно хотел увидеться с вами, мой принц. И хотел поговорить с вами в последний раз, будучи в ясном сознании… чтобы никакие зелья не туманили ему рассудок. Я обещал сделать все, о чем он просит. Увы, это означает, что вы не сможете поговорить с ним наедине, поскольку мне все время нужно оставаться рядом. И все же я постараюсь стать совершенно незаметным.

Джаван тяжело вздохнул.

– Да, понимаю. А после того, как мы поговорим? Когда он передаст мне свою последнюю волю?

– Тогда обещаю, что я дарую ему покой, – произнес Целитель, не глядя на принца. – Конечно, обеты Целителя запрещают мне дать ему смертельную дозу лекарства, но я погружу его в мирный сон, пока… пока он буквально не захлебнется в той жидкости, что заполняет его легкие. – Он сглотнул так, словно и в его собственных легких было полно воды. – Но он не будет больше страдать. Это лучшее, что я могу предложить, как только он откроет перед вами душу.

На глазах Джавана выступили слезы, и ему пришлось усиленно поморгать, чтобы вновь взять себя в руки.

– Исповедался ли он перед священниками? – спросил принц негромко. Я видел, что они принесли все для последнего причастия. – Это уже было совершено?

Ориэль поджал губы и покачал головой.

– Он сказал, что не примет последнего причастия ни от единого священника в Ремуте. Пару часов назад, пока он спал, оба архиепископа пришли и совершили помазание, и дали ему отпущение грехов. Но он наотрез отказался получить причастие от них или от их клириков. Возможно, вам удастся его переубедить.

Склонив голову, Джаван припомнил, как часто ему приходилось принимать причастие от Хьюберта. Он ненавидел этого человека, но заставлял себя мысленно отделить его от священного обряда, который тот выполнял как священник. Однако Алрой, пусть и запоздало, решился проявить твердость, и это говорило о его поразительной отваге. По счастью, Джаван знал, что хотя бы в этом он может помочь брату.

Однако у них были и иные очень важные заботы, помимо того, чтобы Алрою примириться с Создателем, с которым ему очень скоро предстоит встретиться лицом к лицу. Глубоко вздохнув, Джаван взял безвольную руку Алроя в свои ладони и поднес ее к губам, а затем вновь посмотрел на Ориэля.

– Пожалуйста, разбуди его, – произнес он негромко. – И я уповаю на то, что обеты, которые ты принес как Целитель, не позволят рассказать никому из посторонних о том, что произойдет в этой комнате.

Ориэль, кивнув, провел рукой над закрытыми глазами короля, а затем легонько коснулся кончиками пальцев обнаженного правого плеча. При этом прикосновении король потянулся, и когда серые глаза его распахнулись, в них не было боли. Он немедленно уперся взглядом в Джавана. Обметанные лихорадкой губы растянулись в улыбке, рука его слабо стиснула пальцы брата. Он не скрывал своей радости.

– Ты здесь, – выдохнул он. – Райсем обещал, что привезет тебя. И он это сделал.

– Да, – согласился Джаван. – Точнее, за мной приехал Карлан, но это Райсем послал за мной. Мне позвать его сюда?

Алрой с трудом покачал головой. Взгляд его все это время не покидал Джавана.

– Нет. Мы еще успеем, – прошептал он. – Ориэль мне обещал. Но сперва я хотел передать тебе отцовское кольцо и Глаз Цыгана. Они принадлежат королю Гвиннеда, а я уже больше не король.

– Нет. Ты король, пока жив, – прошептал в ответ Джаван. – Я не возьму их, пока вы живы, государь.

Прикрыв глаза, Алрой слабо улыбнулся.

– Государь… Я ведь никогда им по-настоящему не был, да? Но у тебя должно получиться! Обещай, что сделаешься королем, каким мог бы стать я. И что все наши страдания не пройдут впустую.

– Обещаю, – прошептал Джаван и склонил голову, касаясь руки брата.

– И раз ты не хочешь пока взять кольцо… впрочем, я ведь тоже получил его только после смерти нашего отца, то возьми пока хотя бы Глаз Цыгана. Для меня это очень важно – увидеть, что ты носишь его, как когда-то носил наш отец.

Против такого компромисса Джаван возражать не мог, поскольку и сам Синхил в свое время передал Глаз Цыгана своему наследнику еще при жизни, точно так же, как теперь желал сделать Алрой. И все же у Джавана дрожали руки, когда он вытащил серьгу у брата из уха, и слезы текли по его щекам, когда он вдел золотую проволоку себе в мочку. Свою собственную серьгу он передал Ориэлю и знаком показал ему, чтобы тот закрепил ее в ухе Алроя. И король слабо улыбнулся, касался исхудавшей рукой золотистого завитка.

– Вот я и снова всего лишь принц, – прошептал он. – Так оно гораздо лучше.

Взгляд серых глаз уперся в огромный рубин, украшавший теперь ухо Джавана.

– Да, и вот еще что, – сказал он через несколько секунд, насладившись этим зрелищем. – Что-то ведь случилось с нами в ту ночь, когда умер отец. Тебе удалось разузнать, что это было?

Джаван покосился на Ориэля, но молодой Целитель склонил голову, словно в молитве, и на первый взгляд казалось, что он слеп и глух ко всему происходящему. Да и, коли задуматься, уж если он не может доверять Ориэлю, то кому тогда вообще можно доверять?.. Кроме того, Джаван не смел отказать умирающему брату в его последней просьбе.

– В ту ночь в отцовской часовне провели особый обряд, – произнес он вполголоса, сам с трудом припоминая отрывочные картины происшедшего. – Тавис дал нам какое-то снадобье по приказу отца, но за всем этим стояли Дерини. Ты ведь знаешь, что именно от них отец получил свою магию, правда?

Алрой испытующе уставился на брата, но в глазах его таилось сомнение.

– Я слышал только какие-то слухи. Знаю, что он всегда умел определить, если мы говорили неправду. Он и в самом деле владел магией?

Джаван кивнул.

– Так мне сказал епископ Элистер. Он был замешан в то, что произошло той ночью. А также Райс, отец Джорем и леди Ивейн. – Он опустил глаза. Джаван по-прежнему не мог припомнить в деталях все, что произошло тогда, хотя Ивейн во время их последней встречи и обещала, что когда придет время, он все вспомнит. Возможно, это случится сегодня, когда Алроя не станет.

– В любом случае это был именно отцовский обряд, а не деринийский, – продолжил Джаван, – и мне кажется, это должно было… помочь нам получить его магию… или хотя бы подготовить почву для этого… Я… по-моему, она должна была проявиться в тебе, его наследнике, после смерти отца. – Он испытующе уставился на брата. – Но ведь этого так и не произошло, верно?

С трудом сглотнув, Алрой слабо покачал головой.

– В таком случае, жизнь стала бы куда проще, – прошептал он. – Если бы я хоть овладел заклятием истины…

– По-моему, во всем виноваты те снадобья, которыми пичкали тебя регенты, – возразил Джаван, не желая, чтобы брат испытывал чувство вины. Впрочем, возможно, бывшие регенты и вправду были повинны в том, что Алрой так и не обрел магических способностей. – Они ведь все время давали тебе разные лекарства…

Алрой на миг закрыл глаза и вновь покачал головой.

– Теперь это не имеет никакого значения, – выдохнул он, подавляя кашель. – Они сделали то, что сделали, а я не мог сопротивляться. Но… думаешь, магия перейдет к тебе, когда меня не станет?

Кивнув, Джаван стиснул руку умирающего брата.

– Отчасти я уже получил ее, – прошептал он. – Не думаю, что так оно и было задумано, однако это произошло. Все началось вскоре после смерти отца. Тавис считал, что, возможно, меня подтолкнуло то, что мы так долго работали с ним вместе. Я привык к тому, что он вводит меня в транс, когда использует свои способности Целителя, чтобы облегчить мне боль в ноге. Сперва мы обнаружили ментальные защиты. Это случилось в ту ночь, когда ему отрезали руку. Я сам не знал, что делаю, но хотел помочь. Тогда я полностью подчинил свои способности его воле, чтобы он распоряжался ими, как пожелает. И он… он сумел взять у меня энергию, проникнуть сквозь защиты, о которых мы даже не подозревали…

– Защиты… – Алрой произнес это слово чуть слышно, с оттенком страха и восхищения.

– Да, знаю, – согласился Джаван, – меня это тоже пугает. А с тех пор я стал гораздо сильнее. Алрой, мои способности почти такие же, как у Дерини. Если действовать осторожно, я даже могу контролировать людей. – На губах его мелькнула слабая усмешка. – Я все время делал так с Карланом, едва лишь разобрался в том, как это происходит. Но тут есть свои опасности, если кто-то об этом узнает…

Алрой вновь с трудом сглотнул, подавляя новый приступ кашля, и покосился на Ориэля, который по-прежнему стоял на коленях, словно погруженный в транс.

– Он знает, – прошептал Джаван в ответ на невысказанный вопрос. – Но кроме него больше никто, только те Дерини, что работали напрямую с отцом Джоремом.

– А Райсем? – прошептал Алрой, взглянув на младшего брата, который стоял на страже у дверей.

Джаван покачал головой.

– У меня не было возможности рассказать ему. Кроме того, после того, как меня удалили от двора, это только осложнило бы всем жизнь.

– Но теперь ты вернулся, – взволнованно произнес Алрой. – И ты ведь намерен остаться, правда?

Джаван слабо улыбнулся.

– Я не создан быть священником, – сказал он. – Хотя думаю, я понимаю, как тяжело было отцу отказаться от такой жизни, когда он должен был принять корону. Впрочем… семинария была прекрасным местом, чтобы прятаться там все эти годы и получить отличное образование, в то время, пока я мог спокойно повзрослеть. Я надеялся, что позднее благодаря такой подготовке смогу стать для тебя достойным помощником и советником, но боюсь, в глубине души уже тогда догадывался, что этому не суждено случиться. Мердок и его приятели никогда не позволили бы тебе править самому.

– Поэтому они и пичкали меня своими снадобьями, – пробормотал Алрой, закрывая глаза. – Эти травы были специально подобраны, чтобы лишить меня всякой воли к сопротивлению и способности мыслить независимо. Я это понял через какое-то время, но уже ничего не мог с этим поделать. И все равно, я ведь разрушил их планы, правда? По крайней мере, я дал тебе возможность выиграть время. Теперь ты на четыре года старше, чем был я, когда взошел на престол. У тебя не будет никаких регентов. И ты видишь их насквозь, ты не такой доверчивый, каким я был в свое время.

Джаван склонил голову, сглатывая слезы. Не было никакого смысла притворяться, будто Алрой не умрет.

– Я… я надеюсь, что мне больше повезет, – прошептал он. – Господи, как же мне хотелось бы сделать хоть что-то для тебя.

Алрой шумно вздохнул, слезы выступили на обведенных темными кругами глазах.

– Самое лучшее – это то, что ты здесь, – выдохнул он. – Я рад, что ты успел вовремя. Ориэль… Он обещал, что я не буду больше страдать. Но останься со мной… пожалуйста. Даже если будет казаться, что я уже совсем не в себе, все равно я буду знать, что ты здесь, рядом. Я не боюсь, просто мне бы хотелось…

Голос короля прервался, и Джаван склонился к нему поближе, вглядываясь в затуманенные серые глаза.

– Чего бы тебе хотелось? – выдохнул он.

– Я был бы рад в последний раз причаститься, – прошептал он, не глядя на Джавана. – Но я не желаю получать Святые Дары от Хьюберта, это было бы кощунством.

Его вновь одолел приступ кашля, такой сильный, что Ориэлю было уже не под силу справиться с ним из своего транса. Очнувшись, он вскочил на ноги и помог Джавану повернуть короля на бок. Алрой продолжал задыхаться, пока Целитель, наконец, не погрузил его в глубокий сон.

– Скоро придется давать ему лекарство, – пробормотал Ориэль, глядя на испуганного Джавана, когда наконец сумел справиться с приступом и отвлечься ненадолго. – Я еще могу вернуть его в сознание всего на пару минут, но пытаться сделать что-то сверх этого – лишь без нужды продлевать его страдания. Если считаете, что вам нужно еще что-то сказать друг дружке, решайтесь скорее.

Судорожно пытаясь измыслить, как лучше поступить, Джаван кивнул Ориэлю. Откуда-то из глубины сознания – и почему-то казалось, что здесь не обошлось без подсказки Ивейн, – в памяти его возникла странная картина… и он осознал, что происходящее сейчас очень напоминает то, что происходило с их отцом когда-то, много лет назад.

– Мастер Ориэль, если это для благого дела, то сможете вы вернуть его хотя бы еще на пару минут? – спросил он.

– Если только на пару минут, сир, – отозвался Целитель. – Что вы хотите сделать?

Джаван скривил губы в недоброй усмешке.

– Нечто такое, что едва ли понравится архиепископу, – отозвался он, подзывая поближе Райс-Майкла. – Райсем, пожалуйста, подойди сюда и побудь с ним. И не обращай внимания ни на какие крики и споры из соседней комнаты.