Текст книги "Год короля Джавана"

Автор книги: Кэтрин Ирен Куртц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 40 страниц)

Глава V
Ибо Ты производил мой суд и мою тяжбу.[6]6
  Псалтирь 9:5


[Закрыть]

Удушающая жара летнего утра вновь навалилась на Джавана, когда они с Райсом-Майклом двинулись вслед за Хьюбертом к дверям. Там, снаружи, ожидали придворные, с которыми теперь Джавану предстояло иметь дело. Ладони его взмокли, кровь билась в висках. Он заставил себя вздохнуть поглубже, когда Хьюберт распахнул двери.

Все разговоры мгновенно стихли. Народу в королевской приемной еще прибавилось. Теперь там ожидало не менее двух десятков человек, одетых в черное. Роберт Уоррис, архиепископ Ремутский присоединился к придворным вместе с коннетаблем Удаутом и еще несколькими королевскими советниками. Они отступили, когда Хьюберт вошел в комнату, не сводя глаз с двух принцев Халдейнов, одному из которых предстояло теперь стать их новым королем.

Джаван сцепил руки, в надежде, что никто не увидит у него на пальце кольцо Огня, и не заподозрит, что таким образом он пытается не выдать охватившую его дрожь. Зато Карлан мгновенно увидел на нем Глаз Цыгана и уже готов немедленно был опуститься на колени, но Джаван, перехватив его взгляд, незаметно покачал головой, решив, что пусть лучше Хьюберт первым возвестит о случившемся.

– Милорды, – негромко объявил архиепископ, сложив руки на груди. – Прошу вас помолиться о душе нашего покойного владыки, короля Алроя. – Он тяжело перекрестился и добавил. – Requiem aeternam dona ei, Domine.

– Et lux perpetua luceat ei, – подавленно прошептали остальные, опускаясь на колени вместе с Джаваном и Райсом-Майклом.

– Offerentes earn in conspectu Altissimi. Kyrie eleison.

– Christe eleison, Kyrie eleison.

Хьюберт прочел затем «Отче наш» и еще одну молитву, прося даровать вечный покой и вечный свет душе покойного короля.

– Requiescat in расе, – завершил он. – Да упокоится он в мире, – на что все остальные отозвались:

– Аминь.

Придворные вновь поднялись на ноги, глядя на принцев, но затем внимание их привлек новый персонаж, появившийся в дверях. Темноволосый мужчина с ястребиным носом в одеждах винного цвета, с баронской короной на голове и золотой цепью сделал несколько шагов вперед, придерживая перевязь меча и пристально уставился на архиепископа.

– Не желает ли милорд архиепископ сделать заявление относительно престолонаследия? – спросил он напрямик.

Хьюберт неловко откашлялся и замялся.

– Что касается нашего покойного повелителя, его величества короля Алроя Беренда Бриона Халдейна… Его желание… и желание его отца было таково, что если он умрет, не оставив наследника, то престол должен отойти его брату.

– Престол должен отойти его брату Джавану, – поправил барон и обернулся к графу Таммарону. – Не так ли, милорд канцлер? Или право первородства больше не действует в нашем королевстве?

– Эй, эй, послушайте, – вмешался Айвер Мак-Иннис. – Райс-Майкл должен стать нашим новым королем!

– Не припоминаю, чтобы просил вас высказать свое мнение, милорд, – отрезал барон, надвигаясь на Айвера. Рука его легла на меч. – Я задал вопрос милорду канцлеру, который должен знать все о законах этого королевства. Прошу вас, ответьте, милорд Таммарон, действуют ли еще законы первородства в Гвиннеде, или нет?

У Таммарона был такой вид, что сейчас он явно предпочел бы оказаться где угодно, только не на этом месте, и все же он сделал шаг вперед и прочистил горло.

– Да, верно… По праву первородства, конечно, наследником является принц Джаван. Однако, мне дали понять, что речь шла… о том, что он уступит престол младшему брату, ввиду того, что почувствовал призвание к монашеству…

С этими словами он посмотрел на Джавана с надеждой, почти с мольбой. Но новый король нарочито скрестил руки на груди так, чтобы продемонстрировать кольцо Огня, сверкавшее на пальце рядом с фамильным перстнем Халдейнов.

– Не знаю, откуда взялась эта странная мысль, милорд канцлер, – произнес он. – Его милость архиепископ, разумеется, подтвердит, что я согласился ненадолго испробовать монашескую жизнь, однако принес лишь самые простые временные обеты. Впрочем, даже будь они постоянными, такие клятвы можно сложить с себя, как это было сделано для моего отца… Как бы то ни было, я вполне готов принять корону.

– А я готов поддержать его! – воскликнул Райс-Майкл, схватил Джавана за руку и упал перед ним на одно колено. – Король умер, да здравствует король Джаван!

– Да здравствует король Джаван! – поддержал его Карлан, а за ним и остальные молодые рыцари. Все они обнажили мечи и вскинули их в жесте приветствия, провозглашая раз за разом имя Джавана, словно бросая вызов любому, кто осмелился бы им прекословить. Барон, который первым поспешил Джавану на выручку, также преклонил колено с довольным видом. За ним последовали остальные сановники и волей-неволей пришлось подчиниться и советникам короля, пока наконец все присутствующие в комнате, если не считать Хьюберта, не оказались на коленях. Архиепископ также склонился поцеловать руку короля.

В последовавшем молчании Джаван нагнул голову перед архиепископом, затем помог брату подняться и подал знак остальным встать. На левой руке его сверкало кольцо Огня, и отблески камня напоминали ему о важности задуманной миссии, даже если не все присутствующие верили в то, что это у него получится. Когда все поднялись на ноги, он заметил, что многие придворные с сомнением переглядываются, и нарочито уверенным жестом заложил пальцы за перевязь меча, чтобы они по-прежнему видели кольцо у него на пальцы… а заодно и не могли заметить, как дрожат его руки.

– Благодарю вас, милорды, – сказал он. – Учитывая, что сейчас очень жарко, и мы все пережили нелегкую ночь, я буду краток. – Он глубоко вздохнул, приободрившись, что никто не осмелился прервать его, хотя и знал, что одержал только первую, самую малую победу.

– Прежде всего, что касается тела покойного короля, моего брата. – Он постарался обдумать этот вопрос заранее, еще в тот момент, когда покинул аббатство Arx Fidei, заодно поинтересовавшись у Карлана и у нескольких других рыцарей, когда они останавливались сменить лошадей, что собирались предпринять советники по этому поводу.

– Я решил, что тело брата будет выставлено для прощания в базилике святой Хилари до похорон. Королевская часовня слишком мала, – добавил он, заметив, что кто-то пытается возразить. – Церковь святой Хилари достаточно величественна для подобной церемонии, и брат очень любил ее. Кроме того, поскольку эта базилика находится в стенах замка, она доступна равным образом и обитателям дворца, и добрым жителям Ремута, которым хотелось бы явиться туда и засвидетельствовать королю свое почтение. Я попрошу сэра Гэвина, его бывшего оруженосца, организовать почетный караул и препроводить туда тело к полудню. В это время там должны начать служить торжественный молебен.

Покосившись на архиепископов, принц увидел, что Хьюберт кивнул в ответ на эти слова. Но Джаван не слишком обольщался: их столкновение с Хьюбертом Мак-Иннисом еще не было закончено.

– После мессы я хочу, чтобы весь день сегодня и завтра там стоял почетный караул. Похороны должны состояться в полдень послезавтра.

– Так скоро? – пробормотал кто-то в глубине комнаты.

– Какой стыд! – произнес кто-то еще.

– С похоронами его отца ждали целую неделю, – раздался недовольный голос слева.

Джаван прикусил язык, чтобы не сорвались резкие слова, и вздохнул поглубже.

– Отец скончался в феврале, и нам тогда не было нужды принимать во внимание жару, – обернулся он к смутьянам. – Или вы все позабыли, какая стоит погода? Я лично не забыл…

– Однако его высочество вероятно упустил из виду, что послезавтра воскресенье, – невозмутимо возразил архиепископ Оррис. – Разумеется, если вы и вправду желаете, чтобы похороны состоялись в день Господень, против всяких обычаев…

Джаван почувствовал, как внутри у него что-то сжалось и холодок побежал по спине. Он допустил первую ошибку. Не слишком серьезную, но он прекрасно сознавал, что ее используют против него при первой же возможности, если он не исправит свою оплошность прямо сейчас.

– Благодарю вашу милость за это напоминание, – сказал он негромко, склонив голову, словно извиняясь. – Я не спал всю прошлую ночь и потерял счет времени. Пусть тогда будет понедельник. Особые распоряжения по поводу похорон мы уточним завтра. Буду признателен вам за помощь, милорд архиепископ.

Оррис был слишком хорошо воспитан, чтобы торжествовать в открытую, в отличие от многих других, находившихся в комнате. Джаван постарался не обращать на них внимания. У него было слишком много забот впереди.

– Следующее, что нам предстоит решить, это вопрос о непрерывности правления, – сказал он. – Посему я желаю, чтобы Совет о престолонаследии собрался немедленно после мессы. Граф Таммарон, как канцлер, будьте столь любезны, созовите всех советников покойного короля. Я сам извещу всех остальных, кого мне хотелось бы видеть на заседании.

Таммарон кивнул, однако вид у него был встревоженный.

– Благодарю вас, – Джаван вздохнул с облегчением и решил наконец, что пора совершить тактическое отступление. – А теперь соблаговолите извинить меня, милорды, мне нужно принять ванну и немного передохнуть. Я проделал долгий путь и совсем не спал прошлой ночью, чтобы поспеть к смертному одру брата. Я вернусь сюда до полудня, чтобы препроводить тело в базилику. Если же я понадоблюсь вам до того, вы можете найти меня в моих покоях или в апартаментах моего брата Райса-Майкла.

С этими словами без лишних церемоний он направился к дверям. Карлан и Райс-Майкл последовали за ними. Присутствующие расступились. Большинство, хотя бы внешне, оказывали принцу все подобающие знаки уважения, однако некоторые застыли, словно обратившись в камень.

Тот барон, что первым выступил в его поддержку, поклонился и отступил на пару шагов, встретившись глазами с принцем. Джаван не помнил, чтобы они встречались ранее при дворе. Мужчине на вид казалось хорошо за сорок, он был чисто выбрит; черные как вороново крыло волосы изрядно тронуты сединой. Сильный человек, в самом расцвете лет…

Впереди по коридору навстречу королю и его свите показался лорд Удаут, коннетабль. Он коротко поклонился Джавану, поравнявшись с ним.

– Сир, я не задержу вас надолго, – произнес он вполголоса. Всегда невозмутимый, способный выкрутиться из самой сложной ситуации, Удаут был коннетаблем Гвиннеда еще со времен отца Джавана, хотя многие другие сановники короны успели смениться за это время. В качестве коннетабля он отвечал также за безопасность короля и его свиты, а значит заручиться его поддержкой было особенно необходимо, поскольку жизнь Джавана зависела от него значительно в большей степени, чем даже от преданности дюжины молодых рыцарей, что сопровождали его сейчас.

– Лорд Удаут, – осторожно приветствовал его Джаван. – Что вы хотели мне сказать?

– Только лишь то, что я не имел никакого отношения к тому, что творилось здесь, – отозвался Удаут, жестом показав на апартаменты покойного короля. – Вы мой господин и повелитель по праву. Как ваш коннетабль, я намерен всячески обеспечивать безопасность вашу и этого замка против всех, кто осмелится вам противостоять.

Вздохнув с облегчением, Джаван подал Удауту руку.

– Благодарю вас, милорд, ваша верность значит для меня больше, чем вы можете себе представить.

– Мой господин, – Удаут склонился поцеловать руку королю. Затем с поклоном он положил руку на рукоять меча и посторонился, давая пройти Джавану и его свите, а сам направился в зал собраний.

Пока Джаван разговаривал с коннетаблем, Карлан отошел на пару шагов с сэром Гэвином и передал ему приказ нового короля относительно почетного караула. Джаван в сопровождении Райса-Майкла двинулся дальше по коридору, отвечая на приветствия рыцарей, которые встречались ему по пути, и, заметив Бертранда де Билля, взглядом велел ему следовать за ними. Еще двое рыцарей сопровождали их, незаметно, но вполне действенно отсекая Джавана и Райса-Майкла от прочих придворных, кто желал бы сейчас переговорить с королем и его братом.

– Отлично, значит, Удаут с нами, – вполголоса заметил Джаван Бертранду, с трудом подавляя желание обернуться через плечо. – Но скажи мне, кто был тот барон, кто первым подал голос в мою защиту?

– Этьен де Курси, сир, – торопливо отозвался Бертранд, – его земли на юге, рядом с Мурином.

– Де Курси, – повторил Джаван. Это имя вызывало какие-то воспоминания, но он не мог точно вспомнить, какие. – А что у него за должность при дворе?

– По-моему, сир, он состоит при канцлере. Законник, мне кажется. Я знаком только с его сыном, – Бертранд немного помолчал. – Хотите, чтобы я привел его к вам?

– Нет, не сейчас. Мне, правда, нужно отдохнуть.

Судя по всему, Карлан уже заканчивал свой разговор с Гэвином и готов был двинуться дальше, а Райс-Майкл уже достиг конца коридора.

– Однако ты кое-что можешь сделать для меня, – с этими словами Джаван приготовился использовать свои способности, чтобы определить, правду ли ответит ему молодой человек. – Но я желал бы, чтобы ты сохранил это в тайне.

Бертран с готовностью кивнул.

– Можете положиться на меня, сир.

– Да, благодарю тебя. Я просил мастера Ориэля, чтобы он пришел ко мне, как только сможет освободиться, скорее всего, где-то через час. Но мне бы не хотелось, чтобы об этом прознал Хьюберт и остальные. И все же мне нужно увидеться с ним. Он обещал помочь мне… с ногой. – Это была ложь, но вполне правдоподобная. – Боюсь, я немного перетрудил ее во время поездки.

Бертранд бросил взгляд на покалеченную ногу, стиснутую в особом сапоге.

– Мне жаль слышать это, сир. Я приведу его, как только смогу.

Джаван кивнул и повернулся к Карлану. Тот как раз подозвал к себе еще нескольких рыцарей из эскорта. Вместе с Джаваном они двинулись по коридору, ведущему в королевские апартаменты.

Их разговор не остался незамеченным. Когда король со свитой исчезли за поворотом коридора, а юный Бертранд начал проталкиваться обратно в покои Алроя, еще один человек постарался оказаться к нему поближе.

Теперь дверь в спальню покойного короля была широко открыта, и Этьен де Курси видел, что внутри королевские лекари о чем-то спорят с графом Манфредом и двумя архиепископами. Бертранда очень заинтересовало происходящее. Когда Этьен тронул его за локоть, он опасливо покосился на барона, но, узнав человека, который вступился за права нового короля, мгновенно успокоился.

– Какие-то неприятности? – шепотом спросил Этьен, так, чтобы только Бертранд мог услышать его.

Молодой рыцарь нарочито посмотрел в сторону, словно что-то в другом конце комнаты заинтересовало его, однако отозвался с готовностью:

– Не совсем. Просто король попросил, чтобы я кое-что сделал для него, и желательно втайне.

– А, понятно, – ответил Этьен, но не уточнил, что видел куда больше, чем мог бы предположить Бертранд. – Ладно, пойду посмотрю, не прибыл ли Гискард. Я уверен, что он захочет отстоять свою очередь в почетном карауле. Да и я тоже.

– Да, полагаю, каждый из нас постарается войти в список, – согласился Бертранд, – поговорите об этом с сэром Гэвином перед уходом.

– Непременно, – подтвердил Этьен.

Сделав это, Этьен де Курси протолкался сквозь строй придворных, все еще толпившихся за порогом королевской опочивальни, и прошел в парадный зал замка. Гискард был уже там; и, судя по всему, весть о смерти короля разнеслась по всему городу. Как раз в этот момент начали звонить колокола на церкви святой Хилари, – по одному удару за каждый год, прожитый королем. Эти звуки навели барона на печальные размышления, да и не его одного… Женщины вокруг всхлипывали, мужчины сурово хмурились. Когда прекратился перезвон, начали звонить гулкие колокола в соборе святого Георгия.

Сэр Гискард де Курси дожидался в одном из широких оконных проемов, стараясь поймать там хоть дуновение свежего воздуха. Оба мужчины были похожи внешне, с темными волосами, горбоносые, что не оставляло никаких сомнений в их близком родстве.

На младшем сейчас были запыленные кожаные штаны для верховой езды, белая рубаха распахнута на горле. Меч и кинжал в потертых ножнах без всяких украшений выдавали в нем опытного бойца, но судя по запачканным чернилами пальцам правой руки, он также был человеком ученым. Неприметно оглянувшись по сторонам, он увлек отца поглубже в оконную нишу, и оба сделали вид, что разглядывают раскинувшийся внизу сад.

– Стало быть, все кончено, – первым прервал молчание Гискард.

Старший де Курси устало кивнул.

– Да, колокола подтвердили это, даже если у кого-то оставались сомнения. Все свершилось полчаса назад.

Со вздохом Гискард окинул критическим взглядом свои перепачканные пылью сапоги.

– Значит, слухи донеслись до нас почти сразу же. Были какие-то проблемы с престолонаследием?

Этьен чуть заметно улыбнулся.

– Я ожидал худшего. Но он прибыл вовремя, и это сыграло нам на руку… Мы и надеяться не могли на такую удачу, пока Райс-Майкл не послал за ним вчера ночью. Но посмотрим, окажется ли он на высоте. Первое испытание случится сегодня после полудня. Он потребовал, чтобы в церкви святой Хилари отслужили заупокойную мессу. Алрой будет лежать там еще три дня. А к вечеру ближе соберется Совет по престолонаследию. Так что едва ли ты успеешь пообщаться с кем нужно и вернуться к этому времени.

– Да, ничего не выйдет, – Гискард покачал головой. – Придется ехать позже вечером. А почему в церкви святой Хилари?

– Так пожелал Джаван. Подсказать ему другое решение не было возможности. Всю ночь там будет стоять почетный караул. Хотя бы это даст нам повод оказаться на месте. Я записал нас обоих на ночное бдение. Однако на Совете ему придется выступать без всякой поддержки.

– А он справится? – вполголоса спросил Гискард, искоса глядя на отца.

– Хороший вопрос, – отозвался Этьен. – Если справится, значит, он стоит того, чтобы за него побороться. Если же нет, то к ночи этот вопрос станет чисто риторическим…

* * *

Из спальни покойного короля архиепископы Оррис и Хьюберт прошли в сад, оставив умершего на попечение слуг.

– Что же произошло, – спросил Оррис, когда оба служителя Церкви остановились в тени под раскидистым деревом. – Почему он передумал?

Хьюберт покачал головой.

– Вероятно, помогло религиозное воспитание Джавана. Он убедил Алроя все же принять последнее причастие.

– Так он успел исповедаться?

Хьюберт пожал плечами.

– Он причастился ночью и попросил только лишь Viaticum.

– Viaticum… пищу в дорогу, – Оррис печально улыбнулся и покачал головой. – Бедный мальчик, отец его умер точно так же, как мне говорили, но он был так молод. Вы полагаете… он ушел с миром?

Хьюберт попытался припомнить, когда же именно умер король, но никак не мог вызвать этот миг в своем сознании. Скорее всего, это случилось, когда они читали отходную молитву… Да, верно, так что кончина была мирной. Да, и ведь Целитель был там, он снял бы любую боль.

– По-моему, он… просто заснул, – отозвался он медленно. – Ему давали лекарства, так что он так и не пришел в себя перед смертью. Кто-то из лекарей вчера сказал мне, что он словно просто захлебнется… – Архиепископ покачал головой. – Судя по всему, он не слишком страдал.

Оррис взглянул на него с удивлением, но ничего не сказал.

– А вот Джаван меня поразил, – продолжил Хьюберт. – Я и правду был уверен, что его призвание истинно… Или по крайней мере, что он смирился.

Оррис хмыкнул.

– Ну, стало быть, мы ошибались. Но почему, во имя всего святого, де Курси так встал на его защиту? Я думал, он предан Таммарону.

– Похоже, он предан королю, – возразил Хьюберт. – Буду очень удивлен, если он не придет на Совет по престолонаследию. И если он туда заявится, и там будут еще многие из тех, кто поддерживает его, то лучше даже не пытаться нарушить порядок наследования.

– Тогда Джаван займет престол, – сказал Оррис.

– И мы ничего не сможем с этим поделать.

– Это лишь временное отступление, – заверил его Хьюберт. – Дадим ему шанс, раз уж у нас нет другого выхода. Но если он будет создавать нам проблемы, предоставим ему возможность самому свить себе веревку…

Оррис вскинул голову.

– Вы же не собираетесь убить его?! Он все-таки станет королем, помазанником Божьим!..

– Дражайший мой Роберт, – на лице Хьюберта было выражение оскорбленного достоинства. – Я же не цареубийца. Мальчик всегда был мне как родной сын.

– Хорошо, так что мы тогда будем делать, если он откажется подчиниться?

– Подождем, увидим, – отозвался Хьюберт. – Имеется немало способов добиться покорности от короля.