Текст книги "Талисман"
Автор книги: Кэтрин Андерсон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 30 страниц)
ГЛАВА 4
Лоретта запрокинула голову. На какое-то мгновение ей показалось, что она в состоянии закричать. Затем рот Генри прижался к ее губам, и все звуки, которые могли бы вырваться из ее горла, были подавлены его присосавшимися губами. Ее желудок сжался от тошноты, и она вырвалась из его объятий, но при этом потеряла точку опоры. Когда она упала на спину, он упал на нее, обхватив запястья. Она упала не на сено, а на дно телеги, и он очутился на ней верхом.
Он захихикал, медленно двигаясь вперед. Затем с испугавшей ее легкостью он пригвоздил ногами ее руки к полу. Боль отдалась у нее в плечах, когда его острые голени вонзились в ее запястья. Сложив ноги, она ударила его коленями в спину, но он лишь ухмыльнулся, раскачиваясь вперед и назад, опускаясь на ее живот с такой силой, что у нее чуть не переломился позвоночник. Ее горло было напряжено, но так как Генри сидел на ней, она не смогла бы закричать, даже если бы у нее был голос. Он наносил ей удары даже тогда, когда она прекратила бороться. Ее язык распух, заполнив рот, как кляп. Черные круги плыли у нее перед глазами.
Когда она обмякла, он уселся ей на живот и улыбнулся, протягивая руку к ряду маленьких пуговок на ее корсаже. Она отвернулась, со свистом втягивая воздух.
– Я наблюдал давно за этими хорошенькими грудями, – шептал он, медленно распахивая ее кофточку.
Она ощущала, как его мозолистые руки возились с лентами сорочки, как прохладный воздух проникал сквозь тонкую ткань. О Боже, помоги мне. Кто-нибудь, пожалуйста, помоги мне.
Внезапно чья-то темная рука частично заслонила от нее Генри. Она смотрела на руку, думая, откуда она взялась и кому принадлежит. Во всяком случае не Генри. Она была слишком гладкой и смуглой. Рука слегка повернулась, и она увидела нож, приближенный к подбородку Генри. Генри вскинул голову и вскочил на ноги. Пятясь, он споткнулся и упал. Тень метнулась через борт телеги следом за ним.
С трудом дыша, Лоретта перекатилась на бок и обхватила себя руками. Когда наконец ее голова начала проясняться, она повернулась и увидела Генри, отступающего на пятках, чтобы уклониться от нападающего на него. Его тяжелые ботинки оставляли глубокий след в сене. В то время как он медленно приближался к телеге, он держал подбородок высоко поднятым вверх, а глаза его были скошены вниз, чтобы не упускать из вида угрожающий ему нож.
– Не убивай меня, – тонким голосом просил он. – Я знаю, ты хочешь ее, – и ты можешь взять ее. Бери ее, давай, только не убивай меня. Из любви к Господу, не убивай меня.
Когда взор Лоретты упал на своего избавителя, она стремительно села. Охотник? Она молилась о помощи, и Бог послал ей индейца?
Генри схватил индейца за широкое запястье.
– Пожалуйста, у меня жена и ребенок. – Глянув вниз, он закричал: – Сделай что-нибудь, ты, проклятая глупая девка! Он наверняка убьет меня. Сделай что-нибудь. Вилы – возьми вилы!
Лоретта медленно, с трудом встала на колени и оглянулась вокруг. Вилы? О Боже, где же они? Генри, все отступая, сделал лишний шаг и упал с телеги. Размахивая руками, он издал крик и полетел головой вниз. Охотник приставил кончик своего ножа таким образом, что лезвие прошло вдоль изгиба подбородка Генри, когда он падал, и рассекло его. Генри упал в грязь, затем поднялся на ноги. Прижимая руку к кровоточащему подбородку и визжа, как поросенок, он побежал к дому, ни разу не оглянувшись.
Лоретта стояла на коленях с раскрытым ртом, держась за живот. Охотник медленно повернулся. На нем были штаны, мокасины до колен и синий шерстяной пояс, так что у нее была возможность довольно подробно рассмотреть его, прежде чем он повернулся к ней лицом. Она никогда раньше не видела обнаженного мужчину, а этот был почти обнажен. В тех местах, где она и тётя Рейчел были круглыми и мягкими, он был плоским и твердым, а там, где они были худыми, у него вздувались мускулы. Ноги его были твердыми и коричневыми, как стволы деревьев.
Его темные глаза блестели, как полированный обсидиан, пытаясь отыскать ее в сумерках. Его взгляд заставил ее вздрогнуть. Никогда она не видела такого разгневанного лица. Когда он начал приближаться к ней, она отпрянула. Ее внимание было приковано к окровавленному ножу в его руке.
Закинув руку за спину, она пыталась нащупать борт телеги. Если бы ей удалось перепрыгнуть через него и убежать, у нее был бы шанс. Ее рука повисла в воздухе. Она смотрела на нож и думала, что ощущает человек, когда нож вонзается в его тело. Команч вложил нож в ножны и опустил руки. В значении этого жеста нельзя было ошибиться, но это не успокоило ее.
Он сделал еще один шаг, и она отпрянула, упершись спиной о борт телеги. Он подошел слишком близко, исключив для нее возможность бегства, и продолжал приближаться. Его ноги, обутые в мокасины, неслышно ступали по дну телеги. Когда он опустился на одно колено на разбросанном сене перед нею, Лоретта прижалась к деревянной опоре позади себя. Когда он протянул к ней руку, она забилась в угол. Она услышала звук прерывистого учащенного дыхания и смутно поняла, что это было ее дыхание. Он сунул руку под ее расстегнутый лиф и прижал ладонь к ребрам. Тепло его прикосновения через тонкую ткань сорочки подействовало на нее так же, как бегство Генри. Она рывком отодвинулась в сторону, обхватила себя руками и ссутулилась. Он прошептал что-то на языке команчей и посмотрел ей прямо в глаза. Находясь там, где он был, он отрезал все пути к бегству. Лоретту охватила дрожь.
– Toquet, – прошептал он снова.
Она не имела ни малейшего понятия о том, что это слово могло значить. Только звучало оно необъяснимо мягко, что совершенно не соответствовало суровости выражения его лица. Его темные волосы свободно ниспадали, колеблясь, подобно занавеске, над могучими мускулистыми плечами. Единственным их украшением была длинная, тонкая тесьма на левой стороне. Одни только длинные волосы придавали ему устрашающий и чужеземный вид. Шрам, рассекающий щеку, оставленный, без сомнения, ударом ножа, усиливал дикое выражение лица.
Он вцепился в ее запястья и с силой рванул. Затем, так быстро, что она не успела отреагировать, он схватил сильной рукой ее за плечо так, что она не могла пошевелиться, и просунул другую руку внутрь лифа. Когда она начала сопротивляться, он проворчал что-то на языке команчей, что она поняла как приказание перестать сопротивляться.
Страх оказался убедительным успокоителем. Она старалась не отшатываться, когда его пальцы двигались вдоль каждого ее ребра в направлении от позвоночника. К тому времени, когда до нее дошло, что он хочет всего-навсего убедиться в том, что у нее нет никаких повреждений, он уже отпустил ее.
Он сел на корточки, обхватил колени руками и наклонился вперед. Даже в таком положении энергия исходила от его тела, электризуя все вокруг, как перед появлением молнии во время грозы. Запах дерева, дыма, мускуса и кожи, исходящий от него, смешивался с запахом сена.
Он пристально смотрел на нее…
У Лоретты во рту пересохло, но она не отвела взгляд. Он устремил взор на ее волосы. По презрению, которое отразилось на его лице, она поняла, что он находит ее внешность такой же отталкивающей, как она его. Затем он стал изучать ее лицо. Гордость заставила ее повыше поднять подбородок. Она не блистала красотой, но и он оставлял желать лучшего. Она ответила взглядом на его взгляд и стала искать недостатки в чертах его лица. С удивлением она обнаружила, что не может найти таковых. Если бы не шрам, его лицо могло быть даже красивым, принадлежи оно белому человеку.
После времени, показавшегося бесконечно долгим, он достал из ножен, которые висели на поясе сзади, небольшой нож. Она забыла всю свою гордость и отпрянула от него. Он задрал ей юбку и схватил за правую лодыжку. Сначала ей показалось, что он хочет украсть единственную оставшуюся у нее пару штанишек – на этот раз, сняв их с нее. Вместо этого он просунул нож внутрь ее ботинка. В местах, к которым прикасались его пальцы, у нее пощипывало кожу. Она смотрела не отрываясь на резную рукоятку оружия, выделявшегося на фоне ее белой ноги. Какого черта он его туда сунул?
Он плавно поднялся и положил руку на борт телеги, чтобы выпрыгнуть из нее. Повернувшись, он протянул ей руки. С трудом поднявшись, она отступила назад. Он оглянулся через плечо в направлении дома, затем посмотрел снова на нее, явно проявляя нетерпение. Прежде чем она успела отреагировать, он схватил ее за талию и перенес на землю, поддержав, пока она восстановила равновесие. Он был по меньшей мере на голову выше Генри, так высок, что, стоя рядом, она была вынуждена вытягивать шею, чтобы разглядеть его лицо. На минуту их глаза встретились. Затем, словно тень, он метнулся через выгон, перемахнул через ограду, как будто ее вовсе не существовало, и исчез среди деревьев.
Опомнившись от удивления, Лоретта повернулась, собираясь убежать. В ту минуту, когда она пошевелилась, она почувствовала прикосновение холодного металла ножа, уколовшего ее лодыжку. Она подняла юбку и рывком вытащила отвратительную штуку из ботинка. Содрогаясь, она бросила нож рядом с телегой и отошла немного, вытирая пальцы о свою одежду.
– Лоретта!
Она обернулась и увидела тетю Рейчел, выбегавшую из-за угла сарая с винтовкой в руке. Рейчел остановилась рядом с телегой и забросила приклад винтовки на плечо, осматривая лес.
– Г-Генри с-сказал мне. Где, черт возьми, они? Стань позади меня, Лоретта. Быстро.
Лоретта помедлила, но только на какое-то мгновение. Как сказал дядя Генри, в действиях индейцев не было никакой системы – они были непредсказуемы. Охотник мог пощадить ее в одну минуту и убить в следующую. Она встала позади тети, и они обе начали пятиться через калитку, а затем пошли по колее, оставленной колесами телеги, к дому.
Когда они вошли, Генри лежал на кровати, стеная. Лоретта задержалась у двери, чтобы застегнуть свой лиф. Ее внимание привлекла окровавленная рубашка Генри. Не может быть, чтобы у него из пореза на подбородке вытекло так много крови. По его поведению можно было подумать… Лоретта подошла ближе, глядя озадаченным взором. Левая сторона рубашки свисала клочьями. Через рассеченную материю видны были неглубокие порезы на теле над ребрами. Эми стояла у плиты, намачивая тряпку водой из чайника. Ее личико было сморщенным и белым, когда она посмотрела на Лоретту.
– Ты в порядке? Они не… – Взгляд Эми упал на полурасстегнутую одежду Лоретты. – Ч-что они с тобой сделали?
– Тихо, Эми, и дай мне вон ту тряпку. – Рейчел прислонила винтовку к стене у кровати и опустилась на колени рядом с мужем. Дрожащими руками она схватила край рубашки и разорвала ее, ахнув, когда увидела порезы. – О Генри, они могли убить тебя.
Генри провел рукой по спутанным волосам.
– Ну, ну, со мной все в порядке, и с Лореттой в порядке. Это главное.
– Только потому, что ты… – У Рейчел перехватило дыхание. – О Генри, сможешь ли ты когда-нибудь простить меня за то, что я так вела себя вчера? Только настоящий мужчина смог бы выстоять против такого количества команчей.
– Я сделал то, что любой мужчина сделал бы на моем месте. – Взгляд голубых глаз Генри встретился со взглядом Лоретты, и Генри улыбнулся. У нее по коже пробежал холод. – Я вовсе не такой уж и храбрый. Когда эти индейцы выскочили, я убежал, потому что у меня не было выбора. При первой же возможности я убежал. У нас не было никаких шансов без винтовки.
Чтобы спасти Лоретту, мне необходимо было попасть домой. Я даже не заметил, что они порезали меня, пока не пробежал половину дороги. Это было очень страшно, можете мне поверить. Трое индейцев выскочили на меня, а у меня ничего, кроме ножа, которыми сдираю шкуры.
– Слава Богу, что порезы неглубокие. Это просто чудо.
Это было больше похоже на выдумку, но Лоретта не могла говорить.
Генри посмотрел на свои исполосованные ребра.
– Судя по количеству вытекшей крови, я думал, что раны гораздо серьезней. – Он поднял лицо. – С тобой все в порядке, девочка? Твоя тетя Рейчел подоспела вовремя, чтобы помешать… – Он посмотрел на лиф. – Они не… изнасиловали тебя?
Лоретта отрицательно покачала головой и отвернулась. Неужели Генри рассек кожу на ребрах собственным ножом? Порезы, похоже, поверхностные, но все равно – это своего рода акт отчаяния. Если бы это не было так ужасно, то могло показаться смешным.
Эми подошла к Лоретте и обняла ее за талию. Лоретта попыталась ответить ей тем же, но после всего, что только что сделал Генри, прикосновение даже Эми вызвало у нее очередную волну мурашек. Отстранившись, она торопливо поднялась по чердачной лестнице и упала на койку. Спрятав лицо в подушку, она била по ней кулаками. Она ненавидела Генри Мастерса – ненавидела его! – ненавидела его! Жизнь здесь, на этой Богом забытой ферме, и так достаточно тяжела без необходимости быть все время настороже. Теперь она не осмелится даже отправиться погулять в одиночку из боязни, что он может последовать за ней.
Когда ее гнев поостыл, она повернулась на бок, чтобы посмотреть в окно. Прошло несколько минут, прежде чем она заметила что-то лежащее на подоконнике. Она села, чтобы рассмотреть предмет. Она не могла поверить своим глазам. Нож команча. Ее пальцы дотронулись до рукоятки. От резного дерева исходило тепло, как будто рукоятка все еще сохраняла тепло его руки. Вспомнив похотливый блеск глаз Генри, Лоретта спрятала нож у себя на груди. Она не могла снова выбросить оружие. Она не посмела.
На следующее утро индейцы нагрянули с рассветом, и все домочадцы хозяйства Мастерса мгновенно повскакивали с постелей. Они не успели одеться, когда снаружи прозвучал низкий голос:
– Белые Глаза, мы пришли как друзья.
Услышав эти слова, Лоретта оцепенела. У нее участился пульс, и удары его отдавались толчками в ее висках. Том не успел вернуться.
– О Боже, – простонал Генри. – Рейчел, ты не видела моих сапог? Черт возьми, заряди винтовки.
Лоретта сползла вниз по чердачной лестнице. Она была так испугана, что даже не подумала, что дядя Генри видит ее в летней ночной рубашке. Она бросилась к неубранной кровати, с тем чтобы спрятать Эми. Но, даже не добежав до кровати, поняла бесполезность своих намерений. Времени не оставалось.
Генри выругался, когда увидел, что она возится с кроватью, пытаясь отодвинуть ее.
– Забудь об этом. Иди к другому окну, девочка. Рейчел! Ты будешь заряжать.
– Выходи, Белые Глаза, – прокричал индеец. – Я принес, подарки, а не кровопролитие.
Генри, на котором не было ничего, кроме штанов и бинтов, которыми тетя Рейчел обмотала его грудь предыдущим вечером, прыгал на одной ноге, натягивая сапог. К тому времени, когда он подошел к окну, оба сапога были на нем. Рейчел подала ему винтовку. Он отбросил ставню и сорвал перепонку, просовывая в отверстие ствол.
– Что привело вас сюда?
– Женщина. Я привел много лошадей в обмен. Лоретта подбежала к левому окну, отбросила ставни
и сняла перепонку, чтобы выглянуть. Команч повернулся, и их взгляды встретились. У него были темные, ничего не выражающие, проницательные глаза. Когда их взоры встретились, ее руки сжали поверхность подоконника так, что ногти впились в дерево.
Он был великолепен. Даже она вынуждена была признать это. Дикий, устрашающий… но необъяснимо красивый. Орлиные перья с окрашенными концами, свисавшими вниз, развевались на его макушке. Перья других птиц были укреплены на узкой тесьме, которая висела перед левым ухом. Его охотничья рубашка кремового цвета подчеркивала ширину плеч. Перед рубашки украшал сложный рисунок из бисера, крашеных когтей животных и белых меховых полос. На шее висели два ожерелья, одно из медвежьих когтей, другое – с плоским каменным медальоном в центре. Оба были нанизаны на полосы из сыромятной кожи. Его штаны из оленьей кожи были заправлены в высокие, до колен, мокасины.
Ее взор переместился на вереницу лошадей без всадников позади него. Она не могла определить, сколько их было. Тридцать? Или сорок? Позади животных расположились около шестидесяти полуобнаженных воинов на лошадях. Лоретта подумала, почему Охотник одет в яркий наряд, а вокруг глаз обведены волчьи круги. На других индейцах не было ни рубашек, ни перьев, и лица не были разрисованы.
– Я пришел за женщиной, – повторил команч, не отрывая от нее глаз. – И я привел своих лучших лошадей, чтобы утешить ее отца от потери. Пятьдесят, все обученные верховой езде. – Его вороной шагнул в сторону и заржал. Индеец легко качнулся вместе с лошадью. – Посылай женщину и не бойся. Со мной ей ничего не грозит, так как я сильный и скорый. Она не будет голодать, так как я хороший охотник. Мой вигвам защитит ее от зимних дождей, а мои бизоньи одежды защитят ее от холодов. Я сказал.
Тетя Рейчел осенила себя крестом.
– Святая Мария, Матерь Божья, молю…
– Мы не продаем наших женщин! – крикнул дядя Генри.
– Ты вызываешь у меня тошноту, tosi tivo. После того, как ты затащил бы ее в постель, ты продал бы ее этому грязному старику. – С усмешкой, искривившей его губы, он поднял шерстяное одеяло Тома Уивера с холки своего коня и бросил его в грязь. – Лучше продай ее мне. Я молод. Она подарит мне много прекрасных сыновей. Ей не придется оплакивать мою смерть долгими зимами.
– Скорее я убью ее, ты, убийца-ублюдок, – ответил Генри.
– Тогда сделай это и приготовься к смерти сам. – Команч двинул лошадь, подъехал вплотную к окну, у которого стояла Лоретта. – Где та herbi, которая с таким мужеством вышла нам навстречу в прошлый раз?
Она еще спит? Будешь ли ты прятаться за своими деревянными стенами и допустишь смерть тех, кого ты любишь? Выходи, Желтые Волосы, навстречу своей судьбе.
Пот стекал по спине Лоретты. Ее судьба? Взор ее переместился на одеяло Тома. Они убили его. Она закрепила на окне перепонку из оленьей кожи дрожащими руками, вспоминая, как нежно Том обнял ее в вечер своего отъезда.
Винтовка, которую тетя Рейчел зарядила для нее, стояла, прислоненная к стене. У нее было сильное желание воспользоваться ею. Замирая от страха, Лоретта посмотрела на своего дядю, зная еще раньше, чем он заговорил, что он готов послать ее туда.
– Они убьют нас, – был ответ Генри на ее умоляющий взгляд. – Мне надо думать о своей семье. Мне надо в первую очередь думать о Рейчел и Эми.
Рейчел и Эми? Глядя в глаза своему дяде, Лоретта прочитала в них животный страх, и это был страх не за женщин. Одно дело пожертвовать своей жизнью ради спасения других, но совсем другое – быть проданной. По меньшей мере смерть наступала быстро. Долгие зимы. Боже милостивый, принадлежать этому команчу означало провести жизнь в рабстве, в унижении, выпрашивая милосердия у животного, которое даже не понимало смысла этого слова.
Лоретта отрицательно покачала головой и бросила молящий взгляд на свою тетю. Несомненно, раз команч готов обменять ее на пятьдесят лошадей, он искал мирной торговой сделки, а не боя.
Генри прислонил свою винтовку к стене.
– Ты должна идти. Выбора нет. – Он подошел к ней. – И не вздумай устроить шум, не то я тебе врежу как следует. Поняла?
– Нет! – Рейчел бросилась на мужа. – Не смей посылать ее туда! Да поможет мне Бог, я…
Размахнувшись, Генри ударом отбросил Рейчел в сторону. Она отлетела к стене с такой силой, что голова ее с треском ударилась о бревна. Лоретта попятилась, не спуская глаз с дяди, нащупывая стол позади себя. Он собирался выбросить ее на ступени, как ненужную вещь. Страх, обуявший ее, вытеснил из ее головы все разумные мысли. Когда он бросился на нее, она повернулась, чтобы бежать, но он цепко схватил ее за руку.
В следующую минуту у нее перед глазами поплыли красные круги, а правая сторона лица заныла от боли. Она зашаталась, смутно ощущая пальцы Генри, впившиеся в ее руку. Откуда-то издалека она услышала голос тети Рейчел, выкрикнувшей имя Эми. Затем она почувствовала, как хватка Генри ослабла. Она спотыкалась и моргала, пытаясь сосредоточить взгляд. Когда, наконец, зрение полностью вернулось к ней, она оцепенела. Дверь была широко распахнута.
Эми стояла на крыльце с винтовкой Генри, неуверенно упертой в ее маленькое плечо.
– Эй, вы, индейцы, убирайтесь отсюда! – кричала она. – Вы не получите Лоретту. Убирайтесь, или я перестреляю вас. Я действительно сделаю это.
За ребенком Лоретта увидела Охотника. Ей показалось, что он смотрел на девочку с восхищением. Но индеец отвернулся так быстро, что она не была в этом уверена. Он сидел спокойно на своем коне, выражение его лица стало непроницаемым.
– Я здесь, – сказал команч вызывающе.
От выстрела Эми отлетела назад. Облако пыли, взметнувшееся в двух футах от цели, свидетельствовало о ее промахе. В то время как она пыталась удержать равновесие, Охотник вытянулся вдоль шеи своего коня, который взлетел вверх по ступеням крыльца. Команч наклонился и схватил Эми рукой, возвращаясь на прежнее место. Девочка закричала и уронила винтовку. Индеец бросил ее поперек седла и отшлепал, в то время как она взбрыкивала ногами.
Для раздумий не оставалось времени. Лоретта подбежала к двери, схватила винтовку, прислоненную к стене. Она выскочила на крыльцо и стремглав сбежала по ступеням. Команч ехал по большому кругу вокруг испуганных лошадей без всадников и бросил Эми в руки другого индейца. Испуганное визжание девочки резало слух. Лоретта подняла винтовку, прицелилась в команча, когда тот по кругу направился к ней. Колокольчики на его мокасинах весело позванивали при каждом движении коня.
– Отпусти меня! – закричала Эми. – Ты, вонючий дикарь!
Лоретта взглянула на девочку. Молодой индейский воин старался удержать Эми на своем коне. Он громко расхохотался, когда она попыталась расцарапать его.
Девочка схватила его за черные волосы и потянула изо всех сил.
– Ай-ее! – закричал юноша. – Она пытается снять с меня скальп.
Взрывы смеха раздались среди мужчин. Лоретта снова перевела взгляд на Охотника. Он остановил коня на расстоянии около пятнадцати футов от нее.
– Куда ты хочешь послать свою пулю? – спросил он. – Если любишь ее, пристрели. Это разумно.
Крики Эми сменились жалобными всхлипываниями. Рука Лоретты, державшая винтовку, дрогнула, и Лоретта взглянула в направлении других индейцев, пытаясь увидеть свою кузину. Что делает Генри? Почему он не поддерживает ее? Сколько времени требуется, чтобы зарядить винтовку? Жалкий трус.
– У тебя есть время только для одного выстрела, – продолжал Охотник. – Если ты потратишь его на меня, мой друг заберет твою сестру и отомстит за меня. Твой отец прячется за деревянными стенами. Ты стоишь одна.
Струи пота стекали по лицу Лоретты. Она слегка повернулась и направила ствол винтовки на Эми. Моргая, она положила палец на спусковой крючок. Слезы выступили у нее на глазах, когда она вспомнила вопросы Эми о счастливом избавлении. «Это что-то плохое, правда? Это значит убить себя, не так ли?» Не всегда, подумала Лоретта. Иногда это смерть от руки человека, который любит тебя.
– Подумай как следует, Желтые Волосы, – предостерег ее Охотник. – Я пришел с миром купить женщину, а не воровать ребенка. Она слишком тощая, чтобы доставить команчу удовольствие. А ты нет. – Он наклонился, вытянув руку вдоль шеи коня, ладонь его была разжата. – Иди ко мне, и я верну твою сестру матери невредимой.
Лоретта посмотрела на него. Говорил ли он правду? Его глаза впились в нее. Шрам на щеке затрепетал, когда он сжал челюсти. Если то, что рассказывали о нем, правда, он может пощадить Эми. С другой стороны, он может взять их обеих в плен, воспользовавшись малейшей возможностью. Она вспомнила, как нежно он касался ее прошлой ночью, и ее смятение усилилось.
– Бросай оружие и иди, – уговаривал он. – Это справедливая сделка, не правда ли? Девочка вернется домой. Я сказал.
В отдалении, там, где собрались индейцы, слышался смех. Индейские воины развлекались с Эми. Ребенок снова закричал.
– Ты сделаешь это или нет? У тебя есть мужество. Оно блестит в твоих глазах. Если ты начнешь большую драку, ты не сможешь победить. Лучше держать голову высоко и сдаться с достоинством. Положи винтовку.
