Текст книги "Милый пленник"
Автор книги: Кэти Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц)
Мистер Феррингтон занял место во главе стола, посадив леди Димхерст и Кэролайн по обе стороны от себя.
– И это называется «скромный ужин»? – спросила его Кэролайн.
– Мои повара просто творят чудеса, – ответил он, слегка коснувшись ее руки. Этот невинный жест удивил и даже испугал Кэролайн. Она моментально отдернула руку. «Он ведет себя слишком фривольно. Господи, хоть бы леди Димхерст ничего не заметила», – подумала Кэролайн, украдкой посмотрев на супругу лорда Димхерста.
К счастью, ее опасения оказались напрасными. В этот момент леди Димхерст с любопытством разглядывала дворецкого.
– Неужели он никогда не снимает свой тюрбан? – громко спросила она. Обычно из соображений приличия подобные вопросы задают шепотом, однако эту даму, похоже, подобные мелочи не беспокоили. Лорд Димхерст сделал знак лакею, чтобы тот налил ему вина.
– Да, с тех пор как я с ним познакомился, он все время носит этот головной убор, – ответил Джеймс. В отличие от Кэролайн, которую взволновало его прикосновение, он был совершенно спокоен. – Однако это отдельная история, – добавил он и принялся рассказывать о том, как Каллео, блуждая по индийским джунглям, наткнулся на лагерь их экспедиции. Потом Джеймс рассказал еще несколько занимательных историй. Он упоминал такие экзотические места, как Мадрас, Суматра и Макао. «Неужели он видел все это собственными глазами?» – подумала Кэролайн.
Несколько раз Джеймс называл ее «кузиной» и при этом заговорщически подмигивал, как бы приглашая ее поддержать эту веселую мистификацию. Кэролайн так и не осмелилась принять это приглашение. Однако вскоре все ее страхи исчезли и она расслабилась, спокойно наслаждаясь ужином.
Несмотря на то что карри был чрезвычайно острым и у Кэролайн во рту буквально горело, соус ей понравился. Она тушила этот огонь вином. Лорд Димхерст все время жаловался на свою изжогу, но карри и ему пришлось по вкусу. После нескольких бокалов вина Кэролайн вдруг ощутила необычную легкость и раскованность. Она поняла, что ей необходимо остановиться. Когда Каллео в очередной раз подошел к ней для того, чтобы наполнить ее бокал, она просто закрыла его рукой и вино пролилось ей на пальцы.
Мистер Феррингтон принялся вытирать пальцы Кэролайн салфеткой, весело подшучивая над нею и называя ее «неуклюжей кузиной». У него это получалось так естественно, как будто бы он всю свою жизнь только тем и занимался, что подшучивал над людьми и водил их за нос, и Кэролайн спросила у него:
– У вас большая семья?
Она моментально поняла, что сказала глупость.
– Неужели вы не знаете этого? – спросила леди Димхерст, удивленно посмотрев на Кэролайн. Она уже изрядно выпила, и взгляд ее был слегка рассеянным, однако на ее способности (такие как наблюдательность и сообразительность) вино, похоже, не повлияло.
Кэролайн похолодела от страха. «Я пропала! Господи, что же теперь делать?» – подумала она.
Мистер Феррингтон снова пришел ей на помощь.
– Наши семьи почти незнакомы друг с другом, но когда я приехал в Лондон, моя мать попросила меня разыскать Кэролайн и узнать, как она поживает. Я с радостью исполнил эту просьбу.
– В самом деле? – спросила леди Димхерст. – В таком случае, может быть, вам как родственнику удастся уговорить ее принять предложение преподобного отца Тилтона, – сказала она, указывая на Кэролайн рукой, в которой держала вилку. – Этот уважаемый человек буквально каждую неделю предлагает ей руку и сердце, но она каждый раз отвечает ему отказом. Вы знаете, Кэролайн, все мы (я имею ввиду членов женского благотворительного общества) считаем, что для вас это прекрасная партия. Если вы выйдете замуж за отца Тилтона, то вам больше не нужно будет преподавать в пансионе мисс Элмхарт.
– Браки заключаются на небесах, – усмехнувшись, заметил ее муж и снова взял со стола бокал.
Мистер Феррингтон, искусно разыграв удивление, посмотрел на Кэролайн.
– Вы не рассказывали мне об этом, Кэролайн, – сказал он, медленно, почти по слогам, произнося ее имя, и улыбнулся своей добродушной, слегка ленивой улыбкой.
– О, это просто не стоящие внимания мелочи, – несколько раздраженно ответила Кэролайн.
«Господи, зачем же я выпила так много шампанского? Теперь у меня в голове сплошной туман», – подумала она и, посмотрев на леди Димхерст, сказала:
– Я думаю, что мы с преподобным отцом Тилтоном не подходим друг другу.
– Нет, вы – прекрасная пара, – не унималась леди Димхерст. Поставив на стол локоть, она хотела опереться подбородком на руку, но, промахнувшись, едва не упала со стула. Ее муж громко расхохотался.
– Замолчи, Димхерст! – раздраженно крикнула она. В этот момент она совершенно забыла и о преподобном Тилтоне, и о его сватовстве к Кэролайн.
Перестав хохотать, лорд Димхерст снова потянулся за своим бокалом.
– Помнится мне, что вы, Феррингтон, сказали, будто бы у вас есть хороший французский бренди.
– Самый лучший.
– Так где же он, дружище?
Мистер Феррингтон кивнул, и вездесущий Каллео приказал лакеям убрать со стола. Леди Димхерст встала (к ней снова вернулось ее благородное величие) и, посмотрев на Кэролайн, сказала:
– Давайте оставим мужчин одних. Пусть они наслаждаются сигарами и бренди.
Кэролайн пришлось подчиниться. Лорд Димхерст уже пустился в разглагольствования о положении в парламенте (причем язык у него при этом сильно заплетался), и она поняла, что ей нужно удалиться.
С трудом передвигая ноги, Кэролайн вышла из столовой вслед за леди Димхерст. «Такое чувство, будто бы к моим щиколоткам привязали свинцовые гири», – подумала она.
Каллео провел их в прелестную гостиную, которая располагалась в противоположном конце вестибюля. В этой комнате было два огромных эркерных окна, которые выходили на восток. «По утрам здесь, наверное, очень красиво», – подумала Кэролайн. В этой гостиной, так же как и в других комнатах, все, начиная от отделки и заканчивая мебелью, было новым и, что называется, стильным. Они, не сговариваясь, подошли к камину, в котором плясали веселые языки пламени, и сели в кресла, которые стояли прямо перед ним. Лакей принес большой серебряный поднос, на котором стояли чайные приборы, и поставил его на столик.
– Я налью чай, – вызвалась леди Димхерст. Взяв фарфоровую чашку, она перевернула ее. – Лимож [4]4
Лимож – город во Франции. Леди Димхерст намекает на то, что в разгар войны с Наполеоном мистеру Феррингтону удается покупать дорогой французский фарфор.
[Закрыть], – прочитала она. – Представляете себе такое? А ведь сейчас идет война. Вы только посмотрите на это! – воскликнула она и, взяв в руки изящный серебряный чайник, постучала по нему пальцем. – Он стоит не меньше восьми фунтов. – Оглядев комнату, леди Димхерст заметила: – Я слышала о его богатстве, но не верила слухам. И вот сегодня я вижу все это собственными глазами. Вы только подумайте, Димхерст сказал мне, что Феррингтон играет в азартные игры для того, чтобы собрать большую сумму денег и прибрать к рукам Ост-Индскую компанию. Интересно, зачем ему это нужно?
– Понятия не имею, – сказала Кэролайн. Ей очень хотелось, чтобы мистер Феррингтон побыстрее допил свой бренди и присоединился к ним. Ему гораздо легче, чем ей, удается сочинять правдоподобные объяснения.
– Неужели? Весь Лондон только об этом и говорит. Я думала, что вы знаете все до мельчайших подробностей.
– Я редко вижусь с кузеном Джеймсом.
Джеймс. Она впервые произнесла это имя. Кэролайн поразилась своей смелости. «Чего мне теперь бояться? Я настолько погрязла в обмане, что мне уже ничего не страшно», – подумала она. Джеймс… Ей нравилось, как звучит это слово.
– И почему это, позвольте узнать, вы не хотите принять предложение преподобного отца Тилтона? – спросила леди Димхерст, передавая Кэролайн чашку. – Леди Пирсон, мы все очень беспокоимся о вас.
– Я не понимаю, что вы имеете в виду, – ответила Кэролайн, насторожившись.
– Я говорю о той женщине, с которой вы живете. Я слышала, что у нее ужасная репутация.
– Вы имеете в виду тетушку Минерву?
– Она вам не тетка.
– Нет, она моя тетка, – ответила Кэролайн. Ей хотелось сказать, что Минерва – ее настоящая родственница, в отличие от мистера Феррингтона. – По мужу, – добавила она.
– Семья Пирсонов отреклась от нее, – сказала леди Димхерст и, взяв с подноса чашку с блюдцем, откинулась на спинку кресла. – У вас нет по отношению к ней никаких обязательств.
– Минерва уже три года живет вместе со мной. Я считаю ее членом своей семьи…
– Леди Пирсон, – произнесла леди Димхерст ледяным голосом (так она обычно разговаривала со своими подчиненными), – я как президент женского благотворительного общества и покровительница пансиона мисс Элмхарт обязана заботиться о моральном облике тех, кому доверено заниматься этим благородным трудом.
Поставив чашку на поднос, Кэролайн сказала:
– С моим моральным обликом все в полном порядке.
Леди Димхерст, отставив в сторону чашку, скрестила на груди руки.
– Жить в одном доме с известной куртизанкой – это безнравственно. Кроме того, с тех пор как вы овдовели, прошло уже три года. Вам следует принять предложение преподобного отца Тилтона и выйти замуж во второй раз.
– Я не готова к этому.
– Но это противоестественно. Женщина не может жить одна.
– Я выбрала для себя именно такую судьбу.
– Вам следует пересмотреть свои принципы и изменить образ жизни. Прежде всего вам необходимо сменить компаньонку, с которой вы живете.
Кэролайн побледнела от злости. Ее дружба с Минервой – самое лучшее, что у нее было. Без Минервы она не смогла бы выдержать нападки семейства Пирсонов в первый год после смерти Трамбалла. Тетка решительно встала на ее защиту.
– Минерва – умная и благородная женщина с изысканными манерами и…
– Она падшая женщина с подмоченной репутацией! – вскочив с кресла, воскликнула леди Димхерст.
– Я несказанно удивлена, миледи. Неужели вы верите гнусным сплетням?
– А меня удивляет то, что вы защищаете ее с таким…
– Милли, в чем дело? Почему ты так кричишь? – поинтересовался лорд Димхерст.
Обе женщины повернулись и увидели, что в дверях стоят мужчины. Лорд Димхерст был уже изрядно пьян, а мистер Феррингтон, как ни странно, казался совершенно трезвым. Кэролайн стало невероятно стыдно за то, что ее застали в самый разгар перепалки с леди Димхерст. «Неужели они слышали весь наш разговор?» – с ужасом подумала она.
Расправив плечи и гордо подняв голову, леди Димхерст сказала:
– Я убеждала леди Пирсон принять предложение преподобного отца Тилтона.
– Вот как? А мне показалось, что ты колотила ее по голове. Пойдем, Милли. Нам нужно ехать домой. Я уже с трудом держусь на ногах. Если я упаду, то этим двум великанам, – сказал он, показывая на лакеев, – придется нести меня до экипажа.
Леди Димхерст повернулась к Кэролайн.
– Мы можем отвезти вас домой, леди Пирсон, – сказала она с холодной учтивостью.
После того что эта женщина сказала о Минерве, Кэролайн было неприятно стоять рядом ней, не говоря уже о том, чтобы ехать в одном экипаже. Она так много выпила, что у нее вполне хватило бы смелости сказать об этом вслух. К счастью, в разговор вмешался Джеймс.
– Я сам отвезу Кэролайн домой, – сказал он.
– Да, кузен Джеймс отвезет меня, – подтвердила Кэролайн, подойдя к нему.
Леди Димхерст недовольно скривилась. Сейчас она была похожа на жабу. Посмотрев на нее, Кэролайн едва сдержалась от смеха.
– Хорошо. Тогда я с вами прощаюсь. Увидимся на следующем собрании нашего благотворительного общества, – сказала леди Димхерст и, взмахнув юбками, повернулась и пошла к двери. – Пойдем, Димхерст. Нам нужно ехать домой, – сказала она, обращаясь к мужу.
Возле двери она остановилась и, повернувшись к Кэролайн, спросила:
– Вы идете, леди Пирсон?
Кэролайн хотелось крикнуть: «Нет, я собираюсь остаться и выпить еще одну бутылку вина». Однако она понимала, что, когда винные пары рассеются, она будет сожалеть о том, что осмелилась вступить в словесную перепалку с леди Димхерст.
И все-таки она не позволит этой женщине говорить гадости о Минерве!
– Да, иду, – с холодной вежливостью ответила Кэролайн.
Мистер Феррингтон, повернувшись к дворецкому, сказал:
– Приготовьте мой экипаж.
– Какой экипаж, саиб?
– Отделанный панелями из капового дерева. И запрягите гнедых лошадей.
Широко раскрыв глаза, леди Димхерст посмотрела на него с нескрываемым восхищением.
– У вас несколько экипажей? – спросила она.
Мистер Феррингтон взял ее под руку и повел через вестибюль к парадной двери.
– У меня три экипажа, – сказал он.
– Три? – переспросила леди Димхерст. Представив, каким огромным состоянием обладает мистер Феррингтон, она, похоже, испытала легкое головокружение.
Увидев, как леди Димхерст лебезит перед мистером Феррингтоном, Кэролайн почувствовала ревность. Леди Димхерст никогда не посмеет усомниться в его репутации и не станет задавать ему бестактные вопросы, касающиеся его личной жизни. Не только привлекательной внешностью и богатством притягивает к себе людей мистер Феррингтон. Он внимательно присматривается к людям, изучает их, а потом, подобно виртуозному музыканту, играет на них, как на музыкальных инструментах.
«Интересно, что он предпримет для того, чтобы завоевать мое расположение?» – подумала Кэролайн.
– У него за душой не останется ни гроша, если в пятницу он не сможет получить лицензию, – произнес лорд Димхерст и, взяв у лакея шляпу, нахлобучил ее на голову. Ткнув Джеймса пальцем в грудь, он сказал: – Я сделаю все возможное, чтобы склонить контрольную комиссию на вашу сторону. Однако вам не следует забывать о том, с кем вы тягаетесь. Ост-Индская компания обладает гораздо большей властью, чем королевская семья. Вам необходимо привлечь на свою сторону и других членов комиссии. Например, Лэвенхема.
– Я помню об этом, милорд. Благодарю вас за поддержку.
– Ха! Меня вполне устроят пять процентов от прибыли. Пойдем, Милли. Я хочу спать. До завтра, Феррингтон, – сказал лорд Димхерст и, направляясь к двери, крикнул: – Завтра у меня должно быть пять копий транспортной накладной!
Леди Димхерст, закутавшись в бархатную накидку, надела перчатки.
– Благодарю вас за гостеприимство, мистер Феррингтон. Я провела чудесный вечер, – сказала она, мило улыбнувшись, а потом, повернувшись к Кэролайн, одарила ее холодной, неприветливой улыбкой. – Может быть, мы все-таки отвезем вас домой, леди Пирсон?
– Благодарю вас за заботу, но меня отвезет кузен Джеймс, – ответила Кэролайн, завязывая ленты на шляпе.
Леди Димхерст, слегка наклонившись к ней, сказала:
– Дорогая, я думаю, вам нужно перестать носить траур. Черное вам не идет. Оно делает ваше лицо слишком бледным.
Кэролайн ответила безмятежной улыбкой. Ей очень хотелось отплатить этой коварной женщине той же монетой, однако она решила не делать этого.
– Пойдем, Милли! – крикнул лорд Димхерст. Один из лакеев открыл для него дверь.
– Мы должны подождать леди Пирсон, – сказала его жена.
Лорд Димхерст недовольно нахмурился, а потом выглянул на улицу, и его недовольная гримаса превратилась в улыбку.
– Экипаж Феррингтона уже подали, – сказал он. – У вас хорошие конюхи, Феррингтон.
– У меня самые лучшие конюхи, – согласился хозяин дома. – Кэролайн, вы готовы? – спросил он, предлагая ей руку.
Леди Димхерст ничего не оставалось, как последовать за мужем. Кэролайн и мистер Феррингтон шли следом за ней. Кучер Димхерстов, спрыгнув на землю, открыл дверь экипажа. Сев в свой экипаж, лорд и леди Димхерст наконец уехали.
Кэролайн облегченно вздохнула.
Усмехнувшись, Джеймс сказал:
– Эта дама ведет себя довольно нагло и бесцеремонно.
– Завтра после полудня весь Лондон будет знать о том, что она сегодня ужинала у вас. Она подробно расскажет о том, что подавали на ужин, что вы говорили, что говорила я и что говорила она, – сказала Кэролайн, махая рукой из стороны в сторону и, не выдержав, тоже весело засмеялась.
– Я надеялся, что мы с вами сможем выпить еще по бокалу вина.
Кэролайн сразу перестала смеяться.
Острая потребность, страстное томление, жгучее желание – все те чувства, которые она впервые испытала в свою первую брачную ночь, снова всколыхнулись в ней. Она должна бежать от него как можно дальше. Прямо сейчас. Пока она еще не согласилась принять его до неприличия возмутительное предложение, пока еще способна ясно мыслить и контролировать свои чувства. Она уже бессовестно флиртует с ним. Однако ей не следует переступать рамки приличия и заходить слишком далеко.
Кэролайн отвернулась, но он взял ее за руку и потянул к себе.
– Поверьте, я не сделаю вам ничего плохого.
Залитый мерцающем золотым светом фонарей, Джеймс смотрел на нее пристальным взглядом и говорил так убедительно и искренне, что Кэролайн очень хотелось поверить ему. Она попыталась отстраниться, и он отпустил ее руку.
– Вы мне верите? – спросил он.
У него были мозолистые ладони. Это говорило о том, что при всем своем аристократизме Джеймс не чурался физического труда. Сделав над собой усилие, Кэролайн весело спросила:
– Разве я могу вам не доверять? Ведь мы же с вами родственники.
Как она и предполагала, ее шутка насмешила его.
– Благодарю вас, – сказала она, сжав его руку. – Сегодня вечером вы благодаря своей сообразительности спасли мою репутацию.
– О-о, теперь мужская ложь превратилась в сообразительность? – спросил он, засунув руки в карманы пиджака. На улице было довольно прохладно. По газону, разбитому возле дома, и по подъездной аллее плыл легкий туман. – Я отвезу вас домой, однако мне не хочется с вами расставаться, – сказал он. – Я хочу, чтобы вы остались.
– Я не могу остаться, – отступив назад, сказала Кэролайн, понимая, что ей очень хочется принять его предложение.
Печально вздохнув, она призналась:
– Сегодня был неповторимый вечер. Однако мне нужно возвращаться домой. Я хорошо знаю леди Димхерст. Как только ее экипаж отъехал от вашего дома, она приказала кучеру остановиться. Она будет ждать до тех пор, пока не удостоверится в том, что я уехала.
Джеймс смотрел на Кэролайн. При свете фонаря ее каштановые волосы казались золотисто-красными. Еще до того, как она произнесла эти слова, он понял, что она не останется. Он заметил в ее глазах тревогу. Эта женщина была очень ранимой и беззащитной. Что ж, значит, завоевать ее будет непросто. И это тешило его самолюбие. Ее отказ только добавил масла в огонь, возбудив в нем сильное желание.
– В таком случае нам нужно ехать, – сказал он, испытывая приятное волнение.
– Вам необязательно провожать меня домой. Со мной ничего не случится. Меня может довезти кучер.
– Что за глупости! Я хочу поехать с вами. После сегодняшнего вечера вы не можете отказать мне в такой мелочи. Кроме того, для меня это будет огромной честью.
– Я согласна, – ответила она, улыбнувшись.
– Прекрасно, – обрадовался Джеймс и предложил ей свою руку.
– О-о! – восхищенно воскликнула Кэролайн, опершись на руку Джеймса. – У вас великолепный экипаж.
Джеймс довольно улыбнулся. Его экипаж был сделан из капового дерева и отделан медными украшениями. В него была запряжена четверка великолепных гнедых лошадей. Он сам разработал конструкцию экипажа и придумал внутреннюю отделку. Этот экипаж был гордостью и отрадой Джеймса. Когда ему нужно было куда-нибудь поехать, он сам управлял экипажем, обходясь без кучера. Однако сегодня ему хотелось сидеть вместе с Кэролайн в экипаже, а не на козлах.
Гордо подняв голову, он подвел Кэролайн к экипажу.
– Где вы живете? – спросил он.
Она назвала свой адрес. Название этой улицы он слышал впервые. Джеймс подсадил Кэролайн, и она погрузилась в мягкую темноту экипажа. К счастью, его кучер знал, где находится улица, на которой жила Кэролайн. Понизив голос, Джеймс попросил его ехать туда самой длинной дорогой. В ответ кучер понимающе кивнул.
Джеймс улыбнулся. «Богатые люди могут позволить себе иметь сообразительных и расторопных слуг», – подумал он и сел в экипаж.
На полу лежали нагретые кирпичи, а толстое шерстяное одеяло создавало уют и согревало после вечерней прохлады. Окна в экипаже были открыты, и фонари, висевшие снаружи, светили тусклым, мерцающим светом. В полумраке экипажа Кэролайн, одетую в черное вдовье платье, почти не было видно. Джеймс смог разглядеть только ее щеку и губы. Взяв одеяло, он укрыл им ее и себя, а потом постучал по крыше экипажа, давая кучеру сигнал отправляться в путь.
Почувствовав легкий толчок, Кэролайн поняла, что экипаж тронулся с места. Она положила руки на сиденье.
– Я почти ничего не чувствую. В таком потрясающем экипаже мне еще никогда не приходилось ездить. Такое чувство, будто я… – Она замолчала, пытаясь подобрать слова. – Как будто я еду на гигантском мыльном пузыре. Мне кажется, что мы плывем.
«А что, это было бы замечательно», – подумал Джеймс. Он представил, как он плывет по Лондону вместе с Кэролайн Пирсон.
Выглянув из окна, он убедился в том, что Кэролайн была права. Экипаж леди Димхерст стоял на противоположной стороне улицы, всего в нескольких метрах от центральных ворот его дома. Леди Димхерст ждала, пока Кэролайн уедет домой! Не сдержавшись, Джеймс и Кэролайн прыснули от смеха.
Удобно устроившись на сиденье, обтянутом мягкой кожей, Кэролайн повернулась и посмотрела в окно. Мерцающий свет фонаря озарил ее длинную изящную шею.
– Этот вечер был просто волшебным, похожим на мечту. Даже присутствие леди Димхерст не смогло его испортить, – сказала она и, помолчав немного, прошептала: – Благодарю вас.
Джеймс не ответил. Он просто не мог говорить. Его взгляд был прикован к небольшому углублению, находившемуся прямо под ее подбородком. В этом месте пульсировала маленькая жилка.
В экипаже было темно. Повернувшись, Кэролайн посмотрела на него. Ее губы слегка дрогнули, и она улыбнулась ему своей прелестной улыбкой. В свете фонаря ее глаза излучали мягкое сияние. Она слегка коснулась его руки, лежавшей на сиденье. Несмотря на то что на ней были перчатки, это прикосновение разожгло в душе Джеймса настоящий пожар. Он понял, что хочет ее. Хочет прямо сейчас. Такого сильного и страстного желания у него не возникало уже много лет.
Медленно, испытывая почти благоговейный трепет, Джеймс наклонил голову и поцеловал нежную жилку, которая пульсировала под ее подбородком.
