Текст книги "Милый пленник"
Автор книги: Кэти Максвелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)
Когда мать отказала жениху, Лина была просто вне себя от радости. Дело в том, что примерно полгода назад она призналась в том, что любит младшего сына герцога Олвери. Мать в довольно резкой форме сказала дочери, что никогда не даст согласия на ее брак с сыном герцога, и они поссорились. С тех пор мать и дочь почти не общались. За время, прошедшее со дня того памятного разговора, они впервые провели вместе целых полчаса без взаимных обвинений и слез.
У графа Лэвенхема имелись веские причины на то, чтобы как можно быстрее выдать замуж свою младшую дочь, и признание Лины в любви к сыну герцога еще больше укрепило его в этом желании. Дело в том, что уже много лет их семейства враждовали между собой, и Лэвенхем скорее согласился бы вонзить себе нож в сердце, чем выдать дочь за одного из Олвери. Веру же семейная вражда совершенно не интересовала. Она знала, что младший из шести сыновей герцога (а именно его и полюбила Лина) не имеет практически никаких шансов унаследовать семейный титул и получить наследство и будет жить только на то, что сможет заработать сам. Молодой человек служил в гвардии в скромном чине капитана. Это и было основной причиной, по которой она отказалась дать согласие на брак дочери с младшим Олвери.
Волнение и суматоха у парадной двери отвлекли Веру от ее мыслей, вернув в реальность. Приехали первые гости.
Так как на улице было довольно тепло, Элизабет встречала гостей в большом фойе. Они входили в дом, здоровались с хозяином, хозяйкой и двумя незамужними тетками, которые гостили в доме Эндрюсов, а потом поднимались по лестнице в бальную залу, располагавшуюся на втором этаже.
Вера заняла наблюдательный пост, став на самом верху лестницы так, чтобы хорошо было видно всех, кто входит в здание. Она искала расшитое жемчугом темно-голубое платье с рукавами-буфами. И Джеймса Феррингтона. Интуиция подсказывала ей, что он обязательно будет сопровождать даму, одетую в это самое голубое платье.
Проходя в бальную залу, гости смотрели на графиню Лэвенхем с нескрываемым удивлением. Она кивком головы приветствовала тех, кого знала, и отворачивалась от тех, кто был ей незнаком. Вера слышала, как в бальной зале позади нее музыканты настраивали инструменты. Сотни свечей освещали огромную комнату. Там было светло как днем и стоял сильный запах горящего воска. Веселый смех смешивался с нарастающим гулом голосов. Похоже, бал будет грандиозным. К Эндрюсам съехались все важные светские персоны. Однако Веру интересовала одна-единственная женщина.
Наконец поток гостей иссяк и лорд и леди Эндрюс, поднявшись по лестнице, вошли в бальную залу, оставив у двери слуг встречать опоздавших. Сдерживая зевоту, Вера продолжала стоять на своем посту.
В это время начали съезжаться опоздавшие гости, а таких было довольно много. Музыканты заиграли первый танец. Несколько красивых молодых офицеров, одетых в красную, золотистую и белую униформу, строевым шагом прошествовали по лестнице, бряцая саблями.
Отвернувшись от двери, Вера внимательно осмотрела столпившихся у входа в бальную залу гостей. Она искала дочь. Как Вера и предполагала, Лина сразу заметила офицеров. Вскоре она уже стояла в окружении молодых военных и радостно смеялась. Ее глаза возбужденно блестели, а щеки горели ярким румянцем. Судя по всему, ее дочь была совершенно счастлива. Глядя на нее, Вера окончательно укрепилась в решении заставить Лэвенхема отказать Феррингтону. Ее старшие дочери вполне удачно вышли замуж. Нетрудно будет и для Лины найти мужа с титулом. В конце концов, она происходит из хорошей семьи. К тому же Лина – здоровая и сильная девушка.
– Добрый вечер, леди Лэвенхем.
Вздрогнув от удивления, Вера повернулась и увидела, что по лестнице поднимается Джеймс Феррингтон. «Как это я его пропустила?» – подумала она.
– Мистер Феррингтон, – прохладно-равнодушным голосом приветствовала она Джеймса, отворачиваясь от него.
Откровенное презрение леди Лэвенхем не обидело Джеймса. Поведение этой дамы слегка удивило и даже позабавило его. Судя по всему, их разговор, состоявшийся в примерочной мадам Бертран, будет иметь вполне предсказуемые последствия. Джеймс понимал, что вскоре граф Лэвенхем объявит ему о том, что разрывает его помолвку со своей дочерью. Джеймс был готов к этому и даже с нетерпением ждал этого момента.
Летящей походкой пройдя мимо высокомерной матроны, Феррингтон принялся разглядывать столпившихся у двери гостей. Он искал Кэролайн. Джеймс сразу увидел Лину, окруженную молодыми офицерами, однако Кэролайн так и не нашел.
Через несколько минут к нему подошел чрезвычайно взволнованный граф Лэвенхем.
– Феррингтон, мне нужно с вами поговорить, – сказал он.
– Конечно, милорд. Давайте спустимся на первый этаж. Думаю, что там мы с вами сможем найти отдельную комнату.
– Нет, нет, только не здесь. Такие вещи не обсуждают на балу. Приезжайте завтра ко мне. Скажем, часа в четыре.
– Я обязательно приеду, – сказал Джеймс.
– Хорошо, – буркнул Лэвенхем и, повернувшись, быстро отошел от Джеймса и смешался с толпой. «Похоже, графу очень не хочется разговаривать со мной именно сейчас», – подумал Джеймс. Однако он и без всяких слов понял, что Лэвенхем собирается взять назад свое слово и разорвать помолвку Джеймса с Линой. Теперь он свободен и не имеет перед леди Линой никаких обязательств.
Джеймс едва не запрыгал от радости прямо в бальной зале.
– Мистер Феррингтон!
Услышав голос леди Эндрюс, он повернулся к ней и, поклонившись, поцеловал руку, которую она ему протянула.
– Мне кажется, что ваш бал, мадам, удался на славу. К вам съехался весь высший свет.
– Нет только вашей кузины, – сказала леди Эндрюс. – Где же она? Честно говоря, я думала, что вы будете ее сопровождать.
– Она очень независимый человек.
В этот момент мимо них прошла леди Лэвенхем. Леди Эндрюс остановила ее.
– Вера, ты не скучаешь? – спросила она. – Я заметила, что ты долгое время стояла возле лестницы.
– Да, но мне надоело ждать, и я решила немного поиграть в карты, – ответила леди Лэвенхем.
– Если тебе что-нибудь понадобится, сразу дай мне знать, – сказала леди Эндрюс тоном гостеприимной хозяйки.
Леди Лэвенхем кивнула леди Эндрюс, но на Джеймса даже не посмотрела, делая вид, что она его не замечает, и направилась в комнату, в которой были расставлены карточные столы.
Глядя вслед кузине, леди Эндрюс недовольно поморщилась.
– Я должна извиниться перед вами, мистер Феррингтон. Вера славится грубыми и резкими манерами, однако мне искренне жаль, что вам, моему гостю, пришлось испытать на себе ее дурной нрав.
– Леди Эндрюс, прошу вас, не беспокойтесь. Леди Лэвенхем всегда недолюбливала меня.
– Что ж, она ведет себя довольно глупо. Ей не удастся найти для дочери лучшего мужа, чем вы.
– Возможно, – уклончиво ответил Джеймс.
Больше он не сказал ни слова. Будучи истинным джентльменом, он понимал, что сможет открыто заявить о том, что его помолвка расторгнута, только поле того, как лорд Лэвенхем лично объявит ему об этом. К тому же он никогда не станет открыто выражать радость по этому поводу.
– Надеюсь, ничего не случилось и Кэролайн все-таки приедет на бал, – сказала леди Эндрюс, желая прервать неловкое молчание. – Хотите вина? – спросила она и кивком головы подозвала слугу, державшего в руках поднос с бокалами. Слуга подошел к Джеймсу и, поклонившись, протянул ему поднос.
Феррингтон взял бокал вина.
– Благодарю вас, – сказал он.
– О, я вижу свою давнюю подругу Сару, – сказала леди Эндрюс. – Прошу прощения, но я вынуждена вас покинуть. Мистер Феррингтон, может быть, вы хотите, чтобы я вас ей представила?
– Да, но не сейчас. Вечер только начался, и мы обязательно найдем для этого подходящий момент, – ответил Джеймс.
Извинившись, леди Эндрюс направилась к подруге, оставив Джеймса в одиночестве.
Прогуливаясь по гостиной, он ждал приезда Кэролайн. Наконец Джеймс подошел к танцевальной зале и принялся наблюдать за танцующими парами. Джеймс был огорчен. Он понимал, что его надеждам не суждено сбыться. Кэролайн уже давно должна была приехать, но ее все еще не было.
Может быть, она вообще не приедет?
Краем глаза Джеймс заметил лорда Димхерста, который махал ему рукой, приглашая присоединиться к группе джентльменов, которые о чем-то горячо спорили. Поставив бокал, к которому он так и не притронулся, Джеймс направился к ним, но вдруг остановился.
Кэролайн здесь! Даже не видя ее, он почувствовал ее присутствие.
Медленно повернувшись, Джеймс посмотрел в сторону двери. Именно там стояла Кэролайн.
На ней было его платье.
Боже милосердный, она была необыкновенно красива. Лазурно-голубой шелк волшебным образом преобразил ее волосы и ясные серые глаза. Бриллиант, приколотый к бархатному берету, ослепительно сверкал при свете свечей, а изящные белые перья грациозно покачивались при каждом ее движении. Как Джеймс и предполагал, платье сидело на ней безупречно. На этом балу она была самой красивой женщиной.
Сегодня в глазах Кэролайн появился особый блеск (до этого Джеймсу никогда не доводилось видеть, чтобы ее глаза так сияли). Он понял, что это вызвано ожиданием, возбуждением и волнением. Ее щеки горели румянцем, и вся она излучала невероятную жизненную энергию.
Леди Эндрюс сразу подошла к Кэролайн и обняла ее. За спиной Кэролайн стояла какая-то незнакомая женщина (Джеймс никогда ее раньше не встречал). Наклонившись, она что-то тихо сказала на ухо Кэролайн, а потом прошла в угол зала, где стояли кресла для компаньонок.
Леди Эндрюс провела Кэролайн в бальную залу. Все головы моментально повернулись в их сторону, и Джеймс сразу понял, что все мужчины, впрочем, как и он сам, смотрят на нее так, словно видят впервые. Зала вдруг наполнилась особой энергией, волнующим и возбуждающим мужским вниманием. Женщины же начали интенсивно обмахиваться веерами, пристально разглядывая новую соперницу.
Какая-то леди удивленно вскрикнула. Джеймс узнал ее. Это была маленькая и тихая герцогиня, которой его представили еще до приезда Кэролайн. Холодная и чопорная леди, привыкшая строго соблюдать этикет, моментально преобразилась. С ее лица слетела маска великосветской дамы так же быстро, как слетают листья с деревьев при сильном порыве ветра.
– Кэролайн! – радостно воскликнула она.
– Сара? – удивилась Кэролайн, и женщины поцеловались.
Некоторые дамы и джентльмены подошли к Кэролайн, чтобы поприветствовать ее. Дело в том, что многие из них не сразу узнали ее. Среди подошедших были в основном мужчины, желающие быть представленными Кэролайн.
Пока Кэролайн здоровалась со старыми друзьями и знакомилась с теми, кого она не знала, леди Эндрюс пристально вглядывалась в лица гостей. Казалось, что она кого-то искала. Наконец ее взгляд остановился на Джеймсе, и она улыбнулась ему. Леди Эндрюс махнула ему рукой, приглашая присоединиться к ним.
Однако Джеймс не сдвинулся с места. Он просто не мог этого сделать.
Впервые в жизни ему было страшно. Когда-то он смело бросался на тигров-людоедов, с саблей наперевес пробивался сквозь орды пиратов и смеялся в лицо грозным тайфунам. Однако он и подумать не мог, что все пережитые им ужасы и опасности ничто по сравнению с тем, что ему предстоит сделать сейчас. А ведь ему всего лишь нужно подойти к Кэролайн и поздороваться с ней.
Наблюдая за тем, как самые знатные представители высшего света радушно приветствуют Кэролайн, Джеймс понял, как сильно оскорбил ее, предложив стать его любовницей. «Могу себе представить, как она была рассержена. Если Кэролайн больше никогда не захочет разговаривать со мной, это будет вполне справедливо», – подумал он.
Джеймсу вдруг стало так стыдно, что он попятился и столкнулся с пожилой дамой, голову которой украшал тюрбан.
Она в этот момент как раз поднесла к губам, накрашенным ярко-красной помадой, бокал вина. Женщина удивленно вскрикнула и разлила вино прямо на платье.
Несмотря на крайнее смущение и растерянность, Джеймс все-таки извинился перед дамой, пробормотав что-то себе под нос, и предложил ей свой носовой платок. Рассерженная дама назвала его «неуклюжим ослом» и, махнув рукой, дала ему понять, что не нуждается в его помощи и просит его удалиться.
Джеймс с радостью подчинился этому приказу. Он ретировался в безопасное место, присоединившись к лорду Димхерсту и его друзьям-банкирам. Джентльмены вели между собой оживленную беседу. Однако Джеймс не стал прислушиваться к их разговору. Укрывшись в мужском обществе, он наблюдал за Кэролайн. Джеймс увидел, как к ней подошел высокий и весьма привлекательный мужчина. Это был лорд Вомсли. Поклонившись Кэролайн, он поцеловал ее руку. «Похоже, он приглашает ее на танец», – подумал Джеймс. Вскоре его предположение подтвердилось. Кэролайн и лорд Вомсли прошли в танцевальную залу и заняли свои места, приготовившись.
Ревность, жгучая и ослепляющая, пронзила сердце Феррингтона, когда он увидел, как Кэролайн, слегка наклонив голову, засмеялась какой-то шутке своего партнера. Ему еще никогда не приходилось испытывать такие сильные, неуправляемые, как природная стихия, чувства по отношению к женщине. Однако Кэролайн была не просто женщиной. Она была егоженщиной.
Его женщиной.
Он хотел, чтобы она не только делила с ним ложе, но и стала частью его жизни.
Джеймс больше не боялся показаться ей на глаза. «Что бы она ни сказала, как бы себя ни повела, когда мы встретимся, – я готов принять все», – решил он и стал ждать, когда закончится танец. Наконец прозвучали последние аккорды и Вомсли, поклонившись Кэролайн, протянул ей руку. Он повел ее к тому месту, где стояла леди Эндрюс в окружении друзей и знакомых.
Извинившись перед лордом Димхерстом и другими джентльменами, Джеймс направился к Кэролайн. Не сводя с нее глаз, он пробрался сквозь толпу, собравшуюся в танцевальной зале, и подошел к ней.
– Добрый вечер, кузина Кэролайн, – сказал он.
Отпустив руку Вомсли, она повернулась к нему, и ее ясные серые глаза округлились от удивления. «Она действительно рада меня видеть или мне это только показалось?» – подумал Джеймс.
Буквально через секунду все вокруг них замерло. Казалось, что воздух звенит от напряженного ожидания. Такое затишье обычно бывает перед бурей.
– Не удостоите ли вы меня чести станцевать со мной следующий танец? – спросил Джеймс. Ему показалось, что эти слова произнес не он, а кто-то другой.
Он протянул Кэролайн руку.
Глава 10
Как только Кэролайн вошла в бальную залу, она сразу поняла, что Джеймс Феррингтон здесь. Казалось, что все помещение было пропитано им, его присутствие чувствовалось буквально во всем, и… Кэролайн сразу насторожилась. «Мне нужно собраться с силами и сделать вид, что он мне совершенно безразличен», – решила она. Кэролайн понимала, что если она окажет ему хоть малейшие знаки внимания, то он снова будет вести себя так же оскорбительно и вызывающе, как вел себя в течение последних двух дней.
Вот он стоит перед ней – высокий, широкоплечий, красивый и… робкий.
Она заметила в его глазах тревогу. Феррингтон сжал губы, чтобы не выказать волнения. Как только Кэролайн увидела его смятение, ее решимость моментально исчезла.
Впервые Джеймс Феррингтон предстал перед ней не как высокомерный и властный представитель сильного пола, желающий заставить ее подчиниться своей воле, а как мужчина, которого так же, как и ее саму, одолевают сомнения, у которого есть свои недостатки, слабости и, конечно, амбиции.
И, словно во сне, Кэролайн положила руку, затянутую в перчатку, на его руку.
На лице Джеймса засияла торжествующая улыбка. Он радовался, как мальчишка, и, глядя на него, Кэролайн почувствовала, что ее сердце затрепетало от счастья. Еще бы, ведь это именно она смогла доставить ему такую непомерную радость. Джеймс сжал пальцы Кэролайн, собираясь повести ее в танцевальную залу, но, услышав возмущенный мужской голос, остановился.
– Прошу прощения, леди Пирсон, но следующий танец вы обещали мне!
Повернувшись лицом к говорившему, Кэролайн увидела лысеющего мужчину средних лет, которого ей представили буквально несколько минут назад. Он прав! Она действительно обещала ему следующий танец.
– Прошу прощения, но это правда, – смутившись, сказала она мистеру Феррингтону. – Я обещала следующий танец… – Кэролайн замолчала, пытаясь вспомнить имя своего нового знакомого.
– Лорду Кениону, – подсказал ей джентльмен.
– Да, лорду Кениону. Надеюсь, вы простите мою забывчивость? Мне действительно очень неловко, – сказала Кэролайн, пытаясь освободить руку из рук мистера Феррингтона.
Однако он не хотел отпускать ее.
Лорд Кенион нетерпеливо постукивал ногой по паркету.
– Танец вот-вот начнется, – сказал он, протянув Кэролайн руку.
– Да, я знаю, – ответила Кэролайн. По-прежнему пытаясь освободить руку из рук мистера Феррингтона, она подала вторую руку лорду Кениону.
Однако мистер Феррингтон еще сильнее сжал ее ладонь. Она оказалась в довольно нелепом положении.
– Прошу вас, мистер Феррингтон, – умоляющим голосом обратилась к нему Кэролайн.
– Не мистер Феррингтон, а кузен Джеймс, – прошептал он.
– Что? – смущенно спросила она и сразу вспомнила о том, что Джеймс наговорил леди Димхерст. Похоже, эта ложь будет преследовать ее повсюду. Кэролайн снова попыталась освободить руку, но он не отпустил ее.
Кэролайн заставила себя улыбнуться лорду Кениону, который, судя по всему, уже начинал терять терпение.
– Кузен Джеймс, прошу вас, отпустите мою руку, – сказала она.
Джеймс выполнил ее просьбу и сказал:
– Я хочу, чтобы вы пообещали мне следующий танец.
– Прошу прощения, сэр, – произнес какой-то джентльмен, – но после лорда Кениона леди Пирсон танцует со мной.
Джеймс бросил недовольный взгляд на соперника и, прежде чем позволить лорду Кениону увести Кэролайн в танцевальную залу, сказал:
– Тогда мой танец следующий.
– Следующий танец уже обещан мне, – отозвался рыжеволосый джентльмен – лорд Гивенс.
– А самый последний танец, перед ужином, леди Пирсон обещала мне, – осторожно напомнил лорд Вомсли.
– Но вы уже с ней танцевали, – возразил Джеймс. – Вы не можете два раза танцевать с этой дамой.
Вомсли удивленно посмотрел на него. Он был известен вспыльчивым и несдержанным характером, и поэтому редко кто осмеливался перечить ему.
– Могу, и обязательно буду танцевать с этой дамой, ведь последний танец она обещала мне.
Джеймс буквально задрожал от злости, однако усилием воли заставил себя успокоиться. Он понимал, что если сейчас устроит скандал, то это ни к чему хорошему не приведет. Кроме того, ему не хотелось смущать Кэролайн.
– Очень хорошо, – сказал Джеймс Вомсли и, повернувшись к Кэролайн, спросил: – Может быть, вы позволите мне сопровождать вас к ужину?
– Я бы с удовольствием… – начала Кэролайн, но ее прервал Вомсли.
– К ужину ее буду сопровождать я.
Мужчины вызывающе смотрели друг на друга, и все поняли, что назревает ссора. Кэролайн положила руку на руку Джеймса, умоляя его не устраивать сцену, и он отступил в сторону.
Издав громкий вздох, который, вне всякого сомнения, был вздохом облегчения, леди Эндрюс подошла к Джеймсу. Наблюдая за тем, как лорд Кенион и Кэролайн занимают свои места среди танцующих пар, она улыбнулась.
– Вы сами виноваты, мистер Феррингтон, – сказала она. – Как только Кэролайн появилась в зале, мужчины сразу же окружили ее. Они все хотели, чтобы я представила их ей. – И, коснувшись руки Джеймса веером, добавила: – Так как вы еще никого не пригласили на танец, позвольте мне найти для вас пару.
Прежде чем прозвучали первые аккорды, леди Эндрюс представила Джеймса леди Марте, дебютантке из Йоркшира, и отвела их в танцевальную залу.
Джеймс танцевал с леди Мартой, потом – с мисс МакКей, а после нее – с леди Аланой. Однако все это время он не сводил глаз с Кэролайн. Она танцевала очень хорошо, умело смягчая неуклюжесть некоторых партнеров. Как только она выходила из танцевальной залы, к ней сразу же подходила леди Эндрюс, окруженная кавалерами, желающими быть представленными Кэролайн.
Джеймс даже начал жалеть о том, что помог Кэролайн попасть на этот бал. Когда Вомсли второй раз повел Кэролайн в танцевальную залу (оркестр как раз заиграл веселый сельский танец), Джеймс понял, что его терпению пришел конец. «Хватит с меня всех этих бальных церемоний и любезностей. Я больше не хочу ее ни с кем делить», – решил он. Его окончательно вывел из себя торжествующий взгляд Вомсли. Встав перед Кэролайн, лорд посмотрел на Джеймса с нескрываемым высокомерием.
«Этот джентльмен явно напрашивается на неприятности. Что ж, я сумею поставить его на место», – подумал Джеймс.
У него не было партнерши, и он не танцевал. Стоя в углу залы, Джеймс наблюдал за танцующими. Вомсли вел себя довольно фамильярно. Он позволял себе некоторые вольности, и Джеймса это раздражало все больше и больше. Во время танца Вомсли держался довольно близко от партнерши. Он флиртовал с ней и смешил ее. А один раз, когда дамы, образовав крут, начали танцевать вокруг джентльменов, даже обнял Кэролайн за талию.
Снова услышав смех Кэролайн, Джеймс понял, что пришло время действовать. «Вомсли не будет сопровождать Кэролайн к ужину», – решил он.
Дождавшись, когда Вомсли и Кэролайн, выполняя очередную фигуру, оказались рядом с ним, с изяществом истинного джентльмена Джеймс приблизился к танцующим и похлопал Вомсли по плечу. Прежде чем удивленный мужчина успел что-то сказать, Джеймс встал между ним и его партнершей.
Наконец Джеймс смог заключить Кэролайн в объятия. Он решил не останавливаться. Ему уже до смерти надоела душная танцевальная зала, светское общество и толпы мужчин, которые умирали от желания познакомиться с Кэролайн. С дерзостью корсара он закружил Кэролайн в танце и увлек ее к застекленной створчатой двери, ведущей на балкон, который выходил в сад.
Как только они оказались на балконе, Джеймс сразу остановился и, отпустив Кэролайн, закрыл дверь, прижавшись к ней спиной.
Изумленная Кэролайн смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Мистер Феррингтон, вам не следовало так поступать, – сказала она.
– Танец окончен, – ответил он и сквозь стеклянную дверь посмотрел на Вомсли.
Этот джентльмен ходил по танцевальной зале, ища Кэролайн. Когда же он понял, что ее там нет, он немедленно бросился к леди Эндрюс. Джеймс повернулся к Кэролайн.
– У музыкантов сейчас перерыв. Гости идут ужинать.
– Лорд Вомсли должен сопровождать меня к ужину. Я дала ему слово, – сказала Кэролайн. При свете луны ее голубое шелковое платье мерцало тусклым светом, а бриллиант на берете сверкал ярче, чем звезды на небе. Она казалась ему настоящей богиней… богиней луны.
Она была егобогиней.
– Я не боюсь его гнева, – заявил Джеймс.
– Мистер Феррингтон, прошу вас…
– Подарите мне только один танец, – тихо сказал он.
– Только один танец? – тряхнув головой, спросила она. – Еще вчера вы хотели, чтобы я стала вашей любовницей, а сегодня вам нужен только один танец. Вы хотите сказать, что за один день ваши потребности так изменились?
Отойдя от двери, Джеймс расправил плечи. Ему очень хотелось, чтобы Кэролайн поверила в его искренность.
– Я хочу сказать, что совершил глупость. У меня сложилось ложное впечатление. Простите меня за то, что я оскорбил вас.
На балконе было темно, и Кэролайн довольно долго всматривалась в его лицо. Наконец она нарушила молчание.
– Я принимаю ваши извинения, мистер Феррингтон, – сказала она. – Минерва рассказала мне всю историю от начала до конца. Она сказала, что это она подтолкнула вас к такому решению. Надеюсь, теперь вы понимаете, что моя тетка… как бы это сказать… – Кэролайн пыталась подобрать нужное слово, – несколько эксцентричная дама.
– Я думаю, что более уместно слово «колоритная», – произнес Джеймс. Кэролайн приняла его извинения, и он немного успокоился.
– Да, можно и так сказать. Несмотря ни на что, я ее очень люблю.
– И я понимаю почему.
Тяжело вздохнув, Кэролайн положила руку на каменные перила балкона. Ее следующие слова удивили Джеймса.
– И мое поведение накануне вечером вполне можно назвать весьма фривольным. – Подняв голову, она посмотрела на него. В ее глазах отражался лунный свет. – Простите меня за тот вечер и за все, что произошло между нами.
Джеймс положил свою руку на перила рядом с ее рукой.
– Кэро… леди Пирсон, поверьте, что я отношусь к вам с большим уважением. Все дело в том, что ни к одной женщине я не испытывал того, что испытываю к вам.
Его слова так удивили Кэролайн, что она, слегка приоткрыв рот, отступила назад.
Она ничего не ответила, и Джеймс ругал себя за излишнюю прямоту и несдержанность. Он отошел от нее и, посмотрев куда-то в темноту, сказал:
– Мне не следовало говорить вам о своих чувствах. Простите меня.
Кэролайн продолжала молчать. Повернувшись к ней, он увидел, что она смотрит на него широко раскрытыми глазами, в которых была настороженность и даже испуг. Затянувшееся молчание начинало действовать ему на нервы. Джеймс понимал, что ему нужно повернуться и уйти, оставив ее одну. Однако сделать это он не мог. Это было выше его сил.
– Вы когда-нибудь загадывали желания, глядя на звезды? – спросил Джеймс.
Ее, похоже, очень удивил этот вопрос.
– Я… нет, никогда, – едва слышно произнесла Кэролайн.
– А я загадывал, – сказал он. – Всякий раз, когда мне чего-нибудь очень сильно хотелось, смотрел на звезды и загадывал желание. – Он смущенно посмотрел на нее. – Все это глупо, не так ли? Однако мои желания сбывались. Я уже много лет так поступаю, и звезды никогда меня не подводили.
– Никогда? – слегка наклонив голову, шепотом спросила Кэролайн.
– Никогда, – подтвердил он.
Подняв голову, она посмотрела на усыпанное звездами небо.
– Чего же вы просили у звезд? – спросила она.
– Я хотел получить весь мир.
– Весь мир?
– Да. – Джеймс оперся на перила. Он наслаждался прелестью ночи и красотой женщины, которая стояла рядом с ним. – Я с раннего детства знал, что уеду из Кента и никогда не стану фермером, как мой отец и мой дед.
– Вам не нравится это занятие?
– О нет, нравится, но мне хотелось чего-то большего. Мои родители всегда говорили, что я отчаянный. Мне нравится испытывать судьбу, браться за опасные и сложные дела, такие, от которых просто дух захватывает. Теперь, когда я стал старше, мне захотелось испытать свои силы на новом поприще.
– И вы приехали в Лондон.
Джеймс кивнул.
– Мне просто не терпится утереть нос Ост-Индской компании. В этой борьбе я могу потерять все, что имею. Однако ради удовольствия увидеть, как они будут отчаянно сражаться не на жизнь, а на смерть, отстаивая свои привилегии, я готов рискнуть своим состоянием. А вам, леди Пирсон, нравится рисковать?
Она усмехнулась. Похоже, ее очень удивил этот вопрос.
– Нет, мистер Феррингтон, уверяю вас, я не тот человек, который может пойти на риск.
– Почему вы так говорите?
– Потому что я всегда послушно делала то, что мне велели. Я думаю, что я – самый покорный и безропотный человек на земле. В детстве я выполняла все, чего от меня требовали мои родители. После того как я вышла замуж, мною руководил мой муж.
– Неужели вам нравилась такая жизнь? – осторожно поинтересовался Джеймс, стараясь подвести ее к разговору о мужчине, которого он считал своим соперником, то есть о ее покойном муже. О мужчине, по которому она носила траур гораздо дольше положенного срока.
Кэролайн опустила глаза. Он видел, как ее длинные ресницы коснулись щек, и, затаив дыхание, ждал ответа.
– Я просто не представляла, что можно жить по-другому, – призналась она. – Я начала думать о себе и о своих желаниях только после смерти мужа. – Кэролайн покачала головой. На лбу у нее залегла глубокая морщина. – Однако иногда мне кажется, что мне следовало быть более разумной. Возможно, я должна стать более смелой, более дерзкой… такой, как вы.
«Как вы!» Неужели она сейчас сделала ему комплимент?
– Мужчинам проще, – тихо продолжала Кэролайн. – Они с самого рождения понимают, что у них в жизни есть определенная цель. Женщины же каждый день спрашивают себя о том, зачем они появились на свет Божий и есть ли у них какое-нибудь предназначение. – Опершись на перила балкона, она склонила голову. – Как вы решились уйти? Я имею в виду, как вы решились уехать из Кента, оставив семью и спокойную, налаженную жизнь? Что может заставить человека совершить такой поступок?
– Мечта, леди Пирсон.
Она удивленно посмотрела на него.
– Неужели вы думаете, что я поверю, что то, чего вы достигли (и в моральном, и в материальном плане), началось с простой мечты?
– Мое желание объехать весь мир началось вот с этих звезд, – сказал Джеймс, указав на небо. – В детстве мы с братьями, дождавшись, когда родители лягут спать, убегали из дома в поле, – улыбнувшись своим воспоминаниям, признался он. – Мне нравилось лежать в стогу сена и смотреть на звезды. Братья обычно засыпали, а я предавался мечтам. Звезды, которые светят над нашими головами, указывали дорогу Марко Поло, когда он плыл в Китай, и именно они привели Колумба в Новый Свет. Еще до того, как я пошел в школу, я понял, что хочу идти за звездами. Для меня они олицетворяют приключения, риск, опасность. Звезды видели распятие Иисуса Христа, битвы крестоносцев и победы Карла Великого. Перед ними я чувствую себя ничтожной песчинкой.
– Вы, мистер Феррингтон, не можете быть маленьким и ничтожным. Я не могу себе такое даже представить. – В голосе Кэролайн слышалась едва уловимая ирония. – Когда я думаю о вас, мне в голову приходят совершенно другие эпитеты.
– И часто вы думаете обо мне? – повернувшись к ней, спросил Джеймс.
Ее удивило, с какой прямотой он задал этот вопрос.
– Чаще, чем хотелось бы, – ответила она.
Ее признание ошеломило его. Джеймс почувствовал, как у него в висках стучит кровь. Он мог бы подойти к Кэролайн и взять ее за руку, но ее следующие слова остановили его.
– И тем не менее, сэр, я могу предложить вам только дружбу.
– Почему вы так говорите?
Кэролайн догадывалась, что он задаст ей этот вопрос.
Кэролайн уже достаточно хорошо изучила Джеймса Феррингтона и знала, что если он чего-нибудь хочет, то не успокоится до тех пор, пока не добьется желаемого. Однако ее он добиться не сможет. Она никогда не будет принадлежать ему. Она ущербная, бесплодная женщина. Никакой мужчина не захочет связать свою жизнь с женщиной, которая не может иметь детей.
Кэролайн закрыла глаза, пытаясь собраться с духом.
– Я должна вернуться в залу и извиниться перед лордом Вомсли.
– Нет! Вы никуда не уйдете, пока не объясните мне, почему отвергаете меня. Я ведь уже попросил прощения за свое бестактное поведение. В чем же дело?
Кэролайн больше не могла слушать, как он обвиняет себя. Подняв руку, она дала ему понять, что хочет ему кое-что сказать.
– Дело не в вас, а во мне. Мистер Феррингтон, любому мужчине, который начнет ухаживать за мной, я скажу «нет». Мне не следовало приезжать на бал к Элизабет, и все-таки я ни о чем не жалею. Сегодня особенный вечер. Все это похоже на ирландскую сказку о феях и сбывающихся желаниях. Но это все-таки сказка, а не реальность. Это даже не похоже на ваши звезды. Простите меня.
