Текст книги "Как убить своего мужа и другие полезные советы по домоводству"
Автор книги: Кэти Летт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 18 страниц)
Глава 3
Три мушки-тёрки
Определенно, брак придуман Природой как способ стимулирования мастурбации. «Только в моем случае мастурбация – это то же самое, что танцы без музыки», – призналась я Джаз по электронной почте.
«Кэсс, ты еще слишком молода, чтобы Папа Римский названивал тебе с советами про целибат, – ответила она. – Тебе нужен молодой любовник. Подумай об этом».
И я думала. Много.
Думала, когда, потянув шею, отправилась на массаж и, лежа на животе, пока здоровенный, мускулистый парень разминал мои мышцы, боролась с искушением уподобиться бизнесмену с пивным брюхом – то есть перевернуться на спину и попросить о «доп/услугах».
Думала, когда физручка рассказала в учительской анекдот:
– Почему замужние женщины толще одиноких? Да потому, что одинокая женщина приходит домой, заглядывает в холодильник – и молча отправляется в постель. А замужняя женщина заглядывает в постель и молча топает к холодильнику.
Думала, когда читала в «Гардиан» отчет, согласно которому сорок два процента опрошенных женщин признавались, что не раз подумывали сбежать из семьи с любовником, пятьдесят процентов жалели, что вообще вышли замуж, а тридцать считали секс нудным занятием.
Думала, когда просыпалась от собственных слез и понимала, что даже не засыпала. Скрипела зубами от ночных кошмаров – и в следующий момент обнаруживала, что бодрствую.
Думала в гостях у родителей. В Англии главу семейства чаще всего можно найти где-нибудь в самой глубине сада, навроде садового гнома. Мама называет отцовский сарайчик «прихожей смерти». Он может пропадать там по целым дням. «А я лишь время от времени заглядываю проверить, дышит он еще или нет».
В одно из воскресений, когда, коченея вокруг сырого пламени жаровни, мои полутрезвые родичи и я жались друг к дружке у папиного сарайчика, отец вдруг объявил, что сегодня – годовщина моей свадьбы.
– Давай же, Рори. Поцелуй свою красавицу-невесту.
Я старательно избегала любых упоминаний на эту тему. Самый большой сюрприз, на который Рори способен в годовщину нашей свадьбы, это вспомнить о ней. И если ему напомнить, то, хочешь не хочешь, придется позже терпеть нечто вроде гнетущего псевдопоздравительного секса. Все по тому же сценарию – «Рука». (Родители, житья от них нет, – но и на свет без них не появишься.)
Мама – единственный человек, кто заметил, какой я стала: маленькой, неприветливой, согбенной под гнетом тревог.
– Мне нужны перемены, – призналась я. – Хорошая встряска… И я не имею в виду паломничество в Сантьяго-де-Компостела [37]37
Столица Галисии (Испания) – красивейший город-святыня, куда каждый год стекаются паломники со всего мира.
[Закрыть]или поход на байдарках по бурной реке.
Она посоветовала уйти с головой в работу.
Что я и сделала. На всю следующую неделю я с головой ушла в подготовку отчетов по результатам семестра. Я настолько обезумела, что в двух случаях едва не написала родителям правду. «Ни при каких обстоятельствах не позволяйте своему ребенку заводить потомство». И отцу самого паскудного ученика в школе: «Сделайте вазэктомию. Такое не должно повториться».
Однако к концу недели, глядя на ребятишек, несущихся по коридору из школьной столовой, когда воздух электризуется от гула их звонких голосов, я почувствовала, что мои семейные страхи благополучно отходят на второй план. Вот если б туда же отошел и мой злосчастный директор! Но нет, вон он, тут как тут, собственной персоной: шагает прямо на меня, брюки вздернуты чуть не до подмышек, манжеты едва прикрывают носки.
– В мой кабинет, – зловеще объявил он.
Будь у Скрипа подбородок, он бы точно выпятился вперед.
Только я успела сесть напротив за стол, как он набросился на меня с вопросом: отношу ли я своего руководителя к типу людей, способных «стать жертвой разлагающего паразитизма преподавательских сплетен»?
Ответила, что когда разберусь в смысле данного предложения, то непременно поставлю его в известность.
– Это правда, что вы сказали мистеру Ратцингеру, будто его сын родился умным, но образование сгубило его?
Если бы удалось с толком использовать вырывающийся из ушей директора пар, энергетические проблемы Лондона были бы решены раз и навсегда.
– М-м, да, я действительно считаю, что Джаспер сильно выиграет, если за него как следует взяться…
– Вы хоть отдаете себе отчет, сколь пагубное впечатление о деятельности нашей школы могут породить подобные высказывания? И какова мотивация? Вы считаете, ваша инициатива способствует укреплению доверия наших клиентов?
Мистер Скрип всегда изъяснялся в подобных терминах. Занятие любовью этот человек назвал бы «слиянием на местах». Оргию окрестил бы «внесистемным коллективным мероприятием». Годовщину своей свадьбы – «аттестационным анализом ключевых компетенций». Собственных детей – «пилотными проектами». А развод – «эмоциональным разукрупнением».
– М-м…
– Полагаю, вам пора провести переоценку своей системы критических факторов достижения успеха.
«А я полагаю, что тебе давно пора что-нибудь сделать со своей хронической вонью изо рта», – так и хочется ответить мне, но вместо этого я лишь кротко улыбнулась. Если бы умение вызывать жалость сделали олимпийским видом спорта, я стала бы трехкратной золотой медалисткой.
– Ваши преподавательские навыки отличаются творческим подходом, как постоянно отмечают все проверяющие, однако никто не позволит нам забывать об утвержденной учебной программе, гарантирующей социально безопасный уровень знаний. Я присутствовал на круглом столе Совета управляющих и считаю, что вам необходима консультация с более… дисциплинированным коллегой.
А я подумала: долбануло бы тебя сейчас астероидом, да прямо в лоб, а потом можно собрать круглый стол и обсудить, самый ли ты большой козел на свете или есть кто похуже. (Включая открытый форум и ролевую игру.)
Я ощетинилась. От меня что, пахнет покорностью? Туалетная вода «О'де'Бессловесность»?
– Что за консультация?
– Госпожа Пендал великодушно предложила ознакомиться с вашими методическими наработками и проанализировать их на предмет соответствия политике школы. Несмотря на соперничество, она любезно предоставляет вам возможность напиться из источника ее знаний.
Точно. Что мне сейчас нужно, так это напиться, и желательно чего покрепче. Знания со льдом,пожалуйста.
В общем, всю следующую неделю мне пришлось сносить позорное унижение, пока наша маленькая миссис Въедливость скрупулезно изучала планы моих уроков.
– Никогда не забывай, что ты уникальна, Кассандра. Точно так же, как и все остальные, – оксюморонила Пердита.
Но и это было еще не все. Скрип решил назначить ее ответственной за методический день. Ненапряженный день без детей, когда можно слегка расслабиться; день, когда учителя гоняют чаи больше обычного; день, когда можно хоть чуть-чуть наверстать вечно недостающее время на подготовку к занятиям. Именно в такой день Пердита решила воплотить в жизнь свою идею «спайки» персонала путем коллективных игр.
– Итак, во что мы будем играть? – с энтузиазмом прощебетала она с самого утра в понедельник, обращаясь к моментально поскучневшей учительской.
Я с ненавистью зыркнула на нашего директора и подумала: в «прибей накладку к лысой башке».
В общем, пресловутое ныряние с головой в работу оказалось настолько полезным, что я с не меньшим успехом могла вернуться к мучительной переоценке своей личной жизни. Забавно, не правда ли, что люди ставят слово «работа» в один ряд с понятием «брак»?
– Я все устроила. Свидание пара на пару.
Джаз радостно подбросила ключи от машины и взбрыкнула ногами в кожаной мини-юбке, глаза ее озорно сверкнули. Хорошо бы стать похожей на Джаз: такой же естественной и непринужденной, знающей, кому и сколько дать, где и как пошутить… и как сложить ноги, чтобы любому мужчине тут же захотелось раздвинуть их обратно.
– Может, и ты с нами, Ханна? Немного внеплановых плотских утех тебе бы ой как не повредили. Пока мы еще достаточно молоды. Три Мушки-Тёрки.
Плечи Ханны дернулись к мочкам ушей. Тон ее был полон надменности:
– Молодость дается только раз, а незрелость, как я вижу, бывает и вечной.
– Ханна как раз советовала мне пройти курс семейной психотерапии, – без спросу вылезла я и тут же попыталась пояснить: – В смысле, как остаться Юнгом сердцем в своем маленьком Ницше.
Джаз презрительно фыркнула:
– Психотерапия? Ты что, ненормальная?
– Ненормальные как раз и обращаются к психотерапевтам, – ответила я, совсем упав духом.
– Выслушивать бредни про разваливающийся брак – это все равно что, ну, я не знаю… тот койот из мультяшек, который пытался остановить несущийся товарняк прутиком.
– Думать, что тебе не нужны консультации, как раз и означает, что они тебе определенно нужны.
В голосе Ханны уже звенели льдинки.
От их непримиримой склоки по поводу моей личной жизни мозг у меня забился, точно выброшенная на сушу рыбина. Я переводила взгляд с одной лучшей подруги на другую лучшую подругу. Опять я оказалась меж двух огней – кусок ветчины в бутерброде дружбы.
– Ну? – потребовали они в унисон.
Мне не хотелось вступать в общество Анонимных Прелюбодеек Бальзаковских Лет. Не нужен мне был и поход к психотерапевту – единственная платная услуга на свете, где клиент всегда не прав.
– М-м…
Одно я знала наверняка. Я проскочила раздел «в радости» из своей супружеской клятвы и теперь глубоко и прочно застряла в разделе «в горе». Надо было что-то решать. И как можно скорее.
Но как выбрать между двумя подругами? Верх, как обычно, взяла моя нерешительность.
Часть третья
Глава 1
Генитальный дефект
Громкость оргазма семейного консультанта впечатляла: objets d'art —изогнутые фаллические штуковины из красного дерева, собранные в экспедициях по Новой Гвинее, – едва не попадали со своих насестов на книжных полках.
– Пара месяцев у меня в группе – и вы тоже сможете испытывать оргазм когда пожелаете! – пообещала психотерапевтша бархатным голоском.
Похоже, ее заверения не вполне убедили сидевшую рядом со мной грушевидную тетку с сухой, шелушащейся кожей, сальными волосами и изумленно-побитым взглядом, взиравшую на секс-консультантшу с неподдельным ужасом.
Этот вопль спонтанного оргазма исторгла рыжеволосая женщина лет тридцати – соблазнительные формы, вызывающе накрашенные губы, поддерживающий бюстгальтер и бейджик с именем «Бьянка». «Инструктор семейной жизни», «клинический гипнотерапевт», «целитель браков» и «консультант по вопросам секса», она обладала неиссякаемой жизненной энергией массовика-затейника с круизного лайнера. Бьянка поднялась из-за стола и… продолжала подниматься, как мне показалось, часами. Ее длинные ноги были красивы, стройны и упакованы в ажурные чулочки.
– И сколько же месяцев вы с женой испытываете сексуальную дисфункцию?
Она скользнула к Рори, покорно тлевшему в глубоком пуфе оттенка собачьих какашек. Встряхнув мандариновыми локонами, Бьянка взяла моего мужа за руку и улыбнулась. Улыбка этой женщины была сродни сиянию солнца над равнинами из моего австралийского детства – безжалостная.
Рори свирепо зыркнул в мою сторону. Когда я предложила психотерапию, его ответ был однозначным: мол, он скорее даст вбить себе стальной костыль в каждую ноздрю отбойным молотком. Но после того как я пригрозила лишить его секса на всю оставшуюся жизнь, он неохотно подчинился. Хотя тащиться в Мазвелл-Хилл в час пик с раздраженным мужем по встречной полосе – наверное, не совсем татерапия, в которой мы нуждались.
Мой пуф, предпринимавший отчаянные попытки сожрать меня заживо, отдавал такой безвкусицей и дешевизной, что мог быть сделан только из одного материала – кожи молодого дерматина. Ляжки противно липли к нему в лужицах нервного пота.
– Дисфункция, да… – Бьянка сверилась с блокнотом. – Ваша дражайшая половина считает, что ей нужно больше времени для достижения полового возбуждения, а вы этого упорно не замечаете. Какова же ваша реакция на это утверждение, м-м… – Бьянка вперила взгляд в самодельный бейджик, который я прилепила мужу на грудь, – э-э… Рори?
Рори повернул ко мне лицо узника совести, взгляд его стал еще сердитее.
– Итак? – настойчиво повторила Бьянка, стискивая массивную ладонь моего мужа.
– Ну, э-э… Хм… По выражению моей жены, у нашего брака… – Рори еще глубже утонул в грязно-буром пуфе, подыскивая нужные слова, – прохудилась прокладка. Спустила шина. Сгорел предохранитель. Его нужно подлатать.
Мятно-зеленые и жесткие как леденцы глаза терапевтши хищно сверкнули. Муж, который говорит о чувствах, используя автомобильную терминологию? В уме Бьянка уже тянулась к кнопке автонабора номера своего бухгалтера: сообщить, что вот теперь она точнопозволит себе тот домик с бельведером, поскольку на этот случай явно уйдут годы.
Она прошлась по остальным участникам группы, представляясь каждому. Пресная парочка молодоженов. Мужчина в очках а-ля Джон Леннон, несколько подавлявшихся его толстомордостью и траурно-кислой миной, его дебелая библиотекарша-жена, объявившая, что эрекция у мужа бывает, только когда он влезает в ее трусы. В соседнем пуфе тонул клиент в разгаре третьей по счету истерической беременности… причем клиент был мужчиной.Дядька с накладкой, походившей на дохлого зверька, которого угораздило отдать концы прямо у него на макушке, привел с собой воображаемого друга.
Иными словами, как раз тот сорт людей, с которыми так и хочется поделиться своими самыми интимными сексуальными секретами.
Пока Бьянка ставила диск Эньи, зажигала лампадки с ароматическими маслами и сыпала вступительными анекдотами («Сколько психотерапевтов нужно, чтобы поменять лампочку? Один – но лампочка должна по-настоящему захотетьизмениться!»), я воспользовалась ситуацией, чтобы осмотреться.
Интерьер «Психотерапевтического центра», утилитарного двухэтажного кирпичного здания в Северном Лондоне, напоминал вестибюль захудалого придорожного мотеля. Горшки с изнуренными растениями, протертый серый ковролин на полу, дешевые бежевые столы, лампы дневного света, давно не мытые окна. Комната источала приветливый дух концентрационного лагеря.
И еще, поняла я, здесь надо много и долго пялиться на свою обувь, поскольку, когда я вновь настроилась на волну общей беседы, мой муж как раз объяснял Бьянке, что да, действительно, его жене нужно чуть больше времени для полового возбуждения.
– Скажем, день-полтора!
– Ты бы заткнулся уже, а? – перебила я, сгорая со стыда.
И все же, как бы меня здесь ни унижали, как бы ни осуждала меня Джаз, согласие отстегивать по тридцать пять фунтов в час за публичное обсуждение моих сексуальных недостатков неопровержимо доказывало, что я и вправду нуждалась в психологической помощи.
– А затем… – продолжала Джасмин, игриво откидывая волосы, – он ел клубнику прямо у меня оттуда.Ягодки там хорошенько промариновались и почти сварились.
– Я так рада, что вы оба следите за своим питанием, – заметила я, стараясь не выдать смущения.
Наш разговор происходил тем же вечером. Мы сидели у меня на кухне и благоговейно внимали подробностям эротических эскапад Джаз и ее юного интернет-боя. Беседа сильно походила на сексуальную консультацию.
– А затем мы пили шампанское в ванне, и я позволила ему нежно оттрахать меня бутылкой. Вода была такой горячей, а горлышко таким холодным…
– Ой вех!Очевидно, достоинство – единственная вещь, которая не сохраняется в спиртовом растворе, – чопорно вставила Ханна, но ничто уже не могло прервать Джазовых восторгов.
– А затем он взял несколько кубиков льда из ведерка, засунул мне внутрь и принялся орудовать там языком. Ощущение, девочки, просто не передать! Мой горячий сок, его горячий язык и ледяные струйки, стекающие по бедрам!
Джаз предавалась воспоминаниям, перемежая их судорожными вздохами.
– А как прошел твойдень, Кэсси? – закончила она вдруг с беззаботным нахальством.
– Просто супер, – буркнула я в ответ. – Я научилась надевать презерватив на огурец.
Почти самое худшее в психотерапии – общая приемная. Место, где закоренелые игроки и пассивные агрессоры заключают пари по поводу сексонаркоманов и спорят, кого из булимиков стошнит первым.
Самоеже худшее в психотерапии – это психотерапевты. Еще в начале лечения, где-то в конце апреля, Бьянка решила, что у меня «враждебная вагина».
– Прошу прощения?
Может, что-то не так с переводом?
– Из того, что рассказал мне Рори во время наших сеансов тет-а-тет, я прихожу к заключению, что у вас, Кассандра, проблемы с сексуальным возбуждением.
– Ошибаетесь, – возразила я. – С чем у меня действительнопроблемы, так это с работой, детьми, вечно раздраженным супругом, высоким давлением, перерасходом кредита и повышением по службе в ближайшей перспективе.
– Враждебная вагина, да? – Рори вольготно откинулся в кресле, закинув ногу на ногу. Лицо его расплылось в нахальной улыбке. Впервые за много недель я видела мужа довольным. – Знаешь что, Кэсс? Я уже начинаю думать, что во всей этой психотерапевтической мутотени и правдачто-то есть. – В его тоне сквозило злорадное торжество. – По крайней мере, теперь я понимаю, почему тебя совершенно не тянет к сексу.
– Посмотрела бы я на тебя, когда ты сначала отпахал бы целый день, а вместо отдыха встал к плите, потом за тряпку и… учить сына мастерить нефтяные вышки из старых вешалок! Да, кстати, а как насчет твоеговраждебного пениса?
Бьянка, которой явно не нравилось, что ее перебивают, громко хлопнула в ладоши, требуя внимания класса.
– Итак. Кто из вас назовет основные способы, как доставить женщине удовольствие?
Я тут же взметнула руку:
– Загрузить посудомоечную машину. Не храпеть. И говорить женщине, что она ужас какая стройная в обтягивающей лайкре.
Настал черед Рори вставить умное слово:
– Стать более клиторальным?
Клиторальным? Боже, ужаснулась я. Откуда он понабрался такого?
Бьянка наградила моего муженька-подхалима сияющей улыбкой из серии «вот кто у меня любимый ученик».
– Я лишь хотел сказать, – зачирикал Рори, – что девяносто девять процентов мужчин называют нас, остальных, одним нехорошим словом.
И подкупающе осклабился, не сводя глаз с терапевтши.
Ответная улыбка Бьянки отличалась такой интенсивностью, что ею можно было облучать фрукты.
– Ну а ялишь хотела сказать, что мы непременно поможем вашей супруге преодолеть ее сексуальные комплексы, – заверила она Рори медово-масляным голоском.
Я презрительно хмыкнула.
– Мои комплексы! Ха! Мы говорим о человеке, который способен мгновенно подсчитать площадь любой из комнат в нашем доме, точно определить расход топлива в галлонах на милю пути от Кале до юга Франции – где он без всяких усилий находит заброшенную рыбацкую деревушку, которой и на карте-то нет, – и который при этом не в состоянии отыскать мой клитор? Нет, на самом деле ему просто лень его искать!
Дамская часть комнаты встретила мою тираду одобрительным тявканьем. Мужчины забухтели, что женщины чересчур многого требуют. Бьянка же рассудила просто: она заставила всех смотреть секс-видео, на которых пары добровольцев демонстрировали коитус, да так наглядно, что мои ноги превратились в студень. Одноклассники, чьи ноги еще могли хоть как-то функционировать, бросились наутек, оставив в стенах дыры в форме человеческих силуэтов. Одно я знала наверняка. Уже очень скоро я точно преодолею свои сексуальные комплексы. Главным образом потому, что с этого момента я объявляю пожизненный целибат.
К середине мая я могла думать только об одном: прекращать мне эти занятия или нет? Зачем я вообще затащила Рори на психотерапию? Ханна была категорична: я должна продолжать. Любая терапия суть конфронтация и тяжелый труд, убеждала она меня, пока мы предавались шлифовке пяток в китайской педикюрной. Все у меня наладится, главное – стоять на своем.
– Делай все что угодно, да-ра-гуша, только не рассказывай о своих опасениях Джасмин. Она и так бесится из-за этих твоих походов к психиатру.
– Ах, солнышко, я вовсе не бешусь из-за того, что ты ходишь к бракотерапевту. – Джаз влетела в педикюрную, как обычно опоздав. – Я и сама встречаюсь с одним.
– Что?!
Я чуть не грохнулась с табурета в таз с педикюрной стружкой.
– И с инструктором по пилатесу, и с дантистом, и с тренером по йоге, и с пареньком, который выгуливает чужих собак…
Ханна дернулась так резко, что перевернула бадейку с водой.
– А куда же подевался твой интернет-бой? Только не говори, что ты подхватила какое-нибудь ЗПКП – заболевание, передающееся компьютерным путем.
Но Джаз оставила без внимания ее подначки.
– Мой божественный мальчик никуда не подевался. Он по-прежнему моя самая любимая игрушка. Однако на всякий пожарный я завела еще кое-кого. Это красавчик по имени Зен, он подстригает мои деревья. В первый раз мы занимались сексом вчера утром, а второй, третий, четвертый и пятый – во второй половине дня.
– М-м, Джаз, я думаю, когда твои два-три параллельных романа продлятся больше месяца, ты перестанешь считаться прелюбодейкой и сможешь смело претендовать на статус мормона, – сказала я. – А как там Стадз? Он все еще тебе изменяет?
– Ну, я больше не слежу за ним, солнышко. Хотя вчера он заявил, что провел вечер с нашим соседом-дантистом. А это невозможно! Потому что с ним была я, – но разве я могла сказать ему об этом? Довольно современная ситуация, верно? Возлюби ближнего своего, но старайся не попадаться. Вот мой нынешний девиз.
Ханна была сама серьезность:
– Послушай, Джасмин. Все эти разовые гастроли, что бы ты там ни говорила, всего лишь убежище, причем временное и иллюзорное, от ужаса и отчаяния разбитого сердца. Ты это понимаешь?
На секунду Джаз словно пала духом, но очень быстро взяла себя в руки.
– Я никогда не занималась разовыми гастролями, Ханна, – беспечно поправила она подругу. – Просто несколько романов на одну ночь.
Мойже роман тем временем никак не мог сообразить, с какой стороны его кровать намазана маслом. В жизни не так уж много афродизиаков, которые способны помочь воочию представить себе все 8000 нервных окончаний шейки матки, когда та сокращается во время оргазма. Так думала я, стоя перед восемью посторонними людьми, сжимая свою промежность и испуская громкие стоны в стремлении выпустить на свободу поток сексуального «ци». Краснея и потея, я мучилась «медвежьей болезнью», которой не испытывала с тех ужасных часов в младших классах, когда нас загоняли на сцену, заставляя исполнять народные танцы перед полным зрительным залом.
– Вы чувствуете, как вибрируют нервы влагалищного сенсориума? – требовательно вопрошала Бьянка.
– М-м…
– Менее пятидесяти процентов женщин достигают оргазма во время полового акта. – Голос Бьянки растекался сиропом откровенности. – И сейчас я собираюсь продемонстрировать вам, как это можно исправить. Внимание, класс! Все смотрим сюда.
В следующий момент участники процесса уже любовались анатомически достоверной надувной женщиной. Кукла лежала на полу, ноги враскоряку.
– Мне нужен доброволец.
Я едва сдержала смех. Наконец-то у невидимого друга плешивого мужика появится девушка. Наша терапевтша явно перестаралась, раздвигая границы реальности. Однако, к моему немалому изумлению, мужчины разом вскинули руку. А уже через минуту, все еще не веря своим глазам, я наблюдала, как моего собственного мужа инструктируют, как ласками довести до оргазма надувную подружку. С каким нажимом, в каком ритме и какой палец использовать. Отработав технику мизинца, ладони и большого пальца, Бьянка принялась инструктировать, в какой момент надавить на лобок, когда потянуть за пластмассовый клитор и когда потереть резиновые губы.
– Из всех форм стимуляции наиболее предпочтительной считается мануальная, – наставляла психотерапевтша. – Машину ведь языком не водят, правда? А теперь, когда мы отработали стимуляцию вручную, можно переходить к куниллингусу. Если бы на месте куклы была я, мои гениталии уже налились бы кровью, пульс бился бы как сумасшедший, мышцы сокращались сами собой. Мои ноги мелко дрожали бы, выгибаясь дугой. Грудь вздымалась…
По мере нарастания голоса груди Бьянки, и без того задранные под самый подбородок, начали прыгать вверх-вниз.
– Мое сердце бешено колотится, а дыхание учащается. О да. Быстрее, сильнее, быстрее. Сильнее!!!
По мере того как кукла приближалась к своему воображаемому оргазму, Бьянка услужливо обеспечивала выразительный саунд-трек:
– О да… Да… ДА!!! Отлично, Рори! Не останавливайся! Еще!!!
Я отметила, как зарделись щеки мужа, как участилось его дыхание. Для человека, ненавидящего психотерапию, это был явный прогресс.
– Мои ноздри раздуваются, возбуждение нарастает, сокращения вот-вот достигнут интервала 0,8 секунды, и я забьюсь в оргазмических конвульсиях. Быстрее! Быстрее!!! Сильнее!!! СИЛЬНЕЕ!!! БЫСТРЕЕЕЕЕ…
Пальцы Рори порхали туда-сюда, вверх-вниз по пластиковой пуденде. И тут Бьянка испустила такой оглушительный стон, что дешевая панельная обшивка на стенах затряслась вместе с ней в экстазе.
– Ааааааааааааааоооооооооооо…
Когда кошачий вой Бьянки стих, в комнате повисла гробовая тишина. Слышалось лишь стаккато пуговиц, градом отлетающих от мужских ширинок.
– Очень хорошо. А теперь обратите внимание, как теплое свечение обволакивает все мое тело. Расслаблены даже пальцы ног. Встреча в сексуальных верхах закончилась достижением полного пароксизма удовольствия. Отличная работа, Рори.
Она вытащила затычку из надувной куклы.
– Домашнее задание всем на неделю: отработать такую же технику у себя в спальне.
Я посмотрела на пластиковую женщину, смятую и скомканную, и тяжело вздохнула. Разве это не опасно? Ведь мы же еще дилетанты! У нас нет лицензии на эксплуатацию крупногабаритных механизмов.
Однако по настоянию Бьянки именно так мы с Рори провели всю следующую неделю: удобно устроившись на кровати. Луч фонарика направлен меж моих ног, «Камасутра» раскрыта на странице 362, изучаем диаграммы, сверяясь с текстом. Только он и я. Что, спросите вы, может быть лучше? С моей точки зрения – да все что угодно.
Все что угодно.Постепенно эта же фраза превратилась в обобщение сексуальной активности Джаз. Она покрасила волосы в еще более светлый тон – несомненно, для того, чтобы мужчинам легче было находить ее в темноте. Первым на очереди оказался сантехник.
– Вот кто как следует прочистил мне трубы, – весело прощебетала она.
– А мне бы не помешал хороший жестянщик – подлатать мое тазовое дно.
Я скрестила ноги, чтобы не описаться, и оглядела аукционный зал Сотби – сиротский приют для фамильных реликвий. Ханна претендовала на пузатую шифоньерку, выглядевшую как перекормленный комод.
– А какой мужчина! Настоящий мужик, понимаете? – Джаз мечтательно закатила глаза.
– Мужчина? Тоже мне, мужчина, – презрительно фыркнула Ханна. – Помощь на дому. Дать себя обслужить какому-то грубому работяге – разве это можно считать альтернативой по-настоящему интеллектуальным отношениям?
– Пусть и нельзя. Зато какой кайф! Ей-богу. Его запах до сих пор у меня в волосах. – Джаз наклонилась к нам. – Вот, понюхайте.
Меня даже передернуло от отвращения.
– Ффу! Убери сейчас же! Неужели нельзя воспользоваться лаком, как все нормальныелюди?
Но внутри я ощутила укол зависти. Кайф? Какое давно забытое слово.
Следующим ее трофеем оказался альтернативный комик.
– Альтернативный? В смысле, несмешной? – поинтересовалась я, вглядываясь в «хлесткое и интересное» фото на флаере. Мы совершали нашу ежемесячную вылазку в «Костко», оптовую базу на Северном кольце, на «вольво»-универсале Джаз.
– Дай-ка я угадаю. Он играет моноспектакли… и народу на сцене больше, чем в зрительном зале? – Ханна сдавленно прыснула, сминая бумажку. – Что, скажи на милость, ты вообще нашла в этом поце?
– Первое, что он спросил, знаю ли я, какие два пальца наиболее эффективны для женщин при мастурбации? А затем поднял руку и сам же ответил: «Мои».
Ханна выдала очередной презрительный смешок:
– Никогда не поверю, что ты купилась на такое.
– В самом деле, Джаз, – согласилась я. – Если б смех и правда был лучшим лекарством, мы были бы такимиздоровыми!
Но почему меня опять едва не стошнило от зависти?
Следующим блюдом в меню Джаз оказался автомеханик, байкер по имени Сперм.
– Думаю, это ненастоящее его имя, – заметила она. – Сменил, чтобы ходить в пивные, откуда его в свое время выперли.
– Правда? – заинтригованно спросила я. – Вот это японимаю «анонимные алкоголики».
Была суббота, и я привезла детей к Джаз поплавать в бассейне, пока та ждала страхового агента. Стадз организовал оценку имущества для оформления страховки.
– Сперм от меня без ума, – хихикнула Джаз. – Мой маленький байкер. Когда ему хочется секса, он говорит, что пора «обнажить мясистый меч». Ну разве это не мило?Однажды ночью он надел флуоресцентный презерватив, и, когда выключил свет, мне показалось, что я ложусь в постель с Дартом Вейдером!
– Ладно, ладно, хватит подробностей, – в раздражении поджала губы Ханна. – Честное слово, эти твои вычурные способы доводить себя до экстаза, гротескная навязчивость сексуальных завоеваний – все это просто омерзительно!
Я попыталась привнести в разговор зерно рационализма:
– Что ж, по крайней мере, если мужчина с ног до головы в татуировках, а секс прискучил, всегда есть что почитать.
Следующей ставкой в рулетке ее любовных утех стал вокалист из группы «Суицидальные Бомбисты».
– Рокер? Брр… – скривилась я. – Как ты можешь брать у него в рот? То есть я хочу сказать, неизвестно, где ондо этого побывал.
– Эй, не надо тыкать мне в глаза негигиеничностью, пока сама не попробуешь. Он не разрешает мне принимать душ до того, как вылижет там, —откровенничала Джаз с наглой безмятежностью. – По правде говоря, он предпочитает, чтобы я вообще не мылась!
– Браво! – с не меньшей невозмутимостью парировала Ханна. – Можешь заказать себе набор феминистки в духе Жермейн Грир.
Мы прятались на задах класса по пилатесу.
– Только не делай вид, будто тебе не завидно, Ханна. Мой рокер оказал услугу миллиону женщин – благодаря этому парню они теперь знают, как получить удовольствие от мастурбации. И еще он объявил, что обожает мою задницу.
Сказать по правде, я не понимала ее восторгов. Тот еще комплимент – когда твоей задницей восхищается рок-звезда, который не только считает их на сон грядущий, но и поимел больше, чем горячих ужинов, причем нередко по нескольку за раз. Я почувствовала тревожный укол досады.
– Это тааааквозбуждает, правда, солнышко? – пропела Джаз.
– А по-моему, – осуждающе вставила Ханна, – тебя уже пора гнать из приличного общества поганой метлой.
– Эх, подруга, ты хоть представляешь, какое это счастье – вновь почувствовать себя желанной?
В голосе Джаз промелькнула грусть, но она тут же поторопилась загасить ее. Подруга напомнила мне одну из объемных открыток, что продают в магазинах подарков, – тех, что меняются в зависимости от того, как их наклонить. Только что это была «роковая женщина», теперь же я видела в ней «оскорбленную жену».
