Текст книги "Преследуя разочарование (ЛП)"

Автор книги: Кэт T. Мэйсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

           – Классные колготки, – дразняще говорю я. Чарли взглядом предупреждает меня, чтобы я заткнулась, но выражение ее лица меняется, и на нем появляется нервная улыбка. – Чарли, ты в порядке?

           – Эм, я пыталась сказать тебе раньше, что...

           Взрыв фейерверка заглушает ее слова, взрываясь над нами яркими цветами, чтобы зажечь «черное небо». Люди ахают и охают, поднимая головы, чтобы посмотреть на анимационное шоу и аплодируя. Согласно моим исследованиям в Интернете, появление фейерверка – это начало того, что гарантировано станет незабываемой ночью.

           Я уже готова к этой ночи, хочу пить шампанское, танцевать и забыть о существовании всего, кроме прекрасной компании моих близких друзей. И еще небольшого количества дел, которые я планирую выполнить до того, как спиртное сочтет меня бессвязным.

           Порыв ветра проносится мимо нас, принося с собой знакомый запах. Невольно я замираю на месте, судорожно втягивая носом воздух, пытаясь определить, почему этот запах поглощает мои мысли и возбуждает все мои чувства. Он словно переносит меня в прошлое. Я не знаю, где и когда, но помню только приятные моменты.

           – Кейт, ты слушаешь? – спрашивает Чарли.

           – Прости, было очень громко. Что ты говорила?

           – Я устроила тебе еще одно свидание, но прежде чем ты скажешь...

           Я поднимаю руку, побуждая ее остановиться: – Сколько раз я должна тебе повторять, Чарли? После твоей последней неудачной попытки устроить мне свидание, с чего ты взяла, что я буду пытаться снова?

           – Я слегка оскорблен, – голос хихикает позади меня.

          Голос, как и запах, вызывает поток воспоминаний. Воспоминаний, которые я похоронила вместе со многими другими вещами. Медленно и уверенно поворачиваясь, мое тело смещается, чтобы увидеть того, кому он принадлежит.

           Мои глаза широко раскрываются, фиксируясь на стоящем передо мной мужчине. Маска закрывает часть его лица, но под черным фасадом скрываются глаза человека, которого я когда-то любила. Пронзительный ореховый цвет, в котором плещется море крапинок, пляшет от восторга, когда они смотрят на меня.

           Ной Мейсон.

Восьмая глава. Кейт

Воспоминания звучат, как в старом кино.

Каждая сцена вызывает волну эмоций, тех самых, которые были похоронены с того момента, как я покинула Штаты и села в самолет до Парижа. Знакомое и теплое чувство нахлынуло на меня, как теплые океанские волны, успокаивая нервы и утешая, к моему удивлению. Но по мере того как взгляд Ноя становится все глубже, на смену минутному спокойствию приходит чувство сдавленности в груди и пустое выражение лица, которое я никак не могу сменить.

– Я слышал, тебе нужен партнер, – просто говорит он.

Я наклоняю голову, чтобы посмотреть на него сзади, как будто ожидая, что рядом с ним будет кто-то еще. Первой моей мыслью был Эрик, но потом я не вижу никого, кроме незнакомцев и, конечно же, Лекса и Чарли, поднявших брови в ожидании моей реакции.

Я медленно отступаю назад, изучая стоящего передо мной мужчину. Прошло более трех лет с тех пор, как я в последний раз видела его в больнице. В тот день я решила уйти и начать новую жизнь. В тот самый день, когда он признался мне в любви и в то же время объявил, что собирается начать новый путь, дождавшись рождения ребенка от Морган.

Этот момент стал последним уколом в открытую рану, которую я слишком долго позволяла обнажить. Безусловно, я скучаю по тому, что он был моим лучшим другом, тем, кого я полюбила и на кого полагалась во время нашего общения. Но что-то между нами не сходилось. Мы были отличными друзьями, но не более того. И как бы я ни старалась игнорировать этот факт, признание Ноя поставило точку. Он влюбился в другую женщину, и они должны были строить совместную жизнь.

Что касается меня, то я поступила так, как всегда и поступала в жизни: отправилась навстречу новым приключениям и сосредоточилась на себе, закрыв последнюю главу в этой книге.

Мы остались друзьями – «друзьями» это главное слово – в социальных сетях, но я редко заходила в свой аккаунт и никогда ничего не писала. В отличие от Эрика, я не находила в этой платформе никакой пользы. У меня есть более полезные занятия, чем бесцельное пролистывание и «лайки» чьих-то постов.

Мы не общались друг с другом, если не считать сообщения, которое я передала через Чарли, чтобы поздравить его с рождением дочери. Так мы и отдалились друг от друга и с тех пор не общались.

Сейчас он стоит передо мной, все такой же душераздирающе красивый, как и прежде.

Ной одет так же, как и Лекс, – в черный костюм, возможно, созданный Адрианой, если судить по оборкам. При ближайшем рассмотрении он выглядит немного худее, чем я его помню, но под трико он все равно кажется мускулистым.

Хотя за черно-золотой маской его лицо говорит совсем о другом. Его глаза не блестят так ярко, как я когда-то помнила, а щеки истончились – еще один признак потери веса. Его обычно свежевыбритое лицо покрыто густой бородой, но ухоженной, а не заросшей, как я заметил у некоторых мужчин. Это добавляет ему мужественности и в какой-то степени ему идет.

– Можно ли обнять давно потерянного друга, или ты предпочитаешь, чтобы я стоял здесь, и ты могла продолжать молча смотреть на меня? – он потирает бороду, а затем ухмыляется. – Сразу скажу, что я беру доллар за минуту.

Я придвигаюсь ближе к нему, обхватывая его шею руками. Его тело оказывается вровень с моим, и он обхватывает меня за талию, заключая в очень крепкие объятия. Закрыв глаза, я делаю глубокий вдох, и в это же время мое сердце начинает тяжело биться. В объятиях Ноя его запах становится еще более незабываемым. Постепенно в моей памяти всплывают бесчисленные ночи, когда я опускала голову на его плечо, или те несколько раз, когда я прижималась к его груди и слушала биение его сердца. Было время, когда я могла запомнить его ритм, почти как оно играло мелодию, когда я была рядом с ним.

– Ты здесь..., – пролепетала я в замешательстве. – Я не понимаю?

Освободившись от меня, он остается в нескольких сантиметрах от меня, а мои руки снова падают на бока.

– В вопросно-ответной части свидания объявляется пауза.

Он предлагает мне посмотреть на фонтаны. Вода брызжет вверх, а вокруг нее горит подсветка. Люди с благоговением наблюдают за происходящим, и все это время мое замешательство не выходит у меня из головы.

Ной наклоняется ко мне, его дыхание близко к шепоту: – Я слышу твои мысли. Чарли сказала, что тебе нужен партнер, а мне нужен собутыльник.

Как раз в тот момент, когда мой рот начинает открываться, в небо снова взмывают фейерверки, лучи красок, дающие старт грандиозному событию. Все с волнением наблюдают, пока они не заканчиваются, после чего огромная толпа, как стадо, собирается у главного входа.

– Мы готовы отправиться внутрь? – спрашивает Чарли, покусывая нижнюю губу.

Я киваю, решив оставить свое мнение о ее продуманном трюке при себе. Если я устрою сцену по этому поводу, она решит, что это из-за моих безответных чувств к Ною. Раздраженная ее тайной о его присутствии, я решаю выбрать более подходящее время для обсуждения, которое, скорее всего, наступит вскоре после того, как шампанское потечет по моим венам, придав мне смелости сказать то, что я действительно думаю.

Мы вчетвером идем к VIP-очереди, которая движется быстрее, чем общая. Несколько месяцев назад, когда Чарли сказала мне, что хочет присутствовать на этом мероприятии, я поговорила с несколькими коллегами, которые предложили нам приобрести экстравагантные билеты. Это дало бы нам роскошные столы, за которыми мы могли бы сидеть, еду со шведского стола и неограниченное количество напитков.

Главное, чтобы выпивка была в неограниченном количестве.

Когда мы вошли в главный бальный зал после регистрации, мы словно попали на танцевальную вечеринку с выступлениями артистов. Куда ни повернись, везде есть на что посмотреть, и это на мгновение отвлекает меня от того, что Ной хватает меня за руку и тянет за собой Лекса и Чарли.

Некоторые артисты стоят на подиумах, двигая конечностями в том, что, как я предполагаю, является интерпретационным танцем. Другой выступает с жонглированием огненными фонариками, привлекая толпу посмотреть на их удивительное мастерство.

По большому помещению, где проходит мероприятие, метаются огни стробоскопов, неоновые цвета на фоне темных стен в такт звучащей музыке. Здесь столько всего интересного, и я начинаю понимать, почему люди часами пропадают среди развлечений, которые гораздо веселее, когда они одеты в костюмы.

Лекс находит наш столик и, конечно же, дергает за дополнительные ниточки, чтобы убедиться, что у нас все в порядке. Мы расположились наверху с лучшим видом на всю площадку, достаточно близко, чтобы видеть главную сцену. Столик также находится рядом с буфетом и баром, плюс туалеты.

Ведерко с охлажденным шампанским стоит посреди нашего стола. Без промедления я открываю его и наливаю себе бокал, выпивая его, даже не выпуская дыхания. Лекс и Ной наблюдают за мной с весельем, а Чарли качает головой по сторонам, понимая, что вот-вот столкнется с пиком бури.

– Как насчет того, чтобы взять еще выпивки? – Лекс предлагает Чарли.

– Ты останешься, Лекс, – я почти толкаю его обратно на сиденье. – Мне нужно поговорить с Чарли.

Я не даю ему шанса ответить, сжимая ее руку, пока мы не оказываемся у бара.

– Ой! – она хмурится, отдергивая от меня руку. – Ты делаешь мне больно, Кейт!

– О чем ты думала, приводя Ноа? – кричу я в отчаянии.

Все еще потирая руку, она вздыхает: – Я думала, разве это не будет весело?

– Весело?

Бармен сразу же обслуживает нас. Я заказываю дорогую бутылку шампанского и бурбон для мужчин: – Чарли, мы с Ноа... больше не друзья.

– Послушай, Кейт. Если честно, Ною нужно было время, чтобы подумать, и я подумала, что это будет здорово. Ты знаешь мое мнение о том, что произошло много лет назад. Он сейчас не в лучшем состоянии, и я волнуюсь, понимаешь?

Когда речь заходит о личной жизни Ноа, я просила Чарли не рассказывать мне ничего. Насколько я знаю, они с Морган создают семью. Он любит ее, и брак был неизбежен. Чем меньше я знаю, тем лучше.

Но, конечно же, несколько месяцев назад Эрик раскрыл передо мной свой большой толстый рот во время одной из своих пьяных ночных разглагольствований. По его словам, Ной и Морган расстались, хотя он не знает подробностей, почему. Я не лезу в чужие дела, не расспрашиваю Чарли или кого-то еще. Если я нужна Ною как так называемый друг, у меня есть все возможности обратиться к нему. Несмотря на то, что с нами произошло, я никогда не оттолкну его, если он во мне нуждается. Однако я не хочу оказаться под перекрестным огнем, прекрасно зная, что мое присутствие в жизни Ноя в те далекие времена стало проблемой для Моргана.

Поднос с напитками уже подан, но я останавливаю Чарли, чтобы она остановилась, прежде чем мы возьмем его обратно.

– Что происходит? – наконец произношу я, выдыхая, прежде чем продолжить. – Это серьезно? Он болен?

– Это не мое дело – делиться его проблемами. Просто будь его другом, Кейт. Это все, что ему сейчас нужно.

С каждым шагом назад к столу слова Чарли эхом отдаются в моей голове. Быть «другом» для Ноа сложнее, чем я хочу признать для нее и для себя. В последний раз, когда я привязалась к нему, пламя дошло до меня и обожгло, оставив заметный шрам, который я скрывала до сегодняшнего вечера.

Чарли опускается в кресло и наклоняется ближе к Лексу, пока они целуются. Я перевожу взгляд в противоположную сторону и решаю выпить еще. Ной сидит в тишине, глядя на главную арену с застывшим выражением лица. Меня привлекает то, как он почти не моргает, как будто находится в кататоническом состоянии. Действительно, если бы он был болен, Чарли сказала бы мне правду. Но опять же, что если он смертельно болен? Он выглядит ужасно худым. Господи, нет, пусть это будет что-то другое.

– Мы пойдем немного потанцуем, – кричит Чарли поверх музыки. – Ребята, хотите с нами?

Я качаю головой: – Мне нужно найти клиента. Он должен быть здесь со своей женой. Я присоединюсь к вам позже.

Чарли хмурится, но лишь на мгновение, прежде чем Лекс оттаскивает ее и убирает с глаз долой.

Я наливаю себе еще один бокал, отчаянно желая успокоить нервы. Понятия не имею, почему я нервничаю, но, возможно, мое сердце, разбитое в последний раз, когда мы были близки, будет хорошим показателем того, почему я на взводе.

– Итак... – бормочу я, проводя пальцами по краю стакана.

– Итак...

Я вздохнула, не зная, как вести себя с ним. В наших жизнях так много изменилось, что, скорее всего, мы уже не те, кем были много лет назад.

Музыка стихает, наступает антракт, хотя на заднем плане все еще звучат менее дискотечные ритмы.

– Как работа?

– Занят, но все так же, правда, – отвечает он непринужденно. – Уже не так сложно, и я нашел свое место в издательском деле.

– Хорошо. Я знаю, что ты беспокоился о том, что не сможешь освоиться.

– Это было три года назад, – напоминает мне Ной.

– Верно.

Неловкое молчание снова поднимает свою уродливую голову. Почему это должно быть так чертовски сложно? Это тот самый человек, с которым тебя арестовали, когда ты голая лежала на пляже в Малибу. Мы вдвоем сидели в тюремной камере и ждали, когда Чарли внесет за нас залог. Это был не самый лучший момент. К тому же он видел меня в худшем состоянии, плачущей из-за мужчины, который обращался со мной как со вчерашним мусором.

Напоминание о Доминике и его отчаянных мольбах вырвалось на передний план моего сознания. Что подумает Ной, если узнает правду? Сама идея нелепа. Нет никаких причин, по которым Ной должен узнать об этом. Пока я держу рот на замке, секрет будет в безопасности.

Но Ной – это человек, которому я когда-то излила душу и сердце. Он знает меня лучше, чем я сама.

В прошлом.

Жизнь изменилась.

– А ты? Лекс сказал мне, что ты делала удивительные вещи в Европе, а Чарли говорит, что у тебя была возможность много путешествовать. Похоже, жизнь удалась.

Мои глаза расширились от удивления. Я понятия не имела, что Чарли или Лекс говорили обо мне Ною. Он спрашивал обо мне? Или это было сказано вскользь? Успокойся, Кейт. Ты слишком много анализируешь.

– Так и было, – вот и все, что я говорю.

Ной отводит взгляд от меня, переводя дыхание: – Кейт, я все тот же парень. Может быть, немного сломленный, но все тот же парень.

– Прошло уже много времени, – напоминаю я ему, отчаянно пытаясь не вдаваться в семантику нашей дружбы. – Давай поедим.

Мы направляемся к буфету, который, на удивление, не слишком переполнен. Здесь так много еды, и все же внезапно мой аппетит пропадает. Напомнив себе, что алкоголь и пустой желудок не сочетаются, я принимаю сознательное решение съесть хотя бы что-нибудь.

Моя пищевая палитра изменилась за годы деловых встреч и ужинов, которые я посещала. Мой трюк заключается в том, чтобы выпить столько, сколько смогу, не показавшись пьяным, затем съесть поданную еду и никогда не спрашивать, что лежит на тарелке. Чем меньше известно, тем лучше. Оказывается, улитки не так уж страшны и вкусны, если их правильно приготовить.

– Итак, скажи мне... улитки. Ура или нет? – Ной поджал губы, вопросительно глядя на блюда, стоящие на серебряных подносах.

– Если учесть, что ты ешь мятное мороженое, которое все равно вызывает всеобщее отвращение, то, возможно, «ура» для тебя. Они довольно приятные.

           – Довольно приятные? – Он с усмешкой поднимает брови. – Слизняк, который с размаху ударяет свое мускулистое тело о землю?

           Я прошу официанта положить две порции на мою тарелку. Подцепив эскарго вилкой, я подношу ее к его рту.

           – А мне обязательно?

           – Невежливо не делать этого, – заявляю я, сохраняя прямое выражение лица. – Французы славятся своими превосходными кулинарными способностями.

           Он откусывает кусочек, и, хотя его лицо несколько растеряно, ему удается прожевать, не выплюнув его в салфетку.

           – Неплохо.

           – Пробовать что-то новое – это способ исследовать мир, – предлагаю я, рассматривая все блюда перед нами.

           – Я не знаю, – Ной наклоняет голову и смотрит на свою пустую тарелку. – Я застрял в аду.

           И гигантский слон в комнате делает свое долгожданное появление, надевая розовую пачку и исполняя «Лебединое озеро», отчаянно требуя нашего внимания. Я не хочу задавать вопросы, потому что если я не знаю о его личной жизни, то и он не должен задавать вопросы о моей. Но потом слова Чарли о том, что ему нужны друзья, и ее беспокойство за него возвращаются с удесятеренной силой.

           – Чарли беспокоится о тебе.

           – Весь мир беспокоится обо мне, – говорит он, быстро наполняя свою тарелку, и выглядит так же отчаянно, как и я, желая уйти от разговора.

           Мы садимся за стол с едой, но оба почти не едим. Я откусила несколько кусочков, заметив, что Ноа бесцельно ковыряется в тарелке. Пока я сижу за столом, моя сумочка вибрирует. Выдвигаю телефон, и на экране появляется сообщение от Бувье Фонтена, нашего клиента. Я быстро пробегаю глазами текст. Бувье извиняется, что вынужден отложить нашу сегодняшнюю беседу. Его отец заболел и был доставлен в больницу. Я набираю ответ, посылая ему молитвы, а затем быстро отправляю сообщение своему помощнику Эмилю, чтобы он напомнил мне завтра встретиться с Бувье, чтобы убедиться, что состояние его отца стабильно.

           – Черт, – громко произношу я.

           – Что случилось?

           – У клиента возникли кое-какие проблемы. Его не будет, а мне не терпится завершить сделку, над которой мы работали довольно долго.

           Ной покачал головой с самодовольным выражением лица: – Только работа, никаких игр. В кого ты превратилась?

           – Я развлекаюсь, – защищаюсь я. – Нет ничего плохого в том, чтобы заниматься делами во время подобных мероприятий. Европейский рынок отличается от американского. Здесь нужно развивать отношения и вкладывать время в создание крепкого союза, чтобы обе стороны оказались в выигрыше.

           – Мудро сказано, – укоряет Ной. – Хотя я считаю, что несправедливо осуждать американцев за то, что они не развивают отношения. Иногда ты выкладываешься на полную, изо всех сил. Ты чертовски усердно работаешь, но другой человек не разделяет твоих взглядов. В итоге все рушится, и вы задаетесь вопросом о принятых решениях, которые привели вас к такому исходу.

           Обида в его тоне остается вместе с его словами. Я не совсем уверена, что мы перешли на разговор о чем-то другом, и, судя по горькому выражению лица, можно с уверенностью сказать, что так оно и есть.

           – Вот почему вам нужно с самого начала занять прочную позицию. Не позволяй кому-то другому диктовать тебе путь. Лучшие отношения длятся, когда две стороны согласны друг с другом.

           – А иногда ты делаешь все это, но этого все равно недостаточно, – бросает он в ответ.

           – Эй! – я скрещиваю руки в разочаровании, повышая голос. – Я не знаю, в чем твоя проблема, Ной, но это не должно быть из-за меня. Мы были рядом друг с другом всего пять минут, а у тебя уже есть эта фишка на плече. У меня нет времени на твои игры разума или что ты там делаешь. Я пришла сюда, чтобы повеселиться, так что извини меня, пока я пойду и сделаю именно это.

          Я одернула юбку своего платья, чтобы не споткнуться, и просканировала окрестности, прежде чем решила сама отправиться на танцпол. Рука Ноя сжимает мою руку, заставляя меня напрячься.

           – Прости меня, ладно? Я не хотел... – он отпускает руку, проводит ею по волосам и поджимает губы. – Ты права. Это не твоя битва, так что я не должен срываться на тебе.

           Я собираюсь сказать ему, что он прав. Это не моя битва, так что не надо впутывать меня в свои проблемы, пока он не протягивает руку и не смягчает свое выражение лица: – Пойдем потанцуем.

           Я следую за ним на танцпол, но не без наших напитков. Мы танцуем под музыку, которая не так удобна в наших костюмах. Чем больше мы танцуем, тем больше пьем. Чем больше мы пьем, тем больше смеемся, а комната становится все более туманной. Ной уходит в туалет, оставляя меня с Чарли, так как Лекс хочет отдохнуть.

           Мы танцуем, кажется, несколько часов. Чарли обязательно делает селфи, чтобы отправить его ревнивому Эрику. Где-то во время очередного приступа смеха к нам снова присоединяются Ноа и Лекс. Мы подружились с группой девушек и образовали небольшой круг. Наши тела покачиваются под музыку, шампанское льется из наших бокалов, мы пытаемся пить и танцевать одновременно. Руки обхватывают мою талию, давая мне комфорт, которого мне так не хватало. Я не отталкиваю Ноя, позволяя ему прижаться ко мне, как он делал это много раз. Это злит двух женщин, которые пытаются подойти к нему, но мне-то что. Комната – моя устрица, или как там говорится.

           Ты пьяна. Ты даже не можешь правильно произнести эту чертову поговорку.

          Сегодняшний вечер был как раз тем, что мне было нужно, он позволил мне снять напряжение, сковывавшее меня всю прошлую неделю. Чувствуя себя раскрепощенной после большого количества шампанского, мое тело раскачивается в такт песне «The Hills» группы The Weeknd, когда Ноа притягивает меня к себе, наши лица находятся всего в нескольких сантиметрах друг от друга. Я наклоняюсь ближе, собираясь прошептать ему на ухо, как сильно я по нему скучала, когда дьявольские глаза находят меня с другого конца комнаты.

          Доминик.