Текст книги "Преследуя разочарование (ЛП)"
Автор книги: Кэт T. Мэйсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
– Это не моя работа – трогать тебя. Я здесь для того, чтобы открыть тебе глаза на другой мир. Мир, где любая фантазия может быть удовлетворена.
Я отвернулась, чтобы избежать унижения, которое потихоньку закрадывалось в душу, и посмотрела на открывшуюся передо мной сцену. Доминик предлагал мне исполнить свои желания с незнакомцем, отбросить свои запреты и моральные принципы ради чего? Ради оргазма, который не продлится и минуты.
Какая наглость.
Внезапно меня охватила вспышка гнева. Воздух в комнате стал удушающе горячим, пиджак стал слишком тесным, под блузкой выступил пот.
– Мне нужно... мне нужно уйти отсюда.
Я повернулась, чтобы выйти из комнаты, но Доминик вцепился в мою руку, удерживая меня на месте.
– Ты вернешься. Все всегда возвращаются, – уверенно заявил он. – Ты можешь повторять в голове свои моральные принципы, но глубоко внутри ты не можешь игнорировать свою первую реакцию. Любопытство – это питатель желания. А с желанием приходит способность отпустить все на волю. Ты увидишь Кейт, я обещаю.
Доминик разжал хватку, и через мгновение я с достоинством вышла из комнаты.
Ни за что на свете я не поддался бы его предсказанию.
И уж тем более нет шансов вернуться сюда снова.
Доминик мог быть сексуальным, и да, я много фантазировала о нем с момента нашей первой встречи, но эти предварительные мысли не поглощали меня целиком. Я была не настолько глубоко, не настолько, чтобы оказаться под течением без шансов на выживание.
Я еще умела плавать.
Подальше от хаоса и от человека, отмеченного как опасный.
Четвертая глава. Кейт
Настоящее
– И тогда он говорит: – А как насчет детей?
Визг Эрика заставляет меня отстранить телефон от уха. Сосредоточив свои мысли в другом месте, я придумываю разумный ответ, чтобы успокоить его.
– Значит, он думает о детях? Это случится не завтра, – успокаиваю я его, осматривая холл отеля. – Тристан любит тебя. Не паникуй из-за того, из-за чего паниковать сейчас не стоит. Вы только что сошлись после долгой разлуки. Не торопись и постарайся насладиться обществом друг друга.
– В этом-то и проблема. Я бы с удовольствием притормозил, но Тристан хочет двигаться вперед. Он говорит об обязательствах.
Когда речь заходит об отношениях, Эрик боится слова на букву «С». В какой-то степени я его не виню. Не то чтобы я открыто признавала это. Если это работает для одних людей, это не значит, что это работает для других. Я считаю, что все мы должны устанавливать свои собственные правила в жизни, а подчинение обществу может только настроить вас на неудачу. Разные люди, разные правила и разные отношения.
– Эрик, – повторяю я, желая успокоить его своим мягким тоном. – Ты ведь любишь его, правда? Просто следуй своей интуиции.
– Моя интуиция набрала десять килограммов благодаря его стряпне! – пронзительного голоса Эрика мне хватило, чтобы прекратить наш разговор. – Осенью я стану посмешищем в программе Weight Watchers.
– Хватит драматизировать. Мне пора идти, – говорю я ему, отмечая время на часах, висящих на стене над стойкой консьержа. – Поговорим позже.
– Ты не можешь уйти! И вообще, что ты делаешь? Ты такая скрытная, что, насколько я знаю, ты вступил в парижскую мафию и работаешь под прикрытием в качестве босса мафии.
– Ты слишком часто смотришь «Крестного отца», – говорю я ему. – У меня сегодня срочные дела. Поговорим позже.
Я нажимаю кнопку «завершить разговор», прежде чем он успевает попрощаться или процитировать фразы из фильма, ужасно пародируя Марлона Брандо.
Держа телефон в руке, я осматриваю холл отеля с трепетом предвкушения в животе. Несколько гостей терпеливо ждут, пока их обслужит персонал отеля, рядом с ними стоят чемоданы, ожидающие регистрации. Многие из гостей – путешествующие пары, выглядящие далеко не восторженно. Их исхудавшие лица выглядят уставшими от путешествий и сопровождаются явным джетлагом.
Одетая в бежевое пальто, которое в летнюю жару выглядит довольно подозрительно, я не надела под него ничего, кроме недавно приобретенного черного корсета La Perla. Прикосновение ткани пальто к моей обнаженной коже усиливает желание, отчаянно требующее исполнения, заставляя меня прикусить нижнюю губу, чтобы сдержать позывы в этом общественном месте.
Мои туфли на каблуках Jimmy Choo щелкают по мраморной плитке, а я кружусь вокруг, как потерявшийся щенок. Пересматриваю телефон, экран переполнен уведомлениями, но ни одно из них мне в данный момент не нужно, включая множество от Эрика с мемами про Крестного отца.
Я продолжаю ждать сообщения от Доминика с номером его комнаты и пытаюсь отвлечься на окружающую обстановку. Доминик специально выбирает этот отель каждый раз, когда приезжает сюда, желая иметь роскошный бутик-отель, в котором все равно чувствуется уединение, в отличие от крупных гостиничных сетей, известных своей высокой заполняемостью и, соответственно, повсеместным присутствием людей.
Отель расположен в самом центре Сен-Жермен-де-Пре, всего в нескольких минутах ходьбы от Нотр-Дам. Это популярный выбор среди взрослых, путешествующих без детей, и предлагает номера в современном стиле с собственной террасой. Я полюбила это место, но, возможно, это связано с воспоминаниями о тайном свидании, которое происходит дважды в год, когда Доминик приезжает в Париж.
За закрытой дверью открывается другая сторона меня. Никто не осудит меня за мой образ жизни, за то, как я позволяю своему телу поддаваться тому, от кого я сознательно бежала много лет назад. Одна только мысль об этом вызывает во мне тепло, дразнящее меня между бедер, пока я сижу здесь, среди толпы людей.
Острые ощущения от наших встреч превратились в зависимость, от которой так трудно избавиться, потому что пока между нами сохраняется тайна, никто больше не пострадает.
Это наши правила, наша игра, и мы оба выигрываем, если играем правильно.
В руке у меня пищит телефон. Я опускаю глаза и вижу простой текст с цифрами «два-один-два». Адреналин заводится, как двигатель, готовый взреветь, и, не обращая внимания на окружающих, я пробираюсь к лифту и поднимаюсь на второй уровень.
Когда я поднимаюсь на этаж, комната оказывается в дальнем западном крыле. С каждым шагом мое сердце начинает учащенно биться. Мое тело начинает покалывать от боли, которую может победить только Доминик. Воспоминания о прикосновении его рук к моей коже выходят на первый план в моих мыслях, и мне становится трудно дышать без малейшего стона.
Дверь становится все ближе и ближе, и вот я уже стою перед ней и смотрю прямо на нее.
Не раздумывая, я с силой поворачиваю ручку и медленно толкаю дверь вперед, когда темная комната поглощает меня. Все мои внутренности вибрируют от возбуждения, бегущего по венам и манипулирующего моим сознанием, заставляя поддаться всем его фантазиям.
Повернувшись, я медленно закрываю дверь и на мгновение замираю лицом к ней, делая глубокий вдох, чтобы взять себя в руки, пока руки не ложатся мне на плечи, стаскивая пальто с едва прикрытой кожи.
В комнате воцаряется мертвая тишина, кроме звука его тяжелого дыхания, имитирующего голод волка, высматривающего добычу. С каждым выдохом я закрываю глаза и слушаю, как его желания воспроизводятся в этих восхитительных звуках.
Под пальто новый корсет – наполовину кожаный, наполовину кружевной. Черная ткань едва прикрывает мои эрегированные соски, которые от дуновения холодного воздуха из кондиционера затвердели до восхитительной боли.
Медленно он прижимает меня к двери – его обычное приветствие, которое я уже успела полюбить. Положив кончик указательного пальца мне на щеку, он нежно проводит им вниз по скуле и по чувствительной части шеи. Закрыв глаза, я смакую каждое ощущение, позволяя своим чувствам полностью завладеть мной.
Он надавливает еще сильнее, прижимая меня к двери и прижимаясь к моему подбородку.
– Я ждал, – шепчет он мне на ухо, проводя зубами по мочке. – Фантазировал о том, что я сделаю с тобой.
– Покажи мне, – требую я, выпрямляя спину, чтобы вернуть свою доминирующую личность в нашу больную и извращенную игру. – Покажи мне, чего ты хочешь.
Положив руки мне на плечи, он быстро разворачивает меня так, что наши тела оказываются лицом к лицу. Его обнаженный торс дразнит меня в полумраке – идеальная грудь, вылепленная в результате тщательных тренировок. Мне хочется провести руками вниз, слегка коснуться каждого кубика пресса, но я знаю, что он хочет, чтобы все было жестко и быстро для нашего первого траха.
Его колено раздвигает мои бедра, и, приподняв мои руки, чтобы я могла опереться о дверь, он входит в меня без предупреждения, заставляя меня задыхаться, когда дыхание перехватывает в горле.
С каждым толчком его жесткое и контролируемое тело проникает все глубже. Я выгибаю шею, и мой голос замирает внутри, желая быть спрятанным так, как ему это нравится. Доминик не похож ни на одного мужчину, с которым я встречалась, умоляя выкрикивать их имена в порыве страсти.
Он требует мертвой тишины.
Только звук его члена, входящего в мое влажное возбуждение, эхом отдается в комнате. Я жажду этого звука – чем громче он становится, тем больше я приближаюсь к тому, чтобы взорваться рядом с ним.
Прижав его ладонь к своей шее, я поднимаю взгляд к потолку, закрываю глаза и позволяю ощущениям прорваться сквозь меня, как безудержному урагану. Но я стою на краю, едва удерживаясь, каждый сантиметр меня чувствителен к его прикосновениям, и темнота из закрытых глаз превращается во вспышку света.
Я отрываюсь от него, теплое ощущение перерастает в блаженную волну, обрушивающуюся на меня. Дыхание становится неровным, и, не дав мне ни секунды на то, чтобы успокоиться, он резко отстраняется и толкает меня на колени, чтобы я отсосала ему. Мои губы обхватывают кончик его члена, высасывая его дочиста, пока не остается ничего, кроме звука его вздымающихся штанов, эхом разносящегося по гостиничному номеру.
В молчании мы двигаемся к кровати, как делали это всегда, и он снова требует, чтобы я встала на четвереньки, но на этот раз он призывает меня инструктировать его, что делать, и наша ролевая игра только усиливает неистовство, разгорающееся между нами.
Каждый шаг, каждое движение – он требует моего руководства, как марионетка, которой управляют на ниточках. Я научилась прислушиваться к своему телу, отрешиться от эмоций и испытывать секс так, как учил меня Доминик. Как и в его клубе, все мы гонимся за фантазией, и моя воплощается в жизнь с мужчиной, который точно знает, что мне нужно.
Я доминирую в зале заседаний, а теперь я буду доминировать в спальне именно так, как я хочу.
Но вскоре после того, как я требую, чтобы он опустился и обкончал меня своим языком, мой разум полностью отключается, когда перед глазами вспыхивает вторая вспышка света, и приливная волна проносится через меня с такой интенсивностью.
Опускаю голову, руки начинают трястись, грозя всем телом рухнуть на кровать. Вдохнув и выдохнув, я шаркаю по подушке, переворачиваюсь на спину и падаю, переводя дыхание.
Доминик присоединяется ко мне, достает сигарету из прикроватной тумбочки и через несколько мгновений прикуривает ее. Когда он сделал это в первый раз, мне не понравился запах. Но в Париже курить принято, и со временем я привыкла к этому.
Мы лежим вдвоем в тишине. Мои глаза начинают затекать от усталости, и я с полным правом позволяю им отдохнуть, чтобы набраться сил и выносливости для еще нескольких часов бурного секса.
Но что-то не так. Моя голова не хочет расслабляться, как будто чувствует приближающуюся бурю, предупреждая меня о том, что нужно напрячься и подготовиться. Я виню во всем стресс, безостановочные часы работы, а также инсайдерскую торговлю, которая стала более серьезной проблемой, чем мы предполагали.
Даже мой обычный режим сна был нарушен. В последнее время я с трудом засыпаю без снотворного или бокала вина. По большей части я игнорирую предупреждающие знаки, но в этот самый момент что-то заставляет меня обратить на это внимание.
Я резко открываю глаза, голоса не дают мне покоя. В комнате темно, но сквозь фиолетовые шторы пробивается маленький лучик солнца. Внезапно меня охватывает жажда. Я открываю стоящую рядом бутылку с водой и делаю долгий глоток. Когда я заканчиваю, то замечаю, что Доминик смотрит в потолок. Как и меня, его, похоже, беспокоят мысли. Сигарета потухла рядом с ним, и хотя с моей стороны было бы правильно спросить, все ли с ним в порядке, я тут же вспоминаю наши правила.
Я падаю обратно на подушку и смотрю в потолок, пока он не прочищает горло. Это должно было случиться: он прекратил наш роман из-за своего брака, и я уверена, что он сейчас скажет именно это. Я давно подготовилась к этому, убрала все накопившиеся эмоции и эгоистично расставила приоритеты в удовлетворении своих сексуальных потребностей. Доминик вписался в мою жизнь с удобством. У меня нет времени на партнера, а работа всегда будет для меня приоритетом номер один.
Я испытываю любовь в разных формах, но жизнь без нее меня вполне устраивает. Нет никого, кто бы требовал моего внимания, и не о ком беспокоиться, кроме как о себе.
Я так устроила свою жизнь, и ничто этого не изменит.
И вот я мысленно готовлюсь к его последнему расставанию – выходу из нашего свидания.
– Кейт, – начинает он с отчаянием, глядя на нетронутые простыни. Он скрещивает руки с задумчивым выражением лица, – С Аллегрой у нас ничего не получается.
Пятая глава. Кейт
«Бомба» взрывается в тот момент, который должен был стать идиллическим.
Мы провели последние несколько часов, удовлетворяя свои эгоистические потребности в неприкосновенности этого гостиничного номера. Никто не знает, где мы, что мы делаем, и так было все последние три года.
Когда бы Доминик ни приезжал в Париж, поездки всегда были короткими. Единственной целью его поездок всегда были дела, и времени на наше рандеву оставалось очень мало.
Я никогда не задавала вопросов и не требовала от него больше времени. Доминик прав, полагая, что мне нужен секс без дополнительных условий. Это соответствует моему образу жизни, и мы с самого начала убедились, что границы установлены и понятны.
Никто не просил большего, и никому не было больно.
Между работой и работой у меня нет времени ни на отношения, ни на обязательства. Мои сексуальные потребности в значительной степени удовлетворяются им, а что происходит в его жизни, меня не волнует, так же как и его не интересует моя.
Но теперь реальность бьет по нашему пузырю, и угроза лопнуть слишком опасна, чтобы даже думать об этом.
Конечно, с его женой не все гладко. Он женился на ней под ложным предлогом. Отец Аллегры – очень богатый человек, и женитьба на ней имела смысл для бизнеса. Ему нужен был капитал, а к нему прилагались ниточки. Да, она красива, и вместе они составляют привлекательную пару, но внешность бывает обманчива.
Аллегра путешествует по миру со своими подружками, останавливается в роскошных отелях, где ее балуют, и от скуки тратит огромные деньги на бренды и лейблы. Их брак построен на бумажных соглашениях – рецепт катастрофы, по моему мнению. Мнение, которое я всегда держала при себе.
Но теперь он имеет наглость сказать мне, что это не работает? Что, черт возьми, я должна ответить? Конечно, не работает. Ты трахаешь меня на стороне два раза в год.
– Мне жаль, – чувствую себя уязвимой, я отстраняюсь и натягиваю простыню на свою обнаженную грудь. – Брак – это сложно.
Я тут же жалею о своих словах. Что я могу посоветовать по поводу брака? Это не то, в чем я отчаянно нуждаюсь, как все остальные. Скорее, это похоже на тяжелую работу. А почему отношения с кем-то должны быть тяжелым трудом?
Я придумываю отговорки, чтобы выйти из комнаты. Может быть, важный деловой звонок.
– Возможно, скоро у меня появится возможность навещать тебя чаще, – продолжает он, к моему большому сожалению.
И афтершок продолжается, разрушая все, что мы построили между собой. Взаимная договоренность «заниматься сексом, когда он приезжает, и все».
Нет, я скучаю по тебе.
Никаких чувств.
С Домиником я обращаюсь как с деловым партнером, с уважением, но держу свои личные чувства в стороне. В последний раз, когда я открыл рот, я обожглась и едва оправился. Урок – брать хорошее и не обращать внимания на плохое.
Он переминается с ноги на ногу, сидит совершенно прямо, скрестив руки, словно возмущенный моим молчанием. – Ты ничего не скажешь?
– Доминик, что бы ты хотел, чтобы я сказала?
– Я хотел бы знать, что ты думаешь о том, чтобы я проводил больше времени в Париже?
– Я думаю, что у тебя есть жена в Штатах, которая, вероятно, будет против этого, если, конечно, ты не расторгнешь свой брак.
Эти разговоры всегда портят момент и ломают так называемый пузырь, который я надула вокруг наших запретных отношений. Рядом со мной я вижу, как напряглось его тело от характера разговора, хотя тему поднял он, а не я.
– Ты хочешь, чтобы я развелся? – спрашивает он, хотя его резкий тон делает это скорее утверждением.
Я приподнимаюсь вверх, сажусь у изголовья кровати, чтобы взять свои мысли под контроль: – Я ничего не хочу, Доминик. Мы заключили сделку. То, что происходит в Париже, остается в Париже. Я не задаю вопросов о твоей жизни, а ты не спрашиваешь о моей. Мы оба получаем то, что хотим, и точка.
– Но что, если я захочу большего?
– Ты не знаешь, что такое больше... – я ухожу, направляя его на неизведанную территорию, которая ведет только к одному – к разрыву сердца.
– Я знаю, что хочу тебя, вот так.
Его руки проводят по моим ключицам, и, когда мои глаза начинают закрываться, сердце начинает бешено колотиться, готовясь к тому, что он собирается сделать. С Домиником у нас чисто физические отношения. Он удовлетворяет меня так, как не удовлетворял ни один мужчина. С самого первого момента нашей встречи я знала, что он меня привлекает, но я не понимала, насколько смертельным может быть это влечение и как оно изменит меня так, как я и представить себе не могла.
Доминик с самого начала ясно дал понять о своих намерениях, и он точно знал, что мне нужно.
Секс, никаких привязанностей, вся причина, по которой он является успешным предпринимателем. Он точно знает, как дать людям то, о чем они и не подозревали.
И я ничем не отличаюсь от него. Я хочу уступить своим желаниям, но теперь он хочет большего.
Слово из четырех букв, предвещающее беду.
***
Я сижу на краю кровати, застегивая ремешок на пятках. Мышцы нежные и болят – столько часов я провела на этой кровати, пожираемая мужчиной, который только что упомянул, что ушел от жены. Все это становится далеким воспоминанием, омраченным множественными оргазмами.
– Кейт, мы можем еще немного поговорить об этом?
Для мужчины, который почти не разговаривает, если речь не идет о сексуальном акте, эта внезапная потребность открыть закрытый канал между нами стала неожиданностью, но не приятной.
Я хочу сказать ему, что все в порядке и так.
Четыре года назад я хотела большего – отношений.
Привязанность поглотила меня и превратилась в проблему, из-за которой я попала в такие неприятности, о которых даже не мечтала – злополучный секс втроем в его клубе, испуг по поводу беременности. Мне казалось, что я не контролирую свою жизнь. Обо всем этом я предпочла бы забыть.
И с самой первой ночи, когда он показал мне свою тайную скрытую жизнь, он утверждает, что точно знал, что мне нужно, и он был прав. Я получаю удовольствие от своей работы. Я хочу секса, а отсутствие отношений дает мне свободу жить так, как я хочу.
Мне не нужно большего.
Стоя, я накидываю пальто на плечи, продевая руки в рукава, а он сидит в постели и смотрит на меня пристальным взглядом. Его идеальный торс обнажен, и мне трудно сосредоточиться или побороть искушение снова забраться к нему в постель.
– Доминик, мы же договорились, нам не о чем больше, говорить, – с силой напоминаю я ему.
Я быстро проверяю время на телефоне, отмечая, что у меня всего два часа, чтобы добежать до дома, принять душ и переодеться перед встречей с клиентом, несмотря на то, что сегодня суббота: – Мне нужно быть кое-где.
Порывшись в тумбочке, я убедилась, что сумочка у меня есть и я ничего не забыла, прежде чем он сполз с кровати и предстал передо мной совершенно голый. Глубоко вздохнув, я стараюсь не обращать внимания на то, как он возвышается надо мной, глядя мне в глаза, словно я – добыча для его голода. Я не смею смотреть ниже, прекрасно зная, что он эрегирован и готов овладеть мной, чтобы доказать свою правоту.
– Мне нужно идти. Я не могу опоздать на встречу, – повторяю я, стараясь не касаться руками его груди.
Сделав шаг назад, чтобы выйти из комнаты, он, быстро шаркая, вцепился в мое запястье и притянул меня к себе для глубокого поцелуя. Его язык – сильный, пропитанный страстью, разжигает во мне пламя, которое я пыталась контролировать. Но в этот раз все по-другому. Возможно, это точно такой же поцелуй, как и всегда. Только теперь мои эмоции разрываются между его потребностью в большей близости и возможностью того, что мы могли бы стать тем, кем он хочет стать, потому что он хочет уйти из своего брака.
Одна только мысль о том, чтобы полностью отдаться ему, приводит меня в ужас. Шрам все еще остается, хотя и спрятан в тени, но никогда не покинет меня по-настоящему.
Отстранившись, я перевела дыхание, прежде чем оттолкнуть его: – Я позвоню тебе позже.
Я не смотрю ему в глаза и не оборачиваюсь, пока двигаюсь к выходу. Когда я наконец закрываю за собой дверь, то делаю глубокий вдох, чтобы обрести самообладание.
Доминик – мастер, когда дело касается женщин. Возможно, это игра, в которую он играет, когда ему скучно в браке. Я не собираюсь терять и рисковать всем, чего добилась своим трудом.
Я должна контролировать свои мысли и не позволять им забредать туда, где их никогда не должно быть.
Возможно, он бросил кости, заманил меня в игру, но будь я проклята, если при этом пострадаю. Остается только одно, несмотря на мое нежелание это делать.
Этот роман должен закончиться.
И я сделаю все возможное, чтобы это произошло сегодня вечером.
