Текст книги "Преследуя разочарование (ЛП)"

Автор книги: Кэт T. Мэйсен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

Вторая глава. Кейт

Настоящее

Во Франции есть что сказать о смене сезонов.

    Всего несколько недель назад я гуляла по улицам, любовалась пастельными цветами и пышной зеленью парков, а в это время поглощала шоколад во время празднования Пасхи. Люди стали намного приятнее, приветствуя солнечный свет после унылой зимы.

    Но время пролетело быстро, и мы все оказались в гораздо более неудобном положении – летом.

    Наша кожа горела от летнего солнца, а одежда прилипала к нам вперемешку с неприятным потом, пока мы без устали обдували себя веером в поисках хоть какого-то облегчения. Многие люди стекаются на юг, чтобы искупаться в океане, им повезло провести отпуск и не быть прикованными к офису, как мне.

    Хотя мне не стоит жаловаться, кондиционер – мой лучший друг во время знойной жары на улице.

    В Штатах американцы насмехаются над нами, англичанами, за наши постоянные жалобы на изнурительную жару и тягучее лето. Я ничем не отличаюсь от них. Моя бледная кожа не любит обгорать, что происходит слишком быстро, когда я провожу хоть минуту без защиты под суровыми летними лучами.

    Вот почему осень, безусловно, является моим любимым временем года. Воздух более спокойный и терпимый, но солнце по-прежнему светит в течение всего дня. Ночью в воздухе чувствуется легкий хруст, а на горизонте маячит зима. Это идеальное время, чтобы исследовать ночную жизнь на улице, не раздеваясь до белья или, наоборот, надевая объемную одежду, чтобы защититься от холода.

    Прошло три года с тех пор, как я переехала в Париж и абсолютно ни о чем не жалею. Моя работа, напряженная своими требованиями, стала для меня единственной. Я заставляла себя делать то, что даже не представляла возможным, целенаправленно погружалась в режим обучения, пока Лекс делал все возможное, чтобы наставлять меня, учитывая наше географическое расстояние.

    Я создала этот распорядок дня, преуспевая в своем специально организованном графике. Утро начинается в четыре часа. Пробежка по парку, затем йога в гостиной, пока я слушаю аудиокниги известных предпринимателей со всего мира. Год или около того назад я отказалась от любовных романов – моего постыдного удовольствия с тех пор, как я стала цветущим подростком. Честно говоря, мне не нужно читать о так называемой «счастливой до конца жизни» чепухе. Одиночество – это новый черный цвет, и я отказываюсь быть втянутой в эмоциональную сердечную боль, о которой часто пишут авторы.

    Без особого труда я изменила свои пищевые привычки. Мой рацион состоит из высокоэнергетической пищи, которая дает мне выносливость до окончания официального рабочего дня. Кофе, поскольку я нахожусь в Европе, является почти обязательным. Это моя «зависимость», которой я буду гордиться, и, будем честны, выжить без него практически невозможно.

    Поскольку Франция окружена множеством других прекрасных стран, я путешествовала по Европе больше, чем предполагала. Много ночей в Риме и Венеции, быстрый перелет в Берлин. Швейцария была одной из моих любимых стран, такая красивая страна, а образ жизни такой расслабленный.

    Но в конечном итоге Париж снова и снова завоевывал мое сердце. Я слышала это от многих людей, но никогда по-настоящему не понимала смысла, пока не испытала это сама. Париж обладает очарованием и притягательностью, превосходящими большинство других городов, и я посетила немало городов за годы своей жизни, работая рядом с Лексом.

    После того, как я оставила всех своих друзей в Штатах, здесь никогда не бывает скучно, когда у меня есть время исследовать музеи и архитектуру, бутики элитной моды, кафе и причудливые рестораны – все они выстроились вдоль красиво вымощенных улиц.

Я никогда не устаю от пейзажей, ведь каждый сезон показывает город по-разному. Каждый архитектурный шедевр становится завораживающим среди солнца, осенних листьев и прекрасного снежного покрова. Все кажется величественным, заставляя меня остановиться и оценить его красоту среди хаоса всего вокруг. Парижане редко задумываются об Эйфелевой башне, этому я научилась очень рано. И все же, проезжая на такси мимо этого легендарного сокровища, я задумываюсь о своей жизни и о том, как прекрасно быть живой. Это вдохновляет меня следовать своим мечтам и амбициям и поднимать планку в моей так называемой жизни. Париж совсем не похож на Манхэттен, и, по правде говоря, у меня нет никакого желания возвращаться в город, который никогда не спит.

Эрик часто сомневается в моем здравомыслии, говоря, что мне нужно срочно заняться сексом, потому что я близка к тому, чтобы вступить в женский монастырь. Однако он быстро говорит, что даже у монахинь бывает счастливая жизнь, вспоминая наш разговор слово в слово.

          «– Капитан Вонтрапп был моей фантазией с тех пор, как мама заставила меня посмотреть «Звуки музыки» в семилетнем возрасте, – Эрик вздохнул. 

           – Отец? – спросила я, слегка обеспокоенная его признанием. 

           – Влиятельный человек влюбляется в монашку. Разве это романтично?

           – Да, это романтично, – согласился я. – А вот то, что ты фантазируешь о нем, – нет.

           – Может быть, ты встретишь своего капитана в Париже. Ты сможешь жить долго и счастливо в его замке с семью детьми, распевая песни радости.

           – Я не могу придумать ничего хуже, – пробормотала я себе под нос.»

           Даже находясь на другом конце земного шара, Эрик по-прежнему вмешивается в мою личную жизнь, но я по большей части игнорирую его. Нет времени беспокоиться об отношениях или мужчинах, поскольку мои интересы сместились в сторону посещения музеев и французской культуры. Мое увлечение историей Франции только растет по мере того, как я углубляюсь в генетику того, что делает этот город и страну всемирной достопримечательностью. Если бы только я была так прилежна в школе, то даже сама удивилась бы тому, насколько образованной я стала, став взрослой.

           Единственное, что приветствует Эрик, – это изменение моего гардероба. Мои вкусы стали изысканными. В отличие от Чарли и Эрика, я никогда не увлекалась дизайнерскими вещами, но Париж пробудил во мне эту часть. Люди выходят на улицы, одетые как модели с подиума, на мероприятиях, которые я посещаю, не видно конца от кутюр. Женщины в Париже не боятся моды, особенно старшее поколение. Они остаются в десятилетии, уверенно и бесстрашно выбирая ее. Я стала более смелой в своих последних нарядах. Благодаря постоянным физическим нагрузкам и здоровому питанию у меня наконец-то подтянулось тело, о котором я всегда мечтала, без пластических операций, к которым принуждает общество женщин. Это дает мне уверенность в том, что я могу носить вещи, выходящие за рамки моего обычного гардероба, и я никогда не ожидала, что так полюблю моду в целом.

            Но, пожалуй, самая большая радость для меня – это не мода и не мое новое тело. Я стала местной жительницей и наконец-то почувствовала, что это место может стать домом, погрузилась в жизнь парижан. Мне пришлось выучить французский язык, поскольку он является родным языком почти для всех моих сотрудников. Хотя я по-прежнему предпочитаю говорить по-английски, я знаю достаточно, чтобы вести простую беседу.

           Моя любовь к Парижу очень глубока, и о ней я могу говорить часами. Эрик и Чарли очень ревностно выражают свою точку зрения почти в каждом нашем телефонном разговоре.

            Когда я сижу в местном кафе и наслаждаюсь ленивым воскресным утром, что в последнее время случается нечасто, в моем кармане начинает звонить телефон. Доставая его, чтобы ответить, я говорю «спасибо» официанту, который подает мне кофе вместе с пирожным, которое я давно хотела попробовать. Я называю это воскресным удовольствием.

           – Привет, Лекс, – приветствую я, отметив, что время уже вернулось в Лос-Анджелес. – Уже поздно. Все в порядке?

           – Я подумал, что попытаюсь застать тебя в разумное время, – процедил Лекс, его голос был жестким и неприветливым.

            – Мне только что подали тройную порцию кофе, так что стреляй.

            – У нас проблема с Джефферсоном. У меня были подозрения, но мы говорим о серьезных проблемах.

           Я скрестил ноги, обращая внимание: – Пожалуйста, не говори мне, что речь идет об инсайдерской торговле?

           – Боюсь, что да.

           Я испустила протяжный вздох, тоже что-то заподозрив в последнее время. Несколько недель назад, когда все всплыло на поверхность, я немного покопалась, но у меня не было ничего конкретного, чтобы привлечь его к ответственности.

           – Мы вложили слишком много денег, чтобы сейчас все рухнуло, – решительно заявляю я. – Это может привести к катастрофе.

           – Ты говоришь мне, – почти прохрипел он. – У меня есть юридическое поручение, и мне нужно, чтобы ты была наготове на этой неделе. Я знаю, что ты возвращаешься в Лондон в четверг, но, возможно, тебе придется лететь в Женеву, чтобы уладить это дело.

          – Конечно, – говорю я ему, мысленно составляя список того, что мне нужно сделать. – Я переделаю и сдвину некоторые проекты, чтобы мы ни в чем не отстали.

           – Спасибо. Чертов мудак.

           – Слушай, Лекс, у тебя уже за полночь. Поспи немного, а когда вернешься в офис в понедельник, я подготовлю план действий на случай непредвиденных обстоятельств.

           – Поспать? – его мягкий смех эхом отдается в трубке. – Что это за чужое понятие?

           – Чарли сказала мне, что Эддисон в последнее время просто ужас. Забирается в твою постель посреди ночи.

           – Нет ничего страшнее, чем проснуться посреди ночи, когда твой ребенок стоит рядом и смотрит на тебя.

           Я смеюсь над этой мыслью: – Видимо, эти фильмы ужасов сработали против вас. Мне жаль это слышать. Надеюсь, она скоро это перерастет.

           – Или так, или мы ее отдадим на удочерение... может, ты ее возьмешь? – полушутя-полусерьезно говорит он.

          – Эй, я могу посидеть с ребенком недолго. Ты же знаешь мою позицию по поводу детей.

           Мы прощаемся, но не раньше, чем Лекс вываливает на меня другие заботы, требующие моего внимания. Нередко он связывается со мной в любое время суток, а точнее – в выходные. Вместе мы – хорошо смазанная машина. Несмотря на попытки сбавить обороты, Лекс всегда был и будет трудоголиком.

            Европейский рынок совершенно иной, чем в Штатах. Больше денег для игры, а значит, больше жадных мудаков, которые пытаются нас надуть.

            Я допиваю свой кофе, а затем решаю поехать домой более длинным путем, чтобы проветрить голову перед тем, как отправиться в офис, несмотря на то, что сегодня воскресенье.

            Пять часов спустя я выпила слишком много кофеина и полностью пропустила обед. Нервы стали ни к черту, но мне удалось разобраться с делами, и Лексу стало легче дышать. Взглянув на часы, я замечаю время и напоминание на своем телефоне.

          Напоминание: Слепое свидание с Густавом. 

           Я издала разочарованный стон, проклиная себя за то, что вообще согласилась на это. Как раз в тот момент, когда я придумываю предлог, чтобы уйти, звонит телефон, и это сама дьяволица – госпожа сваха.

           – Не отказывайся от этого, – без приветствия ругает Чарли.

           – Кто ты? Теперь ясновидящая? – резко отвечаю я, выпрямляясь, чтобы размять напряженные мышцы. – Если ты не знаешь, у меня кое-что случилось на работе.

           – Это не оправдание. Я точно знаю, что ты отправляла документы Лексу по электронной почте, следовательно, ты в курсе всех дел, а сегодня вечер воскресенья. Ты мне должна.

           Сжав челюсти, я закрываю глаза, чтобы унять раздражение. Я согласилась, что раз в год Чарли разрешается устраивать мне свидание вслепую. Когда я давала на это согласие, я вспоминаю, что была пьяна от рома и колы в сочетании с сексуальным зарядом. Но, конечно, Чарли, со своими властными манерами, удержала меня.

           Единственная причина, по которой я согласилась на сегодняшнее свидание, – это то, что прошлогоднее свидание вслепую было не так уж и плохим. Максим был милым и очень симпатичным. У нас было четыре свидания, но в середине ужина он отказался – он бисексуал и хотел свободных отношений. Мы остались друзьями и до сих пор раз в несколько месяцев встречаемся, чтобы выпить. Во время последней встречи он познакомил меня со своим новым парнем, Юсефом. Они идеально подходят друг другу, и с ними очень приятно отдыхать.

            Чарли познакомилась с Максимом еще в Лос-Анджелесе на каком-то модном мероприятии. Когда она узнала, что он живет в Париже, и, зная, что я вечно одна, она сложила два и два.

           – Ладно, – жалуюсь я, открывая глаза. – Ты можешь рассказать мне больше о Густаве?

           – Нет, потому что каждый раз, когда я тебе что-то рассказываю, ты все равно забываешь или используешь это как предлог, чтобы не идти.

            – Я не знаю.

            – Просто сходи на свидание и доложи потом, – уговаривала она, а потом быстро подбадривала: – Удачи.

            – Раз уж ты меня подставляешь, она мне понадобится.

    ***

            Надо отдать должное Гюставу. Он выбрал прекрасный ресторан, в который, я точно знаю, трудно попасть и довольно дорого.

           Он сидит напротив меня, хорошо одетый в бледно-зеленую рубашку и серые брюки. Если не спрашивать его возраст, то он выглядит более зрелым, с темно-каштановыми волосами с сединой у виска. Когда он улыбается, вокруг его голубых глаз появляется несколько складок. На вид ему около сорока лет, что меня не очень беспокоит.

           Гюстав просматривает карту вин, молчит, и между нами возникает неловкая тишина.

           – Ça vous dérange si je parle anglais? – я спрашиваю его, можем ли мы говорить по-английски, учитывая мою усталость от непрерывной работы в последние несколько часов. Я едва могу составить предложение на английском, не говоря уже о французском. Очевидно, избыток кофеина дает о себе знать.

           – Oui, – он улыбается, откладывая меню. – Вы любите вино?

           – А кто не любит? – шучу я, приветствуя эту тему.

          Оказалось, что Гюстав – кулинарный критик. Наш разговор сводится только к этому. Он предлагает выбрать блюда, на что я соглашаюсь, но когда официант подает нам тарелку, лицо Гюстава выглядит не слишком довольным.

           Мы едим в молчании, и с каждым кусочком его лицо становится все более пустым.

           – Вам не нравится здешняя еда?

           – Она посредственная, – отвечает он категорично.

           Мне начинает казаться, что люди наблюдают за нами, пытаясь понять, с какой целью мы ужинаем вместе, ведь я не могу этого сделать. В отличие от Густава, я безмерно люблю французские деликатесы и не могу назвать ни одного блюда, поданного сегодня.

           "Подается тарелка с различными сырами, которая ставится между нами. В аутентичной французской культуре сыр употребляется после основного блюда, но перед десертом. Поскольку я люблю сыр, я не вижу в этом никакой проблемы.

           – Сыр – это деликатес. Если все сделано правильно, это самая приятная еда, – говорит он, отрезая себе небольшой кусочек.

           Я не знаю, что на это ответить, но нужно что-то быстрое: – Сыр – это очень вкусно.

           Ух ты, Кейт, потрясающе.

           – Чем сыр пахучее, тем лучше, – он подносит сыр к моему лицу. – Вот, понюхай?

           Наклонившись, я принюхиваюсь и тут же сморкаюсь от отвратительной вони: – Удивительно, не правда ли?

           – Значит, ты любишь сыр? – я киваю, торопясь сменить тему, пока не заснул. – Расскажи мне о своей семье?

           – Мой отец был владельцем деликатесной лавки и сам занимался сыром. Моя мать проработала с ним более пятидесяти лет.

           – А братья и сестры?

           – Нет, только я, – он поднимает еще один кусок сыра, побуждая меня понюхать его. Этот еще хуже.

           – А как насчет путешествий? Что ты любишь делать в свободное время?

           – В последнее время не очень много, – улыбка украшает его губы, и я с затаенным дыханием жду забавного анекдота. – Comté vieux выдерживается более шести месяцев. По этому показателю он превосходит все остальные сыры.

           Свидание стремительно катится вниз, я жду всего, что не связано с сыром. К концу свидания я, вероятно, могла бы получить степень по сырам. Руки опускаются, это официально может возглавить одно из худших свиданий в истории.

           – Спасибо за вечер, Густав, – я с силой зеваю, надеясь, что он читает между строк, когда подзывает официанта и требует счет. – Я узнала много нового о сыре.

           – Мне было очень приятно, Кейт, – на прощание Густав целует меня в обе щеки. – Может быть, мне позвонить вам завтра?

           Я вежливо похлопываю его по плечу: – Наверное, лучше не надо.

           Не желая наблюдать за его реакцией, я быстро разворачиваюсь и выхожу из ресторана, поймав случайно проезжающее мимо такси.

           Как только я оказываюсь в своей квартире, снимаю каблуки и с остервенением набираю номер.

           – Алло?

           – Ты шутишь, да?

           – Что? – простонал Чарли, – Ничего хорошего?

           – Как насчет того, чтобы поговорить о сыре в течение часа?

           – Зачем?

           – Вот именно!

           – Мне очень жаль. Густав казался мне отличным парнем. Когда он сказал мне, что работает кулинарным критиком, я подумала: отлично! Ты ведь любите еду, верно?

            – Я люблю еду, но чего я не люблю, так это когда меня заставляют нюхать сыр и притворяться, что он просто великолепен, когда на самом деле он пахнет как сволочь.

           – Откуда ты вообще знаешь, как пахнет мудак?

           – Больше не надо. Я больше не могу ходить на свидания вслепую. Вообще, со свиданиями покончено. Я счастлива быть одинокой. Конец.

           – Просто успокойся, хорошо? – Чарли вздохнула. – Никому не нужно быть одинокой. Похоже, ты слишком много выпила или переела сыра.

           Я уже собирался защищать свой выбор в пользу безбрачия, когда мой телефон завибрировал. Отняв телефон от уха, я быстро просматриваю сообщение.

           Мое сердце начинает учащенно биться, по венам бежит возбуждение. Каждый сантиметр моего тела реагирует отчаянной жаждой, усиленной токами, пробуждающими каждую частичку меня. Голос Чарли теряется на заднем плане, и я с отчаянием спешу снять трубку.

           —Чарли, мне нужно идти. Мне нужно быть в офисе пораньше.

           – Мне очень жаль, Кейт.

           – Все в порядке, – тороплю я, – Поцелуй за меня девочек. Пока.

           Я нажимаю «завершить вызов» и перечитываю сообщение.

           Доминик: Я буду в Париже в следующую пятницу. Мне забронировать наш обычный номер? 

           Я падаю на диван, еще раз перечитываю его сообщение, прежде чем мои пальцы набирают текст по собственной воле.

           Я: Наш обычный день будет идеальным. Увидимся. 

           За считанные мгновения моя идея о безбрачии уплыла в ночь.

           Доминик Кеннеди вернулся.

           И мое тело вдруг жаждет всего, что, как я знаю, он мне даст.

           Грязный, животный секс.

           Никаких привязанностей.

           Никаких ожиданий.

           Самый лучший вид.

Третья глава. Кейт

Четыре года назад

Визитная карточка лежала у меня между пальцами, и я в сотый раз за этот день смотрела на нее.

После того как мы ушли с дня рождения Вивиан несколько ночей назад, я ничего не сказала Эрику о своей встрече с Домиником. Даже если бы я что-то сказала, я очень сомневаюсь, что он услышал бы, поскольку все, о чем он мог говорить, это Тьяго. Мягко напомнив ему об этом, я упомянула имя Тристана, чтобы вернуть его к реальности. Эрик был склонен концентрироваться не на том, на чем нужно, особенно когда пытался избежать сердечных страданий.

– Я в расцвете сил, Кейт. Так хорошо я еще никогда не выглядел, – громко кричал он.

– Ты просто смешен. С возрастом мужчина может выглядеть еще сексуальнее. И, кроме того, всегда есть ботокс.

Эрик прижал руку к груди: – Ты смотришь на мой лоб?

– Нет, – затянула я, избегая его взгляда. – Перестань реагировать. Ты совершенно не понимаешь сути. Любовь не определяется тем, как человек выглядит. В ваших отношениях должно быть доверие, иначе ничего не получится.

Я тряхнула головой, чтобы избавиться от воспоминаний. Кто я такая, чтобы давать советы по поводу отношений? Если, конечно, это не то, как строить отношения со своей работой. Этим я владела как профессионал. Самые долгие отношения у меня были год. Да и то я бы с трудом назвала это отношениями, поскольку он жил в Австралии, а я в это время моталась между Штатами и Лондоном.

И все же что-то в Доминике пробудило во мне любопытство, которого я не испытывала так давно, если вообще когда-либо испытывала. Как мотылька на пламя, меня влекла тайна человека, который поднимал вопросы, которые я задавал даже самому себе. Как будто он забрался в мою душу, изучил то, что я чувствовала, и повторил это слово в слово.

Я хочу позвонить ему. Какая-то часть меня не может избавиться от того момента, который прошел между нами. Но что, если я так отчаянно хочу этого момента, что уже придумала его в своем воображении? Искушение дразнило меня, как вкусная конфета, и, не в силах больше сопротивляться, я приняла решение отправить ему сообщение.

Я: Привет, Доминик. Это Кейт с прошлых выходных. Еще раз спасибо за беседу. Было приятно познакомиться.

Как только я нажал кнопку «Отправить», то тут же пожалела об этом. В этом сообщении не было абсолютно никакой сути. Если бы я получила подобное сообщение, я бы удалила его быстрее, чем вы успели бы сказать «дальше».

В кабинете раздался пронзительный звонок телефона, от которого я испугалась и слегка подскочила со стула. Прижав руку к груди, чтобы успокоить бешено колотящееся сердце, я профессионально ответила на звонок, отметив, что это частный номер.

– Кейт Гамильтон.

– Привет, Кейт, я ждал, когда ты со мной свяжешься, – приветствовал глубокий голос, в его тоне слышалась настойчивость.

– Кто это? – спросила я, все еще переводя дыхание. – Доминик?

– Да, человек, с которым ты переписывалась несколько минут назад. Я не кусаюсь, знаешь, ты могла бы позвонить мне.

Смутившись, я закрыла глаза, стараясь вести себя по-взрослому и не дать ему трусливого ответа. Я не могла понять, почему я чувствую себя несколько запуганной мужчиной. В офисе я без проблем чувствовала себя сильной, уверенной в себе женщиной. Я требовала, и всегда получала то, что хотела.

Выпрямившись, я вежливо улыбнулась, хотя он меня не видел.

– Послушайте, я не была уверена, что вы меня вспомните. Лучше перестраховаться, чем потом жалеть.

– Как я могу вас не запомнить? Такая красивая женщина, как вы, просто незабываема.

Снова это слово, брошенное вскользь, как будто оно нисколько меня не касалось. Меня много раз называли красивой, но власть, которую он имел надо мной, лишь придавала всему этому загадочность. Возможно, я слишком много думала о нашей встрече. Все-таки он был незнакомцем, который уже дважды высказывал свое мнение обо мне.

– Я немного обижен, – высокомерно заявил он. – Я ожидал звонка раньше.

– Работа мешает. Вы же знаете, как это бывает.

– Да, именно так. Работа мешает, – заявил он, сделав небольшую паузу. – Ты свободна сегодня вечером, чтобы выпить?

Я могу выпить. Что плохого в дружеской выпивке? Вот только ты хочешь не просто выпить, идиотка.

– Конечно, я приду после работы.

Он сказал, что напишет мне подробности, но дал несколько указаний. Я внимательно слушала, записывая все, что он говорил, пока он не сказал, что ему нужно идти.

– Сегодня вечером, Кейт, я буду ждать тебя.

– До встречи, Доминик.

Я положила трубку, скрестила ноги, контролируя желание, которое вспыхивало в моем теле с каждым его словом. Легкий стук в дверь от моего помощника прервал ход моих мыслей и вернул меня к реальности.

Только работа и никакой игры – вот моя жизнь, какой я ее знаю.

***

Бар находился в районе мясокомбината. Эрик несколько раз приводил меня сюда, когда жил в городе, но в основном я не была знакома с этим районом. Я вошла в здание, заметив, что вокруг типичный бар с оживленными посетителями и музыкой, создающей атмосферу.

Деревянные табуреты, прислоненные к латунным перилам, привлекли мое внимание, как и задняя стена с несколькими стеклянными полками, на которых стояли все бутылки со спиртным, какие только можно придумать. Мне отчаянно требовалось что-то успокоить нервы, и я направилась прямо к бару, чтобы утолить жажду.

Бармен быстро обслужил меня, так же быстро, как и выпила джин с тоником, почти за минуту. Когда я почувствовала, что мои конечности ослабли, на мою спину легла рука.

Рядом со мной появился Доминик, выглядевший невероятно сексуально в сером блейзере с белой рубашкой, слегка расстегнутой под ним. Он снова надел свои очки, ставшие бичом моего существования. Как может такая простая вещь быть такой чертовски сексуальной?

– Ты здесь, – сказала я, удивившись, что он решил отказаться от выпивки.

– Я из тех, кто будет заступаться за такую сногсшибательную женщину, как ты.

Доминик предложил мне присесть на один из барных стульев. Осмотревшись и заметив несколько пустых столиков и стульев в более уединенном месте, я задалась вопросом, почему он решил зависнуть в баре. У бара обычно собирались одиночки, надеясь завязать с кем-нибудь разговор или быстро сбежать, если свидание идет не по плану.

– Хороший бар, – прокомментировала я, любуясь деревянной столешницей.

– Спасибо. Это мой бар.

Я с любопытством повернул голову к нему лицом: – Ты владелец этого бара?

К счастью, я не сказала, что это дерьмовая дыра.

На самом деле, это было далеко не так. В отличие от многих других заведений здесь была определенная атмосфера, располагающая к отдыху. Многие посетители были одеты в корпоративную одежду, как и я, и расслаблялись с напитками после, вероятно, суматошного дня в офисе.

– Это и еще несколько мест.

– Эрик никогда не упоминал о том, чем вы занимались.

– Это потому, что Эрик не знает, – он попросил бармена подать мне еще один напиток, а затем предложил перенести разговор в более уединенное место. Слава Богу, я уже начала понимать его намерения. – Я хочу тебе кое-что показать.

Мы поднялись наверх, и, взяв меня за руку, он ввел код на панели безопасности, расположенной прямо за дверью. Мое сердце учащенно забилось, готовое вот-вот вывалиться из груди и упасть на пол. Я не знала, почему, ведь это было не первое мое родео с мужчиной.

В комнате было темно, лишь из большого окна пробивался тусклый свет. Странно, но окно выходило не на улицу, а, как мне показалось, в другую комнату.

Доминик остановил меня на месте, быстро встав передо мной и загородив мне обзор на окно.

– Я хочу, чтобы ты расслабилась, приняла это и ни о чем больше не думала.

Мои нервы смешались с растерянностью. Он собирался трахнуть меня в этой комнате? Часть меня была напугана. Я никогда не делала ничего подобного с человеком, которого едва знала. Но мое тело предало меня, ощущения плыли свободно и затуманили все рациональные суждения, которые я должна была иметь в тот момент.

– Я не понимаю? – я заикалась, глядя ему в глаза.

– Ты мне доверяешь?

Я едва знала его, не говоря уже о том, чтобы доверять ему. Тем не менее, он брат Эрика, и, конечно, наши связи должны скрепить тот факт, что он не повезет меня в подземелье, чтобы похитить.

– Я доверяю тебе, – повторила я, понизив голос.

Он встал за моей спиной и жестом попросил меня подойти ближе к окну. С каждым шагом вперед мои глаза расширялись, пока вид на комнату под нами не поглотил все мое зрение.

Мужчины и женщины, старые и молодые, заполняли комнату. Некоторые из них были одеты, а многие были полностью обнажены. Чем больше я смотрела вниз, тем больше погружалась в себя. Должно быть, это был какой-то секс-клуб, учитывая, что многие люди находились в компрометирующих позах.

Мое внимание привлекла женщина, стоящая на четвереньках и отсасывающая мужчине, в то время как двое мужчин позади нее по очереди входили в нее. Рядом с ними пожилая пара трахалась сама с собой, полностью обнаженная, а люди обступили их и наблюдали.

– Секс-клуб, – пробормотала я, пытаясь собраться с мыслями. – Это секс-клуб.

– Это место, где люди снимают свои запреты.

– Ты...

– Нет, – твердо заявил он.

– Подожди, так ты просто наблюдаешь отсюда?

– Иногда, но не часто.

– Я не понимаю?

– Я управляю бизнесом. Я соединяю важных людей с теми, кто готов удовлетворить их потребности. Понимаете, у людей, как и у вас, нет времени на отношения, но это не значит, что их сексуальные желания не важны. Я создал место, где люди могут выразить себя, исследовать свои желания и уйти без сложностей, связанных с одним человеком.

Я пыталась осмыслить все это, но у меня все время возникали вопросы. Я наблюдала за происходящим за окном, и, возможно, из-за того, что Доминик стоял так близко ко мне, мое тело начало предавать меня. Но потом мои мысли переключились на Эрика. Он упомянул об этих местах в шутку. У него бы случился сердечный приступ, если бы он узнал, что его брат участвует в таком бизнесе.

Доминик придвинулся ближе, прижав меня к стеклу. Но он не прикоснулся ко мне, не сделал ни одного движения, а его тело в нескольких сантиметрах от меня разожгло пламя, которое уже давно сгорело почти дотла.

– Тебя это пугает?

– Да, – прошептала я, едва сдерживая дыхание. – Я не знаю. Я не уверена, что я чувствую.

– Просто смотри.

Смотреть было не на что. Две женщины находились в положении «ножницы». И снова небольшая толпа окружала их, пока они продолжали двигаться. Молодой мужчина стоял у стены, а две зрелые женщины стояли на коленях, по очереди делая ему минет. Я обвела глазами комнату, стараясь не обращать внимания на пульсирующую пульсацию между бедер.

– Значит, ты не занимаешься сексом там, внизу, с людьми?

– Нет.

– Никогда?

– Никогда, – повторил он.

– Итак, если мы встречались, что это значит?

Небольшая порция воздуха вырвалась наружу, когда он отстранился, заставив меня обернуться. Доминик создал между нами дистанцию, как будто ему было невыносимо находиться рядом со мной.

– Возможно, я не совсем ясно выразился, Кейт. Я не встречаюсь. У меня нет отношений. Я такой, какой есть. Я не смешиваю бизнес с удовольствием.

Коснувшись основания шеи, я сузила на него взгляд: – Так зачем ты привел меня сюда?

– Потому что я видел это в твоих глазах. Твое желание, чтобы мужчина прикоснулся к тебе в интимной обстановке.

– Прости, я не понимаю? – вмешалась, скрестив руки в знак неповиновения. – Ты не хочешь прикасаться ко мне?