Текст книги "Преследуя разочарование (ЛП)"
Автор книги: Кэт T. Мэйсен
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)
Шестая глава. Кейт
Последние остатки моего эспрессо с двойной порцией уходят слишком плавно.
– Господин Оврей, – утверждаю я, протягивая ему через стол толстый документ. – Вы увидите в нашем предложении размер капитала, который мы выделим, и прогнозируемую финансовую отдачу. У Жака, нашего бизнес-менеджера, было много вопросов после его визита в прошлом месяце. Конечно, я лично хотела бы осмотреть территорию и увидеть, как работает Auvray Le Champagne.
Протянув руку, г-н Оврэ открывает предложение, сканируя бумаги за своими черепаховыми очками. Я изо всех сил стараюсь не обращать внимания на его интересный выбор одежды, отмечая, что на локтях его пиджака есть кожаные заплатки.
– Э-э-э, мистер Эдвардс, – произносит он с густым французским акцентом. – Он приедет в Париж, да?
– Oui, – я ободряюще улыбаюсь. – Он прибудет в пятницу и пробудет здесь четыре дня. Вместе с женой он будет участвовать в Версальском бале-маскараде.
– Ах, да, – предлагает он с ухмылкой. – Et vous?
– Да, я тоже буду там.
Мы еще долго обсуждаем это предложение, но, судя по его жесту, оно уже решено. Г-н Оврэ владеет несколькими винодельнями, и ему нужен инвестор, иначе он может распрощаться с сокровищем своей семьи. Несколько месяцев назад, когда я обсуждала это с Лексом во время одной из наших конференций, он был заинтересован в расширении нашего бизнеса в области виноделия. Спрос на французское шампанское будет всегда, и тенденции рынка за последние несколько лет это подтверждают.
– Может быть, вы сами вместе с господином Эдвардсом и его женой приедете погостить в мое шато и попробовать то, что мы можем предложить?
– Это очень щедро с вашей стороны, господин Оврей. Я поговорю с мистером Эдвардсом и подтвержу это завтра?
Зная Чарли, если речь не идет о детях, то она сразу же соглашается. Не желая предполагать, что Лекс будет свободен, я проявляю осторожность и делаю пометку спросить его об этом сегодня вечером.
Мы прощаемся, планируя обсудить дальнейшее, когда Лекс приедет.
Субботний вечер в Париже, и на улицах повсюду шумно. Многие идут группами, вполне возможно, собираясь принять участие в не менее интересной ночной жизни Парижа. В ресторанах многолюдно, несколько человек ужинают, смех вырывается из круга, в котором они сидят.
Я улыбаюсь про себя, но под этой улыбкой, как ночной вор, прокрадывается усталость. С каждым шагом боль в суставах дает о себе знать, напоминая о предыдущем свидании с Домиником.
Мой взгляд лениво падает на местный рынок, расположенный на углу моей улицы. Зайдя в магазин, я набираю несколько необходимых вещей, включая свежие фрукты и букет желтых роз для дома. Продавец снова пытается заигрывать со мной по-французски, что он делает при каждом моем посещении. Я улыбаюсь и киваю, не желая его обидеть и в то же время признавая, что он достаточно молод, чтобы быть моим сыном.
С каждым шагом, приближающимся к моей квартире, ноги словно подкашиваются. Королевская синяя дверь с золотой ручкой перед носом приносит облегчение, мои руки почти превращаются в желе от балансирования купленных в магазине вещей.
Знакомый запах клубники и арбуза из воскоплава, который я купила на рынке несколько месяцев назад. Тишина приветлива, очищает мои разрозненные мысли, хотя бы на короткое время.
Как только я увидела эту квартиру, я поняла, что она должна быть моей. Это произошло во время одной из случайных прогулок в воскресенье, когда это здание привлекло мое внимание. Квартира расположена на верхнем этаже в здании середины 1920-х годов, из окон открывается исключительный вид на Эйфелеву башню, Сену и Понт д'Альма – именно поэтому она стала эмоциональной покупкой.
Живя в съемной квартире, я всегда планировала приобрести недвижимость здесь, так как очень полюбила Париж. Квартира просторная, с выходящими на юг гостиной и приемной, выходящими на балкон, откуда открывается потрясающий вид. Кухня полностью функциональна, но я не собираюсь проводить на ней часы, поскольку чаще всего питаюсь вне дома.
Кроме того, здесь есть главная спальня с большой гардеробной и ванной комнатой, подходящей для королевы.
Квартира была «чистым холстом», что делало ее еще более привлекательной. Я продала одну из своих квартир в Лондоне, но все еще держала ее на случай, если когда-нибудь решу вернуться. Между акциями, которые я продала с большой прибылью, и щедрой «зарплатой» руководителя, включая бонусы, которые Лекс начисляет мне в зависимости от результатов работы компании, деньги стали тем, о чем мне не нужно беспокоиться, и эта квартира вскоре стала полностью моей.
Я обставила ее мебелью и оформила по своему вкусу. В общем, она стала моим убежищем, и притом прекрасным.
Убрав купленные вещи, я принимаю ванну со свечами и включаю музыку в режиме shuffle. Погружаюсь в ванну, и горячая вода нежится в моих ноющих мышцах. Я сыплю соли и добавляю роскошное средство для ванны, подаренное мне на Рождество в прошлом году одним из наших клиентов.
По мере того как мое тело расслабляется, мои веки начинают закрываться, а мысли, занимавшие меня раньше, становятся далеким воспоминанием. В замкнутом пространстве негромко звучат звуки Джона Ледженда. В его голосе всегда есть что-то такое, что вызывает эмоции или переносит меня в тот период жизни, когда мое сердце покорилось, и часть меня оказалась в приливной волне увлеченности мужчиной.
Я вижу Доминика, лежащего на кровати рядом со мной, его отяжелевший взгляд, вытравленный желанием. Ласковое прикосновение его рук к моей коже разжигает во мне страсть, которую может пробудить только он. Когда мы наедине, ничто не может быть недоступно.
И я была бы глупой, если бы не обратила внимания на то, что его слова не действуют на меня.
Когда-то давно я фантазировала о том, что мы можем быть больше, чем мы есть, но фантазии – это всего лишь фантазии. Иногда нам везет, и они воплощаются в жизнь. В других случаях они приносят душевную боль, причем большую, чем мы хотели бы признать.
Я позволяю себе на мгновение задуматься, представляя Доминика не просто любовником. Но что-то мешает мечтам, что-то неизвестное, не имеющее для меня смысла.
Мои глаза открываются, пар застилает зрение. Глубоко вздохнув, я погружаюсь в воду и избавляюсь от чувства вины. Как он посмел заставить меня чувствовать что-то, кроме того, что я должна чувствовать.
Я выхожу из ванны, досадуя на себя за то, что слишком много думала об этом. Схватив свою шелковую пижаму, я надеваю ее и усаживаюсь на диван с открытым ноутбуком.
Знакомое пиканье не прекращается, письмо за письмом, все требуют моего внимания. Работа всегда была моим утешением, и в этот раз все будет по-другому. Время идет, голова начинает проясняться, и когда я начинаю чувствовать себя немного лучше со своими мыслями, я включаю телевизор и начинаю смотреть «Охотников за привидениями» – идеальное отвлечение в этот ленивый субботний вечер.
Где-то во время эпизода о месте с привидениями в Шотландии у меня начинает звонить телефон, заставляя меня подпрыгнуть от страха. Глубоко вздохнув, я поднимаю трубку и вижу на экране Доминика.
– Привет, – отвечаю я относительно коротко. – Уже скучно в Париже?
– Мы можем поговорить сейчас?
Я на мгновение зажмуриваю глаза и со вздохом отпускаю их: – Если тебе это нужно.
– Ничего не получается.
– Я знаю, я слышала тебя.
– Ну, у тебя, наверное, есть мысли?
– Конечно, у меня есть мысли. Но неважно, что я думаю, – говорю я ему, слегка повысив голос. – Это ваш брак. Принимай решение, исходя из того, что ты хочешь.
Между нами воцаряется тишина, заставляющая меня проверить свой телефон, чтобы убедиться, что звонок все еще идет.
– Я хочу того, что у нас есть, – пробормотал он. – Я не хочу, чтобы это менялось.
– Когда-нибудь все изменится, хочешь ты этого или нет, Доминик, – напоминаю я ему с досадой.
– Почему... почему они должны измениться?
– Ну, во-первых, такие отношения, как у нас, никогда не длятся долго. Рано или поздно Аллегра поймет это, – правда наконец-то открылась, и, возможно, это стало той соломинкой, которая окончательно сломала спину верблюду. – А что, если я встречу кого-то и захочу отношений? Будет нечестно, если мы продолжим отношения с другим мужчиной.
– А разве есть другой мужчина? – грубо спрашивает он, повышая тон.
– Нет. Не то чтобы это тебя касалось.
– Это мое дело, – проворчал он.
– Э-э... как это? – сажусь, выпрямляя осанку и скрещивая руки в разочаровании. – Мы договорились жить отдельно. Мы договорились заниматься сексом, когда ты приедешь в Париж. Вот и все. Не жди ничего большего, чем то, о чем мы договорились.
– Это не деловая сделка, Кейт.
Злость пульсирует во мне, я прикусываю губу, пытаясь сдержать свои мысли. Какая наглость с его стороны – бросаться неосторожными словами и перечеркивать наше соглашение.
– Мы договорились, – повторяю я, больше для себя, чем для него. – Мы оба этого хотели.
– Кейт... – он задыхается, его тон хриплый и едва контролируемый. – Я думаю о нас, просто чтобы ты знала.
Мое дыхание замирает, а я в кататоническом состоянии смотрю прямо на стену. Его слова можно истолковать по-разному, и, будучи женщиной, я знаю, что у нас есть привычка прокручивать в голове все гораздо больше, чем нам кажется на самом деле. Я не знала, как ему ответить, не желая вмешивать свое сердце, поскольку я намеренно оставила его за бортом этого уравнения.
Но почему именно сейчас, я хочу спросить.
Почему спустя четыре года он наконец задал тот вопрос, который я так хотела задать тогда?
– Я тоже думаю о том, что ты приедешь в Париж, – это все, что я могу сказать в ответ, надеясь, что он имеет в виду то же самое.
– Нет, Кейт, – шепчет он в трубку. – Я думаю о нас. Ты и я... вместе. О нашей совместной жизни, только о нас.
Такого признания от Доминика Кеннеди я не ожидала. Я растерялась и разозлилась, задаваясь вопросом, почему мне снова приходится это терпеть. Доминик не понимает, что такое быть в серьезных отношениях. Он берет у людей то, что ему нужно. Он превратил себя в успешного предпринимателя, пропагандируя прямо противоположное обязательствам. Я не глупая и всегда знала, что однажды все это должно закончиться. Просто не ожидала, что все закончится именно так.
И я отказываюсь позволять ему менять правила нашей игры.
– Я не могу больше это обсуждать, – тороплю я, качая головой. – Думаю, будет лучше, если мы больше не будем видеться в Париже.
Глубоко вздохнув, я ожидаю, что он согласится. В конце концов, он может получить «киску» где угодно. Я не сомневаюсь, что у него есть и другие женщины, кроме меня и Аллегры.
– Ты можешь бежать, Кейт. Но я знаю, что ты вернешься, – уверяет он с садистской ноткой в голосе. – Я уеду в Милан на неделю, а в следующий понедельник вернусь. В том же месте и в то же время.
Его предположение задерживается в моих мыслях и не дает мне ничего ответить, звонок заканчивается, и вдруг он исчезает.
Подтянув колени к груди, я тупо смотрю на экран телевизора, пытаясь осмыслить произошедшее. Чем больше это происходит в моей голове, тем сильнее закручивается порочный круг, и единственное, что происходит, – это его ожидание моего возвращения в эту комнату.
Звучит текстовое сообщение с его именем. Это видеофайл. Я нажимаю «play» и смотрю небольшой ролик, в котором я стою на коленях, принимая его всего, проглатывая каждый дюйм его члена, пока он снимает меня на камеру. Я вспоминаю тот момент, когда дала ему согласие на это.
Еще одно текстовое сообщение.
Доминик: Я вижу все в твоих глазах. Ты никогда не сможешь скрыть то, что я заставляю тебя чувствовать.
Я ненавижу его слова о том, как он заставляет меня поверить, что я ничего не могу контролировать. Я отмахиваюсь от сообщения, отказываясь отвечать ему и поощрять его поведение. Если у меня есть слабость, он точно знает, в чем она заключается, еще до того, как я успею в этом признаться.
Мой телефон снова звонит, но на этот раз на экране высвечивается имя Чарли.
– Чарли, – приветствую я, стараясь говорить бодро, пока она не уловила мое плохое настроение и не начала расспрашивать меня. Чарли интуитивна, а учитывая, что она юрист, от нее трудно что-либо скрыть, поскольку она владеет тактикой получения информации, когда ей это нужно.
– У нас все готово к прибытию в пятницу. Я так взволнована, – кричит она по телефону. – В основном потому, что четыре дня я буду свободна от детей.
– Уверена, ты будешь по ним скучать.
– Да, пока я не усну в бизнес-классе с дорогим шампанским и декадентской еде, в которую не входят крекеры для животных.
– Я дам вам, ребята, устроиться в пятницу, а потом мы подготовимся в вашем номере, прежде чем ехать в Версаль.
– Лекс... он не поедет с нами. Ему нужно кое-что сделать.
– Встреча? – спрашиваю я, зная его маршрут и то, когда он планирует посетить офис.
– Не думаю. Выпьет с кем-нибудь, – туманно отвечает она. – Но как же весело будет в эти выходные! Костюмы Марии-Антуанетты. Такая сказка!
Любовь Чарли к романтике порой просто отвратительна. Она безнадежный романтик, и я уверена, что она проведет все выходные, пытаясь обратить меня в свою веру.
– Повезло, что ты привела своего принца, – смеюсь.
– Кстати, о принцах...
Я прервал ее: – Нет, нет и нет. Я не пойду больше ни на одно из твоих свиданий. Я пойду на него одна. В этом нет ничего плохого. Прими уже мое одиночество.
– Но как насчет простого свидания? Ничего серьезного?
– Нет, – твердо заявляю я. – Это не совсем светское мероприятие. Мне нужно уладить кое-какие дела.
– Я так и знала, – почти кричит Чарли. – Лекс поклялся, что у меня будет все его внимание и никакой работы. Клянусь, этому человеку повезло, что он так чертовски хорош собой.
Мой смех прокатывается по комнате: – Я скучаю по тебе. Такое ощущение, что мы не виделись целую вечность, но позволь мне рассказать тебе о сказочном замке, который мы посетим в воскресенье.
– О... расскажите мне побольше об этом замке, – охает Чарли через динамик. – Je suis prêt à tomber amoureux. (Примечание: Я готова влюбиться)
– Ты готова влюбиться? – повторяю я с улыбкой. – Я тоже, Чарли... я тоже.
Седьмая глава. Кейт
Не могу вспомнить, когда в последний раз мне так хотелось посетить какое-нибудь светское мероприятие.
Корпоративные мероприятия – это больше моя ниша, возможность пообщаться с престижными клиентами в роскошных залах с шампанским и икрой по завышенным ценам, которые подаются широким массам. Чаще всего мне предлагают приглашения на дорогие яхты или даже в частные замки, чтобы ознакомить меня с лучшими рынками Европы. От такого предложения трудно отказаться, если, конечно, к нему не привязан какой-нибудь высокомерный миллиардер, жаждущий быстрого траха.
Я никогда не смешиваю бизнес с удовольствием. Это мое кардинальное правило. То, что я женщина в доминирующей мужской индустрии, заставляет меня устанавливать границы. Я могу быть одинокой, но это не дает мужчинам права делать мне предложения, особенно если речь идет о бизнесе.
А европейские мужчины отличаются от американцев. Они очень откровенны в своих намерениях и быстро восхищаются красотой, когда видят ее. Я тоже не застрахована от акцента, но за время, проведенное здесь, мне удалось не позволить ему склонить меня к компрометирующим позициям.
Сегодня вечером я планирую просто расслабиться и насладиться праздником. Сколько себя помню, в моем списке желаний было посетить Большой бал-маскарад в Версале, но много лет назад я пообещала Чарли, что сделаю это вместе с ней, поскольку она обожает Марию-Антуанетту. Между рождением детей и ее загруженностью на работе это первая возможность для нее вырваться на несколько дней без девочек.
Лекс выбрала для них отель Four Seasons, пентхаус с видом на Эйфелеву башню с террасы. Мне не впервой осматривать этот номер, я видела его много лет назад, когда работала исполнительным помощником Лекса. Поскольку деньги никогда не были проблемой, Лекс предпочитает останавливаться только в самых лучших отелях по всему миру.
Внутри роскошного помещения парикмахер и визажист суетятся над нами двумя, пока мы сидим в креслах перед большим зеркалом.
– Я до сих пор не могу поверить, что Лекс согласился придти на это мероприятие, – говорю я, стараясь держать глаза закрытыми, пока на них наносятся тени для век, – И надеть костюм.
– И не просто костюм, – Чарли хихикает, извиняясь, когда стилист чуть не роняет кисть. – Мне пришлось пойти на компромисс. Его костюм полностью черный с минимальным количеством оборок. Адриана позаботилась о том, чтобы он соответствовал восемнадцатому веку, но вам действительно стоило присутствовать на примерке. Мне кажется, я никогда так сильно не смеялась. Чуть не описалась, а Ноа...
Я открываю глаза, ожидая, что Чарли продолжит, пока она не прочистит горло.
– В общем... Эрик умирает от ревности. Будь благодарна, что у него будет ужин в честь годовщины свадьбы родителей на Манхэттене, иначе он был бы здесь, одетый как какой-нибудь отчаянный принц-гей, который хочет свести счеты с богатым королем.
В голове крутится вопрос, зачем Эрика позвали на званый вечер его родителей, ведь Доминик там не будет. Я стараюсь игнорировать бесчисленные вопросы, проносящиеся в голове, и избавить себя от мыслей о Доминике. Если наше соглашение было простым, то оно приняло сложный оборот и создало больше стресса, чем нужно.
Просто дышать и забыть о его существовании, хотя бы на эту ночь.
– Итак, я думаю, – заключает Чарли с коварной ухмылкой. – Мы сделаем потрясающие фотографии и выложим их в Insta. У Эрика будет пена у рта, что пойдет ему на пользу.
– Бедный маленький ублюдок. – Я хмурюсь, сдерживая смех.
– О, так твой британский сленг вернулся? – Смех вырывается у Чарли, когда я бросаю в нее орех макадамия из стоящей передо мной миски. – Кроме того, это расплата за то, что он притащил меня на скучнейшую художественную выставку на прошлой неделе. Он сказал, что хочет украсить свою квартиру новыми картинами, но оказалось, что его бывшая любовница вышла замуж за художника. Этот надоедливый вредитель просто хотел, чтобы я оценила, кто был бы лучшим мужем. Он или будущий художник.
– Знаешь, иногда я рада отдалиться от Эрика. Кроме мисс Королевы Драмы, как поживают остальные?
– Хорошо, я думаю. Адриана занята Энди и Луной, а также своей модной линией и благотворительностью, – сообщает Шарлотта с блеском в глазах. "
– Они только что вернулись с Филиппин.
– Отпуск?
– Не совсем. Джулиан пишет новую книгу, и ему нужно было провести исследование. Пока они были там, они посетили несколько детских домов и, ну, ты их знаешь. Они поговорили с Эндрю и запланировали еще один визит через несколько месяцев.
– О, – говорю я вслух. – Опять расширяют семью?
– Нет, по крайней мере, я так не думаю. Просто пытаются внести свой вклад и помочь тем, кто "
«нуждается», – Чарли делает глоток шампанского, прежде чем продолжить: – Хотя я бы не стала им мешать. Джулиан отлично ладит с Энди и Луной. Адриана несколько раз намекала, так что никогда не знаешь.
– А как обстоят дела с Лексом и Джулианом? – спрашиваю я со знающей ухмылкой. – Все еще в порядке?
– Настолько, насколько это может быть нормальным, – Чарли фыркает за своим бокалом. – Они вежливы друг с другом. Они могут находиться в одной комнате и здраво обсуждать иностранные дела, но я не могу назвать их идеальными. Например, я зашла к Адриане выпить кофе, а она опаздывала. Естественно, я сидела с Джулианом и болтала, пока мы ждали. Скажем так, мой дорогой муж был не очень доволен.
– Подожди, случайно, это было примерно неделю назад?
– Откуда ты знаешь? – Чарли приподняла бровь. – Он тебе сказал?
– Нет, но у нас была сложная видеовстреча с клиентом. Лекса сильно нагрузили, а ты его знаешь, стоит усомниться в его этике, и он потеряет свое «хладнокровие». Из-за этого у него весь день было плохое настроение. Я просто хочу сказать, что, возможно, это не совсем твоя вина.
– Это объясняет его
вспышку, – тянет Чарли, не слишком довольный. – Честно говоря, я до сих пор не понимаю, как ты с ним работаешь. Он может быть таким...
Звук, с которым Лекс прочищает горло, заставляет Чарли замолчать. Спрятав улыбку, я с нетерпением жду, чем закончится спор. Стоя у дверной коробки, Лекс складывает руки, нарочито приподнимая бровь, на его губах играет ухмылка. Он одет небрежно – пара темных джинсов и светло-голубая рубашка-поло.
Я не раз оказывалась под перекрестным огнем во время их споров, включая ту печально известную драку в ресторане, когда я впервые узнала, что Чарли – женщина, в которую Лекс был безнадежно влюблен. Со временем это перестало меня волновать. Так же, как когда ссорятся два твоих брата или сестра, а ты сидишь в углу с упаковкой попкорна и радуешься, что хоть раз это не ты.
– Не смотри на меня так", – предупреждает Чарли, прищурив глаза. – Ты же знаешь, что можешь быть занозой в заднице. Если бы мне пришлось работать с тобой, я бы в первый же день подала жалобу в отдел кадров.
– Напомни мне еще раз, почему я женился на тебе? – спрашивает он, потирая подбородок.
– Я прекрасна в постели. Я умею готовить, к тому же ты меня обрюхатил, так что... – уверенно отвечает Чарли, ухмыляясь своему отражению, в то время как Лекс остается непривычно тихим. – Разве тебе не нужно куда-то пойти? Выпить с подругой?
Странный взгляд проходит между ними, побуждая меня обратить на него внимание. Лекс не из тех, кто держит «друзей». За то время, что я его знаю, его безжалостная личность нажила ему врагов больше, чем что-либо другое. Большинство так называемых дружеских отношений у него возникло благодаря Чарли.
– Да, – соглашается он, проверяя свой телефон. – Я скоро вернусь, чтобы переодеться, и встретимся в Версале.
– Мы можем подождать, – предлагаю я, внимательно наблюдая за ним. – Уверена, мы можем немного опоздать.
– Я бы предпочел, чтобы вы, дамы, ничего не пропустили, – он придвигается к Чарли и целует ее в щеку, пока между ними что-то происходит. Удивительно, но Чарли не спорит с ним и говорит, чтобы он наслаждался напитками.
Как только он уходит, я задаю вопросы, которые так и вертятся у меня на языке.
– Что это было?
– О чем ты говоришь?
– Лекс редко ходит куда-то с друзьями. Что это за человек, с которым он встречается?
– Какой-то парень, которого он знает, – Чарли отмахивается от него, как от ничего особенного. – Слушай, это, наверное, бизнес, как всегда и бывает. Как ты знаешь, его интересы сместились на европейский рынок, так что я не рассчитываю проводить с ним здесь много времени, поэтому у меня есть ты.
Искренне улыбаясь, я игнорирую свое любопытство и меняю тему, спрашивая ее о девушках. Когда речь заходит о ее «дочерях», Чарли может говорить часами. Я скучаю по всем трем девочкам, и в последний раз я видела их год назад, когда у меня была двухдневная конференция на Манхэттене. Чарли прилетела вместе с ними, чтобы мы могли провести немного времени вместе. Несомненно, у нее полно дел, и это еще одна причина, почему детей так приятно баловать, но не менее приятно отдавать их обратно в конце дня.
Визажист и парикмахер заканчивают работу над нами, и я надеваю свой костюм. С их помощью я влезаю в платье, пока они по очереди застегивают пуговицы на спине. Платье в духе Марии-Антуанетты – темно-красное с тяжелой черной парчой, отделанное золотым жемчугом и диамантами. Платье застегивается на пуговицы, в результате чего моя грудь кажется огромной в квадратном вырезе. Учитывая, что я не ношу бюстгальтер, их упругий и внушительный размер не оставляет меня равнодушной.
– Кейт, – говорит Чарли с расширенными глазами. – Ты выглядишь потрясающе! К тому же, твоя грудь... с такой грудью ты точно получишь множество внимания.
– Получу немного внимания от мужчины в сомнительных колготках? – Я смеюсь, застегивая застежку-чокер. – Для этого мне нужно быть очень пьяной.
– Никогда не знаешь, – Чарли кивает с ухмылкой. – Сегодняшний вечер может стать твоим.
– Я не хочу ни с кем знакомиться. Пока мы развлекаемся, это все, что имеет значение. Не оставляй меня в подвешенном состоянии и не убегай в гостиничный номер на минутку.
Этот момент мог бы стать открытием для упоминания Доминика. Однако на протяжении многих лет я предпочитала держать наши встречи при себе, прекрасно зная, что Чарли к нему чувствует. Как и полагается лучшей подруге, она желает мне только лучшего и напоминает о моей ценности каждый раз, когда мы разговариваем. Чарли очень резко отзывается об образе жизни Доминика, поэтому я снова предпочитаю игнорировать свои мысли и молчать по этому поводу.
– Честно говоря, Кейт, ты – женская версия Лекса. Все работа, никаких игр. Я понимаю, как важно жертвовать личной жизнью ради достижения своих «амбициозных целей», но когда же ты начнешь ставить себя на первое место? – Чарли неторопливо заговорила, ее глубокий взгляд требовал хоть какого-то ответа.
– Меня все устраивает, как есть, – уверенно отвечаю я. – Давай просто насладимся сегодняшним вечером, пожалуйста.
Большое зеркало дает мне достаточно места, чтобы осмотреть весь мой ансамбль.
Чарли занята тем, что надевает свое платье. Адриана создала для нее изумрудно-зеленое платье с черной кружевной маской. Цвет сам по себе захватывает дух.
Надев свою черную маску из нежного кружева, я некоторое время любуюсь своим завершенным нарядом. Мои волосы мягко уложены набок и уложены локонами в соответствии с эпохой. Совсем недавно я покрасилась в пепельный блондин, и мне нравится этот оттенок по сравнению с моим натуральным цветом. В отличие от многих других образов, которые я видела в Интернете, готовясь к этому событию, я решила не надевать парик, как Чарли. Из-за летней жары и тяжелого платья, которое нам придется носить весь вечер, парик показался мне раздражающим и ненужным.
Чарли оборачивается, полностью одетая, ее глаза блестят от возбуждения. Она также выпила по меньшей мере два бокала шампанского, пока мы сидели здесь, и я ожидаю, что в лучшем случае она будет полностью пьяна к полуночи. Я не возражаю. Пьяная Чарли – это веселая Чарли. Всегда есть один друг, с которым становится в десять раз веселее, когда он пьян, и Чарли получает эту медаль, а Рокки идет на втором месте.
– Адриана великолепна, – говорит она с фальшивым британским акцентом, заставляя меня разразиться хохотом. – Это платье просто идеально.
– Вы готовы веселиться и пить дорогое французское шампанское в Версале? – я радостно восклицаю, протягивая свой бокал, чтобы он звякнул с ее бокалом. – La vie est belle! (Примечание: Жизнь прекрасна!)
Мы вдвоем пьем, подпевая «Celebration» группы Kool & the Gang.
– Жизнь прекрасна, – повторяет Чарли по-английски. – И сегодня будет ночь, которую я так долго ждала.
***
Мы приезжаем незадолго до начала ночного шоу фонтанов, чтобы скоротать время, прогуливаясь по прекрасным садам в сумерках. Сам бал начинается только в одиннадцать тридцать и обычно заканчивается перед самым рассветом.
Присутствующие на балу люди, безупречно одетые в свои костюмы, собираются в группы, чтобы сделать несколько фотографий на память. Туристы также занимают места, любуясь окрестностями и доставая свои телефоны, чтобы сфотографировать тех, кто готов им позировать.
Солнце начинает садиться, и небо покрывается полотном из красивых цветов. Насыщенные оттенки красного смешиваются с апельсинами, пурпурными и малиновыми цветами, и все это вызывает во мне чувство спокойствия.
– Небо просто потрясающее, – с тоской говорит Чарли, ее мысли совпадают с моими. – Франция прекрасна. Я понимаю, почему ты решила остаться здесь.
– Это прекрасно, – соглашаюсь я, когда мы оба замираем в своих движениях. – Я действительно не могу представить, что сейчас живу в другом месте.
Чарли отвлекается и смотрит на свой телефон со знающей ухмылкой: – Лекс только что прислал мне очень нецензурное сообщение о том, как неудобно носить колготки.
– Почему я не удивлена? – размышляю я, улыбаясь людям, проходящим мимо в своих костюмах. – Как скоро он приедет?
– Скоро. Так, слушай, есть кое-что...
Я прерываю Чарли, побуждая ее следовать за толпой, движущейся к большим фонтанам: – Поторопись... давай займем хорошее место. Я не хочу ничего пропустить.
Все остальные придерживаются той же идеи, и благодаря ночному небу, опустившемуся на нас, вид открывается просто потрясающий. Не в силах скрыть улыбку, я оглядываюсь вокруг, недоумевая, что Франция всегда предлагает что-то новое, от чего у меня просто перехватывает дыхание.
Ночное шоу фонтанов представляет собой трюки с водой и огнем под музыку. Мы стоим вместе, смотрим и хлопаем вместе с остальной толпой. Все это происходит в безупречное время, которое они освоили без единого изъяна.
– А вот и вы, ребята.
Голос Лекса выводит меня из оцепенения. Я поворачиваюсь к нему лицом и опускаю глаза к его ногам, разглядывая его костюм. Выражение его лица говорит само за себя, он чувствует себя неловко, когда, кажется, съеживается. На нем черный костюм с изумрудно-зеленой оборчатой рубашкой под пиджаком. Как и мы с Чарли, он решил не надевать парик, а надел маску, чтобы соответствовать тематике.
