Текст книги "Невеста-изменница"
Автор книги: Кэт Мартин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 19 страниц)
Глава 18
– Думаешь, ты уже готова предстать перед обществом? – шутливо спросил Рис Элизабет, когда они спускались по широкой мраморной лестнице в величественный холл Холидей-Хауса.
– Рано или поздно все равно придется. Так пусть уж это произойдет сейчас.
Тем более от сплетен не спастись. Женщине, прежде чем вновь выходить замуж, полагалось выдержать по меньшей мере три года траура. А некоторые до конца жизни носили траур и никогда больше не вступали в брак.
– Мы надолго не задержимся. Леди Аннабелл вызвалась нам помочь и устроила этот бал. Холлоуэев она тоже пригласила. Хочу дать им понять, что мы не позволим держать нас в качестве заложников.
Элизабет поправила длинные голубые перчатки из такой же голубой тафты, что и бальное платье с глубоким декольте, – одно из тех, что заказал ей Рис.
Она бросила на него вопросительный взгляд:
– Леди Аннабелл – твой друг? Я с ней не знакома, но наслышана, что она весьма красивая женщина.
Ярко-голубые, как ее платье, глаза пристально изучали Элизабет.
– Она друг нашей семьи, хороший друг Ройяла и Лили. Еще леди Аннабелл – друг Трэвиса. По этой причине она и согласилась дать этот бал.
– Ясно.
Элизабет отвела глаза.
Нежным жестом Рис повернул к себе ее голову.
– Она никогда не была для меня больше чем другом, если тебя это интересует.
Элизабет облегченно вздохнула. Она действительно об этом думала, задаваясь вопросом, в каком качестве прелестная вдова знала Риса.
Ее охватило легкое возбуждение. Прошлой ночью Рис овладел ею на пушистом персидском ковре перед камином в только что отремонтированном кабинете. Обстановка была столь непривычной, что мысли об Эдмунде ни разу не пришли ей в голову.
– Полагаю, карета уже ждет, – произнес Рис. – Нам лучше поторопиться.
– Ты уверен, что с Джередом ничего не случится? – бросила она взгляд на комнаты наверху.
Проследив за ее взглядом, Рис стиснул зубы.
– Мы вернемся, как только сможем. Здесь остаются Гиллеспи и Монтегю, да еще несколько слуг снаружи. Но Джеред не будет в полной безопасности до тех пор, пока мы не выведем Холлоуэев на чистую воду и не покончим с этим навсегда.
Рис, безусловно, прав. После попытки похищения нельзя было сидеть сложа руки. Рис уже говорил со своим братом, который, в свою очередь, обратился за помощью к своим друзьям. Возможно, общими усилиями…
Заставив мысли переключиться на более приятные темы, Элизабет направилась к выходу, спустилась по широким ступеням крыльца и с помощью Риса села в экипаж. Когда он занял место напротив – не рядом, – ее кольнуло легкое разочарование, но она тут же взяла себя в руки.
Карета тронулась. Четверка лошадей резво побежала по посыпанной гравием дороге. Элизабет, не переставая, думала о Рисе и о том, что произошло между ними в кабинете, надеясь в душе, что это повторится.
– Будешь так на меня смотреть, я пересяду к тебе и сделаю то, о чем ты мечтаешь.
Ее щеки обдало жаром.
– Я ни о чем таком не мечтала.
Уголки его рта слегка поползли вверх.
– Мечтала. Но я не против. На обратном пути домой можем и повторить.
Ее охватила истома. Рис не бросал слов на ветер. Если сказал, значит, овладеет ею прямо в карете по дороге домой. Слишком велико было его желание искоренить из ее памяти все воспоминания о грубом сексе с Эдмундом, и делал он это весьма решительно.
– А пока, – протянул он, – я бы посоветовал тебе прикрыть пышную грудь шалью, не то я наброшусь на тебя прямо сейчас. Представляю, какой у тебя будет вид, когда мы приедем на бал.
– Ну и негодник же ты! – возмутилась Элизабет, чувствуя, как горят ее щеки.
Но ей нравилась его грубая мужская натура, и она уже не могла представить свою жизнь без фантастического секса с ним. Элизабет с удивлением обнаружила в себе страстность, о которой прежде даже не догадывалась.
Она откинулась на сиденье, взбивая вокруг себя юбки, чтобы занять чем-то руки, и старалась не смотреть на него, чтобы не думать, как он хорош собой, и не давать воли фантазиям, от которых набухала в корсете грудь.
Остаток пути они проехали, почти не разговаривая. Каждый думал о предстоящем бале и трудном вечере, что ждал их впереди. Будет нелегко, но Рис был сыном герцога, а Элизабет – графиней, что в какой-то степени упрощало их положение. Кроме того, у них будут для поддержки Ройял и Лили, а также несколько влиятельных друзей.
Еще Элизабет не оставляло предвкушение того, что Рис обещал сделать с ней после бала на пути домой.
Она прикусила губу. С каждым днем они становились все ближе друг другу. Если бы только она могла раскрыть ему тайну, что до сих пор так тщательно от него скрывала.
Но когда Рис узнает правду, она его потеряет.
Чтобы не мучить себя, Элизабет прогнала прочь горькие мысли.
Бал со множеством гостей давала в своем элегантном доме леди Аннабелл Таунсенд. Аннабелл была дочерью графа Лейтона и сестрой Квентина Гаррета, виконта Марча, наследника лорда Лейтона, одного из лучших друзей Ройяла. Пять лет назад, когда умер ее муж, она овдовела.
Элизабет редко выезжала в Лондон и всегда под строгим контролем Эдмунда, поэтому никогда с ней лично не встречалась. Войдя в зал для приемов, Элизабет увидела, что леди Аннабелл была исключительно хороша собой и моложе, чем она думала, не старше двадцати четырех лет. С каштановыми волосами, отливающими золотом, небесно-голубыми глазами и стройной фигурой, она привлекала взгляды десятков мужчин. При виде теплой, гостеприимной улыбки Аннабелл Элизабет сразу почувствовала к ней расположение.
Леди Аннабелл тоже как будто прониклась к Элизабет симпатией.
После предварительного знакомства и нескольких коротких слов леди Аннабелл пожелала лично проводить их в бальный зал.
– Идемте, – велела она. – Его светлость и вся его компания с нетерпением ждут вашего прибытия и хотят видеть вас обоих.
Имея столь влиятельную поддержку, Элизабет не обратила никакого внимания на гул неодобрения и осуждающий шепот, раздавшийся со всех сторон при их появлении.
Они подошли к группе мужчин и женщин. Некоторых из них Элизабет узнала. Среди них были герцог и герцогиня Брэнсфорд.
– Добрый вечер, миледи, – галантно склонился над ее рукой старший брат Риса.
– Добрый вечер, ваша светлость, – ответила она. – Рада вас видеть.
Элизабет и Лили немного поговорили, потом, справившись о сыне Элизабет, герцогиня сжала ее руку.
– С вашим мальчиком все будет хорошо, – пообещала она. – Ни Ройял, ни другие вас не подведут.
У Элизабет защипало в глазах. Женщины давно не баловали ее своей дружбой.
– Благодарю, ваша светлость.
– Просто Лили. Мы ведь теперь одна семья. Мне казалось, что мы уже договорились об этом.
– Да, семья… Большое спасибо, Лили. – Элизабет весело улыбнулась.
С ней подошли поздороваться Шеридан Ноулз, виконт Уэллсли, и Бенджамин Уиндем, лорд Найтингейл, со своей миниатюрной женой Марианн. Остальные друзья Ройяла рассеялись по бальному залу. Аннабелл вернулась к исполнению роли хозяйки бала.
Повернувшись, чтобы приветствовать очередного гостя, Элизабет обомлела. К ней направлялась Агата Эджвуд, леди Тависток, тетка Риса.
– Добрый вечер, Элизабет.
От пронзительного взгляда пожилой леди у нее даже закружилась голова.
– Миледи.
Вдовствующая графиня знала ее ужасный секрет и то, что Элизабет до сих пор не сказала Рису правду о сыне.
– Успокойся, моя дорогая, – сказала вдова, заметив, как побледнела Элизабет. – Жизнь твоего сына все еще в опасности. Можешь пока ничего не говорить Рису – не стоит его расстраивать, пусть он сначала навсегда избавит Джереда от угрозы.
В глазах Элизабет заблестели слезы.
– Вы очень добры, миледи.
– Бога ради, девочка, не плачь. Сегодня ты должна высоко держать голову, чего бы тебе это ни стоило.
– Да, конечно, миледи.
Элизабет постаралась взять себя в руки. Тетя Агата похлопала ее по руке:
– Все будет в порядке. Рис об этом позаботится.
Но говорить это с абсолютной уверенностью вряд ли было возможно.
Рис тепло поздоровался с тетушкой и, наклонившись к Элизабет, тихо сказал:
– Побудь с нашими друзьями, мне нужно кое-что сделать.
Элизабет кивнула. Он отошел. Его хромота была почти незаметна. Нога благодаря его упорству день ото дня становилась все крепче. Рис направился к двери, и тут Элизабет увидела объект его интереса. Это был Мейсон Холлоуэй. Он шел в комнату, где играли в карты и другие азартные игры. По другую сторону зала Элизабет заметила Френсис. Она разговаривала с группой женщин. Элизабет поежилась.
Рис догнал Холлоуэя в тот момент, когда тот взялся за ручку двери, ведущей в игровой зал. Сделав шаг вперед, Рис преградил ему путь:
– Мне кажется, нам пора поговорить.
Холлоуэй оттолкнул его:
– Мне нечего тебе сказать, Дьюар.
– Но к сожалению, мне есть, что тебе сказать. И я могу сказать это прямо сейчас и здесь, но тогда к утру об этом будет знать весь Лондон, Или мы можем поговорить один на один, если ты откроешь дверь справа от себя.
Холлоуэй огляделся по сторонам. Кое-кто из гостей уже наблюдал за ними. Буркнув под нос ругательство, он толкнул дверь, и Рис последовал за ним в уединенную гостиную, которую почти не использовали.
– Что тебе нужно? – грубо спросил Холлоуэй.
– Думаю, тебе доподлинно известно, что мне нужно. Я пришел предупредить тебя, Холлоуэй. Так вот: я уже доложил властям обо всех твоих попытках причинить зло моей семье.
– О каких попытках? Не понимаю, о чем ты толкуешь. У тебя нет никаких доказательств, что я причинил кому-то зло.
– Это властям нужны доказательства, – сказал Рис. – Мне – нет. Подойдешь близко к моей жене или мальчику, тронешь их хоть пальцем, ты – покойник.
Мейсон замер на месте.
– Ты мне угрожаешь?
– Предупреждаю. Причинишь зло мальчику или его матери – считай себя мертвецом.
– Думаешь, тебе сойдет это с рук? Если убьешь меня, тебя повесят.
– Есть вещи, ради которых не жалко умереть. Это мое кредо. А твое? Ты готов умереть ради того, чтобы твоя жена разбогатела? Ведь тебя тогда не будет рядом, чтобы радоваться деньгам.
Мейсон ничего не ответил.
– Подумай об этом, Холлоуэй.
Рис вышел из комнаты, но облегчения не почувствовал. Он был готов подписаться под каждым сказанным словом, но если с Джередом что-нибудь случится, зачем оно, справедливое возмездие? Нужно искать способ покончить с угрозой, исходившей от Холлоуэя.
И не следовало забывать про Френсис.
Быть может, сегодня Ройял с друзьями узнают что-нибудь такое, что позволит поставить в этом деле точку.
Два дня спустя небольшая группа друзей собралась в таверне «Рог и копыто», находившейся на дороге в Кентиш-Таун. Рис пытался убедить Элизабет остаться дома, но она отказалась.
– Джеред – мой сын. Если твоим друзьям стало известно что-то, что поможет защитить его от опасности, я хочу об этом услышать.
– Возможно, эти сведения касаются только Грира.
– А может, и не только.
– Черт подери, Бет!
Она только улыбнулась. Ей нравилось, когда он называл ее, как в те дни, когда они мечтали пожениться. Но случалось это не часто. Рис скрывал свои эмоции, вероятно, тщательнее, чем она. Ни один из них не хотел вновь пережить боль, которую уже пережил однажды.
Они берегли сердца, но не таили страстей.
В ту ночь в карете после бала Рис выполнил обещание. Он дважды овладел ею, вдосталь насытив и обессилив. После чего она уснула в его объятиях и проспала до самого дома.
Впереди показалась таверна – приземистое каменное строение с шиферной крышей и прилепившейся сзади конюшней.
В простом сером платье из шерсти, отделанном зеленым бархатом, Элизабет об руку с Рисом прошла через пивной зал в небольшое уединенное помещение в дальнем углу таверны.
При ее появлении мужчины встали: герцог, Шеридан Ноулз, лорд Найтингейл, лорд Марч и Джонатан Сэвидж. С некоторыми из них Элизабет успела познакомиться на балу у леди Аннабелл. Среди присутствующих она с удивлением увидела второго брата Риса – Рула.
Рис, похоже, тоже не ожидал его увидеть.
– Что привело тебя сюда, младший братец? Я не знал, что ты еще в Лондоне. На балу у Аннабелл тебя не было.
– К сожалению, меня ждали в другом месте. Но на следующий день я заехал к Ройялу. Он ввел меня в курс дела, и я решил совершить небольшую прогулку. Подумал, может, сумею узнать что-либо полезное.
Насколько Элизабет была наслышана, его прогулка включала чуть ли не половину Лондона. Младший брат Риса был дамским любимцем, неисправимым повесой. Женщины вешались ему на шею, но его репутация была не столь скверной, как у Джонатана Сэвиджа, сына графа, которого едва терпели в обществе.
– Будем признательны за все, что ты сможешь сделать, – сказал Рис.
После коротких приветствий собравшиеся уселись за деревянный стол. Перед каждым мужчиной стояла кружка с элем. Служанка принесла также эль для Риса и чашку чая для Элизабет.
– Раз Ройял собрал нас всех здесь, – заметил Рис, когда служанка удалилась, – значит, есть новости.
– Есть, – согласился Ройял. – Квент, почему бы тебе не начать?
Лорд Марч, темноглазый мужчина с красивыми, четкими чертами лица, поставил кружку с элем на стол. Поскольку его титул был всего лишь данью вежливости, пока к нему не перейдут права на наследование графства Лейтон, он предпочитал, чтобы друзья называли его Квент.
– Бал оказался хорошей идеей. В течение вечера я услышал несколько пикантных подробностей.
– И каких же? – спросил Рис.
– Оказывается, мститель Грира, лорд Сандхерст, познакомился с капитаном несколько лет назад через одного общего знакомого. Сандхерст знал о корнях Грира, знал, что он наполовину русский. Граф и Грир и раньше недолюбливали друг друга – из-за леди Сандхерст.
– Интересно, – заметил Рис.
Ройял повернулся ко второму своему другу:
– Тебе, кажется, есть что добавить, Найтингейл.
Крепкого телосложения, темноволосый и изысканный, граф Найтингейл относился к числу людей, которые сразу привлекают к себе внимание.
– На балу я не услышал ничего любопытного, но на следующий день я навестил приятеля, который служит в иностранном ведомстве. Он сказал, что слухи о шпионаже циркулировали у них задолго до того, как Сандхерст явился к полковнику с обвинениями в адрес Грира. Фельдмаршал лорд Раглан считает, что кто-то снабжал русских информацией. По этой причине русские отступили к Севастополю и к моменту прибытия армии покинули свою морскую базу.
– Другими словами, правительство искало шпиона еще до того, как Сандхерст натравил иностранное ведомство на Трэвиса.
– Верно.
Рис стиснул зубы. Элизабет мгновенно все поняла.
– И ты опасаешься, что они, взяв не того человека, прекратят поиски настоящего шпиона, и ему удастся избежать наказания.
– Точно, – подтвердил Рис.
– Хуже того, – добавил Найтингейл, – он может продолжить свою шпионскую деятельность.
– Трэв – не шпион, – твердо заявил Рис. – А это значит, что наши солдаты по-прежнему в опасности.
Шеридан Ноулз призадумался.
– Нам нужно собрать о лорде Сандхерсте побольше сведений. Возможно, в данном случае граф руководствовался не только чувством мести – я имею в виду леди Сандхерст. Возможно, обвинив другого, он пытается отвести подозрения от себя.
– Интересное предположение, – заметил Рис, барабаня по краю оловянной кружки.
– Я очень хорошо знаю леди Сандхерст, – вставил Рул, переключая всеобщее внимание на себя. Никто не удивился его знакомству с женщиной, пользовавшейся большой сексуальной свободой. – Давайте я поговорю с ней. Может, она расскажет мне что-нибудь любопытное о своем муже.
– Хорошая идея, – одобрил Рис.
– Без сомнения, – протянул Сэвидж, слегка изогнув уголки рта, – из этого можно извлечь определенную… пользу. Говорят, графиня – необыкновенно талантливая женщина.
Рис сердито сверкнул глазами, давая Сэвиджу понять, что среди них есть женщина.
– Прошу прощения, – извинился Сэвидж, но раскаявшимся он не выглядел.
– Нужно прикинуть, кто еще может быть причастен к делу, – заметил Квентин. – Кто-то торгует государственными секретами. За этим стоят большие деньги.
– И также следует выяснить, кто их покупает, – добавил Сэвидж.
Рис откинулся на спинку стула.
– Вот здесь нам пригодился бы Трэвис. Он говорит по-русски и мог бы с легкостью затесаться в русское сообщество. И выяснить, кого интересуют государственные секреты.
– Стоит, пожалуй, переговорить с полковником Томасом, – повернулся Найтингейл к Рису. – Давай условимся с ним о встрече втроем. Может, нам удастся убедить полковника отпустить Грира под нашу ответственность и подослать его к русским.
– Попытка определенно того стоит, – отозвался Рис.
Еще несколько минут они продолжали обсуждать положение капитана Грира. Элизабет уже начала терять надежду, что кто-то нашел информацию, способную помочь Джереду, когда Ройял заговорил вновь:
– Отлично, теперь мы знаем, что нужно сделать для Грира, следовательно, можем перейти к другому, не менее важному вопросу.
Взгляд янтарно-карих глаз Ройяла замер на темноволосом Джонатане Сэвидже.
– Думаю, Элизабет будет небезынтересно послушать Джонатана. Сэвидж, – обратился он к нему, – слово за тобой.
Допив остатки эля, Сэвидж выпрямился и сосредоточил на Элизабет свой взгляд, перестав разыгрывать роль праздного слушателя, каким казался. Теперь он напоминал Элизабет пантеру, выслеживающую добычу.
– Как всем нам известно, найти свидетельства того, что ваши бывшие родственники пытаются расправиться с вашим сыном, задача не из легких. Возможно, она даже вообще неразрешима. Но есть шанс остановить их, доказав, что они уже совершили одно убийство.
– Что?..
Элизабет даже приподнялась на стуле.
– У меня нет доказательств. Во всяком случае, пока. Но до того как Холлоуэй и его жена переехали в Олдридж-Парк, они оказались замешаны – здесь, в Лондоне, – в одном весьма неприятном деле.
– Я знаю, что они жили здесь раньше, хотя редко об этом рассказывали.
– Потому что их не принимали в обществе. Ваш покойный муж присылал им достаточно денег для безбедного существования, но Мейсон всегда хотел сколотить собственное состояние. За две недели до их переезда в Олдридж-Парк был убит один человек, и они попали под подозрение.
– Откуда у тебя такая информация? – удивился Рис.
Сэвидж пожал широкими плечами:
– Я занимаюсь перевозкой морских грузов. Убитый Ансель Ван Меер был грузовым комиссионером.
Рис говорил Элизабет, что Джонатан унаследовал от отца пришедшую в упадок судоверфь и превратил ее в высокодоходный бизнес.
– Продолжай, – попросил Рис.
– Один из моих сотрудников знал Ван Меера. Он рассказал: тот участвовал в каком-то сомнительном теневом бизнесе, но что-то там не заладилось. В результате Ван Меер погиб и компания распалась. Свидетелей преступления не оказалось. Во всяком случае, на тот момент, и следствие зашло в тупик. Спустя неделю после убийства Холлоуэй и его жена уехали из Лондона.
– Думаешь, если покопаться, можно что-нибудь еще найти? – спросил Ройял.
– Именно этим я и собираюсь заняться.
– Почему бы нам не подключить к делу Чейза Моргана? – предложил Рис.
– Он уже занимался Холлоуэями, – заметил Ройял. – Странно, почему он ни до чего не докопался.
– Холлоуэи жили в Лондоне сравнительно недолго, – пояснил Сэвидж. – И старались не высовываться.
– Я немедленно поеду к Моргану, – сказал Рис. – Но прежде мне нужны еще кое-какие подробности.
Пока Сэвидж пересказывал Рису то, что сумел разузнать за столь короткий срок, Элизабет молча пила чай.
– Мы весьма признательны тебе за помощь, Джонатан, – поблагодарил Рис.
Сэвидж отвел взгляд, явно испытывая неловкость. Он представлялся Элизабет человеком жестким, и все же за его холодностью она угадывала чуткую душу.
После обсуждения еще некоторых деталей собравшиеся разъехались. По дороге домой Элизабет пребывала в задумчивости.
Если Мейсон и Френсис совершили преступление, возможно, и улики против них найдутся.
Даст Бог, с помощью Гребцов удастся заставить их понести наказание за преступление, которое они уже совершили, а не только планируют совершить.
Глава 19
Аннабелл Таунсенд в платье для прогулки из богатой красновато-коричневой тафты и шляпке, из-под широких полей которой едва виднелись светло-каштановые кудри, постучала в дверь дома номер двенадцать по улице Брук-стрит рядом с Гросвенор-сквер.
Краем глаза она заметила полного мужчину, подпиравшего фонарный столб напротив дома. При виде ее он выпрямился, проявив нескрываемый интерес к гостье, пришедшей к Трэвису Гриру. Но Анна его проигнорировала. Когда дверь открылась и на пороге появился Трэвис, она посмотрела на него и улыбнулась:
– Добрый день, Трэвис.
– Какого?..
Без сюртука и жилета, со спутанными русыми волосами, он выглядел неопрятным, но это не лишало его очарования. Нетрудно было заключить, как тяготило его вынужденное заточение.
– Можно войти или я должна стоять на пороге, словно безработная горничная в поисках места?
Карие глаза Трэвиса окинули ее изучающим взглядом, и затем, отступив внутрь, он позволил ей войти.
– С горничной тебя не спутать, Анна. – Трэвис пригладил рукой свои русые волосы, которые явно нуждались в ножницах парикмахера. – Что ты здесь делаешь? Это дом холостяка, и тут тебе не место.
– Я – вдова, пришедшая навестить больного друга. – Она огляделась по сторонам. – Где твой дворецкий? Наверняка он у тебя есть.
– Мне стало невыносимо его присутствие, и я дал ему несколько дней выходных.
– Тогда закрой дверь и пригласи меня в гостиную, чтобы мы могли поговорить с глазу на глаз.
– Там стоит человек, наблюдающий за домом. Что он подумает, если ты…
– Мне все равно, что он подумает.
Она прошла в гостиную и устроилась на красном плюшевом диване. Комната была набита всевозможными безделушками и выглядела чересчур женской для столь мужественного мужчины, как Трэвис Грир. Но, будучи подругой его покойной сестры, она знала, что дом достался Трэвису от матери.
– Ненавижу повторяться, но что тебе нужно?
– Я пришла посмотреть, как ты поживаешь в столь трудный для тебя час. – Она скользнула взглядом по мятой рубашке с перевязанным пустым рукавом и мятым коричневым брюкам. Трэвис никогда не отличался особой педантичностью в одежде, но всегда следил за собой. – Глядя на тебя, могу заключить, что дела твои обстоят скверно.
Трэвис немного расслабился.
– Ты не должна здесь находиться, Анна.
Она это знала, но уже почувствовала старое влечение, страстное желание, чтобы Трэвис заметил ее как женщину. Однако он видел в ней только лучшую подругу сестры. Похоже, она навсегда останется в его глазах маленькой девочкой, а он для нее – мужчиной, в которого она давно и безответно влюбилась.
– Ну, раз уж я здесь, мог бы постараться быть поприветливее.
Это из-за Трэвиса она в девятнадцать лет выскочила замуж за Джералда Таунсенда. Брак устроил ее отец. Джералд был на двадцать лет старше Анны. Терпеливый и любящий муж, он никогда не предъявлял жене непомерных требований. Со временем она даже полюбила его по-своему. Но выйти за него замуж согласилась лишь потому, что не могла заполучить Трэвиса.
– Хочешь чаю или чего-нибудь еще? Остальные слуги на месте. Могу позвонить, и нам принесут напитки.
– Ничего не нужно.
Анна с удовольствием выпила бы чашку чая, но у нее дрожали руки, и она не хотела, чтобы он это заметил. Ей и без того пришлось собрать все свое мужество, чтобы явиться сюда.
– Ты изменилась, – сказал он, когда она сняла шляпку и пригладила волосы.
«А ты все такой же красивый, как и был. И не имеет значения, что теперь у тебя одна рука», – подумала она.
– Ты и вправду нормально себя чувствуешь? – справилась Анна. – Я знаю, что ты не шпион. Что ты был и есть верноподданный Англии.
– Я рад, что ты так думаешь, ведь сейчас многие считают иначе. – Трэвис устало опустился в кресло напротив.
– Ты будешь удивлен, Трэв. Но у тебя много друзей. Включая меня.
– Я слышал, что ты давала бал, чтобы Рис и его друзья могли послушать, не болтают ли в обществе такого, что могло бы помочь делу. Я весьма признателен тебе, Анна.
Она отвела взгляд. Трэв носил маленькие очки в золотой оправе, но даже они не могли скрыть его мысли. Анна видела его смятение и тревогу.
– Рис и Найтингейл собираются поговорить с полковником Томасом. Хотят убедить его выпустить тебя, чтобы с твоей помощью попытаться найти настоящего шпиона.
Трэвис встал с кресла и направился к ней. Он был рослый и крепкий. У Анны захватило дух. Она тоже поднялась, чтобы не смотреть на него снизу вверх.
– Ты уверена?
Она кивнула:
– Они надеются, что полковник Томас отпустит тебя под их ответственность.
– Рис и впрямь думает, что Томас согласится?
– Мы очень надеемся.
Трэвис скользнул взглядом по ее фигуре, отмечая округлость груди под жесткой тафтой дневного платья и тонкую, затянутую в корсет талию.
– Ты стала красивой женщиной, – сказал он слегка охрипшим голосом. – Ты выросла, Анна.
На ее щеках проступил слабый румянец. Такое случалось не часто: она считала себя серьезной, благоразумной женщиной.
– Я рада, что ты наконец-то это заметил. Я всегда ждала, когда ты обратишь на меня внимание.
Трэвис нахмурился:
– Ты хотела, чтобы я тебя заметил?
– Ты очень красивый мужчина. Еще до того как ты ушел в армию, мне безумно хотелось, чтобы я перестала быть для тебя пустым местом.
Его русые брови сошлись на переносице.
– Я был бы тебе тогда неподходящей парой. Меня влекли приключения. По этой причине я и вступил в кавалерию.
– Я знаю.
Он взглянул на нее так, что она замерла.
– Ты никогда не была для меня пустым местом. Я и тогда замечал тебя, – сказал он тихо. – Еще тогда.
Он стоял так близко, что ей пришлось откинуть назад голову, чтобы видеть его лицо.
– Правда? – спросила она, задыхаясь.
– Тебе был нужен муж, а я не был готов к браку. Но я тебя всегда замечал.
Она не сводила с него взгляда.
– У меня уже был муж, Трэвис. И я не ищу другого.
Его глаза потемнели – из светло-зеленых стали почти карими.
– Тогда чего же ты ищешь, Анна? Зачем ты пришла сюда?
Она облизнула губы.
– Я уже сказала. Хотела посмотреть, как ты живешь.
– У меня проблемы, Анна. Очень серьезные проблемы. Твой приход сюда был не самой лучшей затеей.
У нее сильнее забилось сердце, и, казалось, все фантазии, связанные с Трэвисом, вдруг промелькнули в ее голове.
– Я хочу помочь тебе и сделаю все, что в моих силах, чтобы доказать твою невиновность.
Он положил руку ей на плечо. Его ладонь обжигала даже сквозь ткань одежды.
– Я хочу, чтобы ты держалась от всего этого подальше.
– Нет.
У него затвердел подбородок.
– Я мужчина, Анна. Ты не можешь просто так приходить ко мне.
Она читала в его взгляде желание. Он никогда раньше не смотрел на нее так. А может, и смотрел, но она, будучи слишком юной, не понимала этого.
– Но почему, Трэвис? Почему я не могу приходить сюда?
Казалось, ладонь на ее плече стала тяжелее.
– Потому что, видя тебя, я вспоминаю, что думал о тебе все эти годы. А в мыслях своих я всегда представлял нас вот так, вдвоем.
Анна радостно вздохнула. Он думал о ней. Как о женщине, а не как о девочке.
– Я хочу, чтобы ты ушла, – повторил Трэвис.
– Я уйду. Только сначала ты поцелуй меня. Мне больше от тебя ничего не нужно. Только поцелуй, и я уйду.
Он покачал головой, но его дыхание участилось, и рука напряженно сжала ее плечо.
– Не могу. Это дурно, Анна.
– В этом нет ничего дурного, Трэвис.
Его взгляд потемнел, и в следующий миг он притянул ее к себе и приник ртом к ее губам. Его поцелуй оказался именно таким, каким она и представляла: неистовым, горячим и волнующим. От него слегка пахло бренди и мужским мылом. Качнувшись, Аннабелл припала к его груди. Трэвис застонал.
Его поцелуй стал еще жарче, пробудив в ней желание, но потом вдруг он резко отстранил Анну и отступил назад, нервно поправляя на носу очки. Она почти физически ощутила напряжение его тела, почувствовала, какое усилие понадобилось ему, чтобы сохранить над собой контроль.
– Ты должна уйти, Анна. Пока не случилось того, о чем мы оба будем сожалеть.
– Я уйду, но я не позволю тебе так просто ускользнуть от меня, Трэвис. Я вдова. А у вдов немного больше свободы, чем у остальных женщин. И каждый знает, что у вдов есть еще и свои потребности.
Его глаза расширились.
– Ты не понимаешь, что говоришь.
– Наоборот, очень хорошо понимаю.
– Бога ради, ты лучшая подруга моей сестры!
– Будь Беатрис жива, то сказала бы, что я все делаю правильно.
– Но…
– Мы найдем способ доказать твою невиновность, Трэв. И тогда ты и я… Ладно, посмотрим.
За ней уже закрылась дверь, а он продолжал смотреть ей вслед, и на лице его застыло выражение недоверия. Аннабелл улыбнулась. Наконец-то ей хватило смелости сделать то, о чем она мечтала всю свою сознательную жизнь.
Наконец-то она поцеловалась с ним.
И ради этого стоило так долго собираться с силами.
Все еще размышляя над встречей с Чейзом Морганом, Рис вошел в холл Холидей – Хауса.
– Возможно, у нас появилась первая реальная зацепка в деле, – сказал следователь. – Я поговорю с Джонатаном Сэвиджем и узнаю, нельзя ли будет допросить того работника, который сообщил ему об убийстве, а также свяжусь с полицией. У меня там есть кое-какие связи. Может, и смогу раскопать что-нибудь стоящее.
Рис ушел из конторы, чувствуя себя гораздо лучше. Впервые за последнее время. Если человек способен на убийство, а, по его мнению, Холлоуэй вполне способен на это, значит, не будет ничего удивительного, что он уже совершил одно.
Рис толкнул дверь в холл и стряхнул с плаща влагу. Холодный ветер шелестел листьями деревьев. В воздухе висел редкий туман. А дома было хорошо и уютно.
– Ты пришел!
Подняв голову, он увидел спешащую ему навстречу жену. В груди потеплело от радости, но он постарался заглушить это чувство, по крайней мере смягчить его.
– Вернулся.
– Как все прошло?
– Морган не теряет надежды и полагает, что, возможно, это та самая зацепка, которую мы искали. Потом расскажу тебе подробности. Сначала другое. У меня есть кое-что для Джереда. Где он?
– Он с мистером Коннелли, своим новым наставником.
Его наняли три дня назад. Он был третьим соискателем на место. Этот умный пятидесятилетний человек с безупречными рекомендациями, преданный профессии учителя, произвел на Элизабет и Риса прекрасное впечатление.
И Джеред чувствовал себя с ним свободнее, чем с другими соискателями.
– Они в детской наверху, – добавила Элизабет. – Мистер Коннелли хочет сделать из нее классную комнату. Джеред уже большой.
– Думаю, это хорошая идея.
– Уверена, ты привез ему подарок. – Элизабет с любопытством посмотрела на Риса. – Что это?
Тот улыбнулся и покачал головой:
– Попроси его спуститься вниз на минуту и увидишь. Много времени это не займет, но, возможно, такой подарок заставит его лучше учиться.
Рис видел, что заинтриговал жену. Она тотчас направилась к лестнице, поднялась наверх и вскоре вернулась с Джередом.
– У… папы есть для тебя подарок. – Элизабет смущенно взглянула на Риса, и он подумал, что она чувствует неловкость даже больше, чем он. – Он привез его из города.
