Текст книги "Двор чудес"

Автор книги: Кестер Грант

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 20 страниц)

37. Курьер

Мне удается протащить на себе Сен-Жюста по двум улицам, но тут возвращается Гаврош и ведет за собой Мэра. Этому великану достаточно одного взгляда на Сен-Жюста, а потом он осторожно закидывает юношу себе на плечо, не обращая внимания на его жалобные стоны. Мэр движется, как автомат, и нам с Гаврошем обоим приходится бежать, чтобы поспевать за его быстрым шагом, когда он решительно направляется к Рю Музен.

Неистово колочу в дверь; нам открывает Грантер. У него черные круги под глазами, пистолет криво заткнут за ремень брюк. Он смотрит на Сен-Жюста и сразу же зовет Фёйи. Студенты появляются отовсюду, они забирают Сен-Жюста у Мэра и уносят его внутрь дома.

– Грантер, ты должен все отменить!

Слова сами срываются у меня с языка, хоть я и понимаю, что из-за них могу лишиться помощи молодых людей.

– Во дворце известно обо всех ваших планах, к каждой ячейке Общества направлены войска.

Следую за ним как тень, постоянно натыкаясь на груды оружия, разложенные в коридоре.

– Мы сейчас пришли с авеню Фисель. Там уже уничтожены все до единого.

Фёйи устроил Сен-Жюста в кухне и выкрикивает команды: нужно вскипятить воду и нарезать простыни на повязки.

– Вас не нужно так много, чтобы нянчиться с ним! – рявкает Грантер. – Первый десяток: готовьтесь выступать.

Студенты оставляют Сен-Жюста в покое, а вместе с ним покидают меня, Грантера и Фёйи и спешат в гостиную. Фёйи уложил Сен-Жюста на четыре составленных стула; тот выглядит полумертвым, глаза закрыты.

– Грантер! Ты что, не слышал, что я сказала? Ты не должен никуда их посылать! Общество предали. Нужно отказаться от всех планов.

Грантер хмурится и говорит строго:

– Мы поделились с Обществом подозрениями Орсо, и агент буквально минуту назад принес нам сообщение, что нужно четко следовать плану. По всему городу возводятся баррикады. Наше время пришло.

Я в изумлении смотрю на него.

– Мы все планировали несколько лет. Мы знаем, что делаем, – заканчивает он, но сквозь его уверенные слова явно просвечивает беспокойство.

Они мне не верят.

«Они убили треть мышей умышленно, а еще треть – просто из азарта. Потом кошки повесили шестерых храбрых мышек на глазах у всех их братьев, чтобы остальные мыши научились бояться». Гильотина – для любимчиков Города, Монфокон – для всех остальных. Этих мальчиков точно повесят.

В отчаянии кружу около Сен-Жюста.

– Разбуди его! – прошу я Фёйи.

Тот качает головой, плотно обматывая вокруг талии Сен-Жюста самодельные повязки.

– У него шок. Ему нужен отдых.

Хватаю ковш с водой, который для Фёйи наполнили студенты, и бесцеремонно выливаю на голову Сен-Жюсту.

Он садится, отплевываясь, а Грантер хватает меня за руку.

– Сен-Жюст, скажи им, что Общество раскрыто, – требую я. – Расскажи им, что мы видели.

Глаза Сен-Жюста непонимающе блуждают по кухне. Фёйи поддерживает его, чтобы он не упал обратно, и с осуждением смотрит на меня.

– Скажи им, что мы видели на авеню Фисель, – повторяю я. – Все были мертвы, Грантер. Это ловушка. Вас предали!

– Предали? Да! – говорит Сен-Жюст, и его щеки розовеют. – Но вопрос в том, кто нас предал?

Я хмурюсь.

– Ты и твоя компания брали у нас деньги и снабжали оружием и информацией, но именно в тот момент, когда больше всего нам нужны, вы отступаете в тень.

– Что?!

Смотрю на Сен-Жюста и внезапно вспоминаю, как он явился во дворец под выдуманным предлогом, как спрашивал меня, почему я разговаривала с офицером из Сюрте.

– Шпион в Обществе – та причина, по которой гильдии отказываются прикрывать наши спины. Засада на улице. Это все твоих рук дело? – спрашивает Сен-Жюст.

– Так ты поэтому явился вслед за мной на бал? Ты думаешь, я предатель?!

– Ты не можешь отрицать, что знакома с офицерами из Сюрте, а также с королевской семьей. Удивительно, правда? Мы все знаем, что у тебя свои интересы. Может быть, мы слишком быстро забыли, что ты и тебе подобные, в конце концов, обыкновенные преступники, – заканчивает Грантер.

Ты и тебе подобные.

Мне даже приходила в голову мысль, что я могла бы стать одной из них. А они, очевидно, так не думали.

– Вы правда думаете, что я могла вас предать? – спрашиваю я.

– Я думаю, что ты пошла бы на все, лишь бы найти эту девочку. – Слова Грантера режут меня как острые ножи. – Кроме нее тебе ни до чего нет дела.

Он думает, что я ее потеряла; они все так думают. Я так хорошо сыграла свою роль, что никто из них не верит теперь ничему, кроме того, что я сама решила им показать.

И я срываюсь. Выхватываю из-за пазухи пистолет, который стащила у Сен-Жюста, и направляю ему прямо в грудь.

– На эти истерики у нас нет времени, – резко говорю я.

Ему требуется целая секунда, чтобы понять, что я делаю. Они все замирают, а я хмуро смотрю на них.

– Ты хочешь снова выстрелить в меня? – спрашивает он ледяным тоном.

– Снова?!

– Я не видел, кто стрелял в меня на баррикадах. Может быть, ты хотела удостовериться, что я не вернусь сюда и не предупрежу своих братьев, что нас предали?

– В тот день, когда я выстрелю в тебя, Сен-Жюст, ты не отделаешься легким ранением. Я и мне подобные, будучи преступниками, редко промахиваются мимо цели.

Подзываю одного из студентов.

– Жоли!

Тот входит в кухню но, увидев меня с оружием, замирает и внимательно смотрит на происходящее.

– Где этот агент? Найдите его, или я застрелю Сен-Жюста. Вы знаете, я на это способна. Ведь я – криминальный элемент.

Сильнее прижимаю пистолет к груди Сен-Жюста. Он лишь слегка вздрагивает, смеривает меня взглядом и кивает Жоли.

Парень с шумом выбегает из кухни, его тяжелые шаги эхом разносятся по всему дому.

Через минуту дверной проем заполняется взволнованными и удивленными юношами. У некоторых в руках оружие, но они держат его неуверенно, не зная, что делать. Вскоре возвращается Жоли; он проталкивается через юношей и тащит кого-то за собой.

Отвожу взгляд от Сен-Жюста и поворачиваюсь к двери, когда студенты расступаются, чтобы пропустит агента.

Я рассматриваю его не меньше минуты. А потом начинаю смеяться. Смех буквально сбивает меня с ног, от него даже начинает болеть живот. Я опускаю оружие.

Воспользовавшись моей слабостью, Сен-Жюст хватает меня, вырывает пистолет из расслабленной руки, и мы оба летим на пол. Все юноши кричат, но я не могу перестать смеяться.

Сен-Жюст пригвоздил меня к полу, прижал весом своего тела так, что я не могу пошевелиться. Он справился со мной потому, что от смеха у меня нет сил сопротивляться. Свободной рукой он передает пистолет Грантеру. Тот забирает его и наводит на меня. Разозлившись на слезы, выступившие на моем лице от смеха, он требует объяснений – что же такого смешного я здесь увидела.

– Вы что, не знаете, кто это? – выдавливаю я, изо всех сил стараясь успокоиться.

Они все смотрят на агента: женщину в несвежем, залатанном клеенчатом плаще с прядью грязных рыжих волос, выбившихся из-под шляпки.

– Ренар вас подери, Сен-Жюст, вы все идиоты! Это инспектор Жавер из Сюрте!

– Не говори глупостей, – огрызается Грантер. – Это наш агент. Она много месяцев приносила нам вести из Общества.

В том-то и дело.

Ее губы сжаты в плотную линию, на шее яростно бьется жила.

– Сегодня ночью она была на балу, в покоях королевы, вместе с самой королевой. Принц сказал мне, Общество было создано, чтобы истребить врагов Короны. Само это Общество – одна сплошная ложь.

Сен-Жюст смотрит на инспектора.

– Она лжет, – возмущается Жавер, но я вижу, что она стреляет глазами по сторонам, подсчитывая количество людей в комнате, прикидывая расстояние до двери.

– Вы не обязаны мне верить. Спросите Орсо. Спросите любого из моих людей. Все знают, кто она такая. – Я злорадно ей улыбаюсь. – Или спросите мужчину, который пришел вместе с нами.

Сен-Жюст велит им позвать моего спутника.

В доме слышны шаги и низкий голос. Входит Мэр, заполняя своей фигурой весь дверной проем. Он оглядывает всю сцену и замирает, увидев Жавер.

Она бледнеет. Глаза расширяются от изумления.

– Ты, – говорит она.

Мэр смотрит на нее. На его лице – сложная буря эмоций.

– Инспектор.

Она бросается к нему, но студенты хватают ее с двух сторон.

Жавер вызывающе вздергивает подбородок. Сен-Жюст забирает пистолет обратно у Грантера и наводит дуло на нее.

– Вы глупые дети. Вы никогда не добьетесь успеха. – Лицо Жавер насмешливо кривится. – Мы знаем ваши имена, ваших товарищей, всех членов ваших семей. Вам нигде от нас не спрятаться. Мы придем за вами.

Лицо Сен-Жюста искажается от ярости. Его руки дрожат, но он взводит курок.

В какой-то момент мне кажется, что он застрелит ее. Но потом он опускает оружие.

– Уведите ее, – командует Сен-Жюст.

Жавер выводят из комнаты; на ее лице по-прежнему отражается упрямство. Мэр медленно выходит следом.

Грантер вдруг понимает, что я все еще лежу на полу, и хочет помочь мне встать. Я отталкиваю его.

– Ты должен был ее застрелить, – говорю я Сен-Жюсту, садясь.

– Она женщина, – отвечает тот.

С отчаянием смотрю на них. Их безумное аристократическое воспитание постоянно побеждает соображения здравого смысла.

– Она собиралась отправить вас всех на смерть.

Сен-Жюст напряженно хмурится. Он пытается осознать произошедшее.

– Вся информация, – говорит он, – все наши распоряжения перехватывались. – Он смотрит на меня с видом потерянного мальчишки. – Она и другие агенты передавали сообщения нашим братьям по всему городу. Они все вышли на борьбу.

– Тогда их всех предали, – тихо говорю я.

– Мы не можем позволить им воевать в одиночку.

– Скорее всего, все они уже мертвы, – говорю я, повторяя его собственные слова. – Если пойдете туда им на помощь, вы тоже умрете.

– А что еще нам остается делать? – спрашивает он и смотрит на меня взглядом загнанного зверя. – Мы не можем допустить, чтобы наши братья лежали, павшие, на улицах города, пока мы тут сидим в безопасности.

Я вздыхаю. Эти юноши не откажутся от своей миссии, так же как и я от своей. И неважно, сколько препятствий их ждет.

– Отправь нескольких людей к оставшимся ячейкам, – говорю я. – Проверьте, вдруг вы еще можете их предупредить.

Сен-Жюст поворачивается к студентам. Пятеро из них кивают, не сказав ни слова, берут оружие и поворачиваются к выходу.

– Будьте осторожны, – говорит он им вслед, потом снова поворачивается ко мне.

– Я должен перед тобой извиниться… – начинает он.

– Мне не нужны извинения, – говорю я, мрачно глядя на него. – Мне нужно, чтобы вы помогли уничтожить еще одно чудовище.

Он слушает. Они все слушают. Впитывают каждое мое слово так, будто от этого зависят их жизни.

* * *

Выходя из дома, вижу Жавер. Во рту у нее кляп, она связана и привязана к перилам.

На ступеньке лестницы сидит Гаврош и удовлетворенно смотрит на нее. Мэр беспокойно ходит поблизости.

Улыбаюсь Жавер самой сладкой улыбкой.

– Инспектор, – говорю я, – у меня хорошие новости.

Она что-то рычит мне сквозь кляп. И это хорошо. Мне нужно, чтобы она разозлилась.

– Я нашла Вальжана, – указываю пальцем на Мэра.

Она бросает на него взгляд, полный такой ненависти, что я на минуту замираю и, наклонившись к нему, спрашиваю:

– Что именно произошло между вами?

Он отводит глаза и краснеет.

Пожимаю плечами и снова поворачиваюсь к Жавер. Нацепив на лицо улыбочку, продолжаю:

– Уверена, что принц со своей великой армией скоро будет здесь, готовый перерезать всех, кто попадется ему на пути. – Театрально развожу руками. – Но мы двигаемся дальше. На случай, если вы захотите нас найти, оставляю вам наш новый адрес вот здесь, на бумажке. – Булавкой прикрепляю клочок бумаги к ее сорочке. – Мы все будем там, правда, Вальжан?

Тыкаю его под ребра, и он сердито смотрит на меня.

Бросаю последний взгляд на Жавер, связанную, как курица на рынке, и посылаю ей воздушный поцелуй.

– Передайте мой пламенный привет Его Высочеству.

38. Логово Тигра

Логово Тигра – это заброшенный склад в доках на берегу реки. Почти все окна разбиты или заколочены досками. Ничего не подозревающему прохожему он точно покажется пустым.

Смотрим с противоположной стороны улицы, спрятавшись за полуобвалившейся стеной, как высокая, внушительная фигура подходит прямо к входной двери и громко стучит. Никто не открывает. Человек терпеливо ждет. Через некоторое время стучит снова. На этот раз дверь скрипит и приоткрывается с ужасающим лязгом. Из укрытия мы видим, что в лицо высокому мужчине утыкается дуло ружья.

Он не сдвигается ни на шаг, не поднимает руки вверх. Из глубины помещения доносится раздраженный голос, спрашивающий, что нужно посетителю.

Высокий мужчина отвечает тихо, но четко. Его ответ не предполагает ни вопросов, ни сомнений.

– Гильдия Хранителей знаний, – говорит он. – Я пришел с инспекцией.

* * *

Реку обволакивает густой туман. Несколько человек бродят около доков в поисках гвоздей и других металлических предметов, которые можно продать.

Две лодки привязаны к причалу рядом с домом гильдии Плоти. В тусклом свете я вижу, как Волк и другие Призраки появляются из канализационного люка. Волк перерезает один из толстых канатов, который удерживает первую лодку у пристани. Гаврош залезает в лодку и наливает что-то на палубу, а потом поджигает. Быстро спрыгивает на берег, и Призраки возвращаются обратно в свое убежище.

Языки пламени взмывают все выше, пока лодка медленно отплывает от причала. Несколько Хищников, стоящих на страже у доков, замечают это, начинают кричать и бегут к ней, а она дрейфует мимо них во всей своей сияющей славе. Они так увлечены попытками остановить лодку, что не замечают, как я пробираюсь в тени у них за спинами и перемахиваю через борт второй лодки. Там я устанавливаю бутылку, наполненную жидкостью, которую осторожно отлила для меня баронесса Рыболов.

Она строго-настрого предупредила, что ее нельзя ронять, а потому я даже вспотела, пока отпускала бутылку, подтолкнув ее так, чтобы она покатилась по палубе. Быстро оглядываюсь через плечо. Еще несколько Хищников выбегают из дома и направляются к горящей лодке. Путь свободен; я выпрыгиваю из лодки и быстро бегу по причалу до входа в подземелье. Иду по темному коридору до тех пор, пока над головой не оказывается решетка люка, ведущего наверх.

От стены отделяется тень. В руках у человека поблескивают ножи.

– Ты не обязан идти со мной, – говорю я.

– Я думал, мы друзья, – отвечает Монпарнас. – Было бы грубостью с моей стороны не присутствовать на похоронах друга.

Не перестаю улыбаться, пока мы карабкаемся по старинной лестнице, врезанная в стену подземного туннеля. Когда мы добираемся до крышки люка, Монпарнас беззвучно поднимает ее, а я взбираюсь наверх, опираясь на его руки, и высовываюсь наружу. Улица пуста. Все, кто был поблизости, сейчас у реки, смотрят, как Хищники вылавливают горящую лодку.

Мы вылезаем на поверхность как раз в тот момент, когда в ночи раздается громкий взрыв, и темное облако дыма грибом поднимается над рекой. Его будет слышно и видно на несколько миль вокруг.

Это на случай, если они не прочитали мою записку.

– Что Рыболов налила в эту бутылку? – спрашивает Монпарнас.

– Не думаю, что хочу это знать, – отвечаю я, и мы бежим вниз по улице по направлению к гильдии Плоти.

* * *

У задней стены дома выставлены новые стражники вместо тех, которые вылавливают горящее судно, и тех, кого разнесло на кусочки моим взрывом. Внутренне улыбаюсь.

Монпарнас окидывает стражу взглядом.

– Я уберу их.

– Подожди.

Он приподнимает бровь.

– Да, подожди, прежде чем убивать всех вокруг.

Достаю карманные часы, которые украла у Фёйи, и смотрю на стрелки. Сен-Жюст, где ты? Мы договорились про время, а ты опаздываешь.

С другой стороны от дома раздаются возгласы и веселые крики:

– Liberté, égalité, fraternité[27]27
  Свобода, равенство, братство! (фр.)


[Закрыть]!

Мы слышим, как множество голосов выкрикивают девиз Общества, а ветер далеко разносит их слова.

Монпарнас немного сбит с толку.

– Ты притащила сюда революционеров? – Он впечатлен и вместе с тем напуган.

– Предатель нарушил все их планы. А потому я убедила их присоединиться к битве, которую есть хоть минимальный шанс выиграть, – отвечаю я и подмигиваю ему.

* * *

Стражники, стоящие у задней стены здания, переминаются с ноги на ногу, не понимая, куда бросаться: выяснять, что это был за взрыв, или разбираться с криками у входной двери. Кто-то высовывается из двери и кричит им, чтобы сейчас же отправлялись к передней части дома. Они все убегают.

За несколько секунд мы взбираемся по стене и спрыгиваем в сад. Пробираемся к дому и садимся на корточки под разбитым окном, ненадежно забитым досками. Через щели в досках видим комнату с открытой дверью, она пуста. Я закрываю шарфом нос и рот, и Монпарнас делает то же самое. Достаю из своей сумки два кожаных мешочка. Монпарнас спичкой поджигает их, и мы забрасываем мешочки в окно. Они со шлепком падают на пол, катятся вперед и останавливаются в центре комнаты. Сначала из них вырываются маленькие язычки пламени, а потом они разгораются во всю силу.

Из горящих мешочков валит густой темный дым, и его запах я могу учуять даже с такого расстояния. Он тяжелый и сладкий: это запах опия. Два мешочка чистейшего опия, которыми меня снабдила гильдия Мечтателей, спасибо барону Йельсу. Они будут гореть несколько часов, источая все более сильный запах и притупляя реакции всех, кто находится в доме.

Монпарнас поднимает голову и смотрит наверх.

– Весь верхний этаж, – говорит он.

Я прослеживаю направление его взгляда.

Покои Тигра. Вот куда нам надо пробраться. Мы могли бы взобраться по стене, но так окажемся на виду у всех, а я не знаю, как долго будут действовать мои отвлекающие маневры.

– Проберемся в погреб и войдем изнутри, – решительно говорю я. – Тогда ты сможешь всех там убить.

Разделившись, мы быстро осматриваем здание с двух сторон. С западной стороны Монпарнас находит широкую деревянную дверь для погрузки товаров. На ней – старый замок, который я открываю за минуту. Он поднимает тяжелую дверь, мы прыгаем в темноту погреба и закрываем ее у себя над головой, чтобы не показывать противникам место своего входа.

Волосы на затылке встают дыбом, когда я ощущаю какое-то движение, – может быть, это крыса? Монпарнас уже достал нож. Потом нам в нос бьет запах: пот, кровь, гниение и человеческие экскременты. Дышу ртом, продвигаясь вперед. Слишком уж тут тихо.

Впереди Монпарнас замирает в сомнении. Он зажигает спичку; слабый огонек, зашипев, оживает и освещает нас. И тут мы их видим: много-много рядов женщин и детей, прижимающихся к стенам и лежащих друг на друге.

Я смотрю на них, а они таращатся на меня, но даже не шевелятся. Тут кто-то моргает.

Они живы.

Они не связаны, но это и не нужно: Тигр уже напичкал их опием, и они в полной его власти.

Спичка догорает, я тянусь за следующей, напряженно думая.

Если бы эти женщины были предназначены для городских Домов Плоти, они бы уже там были. Может быть только одна причина хранить их на складе как груз – их собираются куда-то транспортировать.

Всем известно, что Тигр заработал свое состояние работорговлей, прежде чем стать главой гильдии Плоти. И хотя ходили слухи, что он продает Сестер из своей гильдии партнерам в других странах, никому это не известно наверняка.

Работорговля запрещена Законом Двора чудес и является нарушением законов Тех-кто-ходит-днем. Именно поэтому я хотела, чтобы сюда явилась инспектор Жавер: потому что независимо от того, умру я сегодня ночью или останусь в живых, была вероятность, что она сможет добыть достаточно доказательств и прекратить эту торговлю.

Монпарнас на цыпочках подходит к двери в кладовую и прижимается к ней ухом. Он поднимает вверх десять пальцев, и у меня опускаются плечи. Десять стражников, гораздо больше, чем мы рассчитывали.

У нас нет времени задерживаться здесь и помогать женщинам, мы оба это знаем. И все-таки Монпарнас пытается помочь им встать на ноги.

– Ты вызвала к этим дверям целую армию, – шепчет Монпарнас. Он смотрит на меня, но я не могу прочитать в его глазах, что он сейчас чувствует. – А ты знаешь, что сделают с ними Хищники, когда сюда явятся солдаты? Они сбросят этих женщин в реку, чтобы их не поймали. – Его голос дрожит. – Утопят их, и не будет никаких доказательств того, что кого-то здесь держали в плену.

Конечно, он прав, и это я во всем виновата, потому что именно я позвала сюда солдат. Вместо того чтобы найти для них путь к спасению, я подписала им смертный приговор.

– Выводи их отсюда, – говорю я. – Мне нужно забрать Этти.

Он хватает меня за руку, когда я поворачиваюсь, чтобы выйти из погреба.

– Он ждет меня, а не тебя, – говорю я. – Это не твоя битва.

В дрожащем свете спички на лице Монпарнаса играют тени, но я ясно вижу в его глазах сомнение.

– Я и Этти – это всего двое, – настаиваю я и головой указываю в сторону женщин. – А их так много. Ты должен помочь им.

Снаружи перед домом пятеро стражников, и еще несколько скоро вернутся в сад. Я не смогу пробраться мимо них всех. Я боец, но не убийца. Убийца – Монпарнас. И он это понимает. Знает, что он единственный, кто сможет вывести отсюда этих женщин и защитить их, если что-то пойдет не так.

Но он крепко держит меня за руку.

– Я мастер гильдии Убийц и никогда не мог сражаться в твоих битвах. Не имел права даже просто поднять руку, чтобы защитить тебя. Я не могу рисковать, не могу ввергать свою гильдию в войну. – В его взгляде светится какое-то сильное чувство. – Но если он убьет тебя, я отрублю ему голову и насажу ее на шест посреди стола баронов во Дворе чудес, и никто никогда не посмеет ее снять. Она будет гнить, и черви сожрут ее до костей. А все, кто увидит ее, будут вспоминать о тебе. – Его голос срывается. – Даже если Кордей потребует взамен мою жизнь, я не отступлюсь. Клянусь.

Среди всей этой грязи, в полной темноте, зная, что, скорее всего, больше никогда его не увижу, я зарываюсь в объятия Монпарнаса и кладу голову на его вздымающуюся грудь. Он весь состоит из мышц, костей и стали. И если у него есть сердце, я знаю, что оно принадлежит мне. Я столько всего хочу ему сказать, но вдруг понимаю, что не могу выдавить ни слова. Поэтому просто отстраняюсь и, глядя на него глазами, полными слез, говорю:

– Он не убьет меня. Обещаю.