Текст книги "Девушка с картины (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Баррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

– Потому что, дорогой мой, твои картины проданы.

Эдвин замер с бокалом вина в руке, не успев поднести его ко рту.

– Проданы?

– Ну, с твоего согласия, разумеется.

Эдвин изумленно уставился на него, не будучи уверенным, как именно реагировать в подобных обстоятельствах.

– Можешь закрыть рот, мальчик, – улыбнулся Лоуренс. – Хочешь узнать, насколько хороша твоя работа?

Эдвин опустил голову в притворной скромности.

– И кто… – начал он.

– Я не смог показать их Раскину, потому что тот в Италии. Но, может это и к лучшему, учитывая, что художник только что выплатил большую сумму мисс Сиддал.

Эдвин нахмурился. Он не одобрял покровительства Раскина: Элизабет Сиддал не более чем шлюха.

Лоуренс заметил его выражение.

– В любом случае, я показал картины другу мистера Раскина – Генри Хьюзу.

Незнакомое имя для Эдвина. Лоуренс понял озадаченный взгляд.

– Владелец фабрики, – пояснил приятель, небрежно махнув рукой, демонстрируя пренебрежительное отношение к бедному мистеру Хьюзу и ему подобным. – Чрезвычайно богат и ничего не смыслит в искусстве.

Эдвин не понимал, куда ведет разговор.

– Итак, этот мистер Хьюз…

– Он покупает все, что захочет, – с улыбкой ответил Лоуренс. – Предложил триста фунтов за картину «Даниил».

Эдвин снова уставился на мужчину. Юристом он зарабатывал шестьсот фунтов в год и обеспечивал себе вполне комфортную жизнь. И этот Хьюз предложил ему половину этой суммы за одну лишь картину?

– Не знаю, что и сказать.

– Зато я знаю. Почти оскорбительно, не так ли? В любом случае, я уговорил его на четыреста пятьдесят фунтов.

Эдвин осушил бокал. Руки дрожали.

– Ты уговорил его на четыреста пятьдесят фунтов? – Ему стало трудно дышать.

– В самом деле. И, так как я принял участие в переговорах, возьму комиссионные натурой.

– Конечно. – Эдвин запнулся. – Тебе нужен юридический совет?

Лоуренс усмехнулся.

– Нет, Эдвин. Мне нужна следующая картина. Я возьму картину.

Где-то в глубине сбитой с толку души Эдвина прозвенел тревожный звоночек. Его мозги бизнесмена разом охватили ситуацию.

– Стопроцентная комиссия? Ни за что?

Лоуренс стушевался.

– Ах, ну хорошо. Я дам тебе сто фунтов за нее.

– Двести, – сказал Эдвин, наполняя два бокала.

К нему вернулось самообладание, он одобрительно заметил, что даже руки перестали трястись.

– Сто пятьдесят, – предложил Лоренс.

– Договорились.

Они пожали руки. Голова Эдвина кружилась. Он только что за пять минут получил годовую зарплату. На мгновение молодой человек задумался о том, как эти деньги могли бы помочь Вайолет: заплатить за уроки живописи, потратить больше времени на рисование, но он отбросил шальную мысль: женщины и деньги – опасная смесь.

Лоуренс вытащил толстый бумажник и отсчитал сто фунтов наличными.

– Если утром прогуляешься со мной до банка, я отдам остальное.

Эдвин взял деньги и положил их в карман.

– Не хочешь узнать, где картины? – спросил Лоуренс.

Молодой человек спохватился:

– Прости, конечно, хочу. Все произошло слишком стремительно.

Лоуренс по-отечески похлопал его по руке.

– Ничего. Мистер Хьюз повесит «Даниила» в офисе своей фабрики. Я подумал, что могу повесить свою здесь. Чтобы тебя заметили.

Эдвин был счастлив.

– Ты можешь написать еще?

– Разумеется, – ответил Эдвин, задаваясь вопросом о работоспособности Вайолет.

Мысленно поблагодарил бога, в которого не верил, за то, что переехал в Сассекс и встретил художницу. Вся его жизнь изменится. И все благодаря Вайолет.

Глава 35

Наши дни

Элла

Странные ощущения возникли у меня при возвращении в Лондон. Не так уж и долго я отсутствовала, несколько раз даже выезжала в Брайтон, так что сказать, что мы жили в деревенской глухомани нельзя. Но я уже успела привыкнуть к медлительному ритму Сассекса. Однако в поезде было приятно коротать время в одиночестве: читать книгу, попивая кофе, и любоваться видами из окна.

В столицу Джордж должен был приехать на лекцию в один из университетов. Он забронировал себе билет на ранний самолет с тем, чтобы мы успели посмотреть картину Вайолет в частном клубе. Я взяла с собой все эскизы, которые нашла. Друг пообещал определить, одной ли руке принадлежат наброски и картина.

Из Виктории пересела на автобус, в окно разглядывала Лондон и вышла на Пикадилли– Серкус. Встреча с Джорджем была назначена в кафе большого книжного магазина, но я знала: он обязательно опоздает, поэтому ждала его, уютно устроившись с кофе и сдобной булочкой.

Он позвонил мне десять минут спустя, взволнованный и виноватый.

– Я застрял в проклятом поезде. Знал, что лететь в Лутон – ошибка. И где вообще этот Лутон?

– Я подожду. Не волнуйся.

– Нет, дорогая, иди и очаруй их, а я найду тебя там. Максимум через час. Менеджер – какой-то Скотт. Я перешлю тебе его письмо. Посмотри детали сама. Он ждет нас.

– Ну хорошо. Если будешь опаздывать – позвони. Мне нужен твой профессиональный взгляд.

Я дождалась письма, допила кофе, натянула кардиган: лето на исходе. Через боковую дверь магазина выбралась на улицу Джермин.

Клуб располагался в белокаменном здании. Широкие ступени вели к черной центральной двери, с обеих сторон украшенной колоннами. Ничего себе! Здание впечатляло. Интересно, была ли здесь когда-нибудь Вайолет? Наверное, нет. Думаю, большую часть времени девушка проводила в Сассексе. Не уверена, что в то время подобные заведения одобряли присутствие женщин в их стенах. Как, впрочем, и в наше время. В чем мне пришлось убедиться.

Я смело вошла в открытую парадную дверь. Интерьер несколько напоминал отель с ресепшном из массивного дерева слева, где за компьютером сидел молодой человек. Напротив входа красовались две стеклянные двери. Через них открывался вид на ресторан. Справа виднелся бар, а слева лестница, стена вдоль которой была украшена картинами. Я почувствовала внутреннее ликование от скорой встречи с оригиналом картины Вайолет.

– Могу вам помочь? – спросил юноша за стойкой.

– Здравствуйте, – улыбнулась я. – Меня зовут Элла Дэниелс. Я здесь, чтобы увидеть Скотта Симпсона. Он собирался показать мне кое-что из коллекции живописи.

Мужчина презрительно посмотрел на меня.

– Вы одна?

– Простите?

– Вы здесь одна?

– О, да, – смутилась я. – Мой друг Джордж Гриффитс назначил встречу, но его задержали. Так что пока только я.

Мужчина слегка улыбнулся.

– Боюсь, в клуб «Джермин» входить женщинам без сопровождения нельзя. Так что, если хотите записаться на другую встречу в более удобное время…

Не веря ушам, я уставилась на него.

– Простите?

– Женщинам без сопровождения нельзя… – начал он снова.

– Я это слышала. Просто не поверила.

– Такова политика клуба.

– Не могли бы вы пригласить мистера Симпсона? У меня назначена встреча.

– Я – мистер Симпсон. Простите, что не могу вам помочь.

Он развернулся к экрану компьютера, давая понять, что разговор окончен. Но я не собиралась сдаваться.

– Послушайте. – Я положила руки на стойку. – Очень важно, чтобы вы показали мне картину «Король Кнуд». Я провожу исследование для книги.

Я замолчала: пожилой джентльмен, прошедший через стеклянную дверь, протягивал юноше брелок с ключами.

– Спасибо, Скотт, – поблагодарил мужчина.

Мистер Симпсон кивнул.

– Увидимся на следующей неделе, мистер Литтен, сэр.

– Я – автор-криминалист, – с отчаянием продолжила я. – Меня зовут Элла Дэниелс, и мне очень, очень нужно увидеть эту картину…

Пожилой мужчина, надевая куртку, остановился у двери и повернулся.

– Элла Дэниелс? – спросил он. – Как И.Джей. Дэниелс?

Я удивилась.

– Да. Это я.

– Я сейчас читаю одну из ваших книг. По рекомендации жены. Должен сказать: наслаждаюсь невероятно.

Я улыбнулась. Было приятно.

– И вы проводите исследование для следующего романа? – поинтересовался джентльмен.

– Вроде того. На самом деле, я исследую одну невероятно запутанную историю и пока не докопаюсь до сути, просто не смогу сконцентрироваться на новом романе.

Мужчина кивнул.

– Скотт, я впишу мисс Дэниелс.

Мистер Симпсон вздохнул и что-то набрал на компьютере.

– Мисс или миссис? – обратился юноша ко мне.

– Можно «мисс». – Я с благодарностью смотрела на джентльмена, пока он вписывал на временной членской карточке мое имя. Пожилой мужчина подмигнул мне.

– Было очень приятно познакомиться с вами, мисс Дэниелс.

– Мне тоже, мистер Литтен. Спасибо вам.

– Вы не останетесь? – с ужасом на лице спросил юноша у пожилого мужчины.

– О, думаю, мисс Дэниелс справится и одна, не так ли? – ответил мистер Литтен. – Увидимся на следующей неделе.

Я подавила смешок. Мистер Симпсон по телефону попросил коллегу прийти и подменить его на ресепшне, пока он будет показывать мне картины. Забавно: пожилой мистер Литтен вписал меня в клубную карточку, в то время как молодой мистер Симпсон держался за старые традиции.

– Сюда, пожалуйста.

Юноша открыл стеклянные двери и провел меня вверх по широкой изогнутой лестнице в большую, пустую комнату для совещаний. В конце комнаты, над столом, висела картина Вайолет.

– О, – в изумлении воскликнула я. – Это наш пляж.

На картине был изображен красивый, довольно крупный молодой человек, одетый в богатый, красный халат и золотую корону. Он стоял по щиколотку в воде, вытянув руки на уровне плеч, повернув ладони к горизонту. Волны ласкали гальку у подножия скалистой тропы недалеко от нашего дома. Мужчина выглядел благородным и сильным. Картина была восхитительная, наполненная яркими, сияющими цветами. Вода закручивалась вокруг лодыжек человека, а облака, плывущие в небе, были настолько реальными, что хотелось протянуть руку и прикоснуться к ним.

В углу крупными плавными голубыми буквами было выведено: «Эдвин Форрест».

– Потрясающе, – услышала я голос позади себя.

– Джордж. Ты приехал!

Я развернулась, чтобы обнять его.

Мистер Симпсон вздохнул с явным облегчением:

– Я оставлю вас. Пожалуйста, обращайтесь, если что-нибудь понадобится.

Он пошел прочь, почти спасаясь бегством. Я давилась смехом. Джордж озадаченно спросил:

– Что, черт возьми, тут происходит?

– Теперь уже неважно, – махнула я рукой, горя желанием приступить к делу. – Давай сравнивать картины.

Мы развернули все эскизы Вайолет: наброски Эдвина из шкафа и тот, с пометкой «неизвестный художник», на который я наткнулась в библиотечной книге. Черновик автопортрета и картину «Марианна». Мы бережно разложили все на большом столе в конференц-зале под картиной, висевшей на стене.

Джорджа охватил азарт искусствоведа. Он внимательно изучал каждую работу, делая пометки в записной книжке, пристально рассматривал эскизы, картину на стене, и снова возвращался к наброскам. Я не мешала ему, стараясь увидеть то, что видел друг. Вообще-то, на мой взгляд, все не так сложно. Даже я, не будучи экспертом в искусстве, могла признать, что стиль эскизов и законченной работы на стене одинаков. Манера вплетать сюжетную ленту в работы великолепно отражена в «Короле Кнуде». У Джорджа на экране iPad был сохранен «Даниил в логове львов», который он тоже сравнивал с остальными картинами.

Наконец, мой друг поднял очки на лоб, потер нос и одарил меня широкой улыбкой.

– Ну что ж. Конечно, хотя и не могу доказать, но готов поспорить: все работы нарисовал один и тот же художник.

– Вайолет.

Джордж пожал плечами:

– Либо Вайолет, либо Эдвин. И учитывая, что набросок под названием «автопортрет» изображает молодую женщину, я бы предположил, что это была Вайолет.

Я обняла его.

– Спасибо. Очень ценю твою помощь и докажу, что именно Вайолет – автор картин.

– А как ты собираешься это сделать? – поинтересовался Джордж, когда мы вернулись к ресепшну к величайшей радости мистера Симпсона.

– Понятия не имею. Но сначала мне нужно выяснить, что именно произошло с Эдвином и художницей. Я подружилась с женщиной по имени Прия. Она – детектив и обещала помочь мне попасть в полицейский архив, чтобы найти информацию о преступлении.

– Отличный план, – похвалил Джордж.

Он взял меня под руку.

– Теперь, думаю, ты должна отблагодарить меня выпивкой.

Глава 36

1855

Вайолет

– Моя дорогая, я сделал все, что мог.

Я всматривалась в море, глотая слезы. Эдвин еще что-то говорил, но я не слушала. Всего лишь парой фраз он убил все надежды и мечты. Раскину не понравились мои работы. Он не желал видеть или покупать остальные, как и призывать кого-либо интересоваться ими. Все было кончено.

– Это вовсе не конец, – проговорил Эдвин, и я поняла, что говорила вслух. – Вовсе нет.

Он взял меня за руку и усадил на песок рядом с собой. Мы, скрытые от пляжа и домов, были в той неглубокой пещере, где впервые поцеловались.

– Моя дорогая, – повторил Эдвин. – Я член клуба. Это не пафосное заведение, но его часто посещают художники, критики, писатели и так далее.

Я вытерла глаза и посмотрела с надеждой на него.

– Мне повезло, пара членов клуба – мои друзья.

Я снова перевела взгляд на море, равнодушная к политике клуба.

– В любом случае, – быстро проговорил Эдвин, очевидно чувствуя, что теряет мой интерес, – я убедил Лоренса, одного из членов, повесить твои картины в ресторане. Словно это твоя личная, персональная выставка.

Крохотный бутон надежды робко раскрывался внутри меня.

– Тогда все гости и члены клуба увидят их за ужином. И Лоуренс сказал, если ты сможешь нарисовать что-то еще, он постарается разместить там же. Я верю в начало твоей творческой карьеры.

Я бросилась к нему, обнимая за шею и покрывая лицо поцелуями.

– О, спасибо, спасибо, спасибо, – плакала я. – О, Эдвин, я люблю тебя.

В ужасе сообразила, что никогда раньше не говорила ему таких слов, хотя и думала много раз. Эдвин улыбнулся.

– Знаю.

Он нежно поцеловал меня чуть выше декольте. Я вздрогнула, наполовину от страха, наполовину от удовольствия, зная, чего он хочет. Медленно расстегнула платье и толкнула его вниз к талии. Моя кожа, покрытая веснушками, светилась в лучах солнца.

– Продолжай, – попросил мужчина.

Он встал и снял штаны. Я отвела от него взгляд. Эдвин все еще смущал меня. Закрыв глаза, я расстегнула корсет, обнажив грудь. Было стыдно, но так я чувствовала, что контролирую ситуацию. Эдвин смотрел на меня. Я ощущала тепло его глаз на обнаженной коже. Потом он опустился на колени между моими ногами.

– Хорошая девочка.

Он толкнул меня назад, я упала на песок. Его рука зарылась под юбку.

– Хорошая девочка.

Закончив, Эдвин вытряхнул песок из штанов и коротко поцеловал меня в губы.

– Подожди десять минут, – сказал он. – Увидимся завтра.

Затем ушел, не оглядываясь. Я пальцами расчесала волосы, скрутила их в пучок. Потом медленно оделась, заметив яркие синяки на внутренней поверхности бедер. Решив, что десять минут уже прошли, направилась домой, не переставая думать о своих картинах.

Горькое разочарование от известия Эдвина немного утихло, но я все еще чувствовала себя уязвленной и подавленной. Так долго мечтать стать художником, так долго убеждать себя в том, что, если бы только Раскин увидел мои работы, он был бы покорен! Теперь я не знала, как быть. Внутри всколыхнулся всплеск упрямства, с которым я не умела совладать, зародился план действий: я решила поехать и посмотреть на свою картину. Это могло бы помочь собраться с мыслями и понять, что делать дальше.

Глава 37

1855

Эдвин

Эдвин еще не успел распаковать свою дорожную сумку. Так жаждал встречи с Вайолет. Теперь, утолив желание, отправил свою одежду в корзину для стирки, затем вытащил из заднего кармана сумки деньги Лоуренса. Устроившись на кровати, разложил купюры на стеганом покрывале. В порыве радости в клубе он купил всем выпивку, чтобы отметить событие, а затем вознаградил себя ночью в высококлассном борделе. Но даже такие расходы едва ли ударили по его неожиданному доходу.

Фрэнсис, стоя у окна спальни, как всегда спокойная и тихая, наблюдала за ним.

– Не понимаю, как тебе удалось их заработать?

Эдвин, поморщившись, оглядел ее. Своей рассудительностью жена всегда умудрялась убить любое желание радоваться.

– Сделка. Деловая сделка. Тебе сложно объяснить.

Женщина с тревогой вгляделась в него. Он почувствовал, как ее взгляд проник прямо в душу.

– Скажи, ничего противозаконного?

Эдвин на краткий миг вспомнил свое имя на картинах Вайолет. Суровый закон, обычно черно-белый, наполнялся различными оттенками серого, когда заходила речь о владении предметами искусства. Его действия, он был уверен, может и не соответствовали закону, но достаточно умело его обходили.

Он недовольно отмахнулся:

– Конечно ничего противозаконного. Это только начало нового предприятия. Очень важного.

Послышался дверной звонок. Эдвин вновь выразил недовольство:

– Ты кого-нибудь ждешь?

Она покачала головой. Агнес, топая, поднималась по лестнице.

– Мистер Форрест, – зарычала она, – кое-кто пришел к вам. Парень из деревни хочет помочь с контрактом.

Эдвин скривился от манер служанки:

– Надо избавиться от нее.

Он толкнул дверь, указал на разложенные на кровати деньги:

– Возьми все это и положи в сейф в моем кабинете, – и вышел.

Глава 38

1855

Фрэнсис

Фрэнсис подождала немного, затем опустилась на кровать и пересчитала деньги. Больше пятисот фунтов! Она была поражена. Что он сделал, чтобы получить такое богатство? Она чувствовала: муж что-то скрывает. Он часто заключал сделки, выигрывал дела, и всякий раз не мог дождаться момента, чтобы похвастаться перед ней своими успехами, независимо от того, смыслила она что-либо в его делах или нет. Обычно Фрэнсис смыслила.

Аккуратно сложив банкноты, она отнесла их в кабинет, чтобы убрать в сейф. Там был мешок, внутри которого было еще больше наличных. Положив туда новые банкноты, она остановилась. Оглянувшись, чтобы убедиться, что Эдвин не поднимается по лестнице, она взяла несколько купюр, свернула их и засунула в рукав. Потом взяла еще несколько и сунула в другой. Заперла дверцу сейфа. Пошла в гардеробную, закрыла дверь, подвинула стол и подняла свободную половицу.

Под полом лежал «спасательный набор»: завернутый в кусок ткани дневник. В нем она изливала душу, рассказывая о своем замужестве, о котором она никогда не осмеливалась рассказывать в реальной жизни, и где набивала руку для новой подписи. Она планировала начать жизнь как Флоренс Беннет, вдова Альфреда. Там также были спрятаны книга о Шотландии, расписание и маршрут железных дорог, деньги и ее последнее приобретение – кое-что из одежды. В Брайтоне она купила простое черное платье, которое разительно отличалось от ее обычной одежды: высокая стойка и маленький капюшон с завязками под подбородком. В нем она выглядела как бедная вдова, как раз то, что нужно.

Женщина была уверена, что, если спланирует правильно свой побег тогда, когда муж уедет в Лондон, намеренно оставит «вещи Фрэнсис» на пляже во время прилива, то все поверят, что она утонула, и не бросятся на ее поиски.

Она погладила округлившийся живот. Нужно действовать быстро. По подсчетам – уже через пару недель, в следующую поездку Эдвина в Лондон. Теперь, когда все решено, Фрэнсис сгорала от нетерпения. Она хотела начать новую жизнь подальше от мужа и подготовиться к рождению ребенка. А после наступит безопасность. И вновь женщина отбросила все тревожные мысли о Вайолет Харгривз. Она не может спасти девушку, как не могла спасти несчастную, трагичную жизнь Беатрис Сандерсон. «Не моя ответственность, – бормотала женщина. – Девчонка – не моя ответственность». Но как убегать, зная жестокость мужа? Она будет в безопасности, ее ребенок будет в безопасности, но Вайолет? Никогда. Как заглушить муки совести?

Глава 39

Наши дни

Элла

Август плавно перешел в сентябрь. Дни стали холоднее. Оскар пошел в школу и быстро освоился там благодаря дружбе с Эмбер. Стэнли с удовольствием ходил в детский сад. Наши дни потекли в привычном ритме. Каждое утро я будила мальчиков, одевалась и отвозила их в школу. Иногда меня сменял Бен, если его рабочий день начинался позже. Затем возвращалась домой, выпивала кофе на чердаке и вымучивала пару глав об убийствах в книге о Тесс.

Наконец-то все устроилось, но я знала, что все было бы еще лучше, если бы я полностью отдалась работе. В обед я забирала Стэна из сада, потом приезжала Маргарет, чтобы посидеть с мальчиками, а я возвращалась к работе.

Во второй половине дня, если за утро выполнялся план по количеству слов, я позволяла себе поразмышлять о Вайолет. Я перечитала кучу информации о прерафаэлитском братстве и мои догадки подтвердились: в то время женщины благородных семей не занимались живописью. В братстве было несколько женщин. В основном модели или продавщицы, которые позже стали художницами, как жена Данте Габриэля Россетти Элизабет Сиддал. Я не могла представить девушку из семьи, подобной Вайолет, которая бы вписалась в мир викторианского искусства, независимо от таланта.

Долгожданная встреча в архиве полиции была назначена, но лишь на следующую неделю, что заставило меня позлиться. Прия, вышедшая в декретный отпуск, была раздражительной и беспокойной. Мы бесконечно обсуждали с ней возможные сценарии. Вайолет убила Эдвина и напала на его жену? Неужели жена притворилась побитой, убила изменника и убежала с несчастной девушкой? Мы снова и снова перебирали разные варианты убийства.

Когда у Бена выпал редкий выходной в связи с отдыхом его команды, к нам приехали погостить отец и Барб. Я сильно волновалась перед их приездом, беспокоилась, что папе не понравится дом, что его прогнозы о нашем переезде подтвердятся. Но к моему огромному облегчению, все прошло хорошо.

Мы сидели в саду, наблюдая за игрой в футбол мальчиков и Бена.

– Бен очень счастлив здесь, правда? – заметила Барб.

Я улыбнулась.

– Очень! Он любит работу в клубе, свою многолетнюю мечту. Даже ненормированный рабочий день его не беспокоит.

– Ну а ты? – Папа внимательно глядел на меня.

– Я очень счастлива. Мальчики хорошо устроились, у меня появилась подруга, да и другие мамочки в школе тоже довольно милые. Дом немного старомодный, но зато с историей и мне нравится расположение. Здесь легче и спокойнее, чем когда-либо за эти годы в Лондоне.

Папа протянул руку и сжал мою:

– Ты сделала правильный выбор.

Я выпрямилась.

– Да, сделала. Мы сделали.

– Прости, что был против.

Я похлопала его по руке.

– Ты тогда выразил словами все мои страхи. Я очень боялась рисковать, но…

Кивнула в сторону сыновей, пляжа и моря.

– Посмотри. Разве это может быть неправильным решением?

Папа кивнул.

– Горжусь тобой.

Смущенная, я склонила голову, и папа тихо рассмеялся.

– Как продвигается твое писательство?

Я нахмурилась.

– Нормально. Пытаюсь писать сразу две истории.

– Это разумно? Разве у тебя нет дедлайна для сдачи книги по контракту?

– Папа! – строгим тоном остановила я его.

Барб тут же подхватила мою интонацию:

– Джеймс!

Папа улыбнулся.

– Извини. Лишь беспокоюсь о тебе.

– Идем, посмотришь над чем я сейчас работаю.

Я привела его и Барб в кабинет. К середине белой доски был прикреплен автопортрет Вайолет, вокруг которого красовались каракули пометок.

– Это Вайолет Харгривз, – объяснила я. – Она жила в нашем доме около ста пятидесяти лет назад и внезапно пропала. Никто не знает, что с ней случилось.

Глаза Барб загорелись.

– И ты пытаешься выяснить?

Я кивнула.

– Моя новая подруга Прия – детектив. Она разузнала кое-что. На следующей неделе я еду в архив полиции в Льюисе, чтобы изучить отчеты о преступлениях того времени.

– Замечательно, – похвалил папа. – У тебя есть какие-нибудь теории?

– Несколько, – сказал я. – Она была художницей, но кто-то другой вписал свое имя в ее работы.

Вкратце я рассказала о картине в клубе в Лондоне и о подписи Эдвина Форреста, который был убит в ночь исчезновения Вайолет.

– Прия говорит, что это мотив убийства для Вайолет. И, конечно же, так и есть. Но ведь жену Форреста избили в ту же ночь, а по словам подруги такое нападение необычно для женщины.

– Необычно, – согласился отец. – Но случается.

– Предположим, Вайолет не убийца. Я почему-то чувствую, что она жертва.

– Но убит-то Форрест, – возразил папа.

– Действительно, – согласилась я. – А также пострадала его бедная жена. Может, Вайолет все-таки убийца?

– Ты получишь больше информации из архивов. Хотя интересно, велись ли подробные записи в те годы?

– Прия в этом не уверена. Полиция тех лет была в зачаточном состоянии, поэтому записей может и не быть. Подруга объяснила архивариусу, что мы хотим узнать, но им нужно время, чтобы найти информацию. Не все данные в компьютере. И бумаги старые, хрупкие, нужно быть осторожным.

– Ты напишешь об этом? – спросила Барб, глядя на кучу заметок, лежащих на столе. – Захватывающая история.

Я пожала плечами.

– Вероятно. Все время возвращаюсь к этой истории и поэтому не могу сосредоточиться на книге о Тесс. Но сейчас за неимением фактов работает лишь мое воображение.

– Что говорит твой агент?

– Я ей не сообщала, – наморщив лоб, призналась я. – Лишь отправила рукопись про Тесс.

– Думаю, ты должна сказать, – посоветовал папа. – Послушать ее мнение.

– Правда? – Я удивилась проявленному им интересу.

– Что ж, я заинтригован, – ответил отец. – Думаю, твои читатели тоже будут. А теперь посвяти меня во все, что известно от начала и до конца.

Глава 40

1855

Вайолет

Я рассматривала свою «Марианну», сидя на полу чердака. Рассматривала долго, изучая форму, цвета, мазки. Затем встала, собрала остальные картины, разложила их на полу, оценивая.

– Я – хороший художник, – твердо сказала сама себе.

Несмотря на слова Эдвина, у меня был талант и желание зарабатывать живописью. В конце концов, клуб хотел выставлять и другие работы. Хоть небольшое, но утешение. Возможно, Эдвин сказал что-то Раскину, отчего тому не понравились мои картины? Что-то, из-за чего великий художник не сумел по-настоящему разглядеть мои работы? И Эдвин не упоминал о Милле, кому я в первую очередь горела желанием показать работы.

– Если бы мне удалось поехать с ним, – прошептала я, – я могла переговорить с Милле…

«Тогда, почему бы и нет? – спросил внутренний голос. – Поезжай и поговори с Милле».

Нет, глупая затея. Глупая и опасная. Я была в Лондоне с отцом много раз, но ни разу одна. Я вообще нигде не была одна. Даже в Брайтон меня всегда сопровождала одна из многочисленных гувернанток или отец.

«Ты же знаешь, как добираться, – продолжал внутренний голос. – На какой поезд сесть и где остановиться».

– Кто-нибудь обязательно остановит меня, – уже вслух возразила я. – Кто-нибудь остановит и поинтересуется, что делает леди одна?

«А что, если не спросят?»

Я поднялась, чувствуя прилив энергии, и подошла к шкафу в углу чердака, где хранилась папка с газетными вырезками. Пролистала ее, пока не нашла то, что нужно. В прошлом месяце журнал Illustrated London News опубликовал статью о прерафаэлитах, написанную другом общества. В ней автор упомянул места, где собирались художники, чтобы насладиться дискуссиями об искусстве в современном мире. Я провела пальцем по статье и нашла название паба «Таверна Белый ястреб» в Блумсбери. Эта часть города не была мне знакома, но с помощью извозчика легко найти…

Деньги. Мне нужны деньги. У меня, конечно, их не было, но я знала, где они хранятся. Забавно, как хрупкая идея внезапно обрела реальные формы.

Я аккуратно свернула «Марианну», пару эскизов и связала их шнуром. Затем поспешила вниз в спальню и упаковала маленькую дорожную сумку. Было почти одиннадцать часов, и я знала, что поезд в Лондон отходит в половине первого. Надо торопиться. Я метнулась в столовую, сняла зеркало над камином. За ним находился сейф. Не раздумывая, набрала код – цифры моего дня рождения – и открыла тяжелую дверцу. Внутри хранились мамины драгоценности, документы, кошелек с монетами и несколько пачек денежных купюр.

«Теперь я не только лгунья, но и воришка». Взяла мелочь и пачку денег. Засунула их в боковой карман дорожной сумки. Захлопнула дверцу сейфа и пошла на поиски Филипса.

– Срочно отвези меня в Брайтон, – приказала я ему. – Моя старая гувернантка заболела, я нужна ей.

Еще одна ложь.

Филипс, который собирал морковь в саду, поднял брови.

– Телеграмма, – с отчаянием проговорила я. – Я получила телеграмму.

Филипс выпрямился.

– У вас неприятности, Вайолет? – Он посмотрел прямо в глаза. – Вам нужна помощь?

Я схватила его за выпачканную землей руку.

– Нет. У меня все хорошо. Не хочу рассказывать о своих планах, чтобы уберечь тебя от неприятностей. Лучше, если ты не будешь знать.

Филипс долго смотрел на меня. Мне стало неловко, и я поежилась, переступая с ноги на ногу.

– Пожалуйста, – повторила я.

– Брайтон?

Я кивнула.

– Да, только Брайтон. Там недалеко.

Еще одна ложь.

– Отлично. Идите к центральным воротам. Через пять минут буду.

От облегчения я чуть не свалилась с ног. Если мы выедем через пять минут, то я без труда успею на поезд. И успела! Попросила Филипса высадить на дороге возле вокзала, сказав, что там живет гувернантка. В этот раз не врала, в том месте на самом деле та когда-то жила. А жила ли женщина там по-прежнему – другой вопрос. Но все-таки я не врала, за что похвалила себя.

– Я приеду за вами, – сказал Филипс, когда я выходила из экипажа.

– Не нужно. Мисс Мэйсон устроит меня на ночь и позаботится, чтобы я вернулась домой завтра.

Филипс явно хотел поспорить, но лошади забеспокоились, и ему пришлось кивнуть и уехать.

Я дождалась, пока парень скроется за поворотом в конце улицы, приподняла юбки, взяла сумку и пустилась бежать к станции. Внутри было темно и дымно. Много раз бывая здесь с отцом, я знала, что делать. Поэтому сразу подошла к кассе.

– Билет в оба конца до Лондона. Первый класс, пожалуйста, – произнесла уверенным голосом.

Закусила губу, ожидая вопросов: почему леди одна, куда она едет и для чего?

Но клерк без лишних слов протянул мне билет и взял деньги. Он даже не смотрел на меня.

– Спасибо.

– Вторая платформа. Вам лучше поторопиться.

Повинуясь, я понеслась к платформе первого класса. Проводник помог мне подняться по ступенькам и поднял мою маленькую сумку.

– Пожалуйста, мисс.

Я улыбнулась ему с таким видом, будто каждый день езжу в Лондон одна.

– Большое спасибо.

В купе было тихо, и я, к своей радости, была одна. Не успела устроиться, как поезд дрогнул и выехал со станции.

Трясясь от движения вагона и разглядывая проплывающие виды за окном, я все еще чувствовала неуверенность. Сердце подсказывало, что поступаю правильно. Желание стать художницей было настолько велико, что я больше не могла его игнорировать, сидя дома. И если Эдвин не может помочь, я помогу себе сама.

Глава 41

Станция «Лондонский мост» была переполнена. С новым всплеском решительности я, взяв багаж, уверенно прошла сквозь толпу людей. И только когда вышла в город, меня охватила паника. На минутку я остановилась: смогу ли успеть на обратный поезд в Брайтон?

Взрыв смеха поблизости заставил оглянуться. Две молодые женщины прошли мимо, держась за руки. В модных юбках, какие носила Фрэнсис, с аккуратно зачесанными назад волосами. Несмотря на строгую внешность, девушки громко смеялись над какой-то шуткой. Одна из них склонилась вперед, держась за живот.