Текст книги "Девушка с картины (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Баррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Филипс отодвинул шезлонг от стены и наклонился.

– Здесь маленькая дверь.

Он прощупал стену и нашел ее.

– Вам нужно просто нажать, и дверца отворится.

Он тихонько нажал на стену, и вдруг маленькая, не больше метра, дверь открылась.

– Даже я смогу поместиться внутри. Ну а уж вы – тем более. Попробуйте.

Я посмотрела на него, он кивнул. Я опустилась на колени и с трудом протиснулась в маленькое пространство крошечной комнатки, похожей на узкий шкаф. Почти два метра в длину, а может чуточку больше. Полностью вытянуть руки у меня не получилось. Значит, скорее всего, метр в ширину. Потолок нормальной высоты, я спокойно встала. С одной стороны стены находилось маленькое окошко.

– Ну как? Вам нравится?

Филипс смог пролезть в комнатку лишь сжав широкие плечи. Он встал и стряхнул пыль с брюк. Места почти не осталось, и мы вынуждены были встать очень близко друг к другу.

– Чудесно. И необычно. Это действительно часть моей комнаты?

Филипс усмехнулся:

– Я всего лишь замуровал нишу. С другой стороны дома ее не видно. Там трубы. Но все выглядит хорошо. И потом я поменял цвет стен, поэтому кажется, что все другое.

Я в изумлении оглянулась:

– Так это настоящая тайная комната. Как у священников.

Филипс посмотрел на меня.

– Я знаю, у вас неприятности. И знаю, что у мистера Форреста бешеный нрав.

Он снова дотронулся до губы.

– Так это дело рук Эдвина? – Я не могла поверить.

– Лучше, если он ударит меня, чем вас, – ответил Филипс. – Похоже, он бьет свою жену?

Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Я испугалась, что Филипс прав.

– О, не думаю.

Необъяснимо, но мне почему-то хотелось защитить Эдвина.

– Это было только один раз, и тогда был плохой день, ну а потом я сама виновата – разозлила его…

Филипс недоверчиво смотрел на меня. Я умолкла.

– В любом случае. Неважно, – спохватилась я. – Посмотри на эту комнату.

Но Филипс не отводил от меня взгляд.

– Как и сказал, сначала я хотел спрятать ваши работы, чтобы однажды вы смогли взять их. Но после подумал, что вам нужно место, где вас никто не найдет.

Под его проницательным взглядом мне стало неловко.

– То есть мои работы…

– Они здесь. – Парень показал на угол. – Вспомнил, как однажды вы попросили свернуть их. Я убрал картины подальше от окна, чтобы они не поблекли. Куда не доходит солнце, я проверял. И краски ваши тоже там.

В противоположном углу стояли аккуратно сложенные палитра, кисти и краски.

Я ахнула. Все картины были на месте. Все, кроме «Марианны» и нескольких набросков Эдвина, которые я успела спрятать в шкафу на другой стороне чердака.

– Я сожгу мольберт и некоторые рамы, – продолжил Филипс, – чтобы у вашего отца не осталось сомнений. То же самое я сообщил мистеру Форресту. Он хотел заполучить некоторые из картин.

– Правда?

Интересно, не для клубной ли галереи? Возможно, таким образом, он хотел помочь мне, так же, как и Филипс.

– Значит, у него ничего нет?

– Нет. Не видать ему ваших картин!

Филипс вздумал принимать решения за меня. Я почувствовала легкое раздражение.

– В любом случае, это все. Но вам не стоит часто подниматься сюда.

– Отчего же?

– Приходите, если только очень нужно. Будете часто здесь появляться, пойдут домыслы. Люди догадаются. И петли на дверях проявятся, если их постоянно открывать.

– Ты действительно все продумал. Все ради меня?

Филипс опустил глаза.

– Я мало что смыслю в искусстве. Ваши картины мне понравились. У вас даже лицо меняется, когда вы рисуете. Я сам видел. Все очень несправедливо, – он усмехнулся. – Терпеть не могу, когда несправедливо.

Я шагнула и взяла его за руку:

– Спасибо.

Он улыбнулся.

– Филипс, даже не знаю, чтобы делала без тебя. Ты хороший друг.

Он смущенно поддел меня локтем. Я потянулась и поцеловала его в щеку. Затем, вспомнив, как Эдвину нравятся мои проявления признательности, обвила шею парнишки руками и притянула его голову так, что наши губы соприкоснулись. На секунду его губы ответили, но затем Филипс резко отпрянул.

– Нет, Вайолет. Я не такой, как он. Я сделал это не для того, чтобы вы…

Он отвернулся. Мои щеки пылали от стыда.

– Я сделал это, потому что вы заслуживаете.

– Прости, – прошептала я.

Филипс покачал головой:

– Не извиняйтесь. Никогда передо мной не извиняйтесь.

– Я хочу сказать, что Эдвин… – начала я, желая все объяснить этому парню, этому замечательному человеку, моему единственному другу.

Но Филипс поморщился:

– Он – не тот. Вайолет, я знаю, вы думаете, что любите его или что-то вроде того. Но он не тот, кто вам нужен.

– Он не так плох, как ты думаешь.

Произнеся слова, я тут же почувствовала их пустоту. Филипс абсолютно прав. Эдвин – не тот. Он поднимал руку на меня, насиловал. Вероятно, так же издевался и над Фрэнсис.

Я, застонав, прислонилась к стене. Затем сползла на пол и села, обхватив голову руками.

– Ох, какая же я дура! Эгоистичная, глупая дура!

Филипс присел рядом.

– У вас не было шанса. Этот человек втянул вас. У него дар убеждения. Мне кажется, он ненавидит, когда ему отказывают.

– У него жена! – взвыла я в отчаянии. – Она предупреждала меня держаться от него подальше, а я не послушала.

– Вайолет, вашей вины нет.

Я наморщила лоб.

– Есть. Я так отчаянно хотела стать художницей, что согласилась на все. Он подписал мои картины своим именем. Подписал и продал их.

Филипс был в шоке:

– И рассказал вам?

– Я сама узнала.

– И что теперь делать?

– Понятия не имею, – призналась я. – Избегать Эдвина? Извиниться перед Фрэнсис? Выйти замуж?

– Не прекращайте рисовать. Обещаете?

Я улыбнулась:

– Обещаю.

Он снова мягко толкнул меня локтем.

– Не думайте, что вы одиноки в этом мире и никому не нужны.

Я могла бы выйти замуж за Филипса и начать новую жизнь далеко отсюда. Но так не будет. Я знала.

– Буду благодарна тебе за все, пока живу, – сказала я. – И, наверное, дольше.

Филипс обнял меня за плечи и поцеловал в висок.

– Пойдемте. Пора выбираться отсюда.

Глава 55

1855

Фрэнсис

15 сентября 1855 года

Эдвин в Лондоне уже неделю, а я ничего не слышала о нем. Мне все равно, я не скучаю по нему. Последние дни почти не выхожу из дома, ожидая, пока исчезнут синяки, и спадет опухоль с лица. Агнес ухаживает за мной с такой заботой и нежностью, что первое время я все не могла привыкнуть. Я позабыла прикосновения, наполненные любовью, а не гневом. Такая доброта почти невыносима и даже причиняет боль.

Кровотечения не было, спазмы в животе прекратились. Но в глубине души я чувствую, что моего ребенка больше нет. Эдвин забрал его у меня. Агнес спросила, на каком я месяце. Услышав ответ, она помрачнела: я уже должна чувствовать движения. Она тоже думает, что ребенок мертв, хотя ничего не сказала…

Громкий звон дверного колокольчика потревожил тишину в доме. Фрэнсис оторвала взгляд от дневника. Она слышала, как Агнес с кем-то разговаривала приглушенным голосом. Затем постучалась в гостиную.

– Мисс Харгривс, мадам, – сказала Агнес. – Я сказала, что вы не принимаете, но она очень настойчива.

Фрэнсис встала. Даже спустя неделю движения доставляли боль. Сердце колотилось. Она заставила себя улыбнуться.

– Конечно, Агнес.

Как домашняя кошка, Вайолет мягко скользнула в комнату. Она смотрела на Фрэнсис широко открытыми глазами. По щекам девушки бежали слезы. Худая и бледная. Даже волосы утратили блеск.

– Я пришла повиниться, – ее голос дрожал. – Я по глупости совершила непростительное. Мне стыдно.

– Присядьте, – с участием предложила Фрэнсис, показывая на диван.

Вайолет села, Фрэнсис мягко опустилась рядом. Она дала девушке носовой платок, которым та промокнула глаза. Наступила короткая, неловкая пауза. Фрэнсис замешкалась.

– Я знаю мужа, – начала она. – Поверьте, знаю его хорошо. У вас не было выбора.

Вайолет протянула руку и очень нежно коснулась синяка на челюсти Фрэнсис.

– Это он! – произнесла девушка. То был не вопрос.

Они смотрели друг на друга. Фрэнсис приподняла рукав и показала Вайолет перевязанное запястье.

– Но и я не смолчала. И мужу это не понравилось, – ответила женщина.

Вайолет покачала головой:

– Я думала… Эдвин говорил… Я была неправа.

Фрэнсис наблюдала, как у девушки постепенно, словно пазл, складывалась картинка в голове.

– Вы пытались предупредить меня. Я думала, вы хотите, чтобы я просто держалась

подальше от вашего мужа. Но вы беспокоились обо мне, а я проигнорировала предупреждение.

Фрэнсис взяла девушку за руку:

– Я должна была изъясниться понятнее. Но мне тогда было страшно.

Вайолет понимающе кивнула.

– Я была так эгоистична, что не хотела слышать ваших слов.

Фрэнсис поднялась, слегка поморщившись от боли, и подошла к двери.

– Сейчас уже неважно, – сказала она, – я попрошу Агнес принести чай.

Как ни странно, она обрадовалась приходу девушки и понимала, сколько мужества той понадобилось. Несмотря на такое необычное начало, они, вероятно, смогут подружиться. Кто знает, что произойдет. Фрэнсис сомневалась, что мистер Харгривз позволит Вайолет продолжить полусвободное существование. И, по правде говоря, сама Фрэнсис еще не решила, что делать. Теперь, когда ребенка не стало, срочная потребность в отъезде отпала, но и оставаться было невыносимо. Она попросила Агнес принести чай, вернулась в гостиную и снова устроилась рядом с Вайолет.

– Где отец? – поинтересовалась Фрэнсис.

Вайолет прикусила губу.

– В Манчестере. Но я не получаю от него вестей.

Гостья устремила прямой и чистый взгляд на хозяйку.

– Вы злитесь от того, что не можете поступать так, как хотите?

Фрэнсис задумалась.

– Я злюсь, потому что не могу выразить свои чувства.

Вайолет улыбнулась.

– С тех пор как уехал отец, я выхожу в сад и кричу.

– Кричите?

– Достаточно громко.

– Становится легче?

Вайолет хмыкнула:

– Совсем нет.

Фрэнсис улыбнулась. Ей нравилась эта девушка, несмотря на странные обстоятельства, которые их столкнули.

– Посмотрите на нас. Я вынуждена ждать возвращения мужа, который бьет меня, а вы ждете своего отца.

– Как Марианна, – сказала Вайолет.

Фрэнсис вопросительно посмотрела:

– Кто это?

– Персонаж из «Мера за меру», – объяснила Вайолет. – Еще есть стихотворение Теннисона. Она ждала жениха, но лодка с ее приданым затонула, поэтому ждала напрасно…

Она смутилась.

– Есть ее портрет кисти Милле. Я скопировала его, но изменила лицо: нарисовала свое.

– Свое?

Вайолет кивнула.

– Как умно!

Женщина на самом деле так думала. Она завидовала творчеству Вайолет:

– Ваш талант поможет вам обрести свободу.

Но Вайолет покачала головой:

– Отец хочет выдать меня замуж. Он уехал уговаривать одного из своих сотрудников стать моим мужем. И тот, конечно, согласится, даже если я против. Бизнес отца привлекателен.

Ее голос стал резким, наполнился горечью.

– И мне придется согласиться. Потому что…

Она замолчала и отвернулась, заливаясь краской.

– Потому что…, – Фрэнсис догадалась.

– Потому что, думаю, жду ребенка.

Фрэнсис почувствовала необычайное волнение:

– Закрывая одну дверь, бог открывает другую, – прошептала женщина.

Взгляд Вайолет ничего не выражал.

– Все двери закрыты. – Она повысила голос. – Я выйду замуж за Джона Уоллеса и буду лгать, что он отец ребенка. И забуду о картинах.

Но Фрэнсис пропустила тираду мимо ушей.

– Вайолет, передайте мне, пожалуйста, мой дневник. Вон там, на письменном столе.

Девушка удивленно встала и передала тетрадь. Хозяйка положила дневник на колени, разглаживая коричневую кожаную обложку, перевела взгляд на гостью.

– Я планировала побег.

Вайолет прижала руку ко рту:

– Побег? Куда?

Фрэнсис улыбнулась:

– Мне кажется, достаточно далеко. В Шотландию.

Вайолет растерянно рассматривала Фрэнсис. Женщина продолжила:

– У меня есть деньги. И довольно много. В этом дневнике описан план: расписание поездов, карты, моя придуманная история…

– Вы все это сделали?

Фрэнсис кивнула. Она вручила дневник Вайолет.

– Почитайте. Там все расписано. По большей части в конце. Расписание поездов. Я рассчитала, когда нужно покинуть дом, чтобы успеть на поезд из Брайтона.

– Когда мне ехать? – переспросила Вайолет.

Но тут ее бледное, красивое лицо помрачнело.

– О нет, миссис Форрест, это ваш план.

– Мне он больше не нужен. Вы должны думать о своем будущем. И о ребенке.

Ее голос дрогнул, но Вайолет листая тетрадь, не заметила.

– Нельзя мириться с тем, что вы сделаетесь несчастной, – яростно продолжила Фрэнсис. – Ваше творчество будет убито, а талант задушен.

Вайолет посмотрела на нее.

– Убежим вместе?

Хозяйка дома покачала головой:

– Две женщины, путешествующие без мужчин, привлекут ненужное внимание.

– Тогда приезжайте позже.

В серых глазах Вайолет снова вспыхнул блеск жизни, пробужденный новыми планами.

– Я смогу уехать в ближайшее время. Возможно, через несколько дней. Устроюсь, – ее речь была торопливой и сбивчивой, – выучу новую биографию вашу и мою, найду

жилье. Потом отправлю весточку, и вы сможете присоединиться ко мне. Вы сможете быть рядом, когда появится ребенок.

Она смотрела на Фрэнсис широко открытыми глазами.

– Я боюсь. Боюсь одна. Вы нужны мне.

Фрэнсис почувствовала огромное облегчение. Это может сработать. Ей не нужно проводить дни с Эдвином, боясь его кулаков и презрения. Она могла бы начать новую жизнь, построить новую семью.

– Вы можете стать моей сестрой, которая приехала помочь с ребенком.

– Сестрой? – Фрэнсис с сомнением оглядела свою крепкую фигуру, затем перевела взгляд на стройную, длинноногую Вайолет.

– Мы от разных матерей, – небрежно бросила Вайолет. – Неужели у кого-то хватит наглости интересоваться?

Фрэнсис засмеялась:

– Видите: лгать нетрудно. – Она помолчала. – У меня нет семьи. Никого, кто скучал бы по мне, или наоборот. Но у вас есть отец. Что будет с ним?

Вайолет закусила губу, став похожей на потерянного ребенка.

– Вы знаете, когда он возвращается?

Девушка покачала головой:

– Может через несколько недель. Он часто останавливается в Манчестере на месяц. Говорит, что путешествие настолько утомляет, что нужно время, чтобы прийти в себя.

– Тогда у вас есть время все обдумать. Возьмите дневник. Читайте и решайте. И, Вайолет, подумайте об отце.

Девушка кивнула, закрыла тетрадь.

– Я позабочусь об этом, – сказала она, вставая. – Спасибо, миссис Форрест.

Фрэнсис медленно поднялась следом.

– Пожалуйста. Называй меня Фрэнсис. Если мы станем сестрами…

Вайолет улыбнулась, а затем неловко обняла хозяйку дома, удивив ее.

Девушка прошептала в волосы Фрэнсис:

– Спасибо.

Глава 56

1855

Вайолет

Следующие два дня я читала и перечитывала дневник Фрэнсис. Составляла и сжигала списки на случай отъезда или отмены планов. Написала письмо отцу, рассказав о своих детских чувствах в день похорон матери, когда потеряла обоих родителей. И тоже сожгла. Я плакала, читая о побоях мужа, доставшихся Фрэнсис. Чувство вины овладело мной: я уйду, забрав ее идеи, а бедная женщина останется во власти тирана. В конце концов, я решила найти Филипса.

Он чинил полку в кладовке.

– Ты занят?

– Да, – из-за гвоздей во рту его голос звучал приглушенно.

Я осталась стоять рядом, водя носком ноги по полу.

– Вы еще здесь?

– Да, – передразнила я его.

Филипс вытащил гвозди и примирительно улыбнулся. Встал и прошел через черный вход в сад, я последовала за ним. Мы подошли к дереву на дальней стороне лужайки, и мне вдруг захотелось броситься на траву. Потом, вспомнив о ребенке, хотя не было уверенности в беременности, но все-таки на всякий случай боясь навредить малышу, я осторожно присела рядом с моим другом.

– У меня некоторые неприятности, – начала я.

– А когда у вас их не было, – с теплотой ответил он.

Я медленно покачала головой. Филипс внимательно посмотрел на меня.

Повисла пауза.

– Что собираетесь делать?

– Ну. Можно выйти замуж за Джона Уоллеса и сделать вид, что ребенок его, и зажить респектабельной жизнью.

– Выходите за меня, – вдруг поспешно произнес Филипс. – Не надо за Уоллеса. Выходите за меня.

На мгновенье я даже подалась искушению. Но отец был бы против. К тому же, зная, насколько Филипс презирает Эдвина, я сомневалась, что он полюбит этого ребенка, как родного.

Я взяла руки паренька в свои.

– Уильям, милый, я бы с радостью, но не могу. И ты это знаешь.

– Нет, не знаю. У нас бы получилась хорошая семья.

Я покачал головой:

– Мне дорого и приятно твое предложение. Но нет.

Он дернул плечами.

– Если не собираетесь замуж, что будете делать?

Я вздохнула:

– Бежать.

Филипс фыркнул:

– Куда отправитесь? Чем займетесь?

Я почувствовала гордость за Фрэнсис, за проделанную кропотливую работу и план.

– У меня есть деньги. Я знаю, куда можно уехать. Только не решаюсь покинуть отца. Ведь кроме меня у него никого больше нет.

Филипс нахмурился:

– Тогда оставайтесь. Это безумие. Не уходите. Как вы одна в этом мире? Да еще с малышом, о котором надо заботиться? – Он замолк. – Вы разобьете сердце отца, Вайолет.

Позже, вспоминая его слова, я понимала: Филипс прав. Отец любил меня, хотя был строг и требовал подчинения. Схватив бесценный дневник Фрэнсис, я поднялась в свою бывшую студию и спрятала его в шкафу, где лежала моя «Марианна». Затем встала посреди комнаты, представляя себе жизнь без творчества. И не смогла. Я не смогла представить, как проживу без живописи. Может я могла бы выйти замуж за Джона Уоллеса и рисовать? А что касается ребенка, то, возможно, его и не будет. Я не была уверена и вряд ли буду еще в течение нескольких недель.

В ту ночь, натягивая пижаму, я приняла решение остаться дома, постараться восстановить отношения с отцом. Я сделаю так, чтобы мой брак стал образцовым: буду ответственной, верной женой, а если придется рисовать тайком, то значит, так тому и быть. Успокоившись и испытав облегчение, я уснула. Все будет хорошо.

На следующее утро я проснулась и решила понежиться в постели, наслаждаясь низким осенним солнцем, заглядывающим через окно в мою спальню. Но встав, внезапно почувствовала ужасную тошноту. Еле успела вытащить ночной горшок из-под кровати, как меня стошнило несколько раз подряд. Это было первой причиной, побудившей меня изменить раннее принятое решение.

Четверть часа спустя пришла Мэйбл. Я, бледная, в поту, сидела, склонившись над горшком. Никогда никому я так не радовалась.

– О, Мэйбл!

Она забрала горшок и пригладила мои волосы, прилипшие к взмокшему лбу.

– Имбирь, – произнесла служанка. – Моя сестра использует его, когда мучается от …

Она внезапно остановилась на полуслове. Девушка не произнесла вслух то, о чем мы обе подумали. Я была ей чрезвычайно благодарна.

– Вы сможете одеться? – спросила Мэйбл.

Я кивнула, чувствуя волчий аппетит.

– Завтрак готов. И пришло письмо от отца.

Вторая причина, склонившая меня к побегу.

Моя дорогая Вайолет,

У меня хорошие новости: состоялся продолжительный разговор с Джоном Уоллесом. Он согласен. Вайолет, я знаю – это не то, о чем ты мечтала, но боюсь, мы должны быть реалистами. Без хорошего брака у тебя нет крепкого будущего, а мой бизнес в конце концов придется продать. Таким образом, я спокоен: когда меня не станет, ты будешь в надежных руках.

Уоллес порядочный и добрый, и я знаю, он позаботиться о тебе.

Потом шло описание его деловых сделок в Манчестере, а следом:

Завтра мы покидаем Манчестер и надеемся приехать в Сассекс на неделе. Я поинтересовался у преподобного Мэпплторпа, нельзя ли обвенчать вас в следующие выходные. Учитывая сложившиеся обстоятельства, лучше все устроить как можно скорее.

Опять подступила тошнота. Я сидела одна за длинным обеденным столом, где год за годом с отцом принимала пищу в тишине. Я представила себя через двадцать лет, сидящей на этом же самом месте напротив Джона Уоллеса, и без тени сомнения поняла, что не смогу так жить. Я допила кофе и поднялась. Надо немедленно найти Фрэнсис и приступить к задуманному. Я так торопилась, что забыла шляпку и перчатки. Выйдя в сад, столкнулась с Филипсом.

– Не делайте этого, Вайолет.

Я молча прошла мимо, направляясь к дому соседки. Громко постучала в дверь, чувствуя взгляд Филипса. Дверь открыла Агнес. Она проводила меня на солнечную террасу, где завтракала Фрэнсис. Увидев меня, женщина поднялась. Ее лицо выражало надежду.

Я протянула соседке руку:

– Решено!

Глава 57

1855

Фрэнсис

Вайолет и Фрэнсис смеялись, подходя к входной двери.

– Не верится, что я теперь Флоранс, – сказала Вайолет.

– Буду звать тебя Фло, – ответила Фрэнсис, хихикая словно девчонка.

– Не забывать бы мне отзываться на новое имя. – Вайолет взяла соседку под руку. – Думаю, из нас получатся прекрасные сестры: Флоранс и Полли.

Фрэнсис ощущала, как ее беспросветная жизнь обретала надежду. Ей все еще было горько от потери ребенка, но дружба с девушкой давала силы строить будущее. Они встречались каждый день, чтобы обсудить детали побега Вайолет и скорый переезд к ней Фрэнсис. Все было почти готово. Осталось осуществить задуманное.

Фрэнсис, прощаясь, открыла входную дверь.

– Боже, уже стемнело. А я и не заметила.

– Это потому, что ты без умолку болтала, – поддразнила Вайолет.

Они снова рассмеялись. Вдруг Фрэнсис вскрикнула, увидев фигуру, появившуюся из темноты.

– Как мило, – послышался голос Эдвина.

Сердце Фрэнсис остановилось. Рядом с ней застыла Вайолет.

Мужчина, покачиваясь, шел по саду. Приблизившись, бросил дорожную сумку к ногам жены.

– Что она здесь делает? – зашипел он ей в лицо, обдавая парами виски.

– Мисс Харгривз просто зашла навестить. – Фрэнсис отпрянула, заикаясь.

– Шлюхи, – металлическим тоном бросил Эдвин. – Строите козни против меня?

Фрэнсис попыталась непринужденно пошутить:

– Козни? О, Эдвин! Во имя всего святого, с чего мне что-то замышлять против тебя? В любом случае, ты же меня знаешь. Я бы не смогла, даже если очень хотела. Я не настолько умна, как ты.

Она видела вопросительный взгляд Вайолет и надеялась, что девушка поймет ее намерения успокоить подозрения мужа.

– Верно, – раздраженно проворчал Эдвин. – Ты – глупейшая из женщин, каких я когда-либо знал.

Фрэнсис опустила глаза, проглотив оскорбление. Муж продолжал:

– Глупа! Глупа настолько, что веришь всему, что тебе плетут.

Фрэнсис вымученно улыбнулась:

– Эдвин, ты единственный человек, чье мнение ценно для меня.

Вайолет выглядела испуганной и злой. «Опасное сочетание», – подумала Фрэнсис.

– Не разговаривай с ней так. – Девушка встала на защиту Фрэнсис.

– Шш…, – испуганно остановила ее Фрэнсис, но было поздно. Взгляд мужа уперся в юную леди.

– Говорю со своей женой так, как хочу. Ты кто такая, чтоб указывать мне?

Вайолет хотела что-то сказать, но Фрэнсис крепко сжала ее руку.

– Иди, – сказала она Вайолет. – Иди домой.

Девушка попыталась пройти мимо Эдвина, но одним ловким движением он схватил ее за длинные волосы, намотал их вокруг кулака и грубо притянул к себе.

Вайолет закричала. Ее голова откинулась назад.

– Что ты ей сказала? – прорычал мужчина ей в ухо.

– Ничего. Я ничего не сказала.

Девушка начала плакать.

Фрэнсис ощутила беспомощность. Она отчаянно хотела помочь Вайолет, но страх перед мужем сковал ее.

– Эдвин, – голос жены дрожал, – отпусти мисс Харгривз.

Мужчина еще раз грубо дернул девушку за волосы. В этот раз закричали обе женщины.

– Отпусти ее. – На дорожке показался Филипс.

– О, смотри, Вайолет, – пропел Эдвин. – Твой рыцарь в сияющих доспехах. Пришел защитить твою честь. Ха! Немного поздновато для этого.

Тем не менее, он выпустил девушку.

Фрэнсис, все еще дрожа от страха, обняла подбежавшую к ней Вайолет, у которой на коже по линии роста волос выступила кровь. Женщина поцеловала девушку в висок.

– Ну все, все, – тихим голосом прошептала она девушке. – Филипс наведет порядок.

Но уверенности не было. Глаза мужа сверкали знакомым бешенством. Она по опыту знала: муж уже перешел внутреннюю границу дозволенного, не опасаясь последствий. Она испугалась за парня.

– Поздно, – произнес Филипс. – Все устали. Зайдите в дом, а утром мы поговорим о случившемся.

Фрэнсис крепче обняла Вайолет и зажмурилась: муж ненавидел, когда ему указывали, что делать.

Эдвин с презрением взглянул на парня. Женщина невольно сравнила их: Филипс был ниже, но моложе и сильнее. В случае драки у него могло быть преимущество. У Эдвина, очевидно, были те же мысли.

– Ты прав. Мне жаль. У меня был тяжелый день и, возможно, виски уже лишнее. Приношу извинения за свои действия.

Он протянул руку Филипсу, но, когда парнишка, расслабившись, подал свою, Эдвин атаковал первым. Удар пришелся под челюсть. Голова Филипса запрокинулась, глаза закатились, ноги подкосились. Он рухнул на землю, из его носа потекла тонкая струйка крови.

Вайолет завопила:

– Ты убил его! Убил его!

Шум разбудил тишину вечера.

«Сейчас, кто-нибудь придет сюда и поможет нам», – в отчаяние подумала Фрэнсис.

Она внезапно успокоилась, быстро и решительно зашептав на ухо девушке:

– Вайолет, послушай. Я смогу отвлечь Эдвина. Ты должна уходить, понимаешь? Иди домой и спрячься. Если он узнает, что твоего отца нет, придет за тобой. С первыми лучами солнца бери деньги, дневник и уходи, как мы и планировали. Пришли весточку, когда будешь в безопасности.

Вайолет замолчала, все еще цепляясь за Фрэнсис. Эдвин повернулся к женщинам.

– Шлюхи, – снова зашипел он. – Почему вы мучаете меня?

– Иди. – Фрэнсис так сильно оттолкнула Вайолет, что та упала. Тяжело дыша, Фрэнсис помогла ей встать и снова толкнула:

– Уходи, уходи!

Она видела кровь на ноге девушки, но рана была небольшой.

– Беги-беги. Домой к папочке, – с издевкой проговорил Эдвин.

Вайолет растворилась в темноте. Фрэнсис взяла себя в руки, видя приближающегося мужа. Она старалась не смотреть на тело Филипса.

– Моя дорогая жена. Втыкаешь нож в спину мужа? Распространяешь лживые сведения среди соседей?

Фрэнсис видела его глаза, наполненные ненавистью. Она развернулась и побежала в дом. Но Эдвин опередил ее. Фрэнсис достигла верхних ступенек лестницы, когда муж, изрыгая проклятья, схватил ее и сбил с ног. Она рухнула на пол, голова сильно стукнулась о перила. Находясь в полубессознательном состоянии, женщина замерла. Зловещая фигура мужа возвышалась над ней, словно монстр из страшной сказки. Женщина пыталась ползти, но он наступил на нее.

– Лежать! – Эдвин расстегивал ремень. – Ты – моя жена и тебя стоит проучить.

Нога женщина пульсировала от боли, голова раскалывалась. Левый глаз заплыл, она им ничего не видела.

«Сейчас я умру», – подумала Фрэнсис, зная, что во всем мире никого нет, кто бы мог помочь ей сейчас. Даже если кто-то слышал шум, то не станет вмешиваться в ссору между мужем и женой.

Эдвин все еще возвышался над ней, как вдруг всепоглощающие злость и гнев охватили женщину. Хватит! Слишком долго она боялась! Эдвин спустил штаны. Вот ее шанс! Здоровой ногой она попыталась пнуть его, но не дотянулась. Не хватило сил даже на это. Но резкое движение жены застигло мужа врасплох. Он отшатнулся, оступился на ступеньке, кубарем покатился вниз.

Фрэнсис слышала тяжелый удар тела о плитку пола гостиной. Перед глазами потемнело.

– Как же я устала!

Женщина закрыла глаза и тотчас уснула.

Глава 58

1855

Вайолет

Я все бежала и бежала, приподняв юбку. Ветер сорвал мою шляпку и закружил в темноте ночи, но ничто не могло остановить меня. Я домчалась до сада перед центральным входом, ворвалась в дом и бросилась вверх по лестнице на чердак. Нога нещадно кровоточила, но, испуганная, я не обращала внимания на боль.

Дом был тихим и темным. Мэйбл давно ушла домой, а Филипс… Я всхлипнула. Не могу думать о нем сейчас. Без сил я легла на пол студии, чтобы немного успокоиться. Внезапный шум на улице заставил подпрыгнуть. Если это Эдвин, то он непременно отыщет меня. Надо спрятаться. Вспомнились слова Филипса: «На всякий случай, если тебе когда-нибудь понадобится укрытие».

Постанывая, я заставила себя встать и заковыляла в угол комнаты, где проскользнула за шезлонг. Слегка задыхаясь, я отодвинула его и нащупала скрытую дверцу. Руки дрожали и не слушались, дверь не поддавалась.

– Ну же, Вайолет, – приказала я себе.

Как раз в тот момент, когда мне удалось открыть дверь, послышался новый шум снаружи, едва не парализовавший меня. На миг я вспомнила о дневнике Фрэнсис, спрятанном в шкафу в противоположном углу комнаты, но шум приближался. Я легла на живот и вползла в тайную комнату, напрасно пытаясь придвинуть шезлонг на место. Неважно, с рассветом я покину дом.

Дверь тайной комнаты закрылась. Послышался щелок задвижки. Я ничего не видела, лишь слышала собственное дыхание. Когда глаза немного привыкли к темноте, проползла в уголок, где обессилено свернулась, поджав ноги. Я думала о Фрэнсис, надеялась, что она в безопасности. Эдвин был пьян. Может, он забылся до того, как успел вымесить зло на жене?

«Скоро все закончится: всего одна ночь, и я стану свободной».

Несколько часов спустя я очнулась. Тело затекло, хотелось пить. Серый рассвет вползал в крошечное окошко. Нога горела и невыносимо болела. Я спустила чулок и осмотрела рану: блестящая багровая кожа натянулась. О том, чтобы снова надеть чулки не было и речи. Тогда я сняла их и забросила в угол. Затем перевернулась на живот и толкнула дверь. Она не открывалась.

– Странно, – произнесла я, стараясь вспомнить, как это делал Филипс. Ну почему я не была внимательней? Думай логически, Вайолет! Где-то сбоку должна быть задвижка. Надо толкнуть сильнее. Так, надавить и потянуть на себя…Но дверь как будто приросла к стене. Я попыталась просунуть пальцы к краю, но после нескольких попыток лишь стерла их до крови.

От страха выступил пот. Знала, паниковать нельзя, но ничего не могла поделать. Неужели останусь здесь навечно? Только Филипс и я знали о тайной комнате. Папа вернется через неделю. Мэйбл никогда не заглядывала на чердак. Я подошла к крошечному окошку. Оно было совсем узким, не шире моего лица. Никто не заметит меня. Я выглянула наружу. Шел дождь. Капли стекали по стеклу.

Я могу разбить окно и позвать на помощь. Возможно кто-нибудь, гуляющий вдоль скал, услышит. Надо найти что-нибудь тяжелое. Филипс аккуратно сложил все мои художественные принадлежности в угол, но ничто не подходило для этих целей. Тогда я сняла туфлю, обмотала ее чулком и ударила по стеклу. Бесполезно. Окно было очень узким. Ничего не оставалось, как ждать. Я стянула шаль с плеч, свернула ее в виде подушки, легла и закрыла глаза.

Глава 59

1855

Фрэнсис

– Миссис Форрест. – Голос звучал издалека. – Миссис Форрест.

Фрэнсис открыла глаза, зажмурилась от яркого света и снова закрыла их.

– Миссис Форрест, – кто-то взял ее за руку, – вы меня слышите? Сожмите мои пальцы.

Фрэнсис сжала чьи-то пальцы и снова открыла глаза. Она дома, в своей постели. Был день. За окном шумел ливень. Доктор в строгом черном костюме держал ее за руку. Позади него стояла Агнес со стаканом воды в руке.

– Ну, здравствуйте. Мы боялись, что вы собираетесь покинуть нас.

Фрэнсис облизнула сухие губы и приложилась к стакану воды, протянутому служанкой. Она пила и пила, не останавливаясь.