Текст книги "Девушка с картины (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Баррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

– Осторожно, – сказала Агнес, – как бы ни стало хуже.

Фрэнсис снова закрыла глаза.

Когда она вновь проснулась, доктор уже ушел, дождь прекратился, и боль в голове утихла. Женщина неподвижно лежала несколько минут, чувствуя боль в перевязанной ноге и опухшем глазу.

Дверь распахнулась. Вошла Агнес с кучей белья.

– О, вы проснулись. – Лицо служанки осветилось редкой улыбкой.

– Сядь, – прохрипела Фрэнсис. – Расскажи, что произошло.

Она хотела знать, что случилось после того, как Эдвин, убив Филипса, скатился с лестницы. Но Агнес неправильно истолковала слова хозяйки.

– О, вы не помните? А я говорила доктору. Я говорила, что вы не вспомните. Конечно. Такой удар головой!

Фрэнсис не стала переубеждать служанку. Лучше будет, если все подумают, что она, в самом деле, потеряла память.

– Нападение. Кто-то вломился в дом.

Глаза служанки внимательно смотрели на хозяйку.

– Кто-то вломился, – повторила Фрэнсис.

– Мадам, ваш муж… – Агнес сделала паузу, взяв женину за руку. – Мистер Форрест вернулся из Лондона. Боюсь, что нападавший столкнул его с лестницы. Он мертв, мадам.

Фрэнсис моргнула.

– Мертв?

Смысл слов не доходил до нее.

– На Уильяма Филипса, садовника из соседнего дома, тоже напали. В вашем саду. Он жив, но только, доктор думает, что паренек не протянет и ночи.

Глаза Фрэнсис наполнились слезами.

– Хороший парень.

– Есть еще плохая новость. О мисс Харгривз.

Фрэнсис постаралась не выдать волнения.

– Она пропала. Никто ее не видел.

Фрэнсис молча возликовала: молодец, Вайолет! Вслух же произнесла:

– Боже мой! Ее ищут?

– Вы спали два дня. За это время обыскали деревню и пляж. Ее шляпка нашлась возле скал. Наверное, она утонула. Но следов нет. Доктор послал за ее отцом.

– Бедная Вайолет, – прошептала Фрэнсис, думая, сколько смелости понадобилось юной леди.

В дверь постучали. Показалась голова доктора:

– А, – улыбнулся он, – вы выглядите намного лучше.

Он вошел в комнату и приставил стул к кровати Фрэнсис.

– Агнес вам уже рассказала? – Его брови нахмурились.

Фрэнсис кивнула.

– Соболезную по поводу мужа, моя дорогая.

Женщина опустила глаза.

– Тем не менее, он будет жить, – продолжил доктор.

Фрэнсис испуганно посмотрела на мужчину. Агнес снова взяла хозяйку за руку:

– Она еще не знает.

– Фрэнсис, – сказал доктор, – вы ждете ребенка.

Голова женщины закружилась:

– Но… я же упала…

– Ребенок, очевидно, крепкий малый. Поздравляю, моя дорогая!

Плохие и хорошие вести оставили ее без сил. Она положила руки на живот, по телу разлились тепло и покой.

– Я устала. Мне хочется спать.

Глава 60

1855

Вайолет

Я рисовала. Шел третий день заточения. В первый день я проспала большую часть дня и проснулась в темноте, потерянная и сбитая с толку. Чтобы следить за временем я нарисовала на стене линию, обозначающую первый день. Отец обязательно найдёт меня, когда вернется. Только когда это произойдет?

Задумавшись, я водила кончиком кисточки по руке. Может, мне удастся открыть дверцу с ее помощью? Я встала на колени и попыталась просунуть щеточку через дверь, но кисть была слишком широкой. Нужно как-то запилить ее. Я потратила некоторое время, потирая ее о неровный край кирпичей вокруг окна, при этом поранив костяшки пальцев. Но, несмотря на то, что теперь кисть проходила через щель двери, при сильном нажатии, она сломалась.

Измученная, я опустилась на пол, прислонилась к двери. Все что могла придумать, чтобы вызволить себя из комнаты, я перепробовала. Ничего не помогло. Теперь надо просто дождаться отца. Хотя у меня появилась еще одна идея. Передо мной лежали краски и чистая стена.

Я взяла карандаш и приступила к наброску. Через два дня почти половина стены изображала мой вариант «Марианны». Я без труда рисовала ее по памяти. Только теперь комнату Марианны представляла серая камера, в которой была заключена я сама. Вместо больших, витражных окон – маленькое окошко, окруженное голыми кирпичами. Вместо брошенной вышивки – кисти и краски. Я изобразила девушку с моим круглым лицом и рыжими волосами.

Дни и ночи проходили в странном, непонятном ритме. Я отмечала их на стене линиями под нарисованными солнцем и луной. Есть больше не хотелось. Меня постоянно одолевали слабость и усталость. Поэтому я немного рисовала, а после отдыхала. Большую часть времени спала. Верхняя одежда служила постелью. Я оставалась в нижней сорочке. Бесполезные крики и стук по окну приводили к обмороку, и я оставила все попытки. Ничего. Скоро придет отец. Но в доме по-прежнему царила гнетущая тишина. Ни намека о проживающих людях.

На шестой вечер я закончила свою версию «Марианны». Она была огромна. Мне приходилось вставать на коробку, чтобы добраться до потолка. Краска светилась при закате. Это, без сомнения, моя лучшая работа. Хотя теперь мой мозг, танцуя от мысли к мысли, пребывал в причудливом мире, настоящем и фантазийном одновременно. Иногда я не знала, бодрствую или сплю.

Тем же вечером усталость неожиданно переполнила меня и, впервые за все время, охватило чувство безнадежности. Я была очень слаба и боялась, что отец никогда не найдет меня. Я свернулась в углу комнаты и уснула. Через несколько часов проснулась, но сон не помог. Слишком уставшая, чтобы подняться, я лишь поправила груду одежды и снова провалилась в сон.

Позже, когда дневной свет заполнил комнату, я очнулась. На этот раз у меня было чуть больше энергии. Дрожащей рукой я взяла кисть. Встать не было сил. Поэтому сидя на полу я вывела «Вайолет Харгривз» неровным почерком на стене над дверцей напротив «Марианны». Обессиленная, прислонила лоб к прохладному кирпичу и снова провалилась в забытье. Очнувшись, с трудом подняла кисть и дописала «Эдвин». Но не подобрала слов чтобы объяснить, что он сделал. Поэтому вычеркнула его имя и написала «Фрэнсис», а рядом «прости».

Все еще держа кисть, я доползла в гнездо из одежды, легла и свернулась калачиком. Голова гудела, глаза горели. Вдруг боль прошла: меня обняли чьи-то руки, я почувствовала знакомый запах, который не ощущала много лет.

– Мама!

Мама поцеловала меня и погладила волосы, как она делала в моем детстве.

– Тише, дорогая, – сказала она. – Тише. Теперь ты в безопасности. Спи.

Как же я обрадовалась! Я ждала отца, но пришла мама. Я хотела рассмотреть ее. Но яркий свет, окружавший ее, ослеплял.

– Тише, – вновь произнесла мама, – засыпай.

И я уснула.

Глава 61

Наши дни

Элла

Я пребывала в полной растерянности. Все усилия найти следы Вайолет ничем не увенчались. Ее не было в Шотландии. Никто не скрывался под именем Фрэнсис Форрест. На первый взгляд казалось, что девушка действительно утонула. Я даже провела целый день, пялясь на непостижимые для меня явления прилива и отлива, пытаясь сообразить, куда волна может вынести тело, упавшее со скал. Какой-то замкнутый круг!

И все же, я не могла отделаться от чувства, что обречена рассказать историю художницы. Да, моя книга о Тесс находилась у редактора. Но в глубине души я понимала: она средненькая. Ведь я почти не уделяла ей должного внимания.

Осень плавно переходила в зиму. Погода ухудшилась. Я всеми силами старалась позабыть «Тайну Дома на скале». Напрасно. Даже совместное с мужем решение выставить лондонский дом на продажу и выкупить наше жилье в Сассексе по смехотворно маленькой цене, предложенной владельцем, не отвлекало меня от навязчивых идей.

– Разве ему не хочется выручить хорошие деньги за дом? – поделилась я своими сомнениями с Прией в один из ноябрьских дней.

Я приехала к ней накануне ее родов, чтобы помочь собраться. Но вместо сборов мы сидели на диване, ели шоколад из «Рождественского календаря», купленного мною для сыновей.

– Он объяснил так: дом, словно камень на шее. Много лет не удавалось его даже сдать. И купив, мы сделаем ему одолжение.

– Что ж, его убытки. – Прия вытащила шоколадку из пятнадцатого окошка. – Он пожалеет, увидев переделанную персиковую ванную.

– Вряд ли. Она мне нравится.

– Не шути так. Я не в настроении.

– Боишься родов?

– Просто в ужасе: через несколько часов родятся близнецы! Расскажи мне еще что-нибудь. Надо отвлечься!

– Я искала сведения о неопознанных утопленниках пляжей Сассекса.

Прия нахмурилась.

– Вайолет? Все еще в поисках?

– Я должна найти ее, Прия.

– Элла, – устало ответила подруга. – У меня было много судебных дел, решенных не так, как хотелось бы. Я видела преступников, выпущенных на свободу. Видела людей, переживших тяжелую утрату, никогда не узнавших, что случилось с их близкими. Если ты не отпустишь, эта боль съест тебя изнутри.

– Не могу выкинуть ее из головы.

– Понимаю, ты ощущаешь некую связь с ней. Но отец Вайолет потратил всю свою жизнь на поиски и потерпел неудачу. Вероятно, твои попытки тоже бесполезны.

Я откинулась на спинку дивана и жестом попросила ее передать мне шоколад из календаря.

– Ты права. Знаю, что права. Но не могу отказаться.

Прия тяжело вздохнула и погладила живот: кто-то из близнецов пнул ее. Я тоже провела рукой по ее животу и улыбнулась, почувствовав движения под рукой.

– Ты писатель, Элла. Почему бы не изложить свой взгляд на то, как заканчивается история с художницей?

– То есть, придумать?

– А почему бы и нет? Если ты никогда не узнаешь, что с ней случилось, и не сможешь успокоиться из-за этого, почему бы не нафантазировать концовку?

– Предположим, – неубедительно произнесла я.

– Так не может продолжаться: вечный поиск. Ты начнешь сходить с ума. И семейная жизнь пострадает.

Я подумала о пропущенной мною семейной поездке на пляж в выходные, потому что решила почитать про неопознанные тела утонувших, а заодно понаблюдать за приливами и отливами. Кажется, Прия права?

– Хорошо. Придумаю конец сама.

Но ничего не выходило. Воображение постоянно натыкалось на барьеры. Я размышляла о подходящей концовке. Например, девушка могла покинуть «Зеленую Цаплю» и уехать в Лондон, где под новым именем начала успешную карьеру художника. Но Джордж изучил все работы малоизвестных художников, писавших в стиле прерафаэлитов, и ни одна из них не соответствовала картинам Вайолет. Очевидно, исчезнув, она перестала рисовать или не получила признания.

Я барабанила пальцами по столу в кабинете. Несколько дней назад у Прии родились малыши. Один из них, к всеобщему удивлению и к радости отца, оказался мальчиком. Дочери подруги погрузились в заботы о новорожденных: Нине и Аруне. Прия уже находилась дома и прекрасно со всем справлялась. Я планировала увидеться с ней позже: сначала мне все же хотелось завершить историю Вайолет.

Утомившись от неудачных попыток, я кружилась в офисном стуле и поглядывала из окна на серые волны моря. День был мрачным.

– Где ты, Вай? – произнесла я вслух.

У стены во сне всхрапнул Дамблдор. Как только он немного подрос и научился самостоятельно подниматься и спускаться по лестнице, у него вошло в привычку спать в студии. Я радовалась, что в течение дня не одна в кабинете. Думаю, ему нравилось нежиться под лучами солнца возле стены. Секретной стены, как в шутку мы ее называли. Потому что именно здесь он любил сворачиваться клубочком, даже зимой, когда солнце не было столь активным. В конце концов, мне пришлось постелить на этом месте специально для него коврик.

Я улыбнулась щенку и вернулась к работе. А что, если в истории художницы нет счастливого конца? Несмотря на мою любовь к ней и отчаянную надежду на то, что ее жизнь удалась, факты указывали на иное.

– Я разберусь. Мною прочитано достаточно криминальных романов, опрошено достаточное количество полицейских и написано достаточно детективов, чтобы придумать правдоподобный конец.

С новым приливом энтузиазма, я вытерла белую доску. Настало время, чтобы выяснить: кто, где, когда. Итак. Эдвин Форрест. Отрицательный герой, склонный к насилию. Фрэнсис и Вайолет, как ни странно, союзницы. Уильям Филипс. Мастер на все руки. Хорошо знал дочь хозяина, у которого работал на протяжении нескольких лет. Скорее всего, был ее защитником.

Весь день я провела в офисе, разглядывая доску. Зная немало о преступлениях, домашнем насилии и убийствах я проигрывала разные сценарии того злополучного дня. Единственное, что смущало, так это то, что Филипс был найден снаружи дома Форрестов, в то время как Эдвин оказался внутри, возле лестницы, а его жена наверху, на лестничной площадке.

– Это была ты? – обратилась я к Фрэнсис на фото, которую Винни отдала мне. – Ты сопротивлялась и столкнула мужа с лестницы?

Если это так, то я не осуждаю, а наоборот восхищаюсь ее поступком. И все-таки, что случилось с Вайолет?

Четыре участника драмы возле дома Форрестов: Вайолет, Фрэнсис, Уильям и Эдвин. Идет дождь. Значит, не до болтовни и не до садоводства. Можно лишь выходить, либо заходить в дом. Предположим, Вайолет, проходя мимо, стала свидетельницей ссоры или драки между Фрэнсис и Эдвином. Жена просила мужа уйти? Какова бы ни была причина, я представляю, как Вайолет бросается на помощь. Уильям Филипс оказался тоже втянутым? Известно, что Эдвин жесток. Может, мужчина напал на Вайолет, а Филипс поспешил на защиту?

Я нарезала круги по кабинету. Дамблдор путался под ногами в надежде поиграть со мной.

– Значит, скандал, – вслух размышляла я. – Вайолет пытается все уладить, а Эдвин нападает. Он жестокий и злой. Что ей делать? Он бил ее раньше? Ей страшно? Она хочет убежать?

Я посмотрела из окна на бурное море.

– Куда бежать? На пляж?

Я покачала головой. Девушка не рискнула бы скрыться на побережье в такой ненастный день, когда ветер вздымает волны.

– Она бы пошла домой, – сказала я Дамблдору. – Бежать туда, где безопасно.

Щенок тявкнул в знак согласия, или просто потому, что хотел играть. Я наклонилась и погладила его. На радостях он побегал вокруг меня, потом бросился к своему коврику. Снова улегся, свернувшись. Я задумчиво смотрела на собаку.

– Она хотела быть в безопасности, – медленно повторила я. – Наверное, только здесь, в студии, она чувствовала себя в безопасности?

Я оглядела шкаф позади себя: при желании можно протиснуться внутрь. Но оставаться там долго невозможно: Вайолет непременно нашли бы. Я воззрилась на загадочную стену: а что, если сумасшедшее предположение имеет место быть?

Я осторожно отодвинула коврик с собакой и прикоснулась к стене. Она была немного теплее в этом месте. Почему щенок предпочитал спать именно здесь? Скорее всего, он просто согрел этот участок своим теплом. Сидя на полу, я провела рукой по кирпичам у плинтуса в надежде почувствовать что-то еще? Любимый участок Дамблдора более гладкий, в то время как остальная часть стены, заклеенная обоями, шершавее.

– Мамочка?

Я вздрогнула. Возле меня стоял Оскар. О, который час? Неужели уже так поздно?

– Привет, милый! Как школа?

– Я хочу iPad. Можно?

– Не сейчас. После ужина.

Я была слегка раздражена из-за того, что ход мыслей прерван.

– Всего на минуточку, – мило улыбнулся сын. – Почему ты на полу?

– Я кое-что искала. Хочешь помочь?

– А после возьму iPad?

– Нет, только после ужина. Теперь поможешь?

Оскар пренебрежительно посмотрел на меня:

– Не буду помогать, пока не получу iPad.

– Нет, – снова ответила я.

– Но… – начал Оскар.

– Нет!

– Ты даже не даешь мне сказать.

– Нет!

– Ненавижу этот дом, – вспылил сын. – Дурацкий, дурацкий дом!

И со всей силы, на зависть Дэвиду Бекхэму, мальчик пнул стену возле меня. Неожиданно его нога проломила дырку и застряла.

– Мамочка! – в ужасе закричал сын, прыгая на одной ноге.

– Оскар! – Я подхватила его, боясь, что он упадет.

– Прости. Ты сердишься?

Я поднялась и поцеловала плачущего сына в макушку.

– Вообще-то, нет. Ты нашел то, что я искала. Ты – умница!

Оскар растерялся. Я хотела аккуратно вытащить его ногу из стены. Мне не удалось: спасибо прочной школьной обуви.

– Вытащи ногу из туфли.

– Не могу. Помоги мне!

Я сдержала смех и наклонилась. Дотянулась сквозь дырку до липучки башмака.

– Поверти ногой.

Оскар послушался, и вскоре вытащил ногу без обуви. Башмак остался в стене. Сын стоял, опустив голову.

– Прости, мамочка.

– Зачем же пинаться? – как можно строже спросила я, скрывая восторг по поводу дырки в стене. – Но, возможно, ты мне очень помог.

Глава 62

У Оскара все еще был непонимающий и растерянный вид. Я обняла сына.

– Папа дома?

Мальчик кивнул:

– На кухне с Маргарет.

– Снимай второй ботинок и беги к папе. Расскажи ему, что случилось и позови.

Оскар скинул туфлю, не утруждаясь расстегиванием липучек, и был таков.

Я потянула за ботинок, застрявший в стене. Он не двигался. Потянула сильнее, нажав на него. Ботинок провалился за стенку, подняв пыль.

– Что происходит? – В студии появился Бен.

– Смотри, Оскар продырявил стену.

– Что сделал? – воскликнул муж.

– Да все в порядке. Посмотри!

Бен присел рядом со мной.

– Я знал, что там пустоты! – Ликование озарило его лицо.

– Башмак Оскара упал на ту сторону. Может, еще чуток порушить стену, чтобы его вытащить?

Я посмотрела на мужа, надеясь на согласие. Мне не терпелось узнать, что таится там, за стеной. Непременно должна обнаружиться правда о Вайолет.

Бен поднялся.

– Ты куда?

– За молотком.

Через минуту муж снова был рядом.

– Мальчишки смотрят «Эльф». Я объяснил Маргарет, что мы нашли кое-что интересное в твоем кабинете. Она заваривает им чай.

– Отлично!

Бен ударил молотком по краю отверстия. Пока он работал, я обдирала обои. Усилиями мужа мы прорубили маленькое квадратное отверстие.

– Мне всегда было любопытно, почему Дамблдор спит на одном и том же месте? Я словно чувствовала что-то, но не могла объяснить. Когда в кабинете появился Оскар, я как раз сидела на полу и размышляла над этим.

– Думаю, здесь участок стены деревянный, а остальная часть кирпичная. Поэтому тут теплее. Наверное, в этом причина любви щенка. Ага, вот почему нога Оскара прошла сквозь него. Посмотри на маленький люк с петлями. Он прогнил. Если бы сын пнул слегка, то лишь ушиб ногу, но не продырявил стену.

Бен просунул руку в отверстие и вытащил детский башмак. Я убрала деревянные щепки, и мы вместе с мужем наклонились, чтобы заглянуть внутрь.

– Видел бы кто нас сейчас!

Пытаясь шутить, я, на самом деле, чувствовала, как шевелятся мои волосы на затылке. Бен передернул плечами. Я немного поморгала, чтобы привыкнуть к тусклому свету. И не поверила глазам!

– Мне кажется, там картина. Контуры и бледные цвета.

Бен недоверчиво покосился на меня:

– Где?

– Там! – Я указала на стену. – Видишь краски?

– Ничего не вижу.

– Я смогу пролезть. Мне хочется посмотреть. – И сама подивилась своей смелости.

– Ты не пойдешь. А если выйти не сумеешь?

– Трусишка зайка серенький!

Муж нахмурился.

– Подожди. Серьезно, это небезопасно. Что если вся стена обрушится?

– Она стоит здесь больше века. По-твоему, дом внезапно рухнет только потому, что ребенок пнул стену? Чувствую, это как-то связано с Вайолет. Что если найду ответ, который так долго искала?

Бен снова передернул плечами.

– Хорошо. Но только будь осторожна, пожалуйста.

Лежа на животе и извиваясь всем телом, я проползла в узкое отверстие. Оказавшись внутри, поднялась на ноги, стряхнула с себя пыль и потрясенно выдохнула:

– О, боже!

Невероятное зрелище предстало перед моими глазами: крошечное пространство с единственной нишей дымохода. Всю ширь противоположной от входа стены покрывала великолепная картина. Я остолбенела от изумления. Огромная копия «Марианны» со вновь измененными деталями. Теперь нарисованная девушка изображала саму Вайолет, а комната, в которой она ждет своего суженного – эту самую клетушку, в которой сейчас находилась я. Работа молодой художницы, нет сомнений. На картине в комнате на заднем плане горела свеча. Я прищурилась, оглядываясь: и на самом деле из угла исходило странное неземное сияние. В форме женщины. У ног Вайолет на картине вместо листьев – скомканные клочки бумаг.

– Элла, – позвал муж. – Элла?

– Бен. Ты должен увидеть сам.

– У меня плечи широкие. Я не смогу.

Я хмыкнула:

– Если уж я смогла протащить свою задницу, твои плечи – просто детский лепет. Пролезай!

Послышался стук. Появилась голова мужа. Медленно, ругаясь и ворча, он вполз в комнату, поднялся на ноги и уставился на стену.

– Твою же мать! Это Вайолет!

– Вайолет! Невероятно! Она застряла в этой крошечной комнате. Думаю, той злополучной ночью девушка бежала от Эдвина Форреста и скрылась здесь.

– Возможно. Хотя, не могу представить, чтобы кто-то мог тут добровольно прятаться.

Я прошла в угол. Там громоздились несколько коробок и свернутые холсты.

– Художественные принадлежности, – сказала я, вытаскивая из кучи одну из картин. – Работа Вайолет. Наверное, лучше не разворачивать. Боюсь повредить. Может здесь была не тайная комната, а ее рабочая студия. Своего рода убежище?

Бен покачал головой:

– Не думаю. Смотри!

Он указал на стену напротив: над отверстием, которое мы прорубили, неровным почерком было выведено «Вайолет Харгривз», снизу перечеркнутое толстой черной линией имя «Эдвин», и, наконец, в самом низу «Прости, Фрэнсис».

Я прижала руку ко рту:

– О, нет!

Бен подошел к другому углу, где лежала куча тряпок, жестких и обесцвеченных от времени. Он склонился над ними и отодвинул верхний слой. Муж резко отпрянул, выронив тряпку. Я подпрыгнула.

– Что там? – Хотя уже знала ответ. Все мои худшие опасения подтвердились. – Это Вайолет? Вайолет?

Бен обнял меня. Он дрожал.

– Мне кажется, да.

– Я хочу видеть.

– Нет.

– Я хочу увидеть ее.

Бен уступил. Мы склонились над тряпьем.

– Готова?

Я кивнула, сжимая кулаки, чтобы унять волнение.

Бен приподнял верхний слой, под которым лежали кости. На удивление маленькие, сложенные в позе эмбриона.

– О! О, бедная девочка!

– Не прикасайся, – предупредил Бен. – полагаю, теперь это место преступления или вроде того.

– Вайолет, мы нашли тебя. Мы позаботимся о тебе.

– Идем. Надо уходить. Позвони Прие. Она подскажет, что делать дальше.

Муж протиснулся к выходу, я следом за ним. Мы вместе спустились в гостиную.

– Не могу поверить: она была здесь все это время. – Меня била дрожь. – Думаешь, девушка попала в ловушку по ошибке? Должно быть, так и было. Какой ужас застрять там, в таком крошечном пространстве и не иметь возможности выбраться.

– Наверное, она не смогла открыть дверцу, – предположил муж.

Его бледное лицо выглядело потрясенным. Он все еще дрожал. Я понимала, что выгляжу так же.

– Или Эдвин Форрест запер ее, – добавил он.

Мне стало плохо.

– Бедная Вайолет, – прошептала я. – Бедный Маркус. Почему он не проверил весь дом, прежде чем закрыть его?

– Вероятно, проверил. Но даже если он заглянул в каждую комнату, ему не пришло в голову проверить все шкафы. А если к тому времени прошло несколько дней, и даже недель, то все равно было поздно.

Настоящая жизнь оказалась еще более непредсказуемой и жестокой, чем мои худшие опасения.

– Поиски, расследования, а девушка была здесь. Все это время!

Сердце мое покрылось свинцовой тяжестью.

Мальчики ужинали с Маргарет. Она удивленно подняла брови, увидев нас, покрытых грязью и пылью. Над головами детей я проартикулировала ей: «объясню позже» и взяла телефон. Набрав Прию, я вышла в холл, подальше от детских ушей.

– Я нашла ее. Нашла Вайолет.

Глава 63

Меня все еще трясло. Разговаривая с Прией, я едва сдерживала слезы. Ужасала сама мысль о том, что тело бедной девушки сто пятьдесят лет оставалось ненайденным. Но вместе с тем я испытывала странное чувство радости и облегчения от того, что мы ее все-таки нашли.

– Черт возьми! Почему вы не обнаружили ее до рождения моих сорванцов? – возмутилась подруга. – Мне сейчас не вырваться к вам.

Я улыбнулась:

– Тебе все равно не удалось бы пролезть в дырку в стене. Ты можешь кому-нибудь сообщить? Позвонить полиции?

– Конечно. Я все улажу. К вам приедут. Только ничего не трогайте. – Она помолчала. – Сделаешь фотографии?

– Вурдалак! Но, ты права. Попрошу Бена.

Муж сделал много фотографий, пока я вводила в курс дела Маргарет.

– Вайолет была все время там? – удивилась няня. – Какой кошмар!

– Я так рада, что мы нашли ее.

Маргарет отвела мальчиков в гостиную смотреть фильм. Мы с Беном устроились на кухне, ожидая приезда полиции.

– Ты в порядке? – спросил муж.

Я кивнула:

– Как ни странно, да. Если не думать о том, что пережила Вайолет.

Бен наморщил лоб:

– Жуткая история. Единственно, надеюсь, что это не Эдвин насильно запер ее там, а она сама спряталась в комнате. По собственной воле. Я думала о надписи на стене невольной тюрьмы. О том, что имя «Эдвин» было перечеркнуто. Кто бы ни убил его: Фрэнсис или кто-то другой, мужчина наверняка заслужил это.

Вскоре прибыла полиция. Я нервничала. Но полицейские, а их было двое: седовласый пожилой мужчина с блеском в глазах и энергичная молодая констебль по имени Джоэли, успокоили меня.

– Что ж, вы прожили здесь всего каких-нибудь десять минут и раскрыли преступление, которое волновало местное население вот уже сто пятьдесят лет? – Девушка улыбнулась через плечо, пока мы поднимались на чердак. – Трев посвятил меня в детали истории.

– Вообще на самом деле это наш сын, Оскар помог нам. Оскар и его скверный характер.

Я показала им отверстие в стене, Трев кивнул.

– К чему-нибудь прикасались?

– Мы поднимали тряпки над останками, но положили их на место.

Мне не хотелось снова оказаться в той комнатушке, поэтому Бен прополз туда вслед за полицейскими. Немного погодя они вернулась в комнату.

– История очень старая, – сказала Джоэли, выползая из каморки. – Нет необходимости вас допрашивать.

Она позвонила следователю по убийствам, квалифицированной, стильно одетой женщине Мейв Грегори, которая в течение часа прибыла на место. Наблюдая, как Мейв разворачивалась на своем белом BMW, я позвонила папе и сообщила о случившемся. Маргарет ушла ужинать домой, Бен готовил чай для полицейских.

– Боже правый, – отозвался папа. – Все это время она была там?

– Да, по другую сторону стены. Такая трагедия.

– Как обстановка? Нужна помощь?

– Нужна, если ты не против.

Я была благодарна папе и Барб, решившим забрать внуков к себе на ночь. Мне не хотелось, чтобы мальчики, досматривающие рождественский фильм, видели детективов и следователей в доме. И как полиция и гробовщик приедут забирать останки Вайолет. Стэн несказанно обрадовался предстоящей ночи у дедушки. В отличие от сдержанного Оскара.

– Это из-за девушки с картины? – поинтересовался старший сын.

Не в первый раз я поразилась тому, что дети обращают внимание на детали вокруг, даже если создается ложное впечатление, что это не так.

– Вроде того, – призналась я. – Но волноваться не о чем. Она жила в нашем доме давным-давно и рисовала картины на стенах.

– С ней случилось что-то плохое? – Мальчик внимательно смотрел на меня.

Я обняла его и погладила по голове.

– Она умерла. Но никто этого не знал. Ее искали. Но теперь мы сделаем так, чтобы все о ней узнали.

Процедура пошла быстрее после того, как мальчики уехали. Мейв осмотрела тело.

– Можно нам прорубить стену еще немного? – спросил один из полицейских.

Я зажмурилась при мысли о беспорядке и грязи, но знала: так нужно, чтобы легче и быстрее вызволить Вайолет и ее картины из каморки. Я убрала записные книжки, компьютер, чтобы уберечь их от кирпичной пыли. Теперь полицейских прибыло больше. Кто-то был в штатском, кто-то с молотками в руках. Я, валясь с ног от усталости и пережитого потрясения, наблюдала, как они пробивали дыру в стене, достаточно большую, чтобы команда специалистов из университета Сассекса, вызванная Мейв, смогла пройти внутрь. Когда они, наконец, приехали, наступила ночь. Их было трое: судебный антрополог по имени доктор Дэвис, похожий на младшего, сумасшедшего брата Луи Теруи¹⁷ и два чрезмерно восторженных аспиранта философии. Они провели более часа в студии, запечатлевая на камеры сцену преступления, собирая образцы лохмотьев. Мужчины аккуратно положили Вайолет на доску и осторожно вынесли ее из клетушки, а потом вниз по лестнице.

– Пожалуйста, обращайтесь с ней бережно, – попросила я, когда дверь кузова маленького фургона, куда поместили останки художницы, закрылась.

Доктор Дэвис улыбнулся, убирая челку с глаз:

– Обязательно! Как всегда!

Я верила ему.

В доме наступила неожиданная тишина: ни детективов, ни детей, ни Вайолет. Только я и Бен. Все еще находясь под впечатлением, мы смотрели телевизор, надеясь, что промелькнет сообщение о произошедшем у нас в доме. Но, конечно, было еще рано для таких новостей.

– Пока нет, – сказал Бен. – Но людям будет интересно. Ты должна написать эту историю, Элла.

Я так и сделала.

Глава 64

Наши дни

Шесть месяцев спустя

Элла

Я смотрела на море, наслаждаясь теплом весеннего солнца. Легкий бриз обдувал мои волосы и плечи, приподнимал подол платья. Я заправила непослушные локоны за ухо, разгладила платье на уже явственно проступающем животе. Беременность для меня стала сюрпризом, но я быстро свыклась с мыслью, что теперь нас пятеро. На прошлой неделе мы с Беном узнали, что новый член семьи – девочка. Я хотела назвать ее Вайолет. Почувствовав движение внутри живота, я улыбнулась и прошептала:

– Привет, малышка Вайолет. Твое имя принадлежало удивительной леди.

Я посмотрела на часы. Есть еще несколько минут до начала. Сегодня состоится что-то вроде праздника. Если можно так назвать церемонию захоронения останков Вайолет на деревенском церковном кладбище рядом с могилами ее родителей и младшего братика. Потребовалось некоторое время для экспертизы, чтобы подтвердить: найденные на чердаке нашего дома останки принадлежали юной художнице.

Доктор Дэвис и его увлеченные ученики сделали много тестов. Они проверили ДНК и кости. Подтвердили, что возраст останков и дата исчезновения Вайолет в тысяча восемьсот пятьдесят пятом году совпадают. В животе девушки ученые обнаружили крошечные косточки, которые, без сомнения, указывали на беременность Вайолет. Я так и думала, хотя до последнего не верила. На душе скребли кошки.

Пока доктор Дэвис занимался профессиональными делами, папа, засучив рукава, отслеживал наследников художницы со стороны ее тети, той самой, которая ухаживала за маленькой Вайолет после смерти матери девочки. После подключилась Барб и выяснила, что ближайшие родственники теперь живут в Австралии. Она позвонила одному из них. Мы с облегчением узнали, что им оказался энергичный школьный учитель Карл Риверс, который любил все британское и увлекался историей. Он сразу же согласился на анализ ДНК и на следующий день отправился в местный полицейский участок для забора образца. Мы ждали, когда австралийская полиция вышлет его Прие, а та передаст данные доктору Дэвису. На получение результатов ушли недели. Но, в конце концов, было установлено, что тело на чердаке принадлежит Вайолет, в чем мы с Беном и не сомневались.

Я хотела официального признания, поэтому была чрезвычайно благодарна всем за помощь. По электронной почте отправила Карлу фотографии картин девушки и рассказала ему все, что мы знали про нее. В ответ он выслал ссылку на местную статью в «Дарвине» о его британской предшественнице и его роли в установлении ее личности. В Оз¹⁸ была середина учебного года. И Карл не смог вырваться в Великобританию на сегодняшнюю церемонию прощания, но я обещала подробно написать ему о ней.