Текст книги "Девушка с картины (ЛП)"

Автор книги: Кэрри Баррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Автор: Кэрри Баррет

Книга: Девушка с картины

Серия: вне серии

Главы: 64

Переводчик: La-Lune La-Lune

Редактор и оформитель: Дафна

Вычитка: Светлана Павлова

Русификация обложки: BySashka

Специально для группы:

Книжный червь / Переводы книг

Любое копирование и размещение перевода без разрешения администрации, ссылки на группу и переводчиков запрещено. Перевод сделан в целях ознакомления, просьба удалить после прочтения.

Глава 1

Наши дни

Элла

– Он идеальный, – сказал Бен. – Просто идеальный дом для нас.

Я улыбнулась, услышав волнение в его голосе.

– На что похож?

Расстройство желудка приковало меня к постели, но самочувствие внезапно улучшилось. Прислонившись к изголовью, я посмотрела из окна на серую лондонскую улицу. В воздухе веяло дождем, небо потемнело, хотя был полдень.

– Пришлю несколько фотографий, – сообщил Бен. – Тебе понравится. Вид на море, безлюдный, но не изолированный пляж… – Он замолчал. – И… – Последовал странный звук, который должен был, как я догадалась, изобразить звуки фанфар.

– Что? – хихикнула я. – Что еще там есть?

Бен ликовал.

– Всего лишь комната на чердаке.

– Нет! – воскликнула я. – Кабинет? Не может быть!

– Все может быть! Видишь? Дом создан для нас!

Я огляделась. Ноутбук едва помещался на краю туалетного столика, выполнявшего и роль стола, который в свою очередь был втиснут в угол нашей спальни. Мы были счастливы в этом тесном, безопасном доме с террасой. Здесь родились сыновья. И вот новая страница открывалась перед нами, как бы ни ужасала меня сама мысль. И только представьте: собственный уголок для работы! Какая роскошь! Я посмотрела на разбросанные по полу заметки для следующей книги и улыбнулась.

– Что думают мальчики? – поинтересовалась я.

– Они спят, – сказал Бен. – Идет дождь, мы все в машине. Я звонил агенту по недвижимости, он уже едет. Так что через минуту разбужу детей.

– Позвони мне, когда он приедет, – попросила я. – Звони по «Фейстайм». Хочу посмотреть на дом.

– Хорошо. Скоро перезвоню.

Я завершила звонок и прислонилась к подушке, радуясь, что не поехала в Сассекс. Хотя мне определенно лучше: рвота не мучила вот уже несколько часов, но все равно еще слегка мутило.

Я взяла стакан воды с прикроватного столика и прижала его к горячему лбу, думая о доме. Мы приметили его еще весной в спонтанные выходные. У Бена было собеседование в футбольном клубе в Брайтоне. Не просто собеседование. А СОБЕСЕДОВАНИЕ на должность его мечты: главного физиотерапевта профессиональной спортивной команды. Работа, к которой он стремился с тех пор, как получил квалификацию. Большие деньги, удивительные возможности.

В последнюю минуту мы с ребятами решили поехать с ним. Пока Бен проходил интервью, я бродила по узким переулкам Брайтона со Стэнли в коляске и Оскаром на самокате рядом. Восхищалась счастливыми семьями вокруг и тем, как поднималось настроение при виде моря, мерцающего под солнцем в конце каждой пройденной улицы. В тот день я чувствовала: все возможно, надо лишь хвататься за каждый счастливый шанс. Потому что знала очень хорошо, насколько мимолетным он может быть.

На следующий день, после того как Бену предложили работу, мы отправились на прогулку к уединенному пляжу. Сидя на гальке, наблюдали, как вдоль побережья носились мальчики.

– Мне здесь нравится, – сказала я, положив голову на бедро Бена.

Я видела низкие скалы, окаймлявшие пляж, верхушки деревенских домов с видом на море и на вершине скалы слегка перекошенный знак «Сдается».

– Было бы здорово поселиться там. – Я указала на знак. – Там наверху. Давай снимем тот дом.

Бен сощурился на весеннем солнце.

– Да здорово, – сказал он. – Не слишком ли спонтанно для тебя?

Я улыбнулась. Муж прав. Я никогда не рисковала. Всегда планировала, изучала, проверяла. Никогда в жизни не руководствовалась лишь желаниями. Но внезапно поняла, что настроена серьезно.

– Я чуть не умерла, когда родился Стэнли. И он тоже чудом выжил.

Казалось, Бену стало дурно.

– Я знаю, Элла, – мягко произнес он. – Знаю. Но ты здесь, и Стэн с нами, жив и здоров.

Мы посмотрели на побережье, где Стэнли, трехлетний крепыш, копал яму и смотрел, как она заполняется водой.

– Жив и здоров, – повторил Бен.

Я взяла мужа за руку, отчаянно пытаясь передать ему свои чувства.

– Знаю, что знаешь. Но из-за того, что случилось с моей мамой, я всегда боялась рисковать. Всегда выбирала простой и безопасный вариант.

Бен начал беспокоиться.

– Элла, что это значит? Откуда такие мысли?

– Послушай. Просто послушай. Я налоговый бухгалтер. Черт возьми, я никогда не рискую. Никогда. Вот уже десять лет мы живем в нашем доме. Я не езжу в метро в час пик. Не беру напрокат гидроцикл в медовый месяц. И вдруг понимаю, что так жить – безумие. Потому что, если я чему-то и научилась, так это тому, что даже когда ты избегаешь опасностей, они все равно происходят. Во время беременности я все делала правильно. Ни выпивки, ни мягкого сыра. Смешно, но даже не красила волосы. И, несмотря на все предосторожности, едва не умерла. Оскар чуть не потерял маму так же, как я потеряла свою. А ты едва не потерял жену. И маленького Стэнли.

– И что? Спустя три года ты внезапно решила жить, рискуя? – изумился Бен.

Я скорчила гримасу.

– Все еще нет гидроциклам. Но понимаю, что есть вещи, ради которых стоит попробовать.

Я указала на дом на скале.

– Как этот дом.

– Ты серьезно?

Я видела взволнованность мужа, которую он пытался скрыть от меня на случай, если я передумаю.

– И не будешь скучать по Лондону?

– Нет, – медленно произнесла я. – Не думаю. Если захочется городской жизни – Брайтон достаточно оживлен. А в остальное время я буду счастлива там, где темп жизни спокойнее.

Я замолчала.

– Сможем ли мы обеспечить себя, если я уволюсь?

– Думаю, да, – сказал Бен. – Моя новая работа хорошо оплачивается, и…

– Есть мои романы, – закончила я за него.

Наряду со смертельно скучной карьерой в налоговом учете, я писала романы о частном детективе Тессе Гилрой, волнующе опасная жизнь которой была противоположна моей. Первая книга пользовалась небольшой популярностью, даже заставила немного говорить о себе. Вторая довольно хорошо разошлась. И на этом все. С тех пор, как появился Стэн, я почти ничего не писала. Срок сдачи давно прошел, и редактор все больше раздражался.

– Может, смена обстановки поможет. Может, покинув работу и Лондон, я преодолею творческий кризис, и у меня вновь появится желание писать.

Таким было начало.

Бен, начав работу в футбольном клубе, каждый день до нашего переезда и моего увольнения, ездил в Сассекс. Ну, увольнение – громко сказано, скорее было чувство, что я просто ушла с деловой встречи, хотя результат тот же. Я надеялась, что меняла скучный мир налогового учета на писательство.

Снова зазвонил телефон, избавив меня от воспоминаний.

– Готова? – с экрана улыбался Бен.

– Нервничаю. Что, если мы возненавидим его?

– Тогда найдем что-нибудь другое, – сказал Бен. – Не велика потеря.

Я слышала его разговор с агентом по недвижимости и засмеялась, когда взъерошенные головы мальчишек пронеслись мимо.

Конечно, крошечный экран моего телефона не передавал всей атмосферы, но того, что показывал Бен, было достаточно, чтобы понять – дом идеален. Большие комнаты, огромная кухня, красивый сад, ведущий к пляжу, где мы сидели несколько месяцев назад, гостиная с потрясающим видом на море.

– Покажи, что наверху, – попросила я, желая увидеть комнату на чердаке.

Сигнал был слабым, и хотя я слышала, как Бен поднимался по лестнице, ничего не видела.

– Три большие спальни и одна поменьше, – сказал мне Бен. – Немного старомодная ванная комната, выходящая в комнату персикового цвета.

Я скорчила рожицу – ладно, сойдет для съемного дома. Я не собиралась рисковать продажей лондонской квартиры, не будучи уверенной, что мы осядем в Сассексе. Поэтому из-за декора особо не переживала.

– …а наверху мансарда – пустая, окрашенная в белый цвет комната со встроенными шкафами, огромными окнами с видом на море и дощатым полом, – сказал Бен. – Идеально для твоего кабинета.

На минуту я лишилась дара речи – не могла поверить, что все так прекрасно складывалось.

– Серьезно? Мой собственный кабинет?

– Серьезно, – ответил Бен.

– Мальчикам нравится?

– Они хотят завести собаку.

Я рассмеялась:

– Конечно, мы заведем собаку.

– Они уже выбрали себе спальни. До этого носились по саду как угорелые. Думаю, как только сядут в машину, сразу вырубятся.

– Тогда сделаем это, – сказал я. – Подписывай все, что нужно.

– А ты не хочешь сама осмотреть дом? – осторожно предложил Бен. – Посетить школы. Убедиться, что все так, как ты хочешь?

Когда-то я бы так и поступила, но не сейчас. Сейчас мне хотелось приступить к новой жизни.

– Может, ты хочешь переговорить с отцом?

– Нет.

Я была категорична, потому что знала – папа непременно попытается отговорить нас. Он еще ничего не знал о переезде, даже о моем увольнении. Ему лишь было известно, что Бен будет ездить на новую работу, а я продолжу жить как прежде.

Свою осторожность я унаследовала от отца и всю жизнь изо всех сил старалась соответствовать его требованиям. Никогда не страдала кризисами подросткового возраста, не зависала в пабах до совершеннолетия, не задерживалась даже на пять минут позже оговоренного времени. Отец был адвокатом, я выбрала профессию юриста по его совету, а затем следовала его рекомендациям относительно карьеры.

Этот переезд можно считать моим первым бунтом. Я знала, отец придет в ужас от того, что я бросила стабильную работу, внук сменил школу, а наш лондонский дом сдан в аренду. И даже, несмотря на то, что, переезжая в Сассекс, мы будем ближе к папе, чем меньше он будет знать о наших планах, тем лучше для всех.

– Мы можем приехать снова на следующих выходных, – сказал Бен. – Когда тебе будет лучше.

– Нет, – произнесла я, сходу приняв решение. – Не хочу рисковать потерей дома. Нам повезло, что он так долго пустовал, давай не будем искушать судьбу. Подписывай.

– Уверена? – спросил Бен.

– Уверена.

– Отлично. – В его голосе снова послышалось волнение и что-то еще, возможно, облегчение. Он будет рад уехать из Лондона.

– Элла?

– Да?

– Я был счастлив, – сказал он с нежностью в голосе. – В Лондоне, с тобой и мальчиками. Очень счастлив. Но будет еще лучше. Обещаю. Мы делаем решительный шаг. Знаю, страшно и немного спонтанно, но мы вместе, и у нас все получится.

Внезапно я почувствовала ком в горле.

– Да, – ответила я.

– Мы сильны, ты и я, – сказал Бен. – И Оскар, и Стэн. Мы правильно поступаем.

– Да. Мы будем счастливы.

Глава 2

С тех пор у меня едва хватало времени на передышку, что было очень кстати. Если бы я спокойно села и обдумала наши планы, то отказалась бы от них. Потому что, положив руку на сердце, переезд меня пугал.

На бумаге дом был идеальным, и я доверилась мнению Бена. Мои волнения по поводу того, что выбор нового жилья прошел без меня, и я в нем даже не приняла участие, всплыли на поверхность. Я успокаивала себя тем, что первая заметила дом, осмотрела его интерьер по «Фейстайм», и после на странице агентства недвижимости. Я с самого начала участвовала в принятии решения. Сейчас я сосредоточилась на поиске арендаторов нашего лондонского жилья с неприличной поспешностью. Примеряла размеры старого потрепанного дивана под новую гостиную, выясняла, понадобятся ли мальчиками новые кровати, и мечтала о собственном рабочем кабинете – убежище, запрятанном на чердаке.

Единственной ложкой дегтя был отец, но нужно все рассказать ему. Поэтому примерно за неделю до нашего переезда, как раз перед тем, как закончить работу, я освободила полдня и поехала в Кент, чтобы увидеться с ним и мачехой Барб.

– Хорошо бы пойти на поздний ланч в паб, – предложила я им, подумав, что, если папа услышит новость в публичном месте, все пройдет мирно.

Я вздохнула с облегчением, когда они кивнули, и мы направились в местную забегаловку. Честно говоря, без понятия, какой будет реакция, потому что никогда до этого дня я не делала что-то без предварительного одобрения отца.

– Нормально он отреагирует, – заверил Бен. – Ты слишком накручиваешь себя. Он просто желает тебе счастья.

Но я не была так уверена. Боюсь, мои взаимоотношения с отцом были хорошими до тех пор, пока я поступала так, как хотел он. Я знала, он будет нервничать, говорить, что мы рискуем, будет надеяться, что я прислушаюсь к его доводам, потом признаю его правоту и откажусь от затеи. Но на этот раз я собиралась поступить по-своему и была настроена решительно.

Я выросла в Танбридж Уэллс, отец больше не жил в этом доме. После моего поступления в университет, он с женой Барб, которую я обожала, поселился недалеко от меня, но все-таки достаточно далеко, если вы понимаете, что я имею в виду.

– Как дела у Бена на работе? – поинтересовался он, когда мы устроились за столом.

– Хорошо. Очень хорошо.

– Дорога на работу утомляет?

– Ужасно, – согласилась я. – Поэтому мы приняли решение.

Папа и Барб посмотрели на меня, и я, вздохнув, посвятила их в семейные планы.

– Прекрасный дом. Мы пока арендуем, хотя Бен сказал, что хозяин готов продать, если нам понравится.

– Замечательно. – Барб улыбнулась мне. – Но теперь тебе придется ездить на работу, не так ли?

Повисла пауза.

– Ну, – начала я, – вообще-то…

Папа снял очки и потер переносицу. Я почувствовала, как уверенность покидает меня.

– Вообще-то? – поторопил он меня.

– Вообще-то, я подала заявление об уходе.

Залпом осушив стакан с газировкой, я пожалела, что не заказала джин. Барб и папа посмотрели друг на друга.

– Важное решение, – осторожно произнесла мачеха.

– Так и есть, – ответила я. – Мы уверены, что поступаем правильно. Зарплаты Бена хватит на проживание, а я буду писать.

Папа кивнул, словно приняв решение.

– Лучше взять годичный отпуск, – сказал он. – Что они сказали при увольнении? Если отказали, надо заставить их передумать. Могу переговорить с Питом со старой работы, если хочешь. Он эксперт в трудовом праве…

– Папа, я не просила годичный отпуск, потому что мне он не нужен. Я ухожу с работы и собираюсь заниматься писательством на постоянной основе. Мы все спланировали.

Отец внимательно посмотрел на меня.

– Нет, Элла, – сказал он. – Слишком рискованно. Что если у Бена не сложится с работой? Или у мальчиков? Ты была в школе Оскара? Он умный паренек и ему нужна соответствующая обстановка. И даже не думайте продавать дом в Лондоне. Как только уедете из столицы, уже вряд ли сможете вернуться к прежнему уровню. С нынешними ценами на дома.

– Папа, все хорошо. Мы знаем, что делаем.

– Я сейчас позвоню Питу. Куда я дел этот треклятый телефон?

– Папа, – на этот раз резким тоном перебила его я. – Прекрати!

Отец поморщился.

– Тише, Элла. Что не так?

Я покачала головой.

– Знала, что ты так поступишь. Знала, что будешь против нашего переезда, против моего ухода с работы.

– Я лишь волнуюсь за вас.

Проблеск сочувствия мелькнул в душе. Конечно, он волновался. Когда я была маленькой, мы цеплялись друг за друга, словно боялись утонуть. Но я выросла, больше нет смысла так себя вести.

– Не надо, – строже, чем хотела, произнесла я. – Не волнуйся. Мы в порядке: я, Бен, мальчики.

Барб накрыла своей рукой папину руку, будто уговаривая оставить тему. Но отец есть отец. Он не понял намека.

– Позвоню Питу. На всякий случай.

Я резко отодвинула стул и встала.

– Нет! – сказал я. – Не смей!

Папа и Барб выглядели ошеломленными – и неудивительно. Я никогда раньше не повышала голос на отца. Никогда не возражала даже против его выбора еды на вынос перед вечерним просмотром фильмов.

– Элла, ты слишком бурно реагируешь.

Но это лишь подстегнуло мою решительность.

– Я не реагирую бурно. Но хочу, чтобы ты понял, что происходит. Я ухожу с работы, и мы переезжаем в Сассекс и, между прочим, будем ближе к тебе. Думала, ты обрадуешься.

Мой голос срывался на крик, я чувствовала, что вот-вот разревусь. Папа молча смотрел на меня, потрясенный.

– Да, рискованно, но мы решили рискнуть, – продолжила я. – Потому что все может измениться в одно мгновенье. И тебе это известно лучше всех, папа.

Отец кивнул, ничего не сказав.

– Я знала, ты не одобришь. И мне жаль, что со мной трудно, или что тебе не нравятся мои планы и поэтому ты больше не хочешь иметь со мной ничего общего. Но будет именно так.

– Элла… – начал отец. – Элла, я не понимаю.

– О, ты все понимаешь. – Мой голос был наполнен ядом. Все переживания о переезде и о том, как бы рассказать отцу об этом вырвались наружу. Я наклонилась над столом в его сторону. – Ты все понимаешь. Я всегда была пай-девочкой и делала то, что ты ожидал от меня, не так ли?

Отец был сбит с толку. Позже, снова и снова проигрывая разговор (если можно так сказать, ведь на самом деле говорила лишь я), искреннее замешательство на лице, боль в глазах отца разрывали мне сердце. Но в тот момент я думала лишь о том, чтобы доказать свою правоту.

– Впервые в жизни я делаю то, что хочу, – сказала я. – И мое желание не совпадает с твоим. И все равно будет так, как мы с мужем решили. – Я подхватила сумочку. – И ты не сможешь выставить меня в этот раз, я сама ухожу.

Игнорируя изумленное выражение отца и утешающую руку Барб на его руке, я перекинула пальто через плечо, вышла из паба и спустилась вниз по дороге к машине. Некоторое время сидела в ней, закрыв лицо руками и тихо всхлипывая, неуверенная в том, что произошло и, чувствуя, что поступила ужасно неправильно.

Глава 3

Из Кента я возвращалась домой в каком-то оцепенении, не обращая внимания на экран телефона, где высвечивались пропущенные звонки от папы. И в последующие дни, когда мы упаковывались и прощались с лондонскими друзьями, упорно избегала его и Барб.

– Позвони отцу, – попросил Бен, лежа в постели по случаю своего выходного. Ему предстояло завершить сборы, выпить чай, прочитать биографию неизвестного мне футболиста.

Я, игнорируя просьбу, готовилась к последнему рабочему дню: аккуратно уложила волосы, надела деловой костюм и практичные туфли.

– Приду вовремя. Не останусь на выпивку или что-то подобное. А потом выброшу ненавистный костюм и сменю прическу.

– Рад за тебя. Тогда позвони ему из парикмахерской.

Я нахмурилась.

– Позвоню, когда устроимся. Приглашу их на выходные. Все будет хорошо.

В день переезда, когда мы уже подъезжали к новому дому, я почувствовала, как сдают нервы. Конечно, я знала, как выглядит здание, видела много раз его крышу со стороны пляжа. Но глядя на наше жилище вблизи в реальной жизни, внезапно ощутила, какое важное решение пришлось принять Бену. Мне внезапно вспомнились и легли на сердце тяжелым грузом все предостережения отца о рисках без запасного плана.

Дом из красноватого кирпича, с белым фронтоном показался некрасивым. Трехэтажный, приземистый к концу аллеи, он стоял под прямым углом к соседним домам. Задний фасад, выходивший на море, на который мы любовались последние месяцы со стороны пляжа, оказался намного симпатичнее главного. Образ довершали нелепая пристройка сбоку и несочетающиеся окна. Он был далек от общего представления наших знакомых о коттеджах в Сассексе, похожих на аккуратные коробки от шоколадных конфет. Но Бен был непоколебим в том, что именно такое жилище нам нужно. И даже факт, что здание долгое время пустовало, лишь благоприятный знак, по убеждению мужа. Я слышала, как он рассказывал друзьям, что если бы нам выпал шанс, мы спроектировали точно такой же дизайн для себя. Я надеялась, что супруг прав, но уверенность покинула меня прямо на пороге новой жизни.

Я припарковала машину на подъездной дорожке, еще раз бросив взгляд на дом, и улыбнулась мужу. Его энтузиазм заражал, несмотря на мои опасения. Когда-то здание, наверное, считалось большим, но теперь было слегка заброшенным и нуждалось в заботливых руках. Возможно, мы подарим ему новую жизнь. А если решим купить, то пристроим зимний сад, чтобы оттуда любоваться морем.

Я отстегивала ремень безопасности, когда Бен взял мою руку.

– Еще не поздно передумать, – шепотом, чтобы мальчики не слышали, произнес он. – Мы можем вернуться в Лондон, только скажи.

Снова подкрался страх. Работа в клубе – большой прорыв для мужа, он обязан добиться успеха. Ведь с моим увольнением финансовое обеспечение семьи на его плечах. Пока все шло хорошо, но на работе со множеством ценных игроков, на мужа оказывалось сильное давление. Он постоянно говорил, что ноги, за которыми присматривает, стоят миллионы или около того. При этом, не написав ни строчки за многие месяцы, я сообщила своему редактору, что собираюсь приступить к работе. И уже сожалела о своей поспешности, потому что идей не было и, что хуже, мотивации тоже, а Лила уже дышала в затылок, отчаянно требуя книгу. Беспокойные мысли одолевали меня. Бен слишком много взял на себя, к тому же возлагал большие надежды на дом. А что, если я больше не смогу писать? А если в клубе у мужа не сложится? Прав ли был отец, когда предупреждал, что мы совершаем ужасную ошибку?

– Абсолютно не хочу возвращаться в Лондон, – больше убеждая себя, вздохнула я и сжала руку Бена. – Мы поступаем правильно.

Взгляд мужа задержался на мне.

– Тогда пошли смотреть.

Я наклонилась, чтобы отстегнуть автокресло Стэна и уверенно произнесла:

– Все будет отлично!

– В отличном доме, с отличной семьей? – Бен засмеялся с явным облегчением. А может, тоже нервничал? – Почему должно быть по-другому?

Он помог Стэну выйти из машины, а потом заключил его в объятия.

– Что думаешь, малыш? Что думаешь о новом доме?

Сын ударил отца по голове деревянным паровозом «Томас».

– Хороший, – ответил мальчик. – Хороший дом.

Оскар дернул меня за руку:

– Пойдем! Ну, давай же, мамочка!

Он потянул меня сначала из машины, а потом вверх по тропинке.

– Быстро-быстро-быстро, – скороговоркой пыхтел он, таща меня за руку.

Рассмеявшись, я бросила Бену ключ от машины, чтобы он мог закрыть ее. Стэн вырвался из отцовских объятий и поспешил присоединиться к нам. Я чувствовала взгляд мужа и думала, что для собственного счастья в новом доме мы обязаны постараться. И Бен прав. Почему должно быть по-другому?

– Дом открыт, – прокричал супруг.

Оскар схватился за ручку, и дверь поддалась.

– Мамочка, мамочка, – задыхался от восторга малыш, когда мы прошли через главный вход. – Посмотри на лестницу.

– Лестница, мамочка, – эхом отозвался Стэн.

– Мамочка, а можно собаку? Папа сказал, что мы можем завести собаку. Можно?

Шутливо борясь за право первым показать мне интерьер, мальчики и Бен упали друг на друга. Я повеселела, позволив им водить себя по комнатам.

– Смотри, мама, там еще холодильник, – с гордостью проговорил Оскар, когда я восхищенно остановилась в большой, старомодной кухне, куда сквозь блестящие окна проникал солнечный свет.

Дом искрился от чистоты. Бен сказал, что поскольку здание некоторое время пустовало, Майк – агент по недвижимости, организовал уборку. И, правда, в комнатах, наполненных светом, все сияло. Но, как ни странно, мне это не помогло избавиться от беспокойных мыслей.

Бен радовался, демонстрируя интерьер. Я видела, он действительно проникся любовью к дому. А я? Было немного забавно. Почему-то все казалось временным, и поэтому тревожным. Как будто на самом деле здесь все не наше. Наверное, нужно привыкнуть, вот и все. Разложить вещи, обустроиться.

– Чудесно, – проговорила я, сжимая руку мужа.

Внезапно, охваченная нестерпимым желанием выбраться наружу, я, под предлогом осмотра сада, вышла через французские двери на лужайку. Прислушиваясь к взволнованным голосам сыновей, прошла до конца заднего двора, глубоко дыша.

В саду росли деревья, за которыми скалистая тропа вела вниз к узкому, каменистому пляжу. Там волны обрушивались на гальку.

– Поразительно! – вслух произнесла я. – Невероятно!

В лондонском доме с крошечным двориком мальчики бродили, как тигры в клетках. Здесь же они могли бегать, плавать в море, собирать ракушки, вволю выплескивать накопленную энергию и ничего не бояться. Идеальное место, говорила я себе. Прекрасное детство в прекрасном месте.

Мысли о доме заставили вздрогнуть. Я развернулась и пошла прочь от моря через лужайку к черному входу, но не смогла заставить себя войти внутрь. Вместо этого устроилась на траве, скрестив ноги, и начала рассматривать здание.

Со стороны заднего фасада строение не было столь уродливым. Окрашенное в белый цвет, оно контрастировало с красным кирпичом главного входа. Под яркими лучами солнца уже не казалось построенным наспех. «Какая же я глупая», – мрачно подумалось мне. Ведь жить рядом с морем, где много света – прекрасно. Здешняя обстановка вдохновляет на то, чтоб вновь взяться за перо.

Солнце зашло за облака. Я посмотрела на верхнюю часть здания, пытаясь сообразить, какие окна принадлежат моему кабинету. На верхнем этаже было два больших окна, впускающих потоки света внутрь и одно маленькое. Радость охватила меня. Захотелось побыстрее осмотреть чердак, который с таким энтузиазмом описывал муж. С надеждой, что частичка его ликования перепадет мне и подстегнет к работе, я вскочила на ноги.

Внезапное движение в верхней части дома привлекло внимание. Было плохо видно, я моргнула и еще раз внимательно посмотрела на окна. Там кто-то стоял. Без сомнения, человеческая фигура.

Во рту пересохло.

– Бен, – закричала я, думая, что в окне муж. – Бен!

Он выглянул из французских окон гостиной первого этажа.

– Что случилось? В чем дело?

Я посмотрела на супруга, быстро переведя взгляд на чердак. Никого. Вероятно, разыгралось воображение. С усилием я улыбнулась в ответ.

– Показалось, кто-то наверху. У меня видения, должно быть, переутомилась. Где мальчики?

Бен вышел в сад, щурясь на солнце.

– На кухне, – сказал он. – Где и кого ты увидела?

Я указала на окно, и в ту же секунду из-за туч вышло солнце и ослепило меня солнечным зайчиком, отраженным от оконного стекла.

– Должно быть, оптический обман, – зажмурилась я.

– Должно быть. Потому что там никого нет. – Бен мягко подтолкнул меня. – Иди внутрь и выпей чашечку чая. Я распаковал чайник. Мы все устали, и небольшая передышка не будет лишней.

Глава 4

Я позволила мужу проводить себя внутрь дома, размышляя об оптическом обмане. Ведь бывает же, что какие-то предметы ошибочно принимаются за людей? Возможно, так и получилось в моем случае.

Бен заваривал чай, а я, расслабившись, болтала с мальчиками. Может, они захотят завтра поплавать на лодке? Дом казался слишком большим без мебели, и голоса эхом отражались от стен. Когда же доставят наши коробки с вещами?

Я осмотрелась. С практической точки зрения новое жилье идеально, так же, как и сад. Просто сильно отличается от предыдущего места жительства. К тому же решение, которое мы приняли, внезапное, к нему нужно привыкнуть.

– Продолжим осмотр? – Я отчаянно пыталась излучать энтузиазм.

Мальчишки, обрадовавшись, бросились наверх, а мы, не спеша, пошли за ними. С одной стороны, мне не терпелось попасть в студию, с другой – боялась за свою реакцию. И все же непонятно: был ли кто-то у окна?

Пока сыновья обсуждали с отцом, кому какая комната достанется, я, затаив дыхание, пробралась на чердак. Хоть и без мебели, он тоже оказался идеальным. Я недобро усмехнулась: Бен опять прав. Студия была большой, сужающейся под карнизом со стороны фасада, с двумя огромными окнами, выходящими на сад. Именно у левого окна, как мне тогда показалось, стояла фигура человека. Голые полы окрашены в белый цвет. Стены тоже белые, покрытые эмульсионной краской, где по кирпичу, где по остаткам старых обоев. Здесь просторно и свежо.

Я подошла к окну с чашкой чая в руках. От открывшегося вида и невероятного освещения перехватило дыхание. Отличная комната для художественной студии. Интересно, предыдущие хозяева занимались живописью? Наверняка. Лучшего применения не найти. Чердак не подходил ни для спальни, ни для гостиной. Лестница, ведущая к нему, была узкой, а дверь маленькой. Протащить сюда кровать было нереально, ну если только отдельные ее части, с тем чтобы собрать внутри.

Я осмотрелась вокруг в поисках предмета, похожего на человеческую фигуру и бросила взгляд на газон. Ничего.

По лондонской привычке сев на оконный карниз, критически изучила студию. Ничего угрожающего или страшного. Большая, пустая комната. Большая, пустая и невероятно привлекательная. Я права, человек в окне – оптический обман: в тот момент солнце светило настолько ярко, что, вероятно, отразилось в старых стеклах…

И тут я вспомнила, что из сада видела два больших окна и одно маленькое. А внутри студии только два больших. Странно. Поставив чашку на подоконник, я вышла в холл. Рядом ничего не было: ни дополнительной комнаты, ни двери. Волосы на затылке зашевелились. Очень странно.

Раздираемая любопытством и страхом, заинтригованная, я спустилась к детям. В самой большой спальне, окна которой выходили в сад, сидел муж с заплаканным Стэном и угрюмым Оскаром.

– Мамочка, – начал сын, едва завидев меня. – Большая комната – моя, потому что я – старше. Но Стэн хочет ее, чтобы наблюдать за пиратами в море. – Личико сына сморщилось. – Я тоже хочу смотреть на пиратов.

– Двухъярусные кровати! Мы сделаем двухъярусные кровати – корабли. И вы вместе сможете искать пиратов.

Бен бросил на меня благодарный взгляд. Я улыбнулась в ответ.

– Случайно обнаружилось кое-что забавное на чердаке. Не хотите пойти со мной посмотреть?

Муж и дети поднялись по узкой, шаткой лестнице. Мы выстроились посередине комнаты, любуясь морским пейзажем из окна.

– Слушай. Помнишь, я говорила, что видела три окна? Два больших и одно маленькое?

– Но сейчас ты видишь только два окна. – Бен кивнул, на его лице мелькнула догадка.

– Безумие!

Он подошел к одному из окон и толкнул створку. Крепко зафиксированная, она едва открылась.

– Думал, смогу высунуться, чтобы посмотреть, где другое окно, – объяснил муж. – Но мне не просунуть даже голову.

– Я смогу, – вступил в разговор Оскар.

– Нет. – Мы с Беном дружно отказались от помощи сына.

Сын расстроился.

– Может, маленькое окно в соседнем доме? – спросил он.

Бен взъерошил волосы.

– Хорошая идея, приятель. Но соседней двери здесь нет. Это не Лондон.

Застыв, я смотрела в окно, чувствуя неясное волнение. Радость?

– Вижу, тебе нравится. Малейший намек на тайну, и ты в своей стихии.

Бен прав.

– Ой, ну ладно, – парировала я. – Окно – призрак. Не притворяйся, что тебе не интересно.

Не отрицая, муж улыбнулся.

– Может, где-то есть секретная комната? – предположила я. – Портал в Нарнию?

– А может, в старых толстых стенах выложена вентиляция из кирпичей?

Я хмыкнула:

– Не порть магию!

Бен усмехнулся:

– Думаю, мы бы заметили, будь дом снаружи больше, чем изнутри.

– Как ТАРДИС¹, – весело закричал Оскар, но тут же нахмурился. – Только в обратном порядке.