Текст книги "Академия магии"

Автор книги: Кэролайн Стивермер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 23 страниц)

Фэрис обдумала свое нежелание. Оно было как-то связано с обещанием, но она не припоминала, чтобы давала какое-то обещание. Она нахмурилась, глядя на свои руки. Что-то она должна сделать перед тем, как шагнет в разлом и закутается в него, как в одеяло. Что-то она пообещала сделать.

Стеклянный ключ. Вот в чем дело. Она пообещала отослать ключ обратно Хилариону. Неловкими от холода пальцами она нащупала цепочку и достала ключ. Она может оставить его там, где Тириан наверняка его найдет. Потому что Тириан, несомненно, придет ее искать. Сможет ли он ее увидеть, если она окажется в разломе? Вероятно, нет. Неважно, если она сможет его увидеть. Но сможет ли?

Вдруг для Фэрис стало очень важным увидеть Тириана. Небезопасно оставлять ключ на лестнице. Она с трудом встала. Она отдаст ему ключ сама, и еще раз увидит его, и скажет… она не могла придумать, что именно скажет. Но он точно поймет, что она имеет в виду. Вот в чем самое большое достоинство Тириана: он понимает, в чем его долг, так же хорошо, как она. Или еще лучше. Он часто повторял ей, что нельзя смотреть вперед. Как будто бы знал. Впереди ее ждал только этот разлом.

Она спросила себя, не должна ли она отдать разлому время, проведенное с Тирианом. Но если самого Галазона оказалось недостаточно, как могло ее чувство к Тириану, глупое и неясное, что-то изменить? И она отдала уже так много, так неохотно… – нет. Хватит. Пока она сохранит то немногое, что у нее осталось.

Медленно, осторожно шагая по скользкой лестнице, Фэрис спустилась вниз. Цвет ступеней изменился, прозрачный лед сменился зеленой морской водой. Фэрис огляделась.

Небо, такое ясное на рассвете, затянуло тучами, особенно темными на севере. Ступеньки превратились из зеленых в белые, и Фэрис пришлось идти еще медленнее, так как северный ветер дергал ее за одежду и швырял в лицо пряди волос.

Она благополучно добралась до земли. Как только она сделала шаг в сторону от лестницы, узор белого стекла на белом камне померк. Вокруг нее лежали обломки кирпича и камня.

Над головой пролетела стая гусей, и их пронзительные крики заставили Фэрис вспомнить, как однажды в Гринло этот звук напомнил ей о Галазоне. Ее воспоминание о тоске по дому натолкнулось на оцепенение, это было все, что разлом оставил ей от Галазона.

Львы не спали. Лежали на ровном открытом пространстве, которое было когда-то тронным залом, и не встали со своего места, но наблюдали с интересом. Грэлент, Пирс и еще трое их сторонников сидели рядом, заложив руки за голову, перед башенкой-перечницей. Они с тревогой смотрели на хищных зверей.

Тириан стоял над Грэлентом и остальными с пистолетом в руке. Пока он не заметил Фэрис, он выглядел измученным, но совершенно хладнокровным. Однако при ее приближении лицо телохранителя потемнело от тревоги. Они одновременно спросили друг друга:

– Что случилось?

Но ни один не успел ответить, так как дверь во дворец распахнулась. Из нее выбежали полдюжины вооруженных стражников со швабрами на головах, и с ними король. За ним по пятам следовала Агнес. Немного сзади плелся Бринкер, все еще зевая.

Грэлент крикнул Фэрис:

– Ваше величество! Вы вернулись за нами!

Она его почти не слышала.

При виде башенки-перечницы и непрошеных гостей стражники подняли оружие. Подул северный ветер, повсюду закружилась пыль. Король протер глаза.

– Разлом снова открылся. Наверное, это работа Менари. Найдите девочку сейчас же. Сейчас она где-то здесь. Остановите ее, пока она всех нас не погубила.

Агнес, цепляясь за его рукав, возразила:

– Она ваша дочь. Вы не можете посылать вооруженных людей схватить вашу собственную дочь.

Бринкер с усмешкой заметил:

– К сожалению, в данный момент вооруженные люди – это все, что у него осталось.

При виде Фэрис король закричал:

– Забудьте о Менари! Вот кто увеличивает разлом. Стража! Хватайте ее!

Стражники четким движением одновременно взяли ружья на изготовку.

– Не стреляйте! Не стреляйте в нас! – подали голос соратники Грэлента.

Сам Грэлент не взглянул ни на стражников, ни на своих сторонников. Вместо этого он поднялся и пошел к Фэрис с распростертыми объятиями.

Тириан загородил ему дорогу, но Грэлент, кажется, этого не заметил. Он встал перед девушкой с горящими от возбуждения глазами.

– Ваше величество, вы явились в самый подходящий момент. «В делах людей прилив есть и отлив, с приливом достигаем мы успеха». [23]23
  Цитата из пьесы У. Шекспира «Юлий Цезарь». Перевод М. Зенкевича.


[Закрыть]Я цитирую английскую пьесу.

Фэрис не обратила на Грэлента внимания. Ей пришлось дважды прочистить горло, прежде чем она смогла произнести так громко, чтобы Тириан услышал ее за нарастающим ветром:

– Передай Хилариону, что мне очень жаль.

Нахмурившись, Тириан снова спросил.

– Что случилось?

Из-за его спины Грэлент настойчиво взывал:

– Наши силы почти равны силам сторонников узурпатора. Другого такого шанса у нас не будет. Вперед, ваше величество. Пусть звезды сходятся в битвах.

– Я потерпела неудачу. Мне очень жаль. – Она вложила ключ в руку Тириана и пошла обратно к разлому, чувствуя, что там ее ждут. Тириан повернулся, чтобы последовать за ней.

– Ведьма убегает, – крикнул король стражникам. – Остановите ее! Остановите, пока она всех нас не уничтожила, иначе вина ляжет и на вас тоже.

Грэлент упорствовал:

– Очень хорошо. Вы не отвечаете. В дальних далях найду я удачу. Уходите, ваше величество. Вниз по лестнице, ваше величество, – погодите – нет – ВНИЗ по лестнице.

– Остановитесь, Фэрис Налланин! – взревел король. – Остановитесь, иначе мы прикажем солдатам стрелять.

– Вы не смеете стрелять в законную королеву! – крикнул Грэлент.

Фэрис их почти не слышала. Она смутно ощущала присутствие Тириана у себя за спиной. Мир съежился, в нем остался только разлом с его жаждой. Больше впереди ничего не было. Задача ясна. Разлом.

Откуда-то издалека Фэрис слышала голоса, слабые, но ясные.

– Приготовиться, целься…

– Ради бога, нет! – Этот голос не мог принадлежать Бринкеру, хотя был поразительно похож именно на его голос.

– Не стреляйте, я сдаюсь! – Это крикнул Грэлент; судя по приглушенному звуку, он уткнулся лицом в землю.

Агнес завопила пронзительно, как закипающий чайник со свистком.

Теперь раздался уже точно голос Бринкера, прерывающийся от волнения:

– Ради бога, не стреляйте!

– Огонь!

Повиновение оказалось не идеальным, даже среди королевских стражников. Большая часть пуль прошла выше, случайно или намеренно.

Треск выстрелов раздался где-то далеко. Он был не громче стука захлопнувшейся двери. Фэрис почти его не заметила. Но Тириан прыжком сбил ее с ног, и мир внезапно обрушился на нее, когда она ударилась подбородком о землю и прикусила язык.

Падение под тяжестью Тириана вызвало у нее шок. Несколько секунд она лежала неподвижно, пытаясь понять, что произошло. Не считая прикушенного языка и разбитого подбородка, она не чувствовала боли. Она совсем ничего не чувствовала. Только не могла пошевелить ногами. Почему?

Задыхаясь, она приподнялась на ободранных локтях, а потом ощутила, как горячая жидкость пропитывает ее одежду. Тут она поняла. Она не пострадала. А Тириан, распростертый на ней, истекал кровью.

Его глаза были открыты. Когда она склонилась над ним, то увидела по выражению его лица, что худшие ее опасения подтвердились. Он с трудом произнес:

– Я не уйду.

– Нет, не уходи. Ты не можешь уйти. – Она нащупала в его левой руке стеклянный ключ. Тонкий стержень оказался сломанным. – Тебе надо отнести ключ Хилариону. Я обещала.

Ему не удалось улыбнуться, но уголок его рта дернулся.

– И я тоже. – Он смотрел мимо нее в небо. – Пойдет снег. – На эти слова ушли его последние силы.

Когда Фэрис сжала его пальцы, его рука осталась неподвижной. Взгляд был пустым. Когда она окликнула его по имени, он не ответил.

Еще одна стая гусей пролетела над головой, и еще одна. Когда Фэрис подняла голову, чтобы взглянуть, северный ветер стал гораздо сильнее. Она отвела с лица спутанные волосы.

Ветер загнал короля, Бринкера, Агнес, Грэлента и всех остальных в укрытие. Даже львы куда-то скрылись. Фэрис была рада остаться одна. Она чувствовала, что разлом все еще ждет ее. Мгновение, не больше, а потом она пойдет. Теперь впереди у нее действительно нет ничего, кроме разлома.

Она не ощущала боли. Даже печаль отступила. И тут начали падать первые хлопья снега. Она радовалась их жгучему прикосновению к лицу. Это была всего лишь слабая боль, но и еще кое-что. Подарок, который она унесет с собой в разлом.

И все же она не узнавала облаков. Не понимала природы внезапной бури, которая налетела с севера, гоня перед собой гусей. Только когда она уловила аромат сухих листьев и сырой земли на остром лезвии ветра, она наконец поняла. Из всего того, что она отдала разлому, последним она призвала Галазон. И Галазон пришел.

Метель налетела внезапно. Наполовину ослепленная, в центре снежного вихря, Фэрис с трудом встала.

Вокруг нее прекратили свое движение перемещающиеся узоры разлома. Она приветствовала печаль, боль, холод, которые обрушились на нее. Холод нанес ей удар, и одновременно он нанес удар разлому. Он заморозил ее, но он заморозил и разлом. Ветер швырял ее во все стороны, пока она не перестала ориентироваться. Находится ли она уже внутри разлома? Или разлом в ней?

Когда буря достигла своего пика, Фэрис установила последний якорь высоко над головой. Уверенная в собственных силах не меньше, чем в силе северного ветра, она послала себя в центр разлома. И нашла там центр равновесия, центр покоя. На одно ослепительное, нескончаемое мгновение, когда улеглась всякая боль, мир замер вокруг нее.

В это мгновение равновесия она ощутила присутствие Хилариона и, более слабо, еще двоих вместе с ним. Фэрис, все чувства которой были подавлены, показалось, что спутники Хилариона быстро пронеслись мимо. Она лишь мельком увидела их, но успела осознать их великую мудрость и древний возраст. Затем они исчезли.

Хиларион задержался. Словно любуясь цветом и композицией картины, он колебался. С деликатностью художника, работающего своей любимой кистью, он быстро внес поправку, помедлил, сделал еще одну. Удовлетворив свое чувство равновесия, он отошел, чтобы посмотреть на свое полотно. Очень довольный, с озорной улыбкой, он несколько мгновений смотрел на свою работу, а затем удалился.

Фэрис почувствовала, как уходит этот обладатель огромной мудрости, древний старец, сохранивший юношескую смешливость. Сначала ее озадачила реакция Хилариона. Потом родилась мысль о том, что теперь она осталась совсем одна.

Равновесие продержалось еще мгновение. Затем словно где-то вдали загудели колокола – это новые хранители востока, юга и запада заняли свои места в мире. Через долю секунды после того, как последний хранитель занял свой пост, равновесие изменилось. Разлом наконец сомкнулся, мир возобновил свой древний танец.

Снова замерзшая, полуослепшая, Фэрис сопротивлялась напору бурана. Постепенно ветер начал слабеть. Буря утихла.

Очень далеко Фэрис услышала слабый крик диких гусей, похожий на пронзительную, дикую песню или на лай гончих на охоте. Эта песня тронула ее, родила тоску по высокогорным лугам и густым лесам. Даже если бы не было туч, она бы не увидела диких гусей, так как спрятала лицо в ладони. Только ее сердце видело их полет.

Глава 17
«Не люблю громких звуков, особенно утром»

Ветер стих. Снег, который местами намело до колен, начал таять и стекать ручейками, издавая слабый, но непрерывный журчащий звук, более музыкальный, чем дождь. Снова стал виден разбитый пол старого тронного зала, усыпанный камнями, темный от влаги. Над головой солнце все еще было скрыто пеленой облаков. Но по всему горизонту проявилось кольцо чистого неба, словно широкий синий ободок на серой чашке.

Фэрис медленно сняла халат, который дал ей Грэлент. В своем изорванном шелковом платье она больше не чувствовала холода. Она больше ничего не чувствовала, кроме смутной уверенности, что сделает следующий шаг, который от нее потребуется, потом следующий, и так далее, пока не выполнит свой долг. В данный момент ей было ясно, что ее долг – позаботиться о Тириане.

На мертвом лице светловолосого мужчины застыло странное выражение. Нечто похожее одновременно на страх и на удивление. Фэрис попыталась вспомнить, видела ли когда-нибудь такое выражение на лице телохранителя, когда он был жив. Ей казалось, что нет, но она не была уверена. Горе все сместило, и ей было трудно вспомнить. Она точно не помнила, ушло ли в разлом время, проведенное ею с Тирианом, или нет.

Фэрис разжала пальцы и посмотрела на ключ Хилариона. К ее изумлению, он оказался целым, не сломанным. И он потерял цвет дымчато-зеленого стекла, цвет морской воды. Теперь ключ был выточен из хрусталя, прозрачного, как вода родника. Хрустальные грани сверкали, отражая солнечный свет. Лишь цепочка, длинная и тонкая, как прядь волос, не изменилась. Фэрис надела ее на шею и оставила ключ висеть на виду.

Черный халат был достаточно большим, он полностью накрыл Тириана. Очень осторожно герцогиня поправила ткань, чтобы закрыть тело целиком.

Когда Фэрис неловко поднялась на затекшие ноги, то увидела, что, пока она была занята Тирианом, львы вернулись. Она устало выпрямилась на тот случай, если они попытаются подойти, но звери просто разлеглись вокруг нее в грациозных, спокойных позах, время от времени поглядывая со слабым интересом на дверь в замок. Ни один из них не выказывал намерения потревожить Фэрис или укрытое халатом тело.

Бринкер медленно и с опаской вышел из замка, не сводя глаз с Фэрис.

Она пока не была готова ни с кем разговаривать, и меньше всего с Бринкером. Но она не могла заставить себя отойти от Тириана.

– Это твоя кровь?

– Кровь? – Фэрис оглядела себя. – О! Нет! – Она обнаружила, что у нее болит горло.

– С тобой все в порядке?

Фэрис молча смотрела на него.

– Очевидно, нет. Я отвезу тебя обратно в «Метрополь».

Фэрис отпрянула от его прикосновения.

– Ты хотел выдать меня за короля.

– Хотел. И все еще хочу. Жаль, что король тебя терпеть не может. Такой выход был бы самым благоприятным. Досадно, что он не хочет меня слушать. Какая неприятность с твоим слугой. Погиб зря. Но ты не пострадала. Вот что важно.

– Ты приказал стражникам не стрелять. Я этого не забуду.

– Ты заметила мою слабую попытку, да? Мне казалось, ты ничего не замечаешь.

– Я заметила. Спасибо.

Благодарность Фэрис, по-видимому, задела Бринкера.

– Не люблю громких звуков, особенно утром. Наверное, нам теперь нужно уехать. Стражники не причинят тебе вреда, пока ты со мной.

Фэрис не могла просто бросить тут Тириана. Пока она подыскивала слова, которые подействовали бы на дядю, из дверей появилась Агнес. Она остановилась в нескольких шагах от Фэрис, а одна из львиц подошла к ней.

– Что ты сделала с моим отцом? – спросила леди Бринкер. – Где моя сестра? Здесь действует колдовство.

– Здесь ничего не действует, – отрезала Фэрис. – Все закончилось. Разлом сомкнулся.

– А! – Бринкер устало огляделся. – Где Менари?

– Она исчезла. – Фэрис посмотрела прямо в глаза Агнес. – Я ее убила.

Агнес покачнулась. Испуганная львица отошла на безопасное расстояние. Бринкер с ошеломленным видом поддержал Агнес.

– Ты по-прежнему исключительно дипломатична, – сказал он Фэрис.

– У меня не было выбора. Мне надо было сомкнуть разлом.

Бринкер выглядел заинтригованным.

– Ты убила мою сестру? Ты ее убила? – Агнес разразилась рыданиями. Бринкер попытался ее утешить, но она оттолкнула его и удалилась во дворец с криком: – Я должна рассказать отцу!

– Значит, Менари мертва. – Бринкер вздохнул. – Ну, я уверен, что у тебя были причины. А этот разлом? Расскажи мне, что ты о нем знаешь.

– Это… это трудно объяснить. Попытайся представить себе трещину, разрыв в узоре мира.

– Вот как! Магия, не так ли? – Бринкер помрачнел. – А мне пришлось поклясться королю, что у тебя нет совершенно никаких способностей к магии. Он не соглашался на этот брак без моих заверений. Насколько я понимаю, это имело какое-то отношение к Менари. После того как Джейн сделала то, на что вы ее подговорили, он решил, что вы с Менари обе злоупотребляете своими силами. Кажется, он думал, что Менари хочет что-то выпустить на волю. Нечто такое, что сделает ее более могущественной, чем он сам. Ты тоже старалась это сделать?

Фэрис покачала головой.

– Мне необходимо было сомкнуть разлом. Он возник по вине Проспериан. Это был мой долг. – Она потеряла надежду выразить все это словами, понятными дядюшке.

Он уже и так напустил на себя насмешливый вид.

– Не понимаю, как одно связано с другим. Разве Проспериан не могла погасить собственный пожар? Если, конечно, можно так выразиться.

Из дворцовых дверей с опаской вышли два герольда. Не отрывая глаз от насторожившихся львов, они нестройно протрубили в фанфары. Вслед за ними вернулись стражники, ведя за собой короля, на руке которого висела Агнес.

Гнев короля уступил место потрясенному молчанию. Он просто уставился на Фэрис и на неподвижное тело под черным халатом.

Агнес, кажется, озадачило отсутствие реакции с его стороны. Она дергала его за рукав и настойчиво требовала:

– Арестуйте ее, отец. Вы должны отдать приказ о ее аресте.

Голос короля звучал хрипло:

– Нет.

– Конечно нет, – резко подтвердил Бринкер. – У нас сегодня и так хватило недопонимания. Чистая случайность, что мы избежали самого неприятного инцидента. Никто не арестует герцогиню Галазонскую за что бы то ни было.

Агнес была поражена резкостью мужа.

– И ты тоже? – Она повернулась к королю. – Скажите же что-нибудь, отец. – Встретив его молчание, она отшатнулась. – Все здесь заколдованы! – Она ткнула пальцем в сторону Фэрис. – Это твоя работа. Во всем виновата ты. – И, зашипев, прыгнула на Фэрис.

Львы только собирались прыгнуть, как вмешались два стражника. Агнес боролась с ними, пока король не осознал, что воины смотрят на него, ожидая распоряжений. Он неуверенно кивнул, и они увели Агнес, стараясь, насколько могли, держаться с достоинством.

Едва они удалились, как в дверях возник управляющий дворцом, он задыхался, лысина его блестела от пота.

– Ваше величество, прибыла его превосходительство, мадам Эдит Пэрри, чрезвычайный и полномочный посол Британии.

По пятам за ним шла женщина, одетая в подобающий для утреннего визита во дворец серо-голубой костюм. Горнисты покорно протрубили и смолкли. Управляющий удалился. Посол молча смотрела на собравшихся. Острым взглядом она сразу же выделила Фэрис и лежащее тело под черным халатом.

За послом вошла Джейн Брейлсфорд, аккуратно причесанная, но все еще в своем красном вечернем платье. Рид, в несколько помятом костюме, держался рядом с ней.

– Ты это сделала! Я чувствовала, что ты это делаешь. Ты сомкнула разлом. – Взглянув на Фэрис, Джейн резко остановилась. – Что случилось? Ты ужасно выглядишь. Где Тириан? – Она оглянулась на львов, потом увидела неподвижную фигуру, накрытую халатом. Она побледнела и в ужасе посмотрела на подругу.

Рид нахмурился, сбитый с толку.

– Где? Что? – Он проследил за взглядом Джейн. – Не может быть.

При виде потрясения и горя на лицах друзей Фэрис почувствовала, как ее собственное лицо задергалось. Воспаленное горло сжалось.

– С вашего позволения, ваше величество, – обратился Бринкер к королю, который тупо смотрел в пространство. – Может быть, ваши стражники могут выделить достаточно людей, чтобы убрать тело. – Не успела Фэрис возразить, как он прибавил: Чтобы похоронить его с почестями. – Потом повернулся к послу: – Король, несомненно, захочет объяснить вам, как глубоко он сожалеет об этом несчастном случае.

Король неуверенно кивнул. Когда стражники приступили к выполнению его приказа, Джейн что-то шепнула Риду, и тот пошел вместе с ними.

Фэрис смотрела, как уносят Тириана. На продуваемой ветром высоте царила тишина. Львица грациозно улеглась у ног герцогини и принялась вылизывать лапу. Фэрис закрыла глаза.

Прозвенел резкий голос Джейн:

– Держите ее. Она сейчас упадет в обморок.

Бринкер протянул к ней руки, но Фэрис собралась с силами.

– Я не упаду в обморок. – Она с трудом сглотнула. – Возможно, меня стошнит.

Бринкер казался слегка шокированным.

– В присутствии посла Британии? Не надо.

Не обращая внимания на львов, которые держались от нее на почтительном расстоянии, посол Британии вышла вперед.

– Я говорю с хранительницей севера? – Словно не замечая отчаяния и растрепанного вида Фэрис, она приветствовала ее подобающим случаю официальным поклоном.

Фэрис взяла себя в руки и ответила ей тем же.

– Мне выпала эта честь. – Она опустила глаза на львицу. – Хотя и совсем недавно. Вы застали меня – и мои дела – в беспорядке. Буду рада побеседовать с вами в другой раз.

Посол окинула Фэрис проницательным взглядом.

– Понимаю. Вам нужно заняться более важными вещами. Но мне хотелось бы заверить короля Эдуарда, что его посольство в этой стране пользуется благорасположением и защитой хранительницы севера.

– Вы можете заверить ваше правительство, что вы и ваше посольство пользуетесь моим полным расположением. – Фэрис вздохнула. – Вы ведь понимаете, что я не играю никакой роли в правительстве Аравиля?

– Конечно. – Посол оглянулась на короля, стоящего в окружении оставшихся стражников. – Уверена, что правительство Аравиля сожалеет обо всем этом недоразумении. Несомненно, все обвинения против хранительницы и ее друзей будут сняты. Возможно, правительство Аравиля хочет сделать заявление по этому поводу?

Король, казалось, с трудом подбирает слова.

– Я… я глубоко сожалею…

Послу явно не понравилось очевидное замешательство короля, но она лишь сказала:

– Так я и доложу. – Она посмотрела на львицу, которая принялась за другую лапу. – С разрешения хранительницы, могу я остаться? Я хотела бы наблюдать – чтобы отослать полный и точный отчет.

Бринкер поднял одну бровь.

– Больше наблюдать почти не за чем. Если только вы не хотите посмотреть, как мы уходим.

Посол невозмутимо посмотрела мимо Бринкера.

– Есть представитель и еще одной стороны, который явно жаждет получить аудиенцию у хранительницы.

Вперед вышел Иштван Грэлент, стряхивая следы пепла с манжеты белой сорочки. Его соратники внимательно наблюдали за происходящим, сгрудившись на площадке лестницы в башне-перечнице, где они раньше укрылись от метели.

– Ваше величество… – Грэлент перехватил Фэрис и почтительно отвел ее на шаг или два в сторону от Бринкера. Он понизил голос до заговорщицкого шепота. – Одно слово вам на ухо, ваше величество.

– Не называйте меня так.

Бринкер скрестил руки и ждал, краем глаза следя за львицей. Джейн подошла к нему и склонила голову к плечу так, что стало очевидно: она собирается подслушивать.

Грэлент держал Фэрис за руку.

– Ваша светлость…

Фэрис выдернула руку.

– Я должен вас предупредить… – Грэлент сделал паузу и многозначительно огляделся кругом. – У вас повсюду враги.

Все смотрели на них с большим интересом, даже львы. Все, кроме короля, который сильно побледнел, и Фэрис подумала, что это его сейчас стошнит в присутствии посла Британии.

Грэлент серьезно продолжал:

– Никому не доверяйте, ваше величество. Но никого и не бойтесь. Вы знаете, кто вы для нас.

– Почему он никак не может выучить ее титул? – спросил Бринкер у Джейн.

– Я предлагаю вам свою защиту. – Жест Грэлента охватил башенку-перечницу, лестницу хранительницы. – Идите со мной. Займите свое место в этом мире.

– Я начинаю понимать, почему его называют Томом из Бедлама, – заметил Бринкер.

– Он совсем свихнулся, – согласилась Джейн.

Грэлент не обращал на них внимания.

– Если вы пойдете с ними, то станете пешкой. После того как вы гостили у меня, вы принадлежите мне, а не им.

Фэрис понимала, что должен быть какой-то разумный ответ, должен быть. Ответ, который покончит с этой глупостью. И покончит до того, как Грэлент сообщит всему миру, случайно или намеренно, что она была его пленницей.

– Пускай нас судят по нашим делам. Ваша светлость? – Казалось, Грэлент озадачен молчанием Фэрис.

– Снова он запутался в титулах, – заметил Бринкер.

Джейн подошла ближе и поддержала Фэрис.

– Позволь мне заняться им, – прошептала она.

– Джейн… – Фэрис повернулась к подруге, широко раскрыв глаза от облегчения.

– Разрешите представиться. Я – Джейн Брейлсфорд. Вас зовут, если я правильно припоминаю, Томас из Бедлама.

Он ответил со скромным достоинством.

– Мое имя – Иштван Грэлент.

– О боже. Как это глупо с моей стороны. Я слышала, как вас объявили Томасом из Бедлама на балу Двенадцатой ночи, но нас так и не представили. Я была Красной Шапочкой. Как приятно наконец встретиться с вами лицом к лицу. Ваше имя в последние два дня у всех на устах. – Не успел Грэлент ответить, как Джейн продолжила: – Кажется, вас волнует безопасность Фэрис. Очень похвально. И все же я невольно задаю себе вопрос, обратили ли вы внимание на недавние события. Возможно, новости не доходят так быстро до места, которое находится в десяти лигах от края света, а?

Грэлент с подозрением посмотрел на Джейн.

– Кто это? – спросил он у Фэрис.

Джейн была сама любезность.

– О, я не очень важная персона. Просто подруга Фэрис. Кажется, вы сами знакомы с Фэрис. Если позволите, я бы хотела дать вам дружеский совет. Посмотрите на нее. Посмотрите на львов. Кажется, есть такой геральдический термин – «затаившиеся». Они будут покорны, как младенцы, пока Фэрис никто не угрожает. Теперь спросите себя: «Почему?»

Грэлент, хмурясь, попытался заговорить.

Джейн прервала его смехом.

– Мой дорогой мальчик, ДОРОГОЙ мальчик, вы предложили защиту хранительнице севера. Оглянитесь вокруг. Вы думаете, она нуждается в вашей защите, если даже дикие звери признают ее власть? – Джейн обратилась к Фэрис: – Вот. Я сделала все, что могла, чтобы прояснить положение. Если он не поймет намек и не уйдет, рекомендую превратить его в мышь. Может, тогда он обратит внимание на львов.

Запинаясь, король заявил Грэленту:

– Хранительница севера получит всю необходимую защиту. Ей здесь не причинят вреда. Любой, кто посмеет ей угрожать, должен дважды подумать.

– Ваше величество… – Грэлент обращался к Фэрис, не к королю.

– Убирайтесь прочь, – удалось произнести Фэрис довольно громко. Эти слова закружились вокруг нее, все убыстряя темп. Когда у нее подогнулись колени, она подумала о мадам Брачет.

Она услышала, как Джейн крикнула:

– Держите ее.

Но никто не поддержал. Фэрис ударилась о землю, и мир вокруг нее померк.

Фэрис очнулась в очень маленькой и очень темной комнатушке. Так она решила сначала. Собравшись с мыслями, она поняла, что лежит на кровати, на огромной кровати с задернутыми занавесями из парчи. Она пошевелилась на груде подушек и села, моргая. С радостным удивлением герцогиня обнаружила, что на ней надета ее собственная поношенная ночная сорочка. А волосы спутаны не больше, чем обычно после ночного сна. У нее вырвался вздох облегчения.

Кольца занавесок тихо звякнули, и Джейн раздвинула парчовую ткань.

– Проснулась наконец? – За спиной подруги Фэрис увидела очень просторную комнату, стены которой были задрапированы парчой с большим количеством вышитых золотом листьев. Такая аляповатая роскошь могла быть только настоящим золотом.

– Ох, Джейн, мне снился такой ужасный сон.

Но отчаяние на лице Джейн сказало Фэрис, что ее радость преждевременна. Это был не сон.

Фэрис казалось, что она задыхается, но она заставила себя заговорить.

– Тириан?

Джейн покачала головой.

– Но ты сомкнула разлом. Теперь все исправлено. Ты это сделала. Разлом закрыт.

Фэрис почувствовала, что оцепенение, охватившее ее после смерти Тириана, дрогнуло и начало спадать. И у нее тут же перехватило дыхание от боли. Когда прошел приступ отчаяния и она смогла снова говорить, она спросила:

– Что мне теперь делать?

– Будешь исполнять свой долг. – У Джейн был печальный вид.

– Но что это такое? Мои обязанности закончились. О боже. Что, если я доживу до семидесяти лет? Это еще полвека – и мне нечего делать.

– Не преувеличивай. Всего сорок девять лет.

– Правда? Какой сегодня день?

– Тринадцатое. Ты стала совершеннолетней. Хватит жалеть об утраченных обязанностях. У тебя теперь множество новых. – Джейн прошла вокруг большой кровати, отдергивая занавески, чтобы Фэрис могла увидеть огромное пространство комнаты.

– Где мы?

– Все еще во дворце.

– Боже мой! Здесь все такое огромное?

– Вовсе нет. Моя комната вдвое меньше этой, и парча цвета слоновой кости, а не розовая. Золотых листьев меньше, зато на потолке фреска – «Триумф любви». Меняемся?

– Джейн, – Фэрис еще раз оглядела роскошь комнаты и слегка нахмурилась, – мы под арестом?

– Конечно нет.

– Почему? Ты воздействовала на короля чарами. Я убила Менари. Кто знает, какие еще преступления приписывает нам король?

– Мы теперь почетные гости. Вольны уехать или остаться. – У Джейн был задумчивый вид. – По-видимому, старик испытал сильный шок.

– Где Бринкер?

– Когда я видела его в последний раз, он в тревоге слонялся по коридору. Ему станет легче, когда он узнает, что ты пришла в себя. Если бы тебе причинили вред, ему бы пришлось занять очень жесткую позицию по отношению к его величеству, очень жесткую.

– Что случилось с Грэлентом? Его арестовали? Или ты превратила его в мышь?

– О боже! Нельзя так обращаться с мужской красотой! Нет, он воспользовался удобным моментом и быстро скрылся. Когда ты грациозно упала в обморок, он и его парни удрали вниз по лестнице хранительницы. А что? Считаешь, его нужно было арестовать?

Фэрис покачала головой.

– Так лучше. Мелкие политические партии только растут и крепнут, если их лидеров сажают в тюрьму. На месте короля я бы немедленно выставила Иштвана Грэлента из страны. И как только его здесь не будет, обнародовала бы сведения о том, что он перевел деньги партии на свои счета в Цюрихе. Это охладит пыл его сторонников.

Джейн с уважением посмотрела на нее.

– Нет ничего лучше вовремя пущенного слуха, чтобы отвлечь внимание оппозиции, не так ли?

– Особенно если достоинством этого слуха является его правдивость.

– Хочешь дать совет королю по этому вопросу? Вероятно, ему будет приятно узнать, что ты наконец очнулась. Я пришлю кого-нибудь помочь тебе принять ванну и одеться, а сама схожу сообщить ему, что ты согласна дать ему аудиенцию.

– Погоди…

Джейн обернулась.

– Я дам аудиенцию ему?

– Неужели и тебе тоже нужно объяснять? Фэрис, ты хранительница севера.

Фэрис уже вымылась и оделась к тому моменту, когда Рид постучал в дверь. Под бдительным взглядом горничной, только что застегнувшей на ней черный костюм, Фэрис позволила Риду войти.

– Король ждет вашей аудиенции в приемном зале. Джейн послала меня сказать, чтобы вы не торопились. И мне в первый раз представился случай отдать вам вот это. – Рид протянул сверток, завернутый в черную ткань. – Я подумал, что это должно быть у вас.