Текст книги "Коварные боги (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 21 страниц)

Я

вздохнула с глубоким удовлетворением, когда натянула теплую, чистую, сухую одежду, и холод, пробравший меня до костей за последние несколько дней, наконец-то прошел.

Магнар тоже переоделся, хотя я могла сказать, что ледяной дождь был для него скорее раздражением, чем реальной проблемой, и на этот раз я увидела вескую причину позавидовать тем, кто был пленником вампирского проклятия.

Я ухмыльнулась, натягивая самую теплую пару носков, которые когда-либо видела, и счастливо поджала пальцы в них.

– Я еще никогда не встречал человека, который бы так радовался из-за одежды, – пробормотал Магнар, наблюдая за мной.

– Никогда в жизни я не выбирала, что бы мне хотелось надеть, вот как сейчас, – ответила я. – И я не думаю, что перестану от этого испытывать такое волнение, когда-либо.

– Что ж, приятно видеть, что ты улыбаешься, – сказал он, когда я поднялась на ноги. – Даже если я бы предпочел, что бы ты сняла одежду, а не натягивала все подряд.

Я фыркнула от смеха и попыталась пройти мимо него, но вместо этого он схватил меня за талию и притянул к себе.

– Могу я побыть с тобой наедине еще несколько минут? – он умолял, и бабочки запорхали у меня в животе от его слов. Последние четыре дня мы провели в дороге, не имея настоящего убежища, и все это время мы фактически не отрывались от остальных.

– При условии, что ты пообещаешь не снимать мою новую одежду, – парировала я.

Магнар вздохнул, когда его руки переместились на мою поясницу, и он сильнее прижал меня к себе.

– Я не могу этого обещать. – Он поймал мой рот своим, и я растаяла в его объятиях, впиваясь пальцами в материал черной футболки, которую он натянул, и притянула его ближе.

Он толкал меня, пока моя спина не уперлась в стеклянную витрину магазина, и я рассмеялась, когда его прохладные пальцы скользнули под подол моего свитера, отчего по моей коже побежали мурашки.

Одна из его рук переместилась, чтобы обхватить мою челюсть, наклоняя меня к нему, и его язык вторгся в мой рот со стоном желания.

Его рот переместился ниже, его клыки задели мое горло, и я выгнулась навстречу ему, подстегивая его. Он мрачно рассмеялся над моим нетерпением, и я крепче сжала его в объятиях.

– Ну, я же говорил?! – Раздался голос Фабиана, и Магнар отпрянул от меня, рыча, как дикое животное, и встал передо мной в защитную стойку.

– Подожди секунду, Фабиан! – Крикнула Монтана, поспешая за ним, и я потянулась к руке Магнара, чтобы удержать его рядом со мной.

– У нас нет времени ждать, – отрезал он. – Я хочу пить сейчас.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я поняла, в чем дело, и Магнар зарычал на Фабиана с явным вызовом.

– Можно вас на пару слов? – Спросил Эрик стоя за группой, кладя руку на плечо Фабиана, чтобы остановить его продвижение.

Я потянула Магнара за руку, заставляя его оставаться рядом со мной, когда подошла ближе к ним.

– Хорошо, – нерешительно сказала я, глядя на свою сестру. Я ожидала увидеть в ее глазах тот же голод, что и у Бельведеров, но, как ни странно, все, что я там обнаружила, было беспокойство.

– У нас небольшая проблема, – пробормотал Эрик, и я могла сказать, что он чувствовал себя немного неловко, озвучивая эту просьбу.

– Это больше, чем небольшая проблема, – прошипел Фабиан, и его взгляд задержался на моем горле.

Я нервно сглотнула, узнав желание, которое увидела там. Однажды я поддалась этому его желанию и поклялась, что никогда не сделаю этого снова.

– Ты не можешь ожидать, что двое смертных прокормят шестерых вампиров, – твердо сказал Магнар.

– Легко говорить, когда тебя хорошо кормят, – ответил Фабиан. – Не все мы путешествуем со своим личным кровавым рабом.

– Не называй ее так. – Голос Магнара угрожающе понизился, и Фабиан принял боевую стойку.

– Мы пришли сюда, чтобы спросить, – быстро сказал Эрик. – Прежде чем ситуация станет еще более отчаянной и нам придется потребовать этого.

– Я требую этого, – возразил Фабиан.

– Ты можешь потребовать еще раз, и я с радостью оторву тебе голову и засуну в одну из этих сумок до конца путешествия, – ответил Магнар, и я могла сказать, что он не шутил.

– Все в порядке, Магнар, – сказала я со вздохом, понимая, что на самом деле у меня не было выбора. – Все будет хорошо.

Фабиан сделал шаг вперед, и в глазах Эрика на мгновение мелькнуло то, что я могла бы поклясться, было возбуждением, но Магнар переместился, преграждая им путь.

– Посмотрите на ее размеры, – прорычал Магнар. – Как, по-вашему, она сможет поддерживать трех вампиров в течение следующих нескольких недель?

– Ну, она справляется достаточно хорошо, чтобы поддерживать тебя, – мрачно ответил Фабиан.

– Может быть, мы просто накормим всех сегодня вечером, а завтра подумаем, как с этим быть дальше? – Предложила Монтана, и я могла сказать, что весь этот разговор доставлял ей настоящее неудобство.

– Хорошо, – выдохнула я и закатала рукав, готовясь снова встретиться лицом к лицу со своим кошмаром.

Рука Магнара сжалась вокруг моего обнаженного запястья, когда он остановил меня на пол пути. – Если хоть один из них прикоснется ртом к твоей плоти, я вырву их клыки из десен и силой воткну их им в глотку, – прорычал он.

– У нас есть воронка и бутылка, если ты не против пореза? – Предложил Эрик, с опаской глядя на Магнара.

Я взглянула на Магнара, и он неохотно кивнул.

– Тогда давайте покончим с этим, – вздохнула я, следуя за ними из магазина.

– Я пойду и найду Чикоа, – пробормотал Фабиан, прежде чем умчаться от нас.

Эрик первым спустился вниз и прошел через торговый центр, а Монтана двинулась рядом со мной.

– Прости за то, что было раньше, – пробормотала она.

– Все в порядке, Магнар понял, что тебя беспокоит, и я понимаю. Ты снова станешь нормальной, как только насытишься.

Она неловко откашлялась. – Ну, вообще-то, Джулиус уже…

– О, – ответила я, удивленная тем, что истребитель был готов помочь ей, и чувствуя себя безмерно благодарной ему за это. – Хорошо.

Монтана кивнула, но я не была полностью уверена, что она согласна.

– Я ненавижу, что тебе приходится это делать, – выдохнула она.

– Чем мы сильнее, тем скорее сможем добраться до горы и покончить с этим проклятием раз и навсегда, – ответила я. – Мы все пошли на жертвы, чтобы зайти так далеко, и я готова пойти на эту.

Она снова молча кивнула, взяв мою руку в свою. – Но если это слишком, – ты должна сказать нам.

– Хорошо, – согласилась я.

Мы подошли к старому ресторанному дворику, и появился Фабиан, таща за собой Чикоа. На ее щеках были следы слез, и я попыталась скрыть свое удивление, заметив ее руку в руке Фабиана. Ее отчаянный взгляд остановился на мне, и я коротко улыбнулась ей, опускаясь на стул.

Фабиан подтолкнул ко мне через стол бутылку и воронку, и я сняла Фурию с бедра.

Я прижала лезвие к коже и втянула воздух сквозь зубы, когда провела им по мякоти предплечья.

Я держала порез над воронкой и смотрела, как в нее стекает моя кровь.

Чикоа подалась вперед, застонав от отчаяния, наблюдая, как кровь капает с моей кожи. Ее пальцы сжались на руке Фабиана, как будто это было единственное, что удерживало ее от того, чтобы наброситься на меня.

Когда бутылка почти наполнилась, Магнар оторвал полоску от своей футболки и, оттащив меня в сторону, прижал ее к ране.

– Спасибо тебе, Келли, – выдохнула Монтана, и я неловко кивнула.

Другие вампиры смотрели на то, что я им дала, как будто думали, что этого недостаточно, но Магнар свирепо посмотрел на них, и они не высказали никаких возражений.

Сначала Фабиан передал бутылку Чикоа, и она со стоном потянулась к ней.

Я взяла Магнара за руку и отвернулась от них, не желая смотреть, как они поглощают мою кровь.

На одном из столов было собрано несколько банок с едой, и я с жадностью набросилась на них. Порез на моем предплечье горел, причиняя боль, и я вздохнула, подтягивая к себе банку кукурузы. Я просто надеялась, что мы скоро доберемся до горы, потому что я не была уверена, что мне понравится быть в меню.

Я

выпил достаточно крови, чтобы, наконец, утолить жажду. Мое тело содрагалось и разгорячалось от адреналина.

Наконец-то Фабиан стал больше похож на себя, когда с облегченным вздохом опустился на стул. Я подошел, чтобы присоединиться к нему, опустившись на стул напротив, когда Монтана пересела к Келли и Магнару.

– Лучше? – Спросил я, и он кивнул, а его глаза заблестели.

Свет в его глазах немного потускнел, и я почувствовал, что у него что-то происходит в голове. – Я рад снова прийти в себя, но я чувствую, что я слабее всех остальных. Магнар только что обратился, и он может обходиться без крови дольше, чем я. И теперь, когда я выпил кровь Келли, я чувствую, что предал ее доверие. Я обещал защищать ее, но чуть раньше был на грани того, чтобы укусить, Эрик.

Я нахмурился, увидев сожаление в его глазах. – Я думаю, Келли начинает понимать, как работает жажда крови. Она знает, что мы все боремся.

– Но ты не теряешь голову, тебе удается сдерживаться, – прошипел он.

– Ты хорошо справляешься, Фабиан. Ты никого не укусил, – твердо сказал я, и напряжение немного спало с его плеч.

– Как ты держишься? – спросил он, и я понял, что мы больше не говорим о крови.

Я опустил глаза, в моей груди нарастал узел при воспоминании о смерти Майлза и Уоррена. – Все в порядке, – буркнул я, но знал, что Фабиан на это не купился.

Он покачал головой, протягивая руку, чтобы положить ее мне на плечо. – Я знаю, это отстой. Это действительно отстой, Эрик, но ты справишься с этим. У тебя так много всего, ради чего стоит жить, и Майлз не хотел бы, чтобы ты все испортил из-за этого.

Чувство вины нарастало во мне, когда его взгляд переместился на Монтану. Я догадался, что мой брат заметил мою отстраненность рядом с ней, и я возненавидел себя за это. Возненавидел за то, что я так реагировал, когда мои эмоции становились слишком сильными.

– Ты идиот, – сказал он на выдохе. – Разберись с этим. Не испорти единственную хорошую вещь, которая когда-либо случалась с тобой. Не будь таким, как я.

Он похлопал меня по руке, поднимаясь на ноги и подзывая Чикоа. Я нахмурился, когда понял, что он имел в виду. Он разрушил отношения между собой и женщиной, которую когда-то любил. Женщиной, на которой собирался жениться. И потеря Чикоа опустошила его. Если я продолжу отталкивать Монтану, я тоже ее потеряю. А эта мысль была невыносима.

– Я собираюсь поискать на улице Фамильяров, хочешь присоединиться? – Фабиан спросил ее, и она энергично кивнула. Во мне вспыхнул огонек надежды, что, возможно, он сможет все исправить с ней… со временем.

Я поднялся на ноги с чувством срочности, поднимающимся по моим венам. Мы не знали, сколько времени на Земле нам осталось. И я не мог тратить ни секунды на то, чтобы быть в дали от Монтаны.

Я украл ее у Келли и Магнара, и мое сердце сжалось от того, что я хотел сделать. Я едва прикасался к ней с тех пор, как мы уехали с фермы. Мы почти не целовались. А когда поцеловались, между нами повисла темная тяжесть.

Я видел в ее глазах, как сильно она жалела меня, а я презирал это. Каждый взгляд был напоминанием о том, что мы потеряли. Но я перестал чувствовать себя неуправляемым. Мне нужно было взять себя в руки, и я хотел, чтобы моя жена смотрела на меня так, будто я больше не сломлен.

Я повел ее в магазин под предлогом осмотра, но любопытство в ее взгляде сказало мне, что у нее были подозрения. А может, она это почувствовала. Она была так внимательна ко мне, что я подумал, не ощутила ли она каждый дюйм той боли, которую я пережил за последнюю неделю. Она была рядом со мной во всем этом дерьме. В каждом требование, которое я предъявлял к ней, в каждом грубом слово, каждый раз, когда я отворачивался от нее. Это разрушало ее по кусочкам. И я ненавидел себя за то, как отреагировал на смерть Майлза.

Но слова не шли с языка, когда я пытался заставить себя сказать ей, почему я так себя вел. Что это был единственный способ справиться со своими чувствами. И если я не мог сказать ей об этом, то, может быть, я мог хотя бы напомнить ей, что я все еще люблю ее. Дорожу ей больше всем на свете. Может, это и заставляло меня вести себя как мудак, но если «быть мудаком» позволяло ей быть в безопасности, то это было самое простое, на что можно было опереться.

Я посмотрел на хозяйственный магазин, в который мы зашли, с проблеском веселья. Она пошла по проходу налево, а я – направо, стеллаж был достаточно низким, чтобы я мог не сводить с нее глаз. Я наблюдал, как бунтарка провела пальцами по некоторым инструментам, ее рука коснулась пилы, молотка, затем топора. Ее движения пленили меня, и я молча наблюдал за ней, а ее взгляд скользил по различным предметам, которые она, вероятно, никогда в жизни не видела. Моя вина.

Мы дошли до конца прохода, и она подняла свои прекрасные глаза, чтобы встретиться с моими. Темные, бесконечные и наполненные таким количеством любви, что я почувствовал, как она изливается из нее волнами.

Она с кривой улыбкой взяла пилу. – Ты привел меня сюда, чтобы убить, Эрик? – поддразнила она.

Я мрачно усмехнулся, забирая пилу у нее из рук. – Если бы я хотел убить тебя, я бы не использовал это.

– А что бы ты использовал? – задумчиво спросила она, поворачиваясь ко мне спиной и проходя дальше в магазин.

Мой взгляд опустился на изгиб ее задницы, и я поплелся за ней, а мои джинсы стали теснее в предвкушении всего, что я хотел с ней сделать.

Я взял с полки строительный пистолет. – Может быть, один из этих. Быстро и безболезненно.

Она обернулась, чтобы взглянуть на инструмент, и ее губы весело скривились. – Как романтично.

– Ты знаешь меня, бунтарка. – Я пожал плечами, и в ее глазах заплясали огоньки при звуке ее прозвища из моих уст. На меня навалился груз, когда я сосредоточился на всем том дерьме, через которое недавно заставил ее пройти. Она заслуживала извинений. Больше, чем извинений. Она заслуживала лучшего мужа.

Я положил гвоздодер обратно на полку, засовывая руки в карманы. – Я облажался, – сказал я, нахмурившись.

Она замерла, ожидая, что я продолжу.

– Я знаю, что был… в последнее время со мной было трудно.

Она с надеждой посмотрела на меня, скрестив руки на груди. – Продолжай.

Я сделал шаг к ней. – Я был мудаком.

– И? – спросила она, отчаянно желая услышать то, что я хотел сказать.

– И… я подвел тебя.

Она опустила голову, разглядывая свои ботинки, как будто готовясь к тому, что сказать. У меня внутри все сжалось, пока я ждал, и мое сердце не было готово к тому, что она собиралась озвучить. Часть меня хотела, чтобы она накричала на меня, даже ударила. Но она была не такой. Она попыталась бы понять, почему я так себя вел. Но я не хотел, чтобы она догадывалась об этом, потому что тогда, возможно, она поняла бы, что это была та сторона меня, которая никогда не исчезнет.

– Ты меня не подвел, – твердо сказала она, и мои брови сошлись на переносице, пока я ждал, когда мяч упадет. – Ты через многое прошел. Я понимаю.

– Это не оправдывает то, как я себя вел, – резко сказал я, а затем прикусил язык, когда демон внутри меня снова поднялся на дыбы. Я стиснул зубы, делая шаг вперед, чтобы сократить расстояние между нами. Сердитая часть меня билась и вопила, требуя, чтобы ее выпустили. Я снова терял над собой контроль, и мне нужно было вернуть хоть каплю его, иначе я сойду с ума.

Я прижал ее спиной к стене позади нее, схватив за подбородок. Она медленно вдохнула, и ее зрачки расширились, пока она ждала, когда я ее поцелую. Ее губы были полными, красными и такими соблазнительными. Она не собиралась требовать этого от меня. Не после всех тех случаев, когда я отмахивался от нее.

Я скользнул рукой к ее шее и крепко сжал. Ее горло дернулось под моей ладонью, и я почувствовал, что твердею для нее, желая ее.

Я посмотрел на стойку рядом с ней и, отпустив ее, взял с нее кусок веревки.

Она прижалась к стене, ее губы разошлись, и она наблюдала за мной. Я поманил ее ближе, и она повиновалась, придвинувшись ко мне с любопытством во взгляде.

– Руки вверх, – скомандовал я, и ее глаза сузились.

– Зачем? – спросила она, рассматривая веревку в моей руке.

Уголок моего рта приподнялся. – Пожалуйста, – добавил я, и она подняла руки.

Я связал ей запястья, привязав к металлической стойке над головой.

Она задрожала передо мной, и я с похотливым стоном провел большим пальцем по ее нижней губе. Ее бедра покачивались от желания, и меня пронзил трепет от того, как сильно она наслаждалась этим.

Я вторгся в ее личное пространство, и она наклонила ко мне подбородок, пытаясь соблазнить меня на поцелуй. Я почти поддался ей, но темная часть меня хотела оставить ее такой. Нуждающейся и желающей. Полностью в моей власти.

Она прикусила нижнюю губу и снова придвинулась ближе, прижимаясь своим телом к моему. Она снова нацелилась на поцелуй, и я ухмыльнулся, отклонившись за пределы досягаемости.

Ее брови резко сошлись на переносице, но она по-прежнему не умоляла меня об этом. Я хотел этого поцелуя так же сильно, как и она, но не так отчаянно, как хотел воздержаться от него.

Она дернула себя за руки, и стеллаж над ней задрожал.

– Освободишься, и я не прикоснусь к тебе, – прорычал я, и она замерла, глядя на меня с проблеском уязвимости.

Я провел большим пальцем по ее щеке, и она вздрогнула от моего прикосновения, выгибая спину так, что ее груди коснулись моей груди. Я сжал одну из них в руке, играя с ней, пока стягивал с нее футболку, чтобы освободить ее от нее. Мой рот захватил ее сосок, и она громко застонала, а ее бедра дернулись, когда она попыталась придвинуться ближе.

Моя рука скользнула вниз по ее животу, пока не оказалась между бедер, и я потер ей через тонкие штаны для йоги, пока она не застонала. Но она не умоляла меня, и меня захлестнула волна разочарования.

– Чего ты хочешь? – Требовательно спросил я у ее плоти.

– Тебя… пожалуйста, – выдохнула она, и эти слова прозвучали музыкой для моих ушей. Я кусал и посасывал ее кожу, пока мои клыки не оставили покрасневшие следы на ее груди. Ее мольбы становились все более неистовыми, и ее бедра жадно дернулись навстречу трения моей ладони.

Я убрал руку с ее бедер, чтобы взять ее за горло. Я наклонил голову, ее запах витал повсюду, вторгаясь в мои чувства и почти заставляя меня забыть об этой проклятой игре. Но я снова контролировал ситуацию. Я вернул себе один дюйм власти в своей жизни и не хотел его отпускать.

Ее губы разошлись, а глаза расширились. Она хотела этого поцелуя. Но я собирался заставить ее потрудиться для этого.

Я дразнил уголок ее рта, переместился к уху и покусывал его чувствительную плоть. Ее бедра сильнее вжались в мои, и из моего горла вырвался негромкий смех.

– Эрик, – взмолилась она, но на этот раз не хрипло. Более требовательно. Более сердито.

Вот что я чувствую, бунтарка.

Я продолжал свои мучения, посасывая и целуя ее шею, удерживая ее на месте другой рукой. Она приподняла колено, пытаясь приласкать меня, но я отшатнулся назад, отпуская ее горло.

– Мудак, – рявкнула она, дергая за веревку. – Развяжи меня.

– Веди себя хорошо, и я дам тебе то, что ты хочешь, – сказал я ей.

Ее челюсть дрогнула, и эта бунтарская натура в ней вырвалась на поверхность. Она не хотела играть в мою игру, но по какой-то причине война в ее глазах уменьшилась, и она натянуто кивнула, замерев.

Я снова придвинулся ближе, просовывая руку ей в легинсы, и мои пальцы заскользили по ее клитору и закружили во влажности между ног. Она застонала, ее голова запрокинулась, когда я ввел в нее два пальца и медленно начал двигать ими, наблюдая за выражением ее лица, пока она сдавалась мне. Я держал ее именно там, где хотел, подталкивая к блаженству, а затем снова убирал руку, не давая ей достичь кульминации. Я скользил пальцами внутрь и наружу, а затем провел ими по ее клитору, кружа и лаская, пока она снова не оказалась на грани экстаза. Она вскрикнула, дергая за свои оковы, и какая-то извращенная часть меня получила удовольствие от этого, когда я снова отдернул руку.

Ее глаза остановились на мне, обвиняющие и полные гнева. – Эрик, – прорычала она. – Прекрати.

Я склонил голову набок, наблюдая, как она борется со своими веревками, а затем вытащил руку из ее штанов и, опустившись на колени, стянул их с нее. Она пнула меня, когда я сорвал их с нее вместе с ботинками, носками и трусиками, и я мрачно рассмеялся, поднимаясь на ноги.

Я встретился взглядом с моим пылким маленьким созданием, когда она изрыгнула в мой адрес череду проклятий, но я только закинул одну из ее шелковых ножек себе на бедро и спустил штаны достаточно, чтобы освободить свой пульсирующий член.

– На этот раз не останавливайся, – прорычала она, когда я прижался к ее мокрой киске, и улыбка сползла с моего лица.

– Я главный, – предупредил я ее. – Сдавайся мне, бунтарка.

Я двинул бедрами вперед, заполняя ее тугую киску каждым дюймом своего члена, и она вскрикнула, а ее руки потянулись к своим оковам, когда мои пальцы сжали ее бедра, поворачивая ее именно так, как я хотел. Я трахал ее быстро, заставляя ее принимать меня именно так, как я хотел, и она подалась вперед достаточно, чтобы вонзить свои клыки в мое плечо в яростной попытке причинить мне боль, но я наслаждался болью, трахая ее еще сильнее.

Ее киска начала сжиматься вокруг моего члена, моей девочке явно нравилось то, как грубо я брал ее, но прежде чем она смогла получить свою кульминацию, я кончил с рычанием восторга, замирая внутри нее и запустив руку в ее волосы, чтобы украсть поцелуй с ее губ. Затем я вышел из нее, оставив ее хныкать, отчаянно желая большего, пока я заправлял себя в боксеры и поправлял штаны.

Доказательства моих прав на нее покрывали внутреннюю поверхность ее бедер, и она смотрела на меня в полной ярости, пока я наслаждался кайфом от своего контроля над ней.

– Развяжи меня, – прорычала она.

– Если ты хочешь кончить, тебе нужно вести себя хорошо, – предупредил я.

– К черту твои игры, Эрик. Я не хочу, чтобы ты снова прикасался ко мне. Отпусти меня.

Эти слова в одно мгновение разрушили извращенную игру, в которую я играл, и я бросился вперед, разрывая веревку голыми руками.

Она оттолкнула меня, схватила свои легинсы, натянула их и бросилась через весь магазин, оставив ботинки. Чувство вины пронзило мою грудь, и я бросился за ней, опередив ее у двери и преградив ей путь.

– Подожди, – взмолился я.

– Уйди с дороги, – прошипела она, пытаясь оттолкнуть меня в сторону.

Я поймал ее запястья, и она вырвала их из моей хватки. – Не прикасайся ко мне.

– Монтана, – попытался я.

– Я знаю, ты сейчас проходишь через какое-то ужасное дерьмо, Эрик. Но я не буду твоей гребаной отдушиной.

Стыд захлестнул меня. Я знал, что она права. Предполагалось, что я пытался загладить свою вину перед ней, но я снова облажался. Я поддался этой жгучей потребности внутри меня вернуть власть над миром и причинил ей боль в процессе.

Она попыталась обойти меня еще раз, но я не мог ее отпустить. Если она уйдет сейчас, я не знаю, вернется ли она когда-нибудь. – Пожалуйста, просто подожди. Прости, бунтарка. Позволь мне все исправить.

Я потянулся к ней, но она шлепнула меня по руке. – Нет, с меня хватит. Ты хочешь погрязнуть в этом в одиночку? Ты хочешь наказать людей, которые тебя любят? Тогда ладно, но я не собираюсь в этом участвовать.

Я шагнул вперед, нуждаясь в том, чтобы все исправить.

Черт! Что я наделал?

Я так по-королевски облажался, что даже не знал, как начать это исправлять.

– Двигайся, – потребовала она, но я покачал головой, мое сердце разрывалось на части, а душа разлетелась на куски.

Я упал на колени и обхватил ее руками, прижимаясь лбом к ее животу. – Прости… пожалуйста… просто подожди секунду.

Монтана напряглась, с тревогой глядя на меня сверху вниз. – Эрик, остановись, – потребовала она, пытаясь поднять меня на ноги.

Я притянул ее к себе и заключил в крепкие объятия. – Я не знаю, как выразить это словами, но позволь мне попробовать. Пожалуйста, позволь мне попробовать. – От меня не ускользнула ирония в том, что теперь я умолял Монтану побыть с ней минутку после того, как вынудил ее сделать то же самое со мной.

Она сморгнула слезы, глядя на меня и качая головой. – Я пытаюсь быть рядом с тобой, но не могу. Не так.

– Я знаю, я знаю, – простонал я, сжимая ее руку и садясь на пятки.

Она замолчала, поджав под себя ноги, с напряженным выражением лица, ожидая, что я заговорю. Она давала мне шанс. И я подозревал, что это был мой последний шанс. Так что мне пришлось отдать ей все, что у меня было. Самые темные стороны меня, боль, горе, потерю. И мою реакцию на все это.

– Я просто чувствую себя таким… – Я глубоко вздохнул, пытаясь выдержать ее взгляд, открывая ей свое сердце. – Бессильным.

Она медленно кивнула, и я сжал ее руку, молясь, чтобы она выслушала меня. Хотя это было последнее, чего я сейчас заслуживал.

Я опустил глаза на колени, эмоции накатывали и накатывали, пока я не понял, что они вот-вот выплеснутся наружу. Я ничего не мог сделать, чтобы остановить их. Она была моей бунтаркой, моей женой, моей второй половинкой. И я должен был ей все объяснить.

– Когда Андвари наложил на меня это проклятие… Я потерял себя. Я стал монстром, я убивал людей, которых любил. И это повторялось снова, и снова, и снова. – Боль пронзила мое сердце, когда я заново пережил то, что сделал со своей семьей, когда жажда впервые охватила мое тело. Монтана молчала, и я не поднимал глаз. – Когда мы создали Новую Империю, я поклялся себе, что никогда больше не потеряю контроль. Что моей семье никогда не причинят вреда, на нее никогда не будут охотиться. И все, что я делал с тех пор, было попыткой сдержать эту клятву. – Мои брови сошлись на переносице, когда я приготовился озвучить остальную часть этого. Обнажив каждый гребаный дюйм моего тела. – Когда я встретил тебя, я молча поклялся, что ты попадешь под защиту, которую я смогу предложить. Сначала я хотел тебя просто потому, что был эгоистом. Я хотел тебя, потому что ты давала мне возможность жить не только ради империи, которую построила моя семья, но и ради снятия проклятия. Но потом это стало чем-то большим, и с каждым днем это становилось все большим и большим. Каждый день я пытался удержать тебя рядом с собой, уберечь. И не только тебя, но и мою семью. Боги хотят, чтобы мы разгадали это пророчество, хотя они изо всех сил стараются сделать это самой трудной задачей на Земле. Но я с радостью взялся за нее, зная, что все, кого я люблю, в безопасности. В кои-то веки я отпустил ситуацию. Отказался от контроля. Мне больше не нужно было держать все в своих руках. Но когда Майлз умер… – мой голос дрогнул, и Монтана успокаивающе сжала мои пальцы. – Когда богиня так легко уничтожила его и его мужа, я понял, каким глупцом был, когда думал, что нам не нужно быть постоянно на чеку. И за одну долю секунды, разрушилось все, что я пытался защитить. – Я закрыл глаза, желая, чтобы моя душа выпустила эту муку, потому что какой был смысл держать все это в себе? Это причиняло боль не только мне, но и ей.

Монтана забралась ко мне на колени, заключив меня в любящие объятия. Я крепко обнял ее, и мое сердце наконец-то обрело покой в этой жалкой ситуации.

– Ты не мог контролировать ситуацию, – мягко сказала она, проводя руками по моей спине успокаивающими круговыми движениями. – Мы не можем контролировать все. Такова жизнь, Эрик. Случаются плохие вещи. Ужасные люди совершают ужасные поступки. И иногда мы ничего не можем сделать, чтобы остановить это. Мы не боги. И мы не можем видеть будущее. Я знаю, ты всегда будешь защищать меня, и я тоже буду защищать тебя. Но большего мы сделать не можем. Мы просто не в состоянии.

Я кивнул, уткнувшись в ее плечо, зная, что она права. Что я должен признать, что не всегда могу контролировать свою судьбу или чью-либо еще.

Она сомкнула пальцы у меня на затылке, прижимаясь своим лбом к моему. – Я не могу видеть, как ты убиваешь себя из-за того, в чем ты никогда не имел права голоса. Мы все могли принять разные решения в ту ночь. Но мы этого не сделали. Мы здесь, и половина из нас все еще жива благодаря жертвам, которые мы принесли ради друг друга. Любой из нас мог умереть той ночью. И мне так жаль, что это были твой брат и его муж.

Я позволил ее словам овладеть собой, поддавшись ей, и каждая частичка меня распуталась, как бечевка. Я поднял подбородок, чтобы поцеловать ее, и она поцеловала меня в ответ без осуждения, без страха. Между нами текла только любовь. Чистая, сладкая и совершенно невинная. Что-то такое, чего такое покинутое существо, как я, никогда не должно было познать на вкус.

Когда она отстранилась, я почувствовал себя заново рожденным. Мое сердце снова срослось, может быть, не совсем так, как прежде, но стало сильнее. Стало чем-то, что могло противостоять любой судьбе, которая подстерегала нас на этом пути. Хорошей или плохой. Вместе.