Текст книги "Коварные боги (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 21 страниц)

Х

олодный камень прижался к моим коленям, когда я склонил голову и тяжело вздохнул.

Бездна отчаяния разверзалась передо мной, когда я прижал Веном к своему сердцу, готовясь покончить со всем, кем я был.

Мы покончили с Андвари и отомстили за смерть женщин, которых мы любили, но, в конце концов, это никак не уменьшило боль их потери.

– Я не хочу сейчас существовать ни в какой форме, – пробормотал я. – Я брошу свою душу в вечный огонь, и пусть она сгорит в этом мире навсегда.

Я воспользовался моментом, чтобы подумать о своих друзьях до моего сна и после него. О моей матери, отце и брате и о любви, которую мы все разделяли. Я цеплялся за каждое хорошее воспоминание, которое мог найти о них, обнимая их своим сердцем в последнем прощании, прежде чем обратиться мыслями к Келли.

Ее жизнь была такой короткой. Такой жестокой и несправедливой. Она едва начала жить, когда судьба потребовала ее смерти.

Я думал о том, как она насмехалась надо мной и дразнила меня, смеялась вместе со мной и любила меня. О ее глазах, которые были такими же голубыми, как летнее небо, и о ее губах, от которых моя кожа загоралась желанием обладать всем, чем она была. И о ее длинных золотистых волосах, которые, казалось, сияли от солнечного света даже в самую темную ночь.

Любая боль стоила того, чтобы провести мгновение в ее объятиях. И если бы для нее нашлось место на любом уровне существования, я бы с радостью последовал за ней туда. Но ее судьба оказалась гораздо хуже. Быть стертой с лица земли, как будто ее никогда и не было, было величайшим преступлением, которое только можно себе представить. Мир будет вечно скорбеть о том, что такая душа была потеряна навсегда.

То, что с ней случилось, было неправильно. Быть съеденной таким мерзким зверем, как бог, проклявший Землю…

Я крепче сжал свой клинок, прижимая его острие к сердцу, и подался всем весом вперед, готовясь броситься на него.

Мне было интересно, будет ли это больно? Будет ли уничтожение моей души сродни завершению моего пребывания во плоти? Или же я просто растворюсь в воздухе, превратившись из памяти в несбыточную мечту.

Я сделал глубокий вдох, последний в любом смысле этого слова, и почувствовал, как Веном прорезает мою плоть.

Глубокое тепло коснулось моих щек, и золотая аура засияла сквозь тонкую кожу моих век, протягиваясь ко мне, несмотря на тот факт, что я больше ничего не хотел от этого мира.

Я заколебался на самую короткую секунду, задаваясь вопросом, были ли боги достаточно милостивы, чтобы даровать мне последнее мгновение на солнце с девушкой, которую я любил. Даже если бы оно было ненастоящим, я бы принял его. Мысль о том, что ее взгляд встретится с моим, ее губы прильнут к моим губам, и ее дыхание коснется моей щеки…

Я открыл глаза и нахмурился от открывшегося мне зрелища.

На темном полу лежала пылающая рама последнего зеркала Андвари, ярко горевшая, пока пламя сжигало последние отголоски его силы.

У меня отвисла челюсть, когда из дыма, поднимавшегося от пламени, вывалилась золотая фигура, сгущаясь и приобретая форму человека, который в замешательстве шагнул вперед.

Глаза души нашли мои, и он протянул руку, его пальцы коснулись моей кожи в знак благодарности, прежде чем он направился дальше, к лестнице, которая вывела его из этого места.

– Эрик, – выдохнул я, когда мой друг стиснул зубы, собираясь вонзить Бурю в его сердце. – Происходит что-то странное.

Я не хотел озвучивать догадку, которая сформировалась у меня в голове. Но пока я смотрел, другая душа выкарабкалась из дыма, валившего из рамы.

– Спасибо тебе, – выдохнула она, прежде чем поспешить прочь, и мое сердце заколотилось от самой отчаянной мольбы.

– Ты же не думаешь… – начал Эрик, и я мог сказать, что он так же боялся надеяться, как и я.

Если мы были свидетелями освобождения душ, которые поглотил Андвари, тогда, может быть, только может быть…

Эрик отвел лезвие от своего сердца. Всего на дюйм. Но этот небольшой зазор вселял тысячу надежд в промежуток между ударами сердца.

Я тоже ослабил хватку на Веноме, чувствуя, как капельки пота скользят по моей коже под черной мантией, которую я носил в этом царстве.

Мы молча наблюдали, как душа за душой поднимались из дыма, и медленно, но верно пламя догорало.

Когда от него остался лишь тлеющий уголек, и из пепла больше не восстало ни одного существа, у меня свело желудок.

Я опустил голову, ненавидя себя за то, что надеялся и навлек на себя эту боль во второй раз.

Я страстно желал, чтобы этот кошмар закончился не такой окончательной смертью, как та, что постигла мою любовь. Но Келли больше не было. Она была потерянная во всех смыслах этого слова, и я должен был принять это, хотя мое сердце отказывалось делать это с каждым отчаянным ударом. Не имело значения, что я уже был мертв. Имело значение только то, что она ушла. Моя настоящая любовь. Моя судьба. Мой конец.

Я снова потянулся за своим мечом, готовый покончить с этими страданиями раз и навсегда, когда из пепла рамы поднялся странный свет, когда погас последний уголек.

Он был одновременно серебряным и золотым, светлым и темным, ночью и днем.

Он поднялся из глубин сажи, которая когда-то была Андвари, и скрутился, придавая себе форму.

У меня перехватило дыхание, когда перед нами появилась женщина. Она была одновременно знакомой и нет. Другом и чужачкой. Я знал ее каждой клеточкой своего сердца и все же был уверен, что никогда не встречал ее раньше.

Она была одета в платье, которое развевалось на ветру, которого я не чувствовал, и, казалось, было соткано из света звезд. Золотое, серебряное и все, что между ними.

Ее взгляд упал на меня и Эрика, когда мы опустились перед ней на колени, и из горла моего друга вырвался сдавленный звук.

– Это ты? – выдохнул он, и я нахмурился, потому что это была не она, но в то же время это была она.

Она шагнула вперед, я изголодался по ее губам, но ее глаза горели от желания заполучить Эрика.

Я в замешательстве покачал головой, как будто передо мной была загадка, которую я не мог понять.

– Я люблю тебя, – выдохнула она, потянувшись ко мне и глядя на Эрика. Она замерла, как будто почувствовала, что это неправильно, и ее карие глаза обратились ко мне. Глаза, которые я знал, но не любил.

– Келли всегда говорила, что они – две половинки одного целого, – пробормотал я, глядя на это существо, которое было моим и не моим одновременно.

Моя кровь закипела от осознания того, кем она была. Соединение двух душ, у которых было все общее, начиная с утробы матери. Их жизни были связаны, переплетены между собой способами, не поддающимися никакой логике, но при этом всегда остававшимися верными сути того, кем они были. И в смерти они прижались друг к другу, не желая расставаться, когда Андвари украла у них жизни, которые они должны были прожить.

Я поднял руку, чтобы встретить руку, которую она все еще держала протянутой ко мне, не уверенный, что означает это превращение, но знающий, что должен выяснить. Была ли это Келли. Хотя бы в малейшей степени. Тогда я должен был знать. Я должен был быть уверен.

Ее пальцы коснулись моих, и я перенесся через каждое мгновение, проведенное в ее обществе.

Я увидел себя ее глазами, свирепого, решительного, сильного. Она наблюдала за мной, когда должна была спать. Любила меня, когда я доводил ее до бешенства. Боролась за меня, когда у меня украли разум, и переживала за меня, когда меня не было рядом с ней.

С глубоким вздохом, разрезавшим воздух надвое, Келли упала в мои объятия, душа раскололась пополам, чтобы освободить ее, и Монтана задыхаясь рухнула перед Эриком.

Мое сердце перестало биться. Мир перестал вращаться. Солнце перестало светить. Ничто из этого не имело значения, кроме женщины в моих объятиях.

Она дрожала, ее глаза наполнились страхом и замешательством, когда ее ногти впились в мои руки, и она посмотрела на меня так, словно я был ответом на каждый вопрос, который она когда-либо задавала.

– Магнар? – прошептала она, и мое имя на ее губах, как всегда, погубило меня.

– Это ты, – выдохнул я, нуждаясь подтвердить это вслух, чтобы убедить себя, что это правда.

Мой мир наполнился светом, когда я снова обнял ее, и моя грудь почти болезненно сжалась, когда моя любовь к ней захлестнула меня.

Тысяча мыслей одновременно заполнили мой разум, но ни одна из них не имела значения, когда я вцепился рукой в ее платье и притянул ее к себе со страстью, которая была такой неистовой, что я был уверен, что она сожжет нас дотла.

Она растаяла рядом со мной, ее руки обвились вокруг моей шеи, когда она прижалась своим телом к моему, и мир исчез для нас.

Возможно, мы были в самых темных ямах подземного мира, но все это не имело значения. Только аромат ее кожи, прикосновение ее губ, ласка ее тела и абсолютная красота того факта, что она была здесь, имели значение для меня сейчас.

Я хотел сгореть, когда узнал, что она потеряна, но теперь я горел вместе с ней, когда мы воссоединились. И если огня нашей любви было достаточно, чтобы поглотить нас, то пусть будет так. Этот момент был всем, о чем я просил, и всем, в чем я нуждался. Если бы пламя поглотило меня сейчас, я бы покинул это место счастливым в последний момент. Но я эгоистично хотел большего. И когда я крепко сжал ее, чувствуя каждый дюйм ее тела здесь, в этот момент, рядом со мной, я поклялся себе, что все будет не так.

Боги никогда не хотели, чтобы мы были вместе, и мы показали им, что мы думаем об их планах.

И если они решили, что наше время вышло, то я отказался это принять. С ними все было переговорами, и я не желал принимать отказ.

M

оя судьба балансировала на острие клинка, весь свет в мире погас, и теперь, каким-то невероятным образом, любовь всей моей жизни снова была в моих объятиях. Чаша весов судьбы склонилась в мою пользу, и я едва осмеливался верить, что это правда.

Я упивался каждым дюймом ее жемчужной кожи, ее темными глазами, похожими на два бронзовых озера, ее алыми губами и ниспадающими волосами, черными, как полночь.

– Бунтарка? – Я спросил, потому что все еще не мог поверить. Судьба не могла предложить мне этого сейчас, не после всего. И все же она была здесь: мой смысл жизни. И, черт, я хотел жить. Я хотел дышать, развиваться и делиться всем, что я мог предложить, с этим прекрасным существом. Но мы все еще были всего лишь двумя душами в самых глубоких областях загробной жизни.

Она кивнула, потянувшись ко мне, и я поднял дрожащую ладонь, чтобы встретить ее на разделяющем нас пространстве. Мне хотелось схватить ее, зарыться носом в ее волосы, впитать ее заветный аромат, но я все еще боялся. Боялся, что это какой-то мираж, который сведет меня с ума, боялся, что боги снова запустили в меня свои когти, боялся, что, если я моргну, она исчезнет, и я никогда больше не увижу ее.

Наши ладони соприкоснулись, и я судорожно вздохнул.

Она здесь. Она настоящая. Она никуда не денется.

Там, где соприкасалась наша кожа, наши жизненные силы текли между нами точно так же, как позволяла руна партнерства. Страх во мне был смыт потоком облегчения, таким мощным, что захлестнул каждый уголок моего тела. Я вздохнул, и щемящая печаль в моем сердце наконец-то отступила, вытесненная всей любовью, которая пронеслась между нами.

Она издала стон боли, возбуждения и надежды, затем бросилась ко мне, обвивая своими конечностями в самых крепких объятиях.

Я прижал ее к своему телу, и каждая клеточка моего существа встретила ее, как будто наши нервные окончания соединились, а наши души по-настоящему объединились.

Ее губы нашли мои, и я застонал от абсолютного блаженства поцелуя, который, как я думал, никогда не повторится. Ее губы были теплыми, как солнечный свет, а кожа мягкой, как хлопок.

Она здесь, и я люблю ее так сильно, что мое тело вот-вот разорвется на части.

– Вы спасли нас, – выдохнула она, отстраняясь и проводя большими пальцами по моим щекам, пока обнимала меня.

Мое сердце билось, и билось, и билось, и я почти чувствовал себя таким же человеком, как до того, как сбросил свою смертную кожу.

– Вы спасли нас, – прошептал я. – Я такой, какой есть, благодаря тебе. Я существую благодаря тебе. И вы спасли не только нас, ты и твоя сестра спасли весь мир, принеся величайшую жертву.

Слезы потекли из ее глаз, и в них засиял чистый свет. Я смахнул их поцелуями, покачав головой, потому что не хотел, чтобы она снова плакала. Эта женщина заслуживала гораздо большего, чем вечность в загробной жизни. Ее время на Земле было слишком коротким. Она ушла из жизни задолго до того, как это стало справедливо, и едва ли видела проблеск того, что могла бы предложить ей жизнь.

– Прости, – вздохнул я, прижимаясь своим лбом к ее. – Хотел бы я дать тебе больше, чем это. Я бы хотел, чтобы все было не так.

Она обвила пальцами мой затылок, и еще одна слеза скатилась из ее глаза. – Не извиняйся, – взмолилась она. – Теперь мы есть друг у друга, это все, что имеет значение.

Я кивнул, но на меня навалилась тяжесть. Мы были окружены этим темным миром, и я не знал, где в загробной жизни мы сможем жить. Как могло случиться, что дитя луны оказалась именно здесь? Она была самой божественной, милосердной, сострадательной женщиной, которую я когда-либо встречал. Боги знали это. И все же они все еще позволяли это. Я ненавидел их за это больше, чем когда-либо ненавидел за что-либо.

– Ты заслуживаешь большего, – прорычал я, прижимая ее к себе.

Она запустила пальцы в мои волосы. – О, Эрик, – вздохнула она. – Ты тоже. Разве ты не видишь, что ты сделал? Вы с Магнаром все изменили. Вы столкнулись лицом к лицу с самой смертью и победили. Вы уничтожили существо, проклявшее всю Землю. И вы спасли Келли и меня от невыразимой участи.

– Он причинил тебе боль? – Я задохнулся, обхватив ладонью ее щеку. – Когда он забрал тебя, он…

– Нет, – прошептала она. – Боли не было. Только боль от осознания того, что я тебя больше никогда не увижу. – Она медленно вздохнула. – Меня убивает, что ты отказался от человеческого тела, которого так ждал тысячу лет. – Из ее глаз потекло еще больше слез, и я прогнал их всем сердцем.

– Я думал, что ждал его, бунтарка, но это было не так. Я ждал тебя. Я ждал любви, такой неистовой, что она превзошла даже смерть. Нет такой границы, нет такого царства на Земле или в другом мире, которое я бы не пересек, чтобы найти тебя. И если есть жизнь после этого, я найду тебя там, и снова, и снова. – Я взял ее за руку, прижимаясь губами к костяшкам пальцев, и она глубоко вдохнула, прежде чем ее губы снова встретились с моими.

– Но я все еще хотел бы дать тебе больше, чем это, – тяжело сказал я, отстраняясь.

– Мы есть друг у друга, – искренне сказала она. – И это больше, чем у нас когда-либо могло быть, если бы ты не убил Андвари.

Монтана была права: всего несколько мгновений назад это было больше, чем я мог себе представить. Возможно, этого было бы достаточно. Любое место в жизни или смерти было приятным подарком, пока я был в ее обществе.

Я снова поцеловал ее, чтобы унять жжение в сердце, чтобы дать понять, как глубоко она ошибалась. Что весь гнев пророчества обрушился на головы ее и ее сестры. Что им пришлось принести слишком большую жертву.

Это не было ни справедливо, ни хорошо, ни честно. Это просто было. И я ничего не мог сделать, чтобы все исправить.

Я

прижалась к Магнару, как будто он был единственным, что держало меня вместе. Его сильные руки обхватили меня, и я задрожала, уткнувшись лицом ему в грудь.

Я была потеряна во тьме. Существовала, не чувствуя, не думая и вообще не существуя по-настоящему.

Его руки были в моих волосах и спускались по спине, и его прикосновение было твердым, требовательным и собственническим. Он больше никогда не собирался отпускать меня, и я никогда не собиралась уходить.

– Я не могу поверить, что ты действительно здесь, – пробормотал он, и я отстранилась ровно настолько, чтобы посмотреть ему в глаза.

Они были наполнены глубокой тоской, и я чувствовала боль, в которой оставила его, когда Андвари забрал мою душу.

– Как вы нашли нас? – Выдохнула я, проводя пальцами по его лицу.

Я нахмурила брови, заметив полупрозрачный блеск его кожи и то, как он, казалось, был здесь прямо передо мной и в то же время не был вовсе.

– Нет! – Мои губы приоткрылись от ужаса, когда я поняла, что это означало. Мой воин, человек, который столкнулся с тысячей врагов, сражался с самыми могущественными существами, когда-либо существовавшими, и убил богиню, был мертв.

Я попыталась отстраниться, но он крепко держал меня, не позволяя отодвинуться даже на дюйм.

– Я бы умер миллионом смертей за мгновение рядом с тобой, – прорычал он.

Я покачала головой, отрицая, что то, что я видела собственными глазами, было правдой.

Прежде чем я успела высказать еще какие-либо протесты, он прижался своими губами к моим, и все аргументы, которые я строила, рассыпались в прах, который унесло ветром, когда мое сердце забилось от любви, которую я испытывала к нему.

Электричество пробежало по моей коже, когда его губы коснулись моих, и я обвила руками его шею. Мне показалось, что суть наших душ слилась друг с другом в этом поцелуе.

Конечно, он пришел бы за мной. Так же, как я пришла бы за ним. Я обьявила этого человека своим, и ничто, даже смерть, не разлучит нас.

Он обхватил меня за талию, и я выгнулась ему навстречу, прижавшись языком к его рту и обхватив его лицо руками. Его хватка на мне усилилась, и я почувствовала его мучительное желание держать меня рядом вечно.

– Что теперь? – Позади меня раздался голос Монтаны, и я отодвинулась от Магнара, хотя и не могла заставить себя отвести от него взгляд.

Любовь, горящая в его взгляде, наполнила меня и озарила каждый дюйм моей души чувством безопасности. Пока я была с ним, я была дома. Он оберегал меня от бед и любил так же сильно, как я любила его.

– Мы можем вернуться в Валгаллу, – предложил Эрик. – И продолжать жить в большом зале.

– Это не жизнь, – тихо ответила я, наконец отрывая взгляд от мужчины, которого любила, и поворачиваясь, чтобы посмотреть на них.

– Мы больше не живые, – тихо сказала Монтана, но я покачала головой.

– Мы сделали все это не для того, чтобы расплатиться своими смертями, – прорычала я. – Боги обязаны нам нашими жизнями. И какую большую плату мы могли бы предложить Одину за них, чем смерть бога?

– Ты думаешь, он мог бы согласиться на это? – Монтана ахнула.

– Есть только один способ выяснить, – яростно сказал Магнар.

Эрик энергично кивнул и направился к куче пепла и костей, которая отмечала место, где Андвари встретил свой конец. – Один! – закричал он с явным отчаянием.

Черные каменные стены комнаты задрожали, когда глубинная сила приблизилась, и Магнар притянул меня к себе, приподнимая Венома на дюйм, как будто он наполовину ожидал, что на нас нападут.

Задняя стена пещеры сердито загрохотала, и ужасный скрежещущий звук разорвал воздух. Эрик двинулся, чтобы защитить Монтану, и мы вчетвером прижались друг к другу, а моя сестра взяла меня за руку.

Стена разлетелась на части с гулким грохотом, и Один вышел из руин, чтобы предстать перед нами.

Я вытянула шею, чтобы посмотреть на царя богов, и его единственный глаз окинул зал и все, чего Эрик и Магнар достигли в своей битве с Андвари, прежде чем он, наконец, обратил свое внимание на нас четверых.

– Значит, вы вторглись в царство богов и убили одного из мне подобных в стенах моих владений? – яростно спросил он, и от его гнева зазвенели осколки стекла, устилавшие землю.

– Это было не убийство, – прорычал Магнар. – Это было правосудие.

Взгляд Одина упал на него, и я почувствовала, как сила его взгляда давит на Магнара, пока он боролся, чтобы устоять под ним. Его мышцы вздулись от усилий удержаться на ногах, а челюсть сжалась от боли, когда Один попытался поставить его на колени.

– Прекрати это! – Потребовала я, встав между ними и переключив внимание Одина на себя. – Я не позволю тебе причинить ему вред.

Один долго смотрел на меня, пока Магнар пытался заставить меня отступить, но я отказалась сдвинуться даже на дюйм. Он прошел через смерть, чтобы найти меня, и я не хотела видеть, как он кланяется одному из божеств, которые причинили нам столько боли.

– Ты все еще горишь со всей страстью солнца, – задумчиво произнес Один. – Даже после того, как провела время во тьме.

Я уставилась на него, не зная, как на это реагировать, и его взгляд переместился на Монтану.

– А ты все еще сияешь непоколебимой верой луны, – добавил Один.

Магнар силой притянул меня обратно к себе, и мой гнев начал перерастать в страх. Этот бог был единственной надеждой, которая у нас осталась, и я никак не могла понять, поможет ли он нам.

– Идун и Андвари всегда любили испытывать мое терпение, – пробормотал Один.

– Ты хотел этого, – обвинил Эрик. – Не так ли? Ты хотел их смерти!

– Я не мог пойти против своих, не спровоцировав войну между богами, – прогрохотал Один, отрицая это.

– Это звучит так, будто мы избавили тебя от множества неприятностей, – проворчал Магнар.

Один вздохнул, и сила его могущества захлестнула нас, как поток воды. Только моя хватка на Магнаре удержала меня на ногах. Бог наклонился, чтобы поднять меч с пола у своих ног, и на мгновение мне почти показалось, что он собирается улыбнуться.

– Дейнслейф… у меня были подозрения относительно причастности Андвари к твоему исчезновению, – задумчиво пробормотал он.

Мы с Монтаной обменялись взглядами, пытаясь понять, о чем думает бог. Его пристальный взгляд скользнул по нам в последний раз.

– Я принимаю эту жертву передо мной, – прорычал Один. – И я с нетерпением жду встречи со всеми вами на Рагнареке.

Вокруг нас вспыхнул голубой свет, и я ахнула, когда из комнаты выкачали воздух. Свет становился все ярче, и пальцы Монтаны крепче сжимали мои, пока я не почувствовала уверенность, что они – единственное, что удерживает меня на месте.

Мое тело начало дрожать, и глубокий жар затопил меня, нарастая внизу живота, пока не поглотил каждый дюйм моей плоти. Как раз в тот момент, когда я была уверена, что больше не выдержу, у меня в ухе прозвучал голос Одина.

Живите счастливо, близнецы Солнца и Луны. Ваши жертвы не будут напрасными.

Я судорожно вздохнула, когда жар отступил от меня, и попыталась разобраться в окружающем.

Я лежала на спине, на твердом камне, и пальцы моей сестры все еще были переплетены с моими.

Мое сердце бешено заколотилось в груди, и улыбка тронула мои губы, когда я услышала, как кто-то резко вдохнул.

– Клянусь богами! Вы вернулись? – Джулиус удивленно закричал, а Кларисса взволнованно вскрикнула.

Мои глаза распахнулись, я повернула голову и снова оказалась в комнате, где хранились сокровища Андвари. Но Джулиус и остальные смотрели не на меня. Их внимание было приковано к глубокой трещине в скале в дальнем конце комнаты, через которую только что прошли Магнар и Эрик.

Монтана пошевелилась рядом со мной, и я повернулась, чтобы посмотреть на нее с широкой улыбкой на губах, когда Джулиус и остальные набросились на Магнара и Эрика.

– Мы живы, – выдохнула Монтана, улыбаясь мне от уха до уха.

С моих губ сорвался смешок, и Джулиус выругался, повернувшись к нам следующим.

Я поднялась на каменном алтаре, когда все остальные бросились к нам, и я снова не смогла удержаться от смеха, увидев выражение их лиц.

– Как? – Фабиан недоверчиво выдохнул.

– Это очень долгая история, брат, – ответил Эрик, и его глаза устремились на Монтану с такой любовью, что мое сердце наполнилось счастьем за нее.

– Тогда мы должны это услышать, – настаивала Кларисса.

– Услышите, – ответил Эрик. – Мы расскажем вам по дороге.

– Куда мы идем? – Спросил Джулиус. Его рука крепко обнимала Магнара за плечи, и не похоже было, что он собирался отпускать его в ближайшее время.

– Нам нужно восстановить империю, – ответил Эрик. – И освободить множество людей.

Мое сердце забилось от волнения при его словах. Вот и все. Наконец-то все закончилось. Все, о чем мы когда-либо мечтали в Сфере, наконец-то сбылось. Больше не было проклятия, больше не было вампиров, и, наконец, каждый из людей должен был быть освобожден.

Я оттолкнулась, спрыгивая с алтаря, и снова подошла к Магнару, ощущая тепло его человеческой плоти с приливом счастья.

Еще предстояло кое-что сделать, прежде чем мир полностью придет в норму.

Но наконец-то пришло время нам начать нашу совместную жизнь. И я не собиралась терять ни секунды.