Текст книги "Коварные боги (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 21 страниц)

М

ы двигались по темному коридору в бешеном темпе, и единственным звуком вокруг нас был грохот наших шагов. Я бежал, не останавливаясь, отчаянно желая найти Монтану. Чтобы заключить ее в свои объятия, увидеть жизнь в ее глазах и почувствовать, как ее сердце бьется рядом с моим.

Все, чего я когда-либо хотел, зависело от этих последних мгновений между настоящим моментом и воссоединением с ней. Как только она будет рядом со мной, я увезу ее далеко отсюда и никогда не оглянусь назад. Мы начнем нашу совместную жизнь. Настоящую жизнь. Ту, в которой мы состаримся, создадим семью, и будем счастливы.

Но все это было невозможно, пока я не верну ее обратно.

Мое сердце впервые за столько сотен лет забилось в панике. Я изо всех сил пытался привыкнуть ко всем новым ощущениям, охватившим меня. Холод лизнул мою кожу и поднял волоски на руках. Кровь после битвы пропитала мою одежду, уже подсыхая на теле, а футболка как липкая пленка прилипла к моей груди.

Мое дыхание становилось неровным по мере того, как мы неслись вперед, и я слышал, как все вокруг меня задыхались таким же образом, – наши смертные тела испытывали ограничения человечности. Но все это не имело значения; во всяком случае, я ценил то, как работали мои мышцы и как колотилось мое сердце. Я был настоящим мужчиной, и в этом теле я найду свою жену и никогда не отпущу ее.

Впереди разлился золотистый свет, и я определил источник, когда в поле зрения появилась огромная дверь. Сооружение было мерцающим и гладким, освещенным силой богов. Мы замедлили шаг и остановились перед ней, ища ручку. Должен был быть путь вперед. Монтана была по другую сторону этой двери. Она должна была быть.

Я двинулся вперед, ухватившись за металлический край и дернув изо всех сил. Магнар двинулся, чтобы помочь мне, но наши совместные усилия были тщетны. Мои ногти сломались, и я отшатнулся от острой боли, пронзившей мои руки.

– Блядь. – Я прошипел, глядя на дверь, прежде чем резко ударить ее ногой. Мое колено неприятно хрустнуло, и я стиснул зубы, оглядываясь на остальных.

– Что нам делать? – С тревогой спросила Кларисса, глядя на огромное сооружение.

– Один! – Магнар взревел. – Ты сказал, что мы попадем внутрь! Это какая-то шутка, чтобы подразнить нас?

Раздался грохочущий звук, и пещера задрожала от мощи обрушившейся на нас силы Одина. Дверь тяжело лязгнула и распахнулась, ведя в другой черный туннель за ней.

Я вздохнул с облегчением, врываясь в дверной проем, а Магнар шел впереди меня. Мы ускорили шаг, пока не перешли на бег. Мои легкие работали с трудом, а кожа стала скользкой от пота. Жар разлился по моим венам, и я наслаждался каждым его моментом, пока он распространялся по мне, как жидкий огонь.

Мы ворвались в пещеру, которая простиралась перед нами. Я запнулся, когда Магнар остановился, и мы уставились на невероятную гору сокровищ, которая лежала в самом ее центре.

Мой взгляд скользнул вниз, к основанию лестницы. И там, в той самой точке, куда упал мой взгляд, мой мир рухнул.

Монтана лежала рядом с Келли, они обе были безжизненны и так неподвижны, что это вызвало во мне волну ужаса, с которой у меня не хватило сил справиться.

– Нет. – Я отказывался поверить в случившееся, желая, что бы это было не реально. Но это не исчезало, оно смотрело на меня в ответ и взывало меня посмотреть этому в лицо.

Я чуть не скатился с лестницы, когда подбежал к ней: моему свету, моей вселенной, моему всему.

Я рухнул на колени и потянулся к пульсу Монтаны. Под моими пальцами не было ни одного удара. Ее глаза были закрыты, словно она спала, и я начал надеяться, просить, умолять, чтобы она все еще была в своей вампирской форме. Что это не ее смертное тело в моих объятиях в лапах настоящей смерти.

Я прижал ее к своей груди, ее конечности обмякли, как у куклы. Ее голова откинулась, и волосы рассыпались под ней, как водопад чернил.

Магнар взревел так громко, что задрожали стены. Но я не поверил. Я не хотел принимать это.

– Проснись, – потребовал я, встряхивая ее, а затем прижимаясь ухом к ее груди.

Бейся, черт возьми, бейся!

– Эрик… – неуверенно произнесла Кларисса, но я отказывался обращать на нее внимание.

– Это еще не конец, – прорычал я Монтане. – Мы дали обещание друг другу, и мне нужно, чтобы ты выполнила его, бунтарка. Просто открой глаза. – Я снова встряхнул ее, и боль нашла меня, зарываясь глубоко, пытаясь просверлить принятие этого в моем только что бьющемся сердце.

– Нет! – Я положил ее на землю и ударил кулаком по камню рядом с ее головой. Костяшки пальцев горели от боли, но мне было все равно. Ничто не имело значения, кроме того, что бы она вернулась ко мне. Ее смех, ее поцелуи, ее улыбка. Все это было так недосягаемо. Потерять ее было равносильно тому, чтобы погасить всякую надежду на то, что этот мир станет лучше.

– Ты не можешь уйти, – настаивал я, обхватив ладонями ее щеки, когда слезы обожгли мои глаза и угрожали разрушить меня. – Они не могут забрать тебя у меня.

Я прижался своим лбом к ее лбу, когда горе угрожало поглотить меня. И, вцепившись, оно уже не отпускало. Я пытался отвергнуть его, но оно впивалось острыми зубами еще глубже. Каждый дюйм моего тела болел, и я презирал его.

Что хорошего в смертном теле, без нее? Оно все равно принадлежало ей. Как она могла не быть здесь, чтобы заявить на него права?

– Я потерял тебя однажды, и не потеряю тебя снова, – прорычал я, а эмоции в моем голосе надрывали каждое слово.

– Это долг, – выдохнул Фабиан, осознав это, и я вздрогнул от его слов, потому что, если они были правдой, это означало, что она сделала это для нас. Она добровольно заплатила эту цену, и это была еще более ужасающая мысль, чем то, что боги просто забрали ее.

– Не ради меня, – выдохнул я, прижимая ее крепче, ее кожа была холодной и неумолимой под моими руками, не предлагая ни капли электричества, которым ее прикосновения всегда заряжали меня. Потому что ее здесь не было. Ее больше не было в этом теле. Я остался с оболочкой и пустым сердцем, которое вечно будет тосковать по ней. – Только не ради этого человека, который обязан тебе всем, а ты ему – ничем, – настаивал я, как будто мог каким-то образом отменить принятое ею решение.

Это смертное тело ничего не стоило без нее. Я пытался снять проклятие без истинной причины, пока не встретил ее. Но у меня наконец-то появилось то, ради чего стоило жить, и этим тем была она. Единственным желанием моего существа, смыслом моего существования. Теперь она ушла. И это снова превратило меня в сломленное существо в проклятом теле.

Я покачал головой, когда пульсирующая агония в моих венах превратилась в ярость и ненависть. Магнетическое желание мести все тянуло и тянуло мою душу и велело мне найти того, кто несет ответственность за это.

Андвари.

Я выслежу его и вырву из всех миров, из всех темных теней, в которых он попытается спрятаться. А когда все будет кончено, я брошу это тело на произвол судьбы и присоединюсь к своей возлюбленной в загробном мире. Я освобожу свою душу, найду ее в глубинах залов богов и останусь с ней навеки.

Я прижался ртом к ледяным губам Монтаны с самой отчаянной и серьезной клятвой, которую только мог произнести.

Смерть Андвари предрешена.

Моя тоже.

Я клянусь в последние часы своей человечной жизни отомстить за тебя, любовь моя.

Я

остался лежать, скорчившись на полу, с холодным телом женщины, которую я ждал тысячу лет, чтобы полюбить, в моих объятиях, и тяжестью ее смерти, сокрушающей мою душу.

Я не мог дышать. Не мог думать или чувствовать ничего, кроме боли, которая пожирала каждый дюйм моего тела.

Этого не может быть на самом деле.

Я взял руку Келли в свою и прижал к своей щеке, ее пальцы никак не реагировали на мое прикосновение. Я поцеловал ее ладонь, запястье, ее губы, которые были такими, такими холодными по сравнению с моими.

Она безвольно повисла в моих объятиях, ее голова откинулась назад, как только я ослабил хватку.

Эта боль была сильнее, чем я мог вынести. Мне казалось, что тяжесть тысячи душ навалилась на мою, полная решимости превратить меня в сажу и пепел, и мне было все равно, сделают ли они это.

Я ничего не хотел от жизни без нее. Не могло быть ни радости, ни удовлетворения в мире, где ее не существовало.

Я не плакал. Я не мог. Там, где меня пронзила бездна боли, не осталось ничего достаточно сильного, чтобы чувствовать горе.

Я был опустошен. Пуст. Убит ее отсутствием.

Для чего все это было, если такова цена? Как проклятие могло потребовать такой жертвы? У богов не было чувства справедливости, если они могли украсть такие невинные души в уплату за свободу человечества.

Что вообще сделали Келли и Монтана, чтобы их выбрали для этого? Они были хорошими, добрыми, храбрыми и преданными. И их наградой за такие качества была смерть?

Джулиус положил руку мне на плечо, его пожатие было крепким, но рука дрожала, когда он пытался хоть немного утешить меня.

Кларисса плакала, звук ее приглушенных рыданий эхом отражался от каменных стен высокой пещеры.

– Будь прокляты боги, – выругался Фабиан позади меня, и звук чего-то тяжелого, упавшего на землю, отразился от стен. – Они заслуживают самой подлой смерти за все, что они сделали!

Сверкающая золотая монета покатилась по полу в мою сторону и ударилась о сапог, после чего начала вращаться. Все мое внимание привлек шум, с которым монета кружилась все быстрее и быстрее. Это был единственный звук в мире. Единственное, что существовало за пределами этой боли. Монета все ближе и ближе подходила к концу своих мучений, и звук, который она издавала, ударяясь о камень, пронзал тишину, прежде чем она наконец упала на землю с глухим стуком.

Я заставил себя подняться на ноги, взяв безжизненное тело Келли на руки и отошел от своего брата.

Эрик лежал поверх тела Монтаны, нашептывая ей что-то, что она была уже не в состоянии услышать.

Справа от похожего на пещеру помещения находился каменный алтарь, на вершине которого находилось святилище, посвященное Андвари. Я смахнул с него все: свечи, подношения, книги и мерцающие цветы. Каждый предмет обладал неизмеримой ценностью, и все же ни один из них ничего не стоил.

Я уложил Келли, в последний раз проведя пальцами по ее золотистым волосам

Ее лицо было умиротворенным в смерти. Ни одна дразнящая улыбка не тронула ее полные губы. Ее голубые глаза были закрыты в последний раз, чтобы никогда больше не танцевать от радости и света.

Трещина, которую ее отсутствие вырезало в моем сердце, была кровавой и незаживающей, и я знал, что ничто в этом мире не сможет заполнить ее снова.

– Ты была всем, чего я когда-либо хотел, – выдохнул я, проводя кончиками пальцев по холодным линиям ее лица. – И ты была слишком хороша для меня. Слишком хороша, чтобы это стало твоим концом.

Я обхватил ее лицо ладонями и приподнял ее подбородок, чтобы поцеловать, но в холодных пределах ее тела не было и проблеска девушки, которую я любил.

Слезы потекли из моих глаз по ее щекам, и я отстранился, сморгнув их. Если я поддамся этому приливу горя сейчас, то я знал, что никогда не закончу то, что должен был сделать.

Я отошел от нее, оставив свое сердце на ее попечение, и повернулся к столу, стоявшему под мерцающим зеркалом в другом конце комнаты.

– Брат? – В замешательстве спросил Джулиус, когда я зашагал через пространство, и моя грудь наполнилась твердой силой моей конечной цели.

Я воздвиг ледяную стену вокруг своего сердца, моя боль превратилась в ярость из-за несправедливости, совершенной по отношению к девушке, которая сияла яростью солнца, и ее близняшке, которая сияла силой луны.

Я остановился перед столом, глядя на предметы, разложенные на камне так, словно он был вырезан из земли только для того, чтобы хранить их.

Я чувствовал прикосновение силы, исходящее от этих предметов. Это не было обычным оружием.

Сначала я потянулся за кольцом Келли, ради которого она и пришла в это адское место. Когда я вытащил его из ниши, волна силы захлестнула меня. Андвари знал, что кто-то претендует на его сокровище, но сейчас он будет бессилен найти нас здесь.

Я стиснул зубы, надевая кольцо на палец, и использовал его энергию, чтобы скрыть это место от него, в то время как я обратил свое внимание на другие предметы передо мной.

Всего их было семь, включая кольцо. И я мог сказать, что это были необычные предметы. На каждой детали были вырезаны руны богов, отмечавшие золото, которое их украшало. Каждый из них пел с глубоким источником силы, которая взывала ко мне еще до того, как я к ним прикоснулся.

Там были изогнутый рог, лук, меч, кинжал, амулет и огромный боевой молот, инкрустированный рунами силы и разрушения. Они взывали ко мне, обещая вечную власть и неудержимое господство, но мне они были нужны не для этого.

Я почувствовал, что кто-то приближается, и оглянулся, когда Эрик встал рядом со мной. Он возложил Монтану на алтарь рядом с Келли, и они соединились в смерти так же, как всегда были едины при жизни.

Мы встретились взглядами, и я почувствовал его гнев так же сильно, как и свой собственный.

– Я убью его, – сказал я, и мне не нужно было уточнять, кого я имею в виду. Смерть Андвари была единственным, что сейчас имело какое-то значение для нас обоих.

– Я иду с тобой, – ответил он.

Я кивнул один раз, затем протянул руку, чтобы взять молот.

Мои пальцы обхватили толстую рукоятку, и сила потекла по моим мышцам, когда я взял его в руки. Он был тяжелее всего, что я когда-либо держал в руках, и вес его был намного больше, чем просто физический. Но сила моей любви к женщине, которая лежала мертвой в дальнем конце комнаты, придала мне сил, необходимых для того, чтобы владеть им.

– Это молот Тора? – Кларисса ахнула, и я мог сказать, что она не думала, что я должен держать в руках такую вещь.

Мой взгляд скользнул мимо нее, и я, ничего не ответив, поднялся на платформу за каменным помостом и направился к задней стене пещеры.

– Это место находится между царством богов и царством людей, – прорычал я, поднимая огромный молот в свои руки.

– Магнар, – начал Джулиус, спеша ко мне. – Ты не можешь…

Я взмахнул молотком изо всех сил, с оглушительным грохотом ударив им в стену.

Гора застонала и завыла над нами, и я зарычал, снова взмахивая молотом. И еще раз.

Джулиус заключил Клариссу в объятия и начал пятиться от меня, поскольку стена сопротивлялась моим попыткам разломать ее на части. Но боги одарили меня силой и умением владеть своим оружием, и теперь им предстояло узнать, что это значит.

Я взревел от усилия, снова замахиваясь молотом на стену, и земля у моих ног содрогнулась, когда трещина расколола камень на части.

Я зарычал, занеся молот для последнего удара, и мои мышцы начали дрожать от усилий, связанных с владением таким оружием. Но я отказался останавливаться. Я бы не отступил от этого боя. Андвари заплатит за то, что отнял у меня, и жизнь Келли будет отомщена.

Я вложил свою ярость, свое горе, свою боль в этот удар, и молот врезался в стену с такой силой, что она раскололась на части. Камни каскадом посыпались мне под ноги, и передо мной возник грубо вырубленный дверной проем.

Я уронил молот рядом с собой, не в силах больше выносить его вес.

Пространство за дверью мерцало зеленым и голубым светом, как поверхность какого-то глубокого пруда. Я знал, что переход через порог потребует от меня гораздо большего, чем движения моей плоти, но какая бы цена ни была потребована, она будет того стоить. Жизнь Андвари оборвется от моего клинка, или я умру, пытаясь.

Я повернулся обратно к комнате, наполненной сокровищами, которые не представляли для меня никакой ценности. Мой взгляд с сожалением скользнул по моему брату.

Я сократил расстояние между нами, и он отпустил Клариссу, когда его глаза встретились с моими.

– Я иду с тобой, – яростно сказал он, но я покачал головой.

– Ты – единственное, что я не могу оставить позади, – сказал я ему, обхватив его лицо руками. – Но у тебя все еще есть жизнь, которую ты должен прожить, и я не собираюсь тащить тебя за собой на смерть.

Я видел, как в его глазах закипает отказ, и прижался лбом к его лбу. Мое сердце болезненно забилось о ребра, когда я приготовился расстаться с ним. Но он нашел то, ради чего действительно стоило жить. И я бы никогда не отнял у него это.

– Я бы последовал за тобой на край света, – прорычал Джулиус, и его руки сжали мои запястья, когда я обнял его.

– Я тоже, младший брат, – ответил я. – Но теперь мой путь ведет меня за пределы земли, в царство богов. Это неподходящее место для тех, у кого есть причина жить.

Джулиус покачал головой, и я отстранился, чтобы посмотреть ему в глаза, которые светились от эмоций.

– Люби ее, – прорычал я. – Живи ради нее и умри вместе с ней, когда придет твое время. А я буду ждать тебя в золотом зале с кувшином эля и нашими друзьями рядом.

Джулиус взглянул на Клариссу, которая прижалась к Эрику, – у них был такой же спор, как и у нас. Я видел, как мучительно это решение давит на моего брата, но я не оставлял ему выбора. Его путь дал ему все, что только можно пожелать, и я скорее вырежу свое собственное сердце, чем позволю ему отказаться от него ради меня. Я снял кольцо со своего пальца и вложил его в его руку.

– Защити ее от них, – прорычал я. – И знай, что я люблю тебя так сильно, что даже не могу выразить словами.

– Я не могу отпустить тебя… – выдохнул он, и его пальцы сжались вокруг кольца, поскольку он отказывался принять то, что должно было произойти.

– Я увижу тебя снова, – прорычал я. – Но не в этой жизни.

Джулиус открыл рот, чтобы возразить, но я притянул его к себе, стиснув в последнем объятии, которое положило конец нашему спору.

– Я люблю тебя, Магнар, – выдавил он, когда его рука сжалась в кулак на моей футболке сзади, и его слезы потекли мне на шею.

– Тогда живи для меня, – ответил я, целуя его в щеку, прежде чем отстраниться от него.

Кларисса упала в его объятия, когда Эрик отпустил ее, и он повернулся, чтобы обнять Фабиана в последний раз. Чикоа всхлипнула, когда он шагнул к ней, но я отвел взгляд от ужаса в ее глазах.

Я подошел к столу, заваленному сокровищами богов, и перекинул через плечо рог, а затем лук.

Я передал Эрику меч, когда он подошел ко мне, и он принял его, кивнув, а затем взял кинжал и амулет.

– Ну что ж, враг мой, – мрачно сказал я, удерживая его взгляд.

– Давай покажем богам, на что мы способны, когда едины, – ответил он.

Мы повернулись к расщелине, которую я вырубил в склоне горы, и я сделал последний вдох, в последний раз оглянувшись на своего брата и женщину, которую он любил, прежде чем шагнуть в пустоту.

M

ы с Магнаром двинулись в сияние колеблющегося сине-зеленого света, который, я был уверен, приведет нас в страну мертвых. Я бросил тоскливый взгляд на свою семью, зная, что вижу их в последний раз, пока они однажды не присоединятся ко мне в смерти.

Мы шагнули в поджидающие объятия разлома между мирами, и он захватил нас в свои объятия, унося прочь от всего земного, что мы когда-либо знали.

Мое тело протащило сквозь водоворот кружащегося света. Я не мог дышать, не мог думать, не мог чувствовать. Я превратился всего лишь в атомы, когда мое физическое существо разорвалось на миллиард крошечных фрагментов. Я почувствовал присутствие Магнара, когда основы нашей плоти развеялись под порывом странного ветра, увлекающего нас навстречу нашей предрешенной судьбе.

Части меня соединились, и мои ноги коснулись мягкой земли. Магнар встал рядом со мной, поднимая лук, который он взял из сокровищницы богов. Мой рот приоткрылся, когда я заметил странную черную мантию, в которую он был одет. Красный плащ свисал с золотых гребней на его плечах, ниспадая на спину и делая его похожим на короля. Я взглянул на себя и обнаружил на себе ту же одежду.

– Что это? – Выдохнул Магнар, дергая за накидку, свисавшую с его плеч.

– Кто знает, – пробормотал я, мрачно разглядывая пейзаж перед нами.

Мы стояли на берегу черной реки, которая перед нами исчезала в густом тумане. Туман давил со всех сторон, как будто это было все, что существовало над бурлящей водой. В туман уходила серебряная цепь, прикрепленная к огромному металлическому штырю на берегу реки.

Я шагнул вперед, и ветер, казалось, изменился вокруг меня, как будто он был гуще воздуха на Земле. Жара была невыносимой, и запах серы ударил мне в ноздри. Приглядевшись к реке повнимательнее, я понял, что это не туман, а пар, поднимающийся с ее поверхности.

Что-то в моих костях подсказывало мне, что нам нужно пересечь ее, но, когда я шагнул вперед и занес ногу над поверхностью, вода зашипела, и ее обжигающий жар заставил меня отпрянуть. Мой ботинок был в порядке, но каким-то образом моя кожа внутри него была обожжена, и я застонал от боли.

Я повернулся к Магнару, который сильно нахмурился, низко сдвинув брови. – Как мы пересечем ее?

В ответ воздух наполнил грохочущий звук, и цепь задрожала, когда что-то двинулось в нашу сторону.

У меня перехватило дыхание, когда появился баркас викингов, его корпус был мертвенно-черным, а нос загибался вверх, образуя высокую голову в форме дракона. К внешним краям были прикреплены деревянные щиты с символами древних племен. На нем не было весел: его тянул к берегу человек в плаще с капюшоном, который с помощью цепи подтаскивал ее к краю реки.

Я пристально смотрел на странное привидение, подняв подбородок, когда он подошел к борту лодки и оглядел нас. Я ничего не мог разглядеть в непроницаемой темноте его капюшона, и холодок пробежал по моей спине, когда его устрашающее присутствие окутало меня.

– Нам нужно переправиться, – хрипло сказал Магнар.

– Только мертвые переходят на другую сторону, я не могу взять тебя с собой, – раздался сухой, дребезжащий голос из-под капюшона, и облако пара наполнило воздух его прогорклым дыханием.

– Мы сделаем это, – прорычал я, когда гнев пронесся по моему телу. – Дай нам переправиться, или мы убьем тебя и заберем твою лодку.

Призрак наклонил голову в сторону сокровищ, которые мы держали, и последовал хриплый смешок. – Никогда не видел я такого оружия в руках смертных, почему же вы стремитесь пройти через последние порталы?

– Нам нужно кое-что сделать, – сказал я, презирая его. Он не боялся нас, но я бы заставил его бояться меня, если он не поможет нам.

– Ты знаешь, на что способно это оружие, – прорычал Магнар, выступая вперед в агрессивной позе. – Переправь нас и сохранишь свою жизнь.

Призрак в капюшоне рассматривал нас, разминая костлявые пальцы. – Вы ищете то, что я не могу дать, и нет никакой разницы, буду ли я жить.

– Должно же быть что-то, что мы можем предложить? – Спросил я, и еще одно облако пара наполнило воздух, когда призрак вздохнул. Он поднял руки и согнул пальцы, от них исходила странная сила. Амулет, который я взял из сокровищницы богов, всплыл с того места, где он висел на цепочке у меня на шее. Он пролетел над моей головой и повис в пространстве между нами, медленно описывая круги.

– Вечные годы приходят души, рассказывая о Земле, на которой они жили. Я жажду, чтобы все их знания стали моими, я смотрю на их лица и искренне тоскую. Но этот амулет бога Мимира может научить меня всему, что я жажду услышать. Шепот тысячи душ, несказанные знания о мире. Не отдашь ли ты его этому существу на его одиноком пруду, которое гадает о тайнах мира за гранью?

– Держи. – Я поймал его в воздухе и бросил ему. На моей ладони словно остался отпечаток, и я втянул воздух, когда видение мира заполнило мой разум. Прошло всего несколько секунд, но я словно стал свидетелем начала времен, когда Земля была создана великой силой богов. Извергались вулканы, формировались океаны, в эфире зарождались первые проблески жизни.

Я издал сдавленный звук, когда мощное ощущение покинуло мое тело. Магнар, нахмурившись, посмотрел на меня, а затем снова перевел взгляд на призрака. – Сделка заключена, перевези нас через реку.

Призрак жадно потрогал амулет, затем спрятал его в складках своей мантии, начиная смеяться. – О, я видел, кем вы были, – взволнованно сказал он. – Дети луны, крови и солнца, объединившиеся в своем деле в одно целое.

Я потянулся к краю лодки и забрался в нее, а Магнар вскочил вслед за мной и приземлился рядом.

– Прекрати читать стихи, – прорычал я, садясь, и Магнар опустился рядом со мной.

Призрак замолчал, взялся за цепь, сильно дернул ее и потащил лодку по реке.

Вода плескалась и пузырилась вокруг нас, когда пар поглотил нас, нагревая мою кожу. Я сдернул с плеч красный плащ, и Магнар сделал то же самое, недовольно ворча из-за этой вещи.

Мое сердце так сильно болело, что единственное, что удерживало меня на земле, – это наша жажда мести. Андвари должен был умереть. Я не мог позволить ему жить после того, как он забрал у меня всю мою жизнь. Мою любовь.

Монтана была потеряна, и с каждым рывком цепи мы приближались к земле, на которой ее душа жила вместе с душой ее сестры. Два поразительно ярких огня, которые никогда не перестанут гореть, даже в доме мертвых. И мой скоро будет гореть рядом с ее…

Мы добрались до другой стороны, и туман рассеялся, открыв за собой пустынную землю. Темная равнина небытия, но в центре ее была золотая лестница, мерцающая так, словно была соткана из самого солнечного света.

– Зал Валгаллы ждет, я желаю вам удачи в вашей судьбе, – сказал призрак, и мы выпрыгнули из лодки, направляясь по пыльной земле.

Мы бросились бежать, несясь по земле к высокой лестнице, которая уходила в густую массу клубящихся белых облаков наверху.

Моя нога ступила на первую ступеньку, и раздался удар гонга, подобный звону колоколов в небе. Мы с Магнаром мчались по ступеням бок о бок, взбираясь, взбираясь, взбираясь.

Мы поднялись в облака, и все, что я мог видеть, было размытым пятном яркого света. Он двинулся вокруг нас, раздвигаясь, и открывая огромную деревянную дверь.

Магнар шагнул вперед, взялся за бронзовую ручку и дернул ее.

Какофония шума заполнила мои уши. Смех, болтовня, радостные возгласы. Мы вбежали в комнату, готовые сражаться, если Андвари окажутся рядом. Но нас не ждали боги, только души. Их было огромное золотое помещение, простирающееся до бесконечности. Раскинувшийся зал был заставлен рядами столов, и бесконечный поток эля стекал с водопада над нами в огромный железный фонтан. Мужчины и женщины наливали его в серебряные сосуды, сидя за столами, и весело смеялись, попивая. По странной, почти прозрачной форме их тел я понял, что это души.

– Зал Павших, – с благоговением выдохнул Магнар, и я кивнул, когда мы поспешили вперед, зная, что нам нужно найти выход. Другую дверь, ворота – хоть что-то.

– Эрик? – чей-то голос донесся до моего уха, и я резко обернулся. Шок пронзил меня и на мгновение вытеснил все остальные эмоции. Это был голос человека, которого я так хорошо знал. Человека, который был моим братом более тысячи лет. Бельведер.

– Майлз? – Я ахнул, заметив, как он поднимается из-за стола в сопровождении Уоррена. Они оба выглядели моложе, чем я помнил, одетые в прекрасные одежды, такие же, как те, что носили мы с Магнаром.

Я покачал головой, не в силах поверить в невероятное зрелище передо мной. Они побежали вперед, и я заметил в них еще больше различий. Их тела были не совсем твердыми, а где-то посередине. Но их глаза были ярче и наполнены большим количеством тепла, чем я когда-либо видел в их земных формах.

Майлз врезался в меня, и я почувствовал его реальное присутствие с болью, разрывающей мои внутренности.

– Брат. – Я вцепился в него еще яростнее, крепко прижимая к себе, и не желая больше никогда отпускать.

– Ты мертв? – спросил он, отступая назад, и его лазурные глаза скользнули по мне. Он нахмурился, как будто увидел разницу в нашем телосложении. – Нет… это не так.

Я кивнул, но в душе нарастала боль, на которой невозможно было сосредоточиться. – Я здесь из-за Андвари, – прорычал я, цепляясь за единственную причину, по которой я все еще существовал.

– Выпейте с нами! – Попросил Уоррен, поворачиваясь, чтобы налить пинту эля в кружку.

Я покачал головой, комок в моем горле все рос и рос. – Монтана и Келли, – выдавил я. – Они мертвы.

Рот Майлза приоткрылся от ужаса, а я оглядел зал, внезапно наполнившись надеждой, что они могут быть здесь.

Майлз хлопнул меня по плечу. – Как это возможно?

Я начал объяснять, что произошло, заметив, что Магнар ускользнул в толпу. Я продолжал украдкой оглядывать помещение, молясь, чтобы темные глаза моей жены встретились с моими через всю комнату.

Но этого так и не произошло.

– Их здесь нет, – в конце концов сказал Уоррен, склонив голову с печальным выражением лица. – Здесь много земель. Если они у Андвари, он забрал их в свои владения.

– Где это? – Я умолял, мое сердце разрывалось.

– Через поле боя. Дальше я не знаю, – серьезно сказал Уоррен. – Но, Эрик… если Андвари забрал их, они уже потеряны. В этом месте мы узнали, что он делает с душами, которые отданы ему в уплату.

– Что? – Спросил я сквозь зубы, и жар разливался по моим венам.

– Он их пожирает, – ответил Майлз с бледным лицом и извиняющимся выражением в глазах.

Мне не нужно было больше ничего слышать, потому что слезы грозили захлестнуть меня. Я знал, что она ушла, но, по крайней мере, если бы она была здесь, среди друзей, она могла бы быть счастлива. Но это было слишком тяжело вынести.

Я заключил своего брата в еще одни крепкие объятия, готовый сделать все, что в моих силах, чтобы покончить с Андвари и избавить мир от его чумы. – Прощай, Майлз.

– Звучит так, будто это навсегда, – прорычал он, отталкивая меня, чтобы посмотреть мне в глаза. – Если ты умрешь здесь, ты вернешься в Зал Павших. Ты будешь с нами.

Я стиснул зубы, уставившись на него в ответ. – Нет. Когда Андвари умрет, я тоже умру. Я не могу оставаться ни в какой форме, ни здесь, ни где-либо еще. Не без нее.

Майлз яростно замотал головой. – Нет, Эрик. Ты должен жить. Как ты можешь говорить такие вещи?

– Потому что я не хочу смерти без нее, я не хочу никакой жизни без нее, – прорычал я, и взгляд Майлза наполнился болью.

– Я люблю тебя, – выдохнул он. – Пожалуйста, не делай этого.

Я вздохнул, зная, что не смогу убедить его принять это. Но ему придется. – Я уже мертв, просто мое сердце еще не осознало этого.