Текст книги "Королева карантина (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 39 страниц)

Паника сдавила мои легкие, и я побежала быстрее по нарастающему снегу под ногами, мое дыхание вырывалось облачками тумана передо мной, когда я следовала по кровавому следу перед нами.

Мы обошли дом передом, где Трой выходил из «Bentley», поднимая пистолет и направляя его на двух человек на мощеной подъездной дорожке, в то время как Карен, пошатываясь, направлялась к нему.

– Трой! – воскликнула она, и он удивленно поднял глаза.

Мой взгляд сфокусировался на мужчинах на земле. Сэйнт. Киан.

Мой мир замедлился, голова закружилась, сердце забилось сильнее, когда я почувствовала свою связь с мужем более сильно, чем когда-либо прежде. Мой прекрасный, темный грешник, бледный и окровавленный, но живой. Абсолютно, блядь, живой. Я была настолько ошеломлена их видом и любовью в моем сердце к обоим этим мальчикам, что на мгновение застыла на месте. Но мне оставалось выполнить одну задачу. Я не могла позволить Карен или Трою уйти. Они были последними кусочками этой ужасной головоломки. Их смерти заполнили бы последние ячейки, и мы все смогли бы наконец очнуться от этого кошмара.

Я подняла пистолет, с усмешкой прицеливаясь в Троя, прежде чем нажать на спусковой крючок. Он дернулся в сторону, и пуля прошла чертовски далеко. Он направил свой пистолет на меня, и Сэйнт сильно пнул его по голени, когда его оружие выстрелило. Сильные руки потянули меня назад, затаскивая под прикрытие стены, и я обнаружила там Блейка, который бросал на меня встревоженный взгляд.

– Господи, Золушка, – выругался он. – Это было слишком близко.

– Ты мертв – наша гребаная королева здесь! – Сэйнт зарычал, и я с трудом высвободилась из рук Блейка, чтобы заглянуть за стену.

Трой вернулся в машину и тронулся с места, явно решив, что лучше спасет свою задницу, чем рискнет столкнуться с нами в перестрелке. Карен пригнулась за валуном, стоявшим по бокам подъездной дорожки, и я зарычала, когда она выскочила из-за него, схватившись за бок одной рукой, кровь сочилась у нее сквозь пальцы, когда она бежала так быстро, как только могла, чтобы догнать его.

– Подожди! – взвизгнула она, когда «Bentley» унесся прочь.

Сэйнт попытался встать, но его руки были связаны за спиной, и Киан тоже карабкался, явно испытывая агонию, когда он уперся руками в землю, чтобы подняться на четвереньки.

Воздух рассек выстрел, и Нэш внезапно навалился всем своим весом на меня и Блейка, снова прижимая нас к стене, когда пуля едва не задела нас. Я обернулась, чтобы посмотреть, откуда он взялся, когда судорожное дыхание покинуло меня, и обнаружила, что охранник следует за нами, в панике пытаясь перезарядить свой пистолет.

Нэш отодвинулся от меня, и они с Блейком бросились на парня на полной скорости, стреляя из своих пистолетов и сбивая его с ног градом пуль. Но как только охранник упал на землю, он снова начал подниматься, явно одетый в чертов бронежилет, когда он поднял свой пистолет, чтобы выстрелить. Мои ребята налетели на него раньше, чем он успел, повалив его на землю. И я знала, что они выиграют эту схватку, когда мужчина начал кричать под ними, и они работали вместе, чтобы прижать его к земле и прикончить.

Я повернулась лицом к Карен, когда она, спотыкаясь, шла по дорожке к машине, а Трой притормозил, чтобы подхватить ее. Киан стоял на коленях, перезаряжая оружие, пока Сэйнт боролся с оковами.

– Черт, – выплюнула я, бросаясь в погоню за Карен и поднимая пистолет.

Пассажирская дверь распахнулась, и Карен, ухватившись за борт автомобиля, заковыляла к своему единственному шансу на спасение.

Я остановилась и подняла пистолет, направив его на нее, прицелившись и не сдвинувшись ни на дюйм, затаив дыхание. Я должна была все сделать правильно. Хорошенько прицелиться и попасть точно в цель. А для этого я должна была оставаться неподвижной.

Она продолжала двигаться, хватаясь за дверцу машины, ее голова то появлялась, то исчезала из поля моего зрения, когда я пыталась прицелиться, и тихо зарычала себе под нос.

Я представила своего отца и Джесс, я представила людей, которым она причинила боль, закованных в цепи мужчин и женщин, которых я видела в «Ройом Д'Элит». Я представила, как этот вирус проносится по миру, безжалостно убивая невинных. Я представила, как мама Блейка встречает свой конец, а Киан лежит в своей постели в Храме, едва способный дышать.

Эмоция захлестнула меня с такой силой, что это было все, что я могла чувствовать. Одна-единственная определяющая эмоция, которая была направлена на этих слабых, трусливых людей, пытающихся избежать правосудия в той машине. Это была ненависть в чистом виде.

Я нажала на спусковой крючок, и Карен упала на землю в брызгах крови.

Я испустила тяжелый вздох удовлетворения, когда одинокая слеза скатилась по моей щеке, прежде чем я навела пистолет на заднее сиденье машины и снова начала стрелять. Трой рванул с места с ревом двигателя, и я поняла, что Ночные Стражи тоже стреляли, пули проделали дыры в его шикарной машине, когда он мчался к выходу. Но он не сбавил скорость. Он все ехал и ехал, скрываясь из виду, пока на его месте не осталось ничего, кроме газовых паров и несбывшихся мечтаний.

Ушел.

Мы потеряли его.

Я в смятении повернулась и посмотрела на Сэйнта, мое сердце упало, а в его глазах отразилось горькое разочарование. Затем черты его лица исказились от ненависти, когда моя мать, лежащая на земле, издала стон, ее тело все еще давало признаки жизни.

Киан развязал Сэйнту руки, а затем помог ему встать.

– Ты жив, – выдохнула я, бросаясь к Киану, обхватывая руками своего татуированного монстра, зная, что с ним и близко не все в порядке, но он все еще дышал. И это было то, что имело значение прямо сейчас.

– Да, – хрипло заметил он. – Пули для меня как конфеты, детка. – Он вздрогнул, когда я отстранилась, и посмотрел через мое плечо, его дыхание превратилось в тяжелые хрипы. – Давайте доставим Карен Мант лично сатане.

Я кивнула, наслаждаясь его близостью, вдыхая исходящий от него запах кожи и крови, убеждая себя, что он действительно здесь. Затем я повернулась и целеустремленно зашагала к Карен и почувствовала, что мои парни следуют за мной, пока мы все не окружили ее кольцом. Блейк и Нэш присоединились к нам, забрызганные кровью и, похоже, жаждущие новых смертей.

Сэйнт пнул Карен ногой, чтобы перевернуть ее, и она уставилась на нас, захлебываясь собственной кровью: моя пуля прошла через середину ее горла.

– Кто сейчас слабак? – Я зашипела на нее, и ее глаза заблестели от гнева, поражения, страха.

– Это ты, – ледяным тоном подсказал Сэйнт. – Ты – грязь под нашими ногами.

– Ты уйдешь в землю и станешь пищей для червей, – холодно сказал Нэш.

– Никто на всей этой планете не будет скучать по тебе, – добавил Блейк с язвительной ухмылкой.

Киана немного трясло, когда он опирался на Сэйнта для поддержки, его глаза были пустыми, когда он смотрел вниз на нашу добычу.

– Ты ничто… никто… ничтожество.

Я присела, когда она начала дергаться, остатки жизни покидали ее, когда я наклонила ее лицо к своему кончиками ногтей.

– Я не буду думать о тебе после этого дня, – пообещала я. – Ни одна душа в этом мире не будет. – Я наклонилась и прошептала ей на ухо: – А ты знаешь, кто слабее самой слабой женщины на земле? Самая слабая женщина на земле – это забытая женщина.

Хриплое дыхание покинуло ее, и она замерла, ее глаза остановились на мне, постоянная тень сожаления, поражения и неуспеха отпечаталась в ее радужках.

Я поднялась на ноги, обменявшись взглядом облегчения с моими мальчиками, но это было недолгим, так как Киан выругался и упал на колени, снова падая на землю, разбрасывая вокруг себя снежные хлопья.

Я бросилась к нему на колени с паническим криком, сжимая его руку, пока он смотрел на меня всего секунду, и в его глазах горели тысячи отчаянных слов.

– Нет, – испуганно выдохнула я.

– Я был достойным мужем, детка? – он захрипел, и слезы потоком потекли по моим щекам, когда его рука коснулась моей щеки, на ощупь слишком холодная.

Я прижала ее к лицу, когда паника сжала каждую частичку моего сердца и не отпускала. Я не могла потерять его. Мой отец научил меня встречать конец света, но никогда не учил, как пережить это. Потому что смерть Киана Роско была своего рода апокалипсисом. И я бы не выжила.

– Ты самый лучший муж, Киан. Тот, кто сделает все, чтобы спасти меня, – выдавила я. – И я обещаю, что твоя жена сделает то же самое для тебя.

– Остальным из вас, придурков, лучше присматривать за ней, – выдохнул он, и его голос, казалось, затих. – Заставляйте ее улыбаться каждый чертов день.

Они все начали ругаться, приказывая ему не сдаваться, но также клялись заботиться обо мне до конца жизни, пока он будет рядом с ними. Но у меня было ужасное чувство, что он не верил, что останется с нами навсегда, и мысль об этом разрывала меня на части.

Умиротворение наполнило его черты, затем его глаза закрылись, и я лихорадочно вытащила телефон из кармана, начав звать на помощь, крича ему, чтобы он оставался здесь, с нами.

Сэйнт забрал его у меня из рук, когда Блейк и Нэш опустились на колени по обе стороны от меня в снег.

– Просто продолжай разговаривать с ним, – приказал мне Сэйнт. – Твой голос удержит его здесь.

Я начала произносить имя Киана и умолять его остаться, рассказывая ему о жизни, которую мы собираемся построить вместе, все пятеро.

– Держись, брат, – страстно прорычал Блейк, когда Нэш проверил его пульс и начал делать искусственное дыхание.

О боже, о боже.

Все происходило слишком быстро, и ужас пульсировал в моих венах.

Я схватила Киана за руку, прижимаясь к нему, когда у меня потекли слезы, и настоящее чувство ужаса охватило мое сердце.

Я не могла потерять его. Он был нужен мне так же сильно, как восход солнца. Без Киана не было нас. Никаких Ночных Стражей, ничего. Но пока Нэш старался заставить сердце биться, а Блейк вдыхал воздух в его легкие вместо него, я почувствовала, как смерть склонилась над моим плечом, осмеливаясь прийти за человеком, который ничего не боялся. Даже Мрачного Жнеца.

– Ты не можешь получить его! – Я закричала и вцепилась в него крепче, отвергая саму смерть. Потому что никакая сила на этой земле не могла отнять у меня ни одного из моих Ночных Стражей. Я была их защитницей, их спасительницей, их королевой. А они были моими королями тьмы, моими бессмертными зверями. Так что если смерть пришла, чтобы забрать одного из нас, то лучше бы ей забрать нас всех.

НЕДЕЛЮ СПУСТЯ

Мы вчетвером сидели в тишине, пока шло время, никто из нас не хотел говорить или делать что-либо, кроме как просто чувствовать пустоту пространства, в котором должен был жить Киан.

Я чувствовал себя опустошенным без него. Как будто это пустое пространство во мне никогда не будет заполнено снова. Это было не так, как когда умерла моя мама. Хотя я так и не смог смириться с ее потерей, я был совершенно уверен, что наконец-то смирился с этим. То, что с ней случилось, было неправильно, и это было не ее время, но она хотя бы жила. Она познала любовь и семью, видела, как сбываются ее мечты. Но Киан… он едва начал узнавать, кто он такой, без тени его семьи нависшей над ним. Он едва почувствовал вкус любви. Его гребаное время еще не пришло.

Я медленно выдохнул, глядя на незнакомый вид за окном: открытые самолеты, покрытые снегом, вежливо смотрели на меня в ответ. Никто из нас не был дома целую неделю с тех пор, как все это случилось. С тех пор, как мы вышли против Троя Мемфиса и проиграли.

Сэйнт бросился на поиски своего отца, но это было бесполезно. Он даже сам в этом признался. Трой убежал далеко и оказался вне нашей досягаемости. Сэйнт даже отключил свои активы, перекрыв ему доступ к большей части своих денег, прибегнув ко всем услугам, которые он получил от влиятельных людей, к которым Трой, возможно, пытался обратиться за помощью. И с крахом «Ройом Д'Элит» казалось, что последний из его контактов тоже должен был исчезнуть. Но, очевидно, нет. Кто-то, должно быть, помог ему. Либо так, либо у него был план побега на случай подобной ситуации, и после него не оставалось ничего, кроме тупиков.

Он ушел.

Его репутация была разорвана в клочья, его компании распроданы, ликвидированы или теперь находятся под контролем его сына. Его разыскивает ФБР, его лицо мелькает во всех новостях и списках самых разыскиваемых, и все же он просто взял и исчез. Как призрак.

Я думаю, что разрушить его жизнь – это уже кое-что. Но этого было недостаточно, учитывая все, что он сделал.

Сэйнт поклялся, что никогда не бросит охоту, но я не был уверен, какой в этом был смысл. Мне нужно было забыть об этом. Мы все должны. Если бы мы хотели иметь хоть какую-то надежду двигаться дальше и построить… что-то.

Я провел рукой по лицу и вздохнул, переводя взгляд на Татум и предлагая ей руку, поскольку ее заплаканные щеки ранят мою душу.

Она приняла ее, переплетая пальцы с моими, когда позволила мне поднять ее со стула и усадить к себе на колени.

– Я не хочу жить в мире без Киана Роско, – выдохнула она. – Мне нужно, чтобы он был рядом. Мне нужно, чтобы он выводил меня из себя и боролся со мной. Мне нужно, чтобы он был худшим типом мудака и смеялся, когда он это делает. Он просто… нужен мне.

Она посмотрела на меня так, словно я мог предложить ей какое-то решение этой проблемы, но как я мог? Я ничего не мог сделать, кроме как разделить ее горе и попытаться понять, что, черт возьми, мы собираемся делать без него, как, черт возьми, мы вообще должны что-то делать.

У меня перехватило горло, и я наклонился, чтобы поцеловать ее, ощущая вкус нашего горя на губах, крепко обнимая ее и пытаясь впустить в себя ее боль и страх. Я хотел бы все исправить. Я хотел бы сделать что-нибудь, чтобы изменить судьбу или заключить с ней сделку.

Сэйнт молчал, уставившись на дверь так, словно она нанесла ему личное оскорбление, его поза была напряженной, а челюсть сжатой. Он был готов сломаться. Не так, как раньше. Без Киана он сломался бы так, как, я знал, он никогда не смог бы вернуться. Это уничтожило бы его. Это уничтожило бы всех нас, и я не представлял, как мы когда-нибудь оправимся.

– Я не могу просто сидеть здесь, – прорычал Нэш, внезапно вставая и опрокидывая пустую кофейную чашку. – Я собираюсь пойти на пробежку.

Никто из нас не ответил. Он часто так делал, хотя врачи говорили ему, что это усугубит заживающую рану на бедре. Я предположил, что ему просто нужно было забытье от настоящего истощения. Такого, которое можно получить, только доведя свое тело до предела и выйдя за его пределы. Может быть, мне следовало последовать его примеру, но я не мог этого сделать. Я не хотел быть вдали от Татум. Не сейчас. Я не мог.

Я не думаю, что спал больше нескольких часов за всю неделю, и мое сердце не переставало биться с тех пор, как мы были вынуждены наблюдать, как Киан рушится на снег, видеть, как его тело подводит его, и оставались беспомощными рядом с ним, пока его жизнь угасала.

Это было неправильно. Он был таким сильным, таким внушительным, таким чертовски постоянным, что я даже не представлял себе мир без него. Но сейчас это было все, о чем я мог думать. Эта бесконечная бездна времени, простиравшаяся перед нами, которая должна была быть полна радости и возможностей, стала пустотой. Какой в этом был смысл, если он не мог разделить это с нами? После всего, что мы пережили вместе, разве мы не заслужили жить долго и счастливо?

Дверь открылась прежде, чем Нэш успел до нее дотянуться, и Татум, затаив дыхание, повернулась, чтобы посмотреть на мужчину, который только что вошел в комнату вместе с нами. Ее рука крепко сжала мои пальцы, и я затаил дыхание, ожидая услышать, что он скажет. Собирался ли он покончить с миром или спасти его.

Лицо доктора расплылось в усталой улыбке, и надежда расцвела в моей груди подобно восходящему солнцу.

– Он пережил операцию. Мы остановили кровотечение. Я даже не могу начать объяснять – насколько это было маловероятно… – Он замолчал, недоверчиво качая головой. – Воистину, он должен был быть мертв. Фактически, он был мертв – дважды. Но, клянусь Богом, он упрямый ублюдок. Его сердце просто продолжало возвращаться к жизни. Должно быть, у него есть что-то, ради чего он действительно хочет жить, потому что я никогда не видел, чтобы кто-то так упорно боролся за то, чтобы остаться с нами.

– О, черт возьми, спасибо, – выдохнула Татум, прежде чем разразиться рыданиями, когда я крепко обнял ее, и с губ Нэша сорвался смех облегчения.

– Когда он очнется? – Спросил Сэйнт, поднимаясь на ноги и выглядя лишь с небольшим облегчением. Я знал, что он не поверит, что это правда, пока не посмотрит Киану прямо в лицо и не увидит это своими глазами.

После операции по удалению пули, застрявшей у него в животе, прошла неделя мучений в ожидании, когда он очнется. Им потребовались часы, чтобы исправить весь нанесенный им ущерб и вытащить ее из него, и после этого он был в ужасном состоянии. Затем сегодня утром у него снова началось внутреннее кровотечение, и его срочно отправили на операцию.

Мы пережили семь дней ада, пока они держали его в искусственной коме и постоянно наблюдали за ним, предупреждая нас о том, насколько плохи шансы, и поощряя нас попрощаться, пока у нас был такой шанс. Черта с два мы это сделали. Никто из нас ни разу с ним не попрощался. Все, что он слышал от нас четверых всю неделю, были требования к нему бороться с этим, остаться с нами, вернуться, как он всегда делал. И, похоже, этот засранец слушал. Хотя, когда час назад они снова доставили его в отделение неотложной помощи, я мог признать, что был чертовски напуган.

– Скоро. Если кто-то из вас хочет увидеть его сейчас, тогда…

– Мы все пойдем, – решительно сказал Сэйнт, бросив на доктора взгляд, который явно был направлен на то, чтобы напомнить ему о том, кто именно здесь платит ему зарплату.

Татум, не дожидаясь согласия доктора, спрыгнула с моих колен, но, продолжая держать меня за руку, потащила за собой к двери.

Нэш и Сэйнт тоже пронеслись мимо доктора, и мы практически понеслись по коридору к палате Киана.

Помещение было убрано и проветрено, пока он был в операционной, но сейчас он лежал там, в центре большой больничной койки, с подключенной к руке капельницей и таким румянцем на щеках, какого я не видел за всю неделю.

Татум поспешила к нему, убрала волосы с его лица и наклонилась, чтобы поцеловать в уголок рта. Ее глаза блеснули из-под припущенных век, и я схватил один из стульев, подтаскивая его прямо к ней, чтобы она могла свернуться калачиком, оставаясь рядом с ним.

Мы придвинули и другие стулья поближе к кровати, столпились вокруг него, смотрели, как он спит, и ждали, когда действие лекарств закончится, пока Татум держала его за руку.

– Я чувствую, что наше будущее только что снова открылось перед нами, – пробормотал я, вздыхая с облегчением.

– Мы только что вернули себе жизнь, – согласился Нэш, хлопнув меня по плечу и крепко сжав.

Мы обменялись взглядами, и я знал, что он думал о том, каково это – быть прикованным к тому кресту в ожидании смерти, как и я. Как мы были близки к тому, чтобы все рухнуло в тартарары, но каким-то образом мы все были здесь, живые, свободные. Мой отец был в безопасности в нашем семейном доме, ничего, кроме нескольких царапин и ушибов, свидетельствовавших о том, что он был в плену у «Ройом Д'Элит». А сам клуб исчез. Вчера мы убили всех основных игроков, кроме Троя, и Сэйнт официально передал все имеющиеся у него улики по «клубу ужасов» своим контактам в ФБР, чтобы они могли уничтожить остальных.

Это было во всех новостях, но ни о ком из нас не было ни слова. Ничего. Мы были призраками, которых, судя по сообщениям, не существовало, и так оно и останется.

Этим утром появились новости о том, что отца Татум подставили, и она почти час рыдала от облегчения, прежде чем снова переключить свое внимание на выздоровление Киана. Я тоже почувствовал облегчение, узнав, что человек, который так усердно трудился, чтобы защитить своих дочерей, теперь оправдан. И его смерть не была напрасной. Я просто жалел, что у меня не было возможности познакомиться с ним. Потому что из того, что Татум рассказывала мне о нем, я был уверен, что мы бы поладили. И я жалел, что у меня не было возможности поблагодарить его за то, что он привел в этот мир любовь всей моей жизни.

Все складывалось. Все было кончено. И даже если Трою удалось избежать смерти от наших рук, он все равно был сокрушен, в бегах, и пути назад у него нет. Этого было достаточно. Так и должно было быть. Мы не могли посвятить свои жизни охоте за призраком. Нам нужно было жить.

Мы сидели там и ждали, пока Киан медленно вдыхал и выдыхал, его лицо было более спокойным, чем я когда-либо видел.

– Он просыпается! – Татум ахнула, указывая на руку Киана, которую она держала, его пальцы теперь сжимали ее.

– Не заставляй меня искать твою бабушку и вынуждать ее есть кошачий помет, – пробормотал он, не открывая глаз. – Ее зубные протезы недостаточно прочны для этого, и она разобьет их о гранулы, пытаясь проглотить это дерьмо.

Я отрывисто рассмеялся, и внезапно мы все захохотали вместе, облегчение и радость захлестнули нас волной, которая перешла в истерику, когда Киан открыл глаза и ухмыльнулся нам, хотя он явно пытался понять, где, черт возьми, он находится. Но я догадался, что это не имело значения. Потому что мы были здесь с ним. Рука Татум была в его руке, и мы смеялись, улыбались, просто ожидая, когда он вернется в наше племя.

Я не знал, что мы будем делать, когда ему разрешат выписаться из больницы. Я не знал, куда мы поедем, когда страна все еще находилась в карантине, а «Еверлейк-Преп» в нашем прошлом. Но на самом деле это не имело значения. Потому что, куда бы мы ни пошли и что бы мы ни делали, мы были бы вместе. Мне даже не нужно было спрашивать остальных, чтобы понять, что это правда. Мы принадлежали друг другу сейчас и всегда. Это никогда не изменится.

В последующие годы люди будут вспоминать об этом времени ношения масок и социального дистанцирования, о пропавших людях и длительных карантинах, о страхе перед вирусом и надежде положить ему конец, и, без сомнения, у них будет много смешанных эмоций по поводу того, что мы пережили. Но разве не в этом был смысл? Мы выжили. И это было все, что действительно имело значение.

Потому что моя семья была здесь, и теперь у нас была целая жизнь впереди. Та, где вирус «Аид» ушел бы в прошлое, и мы могли бы оглянуться на время, проведенное в карантине, и, по крайней мере, сказать, что нашли это.

Любовь.

Семью.

Жизнь.

И в самом деле, что еще можно пожелать такого важного, о чем можно было бы мечтать?

ГОД СПУСТЯ

Д орогая Джесс,

Прости, что я давно тебе не писала. В мире воцарился хаос. Все было пугающим, неопределенным, и я не хотела писать тебе письма, полные всего этого. В какой то момент я не могла разглядеть что будет дальше. Это было просто похоже на туннель тьмы, тянущийся бесконечно. Но на другой стороне всегда есть свет. Я запомню это на будущее.

Ты бы точно посмеялась надо мной прямо сейчас, если бы могла меня видеть. Я вроде как поступила в ЙЕЛЬ – знаю, знаю! Я не из тех, кто любит учиться в колледже. Но там был женский учебный класс, который, казалось, был как раз по моей части, так что Сэйнт потянул за несколько ниточек, чтобы запихнуть меня туда. Я же не гонюсь за ученой степенью или что-то в этом роде. Я оставляю это ему, Блейку и Нэшу. Честно говоря, клянусь, я все равно получу диплом от Нэша, потому что ему нравится рассказывать мне об истории Греции, которую он изучает. Что довольно забавно, учитывая, что он сказал, что никогда не последует за будущим, уготованным ему Сэйнтом Мемфисом. Но когда он посмотрел ту древнегреческую передачу, я думаю, это его задело, потому что с тех пор он не переставал говорить об этом. Знала ли ты, что некоторые древние греки не ели бобы, потому что думали, что в них содержатся души умерших?? Если это так, то я съела несколько городов, достойных душ, и мне жаль, если одной из них была ты. Хотя я очень надеюсь, что тебе не пришлось жить как бобу. Это была бы дерьмовая судьба. Никто не хочет, чтобы его загробная жизнь закончилась в буррито.

Ладно, я полностью отошла от темы, но если ты наблюдаешь за мной из укрытия где-нибудь в этом доме, то, вероятно, уже поняла, что я встречаюсь с четырьмя мужчинами, включая моего мужа. Странно, правда? Видела бы ты лица девушек из женского общества, которые приходят сюда каждый день, чтобы повеселиться с моими мальчиками. Однажды Киан повесил на дверь табличку с непристойной фотографией – меня обнаженной на троне между всеми моими парнями и надписью: «Здесь живет королева с четырьмя супругами». Они определенно думают, что я какая-то ведьма, но большинство из них думают, что я из тех, кто умеет командовать. Я даже завела среди них пару подруг, с которыми могу заниматься девчачьим дерьмом.

Боже, я же так тебе и не сказала. Итак, Сэйнт купил для нас целый дом братства и назвал его «Nu Kappa», он был полностью обставлен и оснащен всем необходимым, когда мы приехали. И он также позволил куче парней тоже посвятить себя братству, а затем Ночные Стражи подвергли их самой безумной дедовщине, которую ты только могла бы себе представить, – и в довершение всего Сэйнт не предложил ни одному из них места в доме. Он сказал, что не хочет, чтобы кто-то еще жил с нами, так что он явно пошел на все это только для того, чтобы затмить этих парней!

Честно? Я думаю, это перебор. Особенно супер-супер-супер-двуспальная кровать, которую он заказал специально для всех нас. Понятия не имею, как они затащили ее в дом, она занимает целую комнату. Но она ооочень удобная. И да, я законченная шлюха, которая спит с четырьмя парнями каждую ночь, и да, я позволяю им делать со мной все виды сумасшедшего дерьма. Ладно, это была уже лишняя информация. Но так оно и есть. И я никогда не была так счастлива.

– Что ты делаешь, детка? – Губы Киана прижались к шраму на моем виске, когда он склонился надо мной, положив свои татуированные руки по обе стороны от моего письма на стол, а его обнаженная грудь коснулась моих плеч.

– Пишу Джесс, – сказала я, откидывая голову назад, чтобы посмотреть на него.

Он ухмыльнулся, наклонил голову и поцеловал меня вверх тормашками, его язык поглаживал небо моего рта самым чертовски странным образом. Когда он отстранился, то выхватил у меня ручку и написал под моим последним абзацем.

Привет, Джесс! Это Киан. Муж-псих. Если ты призрак, я настоятельно рекомендую тебе не появляться в этом доме, когда я рядом с твоей сестрой. Она ничего не может с собой поделать, кроме как раздеваться и набрасываться на меня всякий раз, когда видит мой массивный член.

Я выхватила ручку обратно, ткнула его локтем в живот и написала под его словами.

Прости за это. Мне пришлось купить ему ошейник, чтобы поддерживать его большую голову.

Киан начал целовать мою шею.

– Я хочу кое-что тебе показать…

Я улыбнулась, опираясь на его прикосновение и заканчивая свое письмо.

Сейчас мне нужно идти, но я обещаю, что скоро напишу снова. О, и еще… Я хотела сказать тебе, что сегодня развею папин прах. Он бы хотел, чтобы ты была там, и я знаю, что так или иначе ты будешь там. Но на всякий случай, если ты не получила памятку. Вот она.

Люблю тебя вечно,

Твоя Тэтти ХХХ

– Тэтти, – пробормотал Киан мне в шею. – Мне это нравится.

– Ты не можешь называть меня так, это свято, – засмеялась я, когда его рот пощекотал мою шею.

– Черт, тебе не следовало этого говорить. Теперь я должен это осквернить. – Он прикусил мою плоть, и я отмахнулась от него, вставая со своего места. На мне были розовые штаны для йоги и белый спортивный бюстгальтер. Была только весна, но я искушала судьбу, одеваясь по-летнему, умоляя его поскорее прийти в Коннектикут.

Я провела пальцами по груди Киана, следуя линиям чернил к рельефному шраму на его левом боку. Он вытатуировал слово «пуленепробиваемый» по всей длине, и это заставило меня пожалеть об этом.

– Зачем тебе понадобилось делать что-то на память об одном из худших моментов моей жизни? – Спросила я, глядя на него снизу вверх и хлопая ресницами.

Он прижался своим лбом к моему и мрачно улыбнулся.

– Потому что мне нравится помнить, что даже пуля не сможет забрать меня у тебя, детка. Я здесь, чтобы остаться.

– Что ж, это милый ответ. – Я ухмыльнулась.

– Пойдем. – Он взял меня за руку и потащил через красивый офис, на стене которого висела карта мира и маленькие маркеры всех мест, которые мы планировали посетить.

Мы уже отметили Мексику после нашего отпуска прошлым летом и множество мест по Штатам. Я была счастлива увидеть большую часть мира. Особенно после того, как я прожила время, когда путешествия какое-то время казались невозможными. Но, как и времена года, зима всегда сменялась весной, а весна – летом. Это было неизбежно. Даже если в то время так не казалось. Цветы распустятся, листья станут зелеными и пышными, и жизнь продолжится, даже если останутся несколько шрамов от прошлых зим.

Все еще продолжались судебные процессы по поводу огромного скандала, вызванного тем, что мы разоблачили «Ройом Д'Элит», и свидетели медленно выступали вперед среди тех, кто сбежал. Я смотрела все выпуски новостей с тех пор, как это произошло, проклиная лица осужденных и поднимая тост за своих парней каждый раз, когда очередной засранец оказывался за решеткой. Все это вызвало такой ажиотаж, что в Секвойе были поданы петиции о принятии новых законов, предусматривающих более тщательную оценку деятельности правительственных чиновников во время их пребывания у власти.

Доктор Де Ла Кост оказалась лучшей инвестицией, которую когда-либо делал Сэйнт, и вакцина была распространена «Rivers Pharmaceuticals» по всему миру в течение года.

Медленно, мало-помалу жизнь вернулась в нормальное русло. И теперь все это казалось мрачным кошмаром, в котором мы застряли на некоторое время. Теперь мы просыпались и каждый день хватали жизнь за яйца. У всех, кого я встречала, было чувство свободы и надежды, как будто они дорожили каждым днем так же глубоко, как и я. Так что, возможно, темные дни пошли на пользу хотя бы в этом. Жизнь стала слаще, чем раньше, потому что теперь мы все понимали, как она мала. И мы знали, каково это – когда у нас отнимают привилегии, когда наши двери закрыты и заперты, когда наши дни пролетают в страхе.

Но какой бы удивительной ни была эта новая жизнь, какая-то часть меня всегда будет ненавидеть тот факт, что Трой остался безнаказанным. Сэйнт все еще проводил время, разыскивая его, и я знала, что ему было тяжело осознавать, что его отец все еще на свободе. Как и Нэш. Я хотела смерти Троя для них даже больше, чем для себя. Но все следы уже остыли. И если Сэйнт не смог найти его, то никто не сможет.