Текст книги "Королева карантина (ЛП)"

Автор книги: Кэролайн Пекхам

Соавторы: Сюзанна Валенти
сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 39 страниц)

Хотя я серьезно сомневался, что это саундтрек к аду, и у меня возникло ощущение, что это может быть просто что-то более интуитивное, когда я слушал тексты, и они возвращали меня к реальности.

В затылке у меня стучало, как чертов барабан, и я должен был предположить, что ударился им действительно чертовски сильно, но прямо сейчас я не мог позволить себе обращать внимание на свои травмы. Мне нужно было отодвинуть их в сторону и выяснить, что, черт возьми, происходит.

Мои глаза резко открылись, и я сделал прерывистый вдох, когда, прищурившись, огляделся по сторонам, разглядывая прозрачный полиэтиленовый брезент, на котором я лежал поверх холодного пола. Яркий свет над головой отражался от белых кафельных стен, и я заметил маленькую наклейку с изображением морского конька, выгравированную на них. В аду морских коньков не было. Факт. Кальмары явно тусовались с Дьяволом, но никого из них не было видно. Так что я определенно не был мертв. На самом деле, это выглядело так, словно я находился в неброско оформленной ванной комнате.

Мужчина напевал музыку, доносившуюся из портативного динамика, установленного на унитазе, и я медленно повернул голову как раз в тот момент, когда он опрокидывал в ванну большую синюю бочку с жидкостью, стоя ко мне спиной во время работы. Я прищурился, глядя на другую бочку, которая лежала на боку у его ног, прочитал этикетку и стиснул зубы, когда понял, что этот ублюдок готовил для меня кислотную ванну.

Ну и пошел он нахуй. Я не для того так чертовски усердно раскрашивал свою плоть чернилами, чтобы все это растворилось в гребаной ванне с кислотой, как какой-нибудь гангстер-неудачник среднего сорта.

Я перекатился на бок, резко втянув воздух, когда боль от пулевого ранения пронзила меня, как вспышка адского пламени. К счастью, «Blink-182» играла достаточно громко, чтобы заглушить звук того, как я поднимаюсь на четвереньки, кряхтя от боли в теле.

Этот засранец слегка повернулся, и я замер, ожидая, что он увидит меня, подойдет ко мне, попытается, блядь, прикончить меня – но он этого не сделал. Он просто наклонился, чтобы вылить последние капли из своей бочки с кислотой, и показал мне свой профиль. Это было все, что мне было нужно, чтобы узнать ублюдка, который поднял руку на мою девушку, и наполнить меня ослепляющей жаждой мести.

Я вскочил на ноги, из меня вырвался яростный рык, когда я почти потерял сознание от боли в теле, но я не позволил этому остановить меня.

Этот засранец обернулся с тревожным криком, выхватывая пистолет из-за пояса за полсекунды до того, как я столкнулся с ним.

Мой вес отбросил его назад, к стене рядом с ванной, и я схватил запястье его руки, державшей пистолет, и с яростным ревом ударил его об кафель.

Он нанес удар кулаком прямо мне в бок, меня пронзила агония, когда он попал в мое пулевое ранение, и звезды ожили перед моими глазами, когда темнота заволокла мое зрение. Забвение позвало меня, и я велел ему съебаться нахуй, запрокинув голову вперед и разбив ему нос, отчего кровь брызнула мне в лицо.

Я ударил его кулаком в живот и снова ударил запястьем о кафель, вынудив выронить пистолет, который отлетел в сторону полиэтиленового брезента.

Я обхватил его горло другой рукой, но его кулак врезался мне в бок снова и снова, и боль была такой ослепляющей, что я каким-то образом обнаружил, что падаю, ударившись задницей о край ванны и чуть не упав в нее спиной.

Каким-то Божьим промыслом, или дьявольским, или просто благодаря гребаной удаче мне удалось ухватиться за край ванны, мой ботинок врезался ему в грудь, когда он бросился на меня, и я снова отбросил его от себя.

Я рванулся за ним, кровь забрызгала полиэтиленовый брезент, поскольку из меня текло хуже, чем из неисправного крана, но сейчас это не имело значения. Что имело значение, так это закончить это до того, как мое тело сдастся и я закончу тем, что приму ванну, из которой никогда не выберусь.

Я оттолкнулся от ванны, закашлявшись от едкого запаха, застрявшего у меня в горле, и схватил что-то с унитаза, чтобы размозжить ему череп. К несчастью, это был гребаный рулон туалетной бумаги, который просто отскочил от его лица, когда он бросился на меня с чертовым охотничьим ножом. И не просто ножом – это было мое детище, и он орудовал им как какой-нибудь двуличной шлюхой.

Я уклонился в сторону, когда он замахнулся лезвием, целясь мне в горло, мои колени ударились об унитаз, и я упал назад, усевшись на закрытую крышку и сбив динамик на пол.

Я схватил со стоявшего рядом держателя туалетный ершик и умудрился ударить им его сбоку по голове, когда он снова бросился на меня, сторона щетки с дерьмом хлестнула его по лицу заставив выругаться, когда он отшатнулся в сторону.

Мое тело кричало мне остановиться, но я игнорировал это. Ни один ублюдок не указывал мне, что делать, когда я на что-то решался, даже мое собственное чертово тело, и я врезался ему плечом в живот, сбив его с ног. Нож заскользил по полиэтиленовому брезенту, и тупой ублюдок бросился за ним, откатываясь от меня и подставляя мне спину.

Я бросился за ним, кровь из моей раны разбрызгалась по полиэтилену и пропитала насквозь джинсы, окрашивая все вокруг в красный цвет.

Я упал на него. Буквально упал, потому что я был почти уверен, что снова потерял сознание на мгновение, когда вспышка агонии пронзила меня так остро, что у меня перехватило дыхание. Но в тот момент, когда я моргнул, прогоняя темноту, моя рука вцепилась в его волосы, и я ударил его лицом об плитку под нами.

Он потянулся к ножу, когда потекла кровь, кончики его пальцев коснулись рукояти, в то время как я бил его головой об пол снова и снова.

На четвертом ударе напряжение покинуло его конечности, и я втянул воздух сквозь боль, которая поглощала меня, с трудом поднимаясь на ноги, пока он корчился на земле.

Его пальцы все еще касались ножа, и я отбросил его ногой, проклиная это движение, прежде чем стиснуть зубы и рывком поставить его перед собой.

Я подтолкнул его к ванне, и он пришел в себя, когда я заставил его сделать шаг по скользкому полиэтилену. Он нанес мне ответный удар локтем, но в этот раз я был готов к нему, блокировав удар предплечьем и ударив его ногой под колени.

Он закричал, врезавшись в бортик ванны, его руки вцепились в ее край, когда я попытался прижать его ближе.

На мгновение мне показалось, что мои силы иссякнут, и я отступлю под его отчаянными попытками сбежать от меня. Но потом я закрыл глаза, и в моей памяти всплыл образ того, как он наотмашь бьет мою девочку, и в моей душе проснулся мстительный, разъяренный зверь.

Взревев от усилий, я схватил его сзади за рубашку и подтянул к краю ванны, его крики были похожи на самую сладкую песню в мире, когда он увидел неотвратимость своей судьбы, надвигающейся на него, и упал лицом в ванну с кислотой.

Я отскочил назад, когда жидкость расплескалась вокруг него, каким-то образом избегая каждой капли, а он начал брыкаться и молотить руками, отчаянно пытаясь выбраться обратно, пока не стало слишком поздно. Но было уже чертовски поздно.

Я поскользнулся в крови, покрывавшей полиэтиленовый брезент, но сумел удержаться на ногах, прежде чем схватить ее с пола и выставить между собой и ванной.

Когда этот засранец поднялся на ноги, я врезался в него, опрокидывая обратно в кислоту, и ухитрился положить руку ему на затылок, заставляя погрузиться под воду.

Он брыкался и брыкался, но я удерживал свой вес на нем, полиэтиленовый брезент защищал меня от кислоты, пока я молча благодарил Найла за то, что он научил меня подобному дерьмовому дерьму. Полиэтилен был невосприимчив к серной кислоте, по крайней мере, на такой короткий срок. Но тело этого парня? Не так сильно.

Он, наконец, перестал брыкаться, и я отшатнулся, упав на задницу, когда энергия покинула мои конечности, мое бешено колотящееся сердце и всплеск адреналина, который поддерживал меня так долго, угасли теперь, когда я победил.

Но я не мог просто позволить себе снова упасть в обморок. Во-первых, я был нужен моей девушке и моим братьям. И, во-вторых, я был почти уверен, что скоро истеку кровью, если не сделаю что-нибудь, чтобы остановить кровотечение из этой чертовой дыры у меня в боку.

Со стоном боли я подполз к раковине и сумел с ее помощью подняться на ноги. Над ней висело зеркало, и я посмотрел на себя, отметив, каким чертовски бледным я выгляжу под кровью, покрывавшей мою кожу, прежде чем сорвать с себя испорченную футболку.

Я посмотрел вниз на маленькую круглую дырочку у себя в боку, из которой обильно текла кровь, и использовал футболку, чтобы прижать ее к ней. Я повернулся, ища в зеркале выходное отверстие, но такового не обнаружил. Значит, маленький металлический ублюдок все еще был там. Ладно. Я не собирался вынимать его сам. Мне просто нужно было остановить кровотечение на достаточно долгое время, чтобы помочь людям, которых я люблю.

Я повернулся и оглядел залитую кровью ванную, заметил сумку у двери и захромал к ней. Внутри я нашел оружие, которое у нас отобрали, когда мы были схвачены, и уголок моего рта приподнялся в ухмылке, когда я вытащил паяльную лампу из сумки, прежде чем повернуться в поисках своего ножа.

Он оказался в углу, и я, спотыкаясь, поплелся к нему с еще большим стоном боли. Клянусь, это ублюдочное пулевое отверстие болело сейчас сильнее, чем тогда, когда я боролся за свою гребаную жизнь.

Мне удалось схватить нож, поцеловав его за верность мне, прежде чем вернуться на свое место у раковины.

Это должно было быть чертовски больно.

Я зажег паяльную лампу и поднес лезвие моего ножа к пламени, нагревая его и дезинфицируя одновременно. Я был практически полноценным хирургом. Кому нужна какая-то модная степень и годы обучения?

Когда лезвие стало достаточно горячим, я сделал глубокий вдох, отодвинул окровавленную футболку от пулевого отверстия и стиснул зубы.

Это была либо одна из худших, либо одна из лучших идей, которые когда-либо приходили мне в голову. Хотя есть только один способ узнать наверняка.

Я был чертовски близок к крику, прижимая раскаленное лезвие к своей плоти, прижигая рану и стискивая челюсть так сильно, что удивился, как не треснули зубы.

Это было больно. Нет, к черту это, боль и близко не походила на то, что я чувствовал. Это был изысканный вид агонии, предназначенный только для самых мерзких демонов, обитавших в глубочайших недрах ада. И я, должно быть, был одним из них, потому что каким-то образом я тоже заслужил эту боль.

Я держался так долго, как только мог, прежде чем мои пальцы, казалось, свело судорогой по собственной воле, нож выпал из моей руки и с громким стуком упал в раковину. Тяжело дыша, я ухватился за край фарфоровой раковины, крепко зажмурив глаза, ожидая, когда утихнет агония, и борясь с желанием снова потерять сознание. Из динамика сейчас играла «Numb by Linkin Park», и я не мог не желать, чтобы у меня тоже было немного оцепенения, чтобы пройти через это.

Но мне это было не нужно. У меня была лучшая мотивация в мире продолжать двигаться, продолжать двигаться вперед, продолжать жить. У нее были волосы, которые сияли как солнечный свет, и она ни на секунду не смирилась бы с тем, что я сейчас скулю и сдаюсь. И я не собирался ее подводить.

Я открыл глаза, впиваясь взглядом в зеркало и вглядываясь в темноту в них, видя монстра во мне яснее, чем когда-либо прежде, когда я поддался этой части своей души и позволил ей взять верх. Мой взгляд упал на пулевое отверстие, и я с удовлетворением обнаружил, что остановил этого ублюдка. Крови больше не было. Что означало, что пришло время уходить.

Я глубоко вздохнул, схватил свой нож и повернулся к выходу. Сумка с оружием была слишком тяжелая для моего ослабленного тела, и я выругался, хватая пару пистолетов и засовывая их сзади в штаны, прежде чем открыть дверь.

Комната снаружи была освещена, хотя, к счастью, пуста, и я мог видеть, что это была какая-то игровая комната с накрытыми и неиспользуемыми покерными столами.

Я спотыкаясь брел через широкое пространство, пытаясь за стуком собственного пульса расслышать что-нибудь, что могло бы помочь мне найти остальных.

Я запыхался, когда пересек комнату, и, не дойдя до двери, напоролся на панель на стене, которая распахнулась, когда я снова поднялся на ноги.

Я заглянул внутрь и посмотрел на выключатель, мои брови взлетели вверх, когда я искал главный выключатель питания. Может, я и был в полном дерьме, но я все еще был хищником. И я решил, что лучше всего охотиться в темноте.

Губы дернулись, когда я протянул руку и щелкнул выключателем, одним махом выведя из строя свет и все остальные электрические приборы в здании.

Я погрузился во тьму и рассмеялся про себя – горьким, надломленным звуком, в котором была угроза, а не радость.

Я шел за ними прямо сейчас. И да поможет им Господь, когда я прибуду. При условии, что я доберусь до них до того, как мое тело откажет окончательно.

Все погрузилось во тьму, и я не теряя ни секунды, начала действовать, ухватившись за этот момент потенциального спасения.

Я вскочила со своего места, прыгнув в сторону охранника, мои руки сомкнулись на его автомате, когда ярость пронзила мою грудь. Я положила палец на спусковой крючок прежде, чем он успел даже попытаться остановить меня, вслепую направив ствол в его сторону и сжав на нем палец.

В моих ушах раздался грохот выстрела, и мужчина упал с предсмертным криком, когда горячая кровь забрызгала меня, и меня потянуло на пол вместе с ним за ремень пистолета, который был закреплен вокруг его тела. Панические крики и люди, бегущие к двери – все это говорило мне о том, что у меня есть всего несколько секунд, чтобы действовать. Секунды, чтобы убивать. И во всей вселенной не было ни единого шанса, что я позволю кому-нибудь из этих кровожадных ублюдков сбежать.

Я повернула автомат вертикально, насколько могла, и начала стрелять в ответ в том направлении, откуда пришла, гул пуль звенел у меня в голове, когда звук заполнил небольшое пространство и слился в песню с булькающими криками моих жертв. Вспышка огня из ствола автомата осветила их стробоскопическим эффектом, когда они умирали, и я ухмылялась, наслаждаясь этой кровавой дискотекой моего собственного творения.

Мне удалось нащупать обойму на ремне и выхватить пистолет из рук охранника, когда в мою сторону раздались выстрелы. Но я просто держала палец на спусковом крючке, поливая своих врагов таким количеством смерти, какое только мог дать этот пистолет, пока все движение в комнате не прекратилось.

Ощущение жжения на виске говорило о том, что я была ближе к смерти, чем мне хотелось, и когда кровь потекла по моему лицу из царапины от пули, я вытерла ее.

Я вскочила на ноги, дрожа в темноте в поисках чего-нибудь, что можно было бы использовать в качестве фонарика. Мне нужно было убедиться, что в этой комнате больше нет никого живого. Что все до единого больше не существуют в этом мире.

Моя нога наткнулась на мягкое тело, и я наклонилась, роясь в их одеждах и вытаскивая телефон, в ушах у меня сильно звенело от стрельбы. Я включила фонарик, освещая бойню, пока мое сердце билось неровно. Я никогда не убивала на таком уровне, как этот. И как бы тяжело я ни дышала и как бы ни была шокирована кровью, разрисовывающей стены, я также наслаждалась этим. Потому что у каждого ублюдка в этой комнате были невыразимые преступления, за которые они должны были ответить. И теперь я надеялась, что они стоят перед Дьяволом в аду, и вся власть вырвана из их рук, когда началась вечность страданий.

Светлые волосы Карен были рассыпаны по полу там, где она лежала под одним из других Гроссмейстеров, кровь заливала их обоих, и я не могла найти в себе ни малейшего намека на сожаление по поводу ее кончины.

Я повернулась, чтобы посмотреть на балкон, ища Блейка и Нэша за ним, когда паника сжала мою грудь. Я едва могла различить их в полумраке, и вдруг голос Нэша в отчаянии позвал меня.

– Татум! Скажи мне, что с тобой все в порядке!

Парень, который крутил рулетку, исчез, и я предположила, что он видел судьбу, постигшую его друзей. Я бы, черт возьми, хотела найти его и заставить страдать за то, что он сделал с моими мальчиками.

– Я в порядке! Я убила многих из них, – крикнула я в ответ. – Я иду. Держитесь.

– Ты гребаный ангел, – сказал Блейк с маниакальным смешком. – Поторопи свою сладкую задницу.

Я повернулась к двери, и мое сердце подпрыгнуло, когда она открылась и в нее вылетела женщина с копной светлых волос, заставившей меня яростно зарычать. Гребаная Карен.

Я бросилась в погоню, выбежав за ней в коридор и открыла огонь, но чертова лента с боеприпасами закончилась. Я потратила все пули, находившиеся в ней, и ни одна не привела к ее смерти.

Она пригнула голову, стреляя вслепую позади себя из пистолета, так что мне пришлось снова укрыться в комнате наблюдения. Она нырнула за угол и скрылась из виду, но мой взгляд упал на кровавый след, который она оставляла за собой, и мной овладело холодное, спокойное решение. Я покончу с тобой, сука. Но не сейчас.

Я пробежала по коридору и спустилась на несколько ступенек, нашла дверь, которая, должно быть, вела в комнату, где содержались Блейк и Нэш, и дернула ручку. Заперто. Я отступила назад, направив рукоятку пистолета вниз к замку и ударив по нему так сильно, как только могла. Он оборвался, и я толкнула дверь, вбегая внутрь и используя фонарик телефона, чтобы найти своих мальчиков, пока отбрасывала разряженный автомат.

Мои руки дрожали, когда я сначала расстегнула замки на наручниках Блейка, помогая ему спуститься. Он поморщился, и я потянулась пальцами к ожогу на его боку от удара палкой для скота и кровавым следам от хлыста на груди.

– Все в порядке. Я в порядке, – прорычал он, но это не так. Вид его крови был для меня как красная тряпка перед быком. И мои рога были остры, я была готова убивать в наказание за это.

Я подбежала к Нэшу и отпустила его следующим, мое сердце сжалось в кулак, когда он застонал от облегчения. Клеймо на его бедре было достаточно серьезным, но мне пришлось наблюдать, как парень бил его кастетами, пока его тело тоже не покрылось побоями и синяками. Это было почти невыносимо – видеть его прекрасное тело, отмеченное болью, и звук тоски вырвался из меня.

Он встал передо мной, пока я осматривала его раны, мои пальцы задели его ребра, и он поморщился.

– Я в порядке, принцесса, – выдавил он.

– Ничего ты не в порядке, – выдавила я.

Блейк подошел ко мне сзади, и я притянула их поближе, позволив себе на мгновение побыть в их объятиях, просто успокаивая себя осознанием того, что они были здесь. Они были все еще живы.

На мгновение мои мысли обратились к Киану, но бездна горя, лежащая в этих мыслях, была слишком глубокой, чтобы потеряться в ней сейчас. Я должна была сосредоточиться. Я должна была покончить с этим.

– Нам нужно убить эту гребаную суку, которая меня родила, – прорычала я.

– Нам нужна одежда и оружие, – прорычал Блейк.

– Они заставили нас раздеться прямо там, – мрачно сказал Нэш, и я последовала за ним в соседнюю комнату, которая выглядела как металлическая камера, и все мы замерли, увидев вращателя рулетки, съежившегося в глубине комнаты.

– О нет, – пискнул он, указывая на нас ножом, который, должно быть, прихватил со своей отвратительной тележки с пыточными приспособлениями.

Мы двинулись к нему, как всадники апокалипсиса, и когда он замахнулся на меня клинком, я схватила его за запястье, резко вывернув и заставив его уронить его. Нэш прижал его к стене за горло, и Блейк схватил лезвие, вонзая его ему в живот снова и снова, пока его крики не прекратились, а жизнь не угасла из его глаз. Нэш бросил его, насмехаясь над его трупом, и я повернулась к нему спиной с чувством удовлетворения.

Этому месту было предназначено стать новым королевством смерти. Но к тому времени, как мы закончим, там не будет никаких придурков королевской крови, которые могли бы заполнить его. Они собирались заплатить за убийство Киана. Я бы не успокоилась, пока это не будет сделано. Это было единственное, что держало меня на ногах, и я знала, что в ту секунду, когда все закончится, я сломаюсь из-за его потери и буду изо всех сил пытаться двигаться дальше.

Ребята быстро оделись, и я вывела их в холл, разглядывая в тусклом свете кровь, которую Карен размазала по плюшевому кремовому ковру.

– У других Гроссмейстеров было оружие, – сказала я, прежде чем отвести их в комнату наблюдения, где мне пришлось смотреть, как терзали моих мальчиков.

Монро первым вошел внутрь и тихо присвистнул.

– Вот дерьмо, принцесса. Это бойня во всей красе.

Блейк притянул меня ближе, когда мы вошли внутрь, крепко поцеловав в макушку, прежде чем провести большим пальцем по порезу на моем виске, чтобы стереть кровь.

– Если бы они уже не были мертвы, я бы убил их всех снова. Медленно, чтобы они наложили в штаны, моля о пощаде. Но я бы никому из них этого не предложил только за эту отметину на тебе, милая.

– Они умерли слишком быстро, – согласилась я. – За все, что они сделали со столькими людьми, с Кианом, с вами обоими, они заслужили не пулю, они заслужили клинки и огонь.

– По крайней мере, они боялись, они знали, что происходит, – сказал Нэш, хватая четыре пистолета и вручая два Блейку, прежде чем передать еще один мне, который я засунула за пояс. Он указал на груды тел, которые явно бежали к двери перед тем, как умереть. Он был прав, но этого все равно было недостаточно.

– Нам лучше убедиться, что они все мертвы, – мрачно сказал Блейк. – Мы не можем позволить никому из этих ублюдков вернуться, чтобы восстанавливать «Ройом Д'Элит».

– Мы делаем это ради Киана, – сказала я срывающимся голосом. – Тогда мне нужно поймать эту сучку Карен и заставить ее кричать. – Возможно, она была ранена, но я не знала, насколько серьезно и как далеко она могла забраться.

– Вы двое идите вперед, я догоню, – сказал Нэш, прежде чем приставить свой недавно приобретенный пистолет к затылку одного из них.

– Нет, мы не можем разделиться, – прорычала я, и Блейк твердо кивнул.

– Тогда давайте сделаем это быстро, – сказал Нэш с гримасой и выстрелил мужчине в череп, звук, казалось, срикошетил по всему моему телу. Работа была грязной, но мы справились с ней меньше чем за минуту и вскоре уже мчались по коридорам вслед за моей матерью-шлюхой.

Свет внезапно снова зажегся, и я посмотрела на остальных, когда мы застыли в длинном коридоре.

– Эй! – крикнул нам охранник из конца коридора.

В моей голове раздался громкий хлопок, и у меня перехватило дыхание, когда охранник отлетел назад, с тяжелым стуком упав замертво на пол.

Пистолет Блейка был поднят, челюсть тикала, глаза горели адским огнем. В тот момент он сиял, как гребаная звезда, и я едва могла оторвать от него взгляд. Я моргнула, и мы снова побежали, следуя по кровавому следу на блестящих половицах.

Я выключила фонарик и сунула телефон в карман, когда мы повернули вниз по роскошной лестнице направо, следуя за кровью на первый этаж.

Холодный ветерок коснулся моей щеки, и я повернулась в его сторону, обнаружив приоткрытую дверь с окровавленной ручкой, снег за ней отливал красным в лунном свете.

Темный голод сжал мое нутро, когда я кралась к ней, выслеживая свою добычу с двумя моими волками по бокам. Я чувствовала запах ее смерти в воздухе. И она было моей.

Вода перестала литься мне на лицо, но тряпка оставалась, пока я задыхался. Мои легкие так отчаянно нуждались в чистом воздухе, что я не заметил, как мне отвязали руки, прежде чем меня поставили вертикально и сцепили их за спиной.

Я потряс головой, чтобы стряхнуть ткань, неудержимо дрожа от ледяной воды, которая стекала с моей головы по спине и плечам, впитываясь в футболку. Я судорожно вдохнул, в то время как мое бешено колотящееся сердце билось, как пойманный зверь в клетке.

– Вставай, – рявкнул отец. – Вставай, Сэйнт.

Я моргнул, глядя на него сквозь туман своих мыслей, пытаясь привести их в порядок и полностью осознать происходящее. Из-за пыток мне не хватало кислорода, я был дезориентирован, и мне нужно было быстро сориентироваться.

Раздались громкие взрывы, которые, казалось, эхом отдавались внутри моего черепа, прежде чем я, наконец, понял, что слышу выстрелы.

Смех сорвался с моих губ, когда мои лодыжки освободили от наручников на перекладине, и мой отец стащил меня с кровати БДСМ и поставил на ноги.

– Что тут смешного? – потребовал он, и моя улыбка стала шире, потому что, несмотря на все его попытки скрыть это, я видел, что он был взволнован, и вкус этого был таким сладким у меня на языке, что я не мог не позлорадствовать.

– Я думаю, ты вот-вот поймешь, из чего именно сделана моя семья, – сказал я тихим голосом. – Ты сказал, что не можешь понять, что я увидел в этих людях, когда решил присоединиться к ним. Что ж, сейчас ты это узнаешь. Ты выпустил адских псов на свободу, и они почуяли запах твоей крови.

Отец усмехнулся, схватив меня за руку и потащив к двери. Я позволил ему тащить меня за собой, все равно не желая оставаться в этой гребаной комнате.

– Не романтизируй ситуацию, парень, – пренебрежительно сказал он. – Даже если твоим друзьям удалось вызвать некоторый хаос, это не продлится долго. Они не смогут устоять перед мощью «Ройом Д'Элит» и выжить. Просто спроси мертвого мальчика О'Брайена.

Эти слова ранили, как удар в сердце, и я резко втянул воздух при мысли о Киане, лежащем окровавленным и неподвижным на полу. Но я не мог позволить себе сосредоточиться на этом. Мне нужно было сохранять бдительность ради людей, которым я все еще мог помочь.

– Куда ты меня ведешь? – Потребовал я ответа, когда он потащил меня по коридору к лестнице.

Трое вооруженных охранников поспешили окружить нас, и я открыто насмехался над ними, не заботясь о том, чтобы скрыть от них свое презрение, когда мне приставили пистолет к голове и заставили идти с ними.

Мы двигались быстро, резкого шага отца было достаточно, чтобы я понял, что он не так спокоен, как пытается притворяться, и я откинул голову назад, крича во всю силу своих легких.

– Я – тьма глубокой ночью!

Придурок с пистолетом ударил меня в висок, и я прошипел в его адрес проклятие, но был почти уверен, что услышал ответ на эти слова, прокричанные мне где-то одним из моих братьев. Невозможно было быть уверенным в том, кто это был, но одно только предположение о том, что они были близко, сражались, продолжали сражаться, вернуло мне силы и надежду, разлившуюся по моим венам.

Меня подтолкнули к лестнице, а пальцы отца впились мне в руку, заставляя двигаться все быстрее и быстрее. Гулкие звуки выстрелов выгнали нас из здания, и я испытал огромную радость, увидев, как он метнулся, как крыса из затопленной канализации.

Когда мы добрались до подножия лестницы у входной двери, еще ближе раздались выстрелы, от которых у меня зазвенело в ушах, когда звук отразился от кирпичных стен.

Отец повернулся, чтобы посмотреть на охранников, его самообладание на мгновение ослабло, в глазах появилась настоящая паника, и я ухмыльнулся ему, как дикарь.

– Вы трое остаетесь здесь и удерживаете любого, кто попытается следовать за мной, – рявкнул он, и они мгновенно согласились, как безмозглые головорезы, которыми они и были, повернувшись, чтобы стоять на месте перед дверью.

Отец вытащил меня на улицу, отобрал пистолет у придурка, который приставлял его к моей голове, и приставил к моему черепу вместо него.

– Мне нужен наследник, Сэйнт, – прорычал он, когда я уперся пятками. – Но не думай, что это означает, что я не убью тебя. Если ты докажешь, что тебя невозможно искупить, попытавшись сбежать от меня сейчас, тогда я всажу тебе пулю между глаз и найду женщину, которая выносит мне замену в своем чреве. Не испытывай меня на этот счет.

– Я бы и не мечтал об этом, – ответил я хриплым от презрения голосом, позволяя ему вывести меня на снег, где перед домом был припаркован его «Bentley».

Отец распахнул заднюю дверцу, когда звуки стрельбы приблизились, и запихнул меня на заднее сиденье, прежде чем снова захлопнуть ее и сесть спереди.

Выстрел раздался откуда-то гораздо ближе, как раз в тот момент, когда он сел, и я обернулся, мои глаза расширились от удивления и полнейшей гребаной радости, когда я увидел Киана, выскочившего из кустов и стреляющего в нас.

– Услышь мой рев! – Взревел Киан, его окровавленная грудь блестела в свете фар, когда отец развернул машину к нему и нажал ногой на педаль газа.

Я рванулся вперед между сиденьями, ударившись головой о череп моего отца, поскольку из-за того, что мои руки были связаны, я не мог сделать ничего лучшего, и он яростно вильнул, пытаясь направить на меня пистолет.

Я бросился вниз как раз в тот момент, когда он выстрелил, и заднее стекло разлетелось на куски дождем осколков.

– Я предупреждал тебя, Сэйнт, – прорычал отец, разворачивая руль, наполовину сосредоточившись на вождении, наполовину пытаясь оглянуться, чтобы прицелиться в меня из пистолета. – Общение с низкокровными язычниками никогда не закончилось бы для тебя хорошо.

Яростный рев донесся из задней части машины, и я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Киан запрыгивает на багажник и с яростью стреляет в моего отца, который сидел в передней части машины.

Стекла разлетелись вдребезги, машина резко вильнула влево-вправо, отчего меня отшвырнуло к дверце и я ударился головой так сильно, что она закружилась.

Я вскарабкался на кресло, низко пригибаясь, чтобы не мешать Киану, когда машину занесло на обледенелом асфальте.

Отец развернулся на своем сиденье, поднимая свой пистолет, целясь прямо в голову моего брата, а я бросился к Киану. Мое плечо столкнулось с ним, ослабив его хватку и заставив его упасть обратно на подъездную дорожку, когда прозвучал выстрел, который чудом не задел его.

Я прыгнул за ним, нырнув головой вперед в заднее стекло и закрыв глаза, когда сильно ударился о землю, кувыркаясь снова и снова, пока боль рикошетом пронзала мое тело, а машина резко остановилась передо мной.

Мой пульс бешено заколотился, когда я попытался подняться на ноги, но я был безоружен, связан и застрял здесь, как легкая добыча.

Киан застонал там, где упал, его пистолета нигде не было видно, когда он наполовину поднялся, зажимая рану в боку, и было легко вспомнить, что он уже был чертовски близок к смерти сегодня вечером.

И если бы ситуация внезапно не повернулась в нашу пользу, у меня было ужасное предчувствие, что мой отец вот-вот выиграет эту часть игры.

– Трой! Подожди меня! – Голос Карен донесся до меня откуда-то спереди, когда мы бежали вокруг замка, прижимаясь к стене, чтобы укрыться от любого оружия, которое могло быть направлено в нашу сторону.