Текст книги "Разбитые зеркала, или Прости меня, любовь моя (СИ)"
Автор книги: Кэрол Март
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)
Глава 13
Эльза в очередной раз уносила нетронутую тарелку с пищей из покоев принца. Опять ничего не поел. Хотя и были приготовлены любимые Виктором сладкие печенья. На кашу уже никто не надеялся.
– Я не хочу есть, – принц ударил интонацией на слове «есть» и хлопнул ладонью по столу, в знак своей силы. – Уходи, старуха. Видеть никого не желаю!
Последние три слова были произнесены глухо, с осознанием своей вины и несчастья.
Эльза, которой далеко было до старухи, проглотила обиду вместе со слезами и вышла из королевских покоев. Обижаться не было смысла. Это болезнь, которую следует лечить. Обиды здесь не помогут.
После смерти отца юноша совсем ни с кем не разговаривал и практически ничего не ел. Он лишь без конца глядел в свое проклятое зеркало, склонившись над столом. Там в своем мире он забывал обо всем. Не нужно было продолжать обучения, не страшны были война вместе с драконами. Плевать Виктору было на то, что на месте отца на троне восседал Белл. Юноше даже помыться было в тягость.
С каждым днем кожа принца теряла цвет жизни, превращаясь в прозрачную оболочку. Вокруг глаз намертво поселились тени, а покусанная губа уже никогда не заживала. Крепкие мышцы осунулись, взбитое тело превратилось в скелет. Белесые кудри поредели и потеряли свою силу.
«Как пришло в голову Стелле подарить такую игрушку сыну?» – негодовала Эльза, спускаясь по ступеням башни. – «Зеркало убивает его».
С другой стороны, Эльза осознавала, что вовсе не зеркало виной уныния принца. Отсутствие любви – вот главная причина, по которой мальчик буквально отдалился от всех. Не та любовь ему нужна, которая восхищается и аплодирует, нет. Ему нужны добрые, честные слова. Поддержка, дружба и радость. Как найти среди этого змеиного гнезда добрую искреннюю душу, которая покажет ребенку правду?
Эльза корила себя за то, что оказалась не в силах дать Виктору необходимое. Несмотря на то, что всегда была рядом. С того самого момента, как Виктор появился на белый свет. Такие одновременно простые и сложные вещи не может создать магия. Они идут от сердца, а потому имеют наивысшую ценность.
Ранее такой живой мальчик, Виктор казался самым счастливым и сильным ребенком во всей Эгелии. Однако безразличие родителей, слепое восхваление учителей, зависть друзей – все это разъело его изнутри, высосало жизненные соки. Бесконечное тщеславие лишило мальчика счастья.
Эльза не могла с этим смириться. Она отчаянно искала способ исправить допущенную ею ошибку. «Если б только я могла забрать его к себе», – сетовала женщина. «Я бы окружила его такой любовью и заботой, которые навсегда отбили у него желание смотреть в зеркало. Только королева никогда не допустит этого. Она и так скрепя сердцем допускает меня к сыну».
Приближенными королевы предпринимались некоторые попытки развеселить принца. В его честь задавали балы, были приглашены лучшие артисты и фокусники. На кухне сменили трех поваров. Одного даже заключили под стражу, так ругался на еду наследник престола.
Затевали поездку к морю. Лекари посчитали эту идею лучшей. Возлагались большие надежды. Однако принц не соизволил выйти из покоев. Сеньор Белл грозился, что силой вытащит ребенка из протухших покоев, но королева не позволила исполнить угрозу. Все же она регент, и ей решать, как наказывать или поощрять принца.
Эльзе хотелось познакомить Виктора с дочерью. Она надеялась, что той удастся отвлечь ребенка своей миловидностью и красотой. Только Екатерина показалась Стелле недостаточно родовитой. После предложения няни, к Виктору стали приглашать мальчиков-ровесников. Когда ничего не получилось, к нему приходили парами девочки и читали любимые сказки. Когда Виктор бранными словами выгнал сестер Бри, то приказал никого не пускать в его покои, за исключением Эльзы. Он пресёк всякие попытки словами: «Я не нуждаюсь в помощи. Я король. Приказываю никого не подпускать ко мне под страхом смертной казни».
Наблюдая за тем, как чахнет любимое дитя и последняя надежда королевства, Эльза поняла, что у нее не остается выбора. Пришло время использовать последнее желание, которое задолжали ей небесные ангелы. Ждать больше нечего.
Много лет ведунья берегла исполнение желания на тот случай, если ей придется спасать жизнь принца или дочери. Спасти принца от яда орков небесные принцессы были не в силах. Им не подвластны орки. Лишь падший ангел смог помочь этой беде. Но с унынием, медленно пожирающим душу, ангел света сможет помочь. Эльза не знала, как именно. Но готова была отдать все, лишь бы ее желание осуществилось, и принц поправился навсегда.
Теперь женщина поняла – есть нечто хуже, чем смерть. Она робко осознавала, глядя на Виктора, что просто здравствовать недостаточно. Мало быть живой куклой, человеку необходимо быть счастливым. Он не будет собой, если не будет сочувствовать, любить или ненавидеть, смеяться или плакать. Человеку надо жить всей его душой, желать чего-нибудь, переживать из-за невзгод или радоваться за друга. Ему необходимо любить, и лишь любовь может спасти Эгелию.
– Опять ничего не поел?! – возмутилась полной тарелке Жаннет. Повориха.
– Ни крошки, – скривила губы Эльза. – До обеда я уже не нужна. Мальчик не желает никого видеть, а мозолить ему глаза нет смысла. Займусь домашними делами. А ты постарайся напечь для него булочек с маслом и кунжутом. В детстве он их обожал. Как-то вспомнилось об этом на днях.
– Эльза, не только он изводит себя, но и ты переживаешь за дите. Не стоит чужой ребенок твоих нервов. Побереги себя ради Екатерины.
– Не могу, знаешь же, что я смотрела его с младенчества. Мне кажется, что и он мой ребенок. Я не могу просто смотреть, как он умирает, Жаннет. Я должна что-нибудь придумать.
– Что же здесь можно придумать? – развела руками повориха.
Эльза покинула дворец. Она целенаправленно шла в свой нелюбимый дом, что достался ей от столь же нелюбимого мужа. Поднялась в свою самую верхнюю и самую маленькую комнатку без окон, заперла дверь. Ни дочь, ни слуги не должны были узнать, что хранит Эльза в чулане наверху.
Ведунья зажгла спичку. Подошла к старому шкафу, и с трясущимися руками отворила створку. Встреча с ангелами очень волнительна. Забирает много энергии, невозможно не волноваться перед ней.
Женщина отодвинула книгу, и достала маленькую шкатулку. Вот сокровище, которое долгие годы хранилось в тайне ото всех. Еще одна деталь – ключ от шкатулки. Эльза сняла с шеи серебряную цепочку, на которой блестел маленький ключик – единственный подходящий экземпляр. Несколько раз прокрутила, и крышка распахнулась. Свеча, которую Эльзе вручили ангелы мирно ожидала своего часа. Разноцветный резной воск в ее руках лишь одним своим видом подарил женщине надежду на светлое будущее.
Эльза присела на колени у высокого старинного зеркала, зажгла свечу и стала молиться трем ангелам, знакомство с которыми подарило ей столько печали и радости. Она проговаривала про себя.
– Ангелы света, умоляю. Помогите матери, ведь вы и сами рожали детей. Ангелы света, умоляю. Помогите деве, ведь вы и сами родились с чревом. Ангелы света, умоляю. Помогите несчастной, ведь и вы умеете любить.
Яркий луч света отразился от зеркала и упал на свечу в руках женщины. Она ощутила тепло солнечных лучей на своих руках. Затем свет померк и снова вернулся. Когда это случилось трижды – Эльза услышала тонкий хрустальный голос и от страха еще сильнее зажмурилась:
– Эльза, ты звала меня, и я здесь. Я готова помочь тебе в твоей беде. Открой же глаза.
Женщина повиновалась. Она увидела в отражении прекраснейшее существо – грациозного ангела с белоснежными крыльями. От нее исходило золотое мерцание, девушка улыбалась.
Эльза почувствовала себя такой незначительной, в сравнении с видом ангела. Просто песчинкой. Однако следовало набраться смелости и попросить о помощи.
– Амали, приветствую тебя небесный ангел. Настало твое время вернуть мне обещанное.
Ангел согласно кивнула, выражая своим прекрасным лицом понимание и сочувствие. Высота облаков позволяли ангелу разглядеть, как жестоко судьба к Эльзе, и не помочь было гораздо труднее, нежели иначе.
– Моли, несчастная женщина, и я раскрою врата миров и времени, чтобы исполнить то, чего желаешь ты. Мое слово спасет Эгелию, оно же спасет и тебя.
Эльза опустилась на колени, склонила голову, и от сердца произнесла:
– Я хочу, чтобы Виктор обрел счастье. Я устала видеть, как он разрушает свою жизнь. Ребенок чахнет и сушится, словно дерево в пустыне. Я умоляю тебя, Амали, подари этому ребенку хоть каплю любви. И тогда, я верю, он спасет Эгелию от войны.
– Я помогу тебе, Эльза, как и обещала. Однако, если ты хочешь, чтобы Эгелия была спасена, то дело это будет небыстрым. Пройдет несколько лет, прежде чем ты увидишь в лице принца настоящего воина, способного истребить орков. Помни, спасение его сегодня же окажется под твоей защитой. Береги мой дар. Когда настанет час – ты покажешь его тому, кого любишь всем сердцем.
– Как я узнаю, что время пришло? – сердце Эльзы наполнилось сомнением.
– Мальчик вырастет. Вместе с ним вырастет молодая вишня под твоим окном. Как только дерево расцветет – ты поймешь, что от тебя требуется. Ты все поймешь, и все сделаешь правильно. Как бы тяжело ни было. А пока жди. – Мой дар спешит к тебе.
Слова благодарности слетели с губ женщины. Ангел бездушно приняла их и стала кружиться. В необычном танце света, Эльза разглядела недоумение в глазах Амали. Казалось, что ангелу внезапно стало плохо, крылатая девушка съежилась, белые облака быстро превратились в грозовые тучи. Послышался громкий старческий голос:
– Амали, дочь моя! Что ты наделала? Ты нарушила порядок миров!
Тут же зеркало разлетелось на тысячи мелких осколков, поранив Эльзу. Свеча потухла, и в комнате стало тихо, как в лесу после дождя. Сердце Эльзы опустилось, от обрушившейся надежды. Задуманное не сбылось. Произошла роковая ошибка, и даже ангелу света не удалось выиграть войну с демонами. Ничего уже не спасет Эгелию, никому не спасти принца. Женщина разрыдалась от горя. И если бы не стук в дверь, Эльза никогда бы не оправилось от оцепенения.
– Мама! Мама с тобой все в порядке? – кричала встревоженная Екатерина. – Мама, открой дверь! Парис, где Парис?
Поняв, что сейчас Екатерина попросит выбить дверь, Эльза поднялась, и открыла дверь сама.
– Мама! – воскликнула девушка. – Что с тобой мама?!
– Тише, не кричи, – шепотом попросила Эльза. – Почему ты пришла сюда?
– Я услышала, как что-то разбилось, и мой внутренний голос подсказал, что ты здесь.
– Голос? – обрадовалась Эльза. Она поняла, что Амали прислала к ней дочь. Решение, которого Эльза так долго искала все же было совсем рядом. Хорошо ли это, женщина не знала до этого дня. Но теперь, когда неведомый внутренний голос привел дочь к ней, она поняла, что все это хорошо. Все именно так и должно быть.
Глава 14
Я ощутила, как плавное движение автобуса, которое так здорово меня убаюкивало прекратилось. Позади послышалось суетливое движение и гул одноклассников. Я с трудом открыла глаза, приподнялась, и осознала, что у меня затекли шея с лопаткой. Дурацкое чувство. Вот-вот разболеется голова.
– Вероника, поторапливайся. Мы немного опоздали, – уведомила меня классная.
Я приподняла брови, то ли от удивления, то ли для того, чтобы глаза поняли – спать больше нельзя. Потянулась руками вверх, недовольно вздохнула, и принялась надевать ветровку. Застегнув молнию, притянула к себе рюкзак с соседнего сидения и стала ждать, когда кто-нибудь из выходящих позволит и мне протиснуться между ними.
Разумеется, мои надежды не оправдались. Однако, из-за того, что я достаточно много времени телилась, долго ждать не пришлось. Через минуту ребята, которым достало четыре часа подряд только то и делать, что сидеть, быстро покинули ненавистный автобус. Следом за ними, пройдя по высоким ступеням и сказав водителю «спасибо», вышла и я.
В глаза бросилась дорога. Она не была похожа на привычный городской асфальт – плоский и равномерный. Мои небольшие ножки в кедах споткнулись о блестящие камни, мозаикой рассыпавшиеся по земле. Они не прилегали близко к друг другу, но благодаря старинному рецепту цементного раствора находились ровно на том месте, где и положено. Создавая таким образом добротную площадку для колес автомобилей.
Мои глаза последовали от одного камня под моей ногой к сотне или тысяче других, и наконец я наткнулась на горизонт из стены. Прямо передо мной возвышался замок.
Он был не таким уж большим, каким мне представлялся. Разумеется, городскому ребенку, который привык каждый день видеть десяти, или даже двадцати-этажки – высотой не удивишь. Но глядя на эту пузатую красную крепость, знатно пострадавшую от старости, понимаешь, что перед тобой нечто настоящее. Величие и красота строения будет поражать не одно поколение. И ты – лишь случайная гостья, которой этот пузатый старик позволит заглянуть в прошлое.
Волшебство в миг рассеялось, когда подошел экскурсовод. Женщина в деловом костюме, с накинутым плащом на плечи.
– Здравствуйте, меня зовут Екатерина Васильевна, и я ваш экскурсовод.
– Здравствуйте, – вяло произнесли одноклассники.
– Хочу, прежде, чем мы войдем в замок, рассказать правила поведения. Во первый фото– и видеосъемка без разрешения не допускаеюся, разговаривать можно только шепотом…, – дальше все в том же духе. Бездушное перечисление попросту превратилось в шум выключенного телевизора.
Мне хотелось, чтобы меня встречала хозяйка или управляющая замка в соответствующем костюме, и, как важную гостью, проводила в мои покои. Но, нет. Вместо личных апартаментов, нас в первую очередь сопроводили в общественный туалет. Запахи которого окончательно испортили мне настроение.
В лицах моих одноклассников точно также, как и в моем, отсутствовал энтузиазм, когда мы входили через огромные тяжелые двери с полукруглой аркой. Вид гардероба разочаровал меня не менее экскурсовода в депутатской форме. Но самый большой кошмар в моем сердце произошел, когда нам показали автомат с бахилами.
– Нет, – в этом слове заключилось все мое разочарование. «Только не это». Мне уже и не хотелось ни в какой замок. Лучше дома по интернету изучить каждую деталь, посмотреть подробные ролики, узнать все интересующие именно меня факты. «Не хочу бахилы!».
Тут классная меня слегка подтолкнула, и сказала на ухо:
– Вероника, дорогая, ты ведь не хочешь испортить грязью ковры и паркет. Они не заслуживают такого отношения в силу возраста.
И поняв для чего это делается, я все же опрокинула в автомат монеты. Он выдал мне пластиковую коробочку, похожую на содержимое киндера, я нехотя ее распахнула. На ладонь упал синий сверток.
Я посмотрела на своих одноклассников. Мальчишки ржали, надевая бахилы себе на головы. Валера решил, что будет смешно, если одеть бахилы на аккуратную прическу Лизы, за что смачно получил по лицу. Саша вместе со своей компашкой дразнили Маринку, которая умудрилась поехать на экскурсию на каблуках.
«Что ж, сама виновата», – не стала сочувствовать Маринке я, и распаковала синие свертки.
Волшебство вернулось ко мне в тот миг, когда мы прошли в великолепный зал с белыми стенами. Его украшали невероятной красоты гобелены, повсюду уютно располагались диванчики, кресла и табуретки с закрученными ножками. Манекены в маленьких пышных платьях выглядели совсем, как настоящие. Я не могла оторвать глаз от разрисованного потолка и шикарной люстры для свечей.
И вот я уже не в ядовито-розовой байке, а в нарядном платье с длинными рукавами-крыльями и шнуровкой на всю спину. Словно королева шефствую по своим владениям, рассматривая старинные портреты моих предков. Выбираю место для своего.
И меня не смущают перешептывания и смешки одноклассниц, рассказы экскурсовода не цепляют моего внимания. Я как слабоумная разглядываю мелкие экспонаты, красивые гребни, платья, заколки, лютни, бархатные подушки, потертые от старости, письменные принадлежности и бесконечное число ядер, стрел или плеток для наказаний.
– Вероника, – услышала откуда-то издалека голос классного руководителя. – Не отставай, не хватало еще, чтобы ты заблудилась.
Столько замечаний в свою сторону от классной в один день, я не помню с тех пор, как явилась в класс с окрашенными волосами. Плевать, мне так нравится этот старинный клавесин, что я готова научиться музыкальной грамоте.
«Ох, не в то время я родилась», – искренне сетовала на судьбу я. – «Хочу быть графиней, а лучше королевой. Из меня получился бы мудрый правитель, это уж точно».
Внизу нам показали огромную кухню с бесконечным числом медной утвари и фарфоровой посуды. Огромные тазы, одинокие щетки – кажется, что вот-вот придет кухарка и примется за работу. Все такое настоящее, правильное и натуральное. Дух захватывает от осознания старины окружающих меня вещей.
Но вот мы стали спускаться еще ниже. По узкой винтовой лестнице, с низкими потолками. В подвале было тускло и влажно. Температура была гораздо ниже, чем наверху, стало интересно, что там хранится. «Наверно здесь хранили запасы вина», – подумалось мне.
В довольно большом подвальном помещении нас встретила кованная решетка, калитка которой оказалось запертой. За нею друг на друге стояли пыльные деревянные ящики, по форме напоминающие лодки. Только с крышками. И тут экскурсовод действительно заинтересовала меня своими словами.
– Мы находимся в усыпальнице старинного рода Радзивилов. Ее построили в пятнадцатом веке.
И тут до меня дошло, что за решеткой вовсе не ящики.
«Я в крипте! Зачем нам это показывать? Экскурсовод вообще в курсе, что мы не совершеннолетние? Я же не смогу теперь спокойно спать по ночам!».
Смотреть на людей, которые когда-то танцевали в тех самых залах, играли на том самом клавесине, а теперь лежат скрюченными в этих тесных ящиках – невыносимо. Я ощутила, сколько слез принесли все эти смерти. Волосы на руках встали дыбом. И тут я увидела маленький гробик в углу.
«Нет, я не могу здесь находится. Мне нужно выйти».
Я попятилась обратно к выходу. Вслед послышались жестокие усмешки одноклассников:
– Вероника, куда же ты, постой?! – наверное считают меня трусихой. Плевать.
– Вероника, смотри, здесь покоится твой Виктор!
«Что? Откуда они узнали?». Я сразу же остановилась, резко обернулась и круглыми от удивления глазами отыскала в руках Саши тетрадь.
Меня затрясло от обиды и возмущения. «Если они прочли хотя бы половину – мне конец. До конца моих дней я буду слушать их издевки и насмешки».
– Отдай! – гневно потребовала я.
– А ты попробуй отнять, – зареготал противный мальчишка под одобрения своих недалеких друзей и пустился от меня наутек.
Классная на пару с экскурсоводом зашикали, и назвали нас бессовестными. «Как можно смеяться в крипте?!». Я полностью с ними согласна, но дела живых гораздо важнее мертвецов.
Саша увидел, что я на него наступаю, резко дёрнулся, спрятался за Валеру, тот толкнул меня, давая другу фору, и Саша уже вне досягаемости.
Обида придала мне мужества и я, несмотря на замечания учителей, бегу за негодяем. Вот я вижу его спину и поднимающиеся пятки, он поднимается по ступеням, и мне нужно лишь дотянуться до его руки. Но узкие стены и резкие повороты не позволяют мне схватить обидчика. Он выбегает за дверь и набирает скорость.
– Гадина, отдай тетрадку, – кричу ему вслед.
Догнать его будет не так уж и просто – я неуклюжая пампушка, а он первый спортсмен-легкоатлет школы. У меня почти нет шансов. Вопреки логике, я следую за ним.
Худенький мальчишка легко петляет среди замковых экспонатов и редких смотрителей музея, в то время как я уже начинаю тяжело дышать. Чувствуется покалывание в боку. Одна комната, хозяйская спальня, лестница – потом огромная галерея и опять лестница.
– Признайся, Вероника, ты хочешь целоваться со своим Виктором! – показывая язык дразнит меня Саша. – Только догони меня, и он засунет тебе язычок куда только захочешь. Даже между складками живота пройдется.
Насмешки одновременно расстраивают меня и злят. Злость словно отрезвляет меня, и я заставляю себя думать. Искать решение проблемы, которая таким незавидным образом касается моей гордости.
Тут я останавливаюсь, чтобы рассмотреть, где нахожусь. Я уже видела эту комнату, мы только, что здесь пробегали. До меня дошло – мы петляем по кругу. Если обойти зал через ту дверь, то мне удастся застать обидчика врасплох.
Я последовала своему плану. Подождала пока Саша выбежит из зала, обежала с другой стороны и остановилась, чтобы подкараулить его у двери.
«Тух-тух» – я слышу, как стучит мое сердце, но стараюсь затаить дыхание, чтобы одноклассник не мог догадаться о западне. Еще несколько ударов, и к моему сердцебиению присоединились топотливые шаги негодника.
Когда мальчишка показывается на пороге, я без колебаний выдергиваю из его рук тетрадку и бегу за поворот. Мельком вижу свое отражение. Странно, но нет времени сообразить, что к чему. Еще мгновение и я понимаю – передо мной зеркало. Что было сил – я ударяюсь головой о стекло и падаю вместе с осколками. Голова, четко понимаю, что сейчас нахлынет боль от удара. Тетрадные листы разлетаются словно перья разорванной подушки, я чувствую огромную теплую каплю крови у себя на лбу. Слышится то ли крик, то ли смех Саши, закрываю глаза и все, пустота.
