Текст книги "Анна, одетая в кровь (ЛП)"

Автор книги: Кендари Блэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 16 страниц)

Глава 3

Пейзаж быстро изменился, когда мы въехали в Канаду, и, глядя в окно, я любовался бугристыми просторами лесных холмов. Мама говорила, что они зовутся канадской тайгой[10]10
  Тайга – биом, характеризующийся преобладанием хвойных лесов (в основном, бореальных видов ели, пихты, лиственницы и сосны).


[Закрыть]. Из-за последних переездов у нее появилось хобби – изучение нашего нового места проживания. Она говорит, что тогда думает, что мы просто в отпуске, и хочет узнать всё, когда мы прибудем на место. Я думаю, так она привыкла к новым домам.

Она выпустила Тибальта из клетки: он сидел на ее плече, обернув свой хвост вокруг ее шеи. Кот не уделяет мне внимания. Он наполовину сиамский, наполовину непонятно какой. Не то чтобы мне все равно. Мне нравится, когда он шипит и кусает меня, но единственное, на что он годится – это умение видеть призраков. Порой, он их видит быстрее, чем я.

Моя мама смотрела на облака, напевая какую-то мелодию. Она улыбалась так же, как и ее кот.

– Что с настроением? – спросил я. – Разве ты не должна спать?

– Я проспала несколько часов, – она ответила. – Я думаю, что полюблю Тандер-Бэй. Смотря на облака, понимаю, что я буду наслаждаться этим местом.

Я взглянул вверх. Облака были огромными и белоснежно-белыми. Они не двигались, пока мы ехали. Я смотрел на них, пока не потемнело в глазах. Они никуда не денутся в любом случае.

– Мы едем в город неподвижных облаков, – шепчет она. – Мы задержимся здесь надолго.

Я хотел сказать ей, чтобы она не была суеверной. Ведь тучи, которые не плывут по небу, ничего не значат. Даже если пристально смотреть на них несколько минут, они все равно поплывут. Я не могу на них смотреть так долго, потому что они сделают из меня лицемера, парня, который чистит свой нож в соли при свете луны.

От вялых облаков меня стало тошнить, поэтому я устремил свой взгляд на лес. Коричневые ветки сосен напоминали торчащие кости. Обычно у меня хорошее настроение во время переезда. Меня волновали новые земли, призраки… как правило, я старался не думать ни о чем лишнем, пока был за рулем. Может, это из-за того, что я просто устал. Я плохо спал, а когда такое происходит, все становится сущим кошмаром. Но я не жалуюсь. Мне перестали сниться кошмары с тех пор, как я стал использовать атаме. Я думаю, именно из-за моей работы я избавился от страха, который должен был чувствовать во время встреч с призраками-убийцами. Тем не менее, мне все же следует отдохнуть. Сны – кошмары – обычно снятся после успешной охоты, и они до сих пор не успокоились после убийства попутчика.

Через час или немного погодя, после множества попыток уснуть, мы все же добрались до Тандер-Бэй. Он показался в окне со всеми своими жителями. Мы ехали через деловые и коммерческие районы, и я был впечатлен. Уолмарт[11]11
  Wal-Mart Stores, Inc. (NYSE: WMT) – американская компания-ритейлер, управляющая крупнейшей в мире розничной сетью, действующей под торговой маркой Walmart.


[Закрыть] прекрасный город для отдыха, но я никогда не видел призрака, который сравнивает цены на бензин или играет в приставку Xbox 360. Это все я увижу, когда мы доберемся до центра города – старой части города – это то, что я ищу.

Отремонтированные дома расположились на неровных углах улицы, жалюзи на окнах висели криво, поэтому они выглядели, словно израненные глаза. Я почти не замечал домов получше. Моргнул, и скучные дома со слоями содранной краски мигом исчезли.

В течении всей моей жизни я побывал в многих местах. Затененные места, в которых все шло не так. Зловещие места, которые до сих пор существуют. Я всегда ненавидел солнечные города, полные недавно построенных двойных гаражей, красивых машин, лужаек, на которых бегают и смеются маленькие дети. Эти города так же наполнены призраками, как и другие. Просто люди врут лучше в таких городах. Я люблю такие города, как этот. Запах смерти так и ощущается шестым чувством.

Я смотрел на воду Супериор: она медленно текла, как сонный пес. Мой отец всегда говорил, что вода – место, где мертвец чувствует себя в безопасности. Ничто их не привлекает больше, чем вода. Или не прячет лучше.

Моя мама включила GPS, который она ласково называла Фрэн. Его голос направлял нас сквозь город и, видимо, принимал за идиотов: "Пожалуйста, подготовьтесь к повороту налево через 100 футов. Подготовьтесь к повороту влево. Поверните влево." Тибальт, почувствовав конец путешествия, залез обратно в свою клетку и закрыл дверь хвостом, а потом снова зашипел на меня.

Дом, который мы арендовали, был небольшим, темно-бордового и серого цветов. Он расположен у подножия холма, где начинаются зеленые поля. Соседей и близко не было, когда мы подъехали. Никто не пришел поздороваться. Дом выглядел сдержано и одиноко.

– Что скажешь? – Спросила мама.

– Мне нравится, – ответил я честно. – Правда.

Она вздыхает. Мама была бы счастлива, если бы я улыбнулся, пробежал вверх по лестнице, распахнул дверь и помчался на второй этаж, чтобы выбрать комнату. Я делал так, когда мы жили с отцом. Мне тогда было 7 лет. Я не собирался позволять ее глазам меня в чем-либо винить. Прежде, чем она что-то скажет, я уже знал, что мы будем садить кучу маргариток в саду и сделаем кота царем летнего солнцестояния.

Вместо этого я достаю кота, и мы выходим из фургона. Не прошло и десяти секунд, как я ощутил мамины шаги за моей спиной. Я подождал, пока она откроет главную дверь, и тогда мы зайдем, принюхиваясь к запаху дома. Когда дверь открылась, перед нами появилась огромная гостиная, в которой уже стоял диван кремового цвета и высокое мягкое кресло. Также там стояла старая лампа, которой понадобился новый абажур, кофейный столик из темно-красного дерева. Развернувшись, можно заметить арки, которые ведут на кухню и в столовую.

Я посмотрел на темную часть лестницы, справа от меня. Тихонько закрываю главную дверь, ставлю клетку с котом на деревянный пол и выпускаю его. В течение секунды появляется пара зеленых глаз, а затем и черное, гибкое тело. Этому я научился у отца. А отец научил себя этому самостоятельно.

Он почти закончил дело в Портленде. Жертвы, которые сгорели на консервном заводе. Но его мысли витали совсем в другом месте. Он не уделил много внимания дому, в который мы переехали, и, конечно же, продавец не упомянул, что здесь кое-что произошло. Беременная женщина упала с лестницы и умерла. Виновником был ее муж. Такие вещи, как правило, умалчивают.

Призраки настолько странные. Они могут быть вполне нормальными, ну, относительно нормальными, когда они еще дышат. Но когда дело доходит до смерти – они просто невыносимы. Они начинают зацикливаться на том, что с ними произошло. Ничего больше не имеет значения, кроме как ножа и рук, которые сжимают их глотки. Тогда-то и начинается самое интересное: они показывают вам, как все произошло. Если вы знаете их историю, то не трудно предсказать, что с вами случится.

В тот день мама помогала мне переносить коробки в мою комнату. Это было тогда, когда шел дождь и коробки из дешевого картона превратились в непонятное месиво. Я помню, как мы смеялись над тем, что понаделали луж на линолеуме. По звуку нашей подошвы вы могли бы подумать, что ваши соседи – охотничья собака.

Это произошло, когда мы поднимались по ступенькам в третий раз. Я шлепал своими ботинками, создавая беспорядок, достал свою бейсбольную перчатку из коробки, потому что не хотел, чтобы она промокла. А затем… я почувствовал, что что-то плавно пролетело возле меня, затронув часть моего плеча. В этом прикосновении не было ни злости, ни волнения. Я никому этого не сказал, ведь то, что произошло дальше, я попытался тщательно забыть. В то время как я думал, что это мама хотела поиграть со мной, я развернулся и увидел призрак женщины, который превратился из ветра в туман. Она была такой бледной и прозрачной, что я смог увидеть заднюю часть ее головы. До этого случая я уже видел призраков. Это было обычным делом с моим отцом, как и есть мясной рулет каждый четверг. Но я никогда не видел, как моя мама плыла в воздухе.

Я пытался дотянуться до нее, но все, что у меня вышло – достать разорванный клочок картонной коробки. Она упала, а призрак торжествовал. Я видел выражение маминого лица через плавающее приведение. Пока она падала, я смог увидеть ее коренные зубы. Этот инцидент всегда ассоциируется у меня с грубостью и тошнотой. Падая со ступенек, сперва она приземлилась на пятую точку и издала болевой стон, а затем сильно врезалась в стену. После этого я ничего не помню. Я даже не помню, долго ли мы оставались в доме. Конечно, папа убил этого призрака, – скорее всего в этот же день – но я больше ничего не помню о Портленде. Все, что я помню, что после этого случая отец стал использовать Тибальта, который был еще котенком, а мама стала хромать.

Тибальт смотрел на потолок и обнюхивал стены. Его хвост иногда дергался. Мы следили, как он проверял цельность первого этажа. Когда дело дошло до ванной, мое терпение лопнуло – это животное хотело кататься по прохладной плитке вместо того, чтобы заниматься своим предыдущим делом. Я защелкал пальцами. Кот обиженно покосился в мою сторону, но поднялся с кафеля и продолжил проверку.

Он колеблется на лестнице. Я начинаю нервничать. Все, что я хотел от кота, это чтобы он прошипел на воздух или просто промолчал. Но все обошлось. Коты могут видеть призраков, но они не экстрасенсы. Мы следуем за ним наверх, и я по привычке беру маму за руку. На моем плече висит моя кожаная сумка, внутри которой атаме, мой маленький медальон Святого Христофора[12]12
  Сравнение с талисманом-хранителем.


[Закрыть].

На четвертом этаже три комнаты и большая ванная плюс небольшой чердак, с которого свисала лестница. Пахнет свежей краской. Новые вещи – всегда приятно. Но, в любом случае, кто-то мертвый прилагается вместе с домом. Тибальт завершил обследование ванной, а затем отправился в спальню. Он осмотрел комод и косо посмотрел на кровать. С отвращением. А затем он развалился и стал умываться.

– Здесь ничего нет. Давай заносить вещи. – после этого предложения кот-ленивец развернул свою голову и посмотрел на меня своими круглющими глазёнками. Я его игнорирую и лезу на чердак.

– Ой! – Я смотрю вниз. Тибальт вскарабкался вместе со мной. Я ухватился за его тельце, а он в отместку запустил в меня свои когти. И этот гаденыш еще и мурлыкал!

– Милый, он просто играется, – сказала мама и аккуратно убрала когти Тибальта с моей кожи. – Я положу его обратно в клетку и уложу в спальне, пока мы не перенесем все коробки. Поищи, пожалуйста, в грузовике его песочек.

– Отлично.

Это был сарказм. Но я все же несу кота в мамину комнату, где у него есть пища и вода, и только потом мы начинаем перетаскивать остальные вещи в дом. Это занимает всего лишь два часа. Нам нету равных в перетаскивании коробок. Тем не менее, солнце уже садилось, и мама заканчивала свои ведьмовские штучки: она всегда приготавливала масла и травы, чтобы можно было смазать двери и окна. Я не знаю, помогало ли это, но и утверждать обратное тоже не могу. Мы всегда были в безопасности в нашем доме. Все благодаря сандаловому дереву и розмарину.

После того, как дом защищен, я разжигаю небольшой костер на заднем дворе, и мы с мамой палим все безделушки предыдущих обитателей: фиолетовое ожерелье из бисера, найденное в ящике стола, домашние прихватки, даже спички. Мы не хотели, чтобы призраки могли вернуться за чем-либо. Моя мама подставляет свой палец к моему лбу. Я ощущаю запах розмарина и сладкого масла.

– Мам.

– Ты знаешь правила. Каждую ночь в течении первых трех дней. – она улыбнулась, а ее волосы выглядели, как угли при свете костра. – Это защитит тебя.

– От этого у меня появятся прыщи! – запротестовал я, но не стал убирать все с лица. – Я должен пойти в школу через две недели.

Она ничего не ответила. Она просто уставилась на свой палец, если бы он надавил на ее нос., но затем она улыбнулась, подмигнула и вытерла руки об джинсы.

Этот город пахнет дымом и гнилью. Здесь еще больше призраков, чем я предполагал. Большинство из них безвредны – грустные бледные пятна, которые стонут в темноте. Размытые пятна, которые появляются, когда их заснимешь на полароид[13]13
  Polaroid Corporation – американская компания, занимающаяся производством фототехники и бытовой электроники (LCD-телевизоры, портативные DVD-плееры, цифровые фоторамки). Наиболее широко известна как производитель фотоаппаратов, позволяющих делать моментальные снимки.


[Закрыть]. Я не имел дела с такими призраками.

Но были и такие, о которых я волновался. Где-то здесь была та, за которой я пришел, та, которая с легкостью может выбить из нас весь воздух.

Я снова думал о ней. О Анне. Анне, одетой в кровь. Я думал, на что она способна, умна ли. Будет ли она плыть? Она будет смеяться или кричать?

И как она попытается меня убить?

Глава 4

– Троянцы или тигры? – спрашивает моя мама, пока стоит за плитой и жарит блинчики.

Сегодня был последний день для регистрации в школу, которая начнется завтра. Конечно, я знал, что мама хотела зарегистрировать меня раньше, но она была занята формированием отношений с торговцами, пытаясь заставить их рекламировать ее гадательный бизнес. Большинство свечей изготавливалось за городом, поэтому один из их изготовителей договорился с мамой сочетать свечи с ее маслами, что-то типа заклинаний в коробке. Они продавали коробочки в городских магазинах, в которых лежала мамина визитка.

– Что за вопрос? У нас есть варенье?

– Клубничное или еще какое-то, которое называется Саскатун, но выглядит как черника.

Я делаю кислую мину.

– Я возьму клубничное.

– Рискни, попробуй Саскатун.

– Я и так постоянно рискую. А что там с презервативами[14]14
  Троянские – марка американских презервативов.


[Закрыть] и тиграми?

Она ставит передо мной тарелку с блинами, и я надеюсь, что на них клубничное варенье.

– Прекрати ерничать, парень. Троянцы и тигры – школьные талисманы. Что тебе больше по душе: имени сэра Уинстона Черчилля или Уестгейтский университет? Они оба недалеко от нас.

Я вздыхаю. Честно, мне все равно. Я похожу на занятия, сдам экзамены, а затем снова перееду, как обычно. Я здесь, чтобы убить Анну. Но я должен проявить заботу, чтобы угодить маме.

– Папа хотел бы, чтобы я был троянцем, – произношу тихо, а мама замирает перед плитой.

– Тогда я схожу в Уинстон Черчилль, – говорит она. Какая удача. Я выбрал школу, которая по-идиотски звучит. Но как я уже сказал, мне все равно. Я здесь только из-за одной вещи, которая пришла мне на почту, когда я охотился за туристом из 12 округа.

Это было письмо кофейного цвета с моим адресом и именем. Внутри лежал клочок бумаги, на котором написано "Анна". Надпись была сделана кровью. Я получал подобное из многих городов и стран. Немногие занимались тем, чем и я, но часть из них хотела, чтобы я занимался своим делом. Они искали меня, чтобы узнать, кто еще такой же, как и я. Мы часто переезжали, но я сразу понимал, если меня ищут. Мама всегда постит новости на своем сайте, что мы переезжаем, а также мы звоним нескольким людям и предупреждаем их. Каждый месяц, как по маслу, мне приходят сообщения о пропавших людях, Сатанинских церквях в северной Италии, газетные вырезки о таинственных жертвоприношениях животных у кургана Оджибве. Я доверял только нескольким источникам. Большинство из них – контакты отца. Только им я мог доверять.

Но за эти годы у меня появились и свои контакты. Когда я посмотрел на эти кровавые каракули, сразу догадался, что письмо было от Руди Бристола. Хренов театрал. Это письмо с кровью было приглашением на убийство нового призрака.

Руди – Дейзи – Бристол – хардкорный гот с Нового Орлеана. Он ошивается по барам глубоко во французском квартале, потерянный где-то в середине двадцатых годов и желающий все еще быть шестнадцатилетним. Он худой, бледный, как вампир, и носит много всякой фигни. К этому времени он привел меня к трем хорошим призракам: тактичные, быстрые убийства. Один из них вообще был повешен в подвале, шепча сквозь доски и заманивая новых жителей дома присоединиться к нему. Я зашел внутрь, выпотрошил его и ушел. Эта работа делала меня похожим на Дейзи. Это произошло после того, как я смог привыкнуть к его экстремальной и полной энтузиазма личности.

Я позвонил ему сразу же, как пришло письмо.

– Ну, блин, откуда ты узнал, что это я?

Его голос не звучал разочарованно – наоборот возбужденно. Он напомнил мне ребенка, который был на концерте группы "Jonas Brothers”. Хренов фанатик. Если бы я ему позволил, он бы нацепил на себя протонный ранец[15]15
  Протонный ранец – оружие охотников за приведениями.


[Закрыть] и следовал за мной по всей стране.

– Ох, это очевидно. Сколько раз ты пытался сделать эти буквы правдоподобными? Кровь вообще настоящая?

– Ага, настоящая.

– Чья она?

– Человеческая.

Я улыбнулся.

– Использовал свою кровь, да? – я услышал пыхтение и возмущение.

– Послушай, ты хочешь попутешествовать или нет?

– Ага, валяй. – мои глаза остановились на куске бумаги. Анна. Даже если я думал, что это одна из шуточек Дейзи, ее имя, написанное кровью, выглядело красиво.

– Анна Корлов. Убита в 1958 году.

– Кем?

– Никто не знает.

– Как?

– А этого так тем более никто не знает.

Мне это стало надоедать. Всегда есть записи и исследования. Каждая капля крови оставляет след отсюда до Орегона. И то, как он произносил фразу "никто не знает", начинало меня бесить.

– А как ты тогда узнал? – Спросил я.

– От других людей, – ответил он. – Она – любимая страшилка Тандер-Бэй.

– Страшилки в большинстве случаев так и остаются страшилками. Зачем ты тратишь мое время?

Я потянулся к бумаге, готовый смять ее в кулаке, но не сделал этого. Не знаю, почему я был настроен скептически. Люди всегда знают. Порой, много людей, но, на самом деле, они ничего не знают о призраках. Поэтому и говорят ерунду. Слушают все эти предупреждения, а потом несут бред. В любом случае, им легче жить, потому что они не верят во всех этих призраков.

– Она не похожа на страшилку, – настоял Дейзи. – Если ты начнешь спрашивать в городе что-то о ней, ничего не получишь, пока не спросишь в нужном месте. К ней туристы не едут. Но если ты пойдешь на любую подростковую вечеринку, однозначно услышишь историю об Анне.

– О да, я хожу на кучу подростковых вечеринок, – вздыхаю я. Я более чем уверен, что Дейзи на таких вечеринках бывает неоднократно. – Так что за дело?

– Ей было 16, когда она умерла, она была дочерью финских иммигрантов. Ее отец умер, от болезни или чего-то подобного, а мать бросила ее в интернате. Анна как раз шла на школьные танцы, когда ее убили. Кто-то перерезал ей глотку – это все, что известно. Кто-то почти отрезал ей башку. Говорят, что она была одета в белое платье, а когда ее нашли, оно было полностью залито красным. Именно поэтому они называют ее Анной, одетой в кровь.

– Анна, одетая в кровь, – произнес я мягко.

– Некоторые люди говорят, что это сделал один из стариков. Старый извращенец заметил ее, ему понравилось то, что он увидел. А затем он последовал за ней и бросил истекать кровью. Другие говорят, что это был ее парень или какой-то ревнивец.

Я сделал глубок вдох, чтобы выйти из ступора. Все было плохо, очень плохо. Пожалуй, это самое жуткое, что я когда-либо слышал. Ховард Соуберг, фермер из центральной Айовы, убил свою семью парой садовых ножниц, заколов и изрезав их. Его семья состояла из жены, двух маленьких сыновей, новорожденного и его старой матери. Эта история пробрала меня до мозга костей. Я был разочарован, когда добрался в Айову и узнал, что призрак Говарда не раскаялся и не бродил по дому. Обычно такое случалось с ужасными людьми. Они использовали все возможное, только чтобы превратить все окружающее их в пыль. Такие призраки были яростными, пока не переставали дышать.

Дейзи не унимался и продолжать рассказывать историю об Анне. Его голос дрожал. Я не знал, смеяться мне или же раздражаться.

– Ладно, а что она делает сейчас?

Он задумался.

– Я знаю только то, что она убила 27 подростков…

Двадцать семь подростков за последние полвека. Это стало похоже скорее на сказку, нежели чем не устрашающую историю. Никто не убивает двадцать семь подростков и не сбегает, чтобы скрыться в замке от горящих факелов. Даже призраки.

– Двадцать семь местных детей? Ты издеваешься. Не бродяг и беженцев?

– Ну..

– Что «ну»? Кто-то затыкает тебе рот, Бристол?

Горечь подступила к моему горлу. Я не знаю почему.

А если история окажется ложной?

В данный момент, меня ждут 15 призраков. Один из них с Колорадо, некто Гризли Адамс[16]16
  Джеймс «Гризли» Адамс – известный житель калифорнийских гор и укротитель медведей гризли.


[Закрыть], который убивал охотников на всей горе. Звучит неплохо.

– Они никогда не находили ни одного тела, – произнес Дейзи, поясняя. – Они просто думают, что дети убегают или их похитили. Только некоторые думают на Анну, но никто из них не говорит ни слова. И ты понимаешь почему.

О да, я прекрасно понимал и знал кое-что еще. В этой истории с Анной было что-то еще, чего Дейзи мне не говорил. Я знал это на интуитивном уровне. Возможно, это было ее имя, написанное кровью. В любом случае, уловка Дейзи сработала. Но я знал. Знаю. Чувствую всем нутром, что что-то не так. Мой отец всегда говорил мне, что если мои внутренности что-то говорят, то я просто обязан к ним прислушаться.

– Я подумаю над этим делом.

– Ты поедешь? – в его голосе было волнение.

– Я же сказал, что подумаю. Сначала мне надо с кое-чем разобраться.

– С чем же еще?

Я вкратце рассказал ему о туристе из 12 округа. Он сделал пару тупых предположений, которые я моментально забыл. Тогда он, как обычно, пытался меня заставить поехать в Новый Орлеан.

Я бы не стал ехать в Новый Орлеан. Этот город притягивает дерьмо лучше, чем остальные города. Нигде в мире не было больше призраков, нежели чем в этом городе. Иногда я боялся за Дейзи. Боялся, что когда-то след приведет меня к нему, и я должен буду убить его, спрятав остатки тела в амбар.

В этот день я солгал ему. Я не стал задумываться о том, что будет дальше, но, когда связь прервалась, уже знал, что хочу поехать за Анной. Мои инстинкты говорили, что это не просто история. К тому же, я хотел увидеть ее во всей красе – в крови, в которую она была одета.