Текст книги "Анна, одетая в кровь (ЛП)"

Автор книги: Кендари Блэйк

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 16 страниц)

Глава 5

Как я понял, Сэр Уинстон Черчилль точно такая же школа, в которых мне довелось учиться в других штатах. Первую часть дня я провел со школьным консультантом, миссис Бэн, милой молодой женщиной, которая скрывает свою фигуру за мешковатыми водолазками и у которой слишком много кошек.

Теперь же я шел по коридору, и каждая пара глаз пожирала меня взглядом. Я новичок, еще один, но не единственный. Все вертелись по сторонам в надежде увидеть, как изменились их одноклассники за лето. Среди всех этих людей где-то есть около 50 человек, которые считают себя идеальными. Бледный книжный червь выкрасил волосы в белый цвет и носил ошейник. Тощий парень из команды ищеек провел весь июль и август, подкачивая свои мышцы и покупая облегающие футболки.

Но все же их взгляд был прикован больше ко мне, нежели к другим, наверное, потому что я совершенно по-другому двигался. Я едва ли различал цифры на дверях. В конце концов, я ведь должен попасть на занятия, да? Не паниковать. К тому же это вошло в привычку. В течение последних трех лет я переводился из 12 школ. И постоянно кого-то искал.

Мне нужно втиснуться в общество. В нем я смогу получать ответы на заданные мною вопросы. Поэтому я всегда ищу королеву "пчел".

В каждой школе есть такая. Девушка, которая знает все и обо всех. Я мог бы подойти к мальчику-спортсмену и попытаться у него что-либо разузнать, но я в этом, признаюсь, чертовски плох. Мой отец никогда не увлекался спортом и не играл в догонялки. Я могу весь день драться с мертвыми, но футбол – вещь, которая собьет меня с ног. С другой стороны – есть девушки, к которым легко найти подход. Не знаю, почему так. Может, это из-за того, что когда они смотрят в свое зеркальце… а я вижу там своего отца или нечто, что напоминает о нем. Или же я просто чертовски привлекателен для них. В итоге, я рыскал по коридорам, пока не увидел ее – девушку, сидящую в толпе людей и мило улыбающуюся.

Это однозначно она: королевы "пчел" всегда оказываются красотками, но эта превзошла все мои ожидания – длинные светлые волосы и губы цвета персика. Как только она замечает меня, ее лицо искажается из-за улыбки. Ей легко улыбаться. Это была девушка, которая получала от школы все, что только хотела. Она любимица учителей, королева, которая вернулась, чтобы занять свой трон. Все, что я хочу знать, она легко мне расскажет. Ну, я надеюсь на это.

Когда я прохожу мимо, то демонстративно ее игнорирую. Через несколько секунд она бросает свою группу друзей и мчится ко мне.

– Эй, я здесь раньше тебя не замечала.

– Я недавно переехал.

Она снова улыбнулась. У нее были превосходные зубы и теплые шоколадные глаза. Она сразу обезоруживает окружающих своим видом.

– Тогда тебе нужно провести экскурсию. Я – Кармел Джонс.

– Тесей Кассио Лоувуд. Что за родители назвали ребенка Кармел?

Она смеется.

– Что за родители название своего ребенка Тесей Кассио?

– Хиппи.

– Вот именно.

Мы вместе засмеялись. Я смеялся искренне. Кармел Джонс заведует этой школой. Это видно по тому, как она ведет себя, как будто она никогда ни перед кем не стояла на коленях. Это заметно по тому, как толпа расступалась перед ней, как птицы, улетающие от котов. Все как всегда. Я показываю ей свое расписание, и она говорит, что у нас вместе биология и что, еще лучше, общее время обеда. Когда она покидает меня на второй части уроков, я замечаю, как она оборачивается и подмигивает мне через плечо.

Королева "пчел" – еще одна часть моей работы. Хоть бы не забыть об этом.

* * *

За ланчем Кармел машет мне, но я не сразу к ней подхожу. Я здесь не для того, чтобы закрутить новый роман, и я не хочу давать ей повода. Но все же она очень красива, и мне надо постоянно напоминать себе, что вся эта популярность сделала из нее нереальную зануду. Она слишком яркая личность для меня. По правде говоря, как и все остальные. А чего вы ждали? Я часто переезжаю, а по ночам занимаюсь убийствами. Кто с таким будет мириться?

Я изучил все группы в столовой, обдумывая, какая же приведет меня к Анне. Готы подходят больше всего, ведь они знают кучу всяких жутких историй, но к ним тяжело прибиться. Если они догадаются, что я по правде убиваю призраков, то они бы приняли меня за парня черная-подводка-крест-в-руках. А все эти фанатки "Баффи – истребительницы вампиров"[17]17
  "Баффи – истребительница вампиров" – американский молодёжный телесериал с Сарой Мишель Геллар в главной роли о судьбе американской девушки, обладающей сверхчеловеческими силами.


[Закрыть] мне ни к чему с их писком за моей спиной.

– Тесей!

Черт, я забыл сказать Кармел, чтобы называла меня Кас. Только не хватало, чтобы все вокруг звали меня Тесеем. Я пошел в ее сторону, глядя в округляющиеся глаза. Десять, или около того, девушек стали пялиться на меня, т. к. увидели, что я нравлюсь Кармел. Ну, или это мои мозги так думали.

– Эй, Кармел.

– Привет. Ну и как тебе СВЧ[18]18
  СВЧ – сокращение от Сэр Винстон Черчиль; название школы.


[Закрыть]?

Я мысленно отметил про себя никогда не называть школу "СВЧ".

– Неплохо, благодаря твоей сегодняшней экскурсии. Кстати, большинство людей зовут меня Кас.

– Каз?

– Угу, но мягче, окончание на "с". Что ты обычно ешь на ланч?

– Обычно мы едим пиццу в баре "Горячая пицца" вон там. – она жестом кивнула, и я обернулся в том направлении. – Ну, так что, Кас, почему ты переехал в Тандер-Бэй?

– Из-за пейзажа, – я ответил, улыбаясь. – По правде говоря, если я скажу тебе, то ты не поверишь.

– Удиви меня, – произносит она. Меня снова посещает мысль, что Кармел Джонс всегда получает то, что хочет. Она также дала мне возможность быть полностью откровенным. Я уже открыл было рот и собрался сказать, что я здесь из-за Анны, когда эта конченая троянская армия выстроилась за нашей спиной в футболках СВЧ.

– Кармел, – говорит один из них. Не было необходимости смотреть на него, чтобы понять, что он парень Кармел. Или был им. На его лице проступают желваки, когда он произносит ее имя. По реакции Кармел, ее вверх поднявшихся бровей, я понял, что он ее бывший.

– Ты идешь сегодня? – спрашивает он, полностью игнорируя меня. Я нахожу это забавным. Приз достается ревнивым качкам в четвертом проходе.

– А что сегодня? – спросил я.

– Ежегодная вечеринка Края Света, – она закатывает свои глаза к небу. – Мы каждый год празднуем ее ночью первого дня в школе.

Ага, с тех пор, как показали "Правила секса"[19]19
  "Правила секса" – комедийная драма 2002 года режиссёра Роджера Эвери.


[Закрыть].

– Звучит круто, – я отвечаю. Я больше не мог игнорировать неандертальца, поэтому протянул руку для знакомства.

Только самый ебанутый из ебанутых откажется пожать мне руку, и я только что встретил его. Он кивает своей головой и говорит "привет". Он не представился, но за него это сделала Кармел.

– Этой Майк Андовер, – она кивает на других. – А это Чейз Путнем, Саймон Перри и Уилл Розенберг.

Они все кивают, как конченые придурки, кроме Уилла Розенберга, который пожимает мою руку. Он единственный из них, который не выглядит полным дебилом. На нем висел пиджак, и, похоже, он его стыдился. Ну, или стыдился его носить при этих людях.

– Ну, так ты идешь или как?

– Я не знаю, – отвечает она раздраженно. – Посмотрим.

– Мы будем у водопада около десяти, – говорит он. – Дай мне знать, если тебя надо будет подбросить.

Когда он уходит, Кармел вздыхает.

– О чем они? Какой еще водопад? – спрашиваю я, проявляя интерес.

– Вечеринка будет на водопаде Какабека. Каждый год она меняет свое расположение, чтобы избавиться от копов. В том году она была на водопаде Троубридж, но все испугались, когда… – она запнулась.

– Когда что?

– Ничего. Просто тупая история про призрака.

Неужели повезло? Обычно у меня проходит неделя, прежде чем я могу с кем-то поговорить и узнать, что нужно. Это, знаете ли, не легко.

– Я обожаю истории о призраках. Я бы умер за новую страшилку. – я подошел и сел напротив нее, облокотившись на стол. – К тому же, кто-то должен мне показать ночную жизнь Тандер-Бэй.

Она смотрит мне прямо в глаза.

– Мы можем взять мою машину. Где ты живешь?

Кто-то следил за мной. Ощущение было настолько острым, что мне казалось, что преследователь вскроет мне мозги одним взглядом и пронзит голову насквозь. Я слишком горд, чтобы развернуться: я прошел через многое дерьмо, чтобы струсить из-за какого-то человеческого преступника. Но, вполне возможно, у меня просто паранойя. Хотя это вряд ли. За мной кто-то шел, и этот кто-то дышал, что приводило меня в шок. У мертвецов обычные мотивы: ненависть, боль, замешательство. Они убивают тебя, потому что им больше ничего не остается делать. Живым же людям обычно что-то нужно – мой преследователь хотел чего-то от меня. Из-за этого я нервничал.

Я продолжаю упрямо идти, порой останавливаясь, чтобы заметить тень моего преследователя. Мысленно я проклинал себя за то, что отложил покупку машины. Интересно, смогу ли я увести его в сторону от моего дома? Я останавливаюсь, снимаю свой кожаный рюкзак и роюсь в нем до тех пор, пока не нахожу мешочек, в котором лежит нож. Все это начинало меня бесить.

Я иду по грустному пресвитерианскому кладбищу, которое явно в плохом состоянии: могилы украшены безжизненными цветами, а с них свисают грязные ленточки, порванные ветром. Рядом со мной надгробие лежало так странно, и казалось, что сразу под ним лежал человек. Невзирая на всю эту грусть и неизбежность, кладбище было тихим… и меня это немного успокаивало. В центре кладбища стояла женщина, вдова, и смотрела прямо на надгробную плиту мужа. Ее шерстяное пальто туго висело на плечах, а голова была обвязана тонким платком. Меня так зацепил преследователь, что до меня не сразу дошло, что женщина одета в шерстяное пальто. В августе.

У меня першит в горле. Она поворачивается на шум, и я замечаю, что у нее совсем нету глаз. На их месте – серые камушки, которые смотрят на меня, не моргая. На ее лице было столько глубоких морщин, что казалось, часть из них нарисована черным маркером. У нее однозначно есть своя история. История, из-за которой у нее теперь серые камушки вместо глаз. История, которая привела ее, как я понял, к своему телу. Но меня преследовали, поэтому я не мог здесь оставаться.

Я открываю свой рюкзак и достаю атаме. Старая женщина замечает его блеск и начинает шипеть в безмолвной улыбке. Затем она разворачивается и медленно уходит в землю. Действие очень напоминало человека, который спускался вниз эскалатором. Я совсем ее не боялся, просто был слегка смущен, что не сразу догадался, что она мертва. Женщина оставила бы мне шрам, если бы подошла ближе, но она не из тех призраков, которые убивают. Будь здесь кто-либо другой, он бы просто ее не заметил. Но не я. Я всегда вижу подобные вещи.

– Как и я.

Я подпрыгнул от неожиданности – голос звучал у моего плеча. За мной стоял паренек, Бог знает сколько. У него были рваные черные волосы, черные очки, худое и длинное тело, скрытое под одеждой, которая определенно ему не шла. Такое чувство, что я видел его в школе. Он кивает в сторону кладбища.

– Страшная старушка, да? – произносит он. – Не беспокойся. Она безвредна, ходит сюда около трех недель. И я могу читать мысли людей, если они думают о чем-то очень усердно. – на его лице появляется полуулыбка. – Кажется, ты всегда так думаешь.

Я услышал звук падающего предмета и понял, что уронил свой нож. Звук, который я услышал, означал, что мое атаме покоится на дне рюкзака. Я знаю, что это он преследовал меня, и мне стало легче. В то же время, я считал, что телепатия – очень дезориентирующая вещь.

Ранее, я уже имел дело с телепатами. Некоторые друзья моего отца были ими в какой-то степени. Он говорил, что они полезны. Я считаю, что, по большей части, они жуткие. В первый раз, когда я встретил его друга Джексона, которого сейчас я безумно уважаю, я надел кепку с фольгой снаружи. Ну, а что? Мне было пять лет. Я думал, это поможет. Но в данный момент под рукой не было такой кепки или другого куска фольги, поэтому я старался думать иначе… что бы это ни значило.

– Кто ты? – спрашиваю я. – Почему ты меня преследуешь?

И тогда я понял. Его подослал Дейзи. Паренек-телепат, который хотел взяться за дело. С чего бы ему еще следовать за мной? И откуда он знает, кто я? Он ждал. Поджидал меня в школе, как змея, затаившаяся в траве.

– Хочешь перекусить? Я умираю с голоду. Я не преследовал тебя в течение длительного времени. Моя машина прямо за углом. – он поворачивается и уходит, потрепанные края его джинсов трутся об землю. У него походка, как у побитой собаки – голова согнута, руки в карманах. Не знаю, где он достал этот пыльный зеленый пиджак, но, скорее всего, он купил его в армейском магазине, который я прошел два квартала назад.

– Я объясню все потом, – произнес он через плечо. – Пошли уже.

Я не знаю почему, но последовал за ним.

* * *

Он ездит на «Форде Темпо»[20]20
  Форд Темпо – автомобиль, выпускавшийся компанией Ford c 1984 года и заменивший Ford Fairmont. Изначально выпускался в кузовах «четырёхдверный нотчбэк» (седан) и «двухдверное купе».


[Закрыть]. Его цвет состоит из шести оттенков серого, а рычит так, если бы им управлял злобный малый, которой возиться с лодкой в ванной. Место, в которое он меня привез, называется «Чаша суши», и оно, на самом деле, выглядит дерьмово снаружи, но внутри там довольно мило. Официантка спрашивает, будем мы традиционную еду или обычную. Я оглядываюсь вокруг и замечаю низкие столики, с лежащими рядом ковриками и подушками.

– Обычную, – говорю я быстро, прежде чем этот психованный парень вставит слово. Я никогда ничего не ел, сидя на коленях, и именно сейчас мне казалось, что я выгляжу не неловко, хотя чувствовал себя абсолютно наоборот. После того, как я сказал парню, что ни разу не ел суши, он заказывает нам еду, чтобы избавить меня от чувства дезориентации. Это походило на все эти сны, в которых ты только и можешь наблюдать за человеком – собой, – который делает непонятно что, ты на него кричишь, но ничего не можешь с этим поделать.

Парень, сидящий напротив, улыбался как идиот.

– Видел тебя сегодня с Кармел Джонс, – произносит он. – Зря времени не теряешь.

– Чего ты хочешь? – спросил я.

– Просто помочь.

– Мне не нужна помощь.

– Да ты уже ее получаешь.

Он садится на корточки, когда приносят еду – два тарелки с чем-то таинственно-круглым, на одной из которых фритюр, а на другой – что-то оранжевое в крапинку.

– Попробуй, – говорит он.

– Что это?

– Филадельфийский ролл.

Я закатываю глаза.

– А это что за оранжевая фигня?

– Шелуха икры.

– Что за шелуха икры?

– Шелуха яиц.

– Нет, спасибо.

Я так рад, что напротив стоит МакДак. Рыбьи яйца. Какого чёрта он о себе возомнил?

– Я – Томас Сабин.

– Прекрати это делать.

– Прости, – он улыбается. – Просто порой ты слишком открыто мыслишь. Знаю, это грубо с моей стороны. И, правда, я не могу делать так постоянно. – он положил круглую шелуху с яйца себе в рот. Я стараюсь не вдыхать, пока он жует. – Но я уже тебе помог. Троянская армия, помнишь? Когда эти парни подошли к тебе днем. Кто, по-твоему, их подослал? Я дал тебе некое предупреждение. И не благодари.

Троянская армия. Именно так я подумал о "Майке и компании", которые подошли ко мне во время ланча. Но теперь, когда я думаю об этом, не понимаю, почему их так назвал. Я взглянул на них лишь раз. Троянская армия. Этот парень засунул мне эту фразу в голову так незаметно, как выпадает записка на видное место.

А теперь он собирается сказать, что это не легко взять и засунуть что-либо в мою голову, как если бы заставить из ничего течь кровь из носу. Парень думал, что отныне он мой маленький ангел-хранитель или что-то типа этого.

– А за что я должен тебя благодарить? За твоё остроумие? Ты засунул свое мнение мне в башку, и теперь я должен думать, были ли эти парни на самом деле дебилами, как я и подумал, или это из-за твоего мнения о них.

– Поверь мне, ты бы согласился. Тебе не стоило разговаривать с Кармел Джонс. Ну, по крайней мере, пока. Она только что рассталась с Майком Тупоголовым Андовером. Он привык сбивать людей своей машиной, которые строили ей глазки, пока она сидела на заднем сидении этой же машины.

Мне не нравился этот малый. Уж слишком он дерзок. Но, в то же время, он серьезен и хорошо мыслит, что немного успокаивает. Если сейчас он подслушивает мои мысли, я просто превращу в лепешку его шины.

– Мне не нужна твоя помощь, – говорю я. Я надеялся, что больше никогда не увижу его нежующим. Но жаренная фигня выглядит неплохо, да в принципе, как и пахнет.

– А я думаю, нужна. Ты, наверное, заметил, что я немного странный. Ты сюда переехал, хм-м, 17 дней назад?

Я тупо киваю. Ровно семнадцать дней назад мы остановились в Тандер-Бэй.

– Я так и думал. С тех пор у меня была ужаснейшая головная боль. Такая, что у меня левый глаз дергался. И все вокруг пахло солью. Только сейчас, когда мы говорим, все проходит. – он вытирает рот и становится серьезным. – Трудно поверить, но уж попытайся. У меня такая головная боль, когда происходит нечто ужасное. И до этого так сильно не болело.

Я откинулся на спинку кресла и вздохнул.

– И с чем же ты собираешься мне помогать? Кто, ты думаешь, я такой? – конечно, я знаю ответы на эти вопросы, но все же проверить еще разок не помешает. К тому же я чувствую себя полным дураком в этой игре. Лучше было бы, если бы я мог прекратить этот внутренне-адский монолог. Может, просто стоит ему все сказать в голос? Или мысленно представить картинки: котенок играется с клубком пряжи, продавец хот-догов на углу улицы, продавец хот-догов держит котенка…

Томас протирает уголок рта салфеткой.

– У тебя в сумке отличное оружие, – произносит он. – Старушка с кладбища была сильно удивлена, увидев его. – он щелкает палочками и поглощает еду с фритюрницы. Когда он начинает говорить, я хочу, чтобы этого не происходило.

– Так ты охотишься на призраков, да? И я знаю, что ты здесь из-за Анны.

Мне, наверное, стоит спросить, что еще он знает. Но я не делаю этого. Не хочу больше с ним разговаривать. Он и так слишком много знает обо мне.

Конченый Дейзи Бристол. Я собираюсь разорвать его на новые кусочки. Послал меня к телепатическому психу, который меня уже ждал, и даже не предупредил об этом!

Глядя на Томаса Сабина сейчас, я замечаю дерзкую ухмылку на его бледном лице. Он толкает свои очки к носу, и я понимаю, что он делает так постоянно. В этих бегающих голубых глазах так много уверенности. Он никогда не может быть уверен, что его психоинтуиция подводит его. Кто знает, сколько он мог вытянуть из моих мозгов.

Резко я беру рыбу из фритюрницы и начинаю жевать. На вкус она сладкая, с примесью соленого. Как ни странно, на вкус потрясающе, но я так и не притронулся к рыбьим яйцам. Хватит с меня этого дерьма. Если я не могу его заставить поверить, что я не охотник, то, по крайней мере, я могу сбросить его со своей дерзкой лошадки и отправить домой.

Я поднимаю свои брови в недоумении.

– Что еще за Анна? – спрашиваю я.

Он моргает, а когда начинает брызгать слюной, я наклоняюсь вперед к нему на локтях.

– Слушай меня очень внимательно, Томас, – произношу я. – Я ценю чаевые. Но я работаю один, и свободного места нет. Все понятно?

И затем, перед тем, как он начнет протестовать, я очень много думаю, о всех тех ужасных вещах, которые я делал; о кровоточащих и горящих вещах. Я посылаю ему взрывающиеся глаза Питера Карвера. Я посылаю ему Попутчика из 12 округа, истекающего черной жижей, кожа которого становиться сухой и всасывается в кости.

Это как если бы я ударил его в лицо. Его голова откидываться назад, на лбу проступает испарина, а верхняя губа начинает дрожать. Когда он глотает, его кадык резко двигается вверх-вниз. Похоже, бедный малый подавился своими суши.

Он не стал протестовать, когда я попросил счет.

Глава 6

Я позволил Томасу отвезти меня домой. После этого я стал менее настороженным, так как он не действовал мне больше на нервы как раньше. Направляясь по дороге к крыльцу, я услышал, как он опустил окно и неуклюже поинтересовался, планирую ли я пойти на вечеринку Края Света. Я ничего не ответил. Виденье тех смертей встряхнуло его довольно хорошо. Все больше и больше мне кажется, что он просто одинокий парень, и я не хочу говорить ему опять о том, чтобы он держался от меня подальше. Кроме того, если он такой крутой медиум, то не должен был спрашивать.

Когда я вошел, то положил свою сумку на кухонный стол. Моя мама здесь, измельчает травы, из которых может получиться ужин или может оказаться одно из ее самых разнообразных магических заклинаний. Я вижу листья земляники и корицы. Это или любовное заклинание, или начало пирога. Мой желудок скручивается и отдается болью в плече, поэтому я иду к холодильнику сделать себе сэндвич.

– Эй. Ужин будет готов через час.

– Знаю, но я сейчас голоден. У меня растущий организм.

Я выложил майонез, Колби Джек[21]21
  Колби Джек или Коджек – сыр, изготавливающийся из смеси сыров Колби и Монтерей Джек.


[Закрыть] и «магазинную» болонскую колбасу[22]22
  Болонская колбаса или Мортаделла – варёная колбаса из Болоньи (регион Эмилия-Романья).


[Закрыть]. Когда мои руки тянутся за хлебом, я думаю обо всем, что мне нужно будет сделать сегодня вечером. Атаме чист, но это действительно не имеет значения. Я не ожидаю увидеть что-либо мертвое, не зависимо оттого, что распускают школьные слухи. Я никогда не слышал ни о каких-либо призраках, атакующих группу больше, чем из десяти человек. Это происходит только в фильмах ужасов.

Сегодня ночью ожидается вливание в коллектив. Я хочу услышать историю Анны. Я хочу узнать людей, которые смогут привести меня к ней. Ибо все, что Дейзи cмог сказать мне – ее фамилию, возраст. Он не мог сказать мне, где она появлялась. Все что он знал, это был ее дом. Я мог, конечно, пойти в местную библиотеку и найти резиденцию Корлов. Что-то вроде убийства Анны должно было быть в газетах. Но что это будет за веселье? Это моя любимая часть охоты. Узнать о них. Услышать легенды. Я хочу, чтобы они были настолько мощными в моем понимании, насколько это возможно, и когда я услышу их, не желаю быть разочарованным.

– Как прошел у тебя день, мам?

– Хорошо, – ответила она, склонившись над колодой для рубки мяса.

– Я должна позвонить крысолову. Я укладывала коробку Тапперваре[23]23
  Тапперваре – название домашней линии продукции, включающей подготовку, хранение, локализацию, а также служащей для обеспечения товарами кухни и дома.


[Закрыть] на чердаке, когда увидела крысиный хвостик, успевший исчезнуть позади одной из обшивочных досок.

Она вздрагивает и издает отвратительный звук.

– Почему бы тебе просто не позволить Тибальту взобраться туда? Знаешь ли, это то, для чего нужны коты. Ловить мышей и крыс.

Ее лицо перекашивается.

– Ага. Я не хочу, чтобы он подцепил личинок от некоторых неприятных крыс. Я просто вызову крысолова. Или ты можешь сам пойти и установить ловушки.

– Хорошо, – говорю я. – Но не сегодня. Сегодня вечером у меня свидание.

– Свидание? С кем?

– С Кармел Джонс. Я улыбаюсь и качаю головой. – Это для работы. Сегодня вечером планируется вечеринка у водопада, и я должен получить точную информацию.

Моя мама вздыхает и возвращается к прежнему измельчению трав.

– Как она тебе?

Обычно она зацикливается на плохих новостях.

– Мне не нравится сама мысль, что ты будешь постоянно ее использовать.

Я смеюсь и сажусь на столешницу возле нее. Я краду клубнику.

– Звучит так грубо.

– Только в благородных целях.

– Я никогда не разбивал чьи-либо сердца, мам.

Она щелкает языком.

– Ты никогда не был влюблен, Кас.

Разговор о любви с моей мамой это хуже, чем рассуждения о птицах и пчелах, так что я с трудом пережевываю сэндвич и дезертирую из кухни. Мне не нравится даже намек на то, что я могу кому-либо навредить. Разве она не думает, что я осторожен? Знает ли она, что я лучше вляпаюсь в беду, только чтобы держать людей на расстоянии вытянутой руки? Я усердно размышляю и стараюсь не горячиться. В конце-то концов, она просто моя мама. Тем не менее, все эти годы, когда я не приводил домой друзей, должны были дать ей ключ к разгадке. Но теперь нет времени думать об этом. Я не нуждаюсь в этих сложностях. Это произойдет когда-нибудь – я уверен. Или нет. Потому что никто не должен увязнуть в этом, и я даже не могу предположить, когда это все закончится. Мёртвых всегда будет становиться только больше, и они всегда будут убивать.

* * *

Кармел подбирает меня чуть позже девяти. Она чудесно выглядит в розовом топе с бретельками и короткой юбке цвета хаки. Ее светлые волосы свободно свисают вдоль плеч. Я должен улыбаться. Я должен сказать что-нибудь приятное, но я себя сдерживаю. Слова матери мешают моей работе. Кармел водит серебристый Ауди вот уже пару лет и теперь огибает на ней повороты, когда мы мелькаем по незнакомым улицам, освещая странные уличные знаки, и ведет машину так, как будто бы лось собирается напасть на авто. Наступает закат; влажность в воздухе рассеивается, и ветер веет настолько сильно, что как будто бы кто-то толкает меня ладонью в лицо. Я хочу поддаться порыву, высунуть голову через окно, как поступают собаки. Но как только мы покидаем город, я чувствую острую иголочную боль в задней части ушей, прислушиваясь к ней – Анне – и сгорая от любопытства от того, сможет ли она почувствовать мое передвижение.

Я чувствую ее там, смешавшись с сотней других призраков, безвредных и еле волочащих ноги, других же – полных гнева. Я не могу представить, что значит быть мертвым; странно, что я знаю так много призраков. Для меня это остается до сих пор загадкой. Я не совсем понимаю, почему некоторые люди остаются, а другие – уходят. Мне интересно, куда уходят те, кто оставил этот мир. И тех, кого я убиваю. Попадают ли в одно и то же место?

Кармел расспрашивает меня о занятиях и о старой школе. Я же терпеливо бросаю расплывчатые ответы. Пейзаж внезапно стал напоминать сельское селение, и мы проезжаем через город, где половина домов зацвела и разрушается. Здесь находятся припаркованные во дворах автомобили, облепленные многолетней ржавчиной. Это мне напоминает о местах, в которых я был до этого, и, соответственно, это происходит со мной там же; что там, скорее всего, не может быть ничего нового.

– Ты ведь пьешь, так? – интересуется Кармел.

– Да, конечно.

На самом деле, нет. У меня никогда не входило это в привычку.

– Классно. Есть бутылки, но кому-то обычно удается достать бочонок, припрятанный в задней части грузовика.

Она сигналит и съезжает с дороги в парк. Я слышу зловещий шум падения откуда-то из-за деревьев. Водитель едет быстро; на многое из этого рода я не обращаю внимание. Я был слишком занят, рассуждая о мертвых, в особенности об одной мертвой девушке, носящей прекрасное платье, окрашенное ее собственной кровью.

* * *

Вечеринка начинается, как только все в сборе. Я познакомился с массой лиц, чьи прозвища я постараюсь узнать обязательно чуть попозже. Девушки все смешливые и стремятся произвести на других впечатление. Парни же сгруппированы вместе и оставили большую часть своих мозгов в авто. Я последовал их примеру, только когда опустошил две бутылки пива; третью я уже держал чуть больше часа. Довольно скучно.

Край Света не выглядел как конец всего, если рассматривать в буквальном значении. Мы все собрались вдоль стен водопада: толпы людей становятся очевидцами, как протекают прибрежные воды по черным скалам. Здесь не так уж много воды, чтобы упоминать о ней. Я услышал, как кто-то сказал, что это было сухое лето. Тем не менее, ущелье, высеченное водой в течение долгого времени, само по себе уже удивительно; обрыв с обеих сторон, а в центре водопада – башнеобразное скальное образование, на которое я бы хотел взобраться, если бы у меня обувь была чуть лучше.

Я хочу, чтобы мы с Кармел остались одни, но с тех пор как мы здесь, Майк Андовер прерывает ее при любой возможности и пытается смутить меня пристальным взглядом с такой силой, будто бы он загипнотизирован. И каждый раз, когда мы принуждаем его уйти, появляются подруги Кармел, Натали и Кэти, выжидающе наблюдая за мной. Я даже не уверен кто есть кто – они обе брюнетки, и у них очень похожи черты лиц, вплоть до соответствия зажима для волос. Я чувствую, что много улыбаюсь и испытываю в себе странное желание быть остроумным и смышленым. Давление пульсирует в моих висках. Каждый раз, как только я что-нибудь рассказываю, они хихикают, переглядываясь друг с дружкой, и посмеются. Боже, живые люди так раздражают.

Наконец, одна девушка по имени Вэнди начинает блевать через перила, и это становится для меня решающим фактором, чтобы взять Кармел за руку и уйти с ней наедине по деревянной дорожке. Я хотел достичь противоположной стороны, но когда мы добираемся до центра, глядя вниз через брызги водопада, она останавливается.

– Тебе весело? – спрашивает она, и я киваю. – Ты всем нравишься.

Я не могу представить, почему. Я не сказал ничего интересного. Я не думаю, что есть что-нибудь интересное во мне, за исключением того, что я не говорю об этом кому-либо.

– Может быть, я всем нравлюсь по той простой причине, что это ты всем нравишься? – многозначительно заявляю я и ожидаю от нее в ответ колкость или замечание о лести, но она молчит. Вместо этого она тихо кивает, будто бы я действительно прав. Она умна и осознает это. Интересно, что она делала, встречаясь с таким парнем как Майк. С таким, кто принадлежит Троянской Армии.

Мысли об Армии заставляют меня вспомнить Томаса Сабина. Я думал, что он будет здесь прятаться в деревьях, следить за каждым моим шагом, будто влюбленный…ну, как томящийся от любви школьник, но я его не видел. После вереницы пустых разговоров, которые состоялись у меня сегодня вечером, я отчасти сожалею об этом.

– Ты собиралась рассказать мне о призраках, – напоминаю я. Она подмигивает и начинает улыбаться.

– Собиралась. – она прочищает горло и начинает говорить, уделяя внимание техническим характеристикам прошлогодней вечеринки: кто был, что делал, почему пришел с тем или иным человеком. Думаю, она хотела, чтобы у меня сложилась полная и реальная картина. Полагаю, некоторые люди нуждаются в этом. Лично я из тех, кто любит заполнять недостающие пробелы по-своему. Все же это лучше, чем есть на самом деле.

Наконец, она доходит до тёмной, тёмной, наполненной опьяненными и не заслуживающими доверия детьми, истории, и я слушаю её, пересказанную по третьему кругу о призраках, о которых рассказывали той ночью. О пловцах и туристах, умерших в Троубридж Фоллс, где проводилась вечеринка в прошлом году. О том, как они пытались подстроить случай убийства по своему подобию, и больше чем один человек стали жертвами невидимого толчка к краю обрыва, или же как невидимая рука затягивала их в поток воды. Последняя часть рассказа вынуждает меня навострить уши. Из того, что я знаю о призраках, звучит довольно правдоподобно. В общем, им нравится обходить стороной ошибочность ситуаций, приключившихся с ними в прошлом. Вот, к примеру, автостопщик.

– Тогда Тони Гибней и Сюзанна Норман спускались вниз по одной из тропинок, громко крича о том, что на них кто-то набросился, пока они целовались. – Кармел качает головой. – Было уже довольно поздно, и многие из нас действительно волновались, поэтому мы забрались в машины и тронулись с места. Я ехала с Майком и Чейзом, Уилл был за рулем, и, как только мы покинули парк, что-то выпрыгнуло перед нами. Я до сих пор не знаю, откуда оно взялось, может, сбежало вниз по холму или же пряталось на дереве. Оно выглядело как большая лохматая пума. В общем, Уилл нажал на тормоза, а существо находилось возле нас около секунды. Я думала, оно собиралось прыгнуть на капот, и я клянусь, я бы закричала, если бы это случилось. Но вместо этого оно обнажило зубы и зашипело, а затем…