Текст книги "Мутация"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Двадцать четыре

Район Бэрони на восточной окраине Глазго казался унылым и безрадостным. Стивен заподозрил неладное, когда таксист, услышав адрес, странно оглядел его и спросил, точно ли он хочет туда попасть.

– А почему вы спрашиваете?

Снова оглядев клиента с ног до головы, таксист принялся перечислять:

– Кожаный пиджак за триста фунтов, фирменные джинсы, часы Ролекс – ты не из здешних краев, парень. Местные быстро это сообразят… Когда ты выйдешь из моей машины, они решат, что это подарок судьбы…

– Высади меня в конце квартала, – попросил Стивен. – Пройдусь тихими улочками.

В душе он порадовался, что не воспользовался своим автомобилем. «Порше» ему нравился… с колесами.

– Удачи! – напутствовал его водитель с сердечной улыбкой, когда Стивен, расплачиваясь, добавил щедрые чаевые.

В любом городе Англии есть такие места, размышлял Стивен, обходя стороной группу подростков, перегородивших тротуар, – да, наверное, в любом городе мира. Обычно их называют «бедными районами», но их обитатели испытывают недостаток не только в деньгах, но и в оптимизме, самоуважении, энтузиазме и надежде. Разумеется, бывают исключения – люди, которые изо всех сил стараются обойти судьбу – но в итоге «отбросы» побеждают, потому что «отбросы» побеждают всегда. Ленивые, слабые, глупые, преступники, постоянно недовольные задавят и задушат семена надежды, чтобы пустыня существовала вечно.

Стивен не удивился, когда оказалось, что лифт в подъезде, где находилась квартира Келли, сломан. Возможно, это и к лучшему, подумал он: первый этаж по запаху больше напоминал общественную уборную – и отправился вверх по лестнице, перешагивая через обертки от фастфуда и пивные бутылки. Остановившись на третьем этаже, он огляделся и подумал, что решение Майкла Келли вступить в армию было вполне объяснимо. Отыскав дверь Келли – табличка с фамилией над кнопкой звонка была написана шариковой ручкой, и от сырости буквы основательно потекли – он позвонил.

Открывшая дверь немолодая женщина быстро произнесла:

– Нам больше нечего сказать журналистам. Пожалуйста, уходите.

Она собралась закрыть дверь, и Стивен придержал ее, изобразив на лице дружелюбную улыбку.

– Я не журналист, миссис Келли. Меня зовут Стивен Данбар. Я пытаюсь выяснить правду о смерти вашего сына.

Миссис Келли подозрительно оглядела его с головы до ног.

– Откуда мне знать, что вы не лжете? – проворчала она.

Не отпуская дверь, Стивен одной рукой достал удостоверение и показал ей.

– Здесь говорится, что вы врач, – заметила женщина.

– Да, но я работаю следователем. Я действительно пытаюсь выяснить правду о смерти Майкла.

Миссис Келли сдалась.

– Проходите…

Она провела его в крохотную гостиную и жестом предложила сесть.

– Мистер Келли на работе?

– Спит.

– Спит?

– Он болен.

– Ничего серьезного, надеюсь?

– На него напали двое рейнджеров.

Стивен, покойная жена которого была родом из Глазго, был хорошо осведомлен о взаимной ненависти болельщиков двух крупнейших футбольных клубов города.

– Насколько я понимаю, он болеет за кельтов? – сочувственно спросил он.

Мэй кивнула.

– Здесь сплошные болельщики, – мрачно сказала она. – Брайан выходил из пивной, на нем была кельтская куртка, и эти парни набросились на него и сильно избили.

Стивен покачал головой.

– Сочувствую. Вы, наверное, знаете, о чем я собираюсь вас спросить?

– О том же, что и остальные – откуда у нас информация о том, что со смертью Майкла не все так просто, как нам сказали.

– Примерно так, – кивнул Стивен. – В частности, что заставило вас решить, будто ваш сын возвращался в Великобританию для выполнения «секретной миссии», как это назвали газетчики?

– Я не могу вам сказать, – ответила Мэй. – У парня, который рассказал нам об этом, будут большие проблемы. Но поверьте мне, он знал, о чем говорит.

Стивен уже собирался задать очередной вопрос, но в этот момент открылась дверь соседней комнаты, и на пороге в кельтской куртке и кальсонах появился Брайан Келли, заполнив собой весь дверной проем.

– Я предупреждал тебя не пускать в дом этих педиков! – проревел он, обращаясь к Мэй.

– Он не из газеты, – тихо ответила жена. – Он следователь.

– Какой, в задницу, следователь! – взорвался Брайан. Сильно разбитое лицо придавало ему еще большую свирепость. Он попытался наброситься на Стивена, но тот мгновенно вскочил с места, ловко избежал захвата и в следующую секунду скрутил Брайану руки за спиной. Медленно и осторожно усадив противника в кресло, на котором только что сидел сам, Стивен представился:

– Я Стивен Данбар из инспектората «Сай-Мед». Я хотел бы задать вам несколько вопросов, мистер Келли.

Брайан бросил злобный взгляд на свою жену и сказал неохотно:

– Будь добра, приготовь нам чаю.

Мэй вышла из комнаты, а Стивен сел напротив Келли и оглядел его лицо.

– Господи, вы словно в боевых действиях побывали.

– Ублюдки рейнджеры, – процедил Келли сквозь зубы, касаясь пальцем распухшей скулы. – Я так понял, вы тут, как и остальные, хотите выяснить, кто помог нам устроить скандал лживым ублюдкам из Министерства обороны? Так вот, мы не скажем.

– Это поможет выяснить подробности о смерти вашего сына.

– Нет, не поможет, – отрезал Келли. – Мы сказали все, что им нужно, чтобы ответить на наши вопросы, но им важнее добраться до парня, который дал нам эту информацию.

– Что ж, выходит, он единственный, кто знает, что произошло на самом деле, – заметил Стивен. – Вы вполне могли все это придумать.

– Иди в задницу, – злобно прошипел Келли.

– Впрочем, ваша жена уже сказала мне, что вы не собираетесь ничего рассказывать об источнике информации, и я уважаю ваше решение.

Келли поднял глаза на Стивена, и тот с удивлением увидел в глазах мужчины страх.

– Мы обещали, – пробормотал Брайан. – Мы обещали парнишке, что никому не скажем…

– Разумеется. – Стивен видел, что Келли явно хочет еще что-то рассказать. – Но?..

– Именно это хотели узнать те ублюдки рейнджеры, – прошептал Келли.

– Что? – воскликнул ошеломленный Стивен. – Люди, которые напали на вас, хотели знать, кто рассказал вам, что со смертью Майкла что-то нечисто?

Келли молчал, уставившись в пол.

– Ваше молчание означает, что вы им сказали?

– Мне пришлось. Они из меня чуть кишки не вынули.

– Что ж, значит, кот в любом случае уже не в мешке.

Келли явно был пристыжен.

– Это товарищ Майкла, – сказал он. – Джим Лесли.

– Он тоже моряк?

Келли кивнул.

– Он попросил нас не говорить никому, но был сильно взбешен тем, что случилось с Майклом.

– А что на самом деле случилось с Майклом? – осторожно спросил Стивен.

– Джим сказал, что Мика вызвали в Великобританию, но он не знал, зачем – это был секрет. Майкл сказал, что не имеет права рассказывать. А следующее, что узнал Джим – что Майкл опять в Афганистане, лежит в полевом госпитале. Ему сказали, что Мик получил осколочное ранение и началось заражение крови, но никто ничего не знал об обстоятельствах ранения, а Джиму удалось попасть к Майклу… когда уже было слишком поздно.

– Слишком поздно?

– Они дали ему возможность проводить его в последний путь.

– То есть Джим Лесли видел тело вашего сына в Афганистане после его смерти? – уточнил Стивен.

– Именно это я сказал, – проворчал Келли. – А теперь у Джима будут большие проблемы, потому что я проболтался.

– Не думаю, что у вас был выбор в той ситуации, мистер Келли, – сказал Стивен, но это, конечно, было слабым утешением.

В этот момент вернулась Мэй, неся на круглом металлическом подносе с изображением венецианского Гранд-канала три чашки чая и три шоколадных бисквита. Она подозрительно оглядела мужчин, словно пытаясь понять, что происходит. Они выпили чай с печеньем в неловком молчании, затем Стивен сказал:

– Что ж, очень жаль, что вы не смогли помочь в моем расследовании, мистер и миссис Келли, но я, разумеется, все понимаю.

Келли бросил на него благодарный взгляд.

– И примите мои соболезнования по поводу потери сына, – закончил Стивен.

Двадцать пять

Выйдя из дома Келли, Стивен намеревался пешком дойти до автомагистрали и поймать там такси или дождаться идущего в город автобуса. Он чувствовал себя ланью в каменном лесу – глаза охотников неотрывно следили за ним, и нужно было постоянно быть настороже. Трое юнцов, стоявших на крыльце подъезда, явно обдумывали, не завладеть ли бумажником и сотовым телефоном Стивена, но, видимо, тот факт, что Стивен был за метр восемьдесят ростом и в хорошей физической форме, заставил их передумать. Он, не сбавляя шага, прошел мимо них, предчувствуя, что скоро прибудет подкрепление – один из парней, надвинув поглубже капюшон, звонил по мобильному телефону.

Однако до автострады он добрался без происшествий и сел в желто-зеленый автобус, который вскоре появился на остановке. Глядя в окно второго этажа автобуса, Стивен размышлял о том, что узнал от Брайана Келли. Тот факт, что Келли избили не болельщики другой футбольной команды или фанатики-сектанты, внушал серьезные опасения. Реальной целью нападавших было выяснить, откуда Брайан добыл информацию о смерти сына, и это могло означать, что Джим Лесли в большой опасности. Как только Стивен окажется в менее людном месте, он предупредит «Сай-Мед». Однако от Брайана он узнал и кое-что положительное: Майкл Келли точно умер в Афганистане. Джим Лесли видел там его тело, значит, вероятность того, что Майкл мог встретить свою смерть в Англии, исключалась. Если Джон Мотрэм был прав и Майкл оказался тем самым донором – а в этом почти не было сомнений – он вернулся в Афганистан сразу после процедуры взятия костного мозга.

Но что случилось потом? Простое невезение? Майкл был убит, как только сошел с трапа самолета? Ведь он не успел даже вернуться в свою часть. Однако никто не знал ни о каком происшествии, во время которого предположительно был ранен Майкл – так сказал родителям друга Джим Лесли, который видел тело погибшего в Кэмп Бастион… тело погибшего Майкла… тело Майкла.

Стивена снова одолели сомнения. В конце концов, нельзя исключить возможность того, что Майкл Келли умер в Великобритании. Может быть, в Афганистан вернулся лишь его труп.

Стивена все сильнее интересовала пересадка костного мозга, происходившая в Лондоне. Каким образом солдата морской пехоты, служившего в Афганистане, могли выбрать в качестве донора? Кем был пациент? Здесь наверняка замешано нечто более важное, чем деньги, иначе как объяснить такую конспирацию? Согласившись с Мотрэмом в отношении возможной личности пациента, Стивен предположил, что цена могла значительно вырасти, если пациентом был член одного из руководящих семейств какой-нибудь арабской страны, от поддержки которой зависело благосостояние Великобритании или США. Он даже мог быть влиятельной фигурой в администрации не очень дружественной страны, которому пришлось искать помощи в Лондоне, не имя возможности получить ее у себя дома – и за эту услугу ему придется расплатиться позже. Однако какая необходимость так тщательно скрывать тяжелый лейкоз, который требует отчаянной меры – пересадки костного мозга?..

Выйдя из автобуса, Стивен отыскал безлюдное местечко и набрал номер «Сай-Мед». Он попросил дежурного офицера немедленно запросить Министерство обороны о текущем местопребывании и состоянии здоровья солдата морской пехоты Джеймса Лесли, несущего службу в 45-м отряде коммандос в составе Северной тактической группы провинции Гильменд. Он надеялся, что если «Сай-Мед» проявит интерес, то противник дважды подумает, прежде чем совершать против Джеймса какие-либо незаконные действия.

Стивен перекусил сэндвичем и пивом в кафе в центре города, а затем по дороге к автомобильной стоянке позвонил Талли. Он вздохнул, в очередной раз услышав автоответчик. Работа врачом в муниципальной больнице означала, что человек редко может ответить на звонок в дневное время. Стивен оставил Талли сообщение о том, что закончил дела в Шотландии и может остановиться у нее по дороге обратно, если ее это устроит. И попросил ее сообщить, если она не сможет.

Часа через три Стивен остановил машину на заправочной станции. Погода была приятная, выглянуло солнце. Он не торопясь обошел автостоянку и остановился подальше от людей, там, где забор граничил с полем, чтобы без помех поговорить с Джоном Макмилланом. Стивен рассказал начальнику о нападении на Брайана Келли.

– Ну, вот и объяснение вашему предыдущему звонку, – удовлетворенно сказал Макмиллан. – Дежурный офицер передал мне, что вы запрашивали у Министерства обороны информацию по солдату Джеймсу Лесли. Кстати, она только что поступила…

– Что-то слишком быстро…

От наступившей паузы волосы на затылке у Стивена зашевелились волосы.

– Солдат морской пехоты Лесли погиб вчера в автомобильной катастрофе, – медленно произнес Макмиллан. – Он находился в Англии в отпуске по семейным обстоятельствам – его девушка недавно потеряла ребенка на последних месяцах беременности. Лесли возвращался на корабль военно-морских сил под названием «Кондор» в Арброт, где базируется его отряд.

– Но они же сейчас находятся в Афганистане! – прервал Стивен.

– Они должны были вернуться домой в апреле, – пояснил Макмиллан. – Видимо, начальство решило, что нет смысла отправлять их обратно в Гильменд, если они все равно через месяц поедут домой.

– И вместо этого отправило их в Арброт…

– Машина Лесли съехала с трассы между Данди и Арбротом вчера примерно в три часа дня. Полиция ищет свидетелей происшествия.

Стивен со злостью выругался и объявил:

– Я хочу, чтобы этому делу присвоили статус «Красный».

– Согласен, – откликнулся Макмиллан без возражений.

Соглашаясь на статус «Красный», Макмиллан санкционировал перевод прежнего расследования Стивена в полноценное следственное дело. Таким образом Стивен получал полную поддержку со стороны Министерства внутренних дел, включая право при необходимости потребовать сотрудничество полиции. Кроме того, Стивену станут доступны некоторые дополнительные возможности, начиная с финансового обеспечения и заканчивая консультациями ученых и экспертов. К нему специально будет прикреплен дежурный офицер «Сай-Мед» – точнее, три офицера, несущих круглосуточное дежурство – и он получит право носить оружие, если решит, что в этом есть необходимость. В отличие от организаций, основанных на порядке соподчиненности, следователи «Сай-Мед» могли проводить расследование так, как считали нужным. Любые разбирательства их действий откладывались до окончания следствия.

– Какие у вас планы? – поинтересовался Макмиллан.

– Пойду напрямик. Собираюсь попросить у сэра Лоуренса Сэмсона и руководства клиники «Сан-Рафаэль» объяснений по поводу происходящего.

– А если вы ничего не добьетесь?

– Тогда поеду в Афганистан. Майкл Келли является ключом ко всей этой истории. Мне нужно выяснить, где и при каких обстоятельствах он умер.

– Как поживает цветущая Шотландия? – с улыбкой спросила Талли, когда около восьми вечера Стивен приехал в ее квартиру.

– Не такая уж цветущая, – отозвался он. – На текущее дело пришлось запросить статус «Красный».

Талли прекратила разливать джин-тоник и уставилась на него в немом изумлении.

– Что же поменялось в этом скучном и неинтересном расследовании? – язвительно спросила она.

– Один ученый с токсическим поражением мозга и два погибших солдата, – коротко ответил Стивен, понимая, что шагает по тонкому льду.

– А что ожидает тебя, Стивен? Поражение мозга или просто смерть?

– Послушай, я знаю, что ты чувствовала в прошлый раз…

– Знаешь? Ты действительно думаешь, что знаешь?

– Послушай, Талли, я не ищу проблем специально… просто иногда так случается.

– Наверное, именно это и скажут на похоронах, когда твое изрешеченное пулями тело извлекут из сгоревшего автомобиля. Я буду стоять возле гроба, вся в черном, слушая, как тебя благодарят от имени всего государства и стараясь не разрыдаться… Черта с два!

Повисла напряженная пауза. Талли мужественно пыталась справиться с собой, но слезы сами брызнули из глаз.

– Почему ты не оставишь полиции расследовать это дело? – воскликнула она.

– Они не знают, с чего начинать, и здесь замешаны военные… – беспомощно проговорил Стивен.

– Ну, тогда военной полиции!

– В данном случае имеется медицинский аспект, который…

– …Понимает только Стивен Данбар, – докончила Талли.

– Если хочешь, так, – тихо сказал он.

Талли молча смотрела на Стивена.

– Я люблю тебя, Талли… – начал он.

– И я люблю тебя, Стивен, – прервала она. – Но такая жизнь не по мне. Пожалуйста, уходи сейчас же.

Двадцать шесть

Добравшись до дома, Стивен попытался найти утешение в джин-тонике. Было поздно, он жутко устал, перенервничал, и любые аргументы со стороны совести, что он просто жалеет себя, были отметены без размышлений. Он в очередной раз наполнил бокал и, опустившись в кресло у окна, уставился на звезды, сверкавшие в безоблачном небе – сегодня они были необычайно яркие, несмотря на городское освещение. В голове у него стучала единственная мысль: «Я так и знал!» Очередные отношения разбились о скалы его работы.

Может быть, Талли изменит свое решение, а может, нет, и тогда это точно конец. Наверное, он должен сейчас думать о смысле жизни, анализировать свою ситуацию, как часто советуют обреченным… Нет, джин лучше. Боль утихала, острота чувств размывалась – на губах Стивена даже появилась кривая улыбка при мысли о том, что по крайней мере не придется сообщать Талли о предстоящей поездке в Афганистан.

На следующее утро Стивен позволил себе поспать подольше, затем долго торчал в душе, опустошил три чашки крепкого кофе, и только после этого задумался о грядущем дне. В итоге он начал его со звонка Джин Робертс и просьбы назначить ему встречу с руководством клиники «Сан-Рафаэль» и с сэром Лоуренсом Сэмсоном.

– Насколько настойчивой мне следует быть? – поинтересовалась Джин.

– Начни издалека, но если понадобится, настаивай на встрече в полицейском участке…

Встреча с руководителем больницы «Сан-Рафаэль» была назначена на два часа дня. Стивену, приехавшему за несколько минут до указанного времени, было предложено подождать в комнате для гостей. Не заинтересовавшись ни одним из многочисленных красочных журналов, Стивен предпочел любоваться ухоженным садом, вид на который открывался через огромное венецианское окно, и наслаждаться ароматом весенних цветов, стоявших в хрустальных вазах по всей комнате. Из скрытых динамиков почти неслышно лилась «Пасторальная симфония» Бетховена, причем уровень звука был оптимальный. Судя по всему, уровень всего в этой клинике был оптимальным.

– Мистер Снеддон готов встретиться с вами, доктор, – с улыбкой сообщила девушка в белоснежной одежде. Она проводила Стивена в кабинет, где его приветствовал мужчина в элегантном костюме с Савил-Роу[9]9
  Улица в Лондоне, где расположено ателье дорогих мужских портных.


[Закрыть] – с такой сердечностью, словно ждал этой встречи несколько недель. Он вернул удостоверение Стивена, даже не взглянув на него, со словами:

– Я уверен, доктор, вы имеете полное право находиться здесь. Чем могу помочь?

– Мне нужна информация, мистер Снеддон. Я хочу знать подробности операции, имевшей место несколько недель назад, консультантом в которой выступал Джон Мотрэм.

– Вы могли бы назвать точную дату? – спросил Снеддон, открывая настольный ежедневник.

Сделав вид, что поверил забывчивости собеседника, Стивен коротко сказал:

– Восьмое марта.

– А, вот она, – сказал Снеддон, водружая на нос безоправные очки. – Конечно, теперь припоминаю. Доктор Мотрэм приезжал, чтобы обследовать потенциального донора костного мозга. Реципиентом был больной с тяжелым лейкозом…

– Это я знаю, – кивнул Стивен.

– Тогда что же вас интересует? – Снеддон озадаченно посмотрел на него.

– Я хочу знать имя донора, имя пациента и исход операции.

Снеддон принял вид глубоко потрясенного человека.

– П-простите, – начал он, правдоподобно изобразив заикание, – мы не имеем права разглашать подобную информацию. Это не подлежит обсуждению.

Стивен принял вид человека, совершенно не удивленного ответом.

– Мистер Снеддон, расследование, которым я занимаюсь, санкционировано Министерством внутренних дел. Мне нужна эта информация.

– Доктор, наша клиника… это учреждение… весь этот бизнес основывается на полнейшем соблюдении правил строжайшей конфиденциальности. Это даже важнее, чем наши врачи, медсестры, наши операционные и палаты для выздоравливающих. Без этого мы просто не сможем существовать!

– У меня есть право требовать ответа на свои вопросы, – коротко произнес Стивен.

Дружелюбие в глазах Снеддона сменилось ледяной непреклонностью.

– Не думаю, что у вас есть право, – парировал он. – Если только вы не занимаетесь расследованием убийства, я не обязан что-либо говорить вам.

Стивен молча признал его правоту и на секунду задумался, как поступить дальше. Он и не рассчитывал, что Снеддон расскажет ему все – его целью было просто устроить переполох.

– В настоящее время доктор Мотрэм серьезно болен, – сказал он.

– Да, я слышал, – отозвался Снеддон, с достойной восхищения легкостью изображая заботу и беспокойство. – Нервный срыв, я слышал. Бедняга…

– Нет, это не нервный срыв, – усмехнулся Стивен. – Он отравился, и его состояние каким-то образом связано с участием в операции, в которой он выступал консультантом.

Снеддон очень правдоподобно изобразил ошеломление.

– Вы не всерьез это говорите!

– Всерьез, – ровным голосом ответил Стивен.

– Но он участвовал во вскрытии средневековой гробницы! – запротестовал Снеддон. – Насколько я знаю, предполагают, что его состояние имеет отношение к чуме. Какая вообще может быть связь между всем этим и тем, чем он занимался в нашей клинике?

Проигнорировав вопрос, Стивен сообщил:

– Донор, с которым работал доктор Мотрэм, был солдатом морской пехоты. Спустя некоторое время он погиб.

– А, так это был банальный случай ошибочного опознания! – воскликнул Снеддон, словно испытав облегчение от того, что ситуация наконец прояснилась. – Сэр Лоуренс объяснил все доктору Мотрэму…

– Доктор Мотрэм не поверил ему, – отрезал Стивен, вставая. – Я тоже.

Снеддон, неожиданно растеряв весь свой апломб, явно чувствовал себя неловко.

– Что ж, это вам стоит выяснить с самим сэром Лоуренсом, – раздраженно произнес он, начиная передвигать на столе бумаги, словно диктор в конце выпуска новостей.

– Именно это я и собираюсь сделать, – сообщил Стивен, любезно улыбаясь.

Он вышел из больницы, весьма довольный устроенным переполохом. Он был на сто процентов уверен, что Снеддон сейчас звонит Сэмсону.

Его встреча с сэром Лоуренсом была назначена на четыре часа, поэтому он купил сэндвич и бутылку газированной воды и неторопливо прогулялся до парка, где разделил свою трапезу с утками. Общение с простыми созданиями, у которых была лишь одна цель – выжить, обладало лечебным эффектом. У них не было сложных и запутанных понятий конфиденциальность и чести, они не знали, что такое лицемерие и ложь, обман и двурушничество. Стивена внезапно поразила ирония того факта, что несмотря на множество социальных слоев человеческого общества, лежащая в основе всего движущая сила была на самом деле такой же простой, как у этих уток. Возможно, это стоило иметь в виду, поднимая переполох: если ты встанешь у меня на пути, я столкну тебя с дороги…

Ожидая в приемной сэра Лоуренса Сэмсона, расположенной на Харлей-стрит, Стивен понимал, что находится в одном из самых престижных медицинских учреждений страны. Однако будучи в глубине души мятежником, он не мог избавиться от мысли, что было время, когда врачи на этой известной улице почти ничего не знали о медицине. Но, как и у африканских шаманов, до сих пор все решали тайны мастерства, известные лишь посвященным…

– Доктор Данбар, я опоздал на несколько минут. Прошу прощения…

Стивен улыбнулся, поднимаясь Сэмсону навстречу.

– Нет нужды извиняться, сэр Лоуренс. Мистер Снеддон наверняка сообщил вам, что происходит.

В глазах Сэмсона мелькнуло раздражение, но лишь на секунду.

– Нет… А разве должен был сообщить?

Вместо ответа Стивен объяснил ему, что хотел бы узнать, и получил тот же ответ, что и от Снеддона. Тогда он сделал ход конем.

– Доктор Джон Мотрэм может умереть, а юный солдат уже преждевременно погиб – на самом деле, два солдата, хотя смерть второго в настоящий момент вас не касается. – Прямо взглянув в глаза Сэмсону и с удовлетворением отметив в них удивление, Стивен продолжал: – Есть предел тому, насколько далеко вы можете зайти в своих играх в конфиденциальность, после чего ваши действия станут препятствовать очень серьезному криминальному расследованию.

Выражение лица Сэмсона ясно говорило, что переполох удался на славу.

– Спасибо, что уделили мне время, доктор Лоуренс.