Текст книги "Мутация"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 16 страниц)

Тридцать шесть

Мужчины поднялись в кабинет для семинарских занятий, представлявший собой комнату без окон. У стены, перед выстроенными полукругом креслами, стояли стол, несколько стульев и кафедра. Пока Стивен устанавливал диапроектор, Макмиллан сдвинул кафедру в сторону и опустил проекционный экран. Стивен положил первые страницы двух отчетов рядом на стеклянную панель проектора и настроил фокус, добившись максимальной четкости текста.

Форматы отчетов были разные, поэтому просматривать их параллельно было невозможно, но на первой странице каждого были выведены большинство тестов совместимости, и Стивен с Макмилланом скоро пришли к заключению, что здесь различий нет. Дальше все стало гораздо труднее, поскольку порядок анализов начал варьировать. Прошло полтора часа, как вдруг Стивен пробормотал:

– Погодите…

– Что-то заметили?

– Четвертая строка сверху в разделе под заголовком «Ко-рецепторы». В анализе Луизы стоит «CCR5-/-», но я совершенно уверен, что во втором отчете… – Замолчав, Стивен поменял одну из страниц, лежавших на панели проектора. – Да, точно. Взгляните, в отчете лаборатории «Сай-Мед» написано «CCR5+/+».

– Верно, – согласился Макмиллан. Он несколько секунд смотрел на экран, затем спросил:

– Есть какие-нибудь идеи, что это означает?

– Никаких, но это определенно различие.

– Различие, – вздохнул Макмиллан и потер глаза. – И в настоящий момент это может быть именно та иголка в стоге сена, которую мы искали. Однако прежде чем звать ученых, предлагаю просмотреть оставшиеся части отчетов на предмет еще каких-нибудь отличий.

Еще через полчаса оба пришли к соглашению, что в двух лабораторных отчетах было лишь одно различие. Звук вентилятора проектора стих, и Стивен включил верхнее освещение.

– Неужели в этом все дело? – с сомнением спросил Макмиллан.

Стивен вполне разделял его сомнение, но сказал:

– Думаю, мы не узнаем это, пока не поймем, что означает этот параметр.

– Давайте на этот раз поговорим с кем-нибудь из нашей лаборатории, – сказал Макмиллан. – Посмотрим, что они смогут сказать по поводу этих различий.

– Сейчас вечер субботы, – заметил Стивен.

– Если ваши подозрения в отношении Портер-Брауна верны, время не на нашей стороне. Пусть дежурный вызовет Люкаса Нёйбауэра. Я хочу, чтобы он приехал сюда сегодня вечером. Скажите, пусть постарается к восьми.

Доктора Люкаса Нёйбауэра, заведующего биологической секцией «Ландборг Аналитикал», казалось, ничуть не возмутил тот факт, что его вызвали на работу субботним вечером. Когда Стивен заговорил об этом, ученый ответил:

– «Арсенал» проиграл сегодня – для чего теперь жить?

– Всегда есть следующий сезон, – сказал Стивен с сочувственной улыбкой, понимая, что надежды «Арсенала» на титул чемпиона премьер-лиги практически нулевые. – На те деньги, которые вам заплатит «Сай-Мед», вы запросто можете купить им нового нападающего…

Подшучивание прекратилось, когда в комнату вошел Макмиллан и поблагодарил Люкаса за то, что тот согласился прийти в такое время. Объяснив, в чем заключается проблема, он вручил Люкасу два отчета.

– Различие, судя по всему, в чем-то под названием «CCR5», – добавил Стивен. – В вашем отчете напротив этого параметра стоят два плюса, тогда как вторая лаборатория поставила два минуса.

Люкас, высокий мужчина славянской внешности лет сорока пяти, передвинул очки на лоб и принялся сравнивать два документа, поднеся их к самым глазам и поворачивая голову от одного к другому. Точь-в-точь орел, созерцающий свой обед, подумал Стивен. Ничто не могло пройти мимо внимания Люкаса Нёйбауэра: он был прирожденным ученым.

– Интересно… – пробормотал он через какое-то время и снова погрузился в молчание.

– А давайте вы сначала скажете нам, что такое CCR5? – попросил Макмиллан.

– Это ко-рецепторы на поверхности человеческих иммунных клеток, называемых Т-хелперами, – коротко ответил Люкас, не прерывая чтения.

Макмиллан хмыкнул, намекая на то, что все еще ждет ответа на свой вопрос – понятного ему ответа.

– Для нас важно то, что вирусы пользуются этими рецепторами, чтобы проникать в Т-хелперы, – объяснил Люкас.

– Но как это относится к пересадке костного мозга человеку с тяжелым лейкозом?

– Никак.

Стивен оживился. Это совпадало с рассказом Мэри Лайонс о том, что Луиза заметила в анализах нечто странное, но посчитала, что это не имеет значения. Однако Монк все равно решил убить ее – потому что она это узнала.

– Насколько я понимаю, знак плюс означает, что ваша лаборатория обнаружила присутствие CCR5, а вторая лаборатория не обнаружила? – сказал Макмиллан. – Кто-то из них ошибается?

– Я так не думаю, – подумав, ответил Люкас. – Я совсем так не думаю… Видите два значка «плюс»? Это означает, что донор унаследовал фактор CCR5 и от матери, и от отца. Однако другая лаборатория отметила двойной минус, что означает, что у донора вообще нет CCR5. Он унаследовал отсутствие этого рецептора от обоих родителей, такое нечасто встречается. Мы называем такую ситуацию «гомозигота». Кстати, у этой отрицательной мутации даже есть имя. Она называется «Дельта тридцать два».

– Отсутствие CCR5 как-то влияет на здоровье? – поинтересовался Макмиллан.

– Пока нам известно, что она дает человеку определенные преимущества. Люди с мутацией «Дельта тридцать два» обладают иммунитетом к некоторым вирусам – эти вирусы не могут проникнуть в иммунные клетки. Не думаю, что это имеет отношение к нашему пациенту, но точно знаю, что эта мутация упоминается в исследованиях эпидемий чумы прошлых веков.

– Точно! – воскликнул Стивен, внезапно вспомнив резюме научной работы Джона Мотрэма, имевшееся в папке, которую приготовила для него Джин Робертс в начале расследования. – Именно после эпидемии чумы частота мутации «Дельта тридцать два» среди населения Европы резко выросла.

Люкас кивнул.

– Судя по всему, в то время иметь такую мутацию было большим преимуществом.

– Именно это лежит в основе научной работы Джона Мотрэма, – продолжал Стивен. – Тот факт, что «Дельта тридцать два» делает человека невосприимчивым к чуме, позволяет предположить, что чума была вызвана вирусом, а не бактерией. Джон – эксперт по этой мутации.

– Возможно, именно поэтому его пригласили в группу, занимающуюся пересадкой костного мозга – если ориентироваться на то, к чему мы сейчас пришли, – сказал Макмиллан. – Очередная деталь головоломки встала на место.

– Итак, – сказал Стивен, повернувшись к Люкасу, – если Луиза говорит, что у донора была мутация «Дельта тридцать два», а вы утверждаете, что нет… кто из вас прав?

– Мы оба, – сказал Люкас.

Стивен и Макмиллан непонимающе переглянулись.

– Вы не можете оба быть правы, – сказал наконец Стивен.

– Нет, можем… если анализы взяты у разных людей, – усмехнулся Люкас. – Таково мое предположение.

– Как раз тогда, когда я подумал, что мы добились хоть какого-то прогресса… – печально произнес Макмиллан.

– Но я сам видел, как содержимое пробирок было разделено на две части, – сказал Стивен. – Я наблюдал, как Луиза Эйвери это делает. Она взяла одну часть пробирок, я привез с собой вторую и отдал вам.

– Аэропорт! – воскликнул Макмиллан. – Пробирки были изъяты у вас в аэропорту Хитроу! Они находились где-то в течение нескольких часов…

Стивен в задумчивости потер лоб.

– Но если вы предполагаете, что пробирки подменили, прежде чем отдать их обратно, это означает, что у них имелись анализы кого-то другого… кто также был идеальным донором для пациента Икс!

– Но не имел мутации «Дельта тридцать два», – добавил Макмиллан.

Это было настолько неправдоподобно, что в комнате повисла тишина. Вдруг Стивен широко улыбнулся и воскликнул:

– Не было у них второго донора! Они вернули нам пробирки с биологическим материалом пациента. Это не представляло для них трудности, поскольку у них был в распоряжении материал пациента. Анализы, которые провела наша лаборатория, были анализами пациента Икс. Единственным различием между ними и анализами Майкла Келли был тот факт, что у Келли имелась мутация «Дельта тридцать два», и именно это наш противник и пытался скрыть. Луиза же, сделав анализы донорского материала, заметила этот нюанс, поэтому ей пришлось умереть.

– Что ж, поздравляю, с этим мы разобрались! – Макмиллан с облегчением вздохнул. – Теперь нам нужно только узнать – зачем. Люкас, можете вы объяснить это?

Люкас улыбнулся.

– Кажется, могу. Мутация «Дельта тридцать два» является ответом к одной научной загадке, – пояснил он. – Ученые давно уже заметили, что некоторые люди обладают иммунитетом к вирусу иммунодефицита человека. Неважно, как часто они контактируют с вирусом и какой образ жизни ведут – они никогда не становятся ВИЧ-инфицированными и, следовательно, у них никогда не развивается СПИД. Это крайне интересно для медицинской науки, потому что лечения СПИДа до сих пор не найдено, и нет особой надежды на то, что удастся разработать вакцину. Оказывается, вирус иммунодефицита человека использует рецепторы CCR5, чтобы проникать в Т-хелперы – тогда у человека и развивается инфекция. Если у вас нет CCR5, вирус не сможет проникнуть в ваш организм. Все очень просто. Если вы получаете мутацию «Дельта тридцать два» от одного из родителей и не получаете от другого, риск заразиться у вас снижается. Получив мутацию от обоих родителей, вы будете полностью невосприимчивы к вирусу.

– То есть Майкл Келли был полностью невосприимчив к ВИЧ-инфекции, – подытожил Макмиллан. – Почему же это так важно для больного лейкозом?

– Потому что реципиент не был болен лейкозом, – покачав головой, заговорил Стивен. Люкас согласно кивнул – он тоже понял, что все это значит. – Они пытались изменить ВИЧ-статус человека, у кого был положительным анализ на ВИЧ-инфекцию… Человека очень важного… ради которого можно было пойти на убийство!

– Разве такое возможно? – потрясенно воскликнул Макмиллан.

– Теоретически – да, – сказал Люкас. – Пару лет назад в Берлине один врач провел подобную процедуру. Его пациент был ВИЧ-инфицирован и умирал от лейкоза – ему крайне нужна была пересадка костного мозга. В виде эксперимента ему пересадили костный мозг донора, который унаследовал мутацию «Дельта тридцать два» от обоих родителей. После пересадки анализы пациента на вирус иммунодефицита стали отрицательными. Насколько я знаю, так оно и оставалось дальше. В прессе об этом было мало информации, потому что медицинское сообщество дало понять, что подобная процедура никогда не войдет в практику.

– Это объясняет трудности в поиске донора, – сказал Стивен. – Вот почему пришлось так широко расставлять сети – охотиться за медицинской информацией и гражданских, и военных. Они не просто искали идеального донора костного мозга – они искали идеального донора, который унаследовал мутацию «Дельта тридцать два» от обоих родителей.

– Ну вот, теперь мы все знаем, – пробормотал Макмиллан.

– И все равно это очень рискованная процедура, – продолжал Стивен. – Для того чтобы провести такую пересадку, нужно разрушить собственную иммунную систему пациента, подвергая его рентгеновскому облучению на протяжении многих часов.

– То есть это очень опасно для пациента, который не болен лейкозом? – спросил Макмиллан.

– Чрезвычайно опасно, – кивнул Стивен.

– Но получается, что кто-то – точнее, группа людей – посчитали, что риск оправдан, и провели пациенту Икс подобную операцию?

– Видимо, да.

– То есть они купили лучшие мозги, какие есть в стране, нашли идеального донора и воспользовались услугами самой лучшей клиники, чтобы провести эту процедуру… Ну, им это даром не пройдет! – объявил Макмиллан. – Они оставили за собой кровавый след по всей стране, и, ей-богу, – они за это заплатят! Такой самонадеянности… – он замолчал, не находя слов от возмущения.

Тридцать семь

– Итак, какими будут наши действия? – спросил Стивен.

– Теперь, когда мы знаем, что за всем этим стоит, мы воспользуемся доказательством того, что Майкл Келли получил инфекцию в клинике «Сан-Рафаэль», и что отсутствие должного лечения в значительной степени послужило причиной смертельного исхода. С этой информацией мы обратимся в Столичную полицию и вынудим клинику назвать имя пациента Икс и имена ответственных за его лечение – если это вообще можно назвать лечением…

– Я бы не стал недооценивать противника, – возразил Стивен. – Он уже показал, что обладает огромной властью и влиянием.

– Плевать мне на это! – заявил Макмиллан. – Я хочу разоблачить их, всех до единого.

– Если пациент Икс окажется важной политической фигурой какой-нибудь страны, правительство может подать прошение о дипломатической неприкосновенности или даже апеллировать к Закону о государственной тайне, чтобы остановить полицейское расследование.

– А я на это скажу, что защита государства включает в себя защиту его граждан от нанесения увечий и убийства, – заявил Макмиллан. – Вы не согласны?

– Совершенно согласен, – кивнул Стивен. Ему нравилось наблюдать начальника, оседлавшего своего любимого конька. – Однако в данной ситуации мы должны понимать, против чего и кого мы выступаем. Нашей крови захотят не только те, кого попросили об одолжении, но также и те, кто финансирует всю эту затею. У ребят под Роркс-Дрифт[13]13
  Сражение у Роркс-Дрифт (Battle of Rorke's Drift), известное так же как «Оборона Роркс-Дрифт» – боевое столкновение зулусов и англичан, которое произошло 22–23 января 1879 года во время англо-зулусской войны 1879 года.


[Закрыть] и то было больше шансов победить, чем у нас.

– Поступать правильно не всегда легко, Стивен, – назидательно произнес Макмиллан и тяжело вздохнул. – Трудный был день… Джентльмены, предлагаю выпить у меня в клубе.

– Согласен, только на большую порцию, – улыбнулся Стивен.

– У меня сейчас гостит теща, – сообщил Люкас. Стивен и Макмиллан вопросительно переглянулись, не понимая, для чего он это сказал. – Выпить было бы здорово, – пояснил тот.

Троица вышла из министерства и направилась в клуб Макмиллана, расположенный в десяти минутах ходьбы.

– Вы не в курсе, доктору Мотрэму не стало лучше? – спросил сэр Джон Стивена.

– Я звонил его жене пару дней назад. Позиция лечащего врача в отношении прогноза остается неизменной, но Кэсси считает, что Джон, возможно, узнал ее, когда она в последний раз приходила в больницу. Проблема в том, что никто не берется предсказать отсроченные побочные эффекты токсина. Надежда может оказаться ложной. В любом случае, выздоровление займет очень много времени.

– Бедная женщина, – вздохнул Макмиллан. – Сегодня ты замужем за умнейшим ученым страны, а завтра мечтаешь о том, чтобы научить его читать и писать.

Когда они вошли в парк, Стивен зашагал впереди остальных, чтобы не занимать всю тропинку, поскольку в это время в парке было много бегунов. Большинство из них чаще смотрели на показания приборов на своих запястьях, чем перед собой.

– Хорошо хоть нет этих нахальных велосипедистов, – проворчал Макмиллан, который редко упускал возможность пройтись насчет тех, кого считал самыми эгоистичными членами общества.

Один бегун, обогнав их, бросил в урну перед ними пустую пластиковую бутылку и отрывисто кашлянул.

– Типичная картина, – фыркнул Макмиллан. – Что бы ни случилось с…

Не закончив предложения, он потерял сознание и рухнул на землю. Стивен, опустившись рядом на колени, принялся в отчаянии искать пульс.

– Люкас, будь добры, вызовите скорую! Возможно, у него сердечный приступ.

Скорая приехала через три минуты. Стивен, поднявшись на ноги, уступил место двум фельдшерам в зеленых костюмах, которые занялись Макмилланом, и подошел к стоявшему в стороне Люкасу.

– Что с ним? – тревожно спросил ученый.

– Представления не имею. Вроде бы не жаловался на боль в груди и плохое самочувствие – просто потерял сознание. Чем скорее они отвезут его в больницу, тем лучше.

Безвольное тело Макмиллана осторожно погрузили в машину скорой помощи, и водитель придержал дверь, чтобы Стивен мог войти следом. Увидев, что Люкас явно не собирается ехать, из машины выпрыгнул один из фельдшеров.

– Это может быть свиной грипп, сэр, – объяснил он. – Вам тоже нужно поехать, чтобы принять профилактические меры.

Он почти насильно затолкал Люкаса в машину и захлопнул дверь.

Странное поведение бригады и последующее осознание того факта, что оба фельдшера сели в кабину водителя, не на шутку встревожили Стивена. Что-то было не так. Подтверждение этому не заставило себя ждать. Оказалось, что отсек, в котором они находились, был укреплен спереди и сзади стальной решеткой и проволочной сеткой – изнутри дверных ручек не было. Они были накрепко заперты в клетке. Тот факт, что водитель не включил сирену, Стивен заметил, услышав вдалеке сирену другой скорой помощи – той, которую они на самом деле и вызвали.

– Это все подстроено! – выкрикнул он, пытаясь пробраться к Макмиллану, что оказалось нелегким делом в быстро движущемся автомобиле. Теперь было ясно, что мужчины, сидевшие в кабине, намеренно постарались прибыть до приезда настоящей скорой помощи. Потеря сознания Макмиллана явно была спровоцирована. С ним что-то случилось в парке, и Стивен бросился осматривать его, чтобы как можно скорее выяснить, что именно.

Искомое оказалось небольшой стрелой. Обнаружив ее в тыльной поверхности бедра, Стивен осторожно извлек ее и внимательно осмотрел. Стрела была гораздо меньшего размера, чем те, которые используются в ветеринарии, чтобы усыплять животных. Возможно, выстрел был сделан из маленького духового пистолета, например, калибра 4,5. Стрела была переделана, чтобы нести в себе небольшой объем жидкости – около миллилитра. Стивен вспомнил бегуна, который, миновав их, бросил в урну бутылку, а затем кашлянул… кашель мог заглушить звук выстрела! Он понял это слишком поздно, но озвучить свое сожаление Стивен не успел: в заднем отсеке автомобиля извергла свое содержимое емкость с каким-то газом.

Очнувшись, Стивен тут же пожалел об этом: голова болела так, словно по ней проехал поезд, а в горле было так сухо, будто он вдохнул небольшую пустыню. Попытавшись взглянуть на ситуацию с положительной стороны – что оказалось не таким уж легким делом – он решил, что если может чувствовать себя так погано, значит, по крайней мере, жив. Он попытался перекатиться на бок, но вынужден был отложить эту операцию из-за невыносимой головной боли.

Последней мыслью Стивена перед тем, как отключиться, было: жизнь закончилась. Возможности избежать вдыхания газа, который заполнил весь задний отсек автомобиля, не было, а по запаху он никак не мог определить, что это за газ и насколько он может быть опасен. У него по очереди отключались все органы чувств, но происходило это довольно медленно, и теперь он чувствовал облегчение от того, что не потерял чувство собственного достоинства и не начал умолять несуществующего бога о спасении своей жизни. Каким образом встретить смерть, было для Стивена очень важно. Макмиллан все это время оставался без сознания, Люкас до последней секунды тарабанил кулаками в стенку, отделяющую их от водителя, требуя освободить их, а Стивен свернулся на полу, думая о Лизе, и Дженни, и Талли… и вспоминая хорошее.

Он открыл один глаз и попытался разглядеть, что над ним. Он явно находился в помещении, судя по лампам дневного света на потолке. Их рассеянный яркий свет заставил Стивена отвернуть голову, и он увидел… мебель? Белую мебель… Кухонные буфеты? Нет, кухней здесь не пахнет, подумал он, снова прикрывая глаза – если только здесь не обработали все сильным химическим средством. Внимание Стивена привлек чей-то стон.

– Кто здесь? – Он был неприятно удивлен тем, как хрипло прозвучал его голос.

– Это вы, Стивен? – послышался такой же хриплый голос.

– Люкас?

– Да. Как, черт возьми, мы тут оказались?

Стивену его реакция показалось странной.

– Где «здесь»? – уточнил он и сглотнул, пытаясь прочистить горло.

– В моей лаборатории.

– В вашей лаборатории? – хрипло воскликнул Стивен. – Они привезли нас в вашу лабораторию? – Ему наконец удалось перекатиться на бок и приподняться на одном локте. Он увидел, что лежит на полу между двумя лабораторными столами. – Вы связаны? – спросил он, слегка озадаченный собственной свободой движений, учитывая то, что их похитили.

– Нет, – послышался ответ с другой стороны стола, стоявшего слева от него. – А вы?

– Нет. Сэр Джон с вами?

– Я его не вижу. Погодите, я хочу оглядеться… встану на колени. Господи, что это было…

Стивен не ответил. Он сосредоточился на том, чтобы перейти в вертикальное состояние. Когда ему это удалось, пришлось опереться обеими руками на стол, чтобы удержаться на ногах.

– Он здесь! – донесся голос Люкаса. – Приходит в себя.

С трудом передвигая ноги, Стивен пошел в сторону, откуда доносился голос. Поравнявшись с раковиной, он поинтересовался, можно ли пить воду из крана.

– Вполне, это обычный водопровод, – ответил Люкас. – Погодите, я дам мензурки.

Он медленно поднялся на ноги, опираясь рукой о стол, открыл стеклянную дверцу стенного шкафа и вытащил три маленьких мензурки. С трудом усадив Макмиллана спиной к шкафу, Стивен взял у Люкаса мензурку, наполнил ее водой, протянул Макмиллану, а сам взял вторую. Никогда еще вода не казалась ему такой чудесной на вкус. Взглянув на остальных, он понял, что они испытывают те же чувства.

– Ну прямо сцена из фильма «Трудный путь в Александрию», – просипел Макмиллан, выдавив улыбку. – Где мы?

– Лаборатория в Ландборге, – ответил Люкас со смесью растерянности и удивления.

– Ваша лаборатория? – воскликнул Макмиллан. – Боже, кто-нибудь объяснит мне, что происходит?

Стивен озвучил, что ему удалось воссоздать на основании собственных воспоминаний.

– Они привезли нас сюда? – переспросил Макмиллан. – Но как они попали в лабораторию?

– Должно быть, воспользовались моим электронным ключом, – объяснил Люкас. – Я держу его в бумажнике. – Пошарив по карманам, он с удивлением обнаружил, что бумажник на месте. Люкас достал из него свой ключ и сказал изумленно:

– Они вернули его на место! Но забрали мой сотовый… – Добавил он, изучив содержимое бумажника.

– Мой тоже, – отозвался Стивен, обыскав свои карманы.

Макмиллан сообщил, что его телефон тоже исчез.

– Какой-то дурдом, – пожаловался он. – Они привезли нас сюда, а затем оставили на полу и просто ушли? Забрали у нас телефоны, и больше ничего…

– Может быть, им нужны были именно наши телефоны? – предположил Стивен с сарказмом. Тот факт, что они живы и теоретически могут уйти, воодушевил всех троих.

– Вы видели, кто это был? – спросил Макмиллан.

– Нет. Мы очнулись незадолго до вас, – сказал Стивен. – В парке мы видели двух фельдшеров-самозванцев, приехавших на скорой, но не обратили на них должного внимания – в тот момент мы боялись, что вы умираете. С тех пор как мы пришли в себя, никто не появлялся, и это начинает меня пугать. За всем этим наверняка стоит Монк, и он держит все под контролем. Если нас троих уберут с дороги, не останется никого, кто мог бы задавать опасные вопросы…

– Тогда почему они оставили нас в живых? Почему дают возможность уйти? – недоумевал Макмиллан.

– Для чего используется эта комната, Люкас? – спросил Стивен, который пришел в себя настолько, что смог оглядеться.

– Это наша лаборатория по биологической защите, – ответил тот. – У нас три лаборатории, но именно в этой мы работаем с опасными микроорганизмами.

– Что в ней особенного?

– Здесь имеются изолированные камеры, – сказал Люкас, указывая на две стеклянные «коробки», перед которыми стояли стулья. – Нам не часто приходится иметь дело с патогенными микроорганизмами, но, работая с ними, мы пользуемся этими камерами. Рабочий просовывает руки в отверстия, находящиеся в боковых стенках камер, чтобы проводить манипуляции с тем, что находится внутри. Кроме этого, вся комната постоянно находится под отрицательным давлением, чтобы воздух не выходил наружу. Вдобавок в двери встроена шлюзовая система. И еще мы включаем лампы ультрафиолетового света для стерилизации комнаты, когда в ней никого нет.

– Мы заперты здесь? – поинтересовался Макмиллан.

– Мы не можем быть заперты, – пояснил Люкас. – Они не взяли с собой мою магнитную карточку. Это главный ключ. – Он достал его из бумажника и направился к двери.

– Стоп! – закричал вдруг Стивен.