Текст книги "Мутация"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 16 страниц)

Сорок

Через несколько минут к ним присоединился Макмиллан.

– Скоро мы сможем разойтись по домам и отдохнуть, – пообещал он. – Стивен, я попросил приехать группу биологической защиты и уборщиков. Сможете объяснить им, где находятся споры и как проще всего их удалить?

Стивен кивнул.

– Вы отлично поработали. – Макмиллан помолчал, подыскивая слова. – Я знаю, вам сейчас нелегко, но у вас не было выбора. Если бы не вы… никого из нас уже не было бы в живых. И хотя это, наверное, не очень подходящее слово – я хочу сказать вам спасибо!

– Да, спасибо, Стивен, – встрепенулся Люкас, выдавливая из себя подобие улыбки. – От имени моей жены и детей, спасибо вам огромное! Я никогда не думал, что работа в лаборатории может быть такой… – Он замолчал, не в силах найти подходящего слова.

Стивен молча кивнул в ответ, больше всего на свете желая, чтобы собеседники закрыли эту тему. В его душе еще свежо было ощущение ужаса от содеянного.

– Монк рассказал вам что-нибудь об этом деле? – спросил он, чтобы переменить тему.

– Ничего, – покачал головой Макмиллан. – Высокомерен, холоден как лед и слишком умен, чтобы злорадствовать или хвастаться. Мне доводилось встречаться с такими людьми. Он убил бы нас, не моргнув глазом. Обнаружив, что вы вывели из строя его ловушку в вентиляционной системе, он даже не проявил раздражения: просто принял это к сведению и перешел к «плану Б». Ничто не остановило бы его на пути к цели.

Закрыв глаза, Стивен живо представил, как Монк толкает Луизу Эйвери со скалы на верную смерть.

– А цель его – заставить нас молчать об операции, которая должна была изменить ВИЧ-статус богатого ублюдка, – докончил он.

– Да, – кивнул Макмиллан. – Для меня это тоже непостижимо.

На стоянку подъехали два черных автомобиля без опознавательных знаков, и две группы техников – всего восемь человек, облаченные в белые защитные костюмы, коротко переговорив с Макмилланом, принялись убирать последствия столкновения Монка и Данбара. Первым делом тело Монка переложили в мешок для трупов и унесли. Участия полиции не предполагалось, не будет также ни патологоанатомического вскрытия, ни фотографирования, ни взятия анализов. Обойдется и без представителей уголовного суда – потому что суда не будет. Монк жил вне закона – там он и останется после смерти.

Еще двое техников были откомандированы к Стивену, чтобы он проинструктировал их, как добраться до контейнера со спорами. Один из них настойчиво называл Стивена «папаша». Первым делом техники поинтересовались, нужен ли им полный костюм биологической защиты. Стивен уверил, что в этом нет необходимости – контейнер не был поврежден. У одного из рабочих уже имелся план вентиляционной системы здания, и Стивену оставалось только отметить на ней место расположения контейнера.

– Контейнер был помещен туда снизу, и удалить его следует тем же путем, – посоветовал он. – Он герметичный, так что будьте осторожны.

– Хорошо, папаша.

– Погрузите его в дезинфицирующий раствор, как только достанете…

Во втором часу ночи фургоны наконец уехали. Лаборатория вернулась к своему первозданному состоянию, а контейнер со спорами был обезврежен в соответствии с инструкцией. Через некоторое время под окнами остановились машины, приехавшие, чтобы развезти всех по домам. Люкас запер дверь лаборатории, и все трое вышли на улицу.

Стивен понимал, что уснуть ему не удастся, поэтому не стал даже пытаться. Он сидел в своем любимом кресле у окна, глядя в небо, слушая Майлза Дэвиса и потягивая джин-тоник. Теперь, когда появилось время подумать, оказалось, что ему трудно разобраться в своих чувствах. Единственное, что Стивен мог сказать точно – чувствовал он себя отвратительно. Под утро ему все-таки удалось забыться поверхностным сном. Впрочем, он был рад снова проснуться – дурные сны не принесли никакого облегчения измученному событиями мозгу.

Когда первый серый свет зари начал теснить оранжевое свечение уличных фонарей, Стивен заставил себя встать и встретить новый день, начав его с долгого душа, а затем позавтракал тостами с кофе. В девять утра он уже был в кабинете Макмиллана.

– Я попросил комиссара столичной полиции встретиться с нами, – сообщил сэр Джон. – Мы расскажем ему все и дадим понять, что «Сай-Мед» не намерен участвовать в укрывательстве. Я хочу, чтобы это тайное деяние стало достоянием общественности, независимо от того, кто такой этот пациент Икс.

– Хорошо, – кивнул Стивен. Он не сомневался в искренности Макмиллана, но задумался, как все это будет выглядеть на практике. В прошлом он был свидетелем ситуаций, когда «Сай-Мед» вынуждали отступить «в интересах общественности», но, надо отдать должное Макмиллану, подобные случаи были редкими и немногочисленными. С тех пор, как сэр Джон крепко встал на ноги и был уже в состоянии выдерживать серьезное давление со стороны «коридоров власти», такого не случалось. В свое время Макмиллан даже добился снятия с должности некоторых очень влиятельных людей, которые вообразили себя вне закона. Ни для кого не было секретом, что именно в результате того дела его посвящение в рыцарское звание было отложено на много лет.

Стивен слушал, как Макмиллан рассказывает комиссару обо всем случившемся, при необходимости добавляя подробности, особенно по поводу лечения Майкла Келли и «несчастного случая», в результате которого погибла Луиза Эйвери. Когда Макмиллан закончил, комиссар несколько секунд молчал, постукивая концом ручки по столу, затем сказал:

– Я давно подозревал, что происходит нечто странное. Слухи ходят разные, но ни один из моих людей не смог в этом разобраться. Обычно так бывает, когда в деле замешана разведслужба, но в данном случае она оказалась ни при чем… по крайней мере, официально.

Стивен испытывал симпатию к комиссару – он озвучил то ощущение досады и бессилия, которое Стивен и Макмиллан испытывали последние несколько недель.

– Я считаю, вся эта затея организована кучкой негодяев, – объявил сэр Джон.

– Но негодяев, обладающих властью и влиянием, – поправил его комиссар.

– Как бы то ни было… – начал Макмиллан и разразился повторной тирадой насчет того, что укрывательства не будет. Выслушав его, комиссар поднялся на ноги.

– Мне нужно кое с кем посовещаться, – сказал он. – Я вернусь к вам, скажем, часа через два… нет, лучше через три, поскольку сегодня воскресенье.

– Что ж, игра начата, Ватсон, – проводив комиссара, объявил Макмиллан, но в его словах было мало веселья. – Выпьем?

Стивен не мог себя заставить даже смотреть на алкоголь.

– Может быть, прогуляемся по парку? Или по набережной? – быстро поправился он, сообразив, что вид бегунов в парке воскресит в памяти события предыдущего вечера.

– По набережной, – сказал Макмиллан, который подумал о том же.

Они только начали наслаждаться воскресным утром на Темзе, как зазвонил телефон Макмиллана. Стивен мало что смог понять из односложных ответов начальника. Время от времени сэр Джон задавал вопросы, и ответы ему явно не нравились.

– Это был комиссар. Собирается совещание, – сказал Макмиллан, закончив разговор.

– Где?

– В конспиративной квартире разведслужбы в Кенте, – ответил сэр Джон, старательно выговаривая каждое слово.

Сорок один

– Что? – воскликнул Стивен. – Какого черта…

– Он попросил меня не задавать вопросов. Пообещал объяснить все позже. Встреча назначена на восемь вечера.

– То есть, вы не знаете, кто там будет? – полуутвердительно спросил Стивен.

– Не имею представления, – покачал головой Макмиллан. – Но точно знаю, что мне это очень не нравится. У меня ощущение, что Его Величество Правительство собирается попросить нас заткнуться. Не удивлюсь, если нас посетят лично министр иностранных дел и министр обороны и от лица своих… друзей будут умолять сохранить случившееся в тайне.

– А если так и будет?

– Не выйдет! Вы знаете мое решение.

– Странный выбор места для встречи, – заметил Стивен. – Интересно, вернемся ли мы оттуда…

– Я разговаривал по телефону с комиссаром столичной полиции, – возразил Макмиллан. – Не с каким-нибудь главарем мафии…

– Который договорился с разведслужбой по поводу использования одной из их явочных квартир, – напомнил ему Стивен. – Хотя, возможно, я просто слишком близко к сердцу воспринимаю в последнее время несчастные случаи…

– Может, вы и правы, – неохотно признал Макмиллан. – Теперь уже неизвестно, кому можно доверять. Перед отъездом я запишу все, что мы узнали, на компакт-диск, для страховки, и отправлю его по почте на домашний адрес Джин с инструкциями, что делать, если сегодня вечером с нами что-то случится.

– Насколько я понимаю, мы поедем вместе в одном из служебных автомобилей?

– Вообще-то нет, – слегка растерянно ответил Макмиллан. – Смысл просьбы был в том, чтобы привлекать как можно меньше внимания – ни служебных автомобилей, ни водителей.

– Только мы… в уединенном загородном доме, – произнес Стивен без выражения.

– Вы считаете, что мы должны отказаться и предложить свое место встречи? – обеспокоенно спросил Макмиллан.

– Нет, просто играю в «адвоката дьявола». На самом деле я с нетерпением жду возможности узнать, кто из политиков извивается на этом крючке.

Около шести вечера Стивен заехал за Макмилланом в министерство, и они отправились в Кент – сначала до Кентербери, а затем до деревеньки Патриксборн, откуда, следуя подробным указаниям, добрались до Лэнсинг Фармхаус, в котором некогда располагалась плодосушильня.

– Тихое местечко, – заметил Стивен, когда они медленно подъехали к старому дому, сложенному из красного кирпича, и остановились рядом с другими автомобилями – двумя «Рейндж-Роверами», «Вольво-Универсалом» и темным седаном, на решетке радиатора которого скромно красовался значок «Мазерати». Было без восьми минут восемь, и Стивен с Макмилланом были последними, как сообщил встретивший их комиссар.

– Значит, «стильно опоздавших» не будет, – сказал Стивен, и в его голосе слышалось удивление.

– Вы скоро узнаете, почему, – отозвался комиссар, провожая их дом. – Здесь никто не опаздывает.

Зайдя в комнату, Стивен понял, что имел в виду комиссар – перед ним сидели главы разведслужбы, военной контрразведки и спецслужбы.

Макмиллан моментально напрягся. Оглядев комнату, он по очереди поприветствовал каждого, затем хмыкнул:

– Вижу, джентльмены, у нас тут собралось внушительное войско мартышек. Может одна из них поинтересоваться, где же наш государственный деятель-шарманщик?

– Государственных деятелей не будет, Джон, – тихо сказал комиссар. – Верите или нет, никто из политиков не знает об этом деле.

Во взгляде Макмиллана читалось сомнение, но он сказал лишь:

– Продолжайте.

– Все мы понимаем, – обратился комиссар к главам разведки и контрразведки, – что последние несколько недель что-то происходит, но никто из нас не мог прижать хоть кого-нибудь к стенке. Мы знали отрывки, но не знали всей истории. Когда этим утром я поговорил с сэром Джоном и Стивеном, стало ясно, что «Сай-Мед» хорошо поработал и заполнил большинство пробелов, но после разговора с остальными и я могу поставить на место еще один кусок головоломки, возможно, самый важный во всей этой истории. – Он повернулся к Макмиллану. – Джон, расследование Стивена привело «Сай-Мед» к заключению, что операция, проведенная в клинике «Сан-Рафаэль», была направлена на изменение ВИЧ-статуса пациента и представляла собой политическую услугу важной фигуре в нефтяном бизнесе либо правительстве одной из ближневосточных стран. Сегодня вечером вы приехали сюда с намерением потребовать, чтобы все это было предано гласности.

Макмиллан молча слушал.

– Вы правы насчет одного, но не правы насчет другого. Джордж сможет рассказать нам подробнее.

Джордж Мичер, глава разведслужбы, откашлялся.

– Когда сегодня комиссар позвонил мне и сказал, что удалось выяснить «Сай-Мед», одно наше расследование внезапно обрело смысл. Примерно неделю назад с сэром Малькольмом Шэндом, бывшим послом в СССР, случился нервный приступ, потребовавший госпитализации. Мы заинтересовались этим, когда до наших ушей дошли сведения, что он утверждает, будто его жизнь в опасности и некто по имени Монк был нанят, чтобы убить его. Имя Монка довольно часто всплывало в последнее время, и мы, разумеется, хорошо знали, кто он такой. Учитывая прошлые связи Шэнда с Советским Союзом, мы попросили Мартина разобраться, что задумал Шэнд.

– Мы отправились побеседовать с ним, – кивнул Мартин Крессфорд, глава контрразведки.

– Как я уже сказал, – продолжал Мичер, – у Шэнда произошло нервное расстройство, и он страшно паниковал по поводу грозящей ему опасности. Многое из сказанного им не имело особого смысла, но одна тема повторялась в каждом разговоре: кто-то решил, что Шэнд не сможет хранить тайну, поэтому Монк убьет его. Нам удалось выяснить у Шэнда лишь то, что тайна, о которой идет речь, имеет отношение к медицинской операции. Услышав о том, что удалось узнать вам, ребята, мы снова поехали к Шэнду. Мы уверили его, что опасность ему больше не угрожает: Монк мертв. Когда он немного успокоился, мы раскрыли ему некоторые подробности… намекнув, что его бывшие друзья, возможно, постараются найти замену Монку. Тогда Шэнд сдался и много чего рассказал.

Комиссар достал из конверта формата А4 фотографию и поднял ее так, чтобы все видели.

– Вот, джентльмены, пациент Икс.

– Господь всемогущий! – воскликнул Макмиллан. Стивен на какое-то время потерял дар речи.

Казалось, комиссар был доволен их реакцией.

– Джентльмены, – сказал он, – час назад я чувствовал себя очень одиноко наедине с этим открытием. Спасибо, что присоединились ко мне.

Стивен и Макмиллан с трудом пытались осмыслить происходящее.

– Его отец решил, что может избежать монументального скандала, повторив берлинский эксперимент, и для этого позвал на помощь своих друзей, – объяснил комиссар. – Мы все знаем, что такое друзья на высоких постах. Однако выше головы не прыгнешь. Их ошибкой было обратиться к Монку. Они надеялись, что Монк сможет обеспечить сохранность всего предприятия в тайне, но, как мы теперь знаем, все закончилось сокрытием преступления.

– Они поручили убийце-психопату проследить, чтобы никто не заговорил… – качая головой, медленно произнес Макмиллан, словно не мог в это поверить. – И что они ожидали?

Присутствующие согласно закивали.

– Но у него была серьезная поддержка, – заметил Стивен.

– Люди не склонны задавать слишком много вопросов, когда их просьбы выполняются, – отозвался комиссар. – Они закрывают глаза, выдают санкции… Да вы сами знаете, как это бывает.

– Значит, если в этом не замешаны государственные деятели, государственные деятели ни о чем и не узнают, так? – уточнил Макмиллан.

– В той мере, насколько это зависит от нас, – сказал комиссар. Он оглядел присутствующих, ожидая подтверждения, которое не заставило себя ждать. – Следовательно, главный вопрос сегодняшнего вечера: что делать… Что, черт побери, нам делать?

Судя по выражению лиц остальных, ответа ни у кого не было. Первым заговорил Макмиллан.

– Думаю, все хорошо представляют, что произойдет, если этот карточный домик развалится, – сказал он.

– Время они выбрали – хуже некуда! В стране уже и без того нестабильная ситуация… – отозвался глава разведслужбы, в ответ все согласно закивали.

Стивен не мог не согласиться с ними. Его накрыла волна гнева и бессилия. В результате стремления сохранить все в тайне погибли и пострадали люди. Неужели их жизни ничего не стоили? Он не мог больше молчать.

– Вот что бывает, когда высшие слои общества стараются действовать по… плану, – с отвращением сказал он. – Просто спортивные состязания в городе идиотов.

Макмиллан бросил на него неодобрительный взгляд, но остальные предпочли промолчать.

– Если никого из политиков не призовут к ответственности, какая компенсация предполагается семьям пострадавших?

– Трудный вопрос, – покачал головой комиссар.

– Ничего особо не придумаешь, – эхом откликнулись остальные.

– Однако благодаря Шэнду мы знаем имена участников, – сказал глава спецслужбы. – Трудно будет доказать, что они прямо участвовали в деяниях Монка, но зато мы можем дать им понять, что обо всем знаем. Может быть, если воззвать к лучшей стороне их души…

– И к лучшей стороне души их «друга», – не удержавшись, с горечью сказал Стивен.

– Стивен, – неуверенно заговорил Макмиллан, когда они возвращались в Лондон. Он хорошо понимал кипевший в душе его спутника гнев. – Думаю, нам обоим нужно время, чтобы успокоиться и все обдумать…

– Нет, – отрезал Стивен. – Утром у вас на столе будет мое прошение об отставке.

Макмиллан тяжело вздохнул.

– Не торопитесь, прошу вас, – тихо сказал он.

Вернувшись домой, Стивен набрал номер Талли.

– Слушаю?

От звука ее сонного голоса у Стивена язык прилип к небу.

– Слушаю, кто это? – повторила она.

– Это бывший торговец стеклопакетами, а ныне безработный, интересуется, помните ли вы еще его?

– Стивен? Это действительно ты?

– Он самый.

– Что случилось?

– С «Сай-Мед» покончено. Я подал в отставку.

– О, Боже! – воскликнула Талли, окончательно просыпаясь. – Ты не шутишь?

– Нет. Мое решение что-то меняет?

– Каждую ночь я засыпала с твоим именем на губах… Я желала тебе всего самого хорошего, но даже не думала, что когда-нибудь увижу тебя…

– Давай постараемся, чтобы это наконец случилось, – осторожно предложил Стивен.

– Договорились! – не скрывая своей радости, отозвалась Талли.

Примечание автора

Хотя события в книге являются вымышленными, они основаны на научном факте. Изучение белка CCR5 – хемокинового рецептора на поверхности Т-хелперов – продемонстрировало, что его отсутствие (мутация «Дельта тридцать два») определяет иммунитет к некоторым вирусам, в том числе и к вирусу иммунодефицита человека. Внезапное резкое увеличение количества людей, имеющих мутацию «Дельта тридцать два» среди населения Европы в четырнадцатом веке, сразу после эпидемии бубонной чумы, дало основание заподозрить, что «черная смерть» была вызвана не бактерией, как все были уверены, а еще не известным науке вирусом.

В ноябре 2008 года немецкий гематолог, доктор Геро Хюттер, сообщил об изменении ВИЧ-статуса с положительного на отрицательный у пациента, которого он лечил от лейкоза, после пересадки ему костного мозга, взятого у донора, унаследовавшего мутацию «Дельта тридцать два» от обоих родителей. На момент этого сообщения ВИЧ-статус пациента в течение двух лет оставался отрицательным, пациент не получал никаких антивирусных препаратов, которые являются стандартным лечением при наличии вируса иммунодефицита человека.