Текст книги "Джокер"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

Глава 7

Стивен вернулся с свой отель в приподнятом настроении. Он был бы расстроен новостью, что вирусы в Хитроу и в Манчестере оказались идентичными, если бы не находка в квартире Энн Дэнби. Является ли Винсент Бэлл связующим звеном, выяснится уже завтра. Если ему это удастся и если врачи в Манчестере смогут сохранять контроль над контактировавшими, есть неплохие шансы, что к концу следующей недели все это дело станет достоянием истории.

Единственной неувязкой оставалось то, каким образом заразился вирусом Хэмфри Барклай. Это не играло особой роли с практической точки зрения, если вспышка заболевания угаснет сама собой, размышлял Стивен, и вполне возможно, что этот вопрос со временем разрешится. Если ответ лежал в Африке, как и должно было быть, он так и останется очередной тайной «черного континента».

Стивен прилетел в Лондон первым рейсом и получил ключи от арендованной машины на стойке компании Хертц в аэропорту Хитроу. Движение на трассе А2 было загруженным, как он и ожидал, но ему все-таки удалось добраться до Кентербери к обеду. Он оставил машину на одной из больших стоянок за чертой города и пошел пешком по главной улице, ярко освещенной зимним солнцем, выискивая указатель на Малберри Лэйн – отчасти потому, что снова хотел побродить по старому городу.

Стивен не был здесь уже давно, при том что питал нежные чувства к Кентербери, в котором провел немало каникул в юности, работая на фруктовой ферме своего дяди в пригороде Кента. Он отметил, что этот район остался типично английским, в отличие от Севера, и являлся скорее «мозгом» Англии, чем ее «мускулами». Над городом по-прежнему возвышался кафедральный собор, который, казалось, накладывал свой отпечаток на все – от названий узеньких улочек до ассортимента книжных магазинов, и являлся почти осязаемым мостом между прошлым и настоящим. Мимо, ничуть не стесняясь своих сутан, промчалась щебечущая стайка хористок из соборной школы, напомнив Стивену, что до Рождества осталось чуть больше месяца. Скоро эти девочки будут петь хоралы…

Малберри Лэйн, когда он наконец нашел ее, представляла собой ряд хорошеньких коттеджей, тылом выходящих на Ривер Стаур. Очень похоже на сцену из «Ветра в ивах», [9]9
  Сказка Кеннета Грэма (1859–1932).


[Закрыть]подумал Стивен, – вот-вот на улице появятся Рэтти и Моул, споря о каком-нибудь пустяке. Он нашел нужный коттедж, прошел по извилистой гравийной дорожке и постучал в деревянную дверь. Через некоторое время на пороге появился коренастый мужчина с крашеными темно-рыжими волосами, аккуратно разглаженными на веснушчатой лысеющей макушке, и оглядел Стивен с головы до ног. На нем был передник с изображением старинных автомобилей, и он вытирал руки кухонным полотенцем.

– Мистер Бэлл? – спросил Стивен.

– Нет, а кто его спрашивает? – шепеляво поинтересовался мужчина.

– Меня зовут Данбар. Я следователь из Инспектората «Сай-Мед». Я хотел бы поговорить с мистером Бэллом.

Мужчина обернулся и крикнул:

– Винсент! Тут тебя спрашивает какой-то симпатяга из полиции. Советую тебе придумать правдоподобное объяснение, милый! – Повернувшись к Стивену, он сказал: – А вы заходите.

Стивен перешагнул порог, подозревая, что его прекрасная теория сейчас разлетится в пух и прах. В комнату вошел Винсент Бэлл и первыми же словами приветствия развеял даже этот оставшийся прах. Бэлл, откровенный гомосексуалист, явно не мог быть тайным любовником Энн Дэнби.

– Чем могу вам помочь? – поинтересовался Бэлл, выделив слово «вам» восхищенной интонацией.

– Мистер Бэлл, вы действительно летели тем рейсом из Нданги, где был заболевший пассажир? – спросил Стивен, не вполне представляя, что делать дальше.

– Конечно, летел, и знаете, до сих пор просыпаюсь в поту, когда думаю об этом, – правда, Саймон? Слава богу, говорю я каждый раз, слава богу!

– То есть сами вы чувствуете себя совершенно здоровым?

– Да, милый, здоров как бык. Вы не откажетесь пообедать с нами? Мы как раз собирались сесть за стол.

Вопрос застал Стивена врасплох, но поскольку его теория была разбита вдребезги и он пребывал в полнейшей растерянности, то почти машинально ответил:

– Очень мило с вашей стороны, спасибо.

Когда он уселся за стол, перед ним поставили морковный суп с кориандром и салат с подкопченной макрелью, приготовленный Саймоном, в сопровождении охлажденного белого вина.

– Ну, что еще вы хотели бы узнать? – спросил Бэлл.

По правде говоря, ничего, подумал Стивен, но из вежливости спросил:

– Вы контактировали каким-нибудь образом с тем больным пассажиром, Хэмфри Барклаем?

– Нет, слава богу! Тем более, говорят, он был в ужасном состоянии.

– А как насчет женщины по имени Энн Дэнби?

Бэлл озадаченно поглядел на него.

– Нет… А что, она тоже летела тем рейсом?

– Нет, она живет в Манчестере.

– Бедняга. А каким образом она в этом замешана?

– Боюсь, что уже никаким, – расстроено сказал Стивен. – Вы были в последнее время в Манчестере, мистер Бэлл?

– Ни в последнее время, ни когда-либо вообще, и, откровенно говоря, даже не собираюсь, – ответил Бэлл, и его партнер согласно кивнул. – Говорят, там все время дожди.

Улыбнувшись, Стивен сказал:

– Не сочтите за бестактность, но могу я спросить вас, зачем вы летали в Ндангу?

– По делам, милый. Африканское искусство и ремесла. Мы с Саймоном занимаемся поставкой африканских поделок и статуэток в зоопарки и парки дикой природы. Нам нужны были новые источники, за ними я и ездил. Раздобыл несколько отличных резных носорогов. Хотите взглянуть?

Стивен сказал, что ему вообще-то пора идти, поскольку еще много дел. Это было не совсем правдой, но поездка в Кентербери настолько его расстроила, что он испытывал потребность побыть в одиночестве. Он ошибся. Кем бы ни был этот «В», это точно был не Винсент Бэлл.

За время обеда небо потемнело, а когда Стивен подошел к машине, начал накрапывать дождь. Погода полностью соответствовала его настроению. Он посидел немного, не трогаясь с места, размышляя над изменчивостью судьбы и составляя план действий. Бэлл был единственным мужчиной в списке пассажиров, чье имя начиналось на «В», но в самолете летели две женщины, которых он не принял во внимание, основываясь на словах Энн о мужчинах. Стивен задумался, не поспешил ли он с выводами. Может быть, ее комментарий не относился к разорванной любовной связи… однако, поразмыслив, решил, что все-таки относился. Это было бы слишком большим совпадением. Стивен решил отложить пока визит к этим женщинам, а вместо этого поговорить с миссис Дэнби о личной жизни ее дочери. Он был уверен, что мать Энн точно знает, кто такой «В».

Стивен переночевал в своей квартире в Лондоне, а утром вылетел обратно в Манчестер. Нельзя сказать, что он был в приподнятом настроении, ступая на борт самолета, но когда он открыл газету, которую вручила ему стюардесса, настроение стало хуже некуда.

– «ЭТО ЭБОЛА?» – вопрошал заголовок.

Рассказ касался манчестерской вспышки. Газете удалось выяснить, что источник заболевания – Энн Дэнби. Оказалось, что мать Энн позвонила в газету вне себя от гнева, что ее дочь в прессе называли проституткой и наркоманкой безо всяких на то оснований. Она рассказала журналистам о тех вопросах, которые задавали ей и ее мужу, и они уловили связь между вопросами, не была ли мисс Дэнби в Африке и не контактировала ли с пассажирами рейса из Нданги. «ПЯТЬ СМЕРТЕЙ В ЛОНДОНЕ. ЧЕТЫРЕ В МАНЧЕСТЕРЕ. СКОЛЬКО ЕЩЕ?» – хотела знать газета. За этим следовали обвинения властей в сокрытии правды и проводились параллели с вспышкой коровьего бешенства: «НЕУЖЕЛИ ОНИ НИЧЕМУ НЕ НАУЧИЛИСЬ?»

– Дерьмо, – пробормотал Стивен.

В ответ на это мужчина, сидевший рядом с ним, повернулся и сказал:

– Да, дело дрянь. Такое впечатление, что как только медицина научается справляться с известными болезнями, появляется какая-нибудь новая.

– Очень похоже на то, – согласился Стивен, думая при этом, что его шансы поговорить с мисс Дэнби, испарились: наверняка журналисты из других газет уже штурмуют ее двери. Приехав в город, он направился прямиком в центральную больницу, где ему пришлось немного подождать, пока администратор больницы ловил свой момент славы и, старательно подражая предвыборному выступлению кандидатов в президенты, делал заявление для заждавшейся прессы и тележурналистов.

– Единственное, что мы можем сказать на настоящий момент, это то, что вирус – не Эбола, – закончил он. – Спасибо, что пришли сюда.

– Откуда такая уверенность? – спросил кто-то из толпы.

Администратор чуть надменно улыбнулся и сказал:

– Потому что ученые из Портона сообщили нам, что…

– Портон-Даун, отдел по изучению биологического оружия? – воскликнул репортер. – Вы хотите сказать, что к этому делу привлекли Портон?

Администратор побледнел.

– Это было просто рутинное…

– Господи! – воскликнул журналист и яростно застрочил у себя в блокноте. На беспомощного выступающего обрушился град вопросов. Он поднял руки – с таким же успехом он мог пытаться остановить цунами. Все хотели знать, почему Портон заинтересовался этим вирусом.

Протиснувшись сквозь толпу, Стивен помахал удостоверением перед стоящим в воротах полицейским, который кивнул ему с кривой улыбкой.

– Они сейчас просто сожрут его, – сказал он. – По сравнению с ними акулы – невинные головастики.

Когда Стивен разыскал Байарса, оказалось, что тот устроил импровизированную встречу в своем кабинете с главой управления по делам здравоохранения, доктором Кэролайн Андерсон, и с ее заместителем, кудрявым молодым человеком по имени Кинселла. Стивена пригласили присоединиться.

– Проблемы? – поинтересовался Стивен.

– Мы думали, что опасность миновала, но ошиблись, – сказал Байарс. – Одна из контактировавших улизнула из дома вчера вечером.

– Ну, это еще не конец света, – заметил Стивен.

– Эта девушка – восемнадцатилетняя сестра одного из санитаров скорой помощи, который лежит сейчас в специальном отделении. Вчера вечером она сбежала и отправилась на городскую дискотеку, – объяснила Кэролайн Андерсон.

– Но если она чувствовала себя настолько хорошо, чтобы пойти на дискотеку… – начал Стивен.

– Сегодня утром девушка почувствовала недомогание, – прервал Кинселла. – Жалуется на головную боль и считает, что это грипп.

– Понимаю, – пробормотал Стивен, понимая невысказанное вслух.

– Думаю, нужно убедить всех, присутствовавших на дискотеке, оставаться дома в течение инкубационного периода, – сказала Кэролайн.

– Вы не сможете убедить подростков в том, что им не нравится, – возразил Байарс, словно зная это по собственному печальному опыту.

– Мы как раз обсуждали, стоит ли выступить с обращением ко всем ребятам, которые были на дискотеке, либо… имеет смысл пока подождать, – объяснила Кэролайн Стивену.

Стивен рассказал о том, что заявил представитель больницы прессе.

– Проклятье! – воскликнул Байарс. – Он должен был выйти и заверить всех, что это не Эбола. А теперь все будут уверены, что это еще хуже – вирус из «черной лагуны»… Теперь все становится гораздо труднее.

– Если действовать в соответствии с буквой закона, – сказала Кэролайн, – мне нужно вызвать всех ребят и рассказать им, что они подверглись риску заразиться, но неужели мы действительно думаем, что сможем убедить две сотни подростков сидеть дома две недели? Я считаю, что мы лишь вызовем панику.

– Ну, это тебе решать, Кэролайн, – тихо сказал Байарс.

– Я знаю, – сказала она, криво улыбнувшись. – Я не пытаюсь переложить на вас ответственность. Вчера вечером на дискотеке было двести ребят. Стоит ли вызывать их сюда только для того, чтобы сообщить, что они подверглись риску заразиться смертельной болезнью, с которой мы не можем справиться? Или имеет смысл подождать, пока мы не будем иметь более ясную информацию?

Она не ждала ответа, и такового не последовало.

– Как я уже сказал, решать вам, – повторил Байарс.

– Я не уверена, что объявление принесет пользу, но оно точно посеет панику среди детей, – сказала Кэролайн. – Мое решение – рискнуть и подождать.

– Кроме того, ведь мы не до конца уверены, что девушка заболела именно этой болезнью, – вступил в разговор Кинселла. – Это может оказаться банальным гриппом или вообще… результатом переутомления.

– Значит, решено – обращения не будет? – спросил Байарс.

– Решено. Я собираюсь отложить его на какое-то время, – сказала Кэролайн. – Возможно, завтра мы будем знать точно, что с девочкой.

Байарс напомнил всем, что завтра в три часа дня состоится заседание, и Кэролайн с Кинселлой удалились.

Когда дверь за ними закрылась, Джордж Байарс спросил Стивена, есть ли какой-то прогресс в выявлении источника заболевания.

– Я думал, что нашел связь между вспышками в Манчестере и в Хитроу, но оказалось, что ошибся, – признался Стивен.

– У профессора Кейна тоже неудача. Такое впечатление, что этот чертов вирус появился из ниоткуда.

– Нет, – сказал Стивен. – Так не бывает. Уж в этом мы можем быть точно уверены.

По дороге в отель Стивен попросил водителя такси провезти его по улице, где жили Дэнби. Как он и предполагал, толпа фотографов и репортеров осаждала двери коттеджа, отчего такси пришлось медленно протискиваться между беспорядочно припаркованными автомобилями.

– Вам-то что за дело? – неприязненно спросил водитель.

– Просто любопытно, – ответил Стивен.

– Бедолагам хватает забот из без таких любопытствующих, как вы.

– Возможно, вы правы, – сдержанно согласился Стивен.

– Если хотите знать мое мнение…

– Не хочу, – отрезал Стивен, и оставшаяся часть пути прошла в неловком молчании.

Вернувшись в номер, он заказал в гостиничном буфете кофе с бутербродами и снова принялся просматривать папку от «Сай-Мед» в поисках какой-нибудь информации, которую мог пропустить. Пройдет не меньше чем пара дней, прежде чем интерес прессы к Дэнби спадет настолько, что у него появится возможность поговорить с матерью Энн. В это время ему нужно что-то делать, и его внимание сосредоточилось на фирме, в которой работала Энн. «Тайн Брукман», издательство научной литературы, располагалось на Ллойд Стрит. Раньше нужно было об этом подумать, проворчал Стивен себе под нос. У Энн могла быть близкая подруга из числа сотрудников, которой она рассказала свою тайну. Эту возможность определенно стоило проверить, но сначала нужно арендовать машину. Кажется, придется задержаться тут дольше, чем он рассчитывал. Стивен попросил портье заняться этим, и через час на гостиничную стоянку въехал «Ровер» семьдесят пятой серии.

Наскоро проконсультировавшись с автомобильной картой, Стивен объехал южное крыло здания муниципалитета и оказался на Фоунтэйн Стрит, откуда ему надо было свернуть на Ллойд Стрит. В последний момент он увидел, что въезд на улицу закрыт, словно там была дорога с односторонним движением, и ему пришлось подъезжать к издательству через Альберт Кросс Стрит с западной стороны, с Дингсгейт.

«Тайн Брукман» располагалось в потемневшем от времени трехэтажном здании в викторианском стиле. Высокие потолки усугубляли скудное освещение, желтоватый тусклый свет в холле навевал уныние. Когда Стивен дернул за ручку, дверь с покрытым изморозью стеклом захлопнулась еще плотнее, и чтобы открыть ее, потребовались большие усилия.

– Она прилипает, – констатировала очевидный факт молоденькая девушка, сидевшая за стойкой.

Показав свое удостоверение, Стивен спросил, может ли он поговорить с заведующим.

– Мистера Финли нет, а мистер Тэйлор на похоронах своего брата, – ответила девица.

– Может, есть кто-то еще? – предположил Стивен, размышляя, почему многие компании ставят между собой и клиентами идиотов.

– А вы можете сказать, в чем дело?

– Вы знали мисс Дэнби, которая здесь работала?

– Не очень. Она работала на компьютере.

– Так, может, вы позовете кого-нибудь из компьютерного отдела?

– Я могу попробовать позвать миссис Блэк, она работает в компьютерном отделе, – сообщила девушка. Интонация фразы была вопросительная, и Стивен кивнул. Пока девушка звонила по телефону, он огляделся вокруг. Простые желтые стены были украшены вертикальными полосками мишуры. Одинокий северный олень, улыбаясь, скакал над постерами, рекламирующими новинки, – гордостью издательства были «Молекулярное понимание белковых взаимодействий» и «Европейский взгляд на Американское корпоративное право».

– Смотрю, здесь есть парочка блокбастеров, – пошутил Стивен, когда девушка закончила разговор.

Она непонимающе посмотрела на него, затем сообщила:

– Миссис Блэк готова встретиться с вами. Она работает этажом выше, кабинет номер двенадцать.

Миссис Блэк оказалась крайне симпатичной блондинкой лет двадцати пяти, одетой в белую блузку и узкую голубую юбку. Когда Стивен вошел, она встала из-за стола и протянула руку.

– Хилари Блэк. Чем могу помочь вам, доктор Данбар? – дружелюбно спросила она приятным голосом.

– К сожалению, не совсем четко представляю, чем, – признался Стивен. – Я пытаюсь воссоздать картину жизни Энн Дэнби, поэтому решил зайти, поговорить с людьми, которые ее знали. Насколько я понимаю, вы входите в их число?

– Она была нашим системным администратором.

– А вы?

– Теперь я наш системный администратор, а раньше была помощником Энн.

– Понимаю. Вы хорошо ее знали?

– Она была замечательным специалистом.

– Я не совсем об этом спрашиваю.

– Мы иногда заходили в кафе после работы – выпить кофе или поесть пиццу. Скорее коллеги, чем друзья.

Стивен кивнул и, помолчав, спросил:

– Как бы вы ее описали?

Хилари Блэк откинулась на спинку кресла и глубоко вздохнула.

– Приятная, ответственная, надежная, интеллигентная, себе на уме…

– Одинокая?

– Одинокая? Нет, я бы так не сказала. Энн не была одинокой. Одиночество – это вынужденное состояние. С Энн все было по-другому. Она нравилась людям, но держала их на расстоянии по собственному желанию.

– Что вы подумали, когда узнали, что она покончила жизнь самоубийством?

– Я была шокирована… как и все остальные.

– Удивлены?

– Да… и это тоже, – согласилась Хилари, но менее уверенно.

– В вашем голосе звучит сомнение…

– Последний месяц перед смертью Энн явно была в депрессии. Она скрывала это от остальных, просто потому что привыкла все скрывать, но как коллега я точно знаю, что она была обеспокоена чем-то, подавлена.

– Вы спрашивали ее?

– Да, я хотела помочь, но она отказалась. Совершенно в ее стиле. Но когда я сейчас об этом думаю, то вспоминаю, что в какой-то момент мне показалось, будто она справилась с этим – как раз за неделю перед смертью, потому что в этот день она пришла на работу и вся сияла… Но это продлилось всего один день.

– А вы можете вспомнить, какого числа это было? – спросил Стивен.

– Погодите минутку… – Хилари открыла свой настольный ежедневник и пролистала страницы, затем провела указательным пальцем сверху вниз по одной из них. – Это было в четверг, – сказала она. – В четверг, восемнадцатого ноября.

– Спасибо, – сказал Стивен. Этот день был обозначен в ежедневнике Энн буквой «В», что, вероятно, означало последнее свидание с возлюбленным.

– Это что-то значит?

– Само по себе нет, – улыбнулся Стивен, – но это один из кусочков головоломки, которые постепенно встают на место. У Энн был возлюбленный?

– Такого, о котором она говорила, не было.

– Странный ответ…

– Хорошо – нет, у нее не было возлюбленного, – сказала Хилари.

– Но на самом деле был? – настаивал Стивен.

Хилари улыбнулась.

– Может, и был. Во всяком случае, мне так казалось. Я решила, что он, наверное, женат.

– Полагаю, что его имя никогда не упоминалось?

– Однажды мне показалось, что Энн назвала его имя, но она так ловко перевела тему, что я отнесла это на счет своего воображения.

– А вы не могли бы поподробнее?

– Я рассказывала ей об интервью с Майклом Хезельтайном, которое видела по телевизору, – Джон Химфрис спрашивал его о «Куполе Тысячелетия». Энн сказала что-то вроде: «Кое-кто считает, что по поводу возрождения городов говорится столько чепухи», и я спросила: «А кто этот „кое-кто“?» Она слегка покраснела и пробормотала: «Ну, один человек, с которым я разговаривала». Я знаю, что вы хотите знать его имя, но, боюсь, я не смогу его вспомнить. Это все было сказано очень быстро.

– А если я предположу, что его имя начиналось с «В»?

– Да! – кивнула Хилари, глаза ее вспыхнули. – Теперь я припоминаю… Это был Виктор.

Глава 8

– Вы не сказали, зачем вам нужна картина жизни Энн, – заметила Хилари. – Как я понимаю, причина скорее ее болезнь, чем самоубийство?

Стивен молча кивнул.

– Невероятно, но газеты говорят, что это была лихорадка Эбола, – продолжала Хилари.

– Это не так.

– Но что-то, настолько же плохое?

– Возможно, – согласился Стивен.

– Но как могла Энн заболеть этим? Она не из тех, кто много ездит. Насколько я помню, она лишь однажды была за границей, и то несколько лет назад.

– Именно это мне и нужно выяснить, – сказал Стивен.

– И вы думаете, что этот человек, Виктор, имеет к ее болезни какое-то отношение?

– Я должен исследовать все возможности. Скажите, вы знали, что Энн занимается горным туризмом?

Хилари озадаченно посмотрела на него.

– Нет, а разве она занималась? Это для меня новость. Никогда бы не подумала…

Наконец-то прогресс, возликовал Стивен. Если горный туризм держался в секрете, возможно, это было их общее с Виктором занятие.

– Могу я посмотреть, где она работала? – спросил он.

– Конечно. Я решила остаться на своем месте, так что вам повезло – ее кабинет не трогали.

Кабинет Энн находился через три двери дальше по коридору. Из него пахнуло сыростью и холодом, словно из заброшенного подвала.

– Бр-р-р, уборщики отключили здесь отопление, – сказала Хилари, включая свет. – Вы, наверное, хотите побыть здесь одни?

Стивен остался один в кабинете, принадлежавшем Энн Дэнби. Это было большое квадратное помещение с высоким потолком, как и во всем издательстве, напомнившее Стивену классные комнаты прошлого столетия. Два высоких окна выходили на кирпичную стену, расположенную менее чем в шести метрах напротив. Стивен подошел к окну и выглянул на выложенную булыжником мостовую, по которой ветер гонял мусор, а вдалеке время от времени посверкивали огни автомобилей. Он вздохнул, подумав, как здесь, наверное, грустно было работать, сел за письменный стол и включил настольную лампу. Круг желтого света был радушным островком в этом море унылого сумрака.

В кабинете Энн царил такой же идеальный порядок, как и в ее квартире. Каждый проект, над которым она работала, лежал в отдельной папке на полке над компьютером, и на первой странице сообщалось, где файлы хранятся в компьютере и где можно найти резервные копии. В последнее время Энн занималась дизайном новой платежной ведомости компании, и список относящихся к делу деталей позволял предположить, что Хилари Блэк не составит труда продолжать разработку после смерти Энн. Второй проект касался использования компьютерной графики для иллюстраций в книге по итальянской архитектуре эпохи Ренессанса, которую издательство планировало выпустить в конце весны.

О личности хозяйки почти ничего не говорило – ни писем, ни открыток, не связанных с работой, и даже настольный ежедневник использовался исключительно для записи встреч по работе, с одним-единственным исключением. Энн записала визит в парикмахерскую на семнадцатого ноября в пять тридцать в салоне под названием «Мари Клэр». Дата была любопытная – канун того дня, когда она собиралась встречаться с Виктором.

На стенах было много репродукций, принадлежавших, судя по всему, Энн – в основном это были картины Каналетто и Моне, но встречались и менее известные, например акварели Рори Макэвена, изображавшие африканские фиалки, перед которыми Стивен остановился в восхищении. Внимание к деталям было потрясающим, можно понять, почему они нравились Энн. На стеллаже стояло две фотографии в рамке, запечатлевших Энн на работе. Одну из них Стивен уже видел в квартире. Энн в розовом деловом костюме обменивалась рукопожатием с представительным мужчиной, рядом стояли еще несколько мужчин в строгих костюмах с неестественными улыбками на лицах. На другой фотографии Энн стояла в группе людей, наблюдавших, как женщина в большой шляпе разрезает ленту, обозначая открытие какого-то мероприятия.

– Очень скрытная девушка, – пробормотал Стивен, закончив осмотр. Он выключил свет и вернулся в кабинет Хилари, чтобы отдать ключи.

– Нашли что-нибудь? – спросила она.

Стивен покачал головой.

– Ничего особенного. Нельзя сказать, что ее вещи носят отпечаток личности хозяйки. Там есть парочка фотографий…

– Празднование годовщины нашей компании в прошлом году, – объяснила Хилари. – Мы устроили выставку выпущенных издательством книг в большом зале на первом этаже. Приехали местные чиновники, а ленточку разрезала какая-то графиня.

Стивена развеселило полное отсутствие уважения в ее голосе.

– Мало кто пришел, не считая народа из университета. По-моему, они единственные, кто понимает названия книг, – закончила Хилари.

– Да уж, в книжном магазине Смита ваших книг не встретишь, – заметил Стивен.

Хилари взяла книгу, лежавшую у нее на столе.

– «Оружие Древнего Рима». Совсем не то, что согревающая душу история о мальчике с собакой, да?

Улыбнувшись, Стивен поблагодарил за помощь.

– Обращайтесь в любое время.

– Да, и еще одно, – спохватился он. – Вы не подскажете, где я могу найти парикмахерскую «Мари Клэр»?

– Не подумала бы, что вас заинтересует такое место… Это недалеко отсюда. Когда выйдете из дверей здания, поверните налево, затем на втором перекрестке направо.

На улице Стивена встретил холодный дождь со снегом. Фонари были окружены светящимся ореолом, шум машин усилился – наступил вечерний час пик. Стивен решил оставить машину и пройтись пешком. Салон он нашел быстро. Когда он вошел внутрь, тепло помещения поразило его даже больше, чем запах лосьонов и лаков для укладки волос. Закрыв за собой дверь, он стряхнул воду с волос и опустил воротник куртки.

– Простите, но мы скоро закрываемся, – сказала женщина, сидевшая за полукруглой стойкой. – Вы хотите записаться?

Стивен объяснил, зачем пришел, показал удостоверение и был представлен хозяйке салона, грудастой блондинке, которая безуспешно пыталась спрятать свой возраст за толстым слоем косметики. Она повела его куда-то в глубь помещения.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась она хриплым голосом заядлого курильщика.

– Вам говорит что-нибудь имя Энн Дэнби? – спросил Стивен.

– Мы только о ней и говорим целый день! – воскликнула женщина. – Сегодня утром в газетах написали, что она была источником вспышки заболевания в больнице. Она приходила сюда укладывать волосы всего две недели назад! Я только на милость Божью надеюсь, что мы-то хоть не заболеем. Там написали, что это вирус не из Африки. Господи, а ведь именно я укладывала ей волосы!

– Вам не о чем беспокоиться, – уверил ее Стивен. – Вы можете вспомнить подробности ее визита?

– Что вас интересует?

– Она упоминала, по какому поводу делает прическу?

Женщина на секунду задумалась, затем ответила:

– Насколько я помню, она не распространялась на эту тему. Очень закрытая она была, анально-удерживающий тип личности, как говорят психологи. Из нее слова не вытянуть было, но, кажется, в конце она сказала, что ее пригласили в ресторан. Да, потому что я машинально спросила, в какой. И она сказала… она сказала – в «Магнолию». Да, точно, в «Магнолию».

– Я не знаком с городом, – проговорил Стивен.

– Это шикарное место рядом с концертным залом «Бриджуотер», – охотно объяснила владелица салона. – Цены там заоблачные, но кормят отменно. Вот бы кто-нибудь меня пригласил туда…

В ее глазах Стивен разглядел беззастенчивый намек.

– Уверен, вас обязательно пригласят, – дипломатично ответил он и, поблагодарив за помощь, удалился.

Концертный зал нашелся достаточно быстро, но некоторое время пришлось потратить на поиски места для стоянки.

Когда Стивен наконец подошел к «Магнолии», она еще не открылась для посетителей – было только половина седьмого. Судя по свету в окнах, внутри кто-то был, поэтому Стивен постучал в дверь. Ему пришлось повторить это дважды, наконец шторка на двери отодвинулась и чья-то рука указала на табличку с расписанием работы. Стивен показал свое удостоверение и указал на дверной замок, жестом попросив впустить его.

– Это все очень некстати, – сказал мужчина, открывший дверь. – Сегодня у нас аншлаг, и мы очень заняты. Ваше дело не может подождать? – Это был коренастый мужчина с темным цветом лица, что предполагало средиземноморское происхождение, хотя он довольно хорошо говорил по-английски.

– Прошу меня извинить, но подождать не могу. Я не отниму у вас много времени, – заверил его Стивен и шагнул внутрь. Дверь за ним снова закрылась, шторка вернулась на место. – Мне просто нужно задать вам несколько вопросов. Вы…

– Энтони Пелота. Я владелец заведения. Пожалуйста, побыстрее.

– Вы знали женщину по имени Энн Дэнби?

– Никогда не слышал о ней.

– Она ужинала у вас в ресторане вечером восемнадцатого ноября.

– У нас ужинает множество людей, но я не знаю их лично.

Стивен описал Энн, и Пелота высокомерно улыбнулся.

– Под ваше описание подходит восемьдесят процентов женщин, которые входят в мои двери, – сказал он.

Стивену пришлось признать, что сила притяжения заведения, подобного «Магнолии», для богатых женщин в возрасте от тридцати до сорока лет была существенной.

– Могу я посмотреть в вашем журнале запись от восемнадцатого ноября? – спросил он.

Пелота покачал головой.

– Нет, не можете, – ответил он. – Это конфиденциальная информация.

Стивен почувствовал раздражение.

– Я что-то пропустил? Вы доктор, или, быть может, священник?

Улыбка Пелоты угасла.

– Нет, но наше заведение известно своей конфиденциальностью. Наши клиенты иного не ждут.

– Я очень конфиденциален, – уверил его Стивен, – и меня совершенно не интересует, кто с кем спит в этом городе. Прошу вас показать мне фамилии посетителей восемнадцатого ноября.

– А если я откажусь?

– Значит, вы препятствуете мне в выполнении служебных обязанностей.

– И что тогда?

– На вас заведут судебное дело.

– Сдается мне, такого рода известность не принесет мне особого вреда, – улыбнулся Пелота.

– Ваш выбор, – сказал Стивен с непроницаемым выражением лица.

Пелота сдался первым. Он пожал плечами, достал с полки коктейльного бара журнал записи и начал листать страницы. Стивен успел заметить, как изменилось выражение его лица, когда он дошел до восемнадцатого ноября. По лицу Пелоты промелькнула тревога, и он нахмурился, словно увидел там что-то неприятное.

– Простите, – решительно сказал он, – но я не могу вам помочь.

Стивен понял, что дальнейшее давление ни к чему не приведет – Пелота явно принял решение, – поэтому он просто сказал:

– Тогда вы берете на себя ответственность за последствия, мистер Пелота.

Он повернулся, собираясь выйти, но его остановил звук рвущейся бумаги. Обернувшись, он увидел, как Пелота рвет страницу на мелкие кусочки.