Текст книги "Джокер"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 18 страниц)

– Ну, так что вы хотели у меня спросить?

– Мне нужно знать, проводилась ли вашему мужу операция в течение этого или прошлого года?

– Да, проводилась, – ответила Матильда. Ей явно потребовалось приложить большие усилия, чтобы взять себя в руки. – В прошлом феврале ему делали операцию на сердце.

– Успешную?

– К сожалению, да.

– Могу я узнать, где проходила операция?

– Ее делали в Лондоне.

– В частной клинике?

Матильда назвала известную частную больницу.

– У нас там страховка, – добавила она.

– Понятно, – кивнул Стивен.

– А теперь, если вам больше ничего не нужно, мне действительно нужно идти… надо готовиться к Рождеству, – Матильда сопроводили свои слова таким выразительным взглядом, что Стивен понял – в испорченном Рождестве она винит именно его.

Он вежливо поблагодарил ее за помощь и пожелал всего наилучшего, хотя в сложившихся обстоятельствах это прозвучало неискренне. Матильда, которая совершенно не заинтересовалась причиной его расспросов, скорбно улыбнулась ему на прощание и закрыла дверь.

Идя к машине, Стивен услышал доносившееся из дома сбивчивое исполнение «Лунной сонаты». Он оглянулся и сквозь ветки рождественской елки, наполовину закрывавшие окно, увидел Зою Спайсер, сидящую на краю фортепианного стула, сосредоточившись на исполнении, а ее мать с отсутствующим видом стояла у нее за спиной.

Эта сцена заставила его задуматься о переменчивости судьбы. Жизнь для Матильды Спайсер наверняка казалась удобной, надежной и безопасной. Возможно, в мечтах она даже представляла себя женой министра. И вдруг, как она сказала, – абракадабра! Больше ничего этого не будет. «Такова жизнь», «всякое бывает», и ты остаешься… на нулях.

По дороге в гостиницу главной темой размышлений Стивена были три «джокера» и три операции на сердце. Это было более чем совпадение, хотя казалось, что это совершенно не имеет отношения к тому, как все трое заразились вирусом. Тот факт, что все они перенесли операции – причем, успешные операции, – был единственным общим звеном. Что касается самой операции, – она проводилась в разных больницах в разных частях страны разными хирургами и в разное время. На первый взгляд, это могло означать, что люди, перенесшие операцию, более подвержены инфекционным заболеваниям, однако совершенно не помогало установить, откуда взялась инфекция.

Вернувшись в гостиницу, Стивен заглянул в буфет и попросил собрать ему корзинку с едой для пикника на двоих человек, дополнив ее парой бутылок десертного вина. Если Кэролайн не захочется ехать куда-то пообедать – а ей скорее всего не захочется, после очередного десятичасового дежурства в церкви, – обед придет к ней сам. Стивен договорился, что заберет корзинку на стойке регистрации, когда соберется выезжать – примерно в десять вечера, и поднялся в номер в надежде, что пришла новая информация от «Сай-Мед».

В первом письме сообщались результаты лабораторных исследований крови Виктора Спайсера. У него был обнаружен высокий уровень антител к новому филовирусу, указывающий на то, что недавно он был инфицирован этим штаммом. Стивен удовлетворенно хмыкнул – приятно было видеть, как отдельные детали головоломки складываются вместе. Теперь не оставалось сомнений, что Спайсер является причиной манчестерской вспышки.

Вторым письмом поступила информация по Хэмфри Барклаю. В детстве он болел ревматизмом, в результате чего у него развилась недостаточность клапана легочной артерии. За последние два года его состояние ухудшилось, потребовалась хирургическая операция, которая была проведена в марте этого года. Операция прошла успешно, и до этой геморрагической лихорадки Барклай наслаждался почти полным здоровьем, чего не испытывал уже много лет.

– Прямо как сестра Мари Ксавьер, – пробормотал Стивен. – Вам проводится успешная операция на сердце, вы чувствуете себя заново родившимся – и вдруг умираете.

Матильда Спайсер не рассказала подробностей операции, проведенной Виктору, а Стивен не испытывал желания снова общаться с ней в сложившихся обстоятельствах. Однако он запомнил название больницы, и попросил «Сай-Мед» сделать запрос и узнать все подробно.

Он уже собирался выходить из номера, как поступила информация по Фрэнку МакДугалу. Дрожа от нетерпения, Стивен проглядел файл и мысленно ахнул: МакДугал тоже страдал от болезни сердца! В декабре 1999 года ему поставили диагноз возрастной дегенерации аортального клапана. В апреле текущего года была проведена операция по коррекции этого состояния, которая была настолько успешной, что МакДугал возобновил занятия горным туризмом и за прошедшее лето уже оставил за собой четырнадцать из двухсот двадцати семи гор Манро. [11]11
  В Шотландии 227 гор, каждая из которых высотой около километра.


[Закрыть]

– Мой бог! – прошептал Стивен. Он пока еще не понимал, что происходит, но ликовал по поводу того, что между всеми «джокерами» нашлась наконец связь. Четыре «джокера», четыре заболевания сердца, четыре операции – это не могло быть простым совпадением!

Выходя из душевой вместе с Кейт Лайнхэм, Кэролайн выглядела более усталой, чем когда-либо. Она похудела, с горечью отметил Стивен, под глазами появились темные круги.

Кейт пыталась убедить ее взять выходной.

– Займись чем-нибудь, – посоветовала она. – Неважно, чем, просто смени обстановку.

– Я буду здесь. Я не видела, чтобы ты брала выходной.

– Я более привычна к подобным вещам, чем ты.

– Никто не может привыкнуть к такому, – упорствовала Кэролайн, отрешенно глядя куда-то вдаль.

– Решать тебе, – сдалась Кейт, – но, если ты заболеешь, никому пользы не будет. – Она повернулась к Стивену и сказала: – Я умываю руки. Проследите, чтобы она легла спать пораньше.

В этот день Кэролайн пришлось оставить автомобиль дома, поскольку он отказался заводиться, поэтому Стивен повез ее обратно на своей машине.

– Тяжелый был день? – спросил он, хотя ответ бы написан у нее на лице.

– Самый ужасный. Знаешь, я вообще перестала понимать, что происходит. С того момента, как я пришла в церковь, только три человека потихоньку начали выздоравливать. Все остальные умерли. Мы только и делаем, что убираем кровь, рвотные массы, мочу и дерьмо… целый день, каждый день, снова и снова… А потом они умирают.

Стивен глянул на Кэролайн краем глаза и увидел, что по щекам у нее катятся слезы, хотя лицо было бесстрастным.

– Кейт права. Тебе нужно отдохнуть хоть немного, – сказал он тихо.

– Не выйдет, – твердо ответила она. – Во всяком случае, до тех пор, пока к нам не придут еще медсестры-добровольцы.

– Ты уверена, что делаешь это не из подсознательного чувства вины? – спросил Стивен как можно осторожнее.

– Может быть, так и было вначале, – не протестуя, согласилась она, к удивлению Стивена, – но сейчас уже не из-за этого.

– Тогда почему?

– Знаешь, наверное, просто потому, что я надеюсь – кто-нибудь сделает то же самое и для меня, если мне это когда-нибудь понадобится, – сказала Кэролайн. – Это самая убедительная причина, которая приходит мне в голову.

– Я считаю, что ты к себе несправедлива, – вздохнул Стивен. – Но не буду смущать тебя уверениями, что ты необычная женщина. Лучше я накормлю тебя обедом.

– Ты серьезно?

– Абсолютно.

Остаток пути они провели в молчании. Кэролайн закрыла глаза, откинувшись на подголовник.

* * *

Еда, которую приготовили в гостинице, была обильная, хотя и холодная. Впрочем, поскольку оба они были голодны, но не особенно интересовались пищей, это не имело значения.

– Ты ничего не рассказал о том, как прошел день, – сказала Кэролайн, когда они сидели перед камином, не спеша потягивая вино.

Стивен сообщил ей о своих открытиях.

– Операция на сердце? – воскликнула она. – Но какое это имеет отношение к вирусу?

– Знаю, это звучит странно, – согласился Стивен, – но таковы факты, и я думаю, это больше, чем простое совпадение.

В глазах Кэролайн все еще читалось сомнение.

– Если бы им всем проводили хирургическое вмешательство в одной больнице в одно и то же время, я бы могла согласиться, что это подозрительно, но это не так, и даже время операции у всех разное. К тому же операции проводились несколько месяцев назад. Инкубационный период у этого вируса составляет от семи до десяти дней – как это вообще может быть связано?

– Понятия не имею, – признался Стивен. – Мне нужно поговорить с хирургом, чтобы хоть немного войти в курс дела.

– А пока, может быть, откроем вторую бутылку?

– Вода из Леты уже течет…

Через некоторое время Кэролайн соскользнула с кресла и села перед камином у ног Стивена, положив голову ему на колени.

– Сколько еще до Рождества? – спросила она. – Я потеряла счет времени.

– Десять дней, – отозвался он. Этот вопрос напомнил ему о Дженни. Видимо, ему не удастся провести с ней Рождество. Надо будет позвонить Сью и выяснить, как девочка это воспримет.

– Где ты его проведешь? – спросила Кэролайн, словно прочитав его мысли.

– Здесь, судя по всему. А ты?

– В церкви, – тихо ответил она, – складывая тела друг на друга. Интересно, как Господь разберется с таким количеством душ…

Стивен нежно потрепал ей волосы, она благодарно вздохнула.

– Боже, кажется, меня сто лет не гладили так, – пробормотала она.

Вино и тепло огня сделали свое дело, и Кэролайн вскоре заснула. Стивен осторожно встал с кресла, поднял ее на руки и отнес в спальню. Положив ее на кровать, снял туфли и накрыл одеялом. Центральное отопление автоматически отключилось, и в комнате было холодно.

Кэролайн сонно пошевелилась и, не открывая глаз, сказала:

– Значит, ты все-таки уложил меня в постель?

– Я обещал Кейт Лайнхэм, – прошептал Стивен и выключил свет.

Он выпил слишком много, чтобы садиться за руль, поэтому устроился на диване в гостиной. Проснулся он через несколько часов с ноющей шеей. Яростно растирая мышцы, он босиком подошел к окну, раздвинул занавески и протер запотевшее стекло. В свете уличных фонарей порхали крупные снежинки, белым ковром покрывая улицу и сад. Стивен поежился и взглянул на часы – было четыре часа утра. Не лучшее время суток для прилива оптимизма, но что-то в том, как снег бесшумно засыпал спящий город, заставляло задуматься о природе добра и зла.

– Ты, наверное, замерз, – сказала Кэролайн за его спиной. – Я не приготовила для тебя одеяло.

Повернувшись, Стивен увидел, что она стоит в дверном проеме.

– Все нормально, – улыбнулся он. – Не спится?

– Сплошные кошмары… Нужно выпить кофе. Ты будешь?

Он кивнул и задернул занавески. Кэролайн сварила кофе, и они уселись на диване, грея руки о кружки с горячим напитком и молча глядя на камин, который Кэролайн включила на полную мощность.

– У меня плохие предчувствия, – прошептала Кэролайн вдруг.

– Самый темный час – перед рассветом, – отозвался Стивен.

– Может, рассвета и вовсе не будет. Ты в курсе, что число самоубийств в городе за прошлую неделю выросло в восемь раз?

– Я не знал.

– Они считают, что это их вина. Родственники заболевших чувствуют себя беспомощными, потому что ничем не могут помочь – даже похоронить не могут своих близких из-за распоряжения всех кремировать.

Кэролайн зябко поежилась, и Стивен обнял ее одной рукой.

– Ты не сочтешь меня ужасно нахальной, если я предложу тебе лечь спать вместе? – спросила она, пристально глядя на огонь.

– Нет, – искренне ответил Стивен.

– Мне почему-то кажется, что у нас осталось очень мало времени, – прошептала она.

Глава 15

– Я думала, что мне будет стыдно, но ничего такого я не чувствую, – призналась Кэролайн, опуская в тостер ломтики хлеба.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Стивен, обнимая ее сзади и легонько целуя в шею. – Я тоже.

– Наверное, все дело в духе военного времени, о котором так много сейчас говорят, – задумчиво сказал Кэролайн. – Обычные правила социального поведения перестают действовать на время военных действия.

– «Мой полк выходит на рассвете»…

– Только в этот раз война сама пришла к нам.

Вместо ответа он поцеловал ее в макушку.

После завтрака он попробовал завести машину Кэролайн, но обнаружил, что аккумулятор сел бесповоротно. Убедившись, что не сможет уговорить ее взять выходной, он настоял, чтобы Кэролайн доехала до церкви на его машине. А он пока разберется с ее автомобилем.

– Мы еще увидимся? – спросила она.

– Если хочешь.

– Тогда увидимся.

Заметив, что Стивен возится с машиной Кэролайн, сосед вышел на улицу и предложил воспользоваться его зарядным устройством. Через полчаса Стивену удалось оживить аккумулятор и завести машину. Он остановился в первой попавшейся автомобильной мастерской по дороге в городскую больницу и попросил проверить аккумулятор. Механик сообщил, что он вышел из строя – «Совсем не держит заряд, парень», – поэтому Стивен купил новый аккумулятор и тут же в мастерской установил его.

Когда он наконец добрался до городской больницы, то обнаружил Джорджа Байарса одного в кабинете, без пиджака, склонившегося над столбиками цифр.

– Не прошло и полгода, – сказал врач вместо приветствия.

– Я подумал, что тут и без меня народу хватает, и решил ненадолго заняться своими прямыми обязанностями, – объяснил Стивен.

– Не так уж многого вам удалось добиться, если то, что я слышал о церкви Святого Иуды, верно.

Стивен пожал плечами и сказал:

– От некоторых вещей не уйти. Ну а как дела у вас?

– Хуже чем мы думали. Иногда мне кажется, что я стою на мостике «Титаника», чувствуя, как падает температура воздуха. У нас ужасная проблема с медсестринским персоналом, и другая проблема – где разместить заболевших. Пока для этого выделили три церкви и две школы, и все уже почти заполнены. Следующий шаг – это закрыть все средние школы в городе.

– А почему средние школы? – поинтересовался Стивен.

– Времена меняются. В наши дни считается нормальным, когда оба родителя работают. Если сотни малышей внезапно останутся на попечении домашних, это будет большой социальной проблемой. А школьники уже достаточно взрослые, чтобы обслужить себя, пока родители не вернутся с работы.

Стивен кивнул.

– А что насчет медсестер-добровольцев, которых так ждали? – спросил он.

– Приходят, но очень мало. – Байарс пожал плечами. – Не могу винить их в этом. Смотреть, как люди умирают, и при этом быть не в состоянии хоть чем-то помочь – приятного мало. Кроме того, две медсестры скончались, заразившись вирусом.

– Две? – воскликнул Стивен.

– Эта информация не разглашается, как и множество других вещей в наши дни, – ответил Байарс.

– То есть вы стараетесь, чтобы об этом не прознала пресса? – спросил Стивен.

– Кое-кто старается, – поправил его Байарс. – Не спрашивай меня, кто, но я подозреваю, что тут не обошлось без давления со стороны правительства.

– Да уж, взывать к совести журналистов бессмысленно.

– А вы – добились какого-нибудь прогресса?

– Скажем, я более оптимистичен, чем несколько дней назад, но работы еще немерено. Именно поэтому я здесь. Мне нужно поговорить с кардиохирургом – только прошу вас, не спрашивайте, зачем. Можете мне в этом посодействовать?

Байарс снял телефонную трубку и набрал внутренний номер. После короткого обмена репликами, он положил трубку и сказал:

– Наш мистер Джайлз будет рад оказать вам всю возможную помощь, – а затем объяснил, как пройти в отделение кардиохирургии.

Улыбнувшись, Стивен поблагодарил Байарса. За последние несколько недель он проникся к главному врачу симпатией и уважением и порадовался, когда группа по борьбе с кризисом признала способности Байарса и оставила его в качестве координатора.

В кардиологическом отделении Стивена встретила внушительного вида женщина, представившаяся секретарем Мартина Джилла.

– Он ждет вас, – коротко сказала. – Идите прямо.

На первый взгляд Джайлз выглядел скорее боксером-тяжеловесом, чем хирургом, но, заговорив, оказался образованным человеком, четко излагающим свои мысли.

– Чем могу помочь? – спросил он, положив руки на стол, отчего под рубашкой заиграли мышцы. Голова и шея хирурга – по крайней мере, та ее часть, которая виднелась из воротника рубашки, – вызывали ассоциации с пушечным ядром, покоящемся на башне крепостной стены.

– Я бы хотел узнать о современных методах операций на сердце, – сказал Стивен. – Что может предложить современная медицина и что делаете конкретно вы.

– Зависит от заболевания, – сказал Джайлз. – Все – от пары швов в нужном месте до пересадки сердца и легких.

– Простите, что я так туманно формулирую вопрос, – но я не имею никакого представления о современной кардиохирургии и о том, насколько она сейчас востребована.

– В нашей стране в каждом отделении кардиохирургии есть список ожидания длиной в милю, – произнес Джайлз. – Операции на сердце стали обычным явлением.

– Допустим, к вам направляют человека с ревматической лихорадкой в детстве, которая привела к теперешнему заболеванию сердца. Расскажите мне весь процесс лечения.

– Это типичная ситуация. Ревматическая лихорадка встречается не так часто, как раньше, но она часто вызывает бактериемию, в результате которой поражается один или несколько клапанов сердца с последующим развитием стеноза. Мы рассматриваем проблему, имея в виду много вариантов действий. Если повреждение не слишком велико, мы обычно пытаемся заменить поврежденную ткань – сшиваем вместе пораженные клапаны, если это возможно. Если клапан не подлежит восстановлению, приходится рассматривать вариант его замены – либо синтетическим клапаном, либо из живой ткани, если это возможно.

– А если повреждение обусловлено возрастом? – спросил Стивен, вспомнив ситуацию с МакДугалом.

– Варианты те же самые. Возрастные нарушения чаще возникают в левой половине сердца, в митральном и аортальном клапанах, тогда как инфекция чаще всего повреждает правую сторону, но и в том и в другом случае мы восстанавливаем либо замещаем поврежденную ткань, причем первый вариант предпочтительнее.

– И вы говорите, это довольно распространенная процедура…

– Недавно в одном из журналов я прочитал, что в развитых странах проводится около двухсот двадцати пяти тысяч операций на клапанах сердца в год, и шестьдесят тысяч пациентов переносят пересадку клапанов.

– А как насчет послеоперационных проблем?

– Разумеется, любая операция – это риск, но клапанная хирургия имеет отличный процент успешности. Подавляющее большинство пациентов полностью выздоравливает и в придачу чувствует себя заново родившимися.

– А остальные?

– Всегда есть небольшой риск инсульта, кровотечения, инфицирования, почечной недостаточности и, еще реже, сердечного приступа и смерти. Но это все исключения.

– Пациенты, перенесшие операцию на сердце, в любом случае более подвержены вторичным болезням, так ведь? – осторожно спросил Стивен.

– Вторичным болезням? – озадаченно переспросил Джайлз.

– Вирусным инфекциям, что-то в этом роде.

– В моей практике такого не бывало, но это может быть верно для всех пациентов, перенесших операцию по пересадке органов или тканей, если имеется снижение иммунитета вследствие терапии, направленной на подавление реакции отторжения. Однако я не заметил особенную подверженность заболеваниям именно у пациентов, перенесших операцию на клапанах, и не слышал подобного ни от кого из коллег. В восьмидесятых годы прошлого века основная проблема была с механическими протезами Бьорка-Шили, которые часто рвались, но их сняли с производства еще в 1986 году, если мне не изменяет память.

– Нет, это не то, о чем я думал.

– Тогда, простите, ничем не могу помочь. Протезирование клапанов – одно из самых успешных и востребованных хирургических вмешательств в смысле улучшения качества жизни пациентов.

Стивен кивнул и встал.

– Спасибо, что согласились встретиться, – сказал он. – Очень вам признателен.

– Можете обращаться в любое время, – улыбнулся Джайлз.

– Я как раз надеялся, что вы так скажете. Возможно, мне придется еще раз обратиться к вам.

Вернувшись в гостиницу, Стивен позвонил Сью и сообщил, что он вряд ли сможет приехать к ним на Рождество.

– Я почти ожидала этого, – отозвалась Сью. – Судя по новостям, ситуация все ухудшается. Я уже предупредила Дженни, что ее папочка, скорее всего, еще какое-то время будет очень занят с бедными больными.

– Спасибо, Сью. Как ты думаешь, она сильно расстроится?

– Твоя дочь – необыкновенно рассудительная для своего возраста юная леди. Но если ты не собираешься приезжать, думаю, ты должен сказать это сам.

– Конечно, – ответил Стивен.

Едва он положил трубку, как телефон зазвонил снова. Это был дежурный офицер из «Сай-Мед».

– Доктор Данбар? Мистер Макмиллан хотел бы видеть вас в Лондоне «как можно скорее» – насколько я понимаю, это эвфемизм для понятия «сейчас же».

Стивен откатил к дому Кэролайн ее автомобиль и припарковал его на стоянке, оставив в нем записку, что ему пришлось срочно вылететь в Лондон. Затем поймал такси и попросил отвезти его в аэропорт. Через четыре часа после звонка из «Сай-Мед» он уже был в Лондоне, и в четверть пятого вошел в кабинет Макмиллана.

Улыбнувшись, руководить «Сай-Мед» сказал:

– Я недооценил вас – дал вам фору в пару часов. Совещание назначено на семь. Может быть, вы хотите…

Что-то в его интонации дало Стивену понять, что не стоит задавать слишком много вопросов. Улыбнувшись, он сказал, что в семь часов будет на месте. Он немного прогулялся, наблюдая за суетливой вечерней толпой и наслаждаясь ощущением приближающегося Рождества после неестественной тишины Манчестера. Наткнувшись на небольшой ресторанчик, в котором звучали рождественские хоралы, он зашел внутрь и заказал бокал шардоне. Вообще он предпочел бы большую порцию джина, но на совещание нужно было прийти в состоянии «боевой готовности». Макмиллан не сказал, что Стивена могут попросить отчитаться о своих успехах либо об их отсутствии, но это было не исключено.

Вернувшись в «Сай-Мед», он обнаружил Макмиллана одного.

– Совещание проходит не здесь, – пояснил тот в ответ на его вопросительный взгляд, – а в Министерстве внутренних дел.

Прибыв туда, Стивен с удивлением увидел в кабинете двух заместителей министра и самого министра внутренних дел, у которого было озабоченное выражение лица. Всего на совещании присутствовало восемь человек. Стивен кивал каждому по очереди, по мере того как они представлялись.

– Должен признаться, что мы не были до конца откровенны с вами, Данбар, – начал Макмиллан.

Стивен оставался бесстрастным, ожидая продолжения, но сердце его учащенно забилось.

– В прошлом политика «Сай-Мед» заключалась в том, чтобы сообщать своим сотрудникам всю до крупицы информацию, как только она поступала к нам. Однако, в данном случае, мы были вынуждены кое-что скрыть.

– Что ж, говорят, признание облегчает душу, – сухо сказал Стивен.

– Это решение нелегко нам далось, – Макмиллан словно оправдывался. – Оно было принято на самом высоком уровне при согласии всех здесь присутствующих. Когда вирусом заболела сестра Мари Ксавьер, женщина, ведущая уединенный образ жизни в закрытом ордене, нам показалось, что ваши поиски общего связующего звена в принципе не могут быть успешными. Не нужно быть эпидемиологом, чтобы понимать: никакой связи между «джокерами» нет. Последствия такого заключения были, разумеется, очень серьезными: наша страна находится под угрозой смертельного вируса, который может возникнуть где угодно в любое время.

– Так о чем же вы умолчали? – спросил Стивен.

– Мы сказали вам о сестре Мари Ксавьер, но не сказали об остальных. В Великобритании зарегистрировано на самом деле четырнадцать новых «джокеров». И между ними нет никакого связующего фактора.

Услышав число, Стивен побледнел.

– Благодаря бдительности властей и медицинских работников, эти люди были быстро изолированы, но если это только верхушка айсберга, то мы оказываемся перед угрозой национальной катастрофы, – закончил Макмиллан.

– И меры, которые мы должны предпринять, можно назвать драконовскими, – вступил в разговор министр внутренних дел. – Мы на грани того, чтобы объявить чрезвычайное положение в масштабах государства, со всеми вытекающими последствиями.

– Что ж, джентльмены, насколько я понимаю, вы уже приняли решение по поводу этого вируса, – сказал Стивен.

– Мы сообщили вам о сестре Мари Ксавьер, поскольку считали, что, проведя расследование, вы придете к тому же выводу, что и мы, а затем сообщите нам об этом, – объяснил Макмиллан. – Именно для этого я вызвал вас сюда сегодня. Как я понимаю, вы согласны, что невозможно проследить источник вируса?

– Нет, я не согласен, – заявил Стивен под аккомпанемент удивленных взглядов присутствующих. – На самом деле я считаю, что он существует.

– Но монахиня никогда не покидала стен монастыря!

– Покидала. Девять месяцев назад ей проводилась операция на сердце в местной больнице.

– Значит, она провела в монастыре последние девять месяцев, – раздраженно сказал представитель Британской медицинской ассоциации. – Никакой разницы, если речь идет о вирусной инфекции.

– Остальные «джокеры», по крайней мере, те, о которых мне сообщили, – продолжал Стивен, бросив взгляд на Макмиллана, – тоже недавно перенесли хирургическую операцию на сердце.

– И вы считаете, это имеет отношение к вирусному заболеванию? – спросил министр внутренних дел.

– В настоящий момент я точно не знаю, каким образом, но считаю, что имеет отношение.

Все присутствующие сейчас проходили тот же путь, что и Стивен: они возражали, что не может быть логической связи между операцией на сердце и поражением смертельным вирусом. Стивен терпеливо ждал, кивая, когда ему указывали на то, что он уже и сам знал, – на территориальный разброс, различные больницы и различных хирургов, на то, что операции проводились в различное время и по различным медицинским показаниям.

– Факт остается фактом – всем четверым проводили операции на сердце, – сказал Стивен, когда протесты утихли. – И это единственное, что у них есть общего.

– Ваше мнение, Макмиллан? – спросил министр.

– Учитывая сложившиеся обстоятельства, я думаю, что мы должны хотя бы взглянуть на истории болезни остальных «джокеров», о которых мы не сообщили доктору Данбару.

– То есть, мы откладываем объявление чрезвычайной ситуации? – спросил министр, оглядев присутствующих.

Собрание согласилось с Макмилланом, хотя и с неохотой.

– Насколько понимаю, медицинские карточки «джокеров» еще не изучались настолько тщательно? – спросил министр.

– Изучение состояния здоровья пациентов было ограничено периодом в сорок два дня накануне заболевания, что вдвое больше инкубационного периода для этого вируса, – ответил один из присутствующих.

– Очень хорошо. Тогда я сообщу премьер-министру, что мы откладываем объявление в стране чрезвычайного положения на… на какой период?

– На неделю, – предложили самые ярые скептики. Предложения о двух неделях и о месяце были сведены к десяти дням.

– Что скажете, доктор Данбар? – спросил министр внутренних дел. – Сможете вы вычислить источник этой проклятой заразы за десять дней?

– По крайней мере, я могу попробовать, – ответил Стивен.

– Мы обеспечим вас всем необходимым – начиная с секретарской помощи и заканчивая авианосцем – только попросите.

Первым, о чем попросил Стивен, когда совещание закончилось, была еда. Он не ел с самого утра и собирался работать всю ночь, используя ресурсы и компьютеры «Сай-Мед» для сбора информации об остальных «джокерах». К девяти вечера в помощь ему были вызваны несколько чиновников самого высокого ранга, и когда прибыла еда из китайского ресторана, телефоны уже звонили не переставая.

Стивен поел прямо за компьютером, создавая новую базу данных, чтобы распределять информацию, поступающую по «джокерам». Заглянувший в кабинет Макмиллан застал его с полным ртом. Макмиллан сообщил, что просто хотел узнать, не нужно ли Стивену еще чего-нибудь, но, когда Стивен отрицательно покачал головой, уходить не торопился.

Наступила неловкая пауза. Наконец Макмиллан прокашлялся и сказал:

– Должен извиниться перед вами за утаивание информации. Когда стало ясно, что может быть объявлено чрезвычайное положение, было единогласно решено, что больше никаких подробностей в отношении «джокеров» не покинут этих стен. Мы просто не могли допустить, чтобы эта информация стала достоянием общественности и вызвала бы панику на Лондонской Фондовой бирже и бог знает где еще.

– Я понимаю, – сказал Стивен.

– Зовите меня, если будут какие-то новости.

К полуночи стало ясно, что операция на сердце точно была общим фактором. Девять из четырнадцати «джокеров» перенесли операцию в течение прошлого года, информацию по оставшимся пяти пока искали. Стивен позвонил Кэролайн в Манчестер, чтобы извиниться за то, что ему пришлось так спешно уехать, и рассказать, что наконец добился какого-то прогресса, но телефон не отвечал. Взглянув на часы, он решил, что она уже спит.

– Итак, каким будет ваше заключение? – спросил Макмиллан, когда Стивен позвонил ему и сообщил новости.

– Думаю, можно сделать вывод, что сама операция каким-то образом внесла вирус в организм заболевших.

– Вы имеете в виду, что они заразились вирусом в виде послеоперационной инфекции? – в голосе Макмиллана явно слышалось недоверие.

– Не в буквальном смысле, но образно говоря, – ответил Стивен. – Теперь нам нужно найти какую-то общую особенность, отличающую этих пациентов от сотен, если не тысяч, других людей, которым в прошлом году проводилась операция на сердце.

К трем часам утра Стивену со своей командой удалось добыть подробную информацию по пяти операциям, хотя в такое время суток им пришлось иметь дело с весьма раздраженными людьми.

Как только у него появилось время, Стивен позвонил Макмиллану.

– Судя по всему, общим фактором является пересаженный клапан сердца. По крайней мере, уже пять пациентов, судя по историям болезни, перенесли операцию по пересадке клапана.

– О Господи, – прошептал Макмиллан. – Инфицированные клапаны сердца… Кто бы мог подумать! Вы отлично поработали.

– Пока рано радоваться, – отозвался Стивен. – Нам еще нужно объяснить, почему прошло столько месяцев, прежде чем инфекция активизировалась, и каким образом были инфицированы сами клапаны.

– Причем вирусом, доселе неизвестным науке, – добавил Макмиллан.

– Совершенно верно.

– Что ж, передаю этот вопрос в ваши опытные руки, – сказал Макмиллан. – А пока разбужу премьер-министра и сообщу ему новости.

Стивен попросил своих помощников немедленно отправить запросы насчет характеристик клапанов сердца, использованных при пересадке. Тем временем пришли подробности еще по трем пациентам – им тоже проводилась операция по пересадке клапанов сердца.

– Мы неплохо поработали, – сказал Стивен, беря чашку кофе, протянутую ему одним из чиновников. – Можем заказать шампанское на завтрак.

Незадолго до рассвета пришли по факсу первые технические характеристики пересаженных клапанов. Хэмфри Барклаю был пересажен донорский клапан. Иммунологическая совместимость была довольно высокой, поэтому препараты, препятствующие отторжению тканей, не потребовались. Стивен горько выругался себе под нос.