Текст книги "Джокер"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 18 страниц)

– Ваша дочь была не замужем?

– Нет, она хотела сначала сделать карьеру, – сказал мистер Дэнби.

– И близкого друга у нее не было?

– Причем здесь это? – резко спросил мистер Дэнби.

Леннон, извиняясь, поднял руки.

– Простите, я не хотел совать нос в чужие дела, – объяснил он. – Я просто пытался выяснить, кто мог видеть вашу дочь в последние два-три дня и объяснить, почему она решила лишить себя жизни.

– Никто.

– Может быть, близкая подруга?

Вопрос был несколько двусмысленный, и на лице миссис Дэнби промелькнуло возмущение, которое, впрочем, тут же померкло. Женщина лишь покачала в ответ головой и снова прижала платок к лицу. Плечи ее затряслись от безмолвных рыданий.

Мистеру Дэнби пришлось дважды прокашляться, прежде чем он смог выговорить:

– Вы хотите, чтобы я провел опознание?

– Да, сэр, сообщите… когда будете к этому готовы.

– Я не знаю, как все проходит в таких случаях…

– Будет проводиться посмертное вскрытие, сэр. После этого вам отдадут тело, и вы сможете получить свидетельство о смерти.

– Спасибо.

– Я не хочу, чтобы они надругались над ней! – выкрикнула вдруг миссис Дэнби. – Отдайте мне мою девочку! – Она разразилась рыданиями, и муж обнял ее, пытаясь успокоить. – Пусть они отдадут ее нам, Чарльз. Я не хочу, чтобы они… делали это с ней.

Полицейские неловко заерзали в креслах.

– Простите, миссис Дэнби, – сказал Леннон. – В подобных случаях это обязательно.

Мистер Дэнби понимающе кивнул и взглядом попросил их выйти.

– Господи, это было ужасно, – сказал Кларк, когда машина тронулась.

– По-другому не бывает, – отозвался Леннон.

– Ну и ночка сегодня выдалась…

– Бывает и хуже.

– Бедная женщина… У меня такое ощущение, что мы разрушили ее жизнь.

– Вовсе нет. Мы выполнили роль посланников, так сказать, незаинтересованной стороны. Мы на цыпочках вошли в их жизнь и на цыпочках вышли – и выбросили из головы.

– Выбросили из головы? Как вы можете…

– И ты сможешь, потому что у тебя нет выбора. Либо ты научишься выбрасывать из головы, либо очень быстро вылетишь с работы. Понятно?

– Понятно.

– Пойдем, купим себе по хот-догу.

На следующее утро Энн Дэнби была третьей в списке полицейского патологоанатома Питера Саксби.

– Так, что тут у нас? – поинтересовался он в своей обычной небрежной манере, когда лаборант переложил тело с каталки на стол для вскрытия. Голова гулко ударилась о металлическую поверхность, и Саксби фыркнул:

– А нельзя ли нежнее, парень?

Лаборант промычал извинение и отступил в сторону.

Саксби уткнулся в лист бумаги, который держал в руках:

– Энн Дэнби, белая женщина европейского происхождения, тридцать три года, предположительная причина смерти – передозировка алкоголя в сочетании с барбитуратами. Насколько смогли выяснить наши ребята в синем, подозрительных обстоятельств смерти нет. Да, это вам не «Безмолвный свидетель»… Если, конечно, мы не найдем малазийский кинжал у нее в заднице и два кило героина в брюшной полости, а?

Лаборант послушно улыбнулся. Он не любил Саксби, считая его грубым и бесчувственным, но пытался найти оправдания его поведению, как и подобало солдату Армии Спасения, о чем Саксби, впрочем, и не подозревал. Патологоанатом провел внешний осмотр тела и надиктовал результаты в микрофон, висевший над столом. Когда он закончил, лаборант перенес поднос с инструментами в головной конец стола и стоял рядом, пока патологоанатом делал быстрый длинный разрез от горла до гениталий.

– Так, героина нет, – пробурчал Саксби, осматривая внутренние органы. – Но крови чертово количество. У нее внутреннее кровотечение из… – Он помолчал секунду, проводя более тщательное обследование. – Да просто отовсюду! Боже… ты уверен, что это тот самый труп?

– На пальце бирка «Энн Дэнби», и это единственная женщина в холодильнике, – ответил лаборант. – Да и возраст вроде совпадает.

– Спасибо, что просветил, – фыркнул Саксби.

Ничего не сказав, лаборант опустил глаза в стол.

– Господи, из нее течет, как из решета! Это точно не из-за виски или снотворного. Дай-ка, еще раз взгляну, что написали в приемном отделении. – Саксби схватил бумагу, измазав ее кровью с перчаток. – Никакого упоминания о болезни. Вот дерьмо, что-то мне все это не нравится…

– Как вы думаете, что с ней? – спросил лаборант. В других обстоятельствах он не осмелился бы задать такой вопрос, но его подтолкнуло выражение лица Саксби.

– Не знаю, – пробормотал тот. Казалось, он был загипнотизирован видом внутренностей трупа. – Я читал об этом, но никогда сам не сталкивался. Подозреваю, что у нее была геморрагическая лихорадка.

– А что это означает?

Последовала длинная пауза, затем Саксби проговорил:

– Могу только сказать, что последнее, чего я хотел бы в жизни, – это проводить вскрытие такого больного.

– То есть это опасно?

– Смертельно опасно, – прошептал патологоанатом, заметно бледнея. – Что я наделал…

– А вы точно в этом уверены? – переспросил лаборант.

Саксби медленно покачал головой и сказал:

– Нет, но ничего другого я не могу предположить.

– И что нам теперь делать? – Лаборант был спокоен, несмотря на услышанное. За это он мог благодарить свою веру – он знал, что Бог на его стороне.

Саксби наконец вышел из транса и начал отдавать распоряжения.

– Нам нужен мешок для трупа. Я помогу тебе запихнуть ее внутрь, затем вымой здесь все дезраствором. Когда закончишь, кинь всю свою одежду в стерилизатор и мойся в душе минимум десять минут.

– А вы?

– Я сначала поговорю с полицией и службой здравоохранения.

Патологоанатом запер дверь, чтобы никто не вошел, и направился к телефону.

– Мне нужно поговорить с полицейскими, которые этой ночью обнаружили тело мисс Энн Дэнби… Даже если они не на дежурстве. Тогда разбудите их… Да, это срочно!

Когда через десять минут зазвонил телефон, он торопливо схватил трубку.

– Простите, что беспокою вас, констебль Леннон, но это крайне важно. Прошлой ночью вы не заподозрили, что мисс Дэнби была больна?

Том Леннон спросонок тер глаза, собираясь с мыслями.

– Ее мать сказала, что разговаривала с ней несколько дней назад, и девушка подозревала, что у нее начинается грипп. Да, и еще ее соседка сказала, что она отпросилась с работы на пару дней.

– Благодарю вас, констебль, – сказал Саксби, и по его тону было ясно, что это плохие новости. – Вы не в курсе, была ли она недавно за границей?

– Нет, об этом никто не говорил.

– У вас есть номер телефона ее родителей?

– Подождите минутку, он у меня записан.

В ожидании ответа Саксби нетерпеливо постукивал пальцами по телефону, затем нацарапал номер на настенном блокноте и тут же набрал его.

Лаборант мыл стол, прислушиваясь, как Саксби пытается быть вежливым с родителями Энн Дэнби. Слава богу, не сказал, кто он по профессии, но слышать, как Саксби рассыпался в извинениях за то, что «вторгается в их горе», а затем высказывает «сердечные соболезнования» было очень непривычно.

– Была ли Энн за границей недавно? Вы совершенно уверены? Да, понимаю… Майорка, в 1998 году.

Положив трубку, Саксби некоторое время задумчиво смотрел, как лаборант со шваброй в руке толкает к его ногам волну дезинфицирующего раствора.

– Какие новости? – спросил парень.

– Наверное, я зря паникую, – сказал патологоанатом. – Последние два года она не была за границей, да и тогда ездила только на Майорку. Может быть, это вовсе не то, о чем я подумал. Хотя все это чертовски странно…

– Значит, во всем этом нет необходимости?

– Лучше перестраховаться.

– А что вы сделаете с образцами ткани для анализа?

– Отправлю их в лабораторию, как обычно.

– А душ?

– И это не повредит.

Глава 5

Эдинбург

– Ну, чего тебе, Джин? – резко спросил Пол Гроссарт.

Его секретарь невольно отшатнулась от интеркома, удивленная тоном начальника. За последнюю неделю Пол Гроссарт очень изменился. После того визита американцев он постоянно о чем-то напряженно размышлял и был практически на грани нервного срыва.

– Здесь на линии мистер Брэннан, он ждет вас, – сказала она.

– Не знаю я никакого Брэннана, – заявил Гроссарт.

– Это журналист из «Скотсмен». [6]6
  Ежедневная газета консервативного направления; широко освещает вопросы, касающиеся Шотландии, издается в Эдинбурге.


[Закрыть]Интересуется, не можете ли вы ответить на пару вопросов.

Гроссарт помолчал, затем сказал мрачно:

– Пусть зайдет.

– Мистер Гроссарт? – раздался в дверях дружелюбный голос. – Джим Брэннан, научный корреспондент «Скотсмен».

– Чем могу помочь, мистер Брэннан? – сказал Гроссарт как можно более нейтральным тоном.

– Ходят слухи, что «Леман» собирается значительно урезать финансирование научных исследований с участием трансгенных животных.

– С чего они взяли? – спросил Гроссарт, стараясь, чтобы голос звучал как можно спокойнее.

– На прошлой неделе вы уволили многих сотрудников.

Мысли Гроссарт лихорадочно метались в поисках подходящего ответа. Он не предполагал, что это событие заинтересует журналистов, но «Леман» действительно уволил некоторое количество сотрудников, занятых в проекте «Снежным ком», в чьих услугах больше не было необходимости. Это был в основном технический персонал, не посвященный в суть проекта, но среди них было двое лаборантов, которые могли знать слишком много.

– Мы стараемся быть гибкими в отношении научных исследований, мистер Брэннан, – сказал Гроссарт. – Наши приоритеты постоянно меняются в соответствие с новыми научными открытиями. Сокращение рабочих мест было неприятным последствием корректировки курса, которую нам пришлось предпринять.

– Значит, «Леман» отказывается от дальнейших экспериментов с генетически модифицированными животными?

– Мы обязаны проводить исследования в любой области медицины, которая будет полезна человечеству, – ответил Гроссарт.

– Вы не возражаете, если я процитирую ваши слова в выпуске новостей? – кисло спросил Брэннан, размышляя, что для предрождественского выпуска мог бы найти цитату получше.

– Разумеется.

– Однако она была довольно внезапной, эта «корректировка курса»?

– Вовсе нет. Обсуждения среди руководства компании велись уже несколько месяцев.

– Ну хорошо, – медленно произнес Брэннан, хотя по тону было ясно, что слова Гроссарта его не убедили. – Значит, ничего не произошло?

– Абсолютно ничего.

Когда журналист вышел, Гроссарт несколько раз глубоко вдохнул, затем нажал кнопку селектора и попросил:

– Джин, соедините меня с Хайрамом Вэйнсом, в Бостоне.

Нервно постукивая карандашом по столу, он ждал, пока секретарь дозвонится.

– Пол, чем могу быть полезен? – послышался наконец в трубке голос Вэйнса.

– Они знают, – хрипло проговорил Гроссарт. – Господи, Хайрам, они знают! Я только что беседовал с журналистом, который расспрашивал о закрытии проекта «Снежный ком».

– Спокойнее, Пол, – сказал Вэйнс ровным голосом. – Расслабься и расскажи, что случилось.

Гроссарт пересказал ему беседу с Брэннаном.

– И что тебя беспокоит, черт возьми? Ты ответил совершенно правильно, и на этом все закончится.

– Я в этом не уверен, – возразил Гроссарт.

– Поверь мне, история о том, что несколько людей потеряли работу, – это не конец света. Завтра эта новость будет уже забыта.

– Брэннан знал, что они работали с генетически модицифированными животными.

– А кто сейчас с ними не работает? Расслабься, Пол!

– Если ты так считаешь…

– Меня только одно беспокоит, – сказал Вэйнс менее дружелюбным тоном. – Я смотрю, наши котировки в Великобритании резко упали.

– Здешний рынок очень нестабилен в настоящий момент, – сказал Гроссарт, чувствуя, как внезапно пересохло горло.

– Я очень надеюсь, что причина только в этом. Мне не хочется думать о том, что кто-то пытается избавиться от активов… надеюсь, ты меня понимаешь?

– Уверен, дело совершенно не в этом, – солгал Гроссарт.

– Рад слышать, – ответил Вэйнс. – Удачи!

И прежде чем Гроссарт успел ответить, в трубке послышались короткие гудки.

* * *

Гленвэйн, Дамфришир

День был отличный, и Стивен настоял, чтобы Сью и Ричард сходили куда-нибудь поужинать, пока он посидит с детьми – у них нечасто появлялась такая возможность, поскольку в каждый свой визит Стивен предлагал такое лишь один раз. Днем он вместе со Сью свозил детей в Эдинбург, где они побывали в зоопарке, наелись мороженого и вообще отлично провели время. Всю обратную дорогу дети ходили как пингвины, рычали как львы и скакали как шимпанзе. Сидя перед телевизором с пачкой картофельных чипсов и бутылкой «Стелла Артуа», Стивен все еще находился под впечатлением прошедшего дня. Здесь, в Гленвэйне, ему всегда было легко и спокойно. Казалось, что он находится в миллионе миль от лондонской суеты.

Земле угрожал громадный астероид, но спасатели, посланные Америкой, были уже в пути. Люди в фуражках и эполетах отправили навстречу астероиду несколько килограмм взбитых яиц и наблюдали за процессом на гигантском экране, но вместо ядерного взрыва зазвонил мобильный Стивена, и он отключил звук телевизора.

– Доктор Данбар? Это дежурный офицер из «Сай-Мед». Мистер Макмиллан просит вас вернуться в Лондон как можно скорее.

– Я в отпуске.

– Может быть, вы хотите поговорить с ним сами?

– А в чем проблема?

– Не знаю, мне сложно было разобрать сквозь постоянные «дерьмо» и «черт побери».

– Понял. Буду первым утренним рейсом.

Услышав шум автомобильного мотора, Стивен выглянул в окно и увидел, как Сью и Ричард выходят из такси. Они хихикали, как нашкодившие ребятишки, и это его развеселило.

– Плохие новости? – спросила Сью, увидев у него в руке телефон.

– Первым рейсом улетаю в Лондон.

– Не повезло, сынок, – сказал Ричард. – Но я рад, что они не вызвали тебя раньше, потому что мы отлично провели время. – Он рухнул в кресло с глупой ухмылкой на лице. – Знаешь, мы тебе очень благодарны.

– Ну, не настолько, насколько я благодарен вам обоим, – сказал Стивен. – Даже не знаю, как это выразить.

Сью улыбнулась и приложила палец к губам.

– Будешь кофе?

– Давай, я сварю сам, – предложил Стивен.

Стивен выскользнул из дома около пяти утра, стараясь не шуметь. Было еще темно, в неподвижном воздухе висел туман. Подняв голову, он нашел глазами окно Дженни и представил, как она спит сейчас, уютно устроившись в теплой постели – равноправный член любящей семьи. Он послал дочери воздушный поцелуй, сел в машину и направился в аэропорт Глазго, чтобы успеть на первый самолет, прибывающий в аэропорт Хитроу.

– Такое впечатление, что они вознамерились лишить вас отпуска, – посочувствовала Джин Робертс, когда Стивен вошел в офис.

– В следующий раз я исчезну и никому не скажу, куда собираюсь, – пообещал Стивен.

– Сдается мне, мистер Макмиллан все равно вычислит, где вы. У него сверхъестественные способности узнавать, где человек находится в данный момент.

– По-моему, тут не обошлось без «жучков», – улыбнулся Стивен. – Надо будет как следует осмотреть свои туфли, когда вернусь домой. Что случилось?

– Всего я не знаю, но в данный момент с ним в кабинете находится главный врач-консультант правительства, несколько сотрудников органов здравоохранения и двое важных чиновников из Министерства здравоохранения.

Стивен взглянул на часы.

– То есть, мне лучше подождать?

– Думаю, да. Он знает, что вы здесь.

– Тогда пойду выпью кофе.

Стивен потягивал не торопясь вторую чашку кофе и изучал кроссворд в газете «Таймс» – ему пришлось пропустить по меньшей мере четыре вопроса, пока он смог начать заполнять его – когда в коридоре послышались голоса людей, выходящих из соседнего кабинета. Через несколько секунд в дверь просунула голову мисс Робертс и сообщила, что Макмиллан ждет его.

Когда Стивен вошел и бесшумно прикрыл дверь за собой, Джон Макмиллан стоял, глядя в окно. По своему опыту Данбар знал, что эта поза начальника означает, что он собирается сообщить плохие новости.

– Догадываетесь, почему я вызвал вас из отпуска? – вместо приветствия спросил Макмиллан.

– Вы собираетесь сказать мне, что обнаружен новый случай заболевания геморрагической лихорадкой, – предположил Стивен.

– Догадался или у вас свои источники информации? – удивленно спросил Макмиллан.

– Просто догадка.

Макмиллан отвернулся от окна.

– В Манчестере семь новых случаев. Одна женщина уже скончалась.

– Господи Иисусе! – воскликнул Стивен. – Семь?

Макмиллан подошел к столу и взял листок бумаги.

– Умершая – Энн Дэнби, тридцать три года, программист с высшим образованием, жила одна в своей квартире в городе. Якобы покончила жизнь самоубийством, но вскрытие показало, что у нее была геморрагическая лихорадка. Соседи погибшей вызвали полицию, потому что из квартиры доносилась громкая музыка. Полицейские обнаружили, что она опустошила пузырек снотворного и запила все алкоголем, хотя пока не ясно, зачем. Возможно, это как-то связано с ее болезнью, но когда проводилось вскрытие, обнаружилось, что у нее обширное внутреннее кровотечение. Двое полицейских, патологоанатом, врач приемного отделения, врач скорой помощи и лаборант – у них развились симптомы той же болезни, и все они находятся в тяжелом состоянии. Все они тем или иным образом были в контакте с погибшей. Власти здравоохранения ожидают очередной волны, когда заболеют те, кто контактировал с этими людьми.

– Классическая картина распространения болезни, передающейся контактным путем, – подытожил Стивен. – От одного заражаются шесть, от шести – тридцать шесть и так далее – словно круги на поверхности воды. Насколько я понимаю, эта женщина была пассажиркой рейса из Нданги?

Макмиллан покачал головой.

– В том-то и дело, что нет.

– Тогда как?..

– Именно поэтому я вас и вызвал. Эта Дэнби не летела тем рейсом, она вообще не покидала страну за последние годы, с тех пор как летала на Майорку весной 1998 года.

– Но тогда она должна была контактировать с кем-то из пассажиров того рейса?

Макмиллан снова покачал головой.

– Сотрудники здравоохранения прошерстили список пассажиров так, что комар носа не подточит. Абсолютно никакой связи с той женщиной.

– Но такая связь должна быть!

– Казалось бы, да. Вообще, полицейский патологоанатом заподозрил неладное во время вскрытия. Он думал, что перед ним обычный случай самоубийства «снотворное плюс алкоголь», но, когда вскрыл труп, обнаружил множественное внутреннее кровотечение. На ум ему пришла геморрагическая лихорадка, но когда, в разговоре с родителями девушки, выяснилось, что она не имела отношения к Африке, патологоанатом не стал поднимать тревогу из опасения оказаться в дураках.

– А теперь мы все там оказались, – заметил Стивен.

– Сотрудники службы здравоохранения работают круглосуточно, чтобы изолировать контакты, но пока мы не обнаружили источник болезни, мы будем находится в очень неприятном положении. Что скажете?

– Надо еще убедиться, что мы говорим об одном и том же заболевании…

– В Портоне еще не закончили анализ материала, взятого от заболевших в Манчестере, но будет чертовски странным совпадением, если это окажутся разные вирусы.

– Тогда очевидно, что тот пассажир, Барклай, и эта женщина, Дэнби, играют главные роли во всем этом деле. Мы знаем, как заразились все остальные. Осталось выяснить, как заразились эти двое.

– Вот тут-то вы и вступаете в игру, – сказал Макмиллан. – Власти в Манчестере работают не покладая рук, чтобы ограничить эпидемию. Хотя этот случай расследует группа эпидемиологов, я хочу, чтобы вы тоже включились в дело, потому что крайне важно установить источник как можно скорее. Я получил одобрение на самом высшем уровне, так что у вас полная свобода действий. У вас будет поддержка со стороны полиции и службы здравоохранения, если понадобится, и разумеется, вы получите любые медицинские и научные консультации. Ваше мнение?

– У меня есть выбор?

– Нет.

– Тогда я приступаю к работе.

– Мисс Робертс, как обычно, подготовит для вас всю имеющуюся информацию. После этого вы можете действовать самостоятельно.

– Все это еще не стало достоянием прессы? – поинтересовался Стивен.

– Только потому, что у манчестерской болезни нет названия и нет очевидной связи с Африкой, чтобы посеять панику, но тот факт, что шесть контактировавших друг с другом людей заболели какой-то одинаковой гадостью, недолго останется в тайне.

Стивен пообедал в городе – в старинной закусочной с высокими потолками и скромным викторианским освещением. Он уселся в уголке, стараясь быть как можно незаметнее, и, запивая сырную булочку кофе, обдумывал ситуацию. Больше всего его беспокоил тот факт, что службе здравоохранения не удалось установить связи между женщиной в Манчестере и рейсом из Нданги. Если таковой связи действительно не было, это означало, что в Манчестере находится новый источник вирусной геморрагической лихорадки. Не очень-то приятное допущение. И не очень-то вероятное, решил Стивен после недолгих раздумий. Несмотря на то что связь не удалось установить, она обязательно должна быть. Наверное, нужно взглянуть на проблему пошире.

Хотя природный резервуар лихорадки Эбола и других инфекций, вызываемых филовирусами, например болезни Марбурга, до сих пор не был установлен, Стивен знал: ученые уверены в том, что одним звеном в цепи событий являются животные – в частности обезьяны. Если ему не изменяет память, самый первый случай заболевания Марбургской лихорадкой был зафиксирован в немецком городке Марбурге в 1960 году, когда работник медицинского учреждения заразился от лабораторной обезьяны, привезенной из Африки. Если бы оказалось, что эта женщина из Манчестера контактировала с животными – может быть, в качестве «друга братьев наших меньших» или в роли добровольного помощника в зоопарке, – то можно было предположить, что именно так она и заразилась. Это был бы самый благоприятный исход, но самый маловероятный.

Стивен вернулся в Министерство внутренних дел за папкой, которая должна быть готова к половине третьего, если мисс Робертс поработает во время обеденного перерыва над информацией, предоставленной властями Манчестера. Конечно, исполнительная секретарь все сделала, и когда Стивен вошел в ее кабинет, фиолетовая папка уже ждала его на столе. Сама Джин ушла перекусить, но оставила ему на папке записку с пожеланием удачи. Стивен написал ответную записку с благодарностью. Выйдя из здания, он остановился на тротуаре, размышляя, взять ли папку с собой домой, но в итоге решил воспользоваться услугами медицинской библиотеки в Лондонской Школе гигиены и тропической медицины, где у него был читательский билет. Так у него будет доступ ко всем книгами и научным журналам, которые могут понадобиться.

Первая страница в папке «Сай-Мед» называлась «Первичные жертвы». Выяснилось, что Хэмфри Барклай последние четырнадцать лет работал служащим среднего звена в Министерстве иностранных дел после недолгого периода работы в Министерстве сельского хозяйства и в Министерстве здравоохранения и социального обеспечения. Получив степень бакалавра искусств в области географии в Даремском университете, Барклай сразу поступил на государственную гражданскую службу. Двумя годами позже он женился на Мэрион Корт-Браун, дочери биржевого маклера из графства Саррей, с которой познакомился в университете. Результатом этого брака были две дочери, Тэмсин и Карла.

Через некоторое время продвижение Барклая по служебной лестнице застопорилось, и за последние четыре года его работа никогда не получала оценку выше «удовлетворительно». Во многом это было обусловлено его болезнью, поскольку он периодически страдал от сердечных проблем, хотя после хирургической операции, проведенной в начале этого года, его здоровье значительно улучшилось.

Отправка Барклая в Ндангу было своего рода проверкой со стороны начальства, желавшего выяснить, заслуживал ли он продвижения по службе. Этот факт был известен Барклаю, и он старался сделать все как следует, судя по отзывам его непосредственного начальника, сэра Брюса Коллинза. Конфиденциальное расследование, проведенное Спецслужбой, [7]7
  Специальная служба – отдел Департамента уголовного розыска, осуществляющий функции политической полиции, а также охраняющий членов королевского семейства, английских и иностранных государственных деятелей.


[Закрыть]показало, что Барклай был добропорядочным гражданином – честным, прямым и надежным до степени занудства. Вздохнув, Стивен взялся за следующий файл.

На момент смерти Энн Дэнби было тридцать три года, она была не замужем и жила одна в квартире на Палмер Корт – элитном квартале в западном районе Манчестера. Она закончила Манчестерский университет по специальности «программист» и работала сотрудником по информационным технологиям в «Тайн Брукман», крупном издательстве научной литературы. Ее родители тоже жили в Манчестере, у нее был брат Джон, который жил и работал в Лондоне в рекламной компании. По общим отзывам, Энн была спокойным и уравновешенным человеком, даже, по словам соседей, слегка нелюдимой, – хотя тот факт, что в университете она участвовала во многих общественных мероприятиях, свидетельствовал об обратном. Никто из опрошенных не мог придумать причину, по которой Энн Дэнби могла бы решиться на самоубийство, и то, что этот поступок мог быть связан с ее болезнью, казалось весьма вероятным. Она не покидала страну с 1998 года, когда ездила по туристической путевке на Майорку, судя по всему, одна. Она никогда не была в Африке и не имела никаких контактов с приехавшими оттуда.

Стивен покачал головой и снова вздохнул. Эти две биографии не связывало абсолютно ничего, что помогло бы выбрать направление поисков. Он даже не представлял, с чего начать, а первый шаг, по его мнению, определял все – будь то первый шаг в путешествии или первый ход в шахматах. Если он окажется неверным, будет трудно снова нащупать почву под ногами. Изучив список под названием «Вторичные жертвы», Стивен также не обнаружил ничего полезного – вполне понятно, каким образом эти люди заразились вирусом. Трудно было остаться равнодушным к трагедии, которая отняла столько юных жизней: стюардессе и медсестре было едва за двадцать.

Стивен наметил несколько ключевых моментов для будущего плана действий. Он очень рассчитывал на грядущий отчет из лаборатории Портона, который должен был установить, были ли эти две вспышки заболевания вызваны одним и тем же вирусом. Если окажется, что нет – а Стивен искренне надеялся, вопреки здравому смыслу, что так и будет, – он сосредоточит все усилия на том, чтобы выяснить, где Энн Дэнби могла подхватить болезнь, начиная с контакта с животными. Если, что более вероятно, эти два вируса окажутся идентичными, он сделает ставку на выяснение связи между Энн Дэнби и рейсом из Нданги, несмотря на то что властям ничего не удалось установить. В любом случае, завтра утром придется ехать в Манчестер. А пока Стивен решил изучить всю имеющуюся информацию о филовирусной инфекции – в частности отчеты о прошлых вспышках заболевания. Он начал с эпидемии Эбола в 1995 году в Киквите, в Заире, когда из 360 заболевших, которым был поставлен диагноз, погибло 80 процентов…

* * *

Приезд Стивена в Манчестер совпал с моментом, когда пресса заинтересовались этой историей. «Вирус-убийца подкрался к больнице Манчестера», – прочитал он в первой газете, которую купил, сойдя с поезда. Он купил еще несколько газет и проглядел их, попивая дрянной и порядком остывший кофе в станционном буфете. Журналистам сообщили лишь общую информацию. Они выяснили, что несколько людей, работавших в больнице, заболели неизвестной болезнью, но, судя по всему, не знали, что причиной вспышки была Энн Дэнби. Одна из бульварных газетенок, однако, высказывала предположение, что источником заболевания могла быть проститутка-наркоманка, которую по поводу передозировки наркотиков вначале забрали в полицию, а затем отправили в ту самую больницу. Газета упоминала также о недавней ситуации в Глазго, когда несколько наркоманов погибли от смертельной болезни. Тогда выяснилось, что причиной был токсин, выделяемый бактерией рода клостридий. Может быть, сейчас выяснится то же самое? – вопрошала газета.

– Хорошо бы, кабы так, – подумал Стивен. Он допил кофе и взял такси до центральной городской больницы, где был представлен главному врачу, доктору Джорджу Байарсу – невысокому приятному человеку в светлом костюме в тонкую полоску, подчеркивавшем его полноту и узкие плечи.

– Мне сказали, что вы намерены выяснить источник этой проклятой заразы во что бы то ни стало, – сказал Байарс.

– Постараюсь сделать все возможное и невозможное, – заверил его Стивен. – Как обстоят дела на данный момент?

– Не очень хорошо. Патологоанатом, Саксби, скончался сегодня утром, двое других, лаборант и констебль Леннон, в тяжелом состоянии. Мы все чувствуем себя совершенно беспомощными, но ничего не может предложить больным, кроме медсестринского ухода. Либо они справятся сами, либо нет.

Понимающе кивнув, Стивен спросил:

– Новые случаи заболевания были?

– Пока нет, но в Министерстве здравоохранения считают, что расслабляться еще рано, и в таком случае, честно говоря, у нас могут быть проблемы. Наша больница не приспособлена для того, чтобы иметь дело с такой крупной вспышкой заболевания, как эта. У нас есть специальный бокс, но он рассчитан на прибывающих из-за границы, которые во время путешествия подхватили какую-нибудь заразу. Что касается… эпидемии, – Байарсу трудно далось это слово, – тут и говорить не о чем.

– Насколько я понимаю, подобная ситуация наблюдается во всех остальных больницах?

– Верно. В последнее время такова политика правительства – закрывать старые инфекционные больницы.

– И что ваши ребята собираются делать?

– Мы надеемся, что власти достаточно быстро изолируют контактировавших с заболевшими. Если это им удастся, то, как они говорят, нам следует ожидать порядка десяти-двадцати новых случаев. Мы планируем снова открыть отделения, которые закрыли в прошлом году, и использовать их в качестве изолированных боксов. Мы уже получили противочумные костюмы для медсестер и проводим курсы по уходу за инфекционными больными для медсестер-добровольцев, которые откликнулись на наш призыв о помощи.

Стивен кивнул, но выражение его лица заставило Байарса добавить:

– Знаю, все это сильно попахивает мерами военного времени, но без этого, к сожалению, никак не обойтись. Мы просто не готовы к такой ситуации.

– Наконец-то найдется применение для Купола Миллениума, – негромко пошутил Стивен.

Услышав это, Байарс слегка расслабился.

– Думаю, мы справимся, если в колоде больше нет «джокеров» типа этой Энн Дэнби. Но если они есть – бог знает, каких размахов достигнет вспышка заболевания.

– Что ж, Энн Дэнби – это моя проблема.

Стивен наведался в специальное отделение больницы, где ему пришлось облачиться в противочумной костюм, прежде чем войти внутрь, и где пациентов он мог видеть только через окно.

– Бедняга, – прошептал Байарс, глядя на Леннона, которому явно не суждено было выкарабкаться, – создавалось впечатление, что кровь течет у него отовсюду. – Знаете, есть одна странность, – продолжал врач. – Несмотря на массивное кровотечение, больные геморрагической лихорадкой редко умирают от потери крови.

– У вас есть опыт лечения таких больных?