Текст книги "Джокер"

Автор книги: Кен Макклюр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)

Кен Макклюр
ДЖОКЕР

Пролог

Эдинбург, Шотландия

Пол Гроссарт, управляющий директор английского отделения «Леман Геномикс», заметно нервничал. Ему предстояла встреча с главой американской материнской компании, причем тот предпочел приехать сам, а не вызывать Гроссарта в Бостон, и от этого ему было тревожно. Начальники отделов уже приготовили презентации, проиллюстрировав достижения компании слайдами и диаграммами отличного качества. В лабораториях царили тишина и порядок, технический персонал готов был продемонстрировать прилежание и усердие, если высокие гости вдруг решат заглянуть к ним, а главный офис компании благодаря стараниям секретарей благоухал, словно парфюмерный отдел магазина «Бутс». [1]1
  «Boots» – фармацевтическая компания; выпускает и продаёт через широкую сеть собственных аптек и магазинов аптекарские товары, предметы личной гигиены и косметики и некоторые предметы домашнего обихода.


[Закрыть]Наверху, в бухгалтерии, конторские книги были открыты и готовы для просмотра, а их авторы лучились оптимизмом и радужными надеждами. Главным правилом на сегодня было улыбаться всему, что движется.

Несмотря на все приготовления, ладони Гроссарта, стоявшего у окна в своем кабинете в ожидании прибытия гостей, были мокрыми от пота. Казалось бы, волноваться не о чем. Все биотехнологические компании Великобритании переживали трудные времена, поскольку деловое сообщество считало, что они обещают больше, чем могут предложить, но «Леман» легче остальных выдерживал бурю исчезновения венчурного капитала. Все потому, что за последние два года компания успешно выпустила на рынок несколько диагностических наборов, а в настоящий момент благополучно подходили к концу полевые испытания двух новых химиотерапевтических препаратов. Знающие люди уже предсказывали реальные сроки выдачи лицензий. Но, несмотря на все это, Гроссарт все-таки подозревал неладное – он чувствовал это спинным мозгом. Визит американского руководства был представлен как обычная проверка, но он знал, что за этим скрывается нечто большее.

Увидев, как на стоянку скользнул черный «мерседес-седан», Гроссарт шагнул к своему столу и нажал кнопку селектора.

– Джин, они здесь. Выжди пять минут, затем принеси кофе с печеньем. И сообщи остальным, что комиссия прибыла.

– Будет сделано.

Поправив галстук, Гроссарт вышел из своего офиса, расположенного на втором этаже, и спустился по лестнице в холл, улыбаясь высокому сухопарому мужчине, идущему навстречу.

– Рад видеть тебя, Хайрам, – сказал Гроссарт и, незаметно промокнув ладонь лежавшим в кармане носовым платком, протянул руку. – Давно не виделись.

– Я тоже рад видеть тебя, Пол, – ответил Хайрам Вэйнс, исполняющий обязанности вице-президента компании «Леман Интернэшнл». Кивнув в сторону своего спутника, он сказал: – Это доктор Джерри Клейн из нашей бостонской лаборатории. Начальник отдела молекулярной медицины.

Гроссарт обменялся рукопожатием с невысоким чернобородым человеком – судя по просторной черной одежде, евреем – отметив про себя, что Клейн нервничает не меньше его самого.

Троица поднялась по лестнице и, оставив пальто на вешалке в холле, вошла в кабинет Гроссарта. Вначале разговор зашел о погоде и неудобствах перелета через Атлантический океан в конце осени. Вскоре секретарша Гроссарта внесла кофе, и он представил девушку гостям. Она кивнула, улыбнувшись каждому в отдельности.

– Что-нибудь еще угодно, джентльмены?

– Пока достаточно, Джин, – сказал Гроссарт. – Итак, с чего вы планируете начать сегодняшнее утро? – спросил он, когда дверь закрылась. – Наверное, пройдетесь по лабораториям, затем выслушаете краткие отчеты научного персонала, затем заглянете в производственный отдел и в кабинеты сотрудников?

Бросив взгляд на дверь, Вэйнс спросил:

– Она может услышать наш разговор?

– Я полностью доверяю Джин, – сказал Гроссарт, откидываясь назад.

– Я не об этом, – поморщился Вэйнс.

Вместо ответа Гроссарт отключил селектор.

Вэйнс, болезненно худой человек с землистым цветом лица и темными кругами под угольно-черными глазами, удовлетворенно кивнул и объявил:

– У нас большие проблемы.

– Значит, это не обычный визит?

Вэйнс покачал головой.

– Проект «Снежный ком» накрылся. Нам придется остановить его.

– Что?! – изумленно воскликнул Гроссарт. – Но ведь все шло просто отлично! И как насчет договора?

– Знаю, знаю, – кивнул Вэйнс. – Но у Джерри паршивые новости. Покажите, доктор.

Клейн открыл портфель и достал тонкую папку в синей обложке, которую вручил Гроссарту, стараясь не встречаться с ним взглядом. Гроссарт открыл ее и начал читать. Закончив, он несколько секунд потрясенно молчал, затем хрипло спросил:

– Вы абсолютно уверены?

Клейн кивнул и сказал с еврейским акцентом:

– К сожалению, да. На первый взгляд может показаться, что отрезок ДНК является частью генома хозяина, но это не так. Взгляните на показатели гомологичности.

– Господи Иисусе, – пробормотал Гроссарт. – Я должен был предвидеть… все шло слишком хорошо, чтобы быть правдой. Но уже ничего не изменишь. Черт возьми, что нам теперь делать?

– Нужно немедленно остановить проект, – сказал Вэйнс, внимательно наблюдая за реакцией собеседника.

Гроссарт наконец оторвал взгляд от бумаг.

– Вы… предлагаете молчать? – спросил он с запинкой.

– Я предлагаю трезво смотреть на вещи, – раздельно выговорил Вэйнс. – С использованным материалом уже ничего не сделаешь. Если мы признаемся во всем, нас размажут по стенке, компания окажется в дерьме, и мы вместе с ней. Правозаступники об этом позаботятся. Насколько я понимаю, у вас есть… обязательства, Пол?

Гроссарт никак не мог осмыслить ситуацию и с трудом заставил себя сосредоточиться на вопросе. Разумеется, у него были «обязательства». На нем была ипотека в сто пятьдесят тысяч, двое детей в частной школе и жена, которая привыкла к хорошей жизни, но…

– Компания принесет гораздо больше пользы человечеству, если останется на плаву, – проговорил Вэйнс. – Подумайте об этом, Пол.

Гроссарту вдруг захотелось в туалет, но он усилием воли совладал с порывом. Стиснув руки под подбородком и слегка покачиваясь в кресле, он погрузился в размышления. Он настолько верил в проект «Снежный ком», что вложил в опцион на покупку акций компании все деньги, какие только смог прибрать к рукам. Да, еще пришлось срезать кое-какие углы, чтобы ускорить процесс, но это в порядке вещей: нужно было спешить. Это не было мошенничеством, это был просто… бизнес. Но теперь все лежало брюхом кверху. Оказавшись в такой ситуации внезапно, без предупреждения, Гроссарт испугался.

– Господи, я не знаю! – воскликнул он. – Мне хочется развести руками и извиниться… но, как вы сказали, – что в этом толку, если действительно уже слишком поздно.

– Поверьте, мы все переживаем то же самое, – успокаивающе сказал Вэйнс. – Если бы мы могли хоть как-то вернуть все назад, мы так и сделали бы, но это невозможно, Пол, это просто невозможно.

– Кто об этом знает? – спросил Гроссарт.

– Только мы трое. Джерри первым делом пришел ко мне со своими открытиями, и мы решили ничего не предпринимать, пока не поговорим с тобой. Англия – единственное место, где мы можем говорить начистоту, если так можно выразиться.

Гроссарт нервно ломал пальцы. В голове его лихорадочно метались мысли, но он никак не мог сосредоточиться. Чтобы не показать свою слабость, он решил, что раз его собеседники уже имели время обдумать случившееся и наверняка их решение единственно правильное, он согласится с ними.

– Ладно, – сказал он, – пусть так. Будем хранить молчание.

– Вот и славно, – улыбнулся Вэйнс. – Подобная верность компании будет вознаграждена, когда наступит время годовой премии.

У Гроссарта внезапно возникло ощущение, будто его вываляли в грязи. Он взглянул на Вэйнса, чувствуя нарастающую тошноту, но пути назад не было. Он сглотнул и отвел взгляд.

– Что ж, решено, – сказал он.

Вэйнс откашлялся.

– Боюсь, это не все, – сказал он. – Есть еще одна проблема.

Гроссарт почувствовал, что больше уже не выдержит. Ему срочно нужно было в туалет.

– Что еще за проблема? – просипел он.

– Плановые анализы крови, взятые у людей, работающих в проекте «Снежный ком»…

– Что с ними?

– Джерри перепроверил их, как только узнал о нашей проблемке. Они оказались положительными.

– Вы хотите сказать, что двое моих людей могли заразиться?

– Не исключено, – кивнул Клейн.

– И что нам теперь делать, черт побери?

– Мы не можем рисковать и позволить им заболеть здесь – люди быстро смекнут, что к чему, – сказал Вэйнс. – С вашей помощью мы немедленно переведем их – простая предосторожность, надеюсь, вы понимаете. Если потребуется, они получат самое лучшее лечение, обещаю.

– А как они объяснят это своим семьям? – спросил Гроссарт.

– Пусть скажут, что возникла необходимость поработать на полевой станции, например в Северном Уэльсе. Мы придумаем какое-нибудь задание, чтобы задержать их там до тех пор, пока не будем уверены, что опасность миновала. Если хотите, подсластим сделку – удвоим зарплату на то время, пока они находятся на станции. Это самое малое, что мы можем.

– Само малое… – эхом повторил Гроссарт. – Кто эти люди?

Клейн посмотрел в свой блокнот.

– Эмми Паттерсон и Питер Дойг.

– Вы их знаете? – поинтересовался Вэйнс.

– Разумеется, знаю, – фыркнул Гроссарт, нервозность одержала верх над врожденной вежливостью. – Паттерсон работает у нас по временной ставке научным сотрудником добрых три года. Дойг – медицинский лаборант, пришел к нам из лаборатории районной больницы месяцев девять назад. Оба – хорошие люди. – Он встал. – Простите, но мне нужно идти…

Глава 1

Самолет «Британских Авиалиний», рейс Нданга – аэропорт Хитроу, Лондон.

Последние несколько дней Хэмфри Джеймс Барклай чувствовал недомогание, и это вызывало у него глухое раздражение. Его даже не радовал тот факт, что он летел домой после казавшегося бесконечным рабочего визита в Центральную Африку.

– О Господи! – пробормотал он едва слышно, когда стюардесса сообщила, что у нее кончился тоник и, выразительно шевеля губами, обратилась за помощью к своей напарнице, стоявшей дальше в проходе.

– Одну минутку, сэр, – на ее лице появилась стандартная улыбка сотрудника «Британских Авиалиний». – Лед, лимон?

Барклай кивнул, усилием воли подавив бурлившую внутри ярость от того, что у стюардессы закончился тоник, хотя она обслужила всего три ряда.

Получив от коллеги полдюжины маленьких жестянок с тоником, стюардесса вручила Барклаю его порцию. Он принял ее, даже не кивнув в знак благодарности, торопливо открыл банку и плеснул немного в бокал с джином. Проглотив напиток двумя большими глотками, он откинул голову на спинку кресла и прикрыл глаза. Жгучее ощущение от прокатившегося по горлу и пищеводу алкоголя слегка отвлекло, но он по-прежнему ощущал неприятный жар и ломоту во всем теле. Потянувшись к вентилятору над головой, чтобы прибавить мощность, он поморщился от боли в мышцах рук. По лбу побежали ручейки пота. Барклай со злостью дернул воротник рубашки, но пуговица отказывалась повиноваться. Это вызвало очередной приступ раздражения, и он с такой силой рванул ткань, что пуговица отлетела, ударилась о спинку стоявшего впереди кресла и исчезла из виду. Однако Барклай достиг цели и, не озаботившись поисками пуговицы, в изнеможении откинул голову на спинку кресла. Девушка в соседнем кресле невидящим взглядом уставилась в свой журнал, старательно притворяясь, что ничего не заметила.

– Только бы не грипп, – мысленно взмолился Барклай, снова закрывая глаза. – Пожалуйста, пусть это будет не грипп! Если я не положу отчет на стол чертову сэру Брюсу Коллинзу к завтрашнему вечернему чаю, моя карьера пойдет коту под хвост. Я в мгновение ока вылечу из Министерства и окажусь на бирже труда в качестве безработного – сейчас ты есть, а в следующую секунду тебя уже нет. Господи Иисусе, Марион будет просто «в восторге» вместе со своим паршивым чванливым семейством.

Барклай покрутил головой из стороны в сторону, борясь с нарастающей тошнотой и головокружением.

– Господи, дай мне передышку, – пробормотал он, ерзая в кресле в попытках устроиться поудобнее. – Всего пару дней, черт возьми, а потом я могу хоть неделю валяться в постели – да хоть месяц, если понадобится.

Он попытался сосредоточиться на своем завтрашнем отчете. Не надо было туда ехать, подумал он с горечью. Ни один человек в здравом уме не отправился бы в эту проклятую дыру под названием Нданга. Всей странной управляет шайка ничтожных жуликов, которым гораздо важнее открыть счет в швейцарском банке, чем хоть как-то помочь людям, чьи интересы они якобы представляют. Поступающая из-за границы помощь превращается в «мерседесы» и костюмы от Армани прежде, чем успеешь сказать «абракадабра».

Вот что Барклай хотел сказать начальству, но, разумеется, этого он не скажет. Формирование политического курса не входит в обязанности рядового чиновника Министерства внутренних дел. За Ндангу уже все решено. Его Величество Правительство протянуло ей руку дружбы и делового партнерства. Оно предложило помощь, и вовсе не потому, что в Нданге есть нефть и полезные ископаемые, которые нужны Великобритании, а потому что в ней есть аэродром и смежные объекты на стратегически важной территории. Министерство обороны решило, что это очень пригодится правительственным войскам, если южные страны выйдут из-под контроля, а именно это они собирались сделать в не таком уж далеком будущем. Было достигнуто соглашение о щедром финансировании, и в Ндангу собирается приехать сам министр иностранных дел, чтобы выразить новому режиму одобрение со стороны Великобритании. Барклая отправили в Ндангу, чтобы «расчистить путь» и убедиться, что приготовления к визиту идут должным ходом. Не дай бог в этой невежественной грязной Африке у министра иностранных дел закончится туалетная бумага!

Почувствовав, как по щеке пробежал ручеек пота, Барклай расстегнул вторую пуговицу на рубашке.

– Вы хорошо себя чувствуете? – послышался тихий голос его соседки, в котором звучала забота.

Барклай повернул к ней голову, но не смог сфокусировать взгляд. Вокруг головы девушки словно плясали яркие цветные вспышки.

– Пустяки, наверное, грипп начинается, – мужественно ответил он.

– Сочувствую, – сказала девушка, отодвигаясь подальше и непроизвольно прикрывая рукой рот. – Может быть, вам стоит попросить у стюардессы аспирин?

Барклай кивнул.

– Наверное, так и сделаю. – Он чисто символически бросил взгляд через плечо и добавил: – Когда она подойдет.

Превозмогая тошноту, он открыл портфель, что потребовало невероятных усилий, и достал пачку бумаг. Он решил бегло набросать пункты, на которых собирался сделать акцент в своем отчете. «Безопасность в аэропорту Нданга скверная, – написал Барклай. – Рекомендуется…» Он остановился – большая капля крови упала с кончика носа и растеклась по бумаге. На секунду он застыл, словно зачарованный зрелищем алого пятна на белом фоне, затем пробормотал едва слышно:

– Черт, и что дальше?

Достав из кармана носовой платок, он прижал его к носу, чтобы остановить кровь, и снова откинулся на спинку кресла. Господи, как же ему плохо… В голове нарастало давление, глаза болели, и еще одно новое ощущение… влажности? Он почувствовал, что брюки промокли. Барклай осторожно пощупал рукой между ног и убедился в своей правоте. О господи, как унизительно! Боже, только не это – все что угодно, но не это! Щеки вспыхнули от стыда, но он не обратил на это внимания на фоне повышающейся температуры. Но как он мог обмочиться, даже не заметив этого? Он размышлял об этом, словно в тумане. Сжав мышцы сфинктера, Барклай убедился, что может их контролировать, – как же тогда все могло случиться? Боже! Он этого не переживет. Он начал строить планы, как избежать позора. Когда самолет приземлится, надо будет оставаться в кресле, пока все не выйдут… Да, именно так он и сделает. Если повезет, экипаж даже не вспомнит, кто сидел на этом месте.

Спутанный поток мыслей снова прервался – головная боль стала почти невыносимой, но, несмотря на это, Барклай отметил одну странность: брюки были не просто влажными, они были… липкими. Он поднял руку и приоткрыл один глаз. Рука была в крови.

Вид окровавленной руки соседа словно подстегнул сидящую рядом девушку. Ахнув, она вдавила кнопку вызова над сиденьем – и жала на нее до тех пор, пока к ним не подбежали две стюардессы.

– Его рука… она в крови! – заикаясь, произнесла девушка, стараясь отодвинуться от соседа как можно дальше. – Он сказал, что у него грипп – но посмотрите на него!

Барклай уже почти не осознавал происходящее вокруг. Высокая температура вызвала бредовое состояние, которое прерывалось волнами мучительной боли и тошноты.

– Вы слышите меня, сэр? – Над ним склонилась одна из стюардесс, Джуди Миллс. – Скажите, что с вами?

Глаза Барклая открылись в ответ на звучавший в ушах голос. Он пошевелил губами, но не смог произнести ни слова. В следующую секунду он стремительно изверг содержимое своего желудка на Джуди, которая в отвращении отшатнулась, – все профессиональные навыки покинули ее в одно мгновение, не выдержав конкуренции с омерзением и гневом.

– Вы можете пересадить его куда-нибудь? – спросила девушка, вжавшись в кресло.

– Салон полон, мадам, – ответила вторая стюардесса, Кэрол Бэйн.

– Сделайте хоть что-нибудь, ради бога. Он весь в крови!

Девушка была права. Носовое кровотечение не прекращалось – подбородок и рубашка Барклая были пропитаны кровью.

– Попробуй остановить кровотечение, – сказала Джуди, которая вернулась из туалета, наспех очистив униформу от рвотных масс. Кэрол уложила голову Барклая на подголовник, старательно избегая оказаться на «линии огня». Прижав к его носу скомканный платок, она встретилась глазами с Джуди.

– Что дальше? – прошептала Кэрол беспомощно.

– Просто держи его так. Я узнаю, есть ли на борту врач.

Джуди исчезла в кабине пилотов, и вскоре в динамиках раздался голос капитана корабля, который просил врача, если таковой есть среди пассажиров, подойти в кабину экипажа. Кэрол, продолжавшая прижимать платок к лицу Барклая, слегка расслабилась, услышав, как в хвосте салона прозвенел вызов. В попытке скрыть свое облегчение от сидящих рядом пассажиров, она опустила взгляд на колени потерявшего сознания Барклая. Улыбка стюардессы померкла, когда она увидела, что брюки пассажира пропитались кровью. Это явно не было результатом носового кровотечения.

Идя по проходу, Джуди встретилась с лысым мужчиной, спешившим из хвостовой части салона в сопровождении одного из пилотов. Они остановились в переходе между задним и передним салонами – единственное место, где можно было уединиться.

– Вы врач?

– Я доктор Джоффрей Палмер. Что случилось?

– Один из пассажиров в переднем салоне потерял сознание. У него носовое кровотечение и… рвота. – Она непроизвольно взглянула на свою юбку.

– Издержки производства, – улыбнулся Палмер, догадавшись, что случилось. – Вероятно, обычная воздушная болезнь – и обморок при виде собственной крови. Я взгляну на него, если хотите.

– Мы будем очень признательны.

Джуди провела врача в переднюю часть самолета, но ее надежды, что все уладится, испарились, когда она увидела лицо Кэрол: напарница была на грани паники.

– Что такое? – прошептала Джуди.

– У него сильное кровотечение… внизу. – Стюардесса указала кивком, где именно.

– Дайте-ка, я посмотрю, – вмешался Палмер, который не слышал их разговор и, видимо, намеревался принять на себя командование ситуацией.

Обе стюардессы слегка отступили в сторону, давая врачу пройти к лежавшему без сознания пассажиру.

– Уф, ты весь измазался, сынок, – начал Палмер, увидев, в каком состоянии рубашка Барклая. – С кровью всегда так, она пачкает все.

Он пощупал пульс, затем поднял большим пальцем верхнее веко. В следующую секунду его поведение полностью изменилось. Самоуверенность испарилась бесследно. Он поспешно выпрямился и непроизвольно вытер руки о пиджак.

– Доктор, у него течет кровь откуда-то снизу, – прошептала Кэрол. – Посмотрите на его брюки.

Палмер опустил взгляд на расплывающееся пятно, к счастью, не слишком заметное на темной ткани костюма.

– О Господи! – прошептал он, делая шаг назад.

Такое поведение врача не прибавило уверенности стюардессам, которые обменялись встревоженными взглядами.

– Что вы думаете, доктор? – спросила Джуди, уже скорее с тревогой, нежели с отвращением.

– Нам нужно вымыть руки, – проговорил Палмер, глядя на Барклая широко раскрытыми глазами.

Голова Барклая откинулась назад, и пассажирка, сидевшая рядом, вскрикнула.

– Глаза, – заикаясь, произнесла она, – посмотрите! Там кровь! Ради б-бога, сделайте что-нибудь!

– Господи, это серьезно, – сказал Палмер напряженно. – Нам нужно помыться.

Джуди взглядом велела Кэрол оставаться с больным, а сама отвела Палмера в кухонный уголок в передней части салона и задернула занавески.

– Что происходит, доктор? – прошептала она. – Что с ним?

– Думаю, это геморрагическая лихорадка, – ответил Палмер, явно потрясенный происходящим.

– Мне это мало что говорит, – начиная раздражаться, сказала стюардесса. – Вы не могли бы объяснить конкретнее?

– Их несколько видов. Это может быть лихорадка Эбола.

– Эбола? О Господи!

– Нам нужно вымыться и держаться от него подальше.

– Но вы врач! Разве вы не можете помочь ему?

– Я рентгенолог – что, черт возьми, я могу знать о лихорадке Эбола? – фыркнул Палмер. – Кроме того, мы все равно ничего не можем сделать. Попросите капитана сообщить в аэропорт по радио, что на борту пассажир, предположительно больной вирусной геморрагической лихорадкой. Я собираюсь вымыться и советую вам и вашей коллеге сделать то же самое.

Палмер скрылся в туалете, оставив Джуди в изумлении глядеть ему вслед.

– Что ж, огромное вам спасибо, – прошептала она, затем вернулась к Кэрол.

– Что происходит? – поинтересовался мужчина, сидевший позади Барклая.

– Один из пассажиров болен, – ответил Джуди. – Волноваться нет причины, сэр.

– Ага, конечно, – хмыкнул мужчина. – Что с ним?

– Пока ничего конкретного сказать нельзя, сэр. Но врач считает, что это, возможно… малярия.

– Бедняга, – сказал пассажир. – Тяжко ему приходится.

– Это заразно? – спросила его жена громким шепотом.

– Нет, любимая, – последовал ответ. – По крайней мере, мне так кажется… Наверное, лучше спросить у врача.

Из туалета появился Палмер и направился по проходу. Судя по его лицу, он по-прежнему пребывал в шоке. Упреждая его, Джуди сказала:

– Доктор, я только что сообщила обеспокоенному пассажиру, что вы считаете, что у нашего пассажира малярия. – Она пристально взглянула на Палмера, призывая подтвердить свои слова.

– Малярия не заразна, доктор? – спросил мужчина.

– Нет, – ответил Палмер с легкой неуверенностью в голосе, затем добавил более твердо: – Нет, не заразна.

Он протиснулся мимо стюардесс, оставив их между собой и Барклаем, намереваясь вернуться на свое место. Сидевшие рядом пассажиры обменялись удивленными взглядами.

– Неужели вы ничего не можете сделать для бедняги? – спросил мужчина, который интересовался малярией.

– Ничего, сэр, – ответил Палмер. – На земле его будет ждать скорая помощь. – Он направился дальше по проходу.

– Мне нужно поговорить с командиром, – сказала Джуди, обращаясь к Кэрол. – Ты в порядке?

Кэрол кивнула и слабо улыбнулась. Она продолжала держать платок у лица Барклая. Кровь, пропитавшая ткань, добралась до ее перчаток.

– У тебя перчатки целые? – спросила Джуди.

– Думаю, да. А что?

– Не снимай их. Я быстро.

– Привет, Джуди. Как там наш пострадавший? – спросил командир, когда за стюардессой закрылась дверь кабины.

Она опустилась на корточки между сиденьями и сказала:

– Наш «доктор», – девушка произнесла это слово с неприязнью, – считает, что это может быть Эбола. Он не врач, а рентгенолог, но, судя по всему, вполне уверен, что это один из вариантов вирусной геморрагической лихорадки, как он ее назвал. Он просит, чтобы вы передали по радио в Хитроу предупреждение.

– Черт, только этого нам не хватало! – С лица капитана исчезли малейшие следы веселья. – Эти лихорадки, кроме всего прочего, очень заразны, так?

– Вообще-то нет, – вмешался в разговор второй пилот. – Все думают, что они заразные, но на самом деле они не такие ужасные, как некоторые менее экзотические болезни. Они передаются через выделения организма.

– Рад слышать это, Джон. А откуда ты знаешь?

– Пару месяцев назад был на семинаре по болезням, передающимся воздушным путем. Напугался до смерти, но помню, что про Эбола говорили именно это.

– Вы не контактировали с выделениями этого парня, а, Джуди? – спросил командир, вновь обретя чувство юмора.

– Его вырвало на меня.

– Черт! Надеюсь, вы вымылись?

– Не до конца.

– Так идите и отмойтесь как следует. Переоденьтесь полностью, а вещи сложите в пакет и запечатайте его.

– Будет сделано, сэр.

– Кто за ним сейчас смотрит, наш доктор?

– Нет, Кэрол. У него сильное кровотечение из носа и глаз и… откуда-то снизу.

– А что делает врач?

– Пересрался.

– Даже так? Слушай, если Кэрол запачкается, скажи ей, чтобы тоже сменила одежду. Когда обе переоденетесь, накройте этого парня полиэтиленовой пленкой и одеялами.

– У него высокая температура, – заметила Джуди. – Он сварится.

– Ничем не могу помочь. Ваша задача – препятствовать распространению выделений. Понятно?

Джуди кивнула.

– Давай, иди мойся. Я сообщу в Хитроу наши хорошие новости.

– Расчетное время прибытия? – спросила стюардесса.

– Час пятнадцать.

Покинув кабину экипажа, Джуди взяла смену одежды и полиэтиленовый пакет и заперлась в туалете. Выйдя оттуда, она надела новый передник и пару новых синтетических перчаток, которые тщательно осмотрела на предмет дыр или порезов. Убедившись, что они целые, она глубоко вдохнула, нацепила на лицо привычную улыбку и отдернула занавески. Подойдя к Кэрол, она спросила шепотом:

– Как он?

– Спит или без сознания, трудно сказать.

– Пойди, переоденься. Снятые вещи сложи в пакет и запечатай его. Куда ты дела грязные салфетки?

Кэрол посмотрела себе под ноги, где лежал полиэтиленовый мешок для мусора.

– Бросаю туда, но у нас кончились салфетки, и мне кажется, он просто истекает кровью. Можно как-то остановить кровотечение?

Джуди покачала головой.

– Здесь это невозможно. Мы должны хотя бы ограничить распространение, ладно?

Кэрол кивнула. Она передала Джуди рулон салфеток, взяла мусорный мешок и пошла в переднюю часть салона. Оставшись с Барклаем, Джуди наблюдала, как салфетки постепенно пропитываются красным и пятно подбирается к тому месту, где под тонкой синтетикой прятались ее пальцы. Мысль о том, что вместе с кровью к ней движется вирус Эбола, вызвала у нее волну паники. Беспокойство о пассажире моментально сменилось желанием, чтобы он поскорее умер и перестал истекать кровью. Когда Барклай пошевелил головой, пульс у нее подскочил до ста пятидесяти ударов в минуту. Господи, прошу, пусть только он не придет в себя и не начнет двигаться, взмолилась стюардесса. Соседка Барклая выказывала такие же признаки беспокойства. Она поймала взгляд Джуди, и обе поняли друг друга без слов, хотя пассажирку беспокоила скорее эстетическая сторона дела – она просто не хотела сидеть рядом с больным, измазанным кровью человеком. Джуди же беспокоилась о своей жизни и жизни остальных пассажиров.

Барклай не собирался приходить в сознание – он был для этого слишком болен. Но где-то в глубине его сознания сработал автоматический сигнал, выработанный еще в детстве, – он почувствовал, что хочет в туалет. Голова мужчины задвигалась из стороны в сторону, и он попытался подняться с кресла. Джуди как могла удерживала его одной рукой, второй рукой прижимая к лицу салфетки. Возбуждение Барклая нарастало, и Джуди нервничала все сильнее. Она с тревогой смотрела вперед, ожидая возвращения Кэрол, но той все не было.

Пассажир, сидевший за Барклаем, заметил ее тревогу и сказал:

– Может быть, вам стоит пристегнуть его ремнем?

Решение было настолько простым, что Джуди даже улыбнулась тому, что ей это не пришло в голову. Она попыталась застегнуть ремень Барклая одной рукой, но мужчина продолжал беспокойно ерзать в кресле. Его соседка наклонилась, чтобы помочь. У нее тоже были веские причины желать, чтобы больной утихомирился.

– Спасибо, – сказала Джуди, прижав плечи Барклая к спинке кресла, чтобы он не двигался. Девушка застегнула пряжку, затем покрепче затянула ремень. Взглянув на руку, она обнаружила, что испачкалась кровью, пропитавшей одеяло, которое прикрывало ноги Барклая. Джуди в ужасе посмотрела на нее, но быстро совладала с собой. Чтобы пассажирка смогла выбраться, пришлось бы снова расстегивать Барклая и передвигать его. Девушке придется оставаться на месте.

– Я дам вам салфетки, мадам, – как можно спокойнее сказала стюардесса.

Вскоре вернулась Кэрол в чистой одежде, и Джуди попросила:

– Будь добра, принеси салфетки для леди и бутылку минеральной воды. Пожалуйста, побыстрее.

Кэрол вернулась через пару минут, неся салфетки, минералку и мешок для мусора. Она вручила все это пассажирке, и Джуди сказала:

– Пожалуйста, вымойте руки как следует, мадам, и сложите грязные салфетки в мешок.

– Но малярия не заразна, да?

– Да, мадам, это простая предосторожность.

– Предосторожность? – встревоженно переспросила пассажирка, но в следующую секунду сообразила: – А, кровь… Господи, вы думаете, что он может быть болен СПИДом?

– СПИД? У кого СПИД? – раздалось с кресла за спиной Барклая. – Я думал, у него малярия.

– Ни у кого нет СПИДа, сэр. Пожалуйста, успокойтесь. Леди просто не так меня поняла.

Именно этот момент Барклай выбрал, чтобы отказаться от полубессознательных попыток добраться до туалета, и опорожнил кишечник. Распространившийся запах вызвал гул недовольства со стороны рядом сидящих пассажиров и положил конец самообладанию Джуди и Кэрол.

– Пожалуйста, господа, я понимаю, что все это крайне неприятно, – объявила Джуди, – но мы будем в Хитроу меньше чем через сорок минут. Один из пассажиров оказался очень болен, поэтому очень прошу вас, давайте потерпим вместе, и оставайтесь на своих местах… ради бога. Включите свои вентиляторы, а Кэрол принесет ароматические салфетки, которые вы можете держать у лица.

Увидев озадаченное выражение лица напарницы, Джуди прошипела:

– Возьми какую-нибудь туалетную воду из дьюти-фри.