Текст книги "Сезон охоты"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц)

«Вы никогда раньше не были в деревне?» – спрашиваю я.

«Нет», – отвечает Трейнор. «Наши взводы только что вошли в долину. На самом деле, Арвал считался относительно безопасным. Три стороны… наша, Наджибуллы и Шахзада… старались избегать боевых действий в долине. Это была своего рода нейтральная зона».

«Выжил только ты?» – спрашиваю я.

«Да, – говорит Трейнор. – Я удивлён, что вам не сказали об этом на брифинге».

Я не такой. Я хотел узнать её историю, потому что Штейн, генерал Энтони и Кёниг замалчивали её. Они сосредоточились на полковнике Гриссоме. Для них сержант Робин Трейнор – всего лишь пешка. Повод для личных переговоров о судьбе страны.

«Тебе повезло».

«Думаю, да. У меня есть теория на этот счёт».

«Я весь во внимании». Мы добираемся до переплетения корней и кустарника. Трейнор хватается за ветку дерева, чтобы удержаться на ногах, и начинает раскачиваться, выбираясь на склон. «Возвращайся немедленно», – предупреждаю я её. «Мы не знаем, где патруль Талибана».

Трейнор делает шаг на голый склон, ловко отпрыгивает обратно в лес. Я даю ей фору в двадцать футов, а затем следую за ней. Снайпер, застигнутый врасплох её быстрым движением, может быть готов ко мне.

Скрытый за линией деревьев, я дышу легче.

«Они хотели запечатлеть американку, – продолжает Трейнор. – Я сняла платок, и мои волосы торчали из-под него.

Они проявили осторожность и не выстрелили в меня».

«Американец и женщина», – замечаю я. «Это не было удачей».

«Нет, – говорит Трейнор. – Это не так».

OceanofPDF.com

11

OceanofPDF.com

СНАЙПЕРСКАЯ ДУЭЛЬ

Кагур-Гар

Вторник, 11:00

Тропа впереди выходит на девятиметровый участок склона горы. Хаббл останавливается и поднимает правый кулак.

Я вытягиваю шею, чтобы оценить обстановку. Оползень снёс треугольный участок склона.

На высоте сорока футов над очищенной зоной растут сосны.

Их корневые системы обнажены и свисают через край, образуя грязные запутанные клубки.

«Пятьдесят пять Чарли, это Пятьдесят пять Сьерра».

«Давай, Сьерра», – говорит Хаббл.

"Что вы думаете?"

«Склон выглядит достаточно прочным», – Хаббл с подозрением изучает открытую местность. «Предлагаем пересечь его по одному».

Голос Кёнига раздаётся по сети: «Чарли, Файв-Пять, это Файв-Пять. Выступай, когда будешь готов».

С винтовкой на груди Хаббл решается подняться на склон. Пробует смесь рыхлой красной земли и чёрного сланца. Находит надёжную опору и пробирается вперёд. Десять футов.

Двадцать футов.

Тело Хаббла дергается, и он падает за борт. Вдалеке раздаётся эхо выстрела.

Трейнор ахнул.

«Бл*дь». Кёниг опускается на одно колено, напрягая зрение, чтобы лучше видеть. «Откуда это взялось?»

«Вспышки не видел». Такигава прижимается к стволу сосны. Всматривается в тёмный склон Парката.

Такигава не увидел вспышку, потому что не смотрел в ту сторону, откуда был произведен выстрел.

Сначала я протискиваюсь мимо Трейнора, затем Кёнига. «Подожди-ка», – говорю я ему. «Мне нужно увидеть всё своими глазами».

Я приседаю рядом с Такигавой.

«У этого сукина сына есть преимущество», – говорит Такигава.

«Он сам выбрал себе место».

Такигава бросает взгляд на тело Хаббла, лежащее на скалах внизу. Затем он переводит взгляд на нейтральную полосу, на безопасные деревья в десяти метрах от него.

«Ты можешь найти место с чистым выстрелом?» – спрашивает Такигава.

«Зависит от того, где он находится, не так ли?»

Мысленно я переношусь на полпути через пропасть.

Где стоял Хаббл, когда в него выстрелили. Я смотрю на длинную спину Парката. Допустим, у злодея есть «Драгунов», эффективный на восемьсот ярдов. Расстояние от места выстрела в Хаббла до противоположной точки на Паркате составляет тысячу ярдов. С поправкой на ветер, низкие температуры и атмосферное давление.

С точки зрения тригонометрии это означает, что любая другая позиция на Паркате будет находиться вне зоны эффективного огня снайпера.

«Мне всё равно, насколько он хорош, – говорю я. – Он перегибает палку».

На расстоянии в тысячу ярдов, при таких условиях, чтобы попасть в Хаббл одним выстрелом, требовалось столько же удачи, сколько и мастерства.

Над нами возвышается стена сосен там, где оползень вырвал кусок леса. «Это лучшее место.

Забирайтесь на те деревья. Дайте знать, когда будете готовы. Я отвлеку его огонь на себя.

Такигава усмехается: «Чувак, ты легенда».

Я сбрасываю рюкзак и бронежилет. Вытаскиваю из бокового кармана лазерный дальномер. С винтовкой М110 за спиной я ныряю в лес и поднимаюсь по лесистому склону.

«Знаешь, о чем я думаю?» Такигава отбрасывает протокол радиосвязи.

«Я могу догадаться».

«Помните снайпера, который установил мировой рекорд по дальности стрельбы?»

«Что с ним?» – ворчу я, проверяя каждую опору для руки и ноги. Я в шести метрах над тропой. Деревья над пропастью не видны. Я продолжаю подниматься.

«Ему понадобилось пять выстрелов, чтобы попасть в цель».

Я смеюсь. «Да, что ты собираешься делать на дистанции в две мили?

«Направляйте удары точно в цель».

«Это не так уж и плохо, – говорит Такигава, – но, чувак, это ужасный снимок».

Поднявшись на сорок футов, я начинаю двигаться вбок.

Там я вижу деревья, нависающие над пространством. Почва рыхлая, деревья могут упасть в любой момент. Деревья наверху выглядят крепче, их корневая система цела. Подобно крабу, я поднимаюсь выше и правее.

На высоте 15 метров над тропой идти становится легче. Красноватая почва под ногами твёрдая. Между деревьями есть просветы, откуда открывается вид на противоположный склон горы.

Я скидываю полевую куртку. Скатываю её в комок и ложусь лёжа. Откидываю сошки винтовки, засовываю свёрнутую куртку под носок приклада. Навожу лазерный дальномер и снимаю показания с большого валуна на противоположном склоне. Атмосферные условия хорошие, туман рассеялся. Камень отражает свет, лучу ничто не мешает.

Тысяча шестьдесят пять ярдов.

Вернувшись на базу, я пристрелял винтовку на четыреста ярдов, рассчитал соответствующие поправки для разных дистанций. Рассчитал температуру и барометрическое давление.

Корректировки давления на высоте восемь тысяч и пятнадцать тысяч футов. Интерполированные значения для промежуточных высот.

Стрелки на дальние дистанции учитывают эти переменные. Температура боеприпасов и затвора. Эффект Кориолиса. Звучит заманчиво, когда говоришь о вращении Земли, влияющем на решение о стрельбе. На самом деле, все эти факторы можно учесть простым способом. В полевых условиях главная причина промахов – ветер.

Ветер – вот в чём вопрос. Это самая сложная переменная для оценки при расчёте решения для стрельбы. Он меняет скорость и направление случайным образом. Он может вести себя по-разному на разных расстояниях между стрелком и целью. Из всех переменных, влияющих на выстрел, ветер наименее поддаётся математической оценке. Приборы могут помочь, но самым важным активом является опыт стрелка в оценке выстрела.

Мираж в моём прицеле рябит снизу вверх. Ветер дует либо ко мне, либо от меня. В данном случае, при стрельбе по долине, это может означать, что ветер поднимается от основания долины ко мне. Это может увеличить подъёмную силу пули.

Это упрощает задачу, но ненамного. Мне не нужно делать поправку на ветер, но придётся скорректировать вынос прицела. И узнать, насколько, невозможно. Только после первого выстрела.

Вот почему неплохо иметь полуавтоматическую снайперскую винтовку.

Я снимаю предохранитель.

«Готово», – говорю я.

«Я пойду до конца, чувак. Только один раз».

Такигава ступает на голый склон, словно канатоходец. Винтовка перекинута через грудь, левая рука вытянута для опоры. Он делает три быстрых шага. Я заставляю себя не смотреть на него. Оба глаза открыты, я смотрю в прицел 3,6-кратного увеличения, пытаясь уловить дульную вспышку.

Вот. Вспышка. Такигава всё ещё движется. Я увеличиваю увеличение до 10x.

Когда мимо пролетают патроны АК-47, они щелкают.

Выстрел Драгунова, летящий мимо, звучит как щелчок кнута. Звук, который словно говорит: «Я здесь, чтобы тебя поиметь».

Обливаясь потом, я ищу стрелка. Уйдёт ли он?

Он самоуверен. Ещё одна вспышка, и за спиной Такигавы летит камень. Ещё один удар кнутом. «Дельта» вприпрыжку проносится по открытому пространству.

Сумасшедший ублюдок танцует на склоне.

Мой взгляд притягивает ствол «Драгунова». Я провожу взглядом до лица стрелка Талибана. Выдыхаю и нажимаю на спусковой крючок.

Трескаться.

Я бы отдал годовое жалованье за корректировщика. Напрягайся, чтобы увидеть след моей пули – инверсионный след, который пуля оставляет в холодном воздухе. Полуавтоматический М110, возможно, смягчит отдачу настолько, чтобы это стало возможным. Вот – дуга, пролетающая высоко. В футе над головой моей цели – брызги земли на склоне.

Скучать.

Стрелок услышал мой выстрел. Он понятия не имеет, насколько близко я подлетел, но смотрит на меня в прицел. Снова вспышка «Драгунова». Я слышу, как пуля снайпера сверлит сосну позади меня – удар топора.

Ветер дует со дна долины по прямой относительно моей позиции. Я корректирую прицел, стреляю второй раз.

Стрелок смотрит правым глазом в прицел «Драгунова», моя пуля пробила ему левый. Его голова дергается, и кровь брызжет на листву позади него. В поле зрения появляется ещё один хаджи, тянется к винтовке. Я стреляю в третий раз. Крупнокалиберная пуля попадает ему в левый бок, под руку. Разбивает сердце и лёгкие. Второй падает на первого.

Такигава пересекает мяч. Кёниг пересекает его следом.

Я провожу по Паркату прицелом. Ничего. Двое убиты, остальные решили не показывать целей. Я складываю

Сошки, накидываю полевую куртку и перекидываю винтовку через плечо. Полупрыжок, полускольжение по склону горы. Меня опережает поток сланца и гальки. Я натыкаюсь на Лопеса.

«Всё чисто?» Лопес помогает Гриссому. «Я могу перейти дорогу вместе с полковником».

«Вот их первый состав», – говорю я. «Давай. Держитесь друг за друга».

Лопес и Гриссом отправились в путь по нейтральной территории.

Трейнор протягивает мне мой держатель для тарелок.

«Тебе лучше перебраться», – говорю я ей.

Не говоря ни слова, девушка следует за Лопесом. Я вижу, как она останавливается на полпути и смотрит на неподвижную фигуру Хаббла.

«Не останавливайся, блядь!» – кричу я. «Продолжай».

И как будто для того, чтобы усилить мое раздражение, пуля врезается в каменную стену в двух футах от Трейнора.

Я пристегиваю бронежилет и вешаю рюкзак на плечо.

«Давай, – говорит Баллард. – Похоже, ты поймал их лучшего стрелка».

«Они стреляют таким количеством свинца, что обязательно во что-нибудь попадут».

Я поворачиваюсь и пересекаю пропасть.

OceanofPDF.com

12

OceanofPDF.com

АРТЕР ГАРДИРА

Кагур-Гар

Вторник, 13:00

С облегчением мы собираемся по другую сторону оползня.

«Пошли», – говорит Кёниг. «Трейнор, оставайся с Бридом. Гриссом с Лопесом. В противном случае, увеличивай рассеивание до двадцати ярдов. Такигава на позиции. Я возьму на себя ответственность».

Я поворачиваюсь к Гриссому: «Как дела, полковник?»

Гриссом измотан, его взгляд расфокусирован. «Я в порядке.

Давайте продолжим движение».

Взгляд Лопеса говорит сам за себя. Возможно, мне придётся нести полковника на спине.

Протрезвев, мы уходим.

«Ты в порядке?» – спрашиваю я Трейнора.

«Вы привыкаете видеть мертвых людей?»

«Зависит от обстоятельств. У тебя будет целая жизнь, чтобы подумать об этом», – говорю я ей. «Если мы выберемся отсюда живыми».

Вид груды трупов на поле боя оставляет неизгладимое впечатление. Вид человека, похожего на Хаббла, сгорбленного в смерти, трогает ещё сильнее. Этот человек, когда-то полный жизни, теперь лежит, словно сломанная кукла. Есть что-то ужасно человеческое в воине, одиноком в смерти.

«Ты убил много людей, не так ли?»

Люди избегают задавать мне этот вопрос. Те, кто в бизнесе, знают ответ. Дома не спрашивают.

Всякий раз, когда речь заходит об униформе, работе и вашем назначении, срабатывает некий запрет. Эти люди жаждут узнать, но не знают, как спросить.

Трейнор не страдает подобными запретами.

«Я убивал врагов Соединённых Штатов».

Трейнор переваривает мой ответ. «Каково это – убить кого-то?»

«Ты пишешь книгу?»

«Порода, я хочу знать».

Трейнор искренен. Полагаю, искренний вопрос заслуживает искреннего ответа.

«Я не особо задумываюсь об этом. В данный момент ты делаешь то, что должен. Вблизи ты смотришь на руки злодея. Если у него пистолет, у тебя есть доля секунды, чтобы принять решение. Если он представляет угрозу, ты убиваешь его. На расстоянии у тебя есть время подумать.

Природа угрозы, правила ведения боевых действий. Процесс клинический».

«Для вас это обычное дело».

«Когда ты в настоящем моменте, да. Ты думаешь об этом потом. Иногда годы спустя».

Трейнор долго молчал. «Почему ты ушёл из армии?»

Это слишком бросается в глаза.

«Возможно, однажды я тебе скажу. Здесь не то место».

«Я не хочу быть любопытным».

Трейнор, как маленькая девочка, по каким-то неправильным причинам тянется к этой самой дикой части света.

«Все в порядке».

Я наблюдаю за грациозным покачиванием бёдер Трейнор, пока мы идём. За блеском её светлого хвоста. Её волосы, должно быть, были подстрижены гораздо короче, когда её похитили. Мне она нравится... это странное сочетание невинности пацанки и духа авантюризма.

Она не готова услышать, что заставило меня уйти из армии.

Мы идём молча несколько часов. На полпути через северное седло я представляю, как мы дойдём до моста. «Дельты» идут хорошо, и Робин без труда поспевает за ними. Она в хорошей физической форме, адаптировалась к высоте и не несёт на себе 60 фунтов оружия и снаряжения.

Гриссом – проблема. Он уже дважды спотыкался, и Лопесу приходилось поддерживать его на самых опасных участках тропы.

«ДЕРЖИТЕ ПЯТЬ», – говорит Кениг.

Я присоединяюсь к капитану, Лопесу и Гриссому.

«Я в порядке, – настаивает полковник. – Немного отдохну, и буду как новенький».

«Я не врач, – говорит Лопес, – но сотрясение мозга у вас усиливается».

«Как сотрясение мозга может ухудшиться?» – Гриссом звучит скептически.

«Мозг отёкает. После травмы он сначала немного отёкает, потом ещё больше. Отёк должен пройти, прежде чем станет лучше», – Лопес качает головой. «Полковник, вы потеряли равновесие. Не уверен, что ваши глаза нормально фокусируются».

Кёниг опирается на винтовку. «Ладно. Полковник остаётся рядом с Лопесом. То есть, прямо, блядь, рядом с ним».

Гриссом поднимает лицо к Кёнигу. «Капитан, со мной всё будет хорошо».

«Полковник, мы отвезем вас домой».

Я тоже не врач, но полковнику явно становится хуже. Он старается держаться молодцом. В десяти метрах от нас, прислонившись спиной к дереву, Трейнор наблюдает за нами так, словно понимает, о чём идёт речь.

«Капитан Брид», – сказал Гриссом властным тоном.

«Да, сэр».

«Что бы со мной ни случилось... вы должны вернуть сержанта Трейнора».

«Понял, полковник», – говорит Кёниг. «Она знает, что делать».

«Трейнер – это то, что нужно».

Странные слова. Изменилась ли игра?

Кёниг стискивает зубы: «Вы справитесь, полковник».

Мы отворачиваемся от Лопеса и полковника. Я шёпотом обращаюсь к Кёнигу: «Он больше не сможет так продолжать.

Он нас тормозит, а Талисы нас догоняют. Лучше подумать о носилках.

«Сможет ли он добраться до моста?»

«Никто из нас не может на это ответить».

«Мы играем теми картами, которые нам выпали», – говорит Кениг.

На этот раз я с ним согласен.

Мы тронулись в путь. Я оглядываюсь по тропе, высматривая признаки погони. Ничего не вижу, но они есть. Проблема в том, что основные силы Шахзада могли прибыть на помощь Талибану из деревни.

«Как он?» – спрашивает Трейнор.

«Гриссом? У него сотрясение мозга ухудшается».

Я беру Трейнор за худые плечи, чтобы поддержать её. Протискиваюсь мимо и иду к Кёнигу.

«Нам нужна информация».

«О чем ты говоришь, Брид?»

«Нам нужно знать, присоединились ли основные силы Шахзада к тем Талис, которые стоят за нами».

«Как вы предлагаете это сделать?»

«Я останусь и посмотрю на них. Встретимся на мосту».

«Ты сможешь успеть?»

«Я двигаюсь быстрее в одиночку, чем в колонне».

Кёниг выглядит задумчивым. «Хорошо. Но если мы перейдём этот мост, а ты опоздаешь, мы его взорвём без тебя».

«Я и не ожидал ничего другого».

Мы пересекаем лесной участок склона. Я схожу с тропы и поднимаюсь на двадцать футов, стараясь не оставлять следов. Я оглядываюсь сквозь деревья. Трейнор пристально смотрит на меня, прежде чем отвернуться. Лопес продолжает смотреть на полковника. Баллард улыбается и подаёт мне знак мира.

Маленькая колонна движется дальше. Я лежу, укрывшись ветками и листьями. Лежу неподвижно, едва дышу.

Я бы отдал жизнь за маскировочный костюм.

У колонны, движущейся в стройном порядке, должны быть фланговые охранения. Я бы их выставил, если бы у меня были люди. Местность неподходящая, но это не значит, что не стоит прилагать усилия.

Если Шахзад расставил фланговых стражников, есть вероятность, что они наткнутся на меня. Если я действительно так хорош, как мне кажется, они пройдут в пяти футах и даже не заметят.

Проходит десять минут, двадцать. Полчаса, и я чувствую движение на тропе. Шевеление рыхлого сланца.

Я всматриваюсь сквозь листву и наблюдаю, как первый отряд талибов проходит мимо, прижимаясь к опушке леса. Благоразумный компромисс. Они не идут вглубь леса, потому что им нечего бояться снайперов на противоположном склоне. И не идут по открытой местности, потому что не хотят приобретать дурные привычки.

Это крепкие, серьёзные убийцы. АК-47 наготове, разгрузочные жилеты набиты запасными магазинами. Кажется, каждый пятый несёт РПГ за спиной.

Прошло не менее пятидесяти человек, и их число на подходе.

Дерьмо.

Пусковые установки. Ракеты SAM-7, кодовое название НАТО «Грааль».

Это те самые негодяи, которые уничтожили «Апачи». Есть риск, что они могут добраться до наших эвакуационных вертолётов с северного склона Кагур-Гхара.

Ещё больше людей с автоматами. Другие несут тяжёлые рюкзаки, полные запасных боеприпасов. Другие несут воду. Это основные силы Шахзада. Войска со специализированными функциями.

Стрелки, гранатометчики, операторы ЗРК, материально-технический обоз.

Мужчины, которые несут запасные боеприпасы и воду для остальных.

Прошло не менее шестидесяти человек. И конца им нет.

Может, пора убираться? Эти ребята могут пройти целый час.

Подождите. Они несут миномётные стволы. Советские 82-мм миномёты. Две группы по шесть человек в каждой. Один с миномётным стволом, другой с сошкой, третий с опорной плитой.

Трое мужчин с рюкзаками, набитыми минометными минами.

Наши шансы быстро падают.

Если я увижу Шахзада, я смогу покончить с этим одним выстрелом.

Я мысленно воссоздаю фотографию Шахзада. Теперь, когда я знаю, что его основная часть преследует нас, я буду ждать удобного момента.

Я отползаю от своего укрытия на дюйм глубже в лес.

В шестидесяти ярдах от тропы я приседаю и начинаю двигаться. Теперь быстрее, но стараюсь сохранять бесшумность. Я не иду сквозь кусты, я плыву сквозь них.

Пробираясь сквозь листву, чтобы не оставить следов своего пребывания.

В ста ярдах от тропы я поднимаюсь на ноги и начинаю идти. Я направляюсь на север. Я хочу обогнать передовые части отряда Шахзада.

Один человек может двигаться быстрее двухсот. Проходит десять минут, и я останавливаюсь, чтобы прислушаться. Ничего. Хоть на мгновение мне хочется поменяться ролями с Шахзадом. Наш арьергард, Баллард, опережает меня на полчаса по тропе.

Лесной мрак рассеивается. Сквозь деревья пробивается дневной свет. Достигаю границы леса, и это именно то, что я искал. Пятнадцать футов голого скалистого склона, с которого снова начинается граница леса. Ниже по склону к подножию горы спускается полукруглый скальный конус. Отряд Кёнига пересёк его более получаса назад, а отряду Шахзада предстоит сделать это в ближайшие несколько минут.

Я прохожу пятнадцать футов до леса на другой стороне.

В шестидесяти метрах ниже меня отряду Шахзада придётся преодолеть тридцатиметровый склон. Это зона поражения в тридцать ярдов.

Я нахожу толстый ствол дерева, прижатый к большому валуну.

Поднимаю винтовку, упираюсь ею в щель между деревом и камнем. Упираюсь плечом в кору, принимая твёрдую позицию.

Прошло пять минут, и на склон вышел боец Талибана. Тюрбан, АК-47, разгрузочный жилет. Я уменьшаю кратность прицела до 3,6x и навожу перекрестье прицела ему на лицо.

Прицел настроен на четыреста ярдов, а он в шестидесяти ярдах. Я корректирую поправку.

Я смотрю, как мужчина начинает переходить дорогу. Навожу прицел на тёмный лес, из которого он вышел. Там ещё двое бойцов, один с рацией у уха.

Командование и контроль. Я выдохнул и нажал на курок.

Сверхзвуковой треск, и человек с рацией падает. Рация выпадает из его руки и катится вниз по склону. Не раздумывая, я поворачиваю ствол в сторону стоящего рядом человека и стреляю ещё раз.

Ударять.

Из задней части шеи мужчины хлещет кровь, и он падает.

Я снова прицелился в человека на склоне. Он бросился в безопасное место на другой стороне, и я выстрелил. Промахнулся.

Пуля рикошетит от валуна ниже по склону.

Снова выстрел. Попадание. Мужчина бросает винтовку и кувыркается вниз по склону горы.

Крики из леса внизу. Треск выстрелов АК-47.

Пули бьют по деревьям слева от меня. Они догадываются, где я.

Ещё трое на опушке леса. Двое стоят на коленях и стреляют из АК-47. Третий осматривает лес, высматривая вспышку моего выстрела. Он старший из троих. Я навожу прицел ему на живот и стреляю. Попадаю. Пуля попадает ему в грудь, и он падает.

Мужчины внизу болтают на пушту.

Один указывает на меня.

Еще один нападает сзади, держа РПГ на плече.

Мужчины кричат и машут руками, чтобы освободить место позади него. Я

беру винтовку с подставки и ныряю за валун.

Раздаётся свист – звук запуска ракеты. Раздаётся бум – и словно какой-то великан заткнул мне уши ладонями, сложенными чашечкой.

По другую сторону валуна расцветает оранжевый огненный шар. Волна жара разбивается о камень и обдаёт меня.

Повезло, что они попали в камень. Скоро они начнут стрелять по деревьям или над моей головой. Талисы придумали, как модифицировать механизм самоуничтожения РПГ. Чтобы взорвать ракету на расстоянии до 950 метров – заряжая оружие для взрыва в воздухе. У меня есть укрытие от прямого выстрела. Непрямой… не очень.

Я меняю позицию, спускаюсь на тридцать футов вниз по склону. Нахожу укрытие за другими камнями. Поднимаю винтовку.

Огонь. Удар.

Талибы меняют прицел и открывают огонь на полную мощность. Один из расчётов достаёт ПКМ с ленточным питанием и крушит деревья вокруг меня. Пули врезаются в стволы, разбрасывают куски коры, раскалывают толстые ветки и сыплются щепками мне на голову.

Снова крики. Мелькают тени, шныряющие среди деревьев – призраки, карабкающиеся по склону.

Я занимаю высоту. Им приходится подниматься до моего уровня или выше. Ещё один вертикальный охват. Горцы – мастера этой тактики.

Вспышки выстрелов мерцают на склоне деревьев.

Хлопок. Ярко-красная сигнальная ракета летит в мою сторону. ПКМ и два десятка АК-47, выстроившиеся вдоль опушки леса, нацелились на мою позицию. Не беспорядочные волны подавляющего огня. Сознательный прицельный огонь. Пулемётчики ПКМ стреляют очередями по восемь и десять патронов. Пехотинцы Тали знают, что делают.

Я отталкиваюсь от края и отползаю обратно в лес. Раздаётся свист гранаты и ещё один взрыв, слившийся воедино с взрывом в деревьях. Лес надо мной трясётся, ветки деревьев разлетаются на щепки. Миниатюрный…

Над головой вспыхивают солнечные лучи – волны жара и сотрясений швыряют меня на землю.

Плечо горит от боли. Я перекатываюсь на бок. Раскалённый осколок разорвал мою форму и вонзился в плоть. Я прижимаю к нему большой палец и отбрасываю в сторону. Моя кожа и ткань формы дымятся.

Пройдя тридцать футов вниз по склону, я поворачиваюсь и поднимаю винтовку. Талибы с трудом перебираются через безжизненную пропасть.

Пожар. Один человек погиб.

Огонь. Мисс.

Огонь. Промах. Пуля со свистом отскакивает от камня.

Ублюдок.

Стреляю навскидку, дыхание затруднено. Прислоняюсь к дереву, прислоняю винтовку к коре.

Огонь. Попадание. Талибан ударяется о скалу, падает. Остальные талибы отступают в безопасный лес. Меня снова обстреливают из АК-47. РПГ проносятся по воздуху, потрескивают ракетные двигатели.

Я разворачиваюсь и растворяюсь в лесу. Лес позади меня разлетается в щепки. Сотрясение мозга сбивает меня с ног. Я шатаюсь, поднимаюсь на ноги и бегу как угорелый.

OceanofPDF.com

13

OceanofPDF.com

МОСТ В ЛАНАТ

Кагур-Гар

Вторник, 15:00

Каждый вздох – мучение. Я включаю микрофон на рации своей команды.

«Пятьдесят пять на самом деле, это Пятьдесят пять Сьерра».

Я задыхаюсь, хватая ртом воздух.

«Давай, Сьерра», – говорит Кениг.

Команда наверняка слышала выстрелы и взрывы. В этих тихих горах их невозможно не заметить.

«Основные силы «Шахзада» в двадцати минутах позади вас. Сто пятьдесят человек. АК, ПКМ, РПГ, ЗРК, миномёты.

Повторяю. Зенитные ракетные комплексы и восемьдесят два миномета «Майк-Майк».

«Мы не можем двигаться быстрее».

«Перейди через мост. Я быстро иду, смотри, не подстрели меня».

Шахзад знает, что мы идём к мосту. Он знает, что если мы переправимся, мы его взорвём. Это верёвочный мост, в плохом состоянии. Мост того или иного типа через овраг существует уже сотни лет. Логичный ход военачальника – взорвать его до того, как мы туда доберёмся.

«Пятьдесят пять Сьерра, это ты?»

Баллард. Забудьте о скрытности. Я создаю как можно больше шума, чтобы Баллард услышал, как я приближаюсь.

«Да», – выдыхаю я. «Не стреляйте».

Я спускаюсь по лесистому склону к нижней границе деревьев. Меня ждёт тень, вырисовывающаяся на фоне залитых солнцем камней и более светлой растительности противоположного склона. Баллард смотрит на меня сквозь противозачаточные очки.

«Порода», – говорит он.

«Они отстают от меня на пятнадцать минут, – говорю я. – Максимум на двадцать. Мы успеем добраться до моста раньше них».

Впереди нас по тропе спешат Лопес и Гриссом. Гриссом держит Лопеса за правое плечо.

«Я останусь с тобой, – говорю я Балларду. – Если они нас поймают, мы с тобой их задержим».

"Заметано."

ВОСЕМЬ ЛЕТ НАЗАД я проезжал по этому мосту. Я хорошо его помню.

Перекинутый через огромное ущелье длиной двести ярдов и глубиной шестьсот футов. Верёвочный мост висел на четырёх огромных деревянных столбах по обе стороны ущелья. Столбы были выкованы из сосен, их верхушки достигали пятнадцати футов, кора была начисто соскребана со стволов. Ширина моста составляла восемь футов.

Веревки, на которых он был закреплен, были толщиной с мое бедро.

Раздаётся звук, похожий на взлёт самолёта или запуск ракеты. Впереди нас, за изгибом горы, раздаётся взрыв.

«Минометы», – говорит Баллард.

«Пятьдесят пять Сьерра, это Five-Five Actual».

Кёниг.

«Давай, Факт».

«Мы видим мост. Нас обстреливают».

«Перейди. Прикрой с другой стороны».

«Как, черт возьми, они управляют огнем?»

Миномёты «Шахзада» – это оружие непрямой наводки. Артиллеристы не видят взрывы из-за склона горы. Кто-то должен засечь место падения снарядов и направить миномётчиков на цель.

Я сразу понял, где прячутся наблюдатели. Патруль на противоположной горе прекрасно видит мост.

«Они засекают из Парката», – кричу я. «Пошевеливайся!»

Снова шум. Приближается миномётный огонь. Шахзад решает, что его артиллерия настигнет нас раньше его людей. Мины разрываются по две, одна над другой.

«Шахзад пытается разрушить мост», – говорю я Балларду.

«Пойдем, нам нужно переправиться».

Мы обходим изгиб горы. Склон выровнен от границы леса, а южный подход представляет собой ровную поляну.

Наша команда мчится к мосту. Такигава первым пересекает его.

Он мчится врассыпную по шатающемуся мосту, его ботинки грохочут по доскам. Серия взрывов сотрясает ближайший подъезд. Кёниг и Трейнор падают на землю. Их осыпает грязью и камнями.

Кёниг вскакивает на ноги и бежит через мост.

Ещё один пронзительный звук. Громкий свист. Почти как выстрел из РПГ, но в сто раз громче. Ещё один взрыв перед Трейнором. Гейзер из земли и камня. Попадание в одну из опорных колонн. Она треснула, словно дерево, расколотое молнией.

Трейнор, застигнутая врасплох при попытке подняться, падает на землю от сотрясения мозга. Обломки и осколки камней осыпают её лежащее на земле тело.

"Ебать."

Это Лопес. Он и Гриссом бросились на скалы.

«Порода, мост».

Баллард указывает, но ему это не нужно. Верёвки оборваны с расколотого ствола дерева. Мост висит.

от двух столбов на дальней стороне, но только от одного на этой стороне.

Длинный ряд досок резко наклоняется от середины пропасти к нашему краю.

«Трейнор, Лопес», – я машу рукой, чтобы привлечь их внимание. «Забудьте. Вернитесь сюда».

«Нам конец», – говорит Баллард.

«Может, и нет». Я обхожу углы, пока на поляну обрушиваются новые мины. Лопес и Трейнор хватают Гриссома за руки и тащат его прочь от моста.

Я включаю рацию своего отряда.

«Пятьдесят пять на самом деле, это Пятьдесят пять Сьерра».

«Давай, Сьерра».

«Мост непроходим. Нам нужно направиться в зону высадки номер три».

"Как?"

«Нам нужно спуститься в долину, пересечь Ланат и оттуда подняться. Вы можете либо продолжить путь до точки высадки два, либо встретиться с нами на точке высадки три».

Стандартная операционная процедура. Перед любой операцией, требующей эвакуации, определяются и обсуждаются несколько вариантов. Если эвакуация из зоны высадки 1 не удаётся, команда переходит в зону высадки 2 через определённое количество часов. В случае неудачи предпринимается попытка эвакуации из зоны высадки 3 в другое определённое время. Такигава и Кёниг могут либо оставить нас и отправиться в зону высадки 2, либо попытаться встретиться с нами в зоне высадки 3.

«Подожди, Сьерра».

Снова взрывы. Осколки разбивают оставшуюся опору, поддерживающую наш конец моста. С грохотом, словно выстрелы, рвутся тросы, поддерживающие пролёт. Мост падает в пропасть и повисает у северной стены оврага.

Кёниг снова выходит на связь: «Сьерра, встретимся в зоне высадки три. Каковы ваши намерения?»

«Мы собираемся обойти западный склон Кагур-Гхара и спуститься вниз по склону. Если мы не сможем воспользоваться мостом, то и Талис тоже не сможет. Вы прикроете наш отход».

«Понял, Сьерра. Поддерживайте связь. Удачи».

«Пять-пять Сьерра, выход».

Кёниг и Такигава – наш козырь в рукаве. Перебравшись через пропасть, Шахзад никак не может обойти их с фланга. Максимум, на что он способен, – это обстрелять их подавляющим огнём и миномётами. Но у него всего два миномёта.

Один человек – Такигава, со снайперской винтовкой, может прижать Шахзада к земле. У Такигавы есть неограниченные возможности на Ланате, чтобы переместиться и прикрыть дальнюю сторону ущелья.

Лишь бы у него были боеприпасы для тяжелого М110.

Десять журналов и столько же клипов со стриптизёршами.