Текст книги "Сезон охоты"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

«Если придётся, мы сидим весь день. Если к вечеру ничего не увидим, нам придётся принимать решение».

Проходят часы. Кёниг и Лопес спят. Мы с Такигавой по очереди смотрим на бинокль.

"Порода."

Я резко вздрагиваю. Поднимаю бинокль. Из третьего дома выходит худощавая фигурка в американском цифровом камуфляже и идёт к реке. Голова фигуры покрыта тёмным платком и вуалью. Это женщина, несущая пластиковое ведро с проволочной ручкой.

«Трейнор», – говорит Такигава.

«Я бы на это поспорил».

Талиб с АК-47 следует за девочкой. Она подходит к реке, наполняет ведро и несёт его к дому. Пара исчезает внутри.

«Подтверждаю». Такигава отрывает взгляд от зрительной трубы и откидывается назад, опираясь на локоть.

«Мне будет спокойнее, если мы подтвердим, что Гриссом находится в том же доме».

«Возможно, мы не получим такого подтверждения», – говорит Такигава.

«Было бы здорово, если бы мы это сделали».

«Ему иногда нужно сходить в туалет».

«Она тоже. Общие туалеты находятся сзади».

"Ебать."

Мы не планируем спускаться с горы раньше 03:00.

часов. Буду ждать весь день и ночь. Рад спасти Трейнора, но…

Гриссом – это миссия.

КЁНИГ ПРИСАДИЛСЯ на корточки рядом со мной. «Что случилось, Брид?»

Я лежу ничком за зрительной трубой Такигавы. К её переднему элементу мы прикрепили фотоумножительную трубку с прищепкой.

23:00, а я всё ещё наблюдаю за домом. Такигава готовит свой М110. Он загрузил магазин дозвуковыми патронами и прикрепил фотоумножитель AN/PVS-30 к своему дневному прицелу с кратностью 3,6x-18x.

«Девушка в третьем доме слева», – говорю я, не отрывая взгляда от микроскопа. «Мы не можем подтвердить, что Гриссом находится в том же доме».

«Он должен быть в том же доме».

«Они могли держать его где-то в другом месте из осторожности. Они могли держать его где-то в другом месте, чтобы пытать. Они могли держать его где-то в другом месте, чтобы помешать ему поговорить с девушкой. Он мог быть мёртв и похоронен. Существует множество вариантов».

«Что ты предлагаешь нам делать, Брид?» – Кениг, кажется, вот-вот лопнет от разочарования. «Подождать ещё денёк?»

«Это ваше решение, капитан».

Такигава откладывает винтовку в сторону, достаёт пистолет Mark 23 калибра .45. Надевает глушитель. Патрон .45 ACP дозвуковой. Mark 23 бесшумный, если не считать звука срабатывания затвора. Если вы готовы стрелять из оружия одинарного действия, наши пистолеты оснащены затворной задержкой. Затворная задержка полностью предотвращает переключени затворов. Результат – совершенно бесшумные пистолеты, которые нужно перезаряжать вручную.

«Чёрт возьми», – Кениг встаёт и расхаживает, уперев руки в бока. «Почему бы не подождать ещё денёк?»

«Мы не знаем, чем занимается основная часть «Шахзада». Известно лишь, что вчера они двинулись на север. Они могут появиться у нас на пороге в любой момент».

«Нам следует сделать аборт».

«Это вариант», – говорю я ему. «Но они могут убить и Трейнора, и Гриссома. Даже если мы даже не приложим к этому усилий.

Возможно, мы спасли хотя бы одного из них. Генералу Энтони придётся за многое ответить.

Такигава смотрит на меня с огоньком в глазах.

«Конечно, – добавляю я, – вы можете позвонить генералу Энтони. Он отвечает за всё».

Я отрываю взгляд от зрительной трубы. Кёниг так взволнован, что я невольно оглядываюсь. Он, конечно, среднестатистический офицер, но я никогда не видел такого проявления неспособности принимать решения в стрессовой ситуации.

«Что вы рекомендуете?» Капитан дрожит.

Я улыбаюсь. «Существует девяностопроцентная вероятность того, что Гриссом и Трейнор содержатся в одном месте.

Мы должны пойти туда, как и планировалось».

OceanofPDF.com

6

СПАСЕНИЕ

Кагур-Гар

Среда, 04:00

Мы спускаемся по Шафкату, словно тень смерти. Я веду путь вместе с Такигавой, Кёнигом и Лопесом.

Двигаемся медленно. Сложная местность выглядит жутко в свете моих фонарей.

Мы с Такигавой несем М110, перекинув их через грудь.

Наши дневные прицелы с кратностью 3,6x–18x оснащены мощными фотоумножителями. При свете звёзд, с расстояния в тысячу ярдов, мы можем одним выстрелом свалить человека.

Позади нас Кёниг и Лопес держат свои HK416 наготове. Их задача – обеспечить прикрытие.

На высоте восьми тысяч футов нет никакого светового загрязнения. Я откидываю свои очки NOD в сторону и осматриваю местность невооружённым глазом. Деревня тёмная на фоне чёрной громады горы.

Я останавливаюсь на краю леса. Опускаюсь на одно колено и подаю знак остальным сделать то же самое.

Лежа на камнях, я отстегиваю М110 и раскрываю сошки. Такигава ложится справа и делает то же самое.

Ночь тихая. Единственный звук – журчание воды под маленьким деревянным мостиком. Деревня Кагур выглядит…

Словно карточный домик, прислонённый к склону горы. Я различаю фасад нашей цели. Он расположен в самом нижнем ярусе зданий, в центре деревни. Фасад дома сложен из серых камней, каждый шириной около фута. Они сложены высокой грудой, словно блины, и укреплены тяжёлыми балками. Строение выглядит внушительным, как шотландский замок.

Слева от нас, на окраине деревни, видна каменная лестница, ведущая в Кагур-Гхар. Козья тропа поднимается к границе леса. Склон горы настолько крутой, что ступени и тропы извиваются головокружительными серпантинами.

Я снова перевожу взгляд на цель. Часовой присел на корточки у большой деревянной двери. Его спина и АК-47 упираются в стену дома. В трёх метрах от меня стоит второй человек с винтовкой на плече. Я жестом Такигаве беру стоящего.

Мы включаем фотоумножители AN/PVS-30. На расстоянии ста пятидесяти ярдов я устанавливаю прицел на 5-кратное увеличение и увеличиваю изображение сидящей на корточках фигуры. Его подбородок опущен к коленям. Он спит, доверяя другу свою безопасность. Под магическим заклинанием прицела каменная стена светится зелёным. Тюрбан мужчины выбелен добела.

Я возвращаюсь к 3,6-кратному увеличению. Более широкое поле зрения, улучшенная ситуационная осведомлённость. Патроны в магазине дозвуковые. Они падают быстрее стандартных 7,62-мм патронов, поэтому я держу прицел выше обычного нуля. Дыхание нормализуется, и я уменьшаю усилие спуска. В момент естественной дыхательной паузы я прекращаю стрельбу.

Раздаётся тихий щелчок. Слышны лишь звуки перезаряжания винтовки и тихое позвякивание стреляной гильзы о камень. Дульная вспышка – лишь краткий проблеск. Она тише, чем щелчок зажигалки, и затухает в мгновение ока.

Одновременно Такигава стреляет.

Моя пуля пробила макушку сидящего на корточках мужчины.

Он дергается, и на стене расцветает черный цветок.

За ним. Стоящий человек сминается, как мешок с зерном.

Ни звука из деревни. Я провожу прицелом по тёмным домам. Строения поднимаются всё выше и выше в гору. Узкие тропинки пересекают склон.

Каждый проход проходит на уровне дверного проёма с одной стороны и крыши с другой. Другие часовые не обнаруживают себя.

Я выключаю фотоумножитель, закидываю винтовку за спину и опускаю НОДы. Вместе с Такигавой мы достаём наши Heckler & Koch Mark 23, надеваем глушители на стволы и встаём.

Кёниг и Лопес подходят ближе.

Не говоря ни слова, я поворачиваюсь и пересекаю мост.

Я ПЕРЕХОДЮ через откос к фасаду дома.

Длинные окна фасада закрыты ставнями. В Бадахшане нет электричества. Днём дома освещаются открытыми окнами, ночью – фонарями. Сквозь щели подоконников не пробивается ни лучика света.

Дверь сделана из индийского кедра, искусно вырезана пуштунскими мастерами по дереву. Петли не видны, дверь должна открываться внутрь. HK416s представлены, Кёниг и Лопес опускаются на колени на откосе. Кёниг кивает мне.

Ни дверной ручки, ни замка. Деревня маленькая, и ваххабитское наказание за воровство служит эффективным сдерживающим фактором. Я толкаю дверь и вхожу в главную комнату. Держу Mark 23.

Сжато, высоко, готово. Двуручный хват, близко к груди, большие пальцы параллельно. Слегка сгорбившись, я делаю шаг вперёд.

В углу комнаты на коврике лежит мужчина. Он приподнимается на локте и смотрит на меня. Тянется к АК-47, прислонённому к стене. Я вставляю в него свой Mark 23.

Вперёд, большие пальцы направлены на него, и дважды огонь. В зелёном свете НОД его лицо взрывается чёрным пятном.

НОДы ужасны. Они ограничивают периферическое зрение. Я поворачиваю голову и пистолет вправо. У другой стены холодный камин. Деревянные полки с домашними принадлежностями. Чисто. Поворачиваю голову влево. Ещё один дверной проём, распахнутый настежь. Двери нет, только длинная занавеска из тканого полотна. В углу дыра в полу. Открытая лестница в нижнюю комнату дома. Там зимой держат животных.

Я прижимаю Mark 23 к груди, сжимаю локти. Двигаюсь ко второй комнате. Чувствую, как Такигава входит за мной. Первый внутри всегда прав, второй следует его примеру. Такигава закроет дыру в полу, чтобы никто не поднялся наверх.

Снаружи раздаётся стрельба. Резкий треск HK416, барабанная дробь АК47.

Ебать.

Я отодвигаю занавеску и втискиваюсь в соседнюю комнату. Просторная спальня, стены из глины и камня. Слева от меня зарешеченные окна. Стекло. Роскошь в горах. Коврики на полу, коробки у стен. Бородатый мужчина в пуштунской одежде пытается подняться с пола, размахивая винтовкой. Я направляю на меня «Марк 23». Включаю. Двойной выстрел, два в грудь. Мужчина падает, и я стреляю ему в голову третьим выстрелом. Снова и снова щелк, стреляные гильзы дребезжат на полу.

Снаружи снова слышны выстрелы. Крики.

Две фигуры сидят на циновках, прислонившись к стене.

Спишь?

Я разворачиваю НОДы, чтобы рассмотреть их поближе, накрываю их Mark 23.

«Покажите мне ваши руки».

«Мы не можем», – раздался женский голос.

Фигуры смотрят на меня. Мужчина и странная, закутанная фигура. Руки за спиной, говорят по-английски.

Гриссом и Трейнор.

«Порода». Такигава остаётся в главной комнате, присматривая за лестницей. «Нам нужно выбираться отсюда».

Я отстегиваю глушитель, убираю Mark 23 в кобуру. Выхватываю нож из ножен, поднимаю человека на ноги.

«Ты Гриссом?»

«Да. Это сержант Трейнор».

Я разворачиваю Гриссома, перерезаю кожаные верёвки, связывающие его руки. «Пошли», – говорю я ему.

Полковник бросается к большому тёмному предмету, прижатому к дальней стене. Большой деревянный сундук. На нём свалена одежда. Он хватает полевую куртку и накидывает её на плечи. Натягивает на неё бронежилет.

Я хватаю Трейнор за плечо и рывком поднимаю ее на ноги.

Снимаю с неё платок. Светлые волосы сверкают белизной в НОДах. Я перерезаю её путы и убираю нож в ножны.

Гриссом бросает ей полевую куртку, а затем бронежилет.

«Хватай это оружие», – я показываю на АК-47 убитого.

Снимаю с плеча свой М110.

Полковник держит винтовку наготове, возится с предохранителем. Он не знаком с АК-47.

Трейнор надевает полевую куртку и застёгивает бронежилет. Сердито смотрит на меня и выхватывает платок из моих рук.

«Порода», – рявкает Такигава. Он отодвигает занавеску одной рукой, освобождая проход.

Звуки выстрелов снаружи становятся громче.

«Пошли», – я вталкиваю девушку в гостиную. Гриссом уже ушёл. Такигава подошёл к входной двери.

Он убрал свой Mark 23 в кобуру и снял винтовку.

Поменял дозвуковой на полный магазин НАТОвских патронов. Я делаю то же самое.

Такигава опускается на одно колено и выглядывает из-за входной двери. Поднимает винтовку и стреляет. Глушитель скрывает дульную вспышку, но я слышу характерный сверхзвуковой треск 7,62-мм патронов, вылетающих из ствола.

Я смотрю за угол, туда, откуда стреляет Такигава. Мой взгляд обводит деревню. Дома темные, но…

На крышах и в окнах сверкают вспышки выстрелов.

Талибы ни во что не попадают. Глушитель Такигавы скрывает дульную вспышку и затрудняет обнаружение звука выстрелов. Они предполагают, что он у дома, на который они нацелились, но не уверены. Он включил фотоумножитель. Мягкое зелёное свечение пробивается сквозь прицел, освещая орбиту его правого глаза.

Куда стреляют талибы?

Мой взгляд скользит по берегу реки, мосту, каменному откосу.

Ничего.

Кёниг и Лопес ушли.

OceanofPDF.com

7

САМС

Кагур-Гар

Вторник, 04:30

Кёниг и Лопес ушли.

Я перемещаюсь вправо, вдоль окраины деревни, к каменным ступеням, ведущим к нашему пути отступления. Высоко в горах – козья тропа.

Там. Сверху, на ступенях, сверкают вспышки выстрелов.

Кёниг и Лопес поднялись на террасу и ведут огонь. Не могу поверить, что они добрались так быстро.

Я подталкиваю Трейнор к лестнице. Девочке не нужна поддержка. Она бежит вперёд и перепрыгивает через две ступеньки, как можно быстрее, не падая. Она сутулится, избегая взгляда на вспышки, которые могли бы лишить её ночного зрения. Вытянув руки, она то и дело спотыкается. Встаёт на ноги и продолжает подниматься.

Я хлопаю Гриссома по спине и подталкиваю его вслед за девушкой. «Иди».

Поднимаю винтовку, атакую цель на крыше. Огонь. Смотри, как падает Талиб.

«Прикрытие», – говорит Такигава.

Я поворачиваюсь и следую за Гриссомом. Лестница даётся мне легче с НОДами. Кёниг и Лопес стреляют вдоль стены.

терраса. Они блокируют Талибан в деревне.

Трейнор достигает вершины и исчезает в темноте.

Мои бёдра горят от усилий подъёма. В разреженном воздухе дыхание становится болезненно прерывистым.

Крик надо мной.

Гриссом разворачивается и ударяется плечом о ступеньки. Я бросаюсь вперёд, хватаю его за рукав, прежде чем он скатится вниз. Ограждения нет, гора обрывается на шестьдесят футов к откосу. Винтовка полковника лязгает в темноте. Упав навзничь на меня, он мог бы сбить нас обоих.

«Я ранен». Гриссом схватился за голову.

С помощью НОД я осматриваю рану. Словно с головы сбрили клок волос. Кровь, мокрая и чёрная, блестит. Из раны торчит белая кость. Он в шоке смотрит на меня.

«Порода!» Это Лопес. «Давай!»

Такигава натыкается на нас сзади. «Идите», – говорит он. «Я разберусь с ним».

Мы поднимаемся на вершину. Я вижу козью тропу, ведущую по склону горы к опушке леса. Крепкая фигура Трейнор бежит по скалам. Её направляют по козьей тропе, и она бежит вслепую, не понимая, куда бежит. Я бросаюсь за ней.

Бросаю взгляд через плечо. Такигава хватает Гриссома за бронежилет. «Тебе нужно не отставать», – говорит он. «Это четверть мили».

Скорее, полмили, но Гриссому об этом говорить не стоит. Полковник выглядит увереннее на ногах. Он кивает и пускается за мной вдогонку. Я отворачиваюсь, сосредотачиваюсь на следе и пытаюсь догнать девушку.

«Тропа» – довольно приблизительное описание этого пути. Горы Гиндукуша полны таких троп. Грубых и неровных, усеянных острыми камнями. Я чувствую острые камни сквозь подошвы ботинок. Это самый простой и прямой путь от террасы к опушке леса. Протоптанный годами.

и животные, проходящие тем же путём. Ширина ручья составляет два фута, а обрывается он на сто футов к откосу слева от меня. Справа от меня резко поднимается усеянный валунами склон горы.

Я двигаюсь как можно быстрее, слегка наклоняясь к обрыву. Если споткнусь, скала поддержит моё плечо.

Я догоняю Трейнор. Она устаёт. Подъём и разреженный воздух действуют ей на нервы.

Позади себя я слышу, как Гриссом и Такигава тяжело дышат. Дельта дышит тяжело, словно машина, словно меха, всасывающие огромные глотки воздуха, питая его напряженные мышцы.

Дыхание полковника превратилось в пронзительный свист. Дыхание Такигавы ровное и размеренное.

В голосе Гриссома чувствуется нотка паники.

Треск винтовочных выстрелов достигает крещендо. В конце тропы Кёниг и Лопес дают залп из автоматического оружия. Это надёжная тактика, единственный случай, когда «Дельта» использует винтовки в режиме автоматического огня. Во время тактического отступления последние два бойца в колонне открыли уничтожающий огонь, прикрывая отступление.

Мы с Трейнор одновременно добрались до опушки леса. Я не схватил её, но потянулся вперёд и схватил за ремни спинной пластины. «Держись», – выдохнул я. «Мы перегруппируемся здесь».

Никаких возражений. Девушка совершенно измотана. Она падает на четвереньки, опустив голову. Я возвращаюсь на тропу, снимая с плеча свой М110. Гриссом и Такигава не дальше девяти метров. Я наклоняю голову к тактической рации, засунутой в левый нагрудный карман. Включаю передатчик. «Пятьдесят пять, это Пятнадцать, Сьерра».

«Пять-пять на самом деле», – говорит Кёниг. – «Давай».

«В состоянии покрыть ваш вывод средств».

«Принял, Five-Five Sierra. Выезжаю».

Я поднимаю М110 к плечу, упираюсь в дерево. Поднимаю НОДы и включаю фотоэлектронный умножитель.

Такигава и Гриссом натыкаются на деревья.

Такигава знает дорогу к зоне высадки. «Пошли», – говорю я ему.

«Возьми их с собой».

Троица исчезает в лесу. Внизу, под нами, резко стихает треск выстрелов HK416. В прицел я вижу, как Кёниг и Лопес отрываются от него и спешат на козью тропу.

Из деревни продолжает доноситься отрывистый грохот выстрелов АК-47. Талисы не знают, во что стреляют. Им остаётся лишь следить за последними вспышками выстрелов Кёнига и Лопеса. Это беспорядочный, простреливающий огонь. Его звук волнами нарастает и спадает, проносясь по местности.

Прицельный огонь звучит как преднамеренный. Одиночные выстрелы или короткие очереди, ведомые разумом, который хочет тебя убить.

Постепенно огонь из АК-47 затихает. Талибы в бронежилетах, кожаных жилетах и разгрузочных жилетах, набитых магазинами, бегут по террасе. Они сходятся на козьей тропе.

Я навожу прицел на первого, кто достигнет тропы. Медленно выдыхаю, выстреливаю. Раздаётся сверхзвуковой треск, но без дульной вспышки. Затвор срабатывает, выбрасывает стреляную гильзу. Талиб сминается.

Следующий мужчина перепрыгивает через тело друга и выбегает на тропу. На нём бронежилет с двумя пачками АК-47.

Магазины на груди. Они могли отклонить пулю. Я целюсь ему в лицо и стреляю. Голова мужчины откидывается назад, и он роняет винтовку.

Оставшиеся талибы прижимаются к скалам на краю террасы. Они догадываются, откуда ведётся снайперский огонь, и обрушивают на мою позицию шквал автоматного огня. Теперь прицельный огонь. Короткие очереди. Пули свистят над головой и врезаются в стволы деревьев.

Мимо меня пробегают Кениг и Лопес.

Я смотрю на тритиевый циферблат своих часов. С этой точки обзора я могу сдерживать Талибан. Но… я хочу съехать с этой горы. Пяти минут должно хватить. Хаббл и Баллард

занимают еще одну оборонительную позицию на пол-клика дальше по тропе.

Прижимаю М110 к груди. Перемещаюсь, ползком до другого дерева в пятнадцати футах от меня, на краю опушки. Лежа ничком, прикрываю ещё одного талибов, выбегающих на тропу. Огонь. Мужчина падает лицом вниз. Прицеливаюсь, стреляю в талибов, стреляющих с края террасы. Он роняет винтовку и падает набок.

Вытесняйтесь. Переползите на другое дерево. Из домов, построенных выше на горе, вылезают новые талибы. Они роятся на склоне горы. Козьих троп там нет, но эти горцы рождены для восхождений. Они идут по склонам, от которых у жителя низин кровь застыла бы в жилах.

Они проводят вертикальный охват. Если они атакуют по козьей тропе, я занимаю высоту. Если они подходят со склона горы, они атакуют с возвышенности. Они хотят сделать и то, и другое одновременно.

Я снимаю одного из мужчин на склоне горы. Он кричит и падает, раскинув руки и ноги. Он врезается в каменистый склон один раз, другой, а затем приземляется на террасе в ста пятидесяти футах ниже.

Сколько их? Может, тридцать. Стрельба слышна за много миль. Поднятые по тревоге, основные силы Шахзада могут привести в бой ещё сотню.

Несмотря на вертикальный охват, моя позиция превосходит ту, что занимали Хаббл и Баллард. Я могу улучшить наши шансы, проредив ряды Талибана.

Вспышки выстрелов со стороны горы и террасы.

Талибы снова движутся. Быстро. По склону горы, без тропы. И по козьей тропе снизу.

Я стреляю в ещё одного талибов на склоне горы, затем в лидера на козьей тропе. Пули сверху и снизу раскалывают стволы деревьев вокруг меня. Звук ударов – словно гигантские молотки забивают гвозди в дерево. Кусочки коры.

Прольётся дождь. Я снова перемещаюсь. Я никогда не делаю больше двух выстрелов с одного места.

Они приближаются. Я меняю направление огня. На каждый снаряд, посланный по тропе, приходится два выстрела по склону горы. Возвышенность представляет большую опасность.

«Пятьдесят пять Чарли, это Пятьдесят пять Сьерра».

«Пять-пять Чарли», – голос Хаббла.

«Отступаю к вашей позиции. По моим прикидкам, позади меня тридцать талибов. Повторяю: тридцать. Дважды пятнадцать».

«Понял, Сьерра».

Я стреляю еще дважды, опускаю стволы и бегу как черт.

Тропа. В лесу я замечаю примятую растительность там, где прошли Кёниг, Лопес и команда. Я бегу во весь опор, не удосужившись оглянуться.

«Пять-пять Сьерра».

К чёрту протокол. «Давай», – выдыхаю я.

«Это вы говорите как стадо слонов?»

«Мы до них дошли, наверное, на двести ярдов».

«Выходи через нас, Сьерра».

Не могу ответить. Тропа петляет, следуя контуру горы. Я пробегаю мимо блокирующего пункта.

Хаббл и Баллард невидимы, спрятавшись за укрытием. Они выбрали ключевой поворот тропы, где она переходит от подъёма к ровному рельефу. Когда талибы доберутся до них, нашим бойцам снова придётся вести бой с возвышенности.

Я прохожу через лес и оказываюсь на восточном склоне Кагур-Гхара.

Небо светлеет. Я поднимаю ноды и останавливаюсь, чтобы перевести дух.

«Пятьдесят пять на самом деле, это Пятьдесят пять Сьерра».

«Давай, Сьерра».

«Вы в LZ One?»

«Утвердительно. Заходите».

Я иду вдоль опушки леса. Там я вижу Кёнига и Такигаву. Кёниг стоит. Такигава стоит на одном колене, подняв оружие для обеспечения безопасности. Гриссом наклоняется.

Лопес прислоняется к дереву, пока обрабатывает рану. Трейнор стоит на коленях рядом с ними.

Это не зона высадки. Лесорубы подрезали лес на пятнадцать ярдов от края. Мы планировали использовать детонаторный шнур, чтобы подорвать подходящую зону высадки. Сейчас на это нет времени. Места как раз хватит, чтобы «Чёрный ястреб» приземлился и вытащил нас.

Позади себя я слышу выстрелы и грохот взрывов.

Мины «Клеймор», привязанные к деревьям, взрываются. Разлетаются стальные шарики по переплетающимся дугам. Взрывы уничтожают талибов, атакующих позиции Хаббла. Наши люди, должно быть, отступают в зону высадки.

Я иду к Лопесу и Гриссому. «Как полковник?»

«Круговой снаряд задел его», – хрюкает Лопес. «У него, возможно, перелом черепа, и сотрясение мозга. Ему нужна медицинская помощь».

Выстрелы в голову не всегда убивают. Прочность человеческого черепа вас поразит. Цель должна быть поражена «в Т». Это перекладина между бровями и вертикальная опора, проходящая по линии носа к подбородку. Вне Т-образной формы попадание вряд ли будет смертельным. Особенно если выстрел произведен малокалиберным патроном.

Хаббл и Баллард появляются из-за опушки леса. Они обнимают её, как и я, и бегут к нам. Я опускаюсь на одно колено и прикрываю их своим М110.

Вертолёты прилетят с запада, проследуют вдоль контура Кагур-Гхара и подберут нас. Первые лучи восходящего солнца окрашивают туман, окутывающий долины, в оранжевый цвет. Горы – это заснеженные глыбы скал, возвышающиеся из первозданного супа.

Баллард развязывает свой высокочастотный переносной радиопередатчик. Его лёгкая штыревая антенна складывается, как трость, для удобства транспортировки. В развёрнутом виде он достигает пяти футов в высоту. Он передаёт трубку Кёнигу.

«Орел Один, это Five-Five Real».

«Давай, Five-Five Actual».

«Мы в зоне высадки. Сообщите время прибытия».

«Пять-пять на самом деле, мы отстаем на три минуты».

В эвакуационной миссии будут задействованы три вертолёта: два боевых самолёта «Апач» и «Чёрный ястреб». Первый «Апач» с рёвом облетает склон горы и пролетает над головой, виляя стволом подствольного пулемёта. Он подчиняется оптике стрелка, осматривающего лесную полосу. Второй летит на шесть тысяч метров выше, обеспечивая прикрытие.

«Пять-пять на самом деле, это Орел Два».

«Вперед, Орел-два», – говорит Кениг.

«Вы на связи?»

«Подтверждаю, Орёл-2. По нам ведётся огонь. Тридцать, дважды пятнадцать противников в двухстах ярдах к югу вдоль опушки леса. Повторите: двести ярдов к югу от моего самолёта».

«Понял, Пятьдесят пять. В двухстах ярдах к югу от твоего места».

«Дайте нам заход на стрельбище. Держитесь южнее зоны высадки. Вам всё ясно».

«Принял, все в порядке».

«Апач» делает вираж и резко тянет на себя, чтобы дать залп. Вдали я вижу, как появляется «Чёрный ястреб».

Из опушки леса вырывается клуб дыма. Он превращается в длинный инверсионный след и тянется к «Апачи».

«Орёл-два», – кричит Кёниг. «РПГ».

Замерев, с затаившим дыхание, я наблюдаю, как инверсионный след и «Апач» сходятся. Красно-чёрная вспышка отмечает место столкновения. Я щурюсь, когда от вертолёта откалывается чёрный кусок металла. Хвостовая балка и винт падают, как камень. Кабина пилота, оружейные платформы и кожухи двигателей продолжают падать. Без горизонтального стабилизатора крутящий момент несущего винта разрывает фюзеляж на части. Осколки дождём падают на склон горы.

Кёниг в ужасе. «Господи Иисусе».

Второй «Апач» пикирует на поляну, паля из подствольного оружия. Он прочесывает линию деревьев.

Еще один клуб дыма.

«Орёл-три», – кричит Кёниг. – «РПГ».

Мы наблюдаем, как инверсионный след тянется к «Апачи».

Пилот резко вираживает, и… ракета поворачивает, чтобы последовать за ним. Инверсионный след описывает в небе широкую, плавную дугу.

РПГ не поворачиваются.

Разведка предположила, что Талибан начал защищать караваны с наркотиками и оружием с помощью ракет класса «земля-воздух». Мы отвергли эту возможность. Мы ошибались.

«Сукин сын». Пилот разворачивается, ставит вертолёт на бок. Он тянет изо всех сил, резко тормозит в противоположном направлении. Выпускает контрмеры – ложные ракеты, чтобы сбить с толку головку самонаведения ЗРК. Пары пылающих шаров вылетают из хвоста «Апача». Две… четыре… шесть ракет. Ложные цели горят жарче двигателей вертолёта.

Инверсионный след продолжает изгибаться, но «Апач» поворачивает внутрь. Инверсионный след исчезает вдали.

«Орел Один из Орла Три».

«Вперед, Орел-Три».

«Это не, повторяю, не РПГ. Это зенитные ракеты с инфракрасным наведением. Отойдите на две мили».

«Понял, две мили».

«Апач» и «Блэк Хок» начинают долгий полет с юга на восток.

«Пять-пять точно, это Орел Один».

«Вперед, Орел-один».

«Нас отзывают. Направляемся на запасную зону высадки».

«Они не могут нас бросить», – восклицает Трейнор.

«Понял, Орел-один», – голос Кенига звучит ровным.

Беспомощные, мы наблюдаем, как вертолеты улетают на юг и исчезают за Кагур-Гхаром.

«Ладно», – говорит Кёниг. «Собирай свои вещи. Нам нужно опередить этих хаджи».

Нам хана.

OceanofPDF.com

8

Сломанная стрела

Кагур-Гар

Вторник, 05:00

Нам хана.

«Ладно, Брид», – Кениг пристально смотрит на меня. «Здесь ты заработаешь свою зарплату. Нам нужно добраться до зоны высадки».

Два по семнадцать ноль-ноль часов. Что посоветуете?

У Кёнига талант выводить меня из себя. Наше вторжение в дом-цель прошло без сучка и задоринки. Не знаю, что случилось снаружи, но его и Лопеса заметили. Если бы не эта оплошность, мы бы ушли сухими из воды.

«Зона высадки 2 на Ланате», – говорю я ему. «Пройти эти четыре мили за двенадцать часов – уже целая проблема. Нам нужно стряхнуть с себя негодяев».

Я киваю подбородком в сторону Гриссома и смотрю Кенигу в глаза.

«Как вы рассчитываете поколебать Талибан, имея рядом Гриссома и Трейнора?»

Тени мелькают за далекой линией деревьев.

Вспышки света. Пули врезаются в стволы деревьев.

Такигава открывает ответный огонь.

Кёниг борется с чувством, которое находится где-то между разочарованием и страхом. «Ты гений. Расскажи мне сам».

Капитуляция.

Прищурившись, Трейнор пристально смотрит на нас.

Я поворачиваюсь к Хабблу: «Где вы заметили этот патруль Талибана?»

«Двадцать четыре часа назад мчались к Паркату. Сейчас они должны быть уже на другой стороне горы».

Дальше по дальности, как двигаются Талисы. Но… они бросятся назад.

«Дайте мне связь», – говорю я Кёнигу. «Мне нужен передатчик дальнего действия».

Рация отряда Кёнига не мощнее моей. У всех нас есть FM-радиостанции, способные передавать информацию на милю.

Полезно для связи между членами команды, но слишком слабое, чтобы добраться до Баграма. Баллард несёт высокочастотный передатчик и отдельное спутниковое оборудование. Кёниг кивает ему.

Баллард связывается со штабом Энтони по высокочастотной радиостанции. Усовершенствованная 25-ваттная переносная радиостанция с радиусом действия 600 миль и весом 2,7 кг. Его выбор понятен. Вид сержанта связи, держащего спутниковую антенну, обычно привлекает огонь противника. Высокочастотная антенна более незаметна. Он протягивает мне трубку.

Светлячки освещают опушку леса. Пуля задевает мой рюкзак.

Хаббл поднимает винтовку и открывает огонь.

«Два-Один Альфа, это Пять-Пять Сьерра».

«Давай, Five-Five Sierra».

«Войска в соприкосновении. Требуется немедленный, повторяю, немедленный авиаудар, зона высадки один. Координаты координатной сетки – «Янки Ромео» 815 621. Сломанная стрела».

Сломанная стрела. Код для дружественных самолётов поблизости, сигнал о необходимости отреагировать, поскольку американский отряд вот-вот будет захвачен.

«Пять-пять Сьерра, опасность близка. Подтвердите, что вызываете авиаудар, ваш начальник».

Талибы ринулись к нам, стреляя от бедра. Пуля отскочила от камня у ног Трейнор. Она вздрогнула.

«Подтверждено. Сжечь эту гору дотла».

«Понял, Five-Five Sierra».

«Сьерра-аут».

Я возвращаю трубку Балларду. «Давайте двигаться на север», – говорю я. «Следуйте по контуру Кагур-Гхара, оставаясь в пределах лесной полосы».

«А как насчет зенитных ракетных комплексов?» – спрашивает Трейнор.

«Мы ни разу не теряли быстроходных самолётов из-за ЗРК. Потеряли много вертолётов».

Кёниг взваливает на плечи рюкзак и подтверждает свой авторитет.

«Хаббл, ты впереди. Такигава, отстань. Я последую за мной. Брид и Трейнор за мной. Лопес, следи за Гриссомом. Баллард, арьергард. Пошли».

«И еще кое-что», – говорю я ему.

«Какого хрена, Брид?»

Такигава и Хаббл продолжают стрелять. Талибы бросаются на землю.

«Мы не можем здесь оставаться», – говорит Такигава.

Я лезу в боковой карман рюкзака и достаю инфракрасный фонарик.

«Становится слишком светло», – резко говорит Кениг.

«Может, и нет», – говорю я. «Если да, то ничего страшного».

Я установил стробоскоп на краю леса. Там, где лес тёмный, но стробоскоп виден с воздуха.

«Давайте выдвигаться», – рявкает Кениг.

Мы двинулись в быстром темпе. Команда Кёнига крепка и вынослива, но Гриссом и Трейнор – это совсем другое дело.

Маршировать с рюкзаком весом в шестьдесят фунтов – знакомое ощущение.

Я распределил снаряжение по телу. Тяжёлый рюкзак висит на плечах на толстых мягких ремнях. Я чувствую, как его содержимое давит на меня с разных сторон.

Запасные батареи для моей рации и НОДов, обоймы для патронов калибра 7,62 мм, чтобы пополнять магазины, которые я ношу с собой.