Текст книги "Сезон охоты"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 15 страниц)

«Естественно, вы с Зареком дали ему возможность сделать это».

Да. Разговоры были увлекательными. Зарек и Гриссом вели переговоры на английском. Я присутствовал, чтобы перевести сложные понятия, которые ни один из них не мог выразить на языке другого. Я присутствовал как переводчик, но также как заинтересованное лицо, имеющее личный интерес.

«Догадываюсь, как ты это решил», – я качаю головой. «Хочу услышать это от тебя».

«Вопрос всегда был в доверии. Другими словами, в гарантии». Робин наклоняется и собирает горсть камней.

Сбрасывает их по одному в реку.

"Доверять."

«Да. Я стала гарантией». Робин оглядывается на костры, чтобы убедиться, что никто не подошёл к нам сзади.

«Эта сделка была рискованной как для Зарека, так и для Соединенных Штатов.

Зарек разрешил бы мне вернуться с Гриссомом. Чтобы передать предложение высшему руководству. Взамен Соединенные Штаты подпишут соглашение и с почетом уволят меня из армии. Если бы меня не уволили с такой почетной отставкой, соглашение бы распалось, и США остались бы с ущербом.

Товары. Армия будет вынуждена отдать меня под военный трибунал. Результатом станет ужасный скандал. Зарек потеряет свою вторую жену, а махинации Соединённых Штатов будут разоблачены.

«Поэтому в общих интересах было с почестями уволить вас и отправить обратно».

«Именно. Зарек подписал бы сделку, и мы бы все жили долго и счастливо».

«Зарек был готов рискнуть тобой».

Робин качает головой: «Нет, это была моя идея».

Конечно, так оно и было.

История, достойная Киплинга.

OceanofPDF.com

29

OceanofPDF.com

СЕКРЕТ

Северная долина Арвал

Четверг, 2350

Мы с Робин долго молчим.

Я усердно работаю над её историей. Рассматриваю разные её нити. Проверяю их.

«На горе», – говорю я, – «Гриссом знал, что караван в долине принадлежит Зареку».

«Да, должно быть. Зарек производит сильное впечатление, когда едет верхом. Одет в чёрное, в малиновый жилет. Я видел его без твоего бинокля».

«Почему ты мне солгал?»

Робин ёрзает. «Это выглядело как…»

"Как что?"

«Как Лопес толкнул Гриссома».

«В то время было ясно, что именно так вы и думали.

Баллард все видел, но он так не думал».

«Послушай, Брид», – Робин напрягается. «Гриссом сказал мне и Зареку, что в администрации и в других местах есть люди, которые не хотят мирного соглашения. Ни с Шахзадом, ни с Зареком. Никакого соглашения, и точка. Есть люди, которые хотят, чтобы мы направили больше войск в Афганистан».

«Это само собой разумеется, – говорю я ей. – Но… ради этого не стоит убивать».

«Я не могу сделать такой расчёт. Всё, что я знаю… похоже, Лопес толкнул полковника Гриссома. Это значит, что Баллард, Такигава и Кёниг тоже могли быть замешаны».

«Вы меня не подозревали?»

– Какое-то время да. Но, очевидно, вы с капитаном Кёнигом не ладите. Когда я узнал, что вас привлекли в последнюю минуту, я почувствовал к вам гораздо большее расположение.

«Спасибо», – говорю я. «Это не очень-то убедительный вотум доверия».

Робин выглядит несчастной. «Я верю в тебя, Брид. На все сто, как и Зарек. Ты должен понять. Мы с полковником Гриссомом сблизились за то короткое время, что знали друг друга. Это дело – Зарек, Гриссом и я его организовали. После смерти Гриссома я чувствовала себя потерянной и одинокой. Я смогла отогнать страх и одиночество, пока мы поднимались к тому старому форту. Делала смелые лица и хитрила, чтобы всё это пережить. В ту минуту, когда я осталась одна в этом старом бункере, я развалилась на части. Я не могла держаться.

Помню, как я застал её в тот вечер. Она рыдала.

«Силы Шахзада разгромлены», – говорю я ей.

«Завтра утром мы вызовем эвакуацию. Нас вывезут по воздуху».

«Пообещай мне, – говорит Робин, – что никому не расскажешь, что мы с Зареком женаты. Знающие люди в Госдепартаменте и ЦРУ свяжутся с нами. Пусть сами к нам придут».

«Нас сейчас допросят».

«Конечно. Я не прошу тебя лгать. Я прошу тебя не рассказывать всё. Без полковника Гриссома мне придётся ждать, пока ко мне придут друзья. Они придут, как только узнают, что полковника убили».

Я колеблюсь. Но… подозрения Робин совпадают с моими. А мои подозрения совпадают с подозрениями Стайна. Я считаю, что неоконсервативные круги заинтересованы в продолжении войны. Пойду дальше и скажу, что военно-промышленное лобби хочет, чтобы война…

Продолжайте. Но Афганистан – это второстепенное дело по сравнению с Сирией, Ираном и Украиной. Я не готов поверить, что из-за него стоит убивать армейского полковника.

«Ладно», – говорю я ей. «Я подыграю. Некоторое время».

«Спасибо, Брид. Это всё, о чём я просил».

OceanofPDF.com

30

OceanofPDF.com

ОТЧЕТ

Северная долина Арвал

Пятница, 08:00

Апачи зависли над руслом реки, их винтовки направлены на солдат Зарека. Военачальник подаёт знак двум своим людям. Моджахеды выходят из леса, держа на плечах длинные оливково-серые трубки. «Стингеры».

Зарек отдает команду, и стрелки наводятся на «Апачи».

Кениг стоит и ничего не делает.

«Баллард», – резко отвечаю я. – «Какой у них позывной?»

«Чёрный ястреб» – это Ястреб-один. «Апачи» – это Ястреб-два и Ястреб-три».

Я беру трубку у Балларда. «Ястреб-два, это Five-Five Sierra».

«Давай, Five-Five Sierra».

«Береги оружие и отступай. Это товарищи».

«Пять-пять Сьерра, они захватили нас ракетой».

«У вас на них оружие. Кстати, это мой выбор.

Отступите на две мили».

«Ястреб-два, понял. Ваш приказ. Отступаю на две мили».

Первый «Апач» отходит. Второй колеблется, а затем следует за ним.

Я встречаю стальной взгляд Зарека. Он кивает и машет своим людям, отсылая их.

Стрелки поднимают ракетные установки и отходят к линии деревьев.

«Ястреб-один, это Five-Five Sierra».

«Давай, Five-Five Sierra».

Зона высадки свободна. Это товарищи. Мы готовы к эвакуации.

«Понял, Сьерра. Отойдите, мы снижаемся».

«Чёрный ястреб» пикирует вниз, выпускает сигнальные ракеты для посадки. Бортовые стрелки готовы к бою.

«Ястреб-один, не позволяй стрелкам нажимать на спусковые крючки».

«Ястреб-один, понял».

«Пошли». Кёниг пригибает голову, спасаясь от потока воздуха, и бежит к вертолёту. Такигава следует за ним, за ним Лопес и Баллард.

Я беру Робин за руку. Вместе мы бежим к ожидающему «Чёрному ястребу» и забираемся внутрь. Она садится на пол, спиной ко второму пилоту. Я протискиваюсь рядом с ней, упираясь ногой в ботинке в крепление минигана.

Кёниг берёт трубку у Балларда. «Давайте уйдём отсюда», – говорит он пилоту.

Пилот «Чёрного ястреба» взмывает с посадочной площадки. Поток воздуха от его ротора гонит моджахедов назад. Все, кроме Зарека, который стоит на открытом пространстве, глядя на удаляющийся вертолёт. Робин кладёт одну руку мне на плечо, другую – на мой разгрузочный жилет.

Наклоняется вокруг меня.

Она не машет рукой на прощание, но я знаю, что глаза Робин впитывают Зарека. Запечатлевают его образ в своей памяти.

Стоя в потоке воздуха от ротора, Драгунов перекинул канат через плечо и смотрел ей вслед.

Будущее страны зависит от плеч этой девушки.

ТРИ ВЕРТОЛЕТА летят с юга на запад в строю «Вик».

Наш «Чёрный Ястреб» ведёт, а сзади и по бокам его сопровождают два «Апачи». Мы мчимся через горы, огибая

Высокие вершины Гиндукуша. Вскоре мы несёмся над предгорьями. Справа от нас возвышается грозный, словно акульи зубы, силуэт хребта Кох-и-Баба.

Уши закладывает от разницы давления, пока «Чёрный ястреб» снижается к Баграму. Я с трудом сглатываю, чтобы очистить внутренние полости. Вскоре я жадно глотаю воздух, пытаясь выровнять давление внутри и снаружи черепа.

Робин поворачивается, вытягивая шею, чтобы посмотреть через лобовое стекло пилотов. Я поворачиваюсь и вижу то, что она видит. Огромный комплекс аэродрома Баграм. Длинная взлётно-посадочная полоса, бесконечные ряды припаркованных самолётов. От похожих на китов C-5 «Гэлакси» до крошечных F-16. Ряды административных зданий, казарм и арсеналов.

«Чёрный ястреб» приземляется на терминале вертолётов, и пилоты выключают двигатели. «Апачи» направляются к лётному полю. Я выглядываю в дверь. Рядом с посадочной площадкой у «Хаммера» стоит сержант спецназа, ожидающий их.

Я схожу с «Чёрного ястреба» и помогаю Робин спуститься. Как только Кёниг присоединяется к нам на взлётной полосе, я спрашиваю: «Что это было, чёрт возьми, капитан?»

«О чем ты говоришь, Брид?»

«Ты собирался стоять там и смотреть, как люди Зарека и апачи перестреляют друг друга?»

Кёниг оборачивается ко мне: «Слушай, Брид. Напомню тебе, эти муджи всё ещё наши враги. Как только мы получим мирный договор в свои горячие руки, мы прекратим огонь. А пока я никому не доверяю».

«Ты тут чертовски близок к перестрелке».

К нам подходит сержант, отдаёт честь Кёнигу. «Капитан Кёниг, ваша группа должна явиться к генералу Энтони».

«Хорошо, сержант. Пошли».

Кровь стучит в висках. Хочется свалить и свалить Кёнига. Может, я параноик? Излишне чувствителен из-за разговоров со Штейном и Робин?

Нет. У нас есть основания быть сверхчувствительными к опасности.

Робин смотрит на меня с тревогой. Молодая девушка, организовавшая эти сложные переговоры, находится в самой гуще событий. Она с трудом справляется с ситуациями, к которым её опыт не подготовил.

Я беру Робин за руку и помогаю ей сесть в «Хаммер».

Она сидит между мной и Такигавой. Кёниг, Лопес и Баллард сидят напротив нас, сзади. Кёниг смотрит на меня, кипя от злости. Был ли его проступок злонамеренным или примером его халатного отношения к командованию? Я вижу угрозу повсюду.

Лопес смотрит прямо перед собой, не беспокоясь. Баллард выглядит обеспокоенным. Он знает, как близко мы были к перестрелке с моджахедами Зарека. Он знает, что эскалация была ненужной. Достаточно было вызвать вертолёты до их приближения, чтобы взять ситуацию под контроль.

Сержант везёт нас в штаб генерала Энтони. VIP-ворота охраняют двое полицейских с каменными лицами, с «береттами» в открытых кобурах и карабинами М4. Сержант за рулём обменивается парой слов с одним из полицейских. Я слышу слово «предварительно пройдено». Военные распахивают ворота, и сержант паркует машину.

«Сюда, сэр».

Нас проводят на первый этаж современного корпуса. Коридоры чистые. Резкий контраст с нашей формой, грязной после трёх дней в горах. Нам показывают тот же конференц-зал, который мы занимали в день инструктажа. Сержант оставляет нас наедине с гулом кондиционера.

Робин выглядит растерянной. Я сажусь рядом с ней, чтобы немного расслабиться.

Остальные мужчины расслабляются. Для них самое сложное уже позади.

Это обычный разбор, традиционная сессия вопросов и ответов после боя.

Они с нетерпением ждут душа, горячей еды и приличной детской кроватки.

Входит генерал Энтони в сопровождении штабного капитана. Капитан открывает ноутбук, устанавливает на стол цифровой диктофон. Зачитывает в протокол дату, место и список присутствующих.

«С возвращением, господа», – тон генерала был резким и деловым. «Сержант Трейнор, мы рады, что вы вернулись к нам после столь долгого плена.

«Это будет неформальная встреча. Более подробный отчёт с каждым из вас будет позже. Сейчас мы находимся под давлением, и мне нужно знать, что произошло. Насколько я понимаю, команда разделилась на мосту в Ланат.

Я хочу, чтобы капитан Кёниг рассказал о событиях, произошедших в тот момент, когда группа была разделена. Брид, расскажи историю оттуда. Понятно?

Мы с Кёнигом отвечаем одновременно: «Да, сэр».

«Хорошо. Капитан Кёниг, вам слово».

Кёниг рассказывает историю с момента нашего вторжения в Шафкат. Когда он доходит до того, как мы с Такигавой вошли в дом, чтобы освободить пленников, генерал его прерывает.

«Вы говорите, что в этот момент вы вступили в бой с часовыми на верхних террасах деревни. Как это произошло?»

«Нечего рассказывать, сэр. Брид и Такигава были в доме. Часовой вышел из-за дома на третьей террасе и заметил меня и сержанта Лопеса. Он поднял винтовку и направил её на нас. Сержант Лопес вступил в бой».

«Это верно, сержант?»

«Да, сэр», – Лопес пристально посмотрел на генерала. «Сначала я замер.

Надеялся, что он нас не заметил в темноте. Когда он поднял винтовку, я выстрелил в него.

«Сколько выстрелов вы сделали?»

«Два или три. Короткий, меткий, прицельный огонь. Я попал в него, но, когда он упал, он выстрелил из АК-47. Звук выстрелов привлёк внимание ещё одного часового на третьем этаже. После этого на каждом этаже появились новые Талисы».

История Лопеса совпадает с моими собственными воспоминаниями. Я злился на Кёнига за то, что он не сумел как следует спрятаться с Лопесом. Они могли бы подождать у подъезда к мосту, а не подниматься на откос. У моста конструкция моста размыла бы их очертания, и их было бы труднее обнаружить.

«Продолжай», – рычит Энтони.

Кёниг рассказывает, как они с Лопесом перепрыгивали через ступеньки. Как они прикрывали нас со второй террасы. Когда он доходит до стрельбы по Гриссому, генерал останавливает его во второй раз.

«Откуда был выстрел?» – спрашивает генерал. «Тот, который попал в полковника Гриссома».

«Невозможно сказать, сэр», – Кениг выпрямляется в кресле.

«Это был удачный выстрел, как для тали, которая стреляла, так и для полковника. Тали стреляли в автоматическом режиме. Попадание в полковника было чистой случайностью».

Лопес вмешивается: «Еще один дюйм, и выстрел разнес бы мозги полковника по всем ступеням».

Кёниг продолжает. Он рассказывает о нашем удивлении, когда обнаружил, что у людей Шахзада были зенитно-ракетные комплексы. Он думает, что это ЗРК S-7.

Грааль. Предлагает мне рассказать, как был убит Хаббл, и о моих действиях в качестве снайпера в тылу.

«Нам не повезло, что ваша команда разделилась на мосту», – сказал генерал Кенигу.

«Да, сэр».

«Только глупец не верит в удачу, – говорит генерал Энтони, – но в тот день вам повезло больше, чем следовало бы».

«Нам это тоже помогло, генерал», – я наклоняю голову в сторону Робин. «Сержанта Трейнора и всех нас не было бы здесь сегодня, если бы капитан и Такигава не смогли прикрыть наш отход. Они задержали отряд Шахзада больше чем на час».

Генерал хмыкнул: «Ладно, Брид. Что случилось на западном склоне?»

Я продолжаю рассказ, стараясь описать смерть Гриссома, не затрагивая поведение Робин. Её подозрения в отношении Лопеса. Я жду, когда остальные прольют свет на ситуацию, но они молчат. Я не могу их винить. Впечатления от других людей и их поведения субъективны. Их можно выразить в ходе индивидуальных бесед.

После нашего похода к советскому форту история становится более понятной. Мы вели радиосвязь с генералом перед засадой в деревне. Лопес рассказывает, как он справился с этой передовой позицией.

«Я опасался засады, – говорит Лопес. – Эта деревня повергла меня в ужас. Я прошёл мимо неё, словно по яйцам. Увидел, как в лесу мелькнула тень, и упал на палубу.

Следующее, что я помню, – они нас подожгли».

Я продолжаю рассказ, опуская своё возмущение отказом генерала обеспечить хоть малейшую поддержку с воздуха. Я рассказываю о том, как авангард Зарека снял с нас осаду.

Кёниг рассказывает: «После боя у моста отряд Шахзада последовал за нами на Ланат. Похоже, у них были зенитно-ракетные комплексы, поэтому эвакуация через зону высадки №3 была исключена. По сообщениям Брида мы знали, что он пытается эвакуироваться из Шафката, поэтому попытались его перехватить. В этот момент мы увидели, что основные силы Шахзада, сто пятьдесят человек, движутся в том же направлении».

"Продолжать."

«Рассказывать особо нечего, сэр. Мы добрались до деревни Кагур слишком поздно, чтобы участвовать в бою. Отряд Наджибуллы уже отбил атаку Шахзада. Именно тогда мы с сержантом Такигавой присоединились к отряду. С тех пор мы с удовольствием сопровождали Наджибуллу до Арвала».

Генерал должен был заметить вопиющую несоответствие.

«Основные силы Шахзада были на позиции, чтобы отрезать Кёнига и Такигаву на западном склоне Ланата», – говорю я им. «В тот момент он не мог знать, что наша группа разделилась.

Почему Шахзад развернул свои основные силы и направился к деревне?

«Он прикрывал все свои тылы, – говорит Кёниг. – Всё утро мы с Такигавой уворачивались от отряда численностью до взвода».

«Шахзад знал, что караван Зарека направляется в деревню. Конные бойцы Зарека наступали со скоростью пехоты моджахедов. Тем не менее, Шахзаду пришлось развернуться и изо всех сил атаковать своих пехотинцев. Его целью было первым добраться до деревни. Убить нас и схватить Робин, прежде чем Зарек успеет вмешаться. Мы задержали его достаточно долго, чтобы подоспела кавалерия».

Я делаю паузу для пущего эффекта. «Как Шахзад узнал, что пехоту нужно перебрасывать так быстро?»

«Мы, возможно, никогда не узнаем ответа на этот вопрос, Брид»,

Генерал Энтони говорит: «Шахзад разделил свои силы и двинулся быстро. Теория капитана Кёнига ничуть не хуже любой другой».

Кёниг рассказывает о двух днях нашего пути с караваном Зарека, о засаде на излучине реки и о битве, в которой основные силы Шахзада были окончательно разгромлены. Капитан завершает рассказ о нашей эвакуации сегодня утром.

Прежде чем генерал успел что-то сказать, я вмешался: «Сэр, Наджибулла сказал кое-что, что показалось мне довольно странным».

«Что это было, Брид?»

«Он утверждал, что мы нападали на его караваны в три раза чаще, чем на караваны Шахзада».

«Это для меня новость, Брид», – генерал Энтони сцепил руки за спиной и вышел в переднюю часть комнаты.

«Ты видел такую статистику, Ларсен?»

«Нет, сэр», – капитан отрывает взгляд от экрана ноутбука. «Не думаю, что мы сможем их таким образом высвободить».

«Наджибулла не стал бы делать такие эгоистичные заявления, – говорю я. – Он сказал, что посчитать несложно. Хорошие бизнесмены всегда в цене».

Генерал улыбается: «Ну, думаю, Брид, мы разбомбим их там, где найдём».

«Да, сэр».

Генерал отпускает меня и обращается к Кёнигу: «Спасибо за фотографию, капитан».

«Если у вас есть еще вопросы, сэр».

«В данный момент нет», – Энтони поворачивается к Робин.

Сержант Трейнор, к сожалению, полковник Гриссом не дожил до вашего освобождения из этого испытания. Мне дали понять, что вы знакомы с подробностями сделки, которую он заключил с Наджибуллой. Все эти люди имеют допуск к совершенно секретной информации. Пожалуйста, поделитесь ею с командой.

«Есть много подробностей, генерал», – Робин выпрямляется в кресле. «В общих чертах, Соединённые Штаты соглашаются вывести все свои войска из Афганистана. Афганское национальное правительство и Зарек Наджибулла заключат мир и гарантируют, что Талибану и «Аль-Каиде» не будет позволено действовать на афгано-пакистанской границе. Всё очень просто».

«А подробности?

«Я должен передать подробности высшему руководству округа Колумбия, сэр. Они будут зафиксированы в соглашении, которое Зарек Наджибулла готов подписать».

«Не может быть, чтобы все было так просто».

«Это не так. Есть сферы влияния, этапы реализации. Полковник Гриссом был очень конкретен. Я должен был донести детали до Госдепартамента и высшего руководства округа Колумбия».

Какая смелость. Робин называет генералу Энтони эквивалент своего имени, звания и порядкового номера.

Генерал борется с разочарованием. «Хорошо», – говорит он. «Через час у меня запланирован телефонный разговор с представителями Госдепартамента. Капитан Ларсен организует подходящее жильё. Примите душ и поешьте горячей еды. Мы встретимся, когда мне будет что вам рассказать».

Генерал выходит из конференц-зала. Мы молча смотрим друг на друга.

«Господа», – капитан Ларсен захлопнул ноутбук и убрал диктофон в карман. «Прошу вас следовать за мной».

OceanofPDF.com

31

OceanofPDF.com

БОНУС

Баграм

Пятница, 13:00

Капитан Ларсен ведёт нас обратно к «Хамви». Сержант, который сопровождал нас от вертолёта, уже ушёл.

Мы забираемся в машину, Ларсен садится за руль. Через несколько минут он уже мчится к казармам.

«Вы займёте те же казармы, что и всю неделю», – говорит он Кёнигу. Полагаю, его заявление относится и ко мне, поскольку я был расквартирован вместе с отрядом. «Женское общежитие находится через дорогу. С сокращением численности там много места. У сержанта Трейнор будет отдельная комната».

Она будет делить каюту с тремя другими женщинами: двумя медсестрами из базового госпиталя и одной из разведки.

«Хаммер» резко останавливается перед теми же унылыми сборными хижинами, которые я видел, когда приехал в понедельник. Улица, о которой говорил капитан, – однополосная, шириной двадцать футов.

«Сержант Трейнор в хижине напротив вашей», – говорит он.

«Сержант, пожалуйста, следуйте за мной. Остальные ждите здесь».

Робин вылезает из «Хаммера» и следует за Ларсеном к первой хижине на женской стороне улицы.

Капитан стучит в дверь, распахивает её. «Человек на полу!»

Он исчезает внутри вместе с Робин. Появляется через пять минут.

«Господа, – говорит Ларсен, – полагаю, вы знакомы со своим помещением. Время до шестнадцати:00. Делайте, что хотите. Я свяжусь с капитаном Кёнигом, чтобы сообщить вам счёт».

Мы вылезаем из «Хаммера», взваливаем на плечи оружие и рюкзаки. Я слишком измотан, чтобы двигаться. Следую за остальными в хижину, иду в свою комнату и бросаю снаряжение на пол.

Раздеваюсь догола, иду с голой задницей в общий душ и позволяю струям смыть с моего тела четырёхдневную горную грязь и пот. Я не один. Кёниг, Лопес и Баллард вваливаются внутрь. Такигава, одетый в полную боевую экипировку, отключился на кровати.

Я подхожу к раковине и бреюсь. Вернувшись в свою комнату, закрываю дверь, надеваю гражданскую одежду и пустынные ботинки, которые носил в Кларке. Вешаю свою вонючую камуфляжную форму на вешалку. Убираю М110 и бронежилет в самый дальний угол шкафа.

Я достаю из кобуры Mark 23. Вынимаю магазин, передергиваю затвор и проверяю три точки. В моём бронежилете было два запасных магазина. Я кряхчу, вытаскиваю их и вставляю новый в приклад. Отпускаю затвор, запираю и заряжаю. Запасные магазины кладу в карман полевой куртки. Засовываю пистолет за пояс, как в аппендиксе. Пистолет большой, но моя одежда достаточно свободна, чтобы его скрыть.

Наконец, я открываю сумку и роюсь в ней, пока не нахожу на дне свой телефон. Ввожу пароль, проверяю заряд батареи. Кладу его в карман к магазинам и выхожу на улицу.

Улица пуста. Интересно, заняты ли ещё какие-нибудь хижины? Я иду по территории казармы, не встречая ни души. Интересно, как Робин чувствует себя в своих новых покоях. Каково это – спать на западной кровати?

после полутора лет сна на афганских циновках. Или душ под горячей водой.

Возможно, это не лучше купания нагишом с избранным Аллахом лидером правоверных.

Из последнего домика в ряду открывается отличный вид на взлётно-посадочную полосу. Я сижу спиной к её внешней стене. Наблюдаю за парой F-15.

Самолеты Strike Eagle с грохотом проносятся по взлетно-посадочной полосе и взмывают в небо.

Я разблокирую телефон, нажимаю на кнопку быстрого набора номера Стейна и жду звонка.

Сейчас 04:30 по восточному времени.

Голос, отвечающий на звонок, был настороженным и деловым. Как я и ожидал, несмотря на ранний час. «Штайн».

«Это Брид. Мы вернули Трейнора. Гриссом прыгнул с высоты в пятьсот футов. Девушка думает, что кто-то из команды ему помог, но я не уверен. Зарек ворчит, что мы нападаем на его караваны в три раза чаще, чем на караваны Шахзада. Генерал говорит, что не ведёт эту статистику».

«Вы ему верите?»

«Трудно сказать. Он всегда был очень внимателен к деталям. Но…

– возможно, ему неинтересен такой уровень детализации. Если выражаться его словами, мы бомбим их там, где находим.

«А как насчет сделки?»

«Ты плохо себя вел, Штейн. Ты мне всё не рассказал».

«Я подумал, что тебе будет интереснее разобраться во всем самостоятельно».

«Какая продуманность. Да, Робин Трейнор – занимательная работа. Сделка вертится вокруг всех тех счастливых мыслей, которые она хранит в своей голове. Предназначена для хозяев Гриссома в Госдепартаменте и ЦРУ. Знаете, кто это может быть?»

Штейн отказывается попадаться на удочку.

«Через час у меня телефонная конференция с генералом Энтони», – говорит она. «Завтра утром вы все вернётесь в Вашингтон рейсом из Баграма. Сержант Трейнор должен быть допрошен высшим руководством».

Из правого уха сочится тёплая жидкость. В уголке челюсти начинает скапливаться вязкая капля. Я смахиваю её основанием ладони, пока она не испачкала рубашку. Телефон и рука становятся скользкими.

«О. Малышка Робин играет в высшей лиге, да?»

«Мы приближаемся к финалу. Генерал Энтони дал понять, что Шахзад готов пойти на уступки ради возобновления переговоров».

«Мы избили его по всему Арвалу. За последние сорок восемь часов он потерял пятьдесят или шестьдесят человек».

«У него и Талибана есть сотни, тысячи других на землях племен».

«У Зарека то же самое на севере, и он вооружает коалицию на юге. Как только США уйдут, Зарек развяжет войну с Талибаном по всей стране».

«Доставьте Робин Трейнор в Вашингтон, и мы заключим сделку с Зареком. Администрация устала от бреда Шахзада».

Не могу поверить. Аня Штайн делает ставку на романтичного ребёнка.

Кто этот романтик? Я помню, как Робин коснулась моего лица, её пальцы были влажными от моей крови. Тревогу в её глазах. Эта девушка меня зацепила. Но она не для меня.

«Штайн, эта девчонка думает, что живёт в сказке. Армия не позволит ей выйти замуж за моджахеда. Они отдадут её под трибунал, запрут в Ливенворте и выбросят ключ».

«Армия сделает всё, что, чёрт возьми, прикажет администрация. Администрация сделает то, что я скажу. Если ты вернёшь её живой».

Штейн в порыве власти, и мне нужно установить эмоциональную дистанцию между мной и Робин.

«Моя задача состояла в том, чтобы вывезти ее из Бадахшана», – говорю я.

«Никто ничего не говорил о том, чтобы присматривать за ребенком всю дорогу до Вашингтона».

Я могу читать о Робин в газетах… с веранды дома на плантации на Филиппинах.

«У романтичного ребенка есть свои преимущества», – говорит Штейн.

«Где ЦРУ находит вас, люди?»

Штейн игнорирует подвох. «Однако это выходит за рамки нашего соглашения».

«Наше соглашение? Генерал думает, что я работаю на него».

«Отлично. Он не будет против твоего приезда в Вашингтон.

Мы с вами можем прямо сейчас добавить сопроводительное письмо. Бонус в размере пятидесяти процентов при доставке – в высшую инстанцию.

Сто пятьдесят тысяч баксов за неделю работы. И они выкупают мой последний контракт. Хороший повод ещё немного побыть с Робин.

«Думаю, я могла бы посидеть с ребенком еще несколько часов».

OceanofPDF.com

32

OceanofPDF.com

УБИЙЦА

Баграм

Пятница, 23:00

Самолеты и вертолеты взлетают и садятся в Баграме круглосуточно. Если хочется спать, то к этому привыкаешь.

Я лежу в постели, полностью одетый. Наш «Глоубмастер» вылетает из Баграма в 4:00 на пятнадцатичасовой перелёт до Объединённой базы Эндрюс. «Марк-23» лежит справа от меня. Старые привычки неизлечимы.

Есть некоторые привычки, от которых мы хотели бы избавиться.

В бою мы играли в «Олимпиаду аддералла». На столе в столовой стояли две миски с лимонными дольками. Одна была наполнена аддераллом, другая – амбиеном. Мы провели вампирский цикл. Встали в 16:00, позанимались спортом, позавтракали и усвоили инструктаж по ночной операции. Приняли пару таблеток аддералла. К 03:00 мы были взвинчены до предела. Повышенная бдительность, готовые выйти и уничтожить негодяев прямо в их постелях.

Мы правили этой ночью. Когда мы вернулись на базу после восхода солнца, мы всё ещё были под кайфом. Мы сидели и глотали амбиена, чтобы снова свалиться. Проигравшим считался тот, кому приходилось принимать больше всего, чтобы заснуть. Если везло, то проигрывал.

сознание к 08:00, чтобы можно было выехать в 16:00 и повторить все заново.

Вот как действует элита. Прогуляйтесь по казармам в полдень, и вы увидите бойцов «Дельты», валяющихся на койках или уткнувшихся лицом в грязь на полпути к общему туалету.

Сделайте это для полного развертывания, никто не сможет жить рядом с вами, когда вы вернетесь домой.

Спросите меня, почему мне нравится жить на плантации на Филиппинах, потягивая ананасовый сок.

Теперь я лежу в постели, смотрю в потолок и слушаю, как взлетают и садятся грузовые самолёты. Перехватчики всепогодные, но, помимо плановых боевых патрулей, ударные вылеты в такую позднюю ночь редки.

В хижине тихо. На улице тихо.

Это С-5.

Это С-17.

Это «Хьюи». Характерный стук двухлопастного винта древнего вертолёта. Он уже много лет не эксплуатируется. Интересно, кто, чёрт возьми, им здесь управляет?

Это кричит женщина.

Я выкатываюсь из кровати, засовываю «Марк 23» за пояс. Рывком распахиваю дверь спальни, врываюсь внутрь. Там, через дорогу, в женской половине зажигается свет. Ещё один крик. Хриплый – взрослая женщина. Не девчонка, не Робин.

Из задней части женского барака выходит мужчина в тёмной одежде и балаклаве. Должно быть, он вышел через заднюю дверь. Он смотрит налево, направо, потом назад. Я бросаюсь бежать. Он выхватывает пистолет из куртки и стреляет.

Раздаётся частый хлопок выстрелов из малокалиберного пистолета. Девятимиллиметрового.

Я бросаюсь на тротуар. Разбиваю колени и локти. Вспышки выстрелов затихают. Мужчина бежит к длинной дороге, граничащей с взлётно-посадочной полосой.

Крик сзади: «Порода!»

Кёниг гонится за мной с пистолетом Mark 23 в руке. За ним Такигава и Баллард. Баллард бежит босиком, его камуфляжная рубашка расстегнута. Он забыл надеть очки.

Сосредоточьтесь на убегающей фигуре. На приграничной дороге нет движения. Она отделена от взлётно-посадочной полосы двухфутовым забором из металлических труб диаметром шесть дюймов. В асфальт на определённых интервалах вмонтированы огни, обозначающие взлётно-посадочную полосу.

C-5 Galaxy разгоняется для взлёта. Рев двигателей оглушительный. Фигура поворачивается и снова стреляет в меня. На этот раз я не хочу падать на землю. Он бежит изо всех сил.

Вероятность того, что он попадет во что-нибудь сходу, ничтожно мала.

Фигура пересекает дорогу, перепрыгивает через забор. C-5

Включается двигатель V1, взмывает носом вверх и поднимается в воздух. В четверти мили справа от нас на взлётно-посадочную полосу выезжает «Глоубмастер», освещая нас своими рулежными фарами.

Я его догоняю.

Фигура выбегает на взлётно-посадочную полосу. Разворачивается и стреляет.

И снова нелепый хлопок крошечных девятимиллиметровых пуль.

Одним мощным усилием я бросаюсь вперёд и схватываю его. Мои руки обхватывают его за талию. От удара он спотыкается и падает, пистолет выпадает из его руки.

Мы сражаемся, освещенные ослепительными огнями «Глоубмастера».

Мне нужен этот сукин сын живым, но он сильный. Бодибилдер или пауэрлифтер. Я пытаюсь провести ему болевой приём на запястье.

Он выворачивается, бросает меня на спину, вскакивает на ноги. Я поворачиваюсь на бок и отвожу колено назад для удара. Мужчина лезет в ботинок и выхватывает шестидюймовый «Гербер».