Текст книги "Опасность близка"

Автор книги: Кэмерон Кертис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)

Зевать.

«Я слышал, она работала повсюду», – голос Харриса дрожит.

«Она тушила пожары. Афганистан, Ирак, Украина, Колумбия».

"Продолжать."

Руководство считает её расходным материалом. Если она облажается, её уволят. Это у неё такая позиция. Она готова на всё, чтобы добиться успеха. Ходила на патрулирование с «морскими котиками» в Афганистане.

Отвечал на вопрос «Войска на связи?», когда в дело были вовлечены HVT.

Всё ради глотка. Если хотите, чтобы что-то было сделано, поручите это Штейн. Не спрашивайте, как она это сделала.

«Она больше похожа на аналитика, чем на полевого оперативника».

«Это же Гарвардский юридический факультет. Не позволяйте ему обмануть вас. Эта женщина невероятно хладнокровна. Настоящая стерва».

Если я когда-либо слышал такую рекомендацию, то это так.

«Как вы думаете, что будет делать Штейн, когда вернется?

Обнаруживает, что нас с тобой там нет?

Харрис хмурится. Ему трудно думать о будущем. «Ищите нас».

«Она может искать тебя. Если она запустит сигнальные ракеты, разыскивая меня, Хамза поймёт, что я не умер», – я улыбаюсь. «Вопрос в том, насколько усердно она будет тебя искать?»

«Тяжело. Этот город будет кишеть агентами».

«Потому что вы из её элитного тактического отряда. Похоже на ту женщину, которую вы только что описали?»

Я заклеиваю рот Харриса скотчем.

Наденьте на него капюшон.

«Я так не думаю».

OceanofPDF.com

45

OceanofPDF.com

ХУАРЕС, ЧЕТВЕРГ, 22:00

Второй раз за сутки я подъезжаю к Пуэнте-Рио-Браво. Интересно, попадётся ли мне тот же пограничник? Я сажусь на пассажирское сиденье внедорожника Ленсона. Хэнкок сидит прямо за мной. Мы сидим на небольшом арсенале.

Улица Саут-Стэнтон узкая. По сравнению с более широкими проспектами, которые доминируют на мосту Америк, Сарагосе и Пасео-дель-Норте, она узкая. Пуэнте-Рио-Браво предназначена для движения на юг, а Пасео-дель-Норте – на север. Обе улицы обслуживают центр Сьюдад-Хуареса.

Короткая очередь. Перед нами две машины.

Возле дороги стоит большой деревянный знак.

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ

НЕЗАКОННО ПЕРЕВОЗИТЬ

ОГНЕСТРЕЛЬНОЕ ОРУЖИЕ / БОЕПРИПАСЫ

В МЕКСИКУ

НАКАЗАНИЕ – ТЮРЬМА

Мы с Ленсоном переглядываемся. Улыбаемся.

Оружие проникает. Не так давно стрелки картеля атаковали начальника полиции Мехико, используя три снайперские винтовки Barrett 50-го калибра и M16. В HVT попали три человека.

И выжил. Двое телохранителей и женщина были убиты. Всё это оружие поступило из Соединённых Штатов.

Barrett – престижное оружие. В Мексике стрелки считают, что размер мужского члена пропорционален размеру его оружия. На практике мы используем Barrett для уничтожения «Скадов» и танков. Но не людей. Для уничтожения живых целей мы предпочитаем .308.

Винтовки Винчестер или .338 Лапуа.

Помню халтуру мексиканских пограничников. Если мексиканцам всё равно, то почему нам должно быть всё равно? Возможно, им и не всё равно, но они слишком коррумпированы, чтобы быть эффективными. Результат тот же.

Оружие прорывается.

«Почему его называют Рио-Браво?» – спрашиваю я Ленсона. Просто болтовня. Чтобы унять трепет в животе.

«Не знаю», – говорит Ленсон. «Это мексиканская традиция. Этот мост также называют Мостом Дружбы или Мостом Стэнтон-стрит».

«Скукотища». Хэнкок поворачивается боком на заднем сиденье, вытягивая правую ногу. «Пуэнте Рио Браво – отличное название. С характером».

Сегодня вечером пограничник – женщина. Мексиканка по происхождению, лет сорока. Похоже, она из тех, кто гордится тем, что она американка. Серьёзно относится к своей работе. Платит налоги. Надеюсь, она не использует нас, чтобы проявить свою старательность.

«Как ваши дела сегодня вечером, джентльмены?»

«Все в порядке, мэм», – Ленсон одаривает ее очаровательной улыбкой.

Взгляд охранника метнулся к экрану и обратно.

«Документацию, пожалуйста».

Мы сдаем наши паспорта и удостоверения личности Министерства обороны.

«Чем вы занимаетесь сегодня вечером в Хуаресе?»

«Просто кучка гринго, решивших развлечься, мэм».

Я молюсь, чтобы Ленсон не переигрывал.

«Вы, ребята, служите за границей?»

«Да, мэм. Афганистан и Ирак».

Женщина улыбается. «Я служила в Ираке. Ноль-три и ноль-четыре».

«Ни хрена себе. А в каком наряде ты была?»

«512-я ремонтная рота».

«Чёрт возьми. Насирия. Видишь какие-нибудь боевые действия?»

«Не так сильно, как вы, ребята», – женщина возвращает нам удостоверения личности. «У вас, гринго, есть водитель?»

Ленсон ухмыляется и кивает головой в сторону Хэнкока. «Наш приятель там любит, чтобы мы были честны».

«Не позволяйте la vida loca погубить вас», – советует женщина.

«Джентльмены, желаю вам хорошо провести время».

Мексиканские пограничники ленивы. Проверяют документы, просят Ленсона открыть багажник. Один из них открывает ящик с инструментами, вытаскивает лоток и роется внутри. Он не удосуживается всё вернуть на место. Захлопывает багажник и машет нам, чтобы мы проезжали.

«Они когда-нибудь делают это правильно?» – спрашиваю я.

Ленсон смеётся. «Шутишь? Они боятся что-нибудь найти. Картели знают, где они живут. Всё, чего хотят эти ребята, – это брать взятки и пропускать людей».

Внедорожник выезжает из пограничного пункта пропуска. Мирасоль повернул направо, чтобы показать мне центр города. Сегодня вечером мы хотим добраться до района Ла-Куэва пораньше. Ленсон поворачивает налево на проспект Героико Колехио Милитар. Мы едем на юго-восток в сторону Сарагосы. Не доезжая до моста, Ленсон поворачивает направо, и мы теряемся в лабиринте макиладор.

«Как будто я уже был здесь раньше», – говорит Ленсон.

«Это симуляция, – говорю я ему. – В большинстве случаев она достаточно реалистична, чтобы поставить тебя на землю».

Я веду Ленсона на фабрику. Окружённую сетчатым забором с колючей проволокой сверху. Улицы тёмные, освещённые оранжевым светом натриевых ламп. В воздухе висит пыль. Я направляю его в заднюю часть фабрики, в загромождённые переулки индустриального парка.

Окна фабрики ярко освещены. Их немного. Большинство зданий черные. Я знаю, как

Макилас работает круглосуточно. Двенадцатичасовые смены с минимальной зарплатой пять долларов в час. В этом здании женщины и девушки трудятся, собирая пылесосы и электрические вентиляторы.

Тостеры и микроволновые печи.

Мирасоль работала на этой фабрике. Она шла по дороге, которую мы только что проезжали, к автобусной остановке. В ту ночь, когда её забрали.

Проклинаю свою сентиментальность. Ничего не могу с собой поделать. Не могу.

Ленсон паркуется на темной боковой улице.

Первым делом мы снимаем дверную панель в задней части салона. Достаём ножи, пистолеты и магазины. Ленсон и Хэнкок надевают пистолетные ремни с кобурами и ножнами. Я засовываю «Глок» за пояс, а запасные магазины запихиваю в набедренный карман.

Хэнкок и Ленсон откручивают и поддевают дверные панели в водительском отсеке. Я бросаю им вещмешки, сложенные под ящиком с инструментами. Вместе они распаковывают магазины с патронами калибра 5, 5, 6 и патронами для дробовика. Снимают с них полиэтиленовую упаковку и набивают вещмешки.

Я падаю на землю и заползаю под внедорожник. Вытаскиваю из-за порога завёрнутые в пластик винтовки и дробовики.

Ленсон присоединяется ко мне на другой стороне. За десять минут мы разложили детали оружия на земле и распаковали их. В темноте Ленсон и Хэнкок собирают винтовки. Они обучены делать это с завязанными глазами.

Закончив, устанавливаем панели на место и запихиваем мусор под машину. Забираемся обратно, заряжаем оружие, дышим.

Ленсон смотрит на тёмные улицы. Одинокая макила.

«Вы что-нибудь сделали, чтобы дать Штейну знать, где эти мальчики?»

Я качаю головой. «Мы вернёмся. А если нет, то кому какое дело?»

«Штайн найдет свой ударный отряд где-нибудь в другом месте».

«Я не думаю, что она когда-либо намеревалась использовать этих клоунов».

Ленсон выглядит озадаченным. «Зачем их вообще в это втягивать?»

«Кто-то из руководства хотел, чтобы их станция в Эль-Пасо участвовала. Возможно, кто-то спонсировал Харриса. Это как в любой компании. Штейн и Харрис. Два равных, у каждого есть наставник.

Покровитель».

«Ты думаешь, она использовала тебя, чтобы навести порядок в офисной политике?»

Я улыбаюсь. «Эта мысль пришла мне в голову».

Хэнкок поднимает крышку пенопластового холодильника. Внутри, набитые льдом, лежат две упаковки по шесть бутылок. Он открывает три банки и раздаёт их. «Вас это не беспокоит?»

Я беру банку. Пью. «Нет. У Штейн уже есть другая группа наготове. Вот почему она не хотела, чтобы Харрис был на совещании руководства. Она сказала им, что его ребята хороши, но недостаточно».

Ленсон хрюкает: «Хитрая сука».

«Думаю, у неё сердце в порядке». Я осушаю пиво и прошу Хэнкока ещё. «Она хочет Хамзу и Бледсоу так же сильно, как и мы».

Ленсон включает двигатель. Включает кондиционер. «Но… они ей нужны живыми».

Я поправляю боковое зеркало внедорожника, чтобы видеть улицу.

Мы привыкли ждать. Оставаясь начеку. «Штайн должна хотеть, чтобы они были живы. Её руководство хочет сохранить правдоподобное отрицание».

«Разве вы не ненавидите иметь дело с бюрократией?»

Я прижимаю холодную пивную банку к лицу.

Закрываю глаза.

«Вот почему я использую Штейн. Она уничтожит растение Бледсоу».

OceanofPDF.com

46

OceanofPDF.com

ХУАРЕС, 03:00 ПЯТНИЦА

Прижимая к груди дробовик, я скатываюсь в канаву у обочины. Канава пыльная и усеяна мусором. Мухи жужжат над недоеденной едой.

Я морщу нос от запаха прогорклого жира. Стараясь не шуметь, я проползаю шестьдесят футов до Ла-Куэвы.

С ног до головы в пыли, я сморгнул пот с глаз.

Под туфлей хрустит гравий.

Охранник идёт ко мне. Я замираю и пытаюсь вжаться в стену рва. Шаги затихают, и мужчина расстёгивает ширинку. Я закрываю глаза и опускаю лицо.

Резкий запах аммиака ударяет мне в нос.

Моча.

Ручей протекает мимо меня, журчит у дальней стороны канавы и впадает в лужу у меня под животом. Мужчина заканчивает, и последние капли его воды стекают мне по спине. Он застёгивает ширинку, и его ботинки шаркают, когда он отворачивается. Я считаю до трёх и поднимаюсь.

Мужчина стоит ко мне спиной, в шести футах от меня. Я выбираюсь из канавы и одним шагом сокращаю расстояние.

Ударьте его прикладом винчестера по затылку.

У него треснул затылок, и он упал лицом вперёд. Я ударил его ещё раз, и его голова развалилась на части. Гребешки костей и мозга, скреплённые рыхлыми перепонками плоти.

Я пинаю тело в канаву. Медленно иду к стальной пожарной лестнице, прикреплённой к задней стене Ла Куэвы.

Ленсон там, М4 наготове. Рюкзак с М4.

На левом бедре у него висят магазины и патроны для дробовика. На правом – автоматическое ружьё Benelli.

Вооруженный таким же образом, Хэнкок хромает вперед.

Гуськом – сначала Ленсон, затем Хэнкок следуют за мной по лестнице.

Мы вот-вот достигнем цели.

КРАСКА на пожарном выходе потрескалась и сочится ржавчиной. Я направляю ружьё правой рукой и проверяю рукоятку левой. К моему облегчению, дверь не заперта.

Коридор пуст. Мышцы живота напрягаются.

Двери слева и справа по коридору закрыты. Я поворачиваюсь к первой слева и толкаю дверь. Сталкиваюсь лицом к лицу с боевиком «Кудс». Прижимаю дуло винчестера к его груди и нажимаю на курок.

Тело стрелка действует как глушитель. Контактный выстрел с глухим стуком пробивает кровавую дыру в его груди. Дульное пламя поджигает его хлопчатобумажную рубашку и бросает его на спину. Я снова стреляю в дробовик и впечатываю каблук в грудь мертвеца. Тушу пламя.

Фабрика по производству бомб. Два стола придвинуты к стене.

Сложенные брезентовые жилеты. Взрывчатка. На столах лежат инструменты, провода и самодельные детонаторы. Сделанные из одноразовых телефонов.

Ленсон и Хэнкок перекрывают коридор. Из комнаты справа доносится звук пружин кровати. Я поворачиваю ручку и распахиваю дверь. Пол Бледсоу, голый как бык, набрасывается на Невиту. Его джинсы, рубашка в стиле вестерн и ремень для родео висят на спинке стула. Его «стетсон» лежит на туалетном столике, сапоги из крокодиловой кожи – на полу.

У него лысое пятно – розовый кружок плоти в центре серебристой гривы.

Подбородок Невиты прижат к плечу Бледсоу. Её щёки румяные и горят от жара. Зажмурив глаза, она хнычет. Её ноги обхватывают его бёдра, а пятки упираются в ягодицы. Девушка открывает глаза, смотрит в дуло моего ружья, открывает рот, чтобы закричать.

Я подношу палец к губам, и крик замирает у неё в горле. Я вытаскиваю «Глок» из-за пояса, подхожу ближе и бью рукояткой по затылку Бледсоу. Кожа на его лысине лопается, и кровь стекает по шее. Ленсон стаскивает его с кровати.

Невита царапает простыни, чтобы укрыться. Сидит на кровати, прислонившись спиной к стене.

Я пересекаю коридор, ведущий к фабрике бомб. Выбираю пояс смертника с детонатором от мобильного телефона. Цифра «четыре» приклеена скотчем сзади. Детонатор связан с кнопкой быстрого набора. Включаю телефон, проверяю, заряжен ли он, и кладу его в набедренный карман.

На одном из столов лежит катушка изолированного провода. Я беру жилет смертника под мышку и хватаю рулон.

Бледсоу приходит в себя. Хэнкок поддерживает его, пока Ленсон застёгивает на нём пояс смертника. Я поднимаю нижнее бельё Невиты и Бледсоу. Скатываю его и засовываю ему в рот. Завязываю кляп ремнём.

Я подаю Хэнкоку знак отдать мне ремень. Бледсоу не спит, глаза его полны ужаса. Ленсон достаёт нож Боуи и отрезает кусок проволоки от катушки. Связываю запястья Бледсоу за спиной. Я накидываю ремень Хэнкока на шею Бледсоу, продеваю свободный конец через пряжку и затягиваю его у самого горла.

Теперь у меня есть поводок, с помощью которого я могу его вести.

Я передаю поводок Хэнкоку. Невита тихо плачет. Я жестом велю ей замолчать.

Ленсон следует за мной в коридор. Бледсоу следует за мной, Хэнкок замыкает шествие.

Я подхожу к следующей комнате слева, жестом приказываю Ленсону прикрыть дверь справа. Сердце колотится, как отбойный молоток. Я поворачиваю ручку, толкаю дверь и вхожу.

Три Кудса за столом. Один посередине, лицом ко мне.

Двое с каждой стороны. Изучают расписание автобусов и поездов.

Винтовки и пистолеты разбросаны по комнате. Мужчины смотрят на меня и затаивают дыхание.

Броситься за оружием.

Я стреляю в грудь тому, кто стоит напротив меня. Двенадцать пуль двойной дроби разносят его на части и отбрасывают назад.

Стул опрокидывается, и он падает на пол. Мужчина слева тянется за девятимиллиметровым револьвером на столе. Я направляю винчестер ему в ухо и нажимаю на курок. Выстрел отрывает ему голову, и труп откидывается набок.

Третий мужчина бросается на АК-47, висящий на крючке.

Прежде чем он успевает добежать, я заправляю патрон в винчестер и стреляю ему в спину. Между его лопатками появляется ряд дыр. Силой взрыва его отбрасывает к стене. Раскинув руки в позе распятия, он сползает на пол. В ушах звенит, и я загоняю в патронник ещё один патрон.

Я выхожу обратно в коридор. Ленсон поднялся, М4.

поднял к плечу.

В обойме винчестера осталось два выстрела. Я ударяю плечом в следующую дверь. Кусок фанеры разлетается на куски.

В коридор выходит Кудс, поднимает винтовку. Я уворачиваюсь и вбегаю в комнату. Позади меня раздаётся оглушительный грохот выстрела. Полуавтоматический «Бенелли» Хэнкока. Пять выстрелов, он делает это так быстро, как только может нажать на курок.

Сжимая в руках винчестер, я обхожу комнату.

Мексиканские девушки. Четыре. Все симпатичные, все чуть старше подросткового возраста. Прикованы наручниками к железным кроватям.

«En el piso», – говорю я им.

Я быстро заряжаю винчестер и возвращаюсь в коридор. Хэнкок обходит меня, таща Бледсоу за собой. «Бенелли» пуст, и он переключился на свой М4. Хэнкок прижимает Бледсоу к полу и встаёт на колени, опираясь на него спиной.

Подняв Винчестер, я прохожу мимо Хэнкока и Бледсоу. М4

Поднявшись на плечо, Ленсон перемещается справа от меня.

Ещё две комнаты. Мёртвый Кудс на полу, лужа крови в коридоре. Я переворачиваю его ботинком. Не Хамза. Пустяки. Хэнкок всадил в него шестьдесят шариков двойной порции бакса.

Ленсон занимает комнату справа и выбивает дверь ногой. Он входит, держа М4 наготове. Внутри комнаты мексиканцы с винтовками. Ленсон и мексиканцы стреляют одновременно.

Ленсон вздрагивает, когда в него врезаются пули. Он направляет на них М4 и стреляет, пока они не падают. Он шатается и прислоняется к дверному косяку.

Я врываюсь в комнату слева. «Кудс» и мексиканец открывают огонь. Горящий нож режет мне правый бок. Пуля швыряет меня в дверной косяк. Половина моих пуль попадает «Кудсу» в лицо. Он вскрикивает и роняет винтовку. Я перехватываю винчестер и стреляю снова. Выстрел в живот убивает его.

Пуля просвистела мимо моего уха. Я передернул затвор, снова выстрелил. Пуля попала мексиканцу в грудь.

Он падает назад. Кудс лежит на спине, словно раздавленный таракан. В комнате стоит вонь от его внутренностей.

Окна распахнуты. Из клуба на улицу высыпают люди. Хэнкок снова меня обошёл. Он повалил Бледсоу на пол и теперь стреляет по лестнице из своего М4.

«Они поймали Ленсона», – говорит Хэнкок.

Ленсон безжизненно сидит в проёме правой двери, опустив подбородок на грудь. В правой руке он сжимает рукоятку пистолета М4.

Его туловище представляет собой массу крови.

Я протягиваю руку и закрываю его единственный глаз.

Моя рубашка пропитана мочой и всякой дрянью из канавы. Нахожу входное отверстие в боку. Пуля вошла и вышла. Я отрываю подол рубашки, скатываю ткань и затыкаю дыру. Отрываю ещё, затыкаю выходное отверстие тканью. Молюсь, чтобы не умереть от инфекции.

С «Винчестером» в одной руке, «Глоком» в другой я бегу к лестнице.

Снизу раздаются выстрелы. Я приседаю на краю площадки, прислоняюсь спиной к стене.

Осталось два «Кудса», включая Хамзу. Полдюжины солдат.

Я машу Хэнкоку. Он встаёт и тащит Бледсоу за собой.

«Дай мне поводок».

Я беру поводок и рывком сажаю Бледсоу на пол рядом с собой.

Он пересекает лестничный пролет, и краткий взгляд на его голые белые ноги и свисающие гениталии сводит солдат с ума.

У подножия лестницы раздаётся ружейный огонь. Полуголый, задыхаясь от кляпа, Бледсоу бесстыдно рыдает.

Хэнкок быстро заряжает патроны в свое ружье Benelli.

Я достаю мобильный телефон из заднего кармана. Провожу большим пальцем по клавиатуре. Нажимаю 4. Теперь мне остаётся только нажать зелёную кнопку вызова.

Высунувшись на лестничную клетку, я стреляю из «Глока». Мексиканцы с автоматами оттесняют меня. Я достаю из кармана полный магазин. Вытаскиваю полупустой магазин из пистолета, перезаряжаю.

Я засовываю «Глок» в задний карман и рывком поднимаю Бледсоу на ноги. Притягиваю его к себе и смотрю ему в глаза. Не обращай внимания на его слёзы, на приглушённый, хриплый звук, доносящийся из-за кляпа.

Это для Мирасоля.

Держа Бледсоу перед собой, я толкаю его к краю лестничной площадки. Он визжит сквозь кляп. Я наступаю ему на задницу и сбрасываю Бледсоу с лестницы. Мексиканцы изрешетили его пулями. Я щурюсь, когда пули врезаются в его тело.

Попав под шквал выстрелов, он дергается, словно в припадке. Мой большой палец завис над клавиатурой.

Я нажимаю кнопку вызова.

Ла-Куэва содрогается от силы взрыва. Стены содрогаются, с потолка сыплется штукатурная пыль. Мы с Хэнкоком падаем на землю. Из лестничной клетки поднимается облако пыли и дыма.

Двигаться.

Я спускаюсь по лестнице, держа в руках Винчестер.

Хэнкок следует за ним, волоча больную ногу.

Бледсоу исчез. Его останки разбросаны по потолку и стенам. Кровь и кусочки плоти прилипли к штукатурке, словно обрывки мокрой туалетной бумаги.

Солдаты на первом этаже были убиты ударной волной и осколками. Части тел и внутренности разбросаны среди разбитых столов и стульев.

В лестнице, где раньше были последние четыре ступени и подступенки, зияет дыра. Половина перил разлетелась на щепки и слетела в клуб. Миллион деревянных иголок. Я перепрыгиваю через пролом и бросаюсь на площадку первого этажа.

Раненые солдаты с трудом поднимаются на ноги. Они тяжело наводят на меня оружие. Винчестер дергается в моих руках. Я снимаю одного, затем другого.

Там – за барной стойкой. Хамза.

Глаза, словно чёрные шарики. Кукольные глаза, вставленные в маску.

Вставая, он стреляет из винтовки. Я ползу на бойню. Использую трупы как укрытие.

Хэнкок стреляет из своего «Бенелли». Хамза ныряет за стойку бара.

Дробь разбивает полки с алкоголем. Стеклянные бутылки взрываются, образуя сверкающие градины из стекла и виски. Хэнкок не может пролезть через дыру в лестнице из-за больной ноги, поэтому он ныряет головой вперед, перепрыгивая через пространство. Приземляется на плечо.

Кудс за барной стойкой стреляет из АК-47. Хэнкок кричит.

Я поднимаюсь на ноги, поднимаю винчестер и нажимаю на курок.

Выстрел картечи попадает в цинковую решетку, рикошетитирует и сносит лицо стрелка.

Я бросаю Винчестер и достаю Глок. В клубе воцаряется тишина.

Где Хамза?

Я обстреливаю пистолетом всю длину бара.

«Хэнкок», – зову я.

«Вы защищены».

Я перехожу на хват Вивера, опускаю левый локоть. Осторожно заглядываю за стойку. Кудс лежит на спине, захлёбываясь собственной кровью. Дважды стреляю ему в лоб.

Никаких следов Хамзы.

Мертвец лежит на чём-то. Тяжёлые деревянные рейки, железное кольцо. Люк.

Туннель.

OceanofPDF.com

47

OceanofPDF.com

ХУАРЕС, 03:35 ПЯТНИЦА

«Туннель», – кричу я.

Я оглядываюсь на лестницу. Хэнкок сидит на площадке, его рубашка побурела от крови. Он поставил «Бенелли» на землю и прикрывает клюшку своим М4.

Карабин. «Иди», – говорит он. «Я подожду».

Я отталкиваю труп в сторону, наклоняюсь, хватаюсь за металлическое кольцо и поднимаю люк.

От этого усилия всё тело пронзает боль. Я нащупываю самодельные заглушки. Они всё ещё на месте. Я функционирую. В сознании.

Я позволил люку упасть на мертвеца. Я отступил назад, направив пистолет на отверстие.

Хамза не из тех, кто бегает. Должно быть, он меня ждёт.

Мой взгляд обводит пол за барной стойкой. Один труп.

Один АК-47. Хамза всё ещё вооружён. Стоит в темноте, ожидая, когда можно будет выстрелить в любого, кто попытается спуститься по лестнице. Я хватаю мертвеца за воротник. Усаживаю его на пол, расставив ноги по обе стороны от проёма.

Я толкаю мужчину вперёд, так что его лицо и плечи загораживают свет для всех, кто смотрит снизу. Он будет выглядеть как живой человек, подглядывающий украдкой. Я резко отталкиваю его назад, затаив дыхание.

Ничего.

Хамза не глупый.

Возможно, он ждет момента, чтобы разорвать меня на части.

Или он может быть уже на полпути через границу.

Пространство внизу, должно быть, подвал. Внутри этого помещения вертикальная шахта длиной 22 метра ведёт к туннелю.

Мертвец тяжёлый, но я ставлю его рядом с люком. Подхватив его под мышки, я поддерживаю его над отверстием и бросаю в дыру. Следую за ним вниз, готовясь к удару.

Мы падаем с расстояния в двенадцать футов друг от друга. Труп с грохотом падает на пол, и я приземляюсь на него. Ноги вместе, колени согнуты. Я перекатываюсь на бок. Ослепительная вспышка – это Хамза выхватывает свой АК-47. Очередь разрывает труп на части, он тянется ко мне. Я поворачиваюсь на бок, поднимаю «Глок», стреляю в мигающий огонёк.

Крик боли. Винтовка с грохотом падает на пол.

Черная фигура спешит по подвалу, словно краб.

Исчезает в тёмном углу. Я стреляю снова и снова.

Я доползаю до угла, опираясь на колени и локти. Упираюсь рукой во что-то твёрдое и металлическое. АК-47 Хамзы, мокрый от крови. Я бью его.

Он спускается по шахте доступа. Пытается добраться до туннеля.

Вал отзывается низким гудением. Двигатель.

К стене прикреплена деревянная лестница. Рядом с лестницей, вдоль всей шахты, протянут широкий резиновый шланг. Хамза спускается, его силуэт вырисовывается в свете из камеры внизу. Я направляю «Глок» как раз в тот момент, когда он достигает дна и исчезает из виду.

Ебать.

Я засовываю пистолет в набедренный карман, забираюсь на лестницу и скатываюсь вниз. Я сжимаю вертикальные перекладины лестницы между коленями и ступнями. Управляю падением руками. В десяти футах от дна я повисаю на одной руке.

И выхватываю пистолет. Отпускаю руку и прыгаю до конца. Приземляюсь на колени и направляю «Глок» на цель.

Хамза хватает меня за запястье левой рукой, отталкивает дуло пистолета. В правой руке у него нож Боуи.

Тот, которым он убил Мирасоля. Тот, которым он убил Келлеров. Я хватаю его за запястье и промахиваюсь. Мои пальцы сжимают клинок, и я сжимаю его изо всех сил. Я кричу от боли.

Хамза пытается вырвать нож из моей руки. Он держит нож лезвием вниз, лезвие вонзается мне в ладонь. Я сжимаю лезвие сильнее, зажав его в кулаке.

Оскалив зубы, убийца ударяет меня по лестнице, держа пистолет, и я роняю «Глок». Он отпускает моё запястье и бьёт меня кулаком.

Прямо в мою свежую рану. Красная волна боли обрушивается на меня.

Я поднимаю руку и вонзаю большой палец во внутренний уголок его левого глаза. Вырываю глазное яблоко.

Крик Хамзы нечеловеческий.

Я бью его макушкой по лицу. Он откидывается назад, и я вырываю у него нож.

Подняв клинок, я вонзил оружие ему в живот.

Моё тело пронзает боль. Всё это не имеет значения. Я вонзаю лезвие под грудину Хамзы и поднимаю его над землей. Насаживаю его на нож и несу через всю комнату. Бью его об стену. Его руки сжимают мои плечи, ноги дергаются, как у лягушки с сердцевиной. Я смотрю, как он умирает.

От трупа Хамзы тошнит. Мой девятимиллиметровый патрон попал ему в живот. Раненый, он сопротивлялся. Я вытаскиваю нож из-под его грудной клетки и бросаю тело лицом вниз на пол камеры.

Я прислоняюсь к стене из коричневого кирпича. Тысячи килограммов кокаина. Пластиковые пакеты, завёрнутые в коричневую бумагу.

Камера оказалась больше, чем я себе представлял. Она пятнадцать футов в ширину и, возможно, тридцать футов в длину. В одном конце находится горизонтальный туннель, уходящий под Рио-Гранде. Половина этой камеры отведена под биотуалет, дизель-генератор и вентиляционное устройство, подающее в туннель свежий воздух. Резиновый шланг от шахты доступа соединён с выхлопной трубой двигателя. Камера освещена голыми лампочками, развешанными под потолком. Туннель высотой семь футов и шириной пять футов выглядит так, будто его укрепили деревом и цементом.

Я смотрю на нож в своей руке. Нож, которым это животное зарезало моих друзей.

Медленно я опускаюсь на колени на поясницу Хамзы. Запускаю кулак в его сальные чёрные волосы. Обнажаю его горло.

Я ВЫБИРАЮСЬ из подвала и, шатаясь, обхожу бар. Хэнкок сидит на лестничной площадке, где я его оставил. Его лицо блестит серебром, и, боюсь, он в шоке. Он смотрит на восьмифунтовый череп, спутанные волосы и кровь, которые я несу в правой руке.

Измученный, я положил отрубленную голову Фейсала Хамзы на цинковую стойку бара.

Хэнкок молчит. Я подхожу к нему и осматриваю раны. Его дважды ранили, в верхнюю левую часть груди. Левая рука безжизненна. Похоже, ключица сломана, но артериальной крови нет. Я проверяю выходные отверстия. Кровоточащие отверстия, в них видны кости. Раздробленность лопатки. Крови ни во рту, ни в носу нет.

Я беру нож Боуи Хамзы и разрезаю рубашку Хэнкока. Перевязываю его раны.

«Брид, это начинает входить в привычку».

«Заткнись, ленивый ублюдок».

Я встаю. Хэнкок берёт меня за руку и обнимает здоровой. Вместе мы ковыляем вперёд.

дверь.

Федералы ворвались в клуб и рассредоточились, направив на нас автоматы.

“No te muevas, pendejo!”

«Манос ариба! Ахора!»

Я поднимаю правую руку. Другой рукой я поддерживаю Хэнкока.

«Está bien». кричит женщина. «Эллос, сын Миос».

Федералы вооружились винтовками и прочесывают поле боя в поисках раненых солдат.

Аня Штайн выходит вперёд. На ней чёрный комбинезон и тактическая экипировка. Полный бронежилет, передние и задние пластины. На груди у неё перекинут пистолет H&K MP5 в положении «стрельба из укрытия». Девятимиллиметровый пистолет в открытой кобуре, закреплённой на липучке на правом бедре.

«Стильно», – говорю я ей. «Очень. Я тебя именно такой и представляла».

Она подходит, наклоняется и смотрит на голову Хамзы. «Это он?»

"Конечно."

«Я помню его с двумя глазами».

«И тело».

Длинные каштановые волосы Штейн собраны в тугой пучок на затылке. Она шмыгает носом. «Не думаю, что ты мог просто застрелить его».

«Что ты здесь делаешь, Штейн?»

«Моя команда отслеживала ваш телефон с тех пор, как вы с девушкой вчера вечером пересекли границу Хуареса. Когда вы вчера вынули SIM-карту, дрону было поручено следить за вами».

Я не удивлён. «Ты всё это время следил за мной».

«Ты думал, это совпадение, что мексиканская армия тебя спасла? Они практически проводили тебя и девушку через Пасео-дель-Норте».

Мы с Мирасоль пересекли границу под надзором солдат. Ни одного полицейского. «Как вам это удалось?»

«Я потянул за ниточки, состряпал историю. Сказал мексиканцам, что два тайных агента Управления по борьбе с наркотиками пытаются пересечь границу. Картели и полиция собираются их убить».

Федералы разбирают части тел и мусор.

«Я думал, что по эту сторону границы операцию провести невозможно».

«Не так жестко. Мы уничтожили завод в Бледсоу. Оставили это тебе».

В комнату входит дюжина крепких парней с М4 и в полном тактическом снаряжении. Штейн поворачивается к ним и отдаёт команды. «Проверьте всё», – говорит она. «Ноутбуки, жёсткие диски, карты памяти. Мне нужны фотографии, ДНК. Особенно вот эта».

Штейн указывает на голову Хамзы. Бородатый оператор свистит: «Мы его запакуем».

«Нет», – резко отвечает Штейн. «Оставьте это здесь. Я хочу, чтобы эти хаджи хорошенько подумали о том, что значит связываться с США».

Штейн, должно быть, прелесть в постели. «Нам нужен медик».

«У нас такого нет. Садись, мы тебя обратно с собой возьмём».

В клубе не осталось ни одного целого предмета мебели.

«Штайн, ты меня обидишь».

«Не связывайся со мной, Брид. Я могу сгноить тебя в мексиканской тюрьме».

«Вы нас использовали».

Штейн пожимает плечами.

«Все используют всех. Не правда ли?»

OceanofPDF.com

48

OceanofPDF.com

ЭЛЬ-ПАСО, ШЕСТЬ НЕДЕЛЬ СПУСТЯ

У Штейна хватило совести забрать Ленсона с собой.

Она привела с собой в Ла-Куэву дюжину оперативников. Я никого из них не узнал. Их манеры и владение оружием свидетельствовали о том, что они знали своё дело. Контрактники или спецназовцы без знаков различия. Не «Дельта». «Дельта» любили двухточечные ремни, а эти использовали одноточечные. Они носили пистолеты SIG в набедренных кобурах, расположенных низко на бедрах. Много липучек. «Дельта» предпочитают 1911-е или «Глоки», которые носят выше. Тонкие признаки иной культуры ближнего боя.

Они собрали всё ценное, что смогли найти. Спустились в туннель за Хамзой. Сняли у него отпечатки пальцев, взяли образцы ДНК с головы и тела.

Команда, атаковавшая завод Бледсоу, наверняка была столь же способна.

Нам с Хэнкоком помогли выйти на улицу. Там стояло около дюжины полицейских пикапов. Федералы стояли на своих платформах с пулемётами. Машины выстроились в оцепление.