Текст книги "Морета - всадница Перна"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Когда-то давным-давно лорд Лиф объяснил ему, что лучший способ избежать спора – это не дать ему начаться.

На мгновение Алесан задержался на пороге главного входа в холд. Во дворе царила суматоха – устанавливались шатры и палатки, горели костры, над которыми в котелках явно что-то варилось. Из-за пригорка поднимался густой столб черного дыма. Норман, которому он поручил сжечь трупы мертвых коней, похоже, уже взялся за дело...

Вдруг из-за угла во двор выбежал человек. Он затравленно оглядывался по сторонам. Невольно Алесан сделал шаг вперед, выйдя из тени на свет. Человек увидел его, и не разбирая дороги, ринулся к нему.

– Лорд Алесан, – задыхаясь, выдавил он, – Вандер умер.

Глава 7

Мастерская лекарей и Форт холд, 3.11.43

Капиам проснулся от оглушителоного грохота барабанов. Голова прямо-таки разламывалась. Эти проклятые барабаны гудели даже в его кошмарах – трудно назвать снами ту мерзость, что ему сейчас снилась. Он и проснулся-то не столько из-за шума, сколько убегая от излишне мрачных грез. Он лежал на постели, ощущая себя совершенно опустошенным. Новая барабанная дробь заставила его зарыться головой под подушку.

Неужели они никогда не смолкнут? Капиам никогда не думал, что барабаны гремят так невыносимо громко. Почему он раньше этого не замечал? Надо было бы врачевателям поселиться в более тихом месте! В тщетной надежде на облегчение, Капиам закрыл уши ладонями. И тут он вспомнил все те сообщения, что он оставил для передачи в холды и вейры. Неужели их до сих пор не передали. Уже, наверно, полдень! Разве мастер барабанщик не понимает, насколько все это важно?! Или какой-нибудь глупый ученик посмел спрятать его записку в надежде поспать лишнюю пару часиков?

Подобной головной боли Капиам еще никогда не испытывал. Невыносимо. И сердце билось под стать бешенному ритму барабанов. Весьма странно...

Но вот барабаны умолкли – но ни его голова, ни сердце этого даже не заметили. Перекатившись на бок, Капиам попытался сесть. Надо что-нибудь принять от головной боли. Собравшись с силами, которых оказалось не так уж и много, Капиам сел. И не сдержал глухого стона. Шатаясь из стороны в сторону, он встал на ноги и добрался до шкафа.

Сок феллиса. Несколько капель. Должно помочь. Это всегда ему помогало. Отмерив дозу, Капиам плеснул в чашку воды и одним глотком выпил лекарство. Не в силах больше стоять, он, чуть не падая, доковылял до кровати и ничком повалился на постель. Он и сделал-то каких-то несколько шагов, а сердце теперь колотилось еще безумнее, чем раньше, и он букавльно обливался потом.

Капиам был слишком хорошим лекарем, чтобы тешить себя иллюзиями. Он снова застонал. Сайчас не время болеть. Ему следовало заниматься борьбой с этой непонятной эпидемией, а не валяться в постели. Лекари не болеют. Кроме того, он же так тщательно мылся после осмотра каждого больного.

Почему не помогает сок феллиса? Из-за этой гадкой головной боли он совершенно не может думать. Надо так много всего сделать! Надо перечитать и обработать записи, проанализировать ход развития болезни и вероятность вторичных инфекций типа пневмонии или ангины. Но как же он сможет работать, если ему даже глаз не разлепить? В отчаянии Капиам обхватил голову руками и даже застонал от чувства собственного бессилия.

Каким-то шестым чувством Капиам почувствовал, что в комнате находится кто-то еще кроме него. Еще минуту назад он был один.

– Не подходите ко мне, – воскликнул он, резко поднимая голову, и тут же вскрикнул от жгучей боли в висках – последствие его неосмотрительно резкого движения.

– Не буду.

– А, это ты, Дездра...

– Я поставила у вашей комнаты ученика. Не дело, если вам не дадут выспаться, – Капиам слушал этот спокойный голос и чувствовал, как в него вливаются новые силы. – Вы ведь заразились этой новой болезнью, не так ли?

– В этом есть какая-то высшая справедливость, – чувство юмора редко покидало Капиама.

– Это, возможно, было бы именно так, – усмехнулась Дездра, – если бы только вас сейчас не поминали так часто.

– Карантин, похоже, не прибавил мне популярности?

– Можно сказать и так. Башни барабанщиков находятся в настоящей осаде. Фортайн делает все, что в его силах.

– Вон в том мешеке лежат мои заметки. Передай их Фортайну. Ему всегда лучше удавались организационные дела, чем диагностика. Ты только передай ему мои заметки. В них все, что мне удалось узнать об этой болезни.

Дездра пересекла комнату и вытащила из вещевого мешка довольно тонкую папочку.

– Узнали вы, похоже, не так уж и много, – заметила она, просматpивая ее содержимое.

– Это так, – согласился Капиам и, криво усмехнувшись, добавил, – но очень скоро я узнаю об этой болезни гораздо больше.

– Разумеется, – кивнула Дездра. – Ничто не может сравниться с собственным опытом. Что вам принести?

– Ничего не надо! Нет, принеси воды... и какого-нибудь соку...

– С введением карантина нам уже никто ничего не привозит...

– Тогда только воды. Теперь вот еще что. Никто не должен входить в эту комнату. Даже ты сама не должна проходить дальше двери. Все, что я попрошу, оставляй на столе у входа.

– Я вполне готова все время находиться вместе с вами.

– В этом нет нужды, – Капиам покачал головой и тут же об этом горько пожалел. – Я предпочитаю быть один.

– Ну и страдайте в одиночестве и тишине.

– Не смейся надо мной, женщина. Знаешь ли ты, что эта болезнь необыкновенно заразна? Скажи, в холде или в Мастерской больше никто не заболел?

– Полчаса тому назад все были здоровы.

– А который час – спросил Капиам.

– Уже вечереет. Четыре часа.

– Любой, побывавший хоть на одном из Собраний и вернувшийся сюда...

– Что вы категорически запретили, введя карантин...

– Ну, какой-нибудь засранец наверняка решит, что он все знает лучше меня... Так вот, любого, кто появится, тут же изолировать на четыре дня. Судя по сообщениям, обычно инкубационный период составляет два дня, но рисковать не хочется... Кстати, я до сих пор не знаю, как долго больной остается заразным – а значит, нам следует проявлять двойную осторожность. Я буду записывать ход болезни и ее симптомы. Я положу свои записи вот сюда: на случай... на случай...

– Знаете, пессимизм вам не очень-то идет.

– Но ты же сама все время говорила, что в один прекрасный день я умру от болезни, которую не смогу исцелить...

– Это еще что за разговоры? – рассердилась Дездра. – В Архиве работа идет день и ночь.

– Знаю. Слышал вчера вечером, как храпели ваши работнички.

– Мастер Фортайн так и решил, когда никто не смог ответить ему, когда вы прилетеле в холд. К сожалению, сам он отправился спать до вашего появления, и потому добрался до своего стола только к полудню. Он наверняка захочет с вами увидеться.

– Ему нельзя входить ко мне в комнату.

– Не сомневаюсь, что он и не захочет в нее входить.

Почему не помогает сок феллиса? Сердце колотиться, как безумное...

– Дездра, передай, пожалуйста, Фортайну, что настойка сладкого корня не помогает. Более того, мне кажется, что от не больше вреда, чем пользы. В Игене и Керуне, между прочим, мы использовали именно сладкий корень – и что толку? Посоветуй ему попробовать настойку перьев папоротника. Может, она и собьет жар. Пусть попробует также и другие жаропонижающие.

– Как? И все на одном-единственном пациенте?

– Не волнуйся, – с мрачной уверенностью ответил Капиам, – скоро у него будет вдоволь пациентов. Пробуй – не хочу... Ладно, Дездра, иди. Моя бедная голова и так гудит, словно барабан.

В ответ на это бессердечная Дездра только хмыкнула. А может, это она так выражала симпатию? Кто знает? Капиам никогда не знал, чего от нее ожидать. Она всегда говорила то, что думала... Но порой лекарю приходится становиться дипломатом.

От разговора с ней ему не стало спокойнее, но странным образом Капиаму было приятно, что за ним ухаживает именно она.

Он лежал, стараясь не шевелиться. Лежал, положив голову на подушку, таинственным образом ставшую каменной. Ему до смерти хотелось, чтобы боль прошла, чтобы сок феллиса наконец-то оказал свое волшебное действие. Его сердце колотилось, как в лихорадке. О сердцебиении говорили многие пациенты, но Капиам и не представлял, что все это настолько плохо. И кроме как на сок феллиса – никакой надежды...

Он пролежал так, казалось, целую вечность, и хотя головная боль и стала несколько слабее, сердце все так же бешено стучало у него в груди. Если бы только удалось привести пульс в норму , он смог бы уснуть. Он страшно устал, а ночной, полный кошмаров и барабанного боя сон не принес облегчения. Мысленно Капиам перебирал известные ему сердечные средства: белошип, адонис, гловкап, тэнси, аконит... подумав, он выбрал аконит старое испытанное лекарство.

Ему пришлось снова встать с постели – операция, сопряженная с неимоверными усилиями и сопровождаемая едва сдерживаемыми стонами: Капиму не хотелось, чтобы стоящий за дверью ученик был свидетелем немощи мастера лекаря. Достаточно и того, что главный мастер заболел...

Двух капель, наверно, достаточно. Аконит – сильное лекарство, и применять его следует с осторожностью. Прихватив с собой лист пергамента, перо и чернильницу, Капиам вернулся в постель. Усилием воли он заставил себя записать все, что чувствовал – симптомы и впечатления, а также все принятые им лекарства, тщательно отмечая время их приема. Закончив, он с облегчением откинулся на подушку и сосредоточился на своем дыхании. Мысленно он приказал сердцу биться все медленнее и медленнее. Где-то посередине упражнения его сморил сон.

– Холх беспокоится. Она сердится, и Лери тоже, – обеспокоенный и одновременно извиняющийся голос Орлих ворвался в укутанное сном сознание Мореты. – И все из-за Ш'гала...

– Ну, чего ему не спится? Оставил бы управление Вейром мне!

– Он утверждает, что Лери слишком стара, чтобы вылетать из Вейра, и что первыми жертвами эпидемии становятся старики.

– Да чтоб ему пусто было! С этой эпидемией он окончательно свихнулся! – выругалась Морета, запихивая ноги во влажные ботинки.

– Лери настаивает, что ей необходимо поговорить с наземными отрядами, и это особенно важно именно сейчас, в самый разгар эпидемии. Ей нужно знать, кто заболел. Она уверяет, что сможет сделать это, не вступая в непосредственный контакт.

– Ну, разумеется... – У Лери никогда не было привычки зря слезать с дракона.

Она не отличалась высоким ростом, и позиция на спине огромной королевы давала ей вполне ощутимое психологическое преимущество.

Еще даже не добравшись до входа в вейр, Морета слышала нервное фырканье Холха. Раздраженный голос Ш'гала заставил ее ускорить шаг.

– Как ты смеешь вмешиваться в дела коловского крыла? – воскликнула она, подлетая к Предводителю.

Круто повернувшись, Ш'гал, явно не ожидавший ни появления Мореты, ни такого натиска, даже отступил на несколько шагов. Холх нервно мотала головой: не часто опасность для всадника исходила от его же собственного Предводителя.

– Как ты посмел так обойтись с Холх и Лери? – кричала Морета.

– Я еще не настолько стара, чтобы не могла сама справиться с истеричным бронзовым! – вмешалась Лери.

– Королевы всегда заодно – в сердцах воскликнул Ш'гал; – вопреки логике и здравому смыслу.

Холх взревела, и снизу на ее клич отозвалась Орлих. Еще миг, и все кругом задрожадо от рева растревоженных драконов.

– Успокойся, Ш'гал. Нам совсем ни к чему излишнее волнение в Вейре, – резко, но спокойно скзала Лери.

Может, она и оставила пост Госпожи Вейра, но много-много Оборотов, которые она на нем провела, не прошли даром. В каждом ее слове чувствовался непререкаемый авторитет. Она в упор глядела на Ш'гала, и не выдержав этого взгляда, Предводитель отвел глаза. Тогда Лери подмигнула Морете. Молодая Госпожа поспешила заверить свою королеву, что все в порядке, и вскоре сумятица в Вейре стихла.

– А теперь вот что я хотела вам сказать, – заявила Лери, складывая руки поверх громадного тома Летописей, разложенного у нее на коленях, Отличное времечко вы выбрали спорить по пустякам! Сейчас, как никогда, Вейру требуется единое и согласованное руководство. Да-да, именно сейчас, когда нам предстоит сразиться не с одной напастью, а сразу с двумя. В своей заботе о защите Вейра от обнаруженной Капиамом новой болезни ты, Ш'гал, кое-о-чем позабыл. И я хотела бы тебе об этом напомнить. Подумай сам, после двух Собраний вряд ли найдется всадник, у которого не было бы возможности заразиться. По правде сказать, ты сам – один из самых вероятных носителей инфекции. Ты же побывал в лазарете в Южном Болле, не говоря уже об Исте. Кроме того, ты видел то несчастное житвотное источник наших бед.

– Но я же не входил в лазарет и не прикасался к той поганой кошке! Кроме того, я как следует вымылся в Ледяном озере сразу после возвращения в Вейр.

– Ах, вот, значит, почему ты так плохо соображаешь сегодня утром! Жаль, что первым у тебя оттаял язык... Спокойнее, Предводитель, держи себя в руках! – Лери не давала Ш'галу ни малейшего шанса оправдаться. Так вот, пока ты спал, Морета не сидела сложа руки. И я тоже, – она демонстративно поправила лежащий у нее на коленях том. – Дежурные всадники знают, что в Вейр никого нельзя пускать – не то чтобы кто-то вздумал прилететь к нам в такой туман, да еще на следующий день после двух Собраний. Барабанные башни Форт холда гудят целый день. Петерпар проверяет, нет ли в наших табунах заболевших животных – не слишком вероятно, ведь последних мы получали из Тиллека. Нессо обстоятельно рассказывает о случившемся всем, кто протрезвел достаточно, чтобы ее понять. К'улон явно идет на поправку. Скажи, Морета, как ты полагаешь, что С Берчаром?

Морета никогда не сомневалась, что старой Госпоже отлично известно все, происходящее в стенах Вейра, но Лери не любила демонстриpовать излишнюю осведомленность.

– С Берчаром? – воскликнул Ш'гал. – А что с ним такое?

– Судя по всему, то же самое, что и с К'лоном, – ответила Морета. По его собственному указанию, С'гор изолировал его в своем вейре, и сам тоже останется на земле, пока не станет ясно, заболеет он или нет. И если К'лон поправляется, то почему бы и Берчару не выздороветь?

– Двое больных! – схватился за голову Ш'гал.

– Не надо хвататься за голову, – грубовато, но одновременно сочувственно посоветвала Лери. – Если хочешь проверить, нет ли у тебя температуры, то не трудись. Еще слишком рано. Мастер Капиам утверждает,что инкубационный период болезни составляет около двух дней, а значит ты пока что никак не можешь быть больным . Не волнуйтесь, завтра ты всяко поведешь крылья против Нитей. А мы с Холх, как нам и подобает по традиции, полетим с королевскми крылом. А потом я заслушаю отчеты наземных отрядов... если они, конечно будут. Набол и Кром вряд ли поддадутся панике. Эпидемия должна быть ну уж совсем какой-то неистовой, чтобы добраться до этих глухих холдов. Я, как всегда, не стану слезать с Холх, и таким образом сведу опасность заражения до минимума. Поддерживать контакт с холдами одна из важнейших обязанностей Вейра. А если наземные отряды не будут нам помогать, работы у нас станет вдвое больше. Ты и сам это знаешь.

Судя по выражению лица Ш'гала, мысль о возможном отсутствии наземных отрядов до сих пор просто не приходила ему в голову.

– Хотя, по правде сказать, – продолжала Лери, – даже и заболей я потеря невелика. Кроме того, что я стара, – она косо поглядела на Ш'гала, – я еще и самый никчемный всадник во всем Вейре. Все равно пpоку от меня никакого.

Холх и Орлих тревожно заурчали. Даже Кадих, и тот забеспокоился, а Морета бросилась обнимать старую наездницу.

– Это непрвда! Ты же самая храбрая всадница на всем Перне!

– Идите, идите, – Лери осторожно подтолкнула Морету к выходу. – И помните, мы сделали все, что было возможно.

– Пойду успокою Кадиха, – сказал Ш'гал, торопливо выскальзывая из вейра.

– Да не волнуйся ты так, – сказала Лери замешкавшейся на пороге Морете. – Я и правда не стою лишних слез. Все, что я говорила, правда. Ну, или почти правда... Кроме того, мне кажется, что Холх хотела бы отдохнуть, а пока я жива...

– Лери, не говори так! Что я буду без тебя делать?!

– Как что? – улыбнулась старая наездница, – то же, что и сейчас. Так всегда бывает. Но вот мне будет тебя не хватать. А теперь тебе, пожалуй, стоит спуститься в Пещеру. Весь Вейр слышал, как ревели наши королевы – тебе, наверно, надо успокоить всадников. А то еще вообразят невесть что.

Морета все еще колебалась.

– Ты беспокоишься из-за того, что трогала того скакуна в Руате? спросил Лери.

– Да не особенно, – пожала плечами Морета. – Что было, то было, и этого не изменишь. Моя импульсивность всегда смущала Л'мала...

– Но не так сильно, как его радовала твоя способность лечить раненных драконов. Давай, иди а то и вправду они там решат, что случилось нечто ужасное. Да, чуть не забыла, передай эту сбрую Т'раду, пусть он ее починит... Мне вовсе не улыбается перспектива свалиться с Холх. Вот уж поистине был бы бесславный конец... Да иди же ты, и проверь свою собственную сбрую. Привычные дела успокаивают.

Вернувшись в свой вейр, Морета послушно села за работу...

– Я не хотела тебя будить, но Холх меня попросила...

– Ты поступила именно так, как следовало.

– Холх – великая королева...

– И Лери тоже великолепна, – подойдя к наклонившей голову Орлих, Морета нежно потрепала свою королеву по надбровным дугам. – Это последнее Падение, на которое ты вылетаешь, – заметила она, окинув взглядом вздувшийся живот Орлих.

– Я полечу завтра. И полечу, когда будет нужно.

– Тебя не беспокоит, что я воспользовалась помощью Малх сегодня утром?

– Ничуть. Мне просто хотелось, чтобы ты знала: я всегда готова лететь с тобой хоть на край света.

– Надеюсь, не случится ничего такого, чтобы тебе пришлось улетать от твоих яиц, любовь моя... Схожу-ка я, пожалуй, в Нижнюю Пещеру.

По дороге Морета напомнила себе,что наездники – народ не слабонервный. Это люди сильные и телом, и духом. Каждое Падение они вылетают на бой, прекрасно понимая, что некоторых из них ждет увечье, а кое-кого – даже смерть. Почему же их должна испугать еще одна опасность? С какой стати невидимая угроза болезни должна казаться более смертоносной, чем обжигающие прикосновения Нитей?

Похоже, ей просто передалась нервозность Ш'гала. Кроме того, даже ее прикосновение к умершему скакуну вовсе не обязательно должно закончиться болезнью. Что же да К'лона и Берчара... ну, вполне возможно, что это просто-напросто случайность... Ну, пусть не случайность, скажем, несчастный случай: К'лон ведь так часто посещал А'мурри в Игене.

Туман, вроде, рассеивался. Вскоре Морета уже видела перед собой не одну-две ступеньки, а целый лестничный пролет. Добравшись до Нижних Пещер, Морета обнаружила, что в них полным-полно народу. Такое впечатление, что тут собрался почти весь Вейр. Судя по груде грязных тарелок на столе, наездники уже успели как следует перекусить. Женщины и ученики разносили чаши, полные кла. На другой стороне зала, на небольшом возвышении сидели наездницы королев: Лидора, Хаура и Камиана. Все трое со своими партнерами.

Появление Мореты не осталось незамеченным. Гул разговоров несколько поутих. Заметив Т'рала, Госпожа Вейра направилась к нему. Наконец-то почувствовав себя по-настоящему дома, Морета улыбалась, приветственно кивая сидящим за столами васдникам.

– Т'рал, Лери просила, чтобы ты починил ее упряжь.

– Давай сюда, – хмыкнул Т'рал. – Не дело, если какой-нибудь из ремней вдруг возьмет да и поpвется прямо во время полета.

– Морета, – позвал ее молодой коричневый наездник, сидевший напротив. – Скажи, мы правильно поняли сообщени барабанов?

– Это зависит от того, насколько сильно болела твоя голова после вчерашней попойки, – ответила Морета, и за столами засмеялись.

– Кла или вина? – спросила Хаура, когда Морета добралась до возвышения.

– Вина, – твердо сказала Морета, вызвав своим ответом всеобщее одобрение.

– Это у нее только ноги заплетаются, – пошутил кто-то. – А не язык.

– Танцы в Руате были что надо! – сказала Морета, и оглядевшись по сторонам, спросила, – ну, кто еще не знает содержания полученного нами сообщения?

– Тем, кто умудрился проспать барабанный грохот, пришлось выслушать его от Нессо, вместо завтрака, – крикнул кто-то из середины зала.

Нессо гневно затрясла поварешкой в сторону невидимого шутника.

– Значит, вы все уже в курсе, что на Перне началась эпидемия. Она вызвана странным животным, вытащенным из воды моряками из Исты. Этой новой болезнью могут заразиться не только люди, но и кони. Мастер Капиам уверяет, что стражам или драконам эта инфекция не грозит. Пока у болезни еще нет даже названия, но если она и вправду пришла к нам с Южного континента, то вполне возможно, что она упоминается в Летописях...

– Как и все остальное... – пошутил кто-то.

– А значит, – подолжала Морета, – это только вопрос времени, пока мы узнаем, как с ней бороться. И однако, – ее голос стал совершенно серьезным, – Капиам предлагает не собираться большими группами...

– Ему следовало сказать об этом вчера!..

– Согласна. Но завтра нам предстоит Падение. К чему ненужная бравада? Основные симптомы – головная боль и сильный жар.

– Значит, у К'лона именно эта болезнь?

– Вполне вероятно, но он уже почти поправился.

– А как Берчар? – спросил чей-то озабоченный голос.

– Скорее всего, заразился от К'лона. Как вы все, наверно, знаете, они с С'гором сейчас находятся в изоляции в вейре С'гора.

– А Ш'гал?

По залу пробежал беспокойный шепоток.

– Пять минут назад с ним было все в порядке, – сухо ответил Морета. – Завтра он поведет в бой крылья. И мы все полетим вместе с ним.

– Морета! – из-за стола поднялся Т'нур, наездника зеленой Тапех. Сколько будет продолжаться этот карантин?

– Пока мастер Капиам не объявит о его окончании, – заявила Морета и, видя недовольное выражение лица всадника, добавила, – Вейр будет целиком и полностью выполнять решение главного мастера лекаря Перна!.. Теперь несколько слов о том, как нам жить дальше. Раз уж Берчар заболел, то уход за раненными я возлагаю на тебя, Деклан, и тебя, Майлон. Нессо, ты и твои люди должны быть готовы им помочь. С'перен, могу я рассчитывать также и на твою помощь?

– Разумеется, Госпожа.

– И на твою, Хаура, – наездница не слишком охотно кивнула. – Так, у нас еще остались какие-нибудь нерешенные вопросы?

– Холх летит с нами? – тихо спросила Хаура.

– Конечно! – резко ответила Морета. – Лери, как и всегда, будет разговаривать с наземными отрядами, не сходя со спины своей королевы.

– Морета, – подал голос Т'рал. – По поводу наземных отрядов. Я знаю, что Набол и Кром завтра нас не подведут. Но что будет в следующее Падение?.. Оно же над Тиллеком, а следующее над Руатом. Если эпидемия не утихнет, у нас что, не будет помощников на земле?

– Об этом давайте беспокоиться, когда придет время следующего Падения, – быстро ответила Морета с беззаботной улыбкой. Руат! А ведь там сейчас все, кто приехал на Собрание!

– Холды будут выполнять свой долг так же, как и Вейры, – заявила она и села за стол, давая понять, что обсуждение закончено.

Нессо поставила перед ней тарелку.

– Тебе, наверно, следует знать, – тихо сказала она Морете на ухо, что все барабанные сообщения теперь подписывает Фортайн.

– Не Капиам?

– Нет, – покачала головой Нессо. – После того, самого первого объявления о введении карантина, Капиам молчит... Только Фортайн.

– Надеюсь, ты никому об этом не говорила?

– Я знаю свой долг, Госпожа, – ответила оскорбленная недоверием Нессо.

"Головная боль и не думает проходить," – решил Капиам, пытаясь найти более удобную позу. Как невыносимо медленно тянется время! Новую порцию сока феллиса он сможет принять еще только через час. Спасибо акониту – его сердце стучало теперь уже более размеренно. Лекарь осторожно перевернулся на правый бок. Он заставил себя расслабиться...

Вдобавок ко всем несчастьям, барабан начал передавать новое срочное сообщение. В это время? Они что, собираются грохотать двадцать четыре часа в сутки? Что, эти барабанщики никогда не спят, что ли? Капиам понял, что сообщение адресовано в Вейр Талгар, но больше ничего разобрать не сумел. Ему было никак не сосредоточиться.

Целый час, прежде чем он сможет принять еще немного сока? Его долг, как лекаря, – внимательно следить за тем, как протекает болезнь. Порой этот долг казался невыносимо тяжким.

Капиам вздохнул. Ему все-таки следовало повнимательнее прислушаться к тому сообщению в Телгар. Откуда еще он сможет узнать, что происходит на Перне? Откуда еще он узнает, как развивается эпидемия? Но как можно думать, когда так болит голова?

Глава 8

Форт Вейр, 3.12.43

На следующее утро, когда Орлих разбудила Морету, от тумана не осталось и следа.

– А как на северо-западе? – поинтересовалась Морета – у Набола и Крома?

– Скоро узнаем, – ответила Орлих. – Первый дракон уже вылетел на разведку.

– Как Ш'гал?

– Уже проснулся. Одевается. Кадих говорит, что его наездник хорошо выспался и отдохнул.

– А что Малх может сказать о Берчаре?

Короткая пауза, пока Орлих наводила справки.

– Малх говорит, что Берчару стало хуже.

Нельзя сказать, что Морете это очень понравилось. Если Берчар принимал настойку сладкого корня, жар к утру должен был уже спасть.

– Ни ты, ни Предводитель пока не заболели, – попыталась подбодрить Морету Орлих.

Засмеявшись, всадница обняла свою королеву за шею и любовно почесала надбровные дуги.

– Ты уверена, что тебе стоит сегодня летать? – спросила она, глядя на живот дракона.

– Ну конечно, – выгнув шею, Орлих тоже посмотрела на свой раздувшийся живот. – Когда я взлечу, все будет в порядке.

– Как дела у Холх и Лери?

– Они еще спят.

– Небось просидели допоздна нал Летописями!

Вчера вечером, возвращая старой наезднице починенную Т'ралом сбрую, Морета застала Лери за чтением.

– Такое впечатление, – с отвращением заявила та, – что в Вейрах люди не болеют. Боль в животе от переедания или от излишних возлияний молодого вина, ожоги Нитей, травмы от идиотских столкновений, ножевые раны, фурункулы – сколько угодно? Но болезни? Я просмотрела Летописи за двадцать Оборотов после прошлого Падения, – Лери зевнула, – тоска неимоверная. Я продолжаю читать, но исключительно из чувства долга. Наездники – народ здоровый.

Морета ничуть не возражала отправиться спать с этой внушающей надежду новастью. Хотя Нессо и казалось подозрительным, что все сообщения подписывает не Капиам, а Фортайн, Морета сумела убедить себя, что главный мастер лекарь просто-напросто отсыпается после многодневного путешествия по охваченным болезнью холдам. Ш'гал же говорил, что они летали несколько дней практически без остановок. А что до беспокойства Предводителя, то оно, скорее всего, вызвано его мнительностью и врожденным страхом перед лекарствами. Теперь и о своем контакте с умершим в Руате скакуном она вспоминала куда спокойнее, чем раньше. Все произошло так быстро, она ну никак не могла успеть заразиться.

В итоге, отлично выспавшись, Морета встретила Падение бодрой и уверенной в своих силах. В такие дни она всегда предпочитала вставать пораньше, а сегодня особенно. Раз Берчар болен, значит ей придется самой проверить, все ли готово к лечению пострадавших драконов.

Деклан, Майлон и еще шесть человек уже успели разбить передвижной лазарет. Деклан и Майлон выросли в холде, разводящем коней, как и сама Морета. Обнаруженные во время Поиска для кладки Пелианхи в прошлый Оборот, они оба не сумели Запечатлеть. Но Деклан оказался удивительно полезным Берчару, в Майлон был еще достаточно молод, чтобы попытать счастья еще раз. В итоге оба они остались жить в Вейре. Даже если Майлон в конце концов и станет нездником, приобретаемые им сейчас навыки и умения очень даже пригодятся ему в дальнейшем. В Вейрах вечно не хватает лекарей для драконов.

Морета как раз набрала себе полную тарелку каши из висящего над огнем котелка, когда в Пещеру вошел Ш'гал. Быстрым шагом он подошел к стоящему на возвышении столу и отодвинул от него все стулья, кроме одного. Сев, он движением руки подозвал сонного ученика, и когда юноша хотел подняться к нему, резким тоном запретил ему подходить близко. Собравшиеся в зале наездники с любопытством наблюдали как ученик принес чашу кла и тарелку с кашей и поставил их на дальний от Пpедводителя конец стола. Лишь когда юноша отошел, Ш'гал взял свой завтрак.

Подобные предосторожности с ее точки зрения излишние, вызывали у Мореты раздражение. Сегодня у Вейра и так было достаточно проблем. Но из уважения к Пpедводителю, она заставила себя оставаться внешне бесстрастной. Нессо добавила в кашу какую-то ароматную приправу, и она решила попытаться угадать, что это за травка.

Ведущие крыльев стали подходить к Ш'галу с докладами о готовности своих людей. Они предусмотрительно не нарушали установленной Ш'галом дистанции.

В Пещеру вошли три наездницы королев: Камиана, на несколько Оборотов моложе Мореты и как всегда абсолютно невозмутимая; Лидора, явно чем-то обеспокоенная, и, похоже, не предстоящей схваткой с Нитями, которых она повидала уже достаточно /впрочем, она недавно поменяла партнера и порой была непредсказуема/; и Хаура – самая молодая из всех, всегда ужасно нервничавшая перед вылетом, но неизменно успокаивавшаяся, когда доходило до дела.

– Ш'гал не хочет рисковать? – прошептала Камиана, заметив одиноко сидящего за столом Предводителя.

– Он же возил Капиама из Исты в Южный Болл и в Форт холд.

– А как Берчар?

– Температура еще держится, – с деланной небрежностью ответила Морета, давая понять, что другого, мол, она и не ожидала.

– Будем надеяться, что никто сегодня не пострадает, – Камиана адресовала это замечание Хауре, которая была довольно опытной, хотя и не слишком любящей свое дело помошницей лекаря.

– Холх поведет королевское крыло, – сказала Морета, бросая на Камиану неодобрительный взгляд. – Эта позиция ей по душе, а мы к тому же сможем за ней как следует приглядеть. Хаура, ты полетишь замыкающей. В Наболе и Кроме, может и нет тумана...

– А разведчик уже вылетел? – прервала ее Лидора.

– Ш'гал заботится о предварительной разведке больше, чем любой другой Предводитель, с которым я когда-либо встречалась, – сухо ответила Морета.

Ученики принесли наездницам кашу и кла. В зале начали группами появляться всадники – они набирали себе порции каши и, оживленно беседуя, рассаживались за длинными столами. Помошники ведущих крыльев ходили по залу, передавая наездникам последние инструкции перед вылетом. Все шло, как обычно, несмотря на странное поведение Ш'гала. Все как обычно, но только до возвращения разведчика.

– Наездник из Плоскогорья говорит, что тумана нет до самого побережья, – входя в зал громко объявил разведчик – всадник по имени А'дан.