Текст книги "Морета - всадница Перна"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

– Спокойно, и не торопись, – ободряюще сказала Морета.

Она представила себе характерный гребень Вейра Плоскогорье зазубренную расческу с семью пиками разной высоты.

– Я знаю, куда лететь, – сказала Холх. – Доверься мне.

– Разумеется... – отозвалась Морета, прекрасно понимавшая, что старая королева значительно превосходила Орлих по опыту. – Перенеси нас к Вейрру Плоскогорье.

Вместо своего обычного стишка Морета на сей раз во время Промежутка пыталась проанализировать различия между двумя королевами. Мысленный голос Холх был старческий и усталый, и одновременно твердый и глубокий – богаче, чем у Орлих. Возможно, когда Орлих достигнет столь же преклонныйх лет, ее голос тоже приобретет такую же удивительную глубину и богатство нюансов.

И вот они уже над Плоскогорьем, и Холх облетает острые пики, и закладывает крутой левый вираж так, что Морета отчетливо видит и землю, и сидящих на ней раненных драконов. Вокруг них – кучки людей, и самая большая – около Тамианх. Приглядевшись, Морета увидела, что королева потеряла хвостовые концы всех трех мембран. Кроме того, у нее на боку красовался страшный ожог.

– Как такое могло случиться? – в ужасе спросила Морета.

– Слишком много забот сразу, – ответила Холх. – А еще ей очень хотелось помочь крыльям.

Она передала наезднице то, что знала о случившемся, и Морету захлестнула бесконечная жалость к израненной королеве. Тамианх поднималась под углом так, чтобы Фалга могла без труда пользоваться огнеметом, но как назло, они внезапно попали в сильный восходящий поток воздуха. Прежде, чем дракон и наездница успели что-либо предпринять, большой клубок Нитей упал на крыдо к Тамианх, а оттуда на ее плечо, задев при этом и ногу Фалги.

Холх не могла повернуться на кончике крыла, как это любила делать Орлих, но старая корлева рассчитала свой полет до сантиметра и, планируя, мягко приземлилась рядом с Тамианх.

– Ты могла бы помочь мне снять ее боль? – спросила Морета у Холх, поспешно спрыгивая на землю.

– Орлих с нами, – с достоинством отозвалась Холх.

Рядом с Тамианх на носилках лежала Фалга. Два лекаря усердно заворачивали ее ногу в повязки, обильно покрытые обезболивающей мазью.

– Тамианх! – позвала Морета, надеясь, что дракон услышит ее, Тамианх! Это я, Морета. Я прилетела тебя лечить!

Тамианх судорожно мотала головой и крыльями, не давая никому приблизиться. Раненное крыло, видимо, причиняло ей невыносимую боль.

– Да держите же вы ее! – заорала Морета во все глотку и всю мощь своего ума.

Другие раненные драконы, как, впрочем, и дежурный дракон, заревели в ответ. Холх, встав на дыбы, распахнула крылья и призывно затрубила. Из вейров вокруг появились драконы – те, чьи больные всадники не смогли вылететь на Падение. И вдруг Тамианх замерла, скованная волей драконов кругом ее.

– Ну давайте же! – закричала Морета в изумлении оглядывающимся людям. – Накладывайте мазь! Быстро!

Схватив лопаточку и горшочек с мазью, она саа принялась за работу, одновременно оценивая тяжесть ранения. В чем-то это травма напоминала ту, что получил Диленх. У того пострадал ведущий передний край крыла и была задета кость, а у Тамианх хотя кость и осталась цела, неповрежденной мембраны осталось совсем мало. Нескоро она поднимется в воздух.

– Мы можем чем-нибудь помочь дракону? – невысокий мужчина с широким подбородком и приплюснутым носом возник как из под земли у ее плеча. Другой мужчина, примерно такого же роста стоял у него за спиной с тревожным выражением на лице, разглядывая пострадавшее крыло. На обоих были пурпурные одеяния лекарей. Морета покосилась на носилки Фалги. – Она без сознания, – поспешил объяснить первый мужчина. – Мы перевязали ее раны. Сейчас для нее все равно больше ничего не сделаешь...

– Мне потребуется тонкая ткань, масло, иглы, стерильная нить...

– Я не из этого Вейра, – сказал мужчина, поворачиваясь к своему спутнику. Тот кивнул, и побежал в сторону низкого каменного здания, где располагались вейры Плоскогорья. – Меня зовут Прессен, – представился мужчина.

– Помоги наложить мазь, Прессен. Вдоль всех костей. Я хочу, чтобы мазь покрывала их толстым слоем, особенно возле суставов. Делай так же, как если бы ты оказывал помощь пострадавшему от Нитей человеку. И рану на теле тоже замажь. И погуще.

Со стороны вейров к ним, торопясь, ковыляла старуха, держа в руках горшочек с маслом. Вслед за ней бежали трое ребятишек. Подошли два перебинтованных всадника... И вдруг у Мореты оказалось больше помощников, чем она могла использовать. Старушка объяснила наезднице, что лекари Вейра умерли, а двое новых абсолютно ничего не знали о том, как лечить драконов. Сама она раньше помогала лекарям, но теперь ее руки начали дрожать... Морета отправила ее за тканью.

К тому времени, как Морета собрала все необходимое для операции, обезболивающая мазь подействовала: так проинформировала всадницу Холх Орлих. Крыло Тамианх значительно превосходило по размерам крыло Диленха, а кусочков мембраны уцелело меньше. С помощью наездников Морета раскладывала сохранившиеся фрагменты по смазанной обезболивающей мазью материи.

– Мне бы в голову никогда не пришло воспользоваться марлей, прошептал Прессен, с восхищением наблюдая, как кусочек за кусочком восстанавливается навсегда казалось бы утраченное крыло.

Наттал, старая экономка Вейра Плоскогорье, заставила Морету на минутку отвечься и поесть супу. "Она знает, – так уверяла экономка, – что Морета только-только встала после болезни, и наверняка еще не успела набраться сил. А если Морета вдруг возьмет да и упадет в обморок, что тогда? Кто поможет бедной Тамианх?"

Несмотря на суп, к тому времени, когда все необходимое было сделано, Морета буквально шаталась от усталости.

– Нам надо возвращаться, – тоном, не допускающим возражений, заявила Холх.

Морета ничуть не возражала, но какое-то смутное беспокойство никак не давало ей расслабиться. Она посмотрела в сторону без движения лежащей на носилках Фалги, окинула взглядом Чашу и раненных драконов.

– Ты очень бледная, Морета, – участливо сказал Прессен касаясь ее руки, – Я уверен, что мы сами справимся с остальными ранениями. Просто... целое крыло! Твоя работа – настоящее чудо!

– Спасибо. Остается только периодически наносить на кости новые порции болеутоляющей мази. Когда на стыках мембраны появится сукровица значит, процесс заживленимя пошел по-настоящему. Впрочем, это вы и без меня знаете.

– Давай скорее! – поторопила Морету Холх.

– Мне пора лететь, – сказала наездница, забираясь на спину королевы.

Холх собралась, и Морета вдруг забеспокоилась: а хватит ли у той сил взлететь прямо с земли. Все-таки возраст... Холх мощным рывком взмыла в небо, и наездница от души надеялась, что королева не уловила ее сомнений. Она поспешно представила себе Звездные Камни Форт Вейра и горный пик, возвышавшийся над ним.

– Пожалуйста, Холх, перенеси нас в Форт Вейр.

Холх вошла в Промежуток еще до того, как они поднялись над краем чаши. Несмотря на толстые кожаные перчатки, Морета почувствовала, как холод въедается в ее руки. Надо было еще раз смазать их маслом перед вылетом! Зеленый дежурный дракон радостно приветствовал их появление.

Холх спланировала к входу вейра Мореты...

– Ты здесь нужна, – сказала она, когда наездница принялась отстегивать летные ремни.

– Я только сниму с тебя упряжь...

– Ты нужна мне прямо сейчас! – в голосе Орлих звучало нетерпение. Я тебя ждала!

– Ну конечно, ждала, любовь моя! И это очень мило с твоей стороны, что ты меня отпустила...

– Лери просит тебя не тратить зря времени, – поторопила ее Холх.

– С Орлих что-то случилось? – забеспокоилась Морета, бросаясь внутрь вейра.

Орлих сидела, вытянув шею, стремясь как можно скорее увидеть свою дорогую и такую необходимую ей сейчас всадницу. Морета влетела в вейр, и крепко обняв королеву за шею, с удивлением отметила, какое довольное лицо у стоящей рядом, до подбородка закутанной в меха, Лери.

– Мы тут все сделали как надо, – сказала старая наездница. – Но чем скорее ты отведешь ее на Площадку Рождений, тем лучше. Я не думаю, что она могла бы прождать тебя еще дольше... Но ведь ты действительно была нужна в Вейре Плоскогорье.

Между извинениями и словами ободрения своей королеве, Морета обpисовала Лери, как обстояли дела с Тамианх.

– Между прочим, – заметила Лери, – никто даже и не знает, что ты куда-то улетала...

– Мне действительно пора, – жалобно скзала Орлих.

Глава 12

Форт холд, Вейры Форт и Плоскогорье, 3.18.43

– Что касается меня, – сказал Капиам, когда затихли отголоски барабанного гула, – то я от души рад услышать хорошую новость.

– Двадцать пять яиц – не слишком-то большая кладка, – трагичным тоном заявил лорд Толокамп.

В последнее время Толокамп стал совсем другим человеком. Те, кто относились к нему доброжелательно, утверждали, что он еще не пришел в себя после смерти жены и дочерей. Но Капиам-то знал, что утешился Толкамп весьма быстро. А после проведенной на скорую руку свадьбы безграничное горе лорда Форт холда вызывало изрядное сомнение. Впрочем, это не мешало Толокампу вовсю использовать свою утрату как оправдание раздражительности и нетерпимости.

– Двадцать пять яиц, одно из которых – королевское – прекрасная кладка для конца Прохождения, – твердо возразил Капиам.

– Морета не должна позволять Орлих снова выбирать Кадиха, – выпятив нижнюю губу, заявил Толокамп. – Ш'гал так сильно болел...

– Это не наше дело, – заметил Тирон, присоединяясь к беседе. – Не то чтобы болезнь наездника как-то влияла на боевые качества его дракона. К тому же, Ш'гал ведет крылья на Падение в Нерате, и, судя по всему, полностью поправился.

– Им следовало бы информировать нас о положении дел в Вейрах, – с тяжелым вздохом сказал Толокамп. – Я так волнуюсь...

– Что касается Вейров, – сдеpживая злость, ответил Тирон, – они с честью выполняют все свои традиционные обязанности.

– Если бы эти наездники не мотались по всему континенту, эпидемии могло бы и не быть!

– А если бы лорды холдов не стремились забить каждый свободный угол своих холдов...

– Сейчас не время для взаимных упреков! – прервал Капиама Тирон. А винить в эпидемии Вейры – по меньшей мере смешно, – добавил он, с раздражением глядя на Толокампа. – Но возвращаясь к теме нашей дискуссии, прерванной добрыми новостями из Форт Вейра, в палаточном лагере есть больные. У нас пока не хватает вакцины, чтобы сделать им прививки, но обычными-то лекарствами мы должны их обеспечить!

– У них есть лекари, – с кислым видом ответил Толокамп. – Так вы мне говорили...

– Лекари тоже могут заболеть, да и они не в состоянии работать без лекарств. У вас, лорд Толокамп, полная кладовая медикаментов.

– Собранных и приготовленных руками моей покойной жены...

– Лорд Толокамп, нам нужны эти лекарства, – Капиам сдерживался из последних сил.

– Для Руата, не так ли? – хищно осклабился Толокамп.

– И не только.

– Иметь необходимые запасы, в том числе и запасы лекарств, – личное дело каждого. А не мое. Я не собираюсь разбазаривать лекарства, которые могут потребоваться моим собственным людям.

– Если уж Вейры, пострадавшие не чета Форт холду, считают возможным делиться тем, что у них есть, то как вы можете отказаться помочь нуждающимся?

– Очень просто. Ответив вам "нет". Никто не имеет права входить в мой холд. Мало ли что случится. И меня не волнует судьба вашего палаточного лагеря – они сами во всем виноваты. Я не собираюсь рисковать своими людьми. Так же, как не собираюсь делиться с кем-либо своими запасами.

– В таком случае я отзываю лекарей из вашего холда, – сухо сказал Капиам, вставая.

– Но... но... но вы не можете этого сделать!

– Может! Еще как можем! – заверил Толокампа Тирон, вставая вслед за лекарем. – Мастера подчиняются своим мастерским, а не холдам. Надеюсь, вы об этом еще не совсем забыли?

Повернувшись, мастера вышли из комнаты.

– Меня просто тошнит от этого лорда, – признался Капиам.

– Я сейчас отзову мастеров. Встретимся в лагере.

– Не думал я, что дело дойдет до этого...

– Толокамп зарвался, – в обычно веселом, мелодичном голосе арфиста звучали холодные, суровые нотки. – Он принимает услуги мастерских как должное. Давно следовало поставить его на место...

– Собери мастеров, – скзал Капиам, – но в лагерь со мной не ходи. Не забывай, обратно нас не пустят. Тебе надо остаться в холде со своими арфистами и руководить моими людьми.

– Мои арфисты, – засмеялся Тирон, – да они почти все уже в том злосчастном легере. Это тебе следует остаться.

– Мастер Капиам...

Из тени возле двери к ним обращалась одна из трех не поехавших в Руат и потому оставшихся в живых дочерей лорда Толокампа. Она не блистала красотой, но в ее широко расставленных глазах читался незаурядный ум.

– У меня есть ключи от кладовой.

– Откуда? – Тирон даже растерялся.

– Лорд Толокамп сразу дал понять свою позицию относительно вашей просьбы поделиться лекарствами. А что до ключей, то я же помогала собирать сырье, а потом и готовить сами лекарства. Вот они у меня и остались.

– Леди?.. – Капиам никак не мог припомнить, как же зовут эту девушку.

– Нерилка, – быстро подсказала она и улыбнулась, словно и не думала, что мастер лекарь сумеет вспомнить ее имя. – Я имею полное право предложить вам плоды своего труда. У меня есть только одно условие...

– Если это в моих силах... – Капиам был готов дорого заплатить за столь необходимые ему лекарства.

– Я хочу покинуть вместе с вами холд и работать в лагере, ухаживая за больными. Мне сделали прививку, так что опасность заразиться мне не грозит. – Она криво усмехнулась. – Лорд Толокамп проявил тогда необчайную щедрость. Но как бы там ни было, я не останусь в холде терпеть унижения от мачехи, которая младше меня. Ей и ее семье Толокамп позволил войти в холд, и однако, он оставляет лекарей и арфистов умирать за воротами.

"И оставил мою мать и сестер умирать в Руате" – она не сказала этого, но и Тирон, и Капиам услышали ее невысказанную мысль.

– Идите за мной, быстрее, – сказала Нерилка, беря инициативу в свои руки.

– А по пути я соберу мастеров, – сказал Тирон, направляясь к главному залу холда.

– Девушка, вы понимаете, что покинув холд без разрешения, особенно когда ваш отец занимает такую позицию по отношению...

– Мастер Капиам, – прервала его Нерилка, – я вообще сомневаюсь, что он заметит мое отсутствие. Тут очень крутые ступеньки, – добавила она, выходя к полутемной лестнице.

Невесть почему, Древние обожали крутые и узкие винтовые лестницы, и во всех первых холдах использовали их для связи разных этажей пещер. Капиам же откровенно ненавидел подобные лестницы и всегда чувствовал себя на них весьма неуютно. Спустившись к площадке, Нерилка повела мастера лекаря направо, затем снова вниз и налево. Капиам уже не имел ни малейшего понятия, где он находится. Еще один поворот налево, и они увидели трех служанок стоявших возле тяжелой деревянной двери.

– Вы вовремя, – кивнула им Нерилка. – Отец любит точность, пояснила она Капиаму, перебирая ключи.

Чтобы отпереть дверь, потребовалось целых три ключа – самых больших в связке. Щелкнули замки, и мастер Капиам оказался в небольшой комнатке с длинными столами, на которых громоздились весы, ступки с пестиками и разнообразные ингредиенты, блестящии емкости и стеклянные бутылки. Здесь Капиам уже бывал в сопровождении леди Пендры – но входил он сюда всегда с другуой стороны. Нерилка открыла еще одну дверь и пригласила лекаря пройти в кладлвые.

Капиам знал, что запасы Форд холда весьма обширны, но никогда не думал, что они так огромны. Со всех сторон к высокому сводчатому потолку поднимались забитые полки – тюки и ящики, связки трав и пузатые бочонки. Капиам мог только заново проклинать преступную скупость Толокампа.

– Смотрите, мастер Капиам, на плоды моих трудов с того дня, как я смогла оторвать лист от стебля и выкопать корень из земли. – Слова Нерилки предназначались лишь для ушей Капиама, – Я не стану утверждать, что это именно я заполнила каждую банку и полку, но мои погибшие сестры наверняка не откажут мне в своей доле. Было бы хорошо, если бы все эти столь тщательно припрятанные медикаменты еще сохранили свою силу, но увы. И коренья, и травы со временем выдыхаются. Так что большая часть того, что вы видите, к употеблению уже не пригодна... Сим, – обратилась она к одной из служанок, – возьми вон те тюки... Мастер Капиам, вот это – Неpилка показала на стоящую в плетеной корзине бутыль – сок феллиса. А еще я прошлой ночью смешала свежую настойку туссилаго... Все правильно, Сим, можете идта. Воспользуйтесь выходом через кухню, а то лорд Толокамп жалуется, что мы, дескать, протираем ковры главного зала.

Подхватив бутыль с соком феллиса, Нерилка вслед за служанками и Капиамом вышла из кладовой в коридор. Она заперла за собой дверь. К тому времени, когда она покончила с третьим замком, служанки, с двумя тюками лекарств каждая, уже скрылись за поворотом. Пораженный Капиам не знал, что и сказать.

– Я бы прихватила с собой и еще – спокойно сказала девушка, – но четырех лишних служанок присоединившихся к обычной, каждый полдень направляющейся к воротам процессии, еще могут не заметитиь, а вот больше...

Только тут Капиам заметил, что она одета в простую грубую тунику чернорабочего.

– Никто не станет бить тревогу, если одна из служанок вместо того, чтобы повернуть обратно, пойдет дальше, в лагерь. Да и на кухне никто не удивится, если мастер лекарь выйдет из кладовых с лекарствами в руках. Вот если вы появитесь с пустыми руками – тогда другое дело.

Она задумчиво покрутила в руках ключи.

– Нельзя угадать наперед, – задумчиво сказал она и спрятала связку в карман на поясе. – У моей мачехи есть другая связка, – добавила она, заметив недоуменный взгляд Капиама. – Она полагает, что ключи есть только у нее одной. – Нерилка улыбнулась, – Она ошибается. Спасибо моей маме... Идите за мной, мастер Капиам.

Покорность дочерей Толокампа являлась темой непрекращающихся шуток среди молодых людей знатного рода, которых леди Пендра приглашала погостить в Форт холде. Нерилка, как вспомнил Капиам, была старшей из одиннадцати сестер. Двое братьев Кампен и Мостар были старше ее, а четверо – младше. Постоянные беременности леди Пендры тоже служили одной из самых излюбленных тем для шуток. Капиаму и в голову не приходило, что у кого-то из отпрысков Толокампа может существовать собственое мнение.

– Леди Нерилка, если вы сейчас уйдете...

– Я не останусь, – твердо ответила девушка.

– ... лорд Толокамп...

– Не станет долго плакать, узнав о моем исчезновении, – она поудобнее перехватила тяжелую бутыль и добавила, – А в лагере я могу принести пользу. Я умею готовить лекарства: и мази, и настойки. Вместо того, чтобы уныло сидеть в темном углу я, наконец-то , займусь настоящим делом. Я же знаю, что лекари не справляются. Каждая пара рук насчету. Кроме того, я в любой момент могу вернуться обратно, – и видя недоуменное лицо Капиама, пояснила, – Не думаете же вы, что ворота – единственный выход из холда? Слуги частенько пользуются и другими. А чем я хуже?

Сквозь невысокую арку они прошли на кухню, и облик Нерилки изменился словно по волшебству. Гордая дочь лорда холда исчезла, словно ее никогда и не бывало. На ее месте появилась сгорбленная, неуклюжая женщина, измученная тяжким трудом, в три погибели согнувшаяся под непосильной ношей.

Они вышли во двор. Стараясь, чтобы это выглядело небрежно, Капиам посмотрел в сторону главного двора холда и центральной лестницы. По ней не торопясь спускался мастер Тирон в окружении лекарей и арфистов, работавших в Форте.

– Он будет наблюдать за ними, а не за нами, – прошептала ему Нерилка, – Ага... запаздалая попытка остановить исход.

Капиам даже задохнулся от негодования. Вслед за Тироном спешили несколько стражников. С этого расстояния мастер лекарь не мог определить, насколько серьезно стражники отнеслись к поручению, возложенному на них Толокампом. Небольшая суматоха на ступенях, и Тирон со своими спутниками пошли дальше. Тем временем Нерилка и Капиам приблизились к границе холда.

Палаточный лагерь был разбит слева от огромной скалы Форт холда, в небольшой долине, невидимой из Форта. Над ним по велению лорда Толокампа построили временную изгородь, бдительно охраняемую стражей. Пройти в лагерь можно было только через приземистое караульное помещение. Трое служанок Нерилки положили свои тюки с лекарствами рядом с корзинами еды, оставленными слугами перед ними.

– Если вы выйдете из холда, мастер Капиам, – напомнила Нерилка, то обратно вас не впустят.

– Мы еще увидимся, леди Нерилка, – пообещал Капиам, – а пока я помогу вам пробраться в лагерь.

Они подошли к караулке, где стражники быстро переносили корзины и тюки на другую сторону загородки, где их терпеливо ожидали обитатели лагеря.

– Мастер Капиам, – почтительно обратился к лекарю начальник караула, – вы не можете...

– Мне хотелось бы только убедиться, что мои медикаменты не постpадают. Передайте, пожалуйста, что эта бутыль легко может разбиться.

– Тут я могу вам помочь, – сказал стражник, подхватывая бутыль и пронося ее через караулку. – Поосторожнее с этим, – крикнул он. – Мастер Капиам говорит, что это лекарство.

Обитатели лагеря пошли собирать переданные им припасы, и стражник поспешно ретировался в караулку. Нерилка, незаметно проскользнувшая у него за спиной, присоединилась к разбиравшим корзины людям. Капиам ждал, что сейчас другие стражники поднимут тревогу: они наверняка заметили, что произошло. Но все было тихо...

Возвращаясь, Капиам думал, что ему и в самом деле никак нельзя покидать его мастерской. Нерилка-то могла с легкостью уйти из своего холда, но главный лекарь Перна должен оставаться на месте. Да, он вполне может отозвать лекарей из Форт холда – это его право как главного мастера лекаря, но в любом случае он дожен находиться там, где с ним смогут связаться лекари, разбросанные по всему континенту...

– Можно взять сукровицу от одной королевы, – говорила Морета Лери, – и нанести на суставы другой. И тебе вовсе не следовало тащиться в такую даль ради сообщения, которое мог передать кто-нибудь другой.

Они стояли у входа на Площадку Рождений. И Морета, и Лери говорили шепотом, хотя, измученная откладкой двадцати пяти яиц, Орлих не обpатила бы на женщин внимания, даже если бы они орали над самым ее ухом. Королева дремала, свернувшись клубком вокруг своей драгоценной кладки. Выглядела она, с точки зрения Мореты, превосходно, и наездница уже не волновалась о ней. Зато теперь ее начинало одолевать беспокойство о судьбе израненной Тамианх. – Этого никто не может сделать, – отмахнулась Лери, – так, во всяком случае, Киланх сказала Холх. И там все совсем не гладко...

– Да уж я думаю, – Морета нервно ходила взад вперед. – Если действительно на этом поврежденном крыле сукровица так и не появилась... Как Фалга?

– Ее все еще лихорадит.

– Но это не та болезнь, я надеюсь?

– Нет. Ее лихорадит от полученных ран. Но с ней все под контролем лекарей.

– Драконьи яйца! Фалга должна знать, как собрать сукровицу! Придется поручить это Киланх и Дионе.

Морета поглядела на спящую Орлих.

– Она проснется еще очень нескоро, – Лери взяла Морету за руку, Собрать сукровицу и нанести ее куда требуется – это ведь займет совсем не долго.

– Орлих доверяет мне!

– Мне тоже. Каждый миг задержки...

– Да знаю я, знаю! – с болью в сердце она думала о несчастных Фалге и Тамианх.

– Если Орлих проснется, то Холх тут же об этом узнает, уговаривала ее Лери. – Твоя королева все поймет. В конце концов, кладка уже закончена.

В Чрезвычайных обстоятельствах, которых в последнее время расплодилось без счета, требовалось предпринимать чрезвычайные меры.

– Холх готова тебя отвезти. Я ее уже спросила...

Морета сдалась. Бросив последний взгляд на свою спящую королеву, она почти выбежала из Вейра. Вскоре, одев летную куртку, шлем и очки, она уже сидела на спине Холх. И снова каждой клеточкой своего тела она ощущала разницу между Холх и Орлих. И несмотря ни на что, Морете упорно казалось, что она каким-то неясным ей самой образом предает свою королеву, летая на другой.

– Летим в Вейр Плоскогорье, – вполголоса сказала она Холх.

Они ушли в Промежуток, едва взлетев. У Мореты даже дух захватило от такого грубого нарушения правил полетов. Но не успела она собраться с мыслями и вспомнить о своем стишке, как они уже парили над Чашей Плоскогорья.

– Орлиз все еще спит, – сообщила Холх, приземлившись. – И Лери, между прочим, тоже.

– Это ты, Морета? – раздался дрожащий голос Дионы. – Скорее! Скорее!.. Да, Прессен, это она!.. Я провожу тебя к Тамианх, – продолжала она без перерыва. – Моя милая Киланах как о ней волнуется...

Когда Морета вошла в вейр, она поняла, почему. Тамианх выглядела скорее зеленой, чем золотой – крыло и рана на боку были просто серыми. Она мелко дрожала.

– Воды! Дайте воды! – срывающимся голосом молила лежащая неподалеку Фалга.

– Это все, что она говорит, – прошептала Диона, заламывая руки.

Прессен, подбежав к Фионе, пытался напоить ее , но наездница резким движением выбила стакан у него из рук.

Ругаясь последним словами, Морета потрогала шею дракона – кожа на ощупь казалась горячей и сухой.

– Воды! Только не Фалге, а Тамианх! Неужели непонятно?! Неужели никому из вас не пришло в голову предложить Тамианх воды?!

– Об этом я как-то не подумала, – всплеснула руками Диона. Киланах тоже все время говорила о воде, но мы все думали, что речь идет о Фалге...

– Воды... – стонала израненная наездница. – Воды...

– Да не стой же ты как истукан, Диона! В соседнем доме у вас кто? Ученики? Прикажи им натаскать сюда воды! Пусть возьмут бак на кухне! Чудо, что Тамианх еще жива! Из всех безответственных, нерадивых, ленивых придурков, которых я когда-либо встречала... – Морета увидела изумленное выражение лица Прессена и заставила себя остановиться. Словами делу не поможешь. – Я не могу летать сюда каждый день контролировать, напоили вы драконов или нет!

– Ну, разумеется, не можешь, – успокаивающе сказал лекарь.

Взбешенная неумехой Дионой, Морета наклонилась над поврежденным крылом. Пара дней без смазки, и разоpванные кусочки мембраны уже не приживутся. На земле под крылом что-то заблестело. Морета присела, и обмакнул пальцы в лужицу вязкой жидкости на полу, принюхалась.

– Прессен! Этот дракон истекает кровью!

– Что?!

Морета постаралась поточнее припомнить, какие инструкции она дала лекарю. Кажется она сказала: замазать рану на боку обезболивающей мазью? Почему же она не проверила рану? И с чего вообще она решила, что в суматохе, царящей в Вейре Плоскогорье, с его новыми, еще неопытными лекарями и измученными всадниками, рану обработают как положено? Вместо того, чтобы самой в этом убедиться, она радостно помчалась домой, гордая мастерски починенным крылом.

– Прессен, это я во всем виновата. Мне следовало самой обработать бок. Дело в том, что в результате ожога были повреждены вены на боку и плече. Обезболивающая мазь скрыла кровотечение. А в итоге сукровица не достигает крыла. Надо как можно скорее восстановить вены. Операция примерно такая же, как было бы у человека. Главное – следить за цветом тканей.

– Вообще-то, хирургия – не мой профиль, – начал Прессен, но увидев трагическое выражение лица Мореты, поспешно добавил, – Но я ассистировал при операциях и могу помочь.

– Мне потребуются хирургические зажимы, нитки, иголки...

– У меня есть все необходимые инструменты. Когда я сюда прилетел, мне передали вещи Барри – лекаря, жившего тут до меня. Он умер, помнишь?

Но Морета его уже не слушала. Мысленно приготовившись к самому худшемиу, она начала осматривать поврежденное крыло. Кое-где поблескивали капельки сукровицы, но ее было куда меньше, чем следовало бы. Но, возможно, если нанести на мембрану сукровицу Килинах, крыло еще удастся спасти. Обезболивающая мазь, котрую Прессен накладывал не жалея, хоть не дала крылу высохнуть. Как только вены Тамианх будут приведены в порядок и несчастная королева наконец-то напьется...

Морета, а вслед за ней и Прессен тщательно смазали руки маслом.

– Прежде всего нужно очистить рану от мази. Похоже, повреждения вот здесь, здесь, и вот тут, почти у сердца... – В четыре руки они принялись осторожно снимать мазь. Тамианх содрогнулась. – С таким количеством мази она просто не может ощущать боли... Ага! Видишь, где сочится сукровица? Ее отец всегда разговоривал, когда лечил раненных коней. Многое из того, что она узнала от него в детстве, ей удалось впоследствии применить к драконам. Не следовало бы, конечно, думать об отце в такую минуту, но эта привычка постоянно комментировать свои действия поможет ей обучить Прессена. Должен же хоть кто-то в Вейре знать, как лечить не только людей, но и драконов. – Вот первый разрыв. У твоей левой руки, Прессен, должен находиться второй. А вон там – третий, крупная вена, ведущая к сердцам. Морета протянула руку за ниткой с иголкой, которые тем временем подготовил Прессен.

– Цвета и в самом деле другие! – воскликнул лекарь. – Ткани выглядят совсем не так, как человеческие...Слушай, у нее в крыло поступало хоть немного крови ? – его ловкие пальцы быстро сращивали концы пережженой Нитью крупной вены.

– Поступало, но далеко не достаточно.

– Воды! Воды! Я хочу пить, – рыдала Фалга.

– Можно поручить хоть что-нибудь этой дуре или нельзя! – взорвалась Морета. – Тут же в двух шагах целое озеро !

Но тут послышался какой-то шум, звон металла, плеск наливаемой воды. Со своего места Морета не видела, что происходит, но все и так было ясно.

– Клянусь яйцом! Она сейчас выпьет все, что мы принесли! – услышала Морета голос Наставника Плоскогорья – наездника по именит Кр'нот. – Ей нельзя пить много сразу, так что не слишком спешите принести еще, ребятки. Я могу чем-нибудь помочь? – он проскользнул под крылом Тамианх и замер, в изумлении уставившись на Морету.

– Я полагал, что твоя королева сидит на кладке?..

– Все так, но эта могла умереть... – и она показала лужу крови на полу.

– С'лигар заболел, несмотря на вакцинацию. Правда, не тяжело, – с горечью в голосе объяснял Наставник.– Но...

– Никто не виноавт, Кр'нот. Все устали, делаем по двадцать дел сразу... Мне следовало осмотреть рану еще два дня тому назад!

– Иногда мне кажется, что это всего лишь привычка к борьбе не дает нам сдаться и помереть от усталости, – пробормотал Кр'нот.

– Возможно, ты и прав... Ну вот! Это все. Спасибо. Прессен. Из тебя получится отличный лекарь Вейра.

– Как только я привыкну к столь крупным пациентам, – усмехнулся Прессен.

– А сейчас ты узнаешь еще одну очень важную процедуру, применяемую при лечении драконов. – Выбрав самый большой шприц, она аккуратно присоединила к нему игольчатый шип. – Диона!