Текст книги "Золушка, Облаченная в Пепел (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц)

10
Девушка в Хрустальном Башмачке

Шу открыла глаза и увидела вместо человека в черном плаще, который преследовал ее, Королеву Скорби. Шу сразу поняла, что она проснулась в другое время, потому что возле Кармиллы было ее любимое зеркало, а это означало, что она уже встретила Кровавую Мэри. Все остальные зеркала в комнате Шу были накрыты белыми простынями, так чтобы они не смогли отразить истинную сущность Кармиллы. Шу наблюдала, как она поправляет свою корону и заплетенные волосы в своем любимом зеркале. Кровавой Мэри не было и в помине.

     – Нам нужно поговорить, – произнесла Кармилла, сидя на краешке огромной кровати Шу.

   Шу выпрямилась, не сказав ни слова. Она решила послушать, что сперва скажет сама Кармилла.

     – Я знаю, ты одинока, Шу, – начала Кармилла, – из-за того, что ты отчасти вампир, мы были вынуждены оградить тебя от всех и каждого для твоего же блага. Скоро ты будешь исцелена. Тебе лишь нужно набраться терпения

   Шу была Дампиром, которому, прежде всего, нужно было кормиться, тогда, как Кармилла жестоко убивала юных девушек забавы ради. Шу готова была накричать на нее и сказать ей, что ее положение совершенно ничтожно по сравнению с королевой, но она сдержалась

     – Однако, это еще не значит, что я позволю тебе дружить с той Рабыней. Как там ее зовут, Табула? – Кармилла щелкнула пальцами в перчатках, не глядя на нее.

     – Чи-ре-ни, – ответила Табула, она сложила перед собой руки, одна на одну, подбородок почти касался груди.

     – Да, Серена, что это за имя такое? – Королева закатила глаза. По какой-то причине, Шу показалось, что Королева знает Серену, и только делает вид, что не знает. Это было видно по ее хитро сверкающим глазам. Ощущая неловкость под пристальным взглядом Шу, Королева изменилась в лице, казалось, что имя напомнило ей о чем-то – Разве это не итальянское имя? – сказала она с ухмылкой.

  Итальянское? Шу поморщилась. Серена итальянка?

     – Ты когда-нибудь слышала о Римской Империи, Табула? – задала вопрос Кармилла.

     – Я слышала, как король упоминал о ней, – ответила Табула. – Он сказал, что закончилось это тем, что ее назвали Италией. Что это значит, ваше величество?

     – Италия, это остров, по форме напоминающий башмачок, – Кармилла смахнула что-то с матраса Шу кончиками пальцев, – Есть миф, который гласит, что Создатели Мира создали Италию по образу и подобию хрустальной туфельки. Довольно, романтическое понятие утверждали б некоторые.

   Шу не понимала, почему Кармилла впивается в нее взглядом. Казалось, что она хотела, чтобы Шу прочитала скрытый смысл в ее словах.

   Откуда она знает так много о Рабыне, и что такого особенного в иностранном государстве в форме башмачка?

     – Но почему Создатели Мира даровали ему подобную форму? – спросила Табула, – Это довольно странно, создавать королевство в форме обуви, в этом нет ничего романтичного.

    Шу знала, что Табула была иммигранткой с довольно изысканных земель в Восточной Области мира, где сравнение кого-либо с обувью было просто оскорблением.

     – Неправильный вопрос, Табула, – ответила Кармилла. Она разглядывала свои ногти, время от времени поглядывая на Шу, – Создатели всегда правы. У них есть причина на все происходящее, даже на наши страдания.

     – Тогда, если дозволите спросить, какой вопрос будет верным, ваше величество? – спросила Табула.

     – Для начала, почему башмачок один, а не два, – губы Кармиллы медленно расплылись в улыбке, – Ты никогда не замечала, что все в этом мире имеет свою пару?

     – Что вы имеете в виду, ваше величество? – осторожно поинтересовалась Табула, немного волнуясь, почему Королева обращалась именно к ней. Кармилла редко разговаривала со своими служанками. Даже сегодня, она на самом деле не разговаривала с Табулой. Она передавала Шу сообщения через Табулу.

     – Практически все в этом мире имеет свою пару, – повторила Кармилла, – обувь, семейные пары, глаза, ночь и день, солнце и луна, и даже добро и зло пребывает в паре. Я думаю, что так вселенная таинственным образом пытается создать некий баланс. Почему тогда только один башмачок? Разве ты не согласна, Шу? – она оглянулась на Принцессу Скорби.

   Шу ничего не ответила. Она молчаливо хотела, чтобы Королева ушла, чтоб иметь возможность расследовать этот сон дальше, но никто не осмеливался уйти, пока разговаривала Кармилла.

     – Я расскажу тебе почему, – произнесла, наконец, Королева, – существует старинная история, которую мне рассказывали, когда я была еще ребенком, в замке моего отца в Штирии. Это была история о бедной девушке, которая жила со своей мачехой и сводными сестрами. Конечно, как и во всех скучных сказках, ее сводные сестры были злыми, а эта бедняжка была наивна, – закатила глаза Кармилла, – Однажды, бедная девушка захотела посетить бал, чтобы встретить прекрасного принца, в которого она влюбилась бы без памяти – помнишь вкусного принца, Шу? Однако, злая мачеха и две противные сестры не позволяли ей пойти на бал. Знаешь почему? Потому, что бедняжка была намного красивее своих сестер. Зловредные сводные сестры боялись, что она обратит все внимание принца на себя, если она появится на балу, поэтому они заманили ее в ловушку, в маленькую тесную комнатку, пол которой был покрыт золой из камина, а сами преспокойно отправились на бал. Не секрет, что остальная часть истории до боли предсказуема, – вздохнула она, приложив руку в перчатке к сердцу, – Крестная Фея – без Крестной Феи никуда, – прошептала она, наклонившись, и подмигнула Шу, – Крестная Фея появилась и помогла бедной девушке с платьем и каретой, чтоб у той была возможность засветиться на балу. Конечно же, принц безумно влюбился в нее, даже не спрашивая ее имени. Любовь с первого взгляда, знаешь ли, и все такое. Девчонка должна была возвратиться домой до полуночи, страшась наказания мачехи, ведь та снова могла запереть ее в комнате с золой. И, наконец, мы подошли к самой важной части, когда она теряет на балу башмачок, – Кармилла сверкнула глазами, медленно выговаривая каждое слово и изучая реакцию Шу.

   Шу показалось это забавным, по сравнению с тем, как она рассказывала начало сказки. Она говорила быстро, не заостряя внимание на деталях или страсти в ее голосе, будто она читала список покупок.

     – В конечном счете, лишь один единственный башмачок помог принцу обрести свою потерянную любовь. Он ходил по городу, предлагая каждой девушке померить башмачок, обещая, что он женится на той, которой он подойдет – какой глупый принц, должна я сказать.

   Шу задумалась, почему Королева рассказывала ей эту историю, если она думала, что она так предсказуема, и ненавидела ее всей душой.

     – И то верно, не принц, а дурень, – Кровавая Мэри внезапно появилась в зеркале, прорычав своим хриплым голосом.

   Шу прижалась спиной к спинке кровати и отвернулась. Кровавая Мэри была молодой, но по-настоящему уродливой и страшной.

     – Заткнись, Мэри,– строго сказала Королева, – Вернись туда, откуда, черт возьми, ты пришла. Ты пугаешь мою дочь.

     – Как пожелаете, моя Королева, – Кровавая Мэри исчезла из зеркала, и Кармилла снова принялась любоваться своей красотой.

     – Так, где я остановилась? – спросила она, поправляя корону.

     – Глупый Принц, ваше величество, – напомнила Табула, – Я предполагаю, он, в конечном счете, нашел ту бедняжку.

     – Ах, да. Одна из двух злых сестер, будучи не в состоянии смириться с тем, что принцу понравилась ее сводная сестра больше, отрезала себе большой палец ноги. Ты можешь в это поверить? Мелкое отродье отрезало свой палец, чтобы принц выбрал ее. Я всегда была скептично настроена по отношению к тому, как изображались девушки в подобных сказках: беспомощные, обездоленные, боятся остаться в одиночестве и никогда не выйти замуж.

     – Вы правы, ваше величество, – прокомментировала Табула, – женщины должны быть намного сильнее. Сводная сестра поступила просто ужасно.

    – Ну, давайте не будем слишком строгими к маленькому отродью, – Кармилла взмахнула рукой в воздухе, – Я сделала нечто хуже отрезанного пальца ради Ангела, … я отдала ему свою плоть и кровь. Верно, Шу?

   Шу кивнула, взволнованная неприличным подтекстом Королевы.

   Конечно, ты сделала хуже, ты – детоубийца!

     – Так, где я опять остановилась? – поинтересовалась Кармилла.

     – Девчонка отрезала себе палец, – хихикнула Кровавая Мэри из зеркала, по-прежнему не показываясь.

     – Я знаю, ты любишь эту часть, Мэри, – сказала Кармилла, – Таким образом, не смотря на то, что целый мир ополчился против принца и бедной непорочной девочки, глупый, несчастно влюбленный юнец, в конечном итоге нашел ее в доме мачехи.

    – Разве башмачок не подошел ее сводной сестре? – Шу, наконец, проявила интерес.

     – О, я забыла сказать тебе. Голуби предупредили принца по поводу сводной сестры и заставили его обратить внимание на ее ногу после того, как она померяет башмачок. Принц увидел, что у сводной сестры шла кровь из пореза, и сразу понял, что она была самозванкой.

     – Она получила по заслугам, ваше величество, – сказала Табула.

     – Да, так и есть, но разговор не о сводной сестре. Она здесь отнюдь не главный персонаж, – заявила Кармилла, – Итак, в конце концов, любовь, в ее наиболее шаблонном проявлении, разлетелась по маленькой Италии в качестве сладкой сказочки на ночь. А Создатели хлопали в ладоши, аплодируя девчонке, которая вышла из грязи в князи, и завоевала сердце принца, – Кармилла элегантно хлопнула своими одетыми в перчатки руками, едва соприкасаясь ладонями.

     – Так в чем же смысл этого скучного рассказа, мама? – осмелилась спросить Шу.

     – Я всегда любила твою нетерпеливость, Шу. Ты знаешь, что нетерпеливые девочки всегда поучают желаемое, не так ли? – сказала Кармилла, – Вот смысл истории о хрустальном башмачке: я сказала тебе, что Крестная Фея дала ей пару хрустальных башмачков, верно? Иными словами, любовь между принцем и девочкой заставила Создателей плакать, – она сделала вид, что вытирает слезы с глаз, как это делали актрисы пантомимы в старых черно-белых фильмах. – Создатели решили увековечить их любовь, изменив очертания Италии таким образом, чтобы он походил на башмачок, в знак вечной памяти о том башмачке, который спас истинную любовь.

     – То есть это история о том, какой стала Италия, – сказала Табула, – теперь я поняла.

   Шу задумалась, не имела ли Кармилла в виду Серену? Но как это возможно? Эта история произошла несколько веков назад. Быть может, она говорила о Бьянке, или предках Серены.

– Итак, вернемся к этой Рабыне, – сказала Королева, – ее имя на итальянском языке означает «Пепел». И, в действительности, прекрасно ей подходит, – добавила Кармилла, – Она живет в нищете, будет жить в нищете, и умрет в еще большей нищете. Я лишь рассказала тебе эту историю, чтоб ты знала, что единственное, чего она хочет, это встретить принца. Она хочет встретить принца, чтобы разбогатеть, не заслуживая того. Ее дружба с тобой не настоящая. Она играет с тобой. Я не хочу, чтобы тебя одурачила какая-то там Рабыня.

   Шу не собиралась спорить. Теперь она хотела знать о Серене еще больше.

     – Я не хочу даже слышать о том, что ты снова с ней разговаривала, поняла? – сказала Кармилла.

     – Конечно, мама, – ответила, наконец, Шу, задумываясь, где же теперь Серена.

     – Хмм, – Кармилла слегка наклонилась, заглядывая Шу в глаза, будто пытаясь увидеть что-то за ними, – вежливость не одно из твоих достоинств, принцесса. Интересно, не пытаешься ли ты меня сейчас одурачить. Ты знаешь, что последствия будут страшны, если ты не сделаешь так, как хочу я. – она погладила Шу по щеке.

   Слова Кармиллы загнали Шу в тупик. Кармилла устраивала некое показательное выступление, с целью предупредить ее про поддельную игру Серены в дружбу. Она знала, что Шу упрямая, и ее предупреждения только подтолкнут ее нарушить правила и встретиться с Сереной снова. Какой Кармилле с этого прок?

     – Ты знаешь, что я должна быть уверенна в твоем питании, поэтому ты не должна меня снова избегать, поверь мне, – произнесла Кармилла, показывая ей маленькую коробочку в форме печени, – Посмотри, что мамочка тебе принесла, – сказала она, открывая коробочку.

   Шу посмотрела внутрь коробочки, и была просто ошеломлена: ее тело непроизвольно потянулось вперед, ее клыки удлинились. Шу уставилась на свежую печень.

     – Она спелая, – сказала Кармилла, – и молодая, – она облизала губы, – я хочу кормить тебя только самым лучшим, дорогая.

   Шу поднесла печень ко рту и впилась в нее, высасывая кровь досуха. Она не знала, каким именно образом печень удалось сохранить. Она больше напоминала мешочек, наполненный кровью. Кровь утолила жажду Шу, и она почувствовала вину, за то, что ей это понравилось.

   Это сон, воспоминание, ничего больше, напомнила она сама себе. Королева кормила ее, дожидаясь ее шестнадцатого дня рождения, когда она сможет или превратить ее в вампира, чтоб та боролась на стороне Ночной Скорби, или же убить и съесть ее сердце, если она не повинуется.

     – Хорошая девочка, – похвалила ее Кармилла, немного поморщившись из-за капель крови, которые брызнули ей на лицо. Она планировала кормить свою опасную дочь из дня в день, пока не наступит ее день рождение. – Я сегодня же пришлю к тебе Госпожу Готель, чтобы взвесить твое сердце, – сказала Кармилла, – Будь добра к ней, и не кусай ее, как в прошлый раз, – она нежно погладила свою дочь по голове, и вытерла остатки крови с ее губ красным платком.

   Кто я, черт возьми, такая? Что в действительности означает быть Дампиром? Если я питалась таким количеством людей в прошлом, и если я убивала всех тех подростков в Шлоссе, как я могу быть прощена? Как я могу оказаться хорошей?

   Кровь вошла в вены Шу как наркотик, и ей это понравилось. Это была ее сущность, и это объясняло, почему Терновая Стена хотела ее убить. В конце концов, она была из семейства Сорроу, и ей предстояло сделать большой выбор, быть с Сорроу, или же бороться с Сорроу.

     – Что ты имеешь в виду под «взвесить твое сердце»? – спросила Шу.

   Лицо Кармиллы слегка нахмурилось. Она старалась минимально показывать какие-либо эмоции, будто бы не желая лишний раз морщить свое прекрасное лицо. Ведь она столь усердно над ним работала : убивала девушек и купалась в их крови каждую неделю, чтобы оставаться красивой. Она не могла позволить своей красоте пойти псу под хвост, однако ради дочери, она ласково улыбнулась:

      – Твое сердце нужно взвешивать каждую неделю. Больше никаких вопросов. Я предоставляю тебе питание и жилье, и частное обучение, как хорошая мать. Взамен, я хочу, чтобы ты делала все, как я скажу без лишних вопросов. Договорились? – Шу кивнула.

   Тон Кармиллы был устрашающим. Она без единой эмоции улыбнулась своей послушной дочери, затем медленно поднялась, бросая взгляд на часы. Она никогда ничего не делала второпях. Она осторожно отряхнула свое платье, будто она набралась микробов, пока сидела на кровати со своей дочерью, затем повернулась и вышла с комнаты.

     – И не беспокойся о Мистере Одли Тьюне, – донесся ее голос уже из коридора, – Он и его смехотворное имя покоятся с миром.

   Шу поморщилась. Ну и как можно скрыть хоть что-нибудь от Королевы?

     – Кто-нибудь приготовит мне ванну? – велела она остальным слугам снаружи.

     – Зачем ей взвешивать мое сердце, Табула? – спросила Шу, когда ее матери уже не было.

     – Ах, – Табула заикалась, боясь глядеть Шу в глаза, – мне лучше уйти, принцесса.

   Она наблюдала за тем, как Табула вцепившись в зеркало Королевы, вышла с ним комнаты, закрыв за собой дверь.

   Шу прошлась, чтобы раскрыть одно из зеркал в ее комнате и рассмотреть свое отражение. Она была вся растрепана.

     – Кто я, черт возьми, такая? – снова пробормотала она, – и почему я не могу вспомнить, зачем они взвешивали мое сердце? Как вообще можно взвесить чье-то сердце? – она хмуро уставилась на собственное отражение.

   Не смотря на то, что она видела в зеркале саму себя, в то же самое время в своем отражении она видела незнакомку. Люди склонны думать о себе, как о хороших и отзывчивых, пока они не посмотрят в зеркало, и не обнаружат кровь на своих руках. Конечно, именно тогда они решают пойти и купить другое зеркало.

   В течение долгого времени Шу стояла перед зеркалом в плену тишины своей комнаты. Внезапно она услышала звук, словно стены трескались. Это был странный звук, словно внутри них кто-то был. Встревожившись, она окинула большую комнату испуганным взглядом. ( перевод выполнен специально для группы «Мир Фэнтези»)

11
Принцесса и Нищенка

Звук становился все громче. Уголком глаза, она увидела пару черных ботинок за шторами. Здесь кто-то был, подслушивал; быть может, тот самый человек в черном плаще с Поля Сновидений. Шу сперва остановилась как вкопанная, но быстро решила, что с нее довольно и поспешила отдернуть шторы и разоблачить эту загадочную персону.

   На середине комнаты, она услышала, как кто-то окликнул ее.

     – Радость!

   Шу замерла на месте и обернулась. Она увидела Серену, которая вылазила из камина с метлой в руке. Вот кто шумел за стенами, Серена как всегда появлялась через камин.

     – Хватит пялиться, иди сюда и помоги мне, – произнесла Серена.

   Шу протянула ей руку. Серена сперва забросила в комнату свою метлу: та была весьма необычной, тяжелой и сделанной из некой разновидности железа. Она потянула Серену изо всех сил и вытащила ту из камина, взметнув облако золы в шикарную комнату. Серена выглядела так, словно работала в угольной шахте.

   Что же изменилось? Все та же Серена, вся в саже, как и всегда.

     – Спасибо, – поблагодарила Серена. – Тебе нужно заставить кого-нибудь из слуг почистить этот свой камин.

     – Ну, конечно же, Серена, – кивнула Шу, наклоняя голову и хихикая.

     – В нем полно мертвых белок. Если тебе удастся убедить Королеву, я, правда, смогу разгрести этот беспорядок, – произнесла Серена. – Как в таком прекрасном замке может быть такой отвратительный камин?

     – Все равно, что ты там делала?

     – Хотела сделать тебе сюрприз, – Серена подхватила свою метлу и улыбнулась ей. Шу не смогла разглядеть на ее лице практически ничего кроме зубов.

   Внезапно Шу вспомнила, что кто-то скрывался за шторами. Серена случайно отвлекла ее. Когда она обернулась, его уже и след простыл. Она отдернула штору и выглянула в окно, но не увидела никого знакомого.

     – Ищешь что-нибудь? – спросила Серена.

     – Ничего. Не волнуйся.

    – Так тебе понравился мой сюрприз? – спросила Серена.

   У Шу мгновенно потеплело на сердце от того, как она спросила об этом.

      – Мне понравился твой сюрприз, и я рада, что ты на меня больше не сердишься, – ответила она с искренней улыбкой. – Но тебе все равно не помешало бы искупаться. Ты будто из-под земли вылезла, во всей этой золе.

     – Ты тоже не выглядишь такой уж злодейкой во всей этой...., – Серена сдержала улыбку. – Крови.

   Шу рассмеялась от всей души. К ней присоединилась и Серена. Не смотря на то, что одна из них была принцессой, а другая служанкой, у них обеих было много общего. В самый разгар веселья, Шу увидела шрам на шее у Серены. Этот шрам отличался от всех прочих. Это был укус, который Серена тщательно прятала под слоем сажи.

     – Кто сотворил с тобой такое? – Шу оборвала свой смех и нежно провела рукой по шее Серены. – Поговори со мной, Серена. Я не отпущу тебя, пока ты не расскажешь мне об этом. Кто сделал это с тобой?

   – Я ведь Рабыня, помнишь? – она отодвинулась, держа свою метлу словно трость.

     – О чем ты говоришь? – Различные непристойные сцены пронеслись у нее перед глазами. Что они сделали с ней? Кто они? – Я думала, Рабыня означает...

     – Это означает, что я рабыня. Я лишь делаю то, что от меня требуют хозяева, – перебила Серена, – даже, когда они хотят есть. Почему тебе так трудно смириться с этим?

     – Кто пил твою кровь? – поморщилась Шу.

     – А ты как думаешь? В этом замке лишь двое сумасшедших, – ответила Серена, вытирая лицо простынями с кровати Шу. Она сделала это не задумываясь о последствиях, ведь она не знала, что Королева запретила Шу общаться с ней.

     – Двое? – удивилась Шу. – Ты имеешь в виду Короля и Королеву?

     – Я имею в виду тебя и Королеву, – Серена высморкалась в простыню.

     – Ты хочешь сказать я сумасшедшая? – улыбнулась Шу.

     – Все думают, что ты своего рода монстр, – ответила Серена. – Я это знаю наверняка. Я помогала тебе закапывать одну из твоих жертв.

   – Одли Тьюнс не был жертвой, – Шу подалась вперед. – Он был оборотнем. Сколько раз мне напоминать?

     – Ты пила его кровь, Радость, – ответила Серена, утирая ее зубы той же простыней. – Но я не ненавижу тебя. Быть монстром хорошо. Потому что ты сможешь дать отпор тем, кто хочет обидеть тебя, – сказала она. – И, быть может, тем, кто захочет сделать мне больно, – пробормотала она себе под нос, но Шу услышала ее.

   Как тут не восхищаться Рабыней, которая сидит на моей кровати, пользуется моими простынями, словно туалетной бумагой и называет все своими именами, а потом еще говорит, что прощает меня и не ненавидит?

   Шу села рядом с ней:

      – Королева часто пьет твою кровь?

     – Не знаю. Когда ей необходимо, – ответила Серена, доставая свою хрустальную урну из недр платья. Она прижала ее к груди, укрыла листьями и поверх всего этого завязала узел из виноградной лозы.

     – Ты ведь знаешь, что она зверски убивает юных девушек и купается в их крови, да? – спросила Шу, пытаясь произнести все это как можно мягче. Ее душа дрогнула, от мысленных образов того, что вытворяла Королева.

     – Знаю. Я видела это, – ответила Серена.

     – Видела?

     – Я разузнала большую часть потайных ходов и дверей замка, – Серена сверкнула глазами.

     – Могу себе представить, – ответила Шу. – Хотя я все думаю, почему Королева оставила тебя в живых

     – Что ты имеешь в виду?

     – Разве это не очевидно? Она без колебаний принимает ванны из крови невинных девушек, – ответила Шу. – Так почему же она не прикончила тебя?

     – Быть может, она считает меня хорошей домработницей? – предположила Серена, в ее глазах появилось сомнение, пытаясь выяснить почему. – Однажды я стану младшей служанкой, как Табула.

     – Я сомневаюсь, что у нее есть подобное намерение, – ответила Шу.

     – Нам обязательно говорить обо всем этом? – спросила Серена. – Я пришла, чтобы показать тебе свою магию! – Перед собой она держала свою хрустальную урну.

     – Я очень хочу увидеть твою магию, – заверила ее Шу, но она до сих пор думала, почему Кармилла пощадила Серену.

   У нее промелькнула мысль, что если Серена захочет разоблачить Королеву, никто ей не поверит. Ей некому было рассказать об этом, никто не уважал ее, а тем более, если ее мать сожгли как ведьму, будет проще простого обвинить Серену в том же самом. Теперь она поняла, почему Табула отправила ее отмыть Шу, когда та укусила принца. В Королевстве Скорби Серена была никем. Если ее убьют, никто не кинется на поиски.

     – Ты все еще думаешь, почему Королева Скорби помиловала меня? – нарушила тишину Серена.

     – Так у тебя в самом деле есть идеи? – спросила Шу.

     – Да, – Сирена посмотрела по сторонам, высматривая тех, кто смог бы их подслушать, затем подалась вперед, – Королева хочет завладеть моим Искусством!

    – Оу? – Шу изогнула бровь. – Думаешь, твое Искусство так ценно?

     – Понятия не имею, – лицо Серены вспыхнуло под слоем сажи, наклонив шею, а руки сжались в кулаки. – Мое Искусство поразительно!

     – Хорошо, тогда пора бы уже тебе показать мне его. – Хотя Шу предпочла бы, чтоб Серена просто рассказала ей, что это такое. Впрочем, ей и самой было интересно, что Серена собирается ей показать. Разумно было полагать, что Искусство заслуживало ожидания и напряжения. Что же такого было у Серены, что Королева сохранила ей жизнь?

   Размышления Шу лишь подтверждали фальшь Королевы, когда та предупредила ее не путаться с Сереной. Фактически, Королева рассказала ей ту итальянскую сказку неспроста, а затем чтобы натолкнуть Шу на некие мысли.

     – Помнишь, я рассказывала тебе, что мое Искусство состоит из Сердца, Мозга и Души? – спросила Серена. – Два Мозга, что являются инструментами моего Искусства; так вот, один из них можно раздобыть лишь из дома, что находится в Черном Лесу.

     – Домик?

     – Злобный домик, – прошептала Серена, наклонившись.

     – А? Злобный Домик? – повторила Шу. – Если этот дом и вправду злобный, чем он поможет в твоем Искусстве?

    – В этом доме есть нечто особое, кое-что, что нам понадобиться.

  Нам? Подумала Шу. Не смотря на то, что я едва вношу какой-либо вклад во все это, мне нравится идея «нас».

     – Что же там особенного? – удивилась Шу.

    – Печь! – воскликнула Серена. – Та самая, в которой жарят детишек.