Текст книги "Золушка, Облаченная в Пепел (ЛП)"

Автор книги: Кэмерон Джейс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 18 страниц)

Серена выглядела смущенной. – Он не похож на Охотников. Он, как и я, полон тьмы и недоумения, и он не знает, что с этим делать. Все чем он пожертвовал для меня, будучи изгнанным с Небес, спасая меня, обратиться в ничто, если я убью его.

Серене не было что сказать. Она не собиралась спрашивать Шу про этот сон, о котором она всегда говорила. Она лишь почувствовала нежелание Шу в эту минуту, и спрыгнув с единорога, побежала навстречу Локи.

Серена решила, что сама даст ему отпор. Не для того, чтобы защититься, а для того, чтобы защитить Избранную.

– Нет! – Шу потянулась за ней. – Что ты делаешь, Серена?

– Свою работу, я должна защищать Избранную, – закричала она, устремляясь к приближающейся лошади. – Ты заботишься обо мне, я о тебе, помнишь?

Прежде чем Шу смогла перехватить ее, Серена глупо стояла перед приближающимся единорогом Локи, протянув одну руку в воздух и завопив:

– Мотца!

Серена закрыла глаза, задумавшись, хорошо ли она сосредоточилась, чтобы создать огонь и сжечь злобного Охотника. Шу приближалась, чтобы подхватить Серену, не обращая внимания на Локи, но закричала, когда подняла на него глаза. Она опоздала. Локи, разьяренный тем, что Шу убила большую часть его Охотников, поднял свой меч на Серену, которая стояла закрыв глаза и пытаясь сотворить огонь силой мысли. К несчастью, он был к ней ближе, чем Шу, которая не могла поверить своим глазам. Меч Локи ударил Серену. Серена открыла глаза, расстроенная, что не смогла вызвать огонь и довольная, что осталась жива. Когда она увидела, что случилось с ее протянутой рукой, она выглядела озадаченной. Фонтан крови поднялся в воздух. Серена посмотрела на Шу умоляющим взглядом, не в силах поверить, что это действительно случилось с ней.

Локи отрубил ей руку.

– Я же говорила тебе не отходить от меня! – завопила на нее Шу, подхватывая ее и пытаясь усадить на единорога.

Серена оказалась настоящей упрямицей, она оттолкнула Шу и побежала к Локи, направив на него свою единственную оставшуюся руку.

– Мотца, ты, Королевский Ублюдок!

Локи издал издевательский смешок, и ждал, пока маленькая чумазая девушка приблизится к нему.

– Нужно было думать прежде, чем пытаться убить меня, – сказал Локи. – Это было глупо, – он отрубил ей вторую руку и проехал мимо.

– Ах ты маленький кусок дерьма! – заорала Шу на Локи и побежала к Серене, пытаясь подхватить ее. Теперь Серена не сопротивлялась. У нее был тот душераздирающий взгляд, она словно спрашивала, как это могло быть моей судьбой. Шу подняла ее, прежде чем она потеряла сознание.

Все о чем сейчас она могла думать было спасение Серены. Глянув налево, она увидела, что они были недалеко от Терновой Стены. Она вспомнила, что Серена рассказывала ей, что каждая спящая красавица на Поле Сновидений была убиенной. Чтобы получить шанс на новую жизнь, им приходилось спать и производить слезы и песок в течении тысячи лет, только тогда они смогут вернуться к жизни.

Шу не знала, как воскрешать людей стеклодувной трубкой, ничего не знала о силе Истинных Имен. Поле Сновидений было ее единственной надеждой спасти Серену. Серена умирала у нее на руках. Чтобы попасть на Поле Сновидений, Шу необходимо было перейти через Терновую Стену. Шу устремилась к ней, не подпуская к себе ни единой чертовой лозы. Если ехать достаточно быстро, она сможет прорваться сквозь нее. А если не сможет, она отдаст себя на растерзание шипам, чтобы единорог с Сереной смогли попасть на Поле Сновидений.

Во время дикой скачки, она заметила, что Локи снова преследует ее, вот только она была быстрее. Как только она добралась ко терновых кустов, несколько ветвей обвились вокруг Серены и единорога, словно принюхиваясь к ним. Они слегка порезали их и принюхались к их крови. Наконец, они пропустили их.

Я близко. Я смогу добраться до Поля Сновидений.

Когда ветви учуяли Шу, они порезали и ее тоже, пробуя ее кровь. Они в мгновение ока обезумели.

– Как же вы не поймете, что я вам не враг, – закричала Шу. – Глупые шипы!

Шу перешла границы и боль от порезов стала просто невыносимой. Она ощущала, как шипы режут ее руки, ноги и лицо. Вот только ее это не заботило, пока существовала хоть малейшая надежда на спасение Серены. Если бы только ей удалось не обращать внимание на Волшебную Флейту Моцарта, которая заиграла у нее в голове. Каким-то образом, на этот раз ей удалось. Быть соблазненным музыкой, означало слабость, только не для Избранной, когда те получали власть над своими силами. Шипам придется придумать что-то помимо порезов, поскольку это ее не остановит.

Наконец, Шу удалось перебраться на ту сторону, на Поле Сновидений. Платье промокло от крови, казалось, та сочится из каждой поры в теле. Шу остановилась рядом с одной из спящих красавиц, и сняла Серену с единорога. Она едва могла говорить. Шу нашла свободную лужу с водой и уложила в нее Серену. Она вернулась и раздела одну из девушек в красном, затем одела Серену. Она поставила одну хрустальную урну справа, другую слева, недоумевая, правильно ли она поступает.

– Я создала огонь? – пробормотала Серена.

– Не говори сейчас, – попросила ее Шу.

Серена уже теряла сознание. У нее не осталось слов, она была расстроена, что прожила недостаточно долго, чтобы научится создавать огонь. Она стиснула ее руку, не зная, что еще сделать. Она ждала какого-нибудь знака. Быть может, она хотела увидеть, как у Серены будут появляться слезы и песок, как у остальных спящих красавиц, что означало бы, что Серена спасена.

– Возь... – попыталась вымолвить Серена, но ее глаза закатились, не глядя больше на Шу.

– Не говори ничего, – Шу обхватила ладонями ее лицо, пытаясь не думать о фонтане крови, который бил из обрубков рук. Она внезапно вспомнила сказку, которую читала в Шлоссе, будучи плененной, та называлась Безрукая Девушка.

Кто же ты, Серена? Кто ты на самом деле? Золушка, Феникс, Безрукая Девушка или мой наставник?

– Возь… – шевельнула языком Серена. – Возьми, – она показала на свою хрустальную урну, которую спрятала в недрах платья.

Шу взяла ее, не зная что Серена хочет чтоб та с ней сделала. Она выглядела похожей на все прочие урны справа и слева от нее. Серена была молчалива. Она лишь указала на Терновую Стену, а после упала навзничь.

– Свинки! Свинки! – завопил Локи из-за стены, голос был полон сарказма.

Не смотря на то, что он пытался помешать спасению Серены, она вынуждена была отказаться от него.

Убей его, черт подери! Убей же его!

Шу подхватила хрустальную урну и направила своего единорога обратно к стенам. Она больше не собиралась пробираться сквозь нее. У нее уже некоторое время не переставая шла кровь, и ей становилось все хуже и хуже. Локи был уже на полпути, чтобы пройти Терновую Стену, медленно приближаясь на своем единороге. Шу ощутила настоящее бешенство, ведь шипы считали его своим другом и позволяли ему пройти.

Она приблизилась к самому краю стены из шипов, глядя Локи в глаза.

– Это тебе за Серену, – сказала она, метнув свой хрустальный меч, словно кинжал, метя прямиком в его сердце, стирая мерзкую улыбку с его лица. – В этом мече частичка ее.

Локи в то же мгновение упал, а его единорог ускакал. Шу не увидела, что произошло с ним из-за терновых ветвей, но она забеспокоилась. Она ведь уже ранила его в живот, а он так и не умер. Не было у нее уверенности, что он умрет и сейчас, хотя меч попал ему прямо в сердце. Прошло мгновение, но она так и не услышала его проклятий или ругательств. Быть может, он все же умер? Похоже на то.

Она повернулась обратно к Серене.

– Ку-ку, – раздался голос Локи позади, полный сарказма и самодовольства. Она обернулась и увидела, как его голова высунулась из терновых шипов. На его коже снова темнело Руно. Локи снова спасла сила Королевы.

– Я за тобой наблюдаю, – произнес он, двумя пальцами показывая на свои глаза, а затем на нее.

Шу не была уверена, вытащил он меч из раны или же нет. Из-за шипов его грудь было не разглядеть, а идти самой в самую гущу Терновой Стены ей больше не хотелось.

– Трудный выдался денек, – произнес он, вытирая кровь Серены с губ. – И ты задолжала мне сердце и печень, принцесса, – он приближался к ней, собираясь пересечь Терновую Стену.

Шу стояла безоружная, понятия не имея что делать и совсем без сил. По иронии судьбы, в этот же самый момент, она, наконец, решила, что убить его будет самым правильным решением. Локи, которого она любила и всегда знала, исчез, как и все отношения, что рано или поздно разваливаются ко всем чертям, или же один из двух влюбленных умирает. Глупо, но ей понадобился целый сон, чтобы понять это. Тем не менее, у ее сердца была причина, о которой разуму ничего не было известно.

В этот самый момент, сердце Шу было на стороне Серены и ей придется убить чудовище, стоящее прямо перед ней. Пока Локи приближался, у Шу в руках не было ничего, кроме хрустальной урны Серены. Что она с ней будет делать, бросит в него? Если бы она только знала, что Серена хотела от нее.

– Разве это не забавно, что так называемая Избранная не может пройти сквозь Терновую Стену не поранившись, – произнес Локи, медленно приближаясь.

Конечно же, он наслаждался моментом. Он, должно быть, знал, что другого пути с Поля Сновидений нет, а она решила, что больше не позволит шипам Терновой Стены ранить себя.

– Глупая Терновая Стена, – произнесла Шу. Пара острых ветвей пыталась дотянуться до нее. – Она не понимает, что единственный враг здесь ты, Локи Ван Хельсинг.

– Глупость, – сказал Локи, теперь уже опасно близко. – Что за прекрасная вещь. Если бы Терновая Стена не была глупой, мы бы сейчас не оказались в такой ситуации, в которой я вырву твое сердце голыми руками.

Другая пара терновых лоз приблизилась к Локи, недовольная тем, как он отзывался о них. Она наблюдала за ними с надеждой в глазах, желая, чтобы они отомстили за смерть Серены и убили его.

– Прочь, глупые шипы, – отмахнулся от них Локи. – Они не могут причинить мне вреда, не смотря на то, что я не слишком с ними любезен. Знаешь почему? Потому что как и все в этом мире, они – глупы, – он оскалился на Шу. – Взгляни на себя, принцесса. Вся истекаешь кровью, – рассмеялся он над ней. – Я надеюсь, твое сердце и печень не слишком сильно пострадают.

Впервые за все время, слово "кровь" прозвучало для нее столь сладостно. Она вспомнила, когда Леди Готэль давала ей пирожное, орошенное кровью девушки на процедуре взвешивания души, и, наконец, поняла, для чего предназначена хрустальная урна. Она поняла, почему Серена так настаивала на том, чтоб она взяла ее. Медленно, Шу сжала окровавленное платье и, отжав, частично наполнила хрустальную урну, пока Локи продолжал болтать и приближаться.

– Даже если я буду оскорблять их целый день, они все равно не тронут меня, потому что угадай что, – Локи взмахнул рукой в их направлении, от Шу его отделяло пять шагов, – для шипов я друг.

– Больше нет, – произнесла Шу, поднимая хрустальную урну и выливая на Локи свою кровь.

Шипы словно ждали этого момента с нетерпением, обвиваясь вокруг запястий и лодыжек Локи, в то время как музыка уже начала играть. Выражения лица Локи было бесценным. Все, что ему осталось сделать – это сдаться на милость мелодии Моцарта, а после он уже сам убьет себя, танцуя до смерти. Хорошо, что Локи любил музыку; для него это был лучший способ уйти из жизни.

– Глупость, – передразнила Шу Локи, глядя как шипы готовы растерзать его. – Какая прекрасная вещь.

Она понятия не имела что с ней сталось: жестокость или то, что все это было лишь сном; но она не плакала по Локи. Это было бессмысленно. Быть может, ему в самом деле удалось заставить ее возненавидеть его в этом сне, или, быть может, тому послужила смерть Серены.

Шу была озадачена. Внутри нее полыхала сила Избранной. Это была своего рода серая сила. Не просто темная или светлая; хорошая или злая. То была темная сила, которая может формироваться по вкусу и желанию своего обладателя, силой его мгновенных решений.

Локи в этом сне; Локи, которым управляла Кармилла, заслужил умереть. Когда он был самим собой он не заслуживал смерти, но сегодня в живых должен был остаться лишь один: Шу или Охотник. Шу выбрала себя.

Когда Шу начала медленно отстраняться, лицо Локи изменилось. Его змеиные глаза снова стали голубыми, а его светлые волосы снова начали приобретать темный цвет, тот самый, которым наделил его Чармвилль, когда вызволил Локи из царства теней. Этот цвет ассоциировался у нее с тем Локи, которого она любила. Поначалу Шу не поняла. Она подумала, что это одна из проделок Локи, но невинный взгляд в его глазах был настоящим.

– Шу? – удивился он, словно очнулся от долгого кошмара. Он посмотрел на терновые путы, затянувшиеся на его запястьях. Он оглядывался, словно никогда прежде не видел этого места. – Что происходит?

– Локи? – озадаченно произнесла Шу. – Это, правда, ты?

– Где я? – голос Локи внезапно стал девчачьим. Это был голос Фейбл.

– Фейбл? – пропищала Шу. – Какого черта происходит? Ты вообще кто: Локи или Фейбл?

– Я – Фейбл, – ответил Локи, озадачивая Шу еще больше. – Я использовала заклинание, чтобы завладеть телом Локи. Теперь он не связан с Кармиллой. Скажи, что мне сделать, чтобы спасти этот сон. Я не смогу задержаться надолго, но я хочу помочь.

– Уже слишком поздно. Выбирайся из тела Локи, Фейбл, – закричала на нее Шу. – Прямо сейчас!

– Почему? – спросила Фейбл.

– Потому что он умирает!

От криков Шу голос Локи снова стал нормальным, как и прежде:

– Помоги мне, Шу, – произнес он. – Я не понимаю.

Шу сделала шаг назад, глаза были полны слез. Ее сердце сжалось, когда заговорил настоящий Локи. Она ничего не могла поделать. Музыка уже околдовала его, и он неосознанно начал танцевать. Фейбл удалось проникнуть в его тело, вот только было уже слишком поздно. Терновая Стена игралась с ним и Шу предпочла отвернуться. Смерть окружала ее со всех сторон.

Шу обернулась, убеждая саму себя, что она разделалась с Охотником, а не с Локи. Она не знала как жить, если она будет считать иначе. Но следующие слова Локи были будто нож в спину:

– Ты прочла медальон? – взмолился он.

Шу упала на колени, умершая Серена лежала прямо перед ней неподалеку, позади тело Локи терзали терновые шипы. Ей стало лучше, когда его темная половина вернулась и он начал проклинать ее, пока шипы резали его на части. Мучения Шу были бесконечны, она знала, что они продолжаться даже после окончания сна.

Она подползла к мертвой Серене, чья кожа стала белее снега. Она провела рукой по ее волосам, прося у нее прощения:

– В конце концов, Бьянка оказалась права, – всхлипнула она. – Я не смогла защитить тебя.

У нее начала кружится голова от рыданий. Она вот-вот должна была проснуться, совсем одна, без Серены или Локи. Она решила, что страдать – ее судьба. Ей хватило одного взгляда на Серену, чтобы разразиться новым приступом рыданий. Она увидела, как в уголке глаз Серены образовался песок, а после она увидела, как по щеке катятся Слезинки Красоты и падают в хрустальную урну. Она увидела, как отрастают вновь ее руки. Поле Сновидений было реально. Оно работало.

Шу широко распахнула глаза, и она почувствовала себя несколько лучше, снова проведя рукой по волосам Серены.

– Теперь я понимаю, почему Чармвилль стер о тебе все воспоминания, – прошептала она ей. – Чтобы Кармилла не добралась до тьмы целого мира, Ключ обречен спать вечность, – она поцеловала Серену в лоб. – Увидимся через сто лет, – произнесла она и небо рассыпалось на тысячи осколков.

39
Обратно в Сахарный Домик

Шу сидела на диване в Сахарном Домике и переключала кнопки пульта. Она не хотела ничего смотреть. Просто убивала время. С каждым нажатием кнопки, на экране появлялся новый канал, который ровным счетом ничего для нее не значил. Как и большинство людей, которые смотрят телевизор, чтобы сбежать от реальности, Шу безуспешно пыталась забыть о Серене.

Она очень удивилась, когда поняла, что гибель Локи не причиняет ей столько боли, как гибель перепачканной золой девушки. Быть может, потому что темная сторона Локи оказалась слишком жестокой, чтобы принять ее или, быть может, потому что его убийство далось ей слишком тяжело. На самом деле, все было совсем не так. Шу знала настоящую причину. Она не могла простить ему убийство Серены, как жестоко он отрубил ей руки, не смотря на то, что это было столь предсказуемо, благодаря сказкам Братьев Гримм. Предательство в ее глазах все еще преследовало Шу. Тот взгляд, когда Серена задавала вопрос, как же она умрет, так и не узнав, кто она такая на самом деле, и так и не научившись создавать огонь по желанию.

Чем Серена заслужила все это?

Шу не могла простить саму себя. Они ведь должны были заботиться друг о друге, и она ненавидела Бьянку за правоту. Ты не сможешь позаботиться обо мне так, как я о тебе. И после всего, Серена погибла, потому что Шу не смогла убить Локи в самом начале.

Клик. Другой канал. Клик. Все каналы – отстой, как бы ей хотелось, чтобы этот пустой ящик больше никогда не попадался ей на глаза. Она как-то обходилась без него сотню лет в Шлоссе, и не чувствовала, что что-то упустила.

Шу была потеряна. Подавлять потребности Дампира оказалось не такой уж большой проблемой, не смотря на то, что в ее душе царил некий разлад, с тех самых пор, как она вернулась из Мира Сновидений.

Дверь наверху распахнулась, и Фейбл спустилась вниз, направляясь к холодильнику. С тех пор, как она побывала в теле Локи, она чувствовала себя не очень хорошо, она ведь вошла в Храм Сна и прошла сквозь лиловое свечение. Она была очень шокирована тем случаем, когда Локи пытался убить ее во Фьюрри Телл. Локи так же пытался убить Шу, так что она подумала, что двоим девушкам будет о чем поболтать, но Фейбл не хотела даже обсуждать это.

После вчерашнего возвращения из Шлосса, Фейбл принялась обучать алфавиту своего тарантула... он оказался способен написать лишь слово "придурок" в прошедшем времени, и то лишь потому, что хотел обозвать Акселя.

– Сосредоточься, Битси, – сказала она ему, перемешивая разноцветные магниты с буковками на холодильнике.

Битси не ответил, он взобрался на холодильник и начал двигать буквы. Фейбл велела ему написать: «Я люблю фиалки» или «Аксель – придурок», чем он охотно и занялся.

– Умница, Битси, – Фейбл обхватила ладошками Битси.

Шу слабо улыбнулась, слушая Фейбл.

Потом дверь Сахарного Домика распахнулась, и вошел Аксель с парой одноклассников. Они несли хрустальный гроб Шу, и принялись затаскивать его внутрь. На одном из его дружков красовались очки, которые, казалось, превышали вес самого гроба и содержимого в нем.

– Не урони, ботан, – подбодрил его Аксель, как только они начали опускать гроб на деревянный пол гостиной. – Эй, Эй. Слава Богу, – выдохнул Аксель, давая пять каждому из парней.

– Никто не должен узнать об этом, – со всей серьезностью заявил Аксель своим дружкам. – Не каждый день мы натыкаемся на внеземные цивилизации.

– Конечно, Аксель, – ответил один из парней. – А не то на нас откроет охоту правительство. Я такое видел по Дискавери.

Шу, сидя на диване, обменялась взглядом с Фейбл, которая стояла у холодильника. Они не совсем понимали, кто лежал в гробу.

– Само собой, парни, – улыбнулся им Аксель и проводил их до двери. – Просто держите рты на замке и никому не рассказывайте, что я поймал пришельца, – он закрыл дверь и, повернувшись к Шу и Фейбл, открыл гроб.

– Ты сказал им, что в гробу пришелец? – спросила Фейбл, показывая на тело Локи внутри. Он пребывал в коматозном состоянии Спящей Смерти, после того как Шу убила его в Мире Сновидений. Аксель разрисовал его зеленой краской и даже приделал две антенки к его голове.

Шу рассердилась и подошла поближе:

– Что ты сделал с Локи?

– Ты соврал друзьям, что Локи – пришелец? – произнесла Фейбл, открыв рот.

– Вообще-то, таскаться по городу с трупом наперевес задачка не из легких, – фыркнул Аксель. – Кармен не работает, а вы двое ведете себя как пара девчонок из мыльной оперы. Сделал что смог.

– Мне сейчас же нужно отмыть Локи и позаботиться о его теле, – Шу опустилась на колени рядом с ним.

– Погоди, – сказал Аксель. – Локи может подождать. Я должен рассказать вам нечто важное.

– Нет ничего важнее Локи, – произнесла Шу.

– Как на счет кое-чего важного о Серене, – произнес Аксель, зная, что Шу обязательно передумает. – Так и думал, – Аксель склонил голову набок. – А теперь девочки, присядьте на диван, пока дядюшка Акселиус Великий решит для вас загадки. Ну, или большую их часть.

Фейбл и Шу неохотно сели. Аксель, довольно, неплохо преуспел в своих исследованиях, так что они решили послушать, что он скажет.

– Теперь, послушайте, девушки, – объявил Аксель, вынимая драгоценные книги Локи: Руководство Охотника за Сновидениями и дневник Я.Г. – Я выслушал, что вы мне обе рассказали про Мир Сновидений, Серену, Королеву Скорби, Искусство, Мурано, Бабу Ягу, Терновую Стену и прочее.

– Давай ближе к делу, Аксель, – вздохнула Шу.

– Вся правда в том, что никакого "дела" и нет, – ответил он. – Вообще-то, я понятия не имею, что происходит на самом деле. Все, что мне известно, вокруг меня одни сказочные персонажи, и, честно говоря, я с удовольствием открываю для себя кто они такие и как связаны друг с другом нашей мировой историей. Большинство из них, мягко говоря, не в себе, но кто не... не в обиду будет сказано, Шу, ты ведь знаешь, кто до смерти напугал нас в Шлоссе.

– Не мог бы ты пропустить всю эту мамбу-джамбу, -попросила Фейбл. – Расскажи, что тебе известно.

– Вот что я узнал, – Аксель потер руки. – По пути сюда, я со своими друзьями-ботанами, членами невероятно крутого форума Харум Скарум и дорогим другом Гоблином Гением, я обдумал все то, что вы рассказали мне о произошедшем во сне. Я имею в виду, это и ежу понятно, что все ищут Семерых Потерянных, и что Феникс один из них, но кое-что из сказанного было действительно странно и вот над этим стоит подумать.

– Это помогло? – спросила Шу. – Ты нашел способ вернуть Серену обратно, быть может, – озвучила она желанные мысли. Ведь она оставила Серену спать на целых сто лет.

– Замечательные новости заключаются в том, что я обнаружил кое-что более важное, – сказал Аксель. – Все, что ты рассказала мне о Серене, ее Искусстве, то что она стеклодув, и о ее матери не заинтересовало меня. За исключением двух вещей, – ответил Аксель, почесав подбородок. – Мурано и Мотца.

– Что на счет них? – спросила Шу.

– Проводя свои гениальные исследования, я открыл, что Мотца – это национальный оскорбительный жест среди греков, – объяснил Аксель. – Нужно растопырить пальцы на ладони и указать ладонью на того, кого вы хотите оскорбить.

– И что? – нахмурилась Шу. – Скорее всего, это совпадение.

– Не совсем, его использовали в стародавние времена, в разных частях Европы в ритуалах по сжиганию ведьм, – Аксель широко распахнул глаза. – Ведьм, которые могли создавать огонь, – добавил он.

– Ты серьезно? – спросила Шу.

– И не только, – продолжил Аксель. – Ведьму обычно сажали на лошадь задом наперед и измазывали ее лицо чем-нибудь грязным, чтобы унизить перед изгнанием или даже смертью. Знаете, чем именно измазывали лицо?

– Кровью? – предположила Фейбл, и Шу начала волноваться о ее душевном здоровье.

– Золой, – гордо заявил Аксель.

– Золой? – ахнула обе девушки. Шу воспользовалась моментом, чтобы обдумать эту связь.

– Помнишь, когда Серена рассказывала тебе, что мать хотела назвать ее Золой или Золушкой? – спросил Аксель. – В дневнике Я.Г. упоминается, что Феникс также именуется Золой... одно из ее многочисленных имен. Золушкой же она назвалась, вдохновленная Фениксом, тем, как он возрождается из пепла, после того как сгорит.

– Но что именно это значит? – удивилась Шу.

– Как я уже говорил, я не совсем понимаю смысл, но вижу связь, – ответил Аксель.

– Что означает, что ты не можешь рассказать нам ничего полезного, – вздохнула Фейбл.

– Полегче, сестренка, – сказал Аксель. – Погоди, пока я не расскажу об острове Мурано.

– Мурано – это остров, куда ссылали венецианских стеклодувов, – объяснила Шу. – Там и родилась Серена. Что ты узнал о нем?

– Согласно истории загадочной Элис Гримм, которую ты повстречала... которая мне крайне интересна, создатель зеркала спрятал ключ в Серене, так? – произнес Аксель.

– Так и есть. Ключ, который обладает силой над всеми осколками в мире, – объяснила Шу.

– Я продолжаю думать о том времени, когда все это произошло, – сказал Аксель. – Я имею в виду, то, что разожгло вражду между так называемыми силами добра и зла еще с начала времен, как тогда Серена оказаться ключом?

– Я не понимаю, – сказала Шу.

– Я имею в виду, Серена ведь твоего возраста, – сказал Аксель. – Создатель не мог создать зеркало и ключ в конце 18 века. Много веков назад, не меньше, а то и тысячи. Я точно не знаю, когда было начало времен.

Шу словно мешком огрели. Аксель был прав. Серена была слишком юна, чтобы быть ключом. Быть может ключ передавался по наследству в семье Серены. Быть может, она получила его от Бьянки, а Бьянка от своей матери.

– Поэтому я провел исследования, связанные с этим самым Мурано, когда стеклодувов вывозили из Венеции за то, что они устраивали слишком много пожаров, – сказал Аксель. – Это происшествие имеет значительное историческое значение в истории Венеции и стеклоделия. А знаете, когда все это произошло?

– Когда? – спросила Фейбл.

– В 1291, – Аксель хлопнул в ладоши. – Это почти восемьсот лет назад.

– Но это же..., – Шу напряглась.

– Невозможно, знаю, – ответил Аксель. – Но это не так. В своем дневнике, Я.Г упоминает о зеркале. Создатель, для того чтобы убедиться, что ключ не умрет, создал бессмертную девушку, которая бы пронесла его сквозь века и время. Но потом, он, должно быть, узнал, что бессмертных можно убить во сне, поэтому он создал девушку неподвластную времени и бессмертию.

– Должно быть, так и было, – согласилась Фейбл. – Нет ничего более бессмертного, чем бессмертный.

– А вот и есть, – возразил Аксель. – Существует нечто более вечное и легендарное, чем любой другой бессмертный.

– Да говори уже, Аксель, – рассердилась Фейбл, в то время как у Шу промелькнула мысль, что ответ ей уже известен. – Что это?

– Феникс, – ответила Шу вместо Акселя.

– Именно, – кивнул Аксель. – Тот, кто возрождается из пепла, после всесожжения. Поэтому Создатель сделал ключ Фениксом, так что если она погибнет, то вновь восстанет из пепла, из чего следует, что ключ живет вечно и никогда не умирает, – Аксель захлопал в ладоши самому себе. – Я.Г. упоминает, что каждый раз когда Феникс погибает и возрождается, она просыпается кем-то новым, свободной от воспоминаний прошлой жизни, с ней остается лишь малая толика информации, когда она перерождается, но ничего о том, кем она была прежде.

– Сереной? – спросила Шу. Рабыня, перепачканная золой девушка, которая отдала свой последний вдох, лишь бы Шу вернулась к жизни? Не удивительно, что она сама относилась к этому более легкомысленно. Глубоко внутри, должно быть, она чувствовала, что будет жить снова и снова. Потому-то она знала куда больше Шу. Не потому что Чармвилль или Бьянка рассказали ей, а потому что Серена прожила слишком долгую жизнь и кое-какие знания сохранились в ее памяти, вроде создания стекла.

– Настоящая Золушка не беспомощная служанка, которая мечтает повстречать принца на балу, – сказал Аксель. – Ее роль в этом мире не меньше, чем у Избранной. Самое печальное в этом то, чтобы сохранить мир, ей лучше не знать кто она такая, в противном случае, она сама начнет искать ключ. Кто знает, быть может, если ей бы удалось найти его, она бы решила перейти на темную сторону.

– Серена бы никогда так не поступила, – вступилась за нее Шу.

– Из всех людей на земле уж ты-то должна знать, что тьма может сотворить с человеком, – сказал Аксель. – Помнишь те безобидные песенки, что Серена пела тебе о том, как мир сгорит?

– Да, – согласилась Шу. – Странные песенки о Лондоне, пепле и всесожжении.

– Не уверен, но у меня такое чувство, что все эти песенки, про пожары и огонь, все это произошло с Сереной в прошлых жизнях, – предположил Аксель.

– Она должна была каким-то образом быть связана с каждым историческим пожаром. Лондонский пожар в 1666, я полагаю. Потому она пела про то, как Лондонский Мост падает, который, судя по слухам, горел, – Аксель начал загибать пальцы. – Пепел, Пепел – это часть из "Кольцо из Роз", детского стишка. В нем говорится, что Черная Смерть, она же Чума, убила почти всех в мире. Людей, пораженных чумой сжигали живьем, чтобы они не могли распространить заразу. Опять, огонь. Помнишь, как она рассказывала тебе о Ла Фениче, знаменитой венецианской опере? В ней также был пожар. Как по мне, именно она его и устроила. Серена, должно быть, своими глазами видела, как горел Рим, а потом…

– Хватит! – не выдержала Шу. – Каждый раз, когда ты упоминаешь о ее смерти, я задыхаюсь. Почему ее обрекли на такие страдания?

– Полагаю, такова ее судьба, – Аксель пожал плечами.

– Неужели это значит, что она не мертва? – спросила Шу у Акселя. – Это значит, что она снова возродиться и не проспит сотню лет на Поле Сновидений?

– Я, правда, не знаю, Шу, – ответил Аксель. – У меня столько вопросов роится в голове. Например, кто эта так называемая приемная семья Серены? Какое отношение она имеет к каждому происшествию в истории, связанному с огнем? Кто сжег все эти места, и почему она всегда оказывалась там?

– Из всего этого следует ответ, кто постоянно спасал меня от Терновой Стены и пожара в Сахарном Домике, – сказала Шу.

– Только в том случае, если спасали именно тебя, – заметил Аксель. – Быть может, кто-то спасал Серену, ведь Ключ она, а не ты.

– Так что теперь, Аксель? – спросила Шу. – Так много загадок, и мне нужно разгадать их и найти Семерых Потерянных быстрей моей матери.

– Чтобы сделать это, нужно чтобы кто-нибудь помог нам добраться до... – начал Аксель.

– Мурано, – перебила Шу, и Аксель согласно кивнул. – Теперь, когда Кармилла знает, кто такая Серена и откуда она, она последует за ней, неважно куда: в Мир Сновидений или Реальную Жизнь.

– Мне бы хотелось отправиться с тобой на Мурано, – сказала Фейбл. – Надеюсь, у них есть венецианские карнавалы, на которые надевают восхитительные маски.

– Мне бы тоже хотелось. Никогда не пробовал венецианской еды. Но, боюсь, добраться до Мурано будет нелегко, – сказал Аксель. – Я имею ввиду путешествие во времени к событиям 1291 года, сперва нужно найти Серену, а потом войти в ее сон, как Локи проделывал с Шу…

– А мы и понятия не имеем где искать Серену в Обычном Мире, – согласилась Фейбл.

– А если бы и знали, нам все равно понадобится Охотник за Сновидениями, чтобы войти в ее сон, – произнес Аксель, бросив взгляд на коматозного Локи.