Текст книги "Мечты о полете (ЛП)"

Автор книги: Келли Сент-Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 17 страниц)

После того как я тщательно очищаю свои разодранные ладони, ободранные ноги, ожог от верёвки и сменяю повязки Садры, я выхожу из воды. Соблазнительно снова погрузиться в тёплые глубины, но один взгляд на грязную воду останавливает меня. Я выхожу и заворачиваюсь в мех, разглядывая чистую одежду, разложенную на кровати. Она будет мягкой, хорошо сшитой и чистой. Я мечтаю носить её. Она также выделит меня, если с остальными мужчинами и Кристал не обращаются так же.

Вздохнув, я беру свой костюм из ремней и как можно тщательнее отмываю его в ванной крови и грязи. Сделав это, я надеваю его обратно и тут же заплетаю волосы и начинаю собирать их в пучок у основания шеи. Мои руки останавливаются. Жаклин видела мои волосы в такой прическе. Я вынимаю их из пучка и оставляю свои иссиня-чёрные волосы в длинной косе до середины спины – вполне обычное явление во Внешних Кольцах.

Раздается стук. Я распахиваю тяжёлую дверь.

– Идём, – ворчит Дозорный.

Мои брови поднимаются.

– Или ты не хочешь есть? – спрашивает он.

Мой желудок требует, чтобы я отбросила свою гордость и последовала за этим человеком. Я следую за ним. Трое других стражников окружают меня. Мы будем есть вместе с ассамблеей? Я предполагала, что нас будут кормить отдельно. Разве Джован не боится, что мы можем напасть? Подождите. Я забыла, что говорю о Джоване. Король настолько высокомерен. Но также прав. У казарм не будет желания разбрасываться своим вторым шансом на жизнь.

Проходя через каменную арку, я полностью погружаюсь в образ Мороз. Но моё сердце колотится. Первая волна всепоглощающей скорби после смерти Шквала прошла через меня, оставив меня опустошенной, но всё же способной сосредоточиться на грядущем. Как Джован отреагирует на мою поимку? Я вспоминаю интенсивность его взгляда сегодня. Думаю, ярость – это слишком мягко сказано, но я знала, что меня ждёт, если я вернусь.

Несмотря на негромкие инструкции охранников, я останавливаюсь, когда оказываюсь в середине комнаты. Я осматриваю ассамблею, взгляд равнодушный, избегаю стол делегатов. Но мои предательские глаза всё равно бросают на них быстрый взгляд. У меня перехватывает дыхание, когда я вижу, что они смотрят в мою сторону, как и все остальные. Мне удаётся не смотреть на Джована и, в конце концов, я замечаю Лавину в дальнем углу зала, сидящего как можно дальше от Короля. Меня это устраивает. Я не стремлюсь к разговору с ним.

– Дальше я сама, мальчики, – кричу я через плечо Дозорным.

Я усмехаюсь, когда они задерживаются, неуверенные, что делать.

Глаза некоторых членов ассамблеи обращены ко мне, пока я иду по проходу. Некоторые из них впечатлены, некоторые отстраняются от меня. Но, как и в Клетках, я веду себя так, будто их внимание ниже моего достоинства, независимо от их привлекательности. Это единственный способ справиться с дискомфортом, который я испытываю.

Присутствуют все выжившие бойцы барака, Кристал тоже. Я была права, оставшись в своём боевом облачении. Больше никому не выдали новую одежду. Беглый осмотр ослабляет мои опасения, что Дозорные могли быть не слишком приветливы к моим друзьям. У них нет видимых повреждений, кроме тех, что они получили в Куполе, и им разрешили помыться. Рана на плече Лавины перевязана. Единственное, что выбивается из их привычного вида, это настороженность и опаска в выражениях их лиц. Я двигаюсь вокруг и обнимаю их всех. Это заставляет членов ассамблеи перешептываться. Скорее всего, они жаждали новых сплетен и желали, чтобы мы дрались между собой, как дикари. Богатые люди, окружавшие королевских особ, были одинаковы, куда бы вы ни отправились, будь то Осолис или Гласиум.

Осколок задерживает меня подольше.

– Ты спасла нас там. Я был слишком шокирован, чтобы осознать это раньше, но спасибо тебе.

– Вам что-нибудь сказали? Куда они вас всех поместили? – спрашиваю я, отступая назад.

– Мы в бараках, – он улыбается. – Будто мы их никогда не покидали.

Я фыркаю. Его улыбка сходит.

– Главный мужчина. Командир, который был в Куполе. Он сказал, что завтра нас проинструктируют.

Я слышу его вопросительный тон и смотрю на него тяжёлым взглядом. Здесь слишком много ушей. Я знаю, что, рано или поздно, должна буду дать им объяснение, почему Джован помиловал их. Я понятия не имею, что сказать. Что вообще может объяснить те отношения, которые продемонстрировали мы с Королём?

Я слышу грандиозное урчание жалующегося желудка Лавины и оглядываю сидящих мужчин. Ассамблея ест. Я знаю, что формально не являюсь пленницей, но не уверена в положении членов барака. Являемся ли мы какого – то рода гостями? Я оглядываюсь вокруг. В обеденном зале больше Дозорных, чем обычно, но Джован знает, что наши жизни в его руках. Нас всех привели в обеденный зал. Я предполагаю, что мы здесь, чтобы поесть, но никто не потрудился нам об этом сказать. Возможно, они получают удовольствие от нашего дискомфорта.

– Пойдём со мной, – говорю я Лавине и направляюсь к столам с едой.

Я игнорирую одобрительные возгласы, когда прохожу мимо некоторых мужчин из ассамблеи. В сравнении с грубыми комментариями в ямах, они похожи на щенков, пытающихся тявкать. Лавина плетется рядом со мной. Мы останавливаемся перед горой еды. Я бросаю взгляд из-под ресниц на массивного мужчину рядом со мной. Его глаза чуть не вылезают из орбит. Я смеюсь над ним, а он ухмыляется, легонько подталкивая меня своей неповрежденной рукой.

Я иду вдоль стола и останавливаюсь как вкопанная, когда понимаю, куда иду.

Я не могу есть грушу.

Всем хорошо известно, что они – любимая еда Олины. О чём я только думала? Я с тоской смотрю на корзину с сочными фруктами, но затем поворачиваюсь и беру мясо. Всегда мясо. Я тоскую по овощам и яблокам. Я наваливаю еду на своё блюдо, с наслаждением наблюдая за Лавиной.

Наполнив тарелку, я возвращаюсь к столу. Похоже, Лавина не собирается в ближайшее время покидать свою нынешнюю локацию. Я останавливаюсь и моргаю, глядя в находящуюся передо мной грудь. Я заглядываю в тёмно – синие глаза Греха.

Я собираюсь с мыслями и поднимаю бровь.

– Что? – спрашиваю я.

Он обходит меня, отбрасывая прядь волос со лба.

– Ох, ничего, – вздыхает он.

Я бросаю на него странный взгляд и прохожу мимо него.

– Просто вспомнилось маленькое обещание, которое ты дала, – окликает он, когда я нахожусь в нескольких шагах от него.

Я оборачиваюсь и исследую его лицо в поисках ответа, искренне смущаясь.

– Какое ещё обещание?

Он хватается за сердце и издает страдальческий звук.

– Ты даже не помнишь наше любовное соглашение?

Я прикусываю щёку, чтобы сдержать улыбку. Те, кто ближе всего к нам, внимательно слушают. Он такой любитель внимания. Я совершенно уверена, что запомнила бы любовный договор. Грех, как всегда, работает с толпой. Он ухмыляется и подходит к нам.

– Ты обещала мне поцелуй, если мы выживем, – его голос куда громче, чем это необходимо.

Должно быть, кровь отхлынывает от моего лица, потому что ухмылка бойца увеличилась в десять раз.

– Грех, я, правда, не думала, что мы выживем. И, помнится, я обещала, что мы все тебя поцелуем. Остальные уже выполнили обещание? – спрашиваю я.

Я говорю тихо, но подслушивающие члены ассамблеи всё слышат и начинают хихикать.

– Я… получу их в своё время. Ты собираешься отказаться от своего слова? – драматично заявляет он.

Я закатываю глаза, а его глаза наполняются весельем.

Он подходит ко мне сзади и убирает выбившиеся пряди волос с моей шеи. Он наклоняется губами к моему уху и шепчет:

– Может, устроим им представление, Принцесса?

Его вопрос тихий и соблазнительный. И совершенно напрасно потраченный на меня. Я сжимаю губы, едва сдерживая смех. Он невероятен. Он делает это только для того, чтобы привлечь внимание другой женщины.

Я поворачиваюсь к нему и посылаю взгляд, которым гордилась бы Уиллоу. Я прячу улыбку, когда его глаза расширяются, заметно удивленные тем, что я ему подыгрываю. Я прикладываю палец к его рту и провожу им по его полной верхней губе, а затем поднимаюсь на носочки и прижимаюсь к его губам мягким, затяжным поцелуем. Он стонет, когда я отстраняюсь, и пытается притянуть меня обратно, его глаза всё ещё закрыты. Я ухмыляюсь и разворачиваюсь, выбивая почву из-под его ног. Я слышу удовлетворительный шум воздуха, вырывающего из его лёгких, когда он приземляется на спину.

Смех разносится по залу. Лавина присоединяется ко мне, наконец-то закончив набирать еду. Наша группа всё ещё хлопает по столу, когда я подхожу к ним. Гнев дает мне жгучее «дай пять».

Я прислоняюсь спиной к плечу Вьюги. Я съела слишком много. Это легко сделать при таком изобилии пищи перед нами. Лёд обменивается тяжёлым взглядом с Вьюгой, и уныние, которое я временно отложила в сторону, поднимается.

Лёд встает.

– Шквал был… хорошим человеком, несмотря ни на что. Самым достойным человеком, которого я встречал, – он прочищает горло. – Он родился во Внешних Кольцах. Трудно родиться там и стать таким, – он проводит рукой по лицу, прежде чем продолжить: – Для меня было честью знать его, сражаться рядом с ним и быть там в его последние минуты.

Кристал обнимает его сгорбленные плечи, когда он садится. Смерть Шквала была ужасной для меня, но остальные знали его намного дольше. Вьюга следующим делится воспоминаниями о Шквале. Мы все говорим по очереди, выпивая варево после каждого воспоминания. Это варево, которое я раньше разбавляла водой, похоже на мёд по сравнению с тем, что я пила во Внешних Кольцах – но это не значит, что оно менее крепкое.

– У меня есть тост, – говорит Кристал, покачиваясь на скамейке. – За Мороз. За то, что спасла наши жалкие задницы.

Она тихонько отрыгивает, прикрываясь рукой.

– За Мороз!

Я морщусь, когда они громко выкрикивают моё вымышленное имя и звенят бокалами.

Я слышу, как кто-то бормочет:

– Пока что.

Тем не менее, вполне оправданное беспокойство мужчины о своём будущем долголетии заглушается.

– Речь! – скандирование продолжается.

Возможно, никто не хочет думать о том, что будет завтра.

Я опускаюсь на сиденье скамейки, лицо разгорячённое. Члены ассамблеи выпивают, как обычно после ужина, но они держатся подальше от нашего стола. Чем громче мы становимся, тем резче становятся их взгляды. Им не нравится, что мы так быстро утратили свою кротость. Тем не менее, мужчины и женщины наблюдают за нашей усталой группой и слушают, одновременно отчаянно ожидая обещанного шоу. Никто не пришёл, чтобы поскорее выпроводить нас из зала, из-за нарастающего шума, что подтверждает мою догадку. Джован объявил, что мы должны остаться в качестве гостей… со стражей.

– Я не знаю, что сказать, – говорю я, пожимая плечами.

Я привскакиваю, когда вижу, что Джован смотрит в мою сторону. Я сглатываю и поворачиваюсь обратно к бойцам.

– Сегодня я не могла бы драться с лучшими людьми, – я стараюсь подбирать слова, помня о нашей нынешней компании. – Каждый из нас внёс свой вклад. Если бы в цепочке было хоть одно слабое звено, нас бы уже не было.

Я изучаю лица мужчин и внезапно усмехаюсь.

– Но вы видели наши приёмы? – говорю я людям Трюкача. – Без сомнений мы бы надрали вам задницы в групповой категории. У вас не было шанса.

Люди Трюкача встают, выкрикивая свои возражения. Наш барак спорит с ними. Кристал наблюдает за обеими группами. Я так занята празднованием созданного мной хаоса, что не замечаю Ярости и Порока, пока не становится слишком поздно. Они хватают меня за руки, прежде чем я успеваю среагировать, и я захлебываюсь и задыхаюсь, пока Гнев заливает варево в моё горло.

Они усаживают меня обратно на стол, и я вытираю алкоголь с лица и груди, всё ещё хихикая.

– Вы в любой момент можете давать мне это вместо дерьма из Внешних Колец, – говорю я.

– Что будет дальше? – тихо спрашивает Осколок.

Я оглядываю поникшие головы, моя собственная голова начинает клониться от усталости. Сегодня каждый из нас боролся за свою жизнь и оплакивал потерю дорогого друга. Я знаю, что он спрашивает от имени остальных. Несомненно, он хочет как-то успокоить их.

Я качаю головой, положив руку на его опущенное плечо.

– Я не знаю, – признаю я. – Правда, не знаю.

ГЛАВА 14

Вернувшись в комнату, я ругаюсь, пытаясь расстегнуть боковые шнурки своего костюма. Нет причин, по которым я не могу надеть новую одежду в постель, где никто не увидит. Мягкий материал на моей коже! Запертая боковая дверь, которую я пыталась открыть ранее, с треском распахивается. Я хватаюсь за свободные концы своего наряда и вихрем несусь навстречу разрушителю. Я отчасти уже понимаю кто это. Только один человек распахивает двери так, как будто они специально пытаются его замедлить.

Джован врывается в комнату и захлопывает за собой дверь. Его лицо напряжено от ярости. Король Гласиума не утруждает себя приветствиями.

– Ты хоть представляешь, какое дерьмо устроила?

Я дёргаю головой в сторону входа в комнату. Наверняка стражники снаружи слышат его рёв.

– Стены толстые, – говорит он.

– Им следует быть очень толстыми, – бормочу я.

Я ловлю его взгляд на шнурках, распущенных по бокам моей груди. Я отворачиваюсь от него и быстро поправляю их.

– В середине тура я получаю сообщение о том, что Татума исчезла. Ты понимаешь, как много времени я… как много времени Дозорные потратили впустую, ища тебя? И теперь ты возвращаешься без вуали. Ты, блять, в своём уме?

– Джован, дай мне минуту всё объясниться, – говорю я.

Я знаю, что он искал меня. Я видела его с Роном в Шестом Секторе. Почему-то я сомневаюсь, что он будет счастлив узнать об этом.

– Ты воспользовалась своей возможностью сбежать в Осолис, – продолжает он, игнорируя мою просьбу. – Насколько я понимаю, ты столкнулась на своём пути с тем, что оказалось сложнее, чем ты планировала. Ты попала в ловушку во Внешних Кольцах. И ты можешь драться, – обвиняет он. – Всё это время ты скрывала свои навыки.

– Поведать всем об этом было отнюдь не в моих интересах, – спокойно говорю я.

– А я думал, что должен присматривать за тобой, потому что ты такая маленькая. Каким же дураком ты, наверное, считала меня всё это время, – говорит он.

Я хмурюсь. Из всего, что я сделала, именно это раздражает его больше всего?

– Я не считаю тебя дураком. Я скрывала свою способность сражаться всю жизнь. В Осолисе только двое знали об этом, – говорю я.

Я вижу крошечный проблеск интереса среди ярости в его глазах.

– И никогда не появился бы третий, если бы тебе удалось добраться до Великого Подъёма.

– Джован, это не…

– Не ври мне, – бурчит он.

Я вздыхаю и отворачиваюсь, он всё ещё относится ко мне, как к ребёнку. Он прав, отчасти. Я не ожидала, что Внешние Кольца окажутся такими… свирепыми. Но я никогда не планировала возвращаться в Осолис. Я не настолько глупа. Даже если бы я сделала это, мать убила бы меня. Я подхожу к ванне и отодвигаю ширму, беру мочалку. Приходил слуга и слил грязную воду.

– Что ты делаешь? – требовательно спрашивает он. – Мы разговариваем.

Не оборачиваясь, я пожимаю плечами, продолжая убираться.

– Нет, это ты говоришь. Не буду тратить своё время. Это как разговаривать со стеной.

Волоски на моей шее шевелятся. Я поворачиваюсь и вижу его прямо перед собой. Он всё ещё с голым торсом после Купола. Мой взгляд скользит по твердой поверхности его груди и опускается к рельефному животу. Я снова поднимаю взгляд на его лицо, смутившись, и вижу примесь самодовольства в его яростном взгляде.

– Олина, весь последний месяц и даже больше, я думал, что ты умерла. Ты умерла одна в метели? Изнасиловали ли тебя преступники? Или убили за качественное пальто? Ты умерла от голода на Подъёме? – он проводит руками по волосам. – Целый Сектор сменился. Я обезумел от догадок, – говорит он мягким голосом. Самым опасным голосом. – Ты представляешь, через что ты заставила пройти своих друзей?

Я опускаю голову, не в силах встретиться с ним взглядом. Чувство вины захлестывает меня при этих словах. Его вопрос вскрывает чувства, которые я запрятала в коробку на последние шесть месяцев.

– Пожалуйста, поверь, что, когда я говорю тебе, что мне жаль, это действительно так. У меня никогда не было намерения причинить боль моим друзьям. Была зацепка, связанная со стрелой Кедрика. Я предполагала, что вернусь через пару дней, но моя вуаль была порвана, и я не смогла вернуться.

«Или не хотела вернуться», – молча, добавляю я.

– Хмм, – с сомнением отвечает он.

Мой взгляд возвращается к его глазам. Разочарование омрачает его черты, когда он смотрит на меня сверху вниз.

– Всё же ты ушла, когда наши миры были на грани войны. Я понимаю, что ты хочешь найти убийцу моего брата, впрочем, как и я, но ещё есть время заняться этим. Это не должно было быть твоим приоритетом в тот момент. Чем ты оправдываешь то, что бросила свой народ? Я не считал тебя трусихой, как и не думал, что у тебя нет чести.

– Мы в состоянии войны? – быстро спрашиваю я, исследуя его лицо.

Другие его высказывания я оставляю без внимания. Они просто наживка.

– Тебя вообще волнует мой ответ?

Я прищуриваю глаза.

– Конечно. Это мои люди.

– У тебя забавный способ показать это, – насмехается он.

Я вздыхаю.

– Не будь мелочным. Моё решение не было очевидным. Я лишилась своей вуали. Как я должна была вернуться?

Я пытаюсь отвернуться, чтобы собраться с мыслями. Он разворачивает меня обратно и хватает обе мои руки, как он делал в прошлом. Этот спокойный фасад, который он сохранял с тех пор, как вошёл в комнату, наконец-то треснул, и его гнев вырвался наружу.

– Брехня! Ты могла просто прийти ко мне. Ты могла пробраться в замок. Очевидно, ты эксперт по скрытности. Я мог бы найти для тебя чёртову вуаль.

Я пристально смотрю на его руки, и он отпускает их, сжимая кулаки по бокам.

Он ещё не закончил.

– И что за идиотизм ты устроила в Куполе? Ты загнала меня в угол своим глупым поступком. Ты могла погибнуть там, по меньшей мере, два десятка раз! – я наблюдаю, как он вышагивает. – И ты рискнула тем, что все узнают, кто ты на самом деле. Почему ты не приняла моё предложение? Это из какой-то преданности мерзавцам, которые сейчас спят в моём замке? – кричит он.

Я сглатываю.

– Они мои друзья, Джован, веришь ты или нет. Я должна была попытаться спасти их. Я прошу прощения за то положение, в которое тебя поставила. Но я сделала бы это снова. И я искала ткань.

– Ты, кажется, ужасно сдружилась с мужчинами внизу. Уверен, что ты изо всех сил старалась вернуться, – саркастически отвечает он. – И подумать только, я волновался, что кто-то обидит тебя.

В каждой черте его лица – ярость. Я всегда знала, что всё будет плохо, когда вернусь, но это превзошло все мои ожидания. Жестокий выговор, игнорирование меня, припирание к стенке, но не разрушение всех моих жалких оправданий.

– Очень сомнительно, что кто-то свяжет Мороз и Олину, – говорю я.

– Значит, ты не видела взгляды, которые бросал на тебя Рон. Тебе лучше быть чертовски осторожной, чтобы никто не узнал, кто ты.

Это стало для меня новостью, но мне не следовало ожидать меньшего от проницательного делегата.

– Ни у кого нет большей личной заинтересованности в сохранении этой тайны, – говорю я.

Его взгляд встречается с моим глазами, и я отказываюсь вздрагивать от их холода.

– Хочешь знать, что задержало моё возвращение?

– Думаю, я предельно ясно дал понять, что думаю, – говорит он.

Я не обращаю внимания на его ответ.

– Кто последует за голубоглазой Солати?

Я пытаюсь преподнести это как ни в чём не бывало, но мой голос немного дрожит. Он скрещивает руки на груди. Но не отвечает. Потому что нечего сказать. Он, как и я, прекрасно это понимает.

– Более того, какой вред может принести знание о голубоглазой Татуме, оказавшееся в чужих руках?

Я смотрю на него и вижу его понимание. Вероятно, он уже обо всём этом догадался.

– Да, сама мысль, остаться неизвестной во Внешних Кольцах, очень привлекательна. И до сих пор, – я вздыхаю и двигаюсь по комнате, ненадолго погружаясь в свои заветные мысли. – Никаких обязанностей, никакого прошлого. И оставаясь там, возможно, я окажу миру услугу. Может быть, я спасаю свой народ от будущего вреда, а не от непосредственного вреда войны.

Я подхожу к Джовану. Его взгляд скользит по моему телу и возвращается к глазам. Я бросаю на него такой же самодовольный взгляд, как он бросил на меня раньше, и его глаза сверкают.

– Я всегда знала, что с моим лицом что-то не так. Какое-то уродство, или, может быть, я была просто некрасивой, хотя ничего необычного я не чувствовала.

Я пожимаю плечами. Джован фыркает.

– Уверяю тебя, это не так.

Моё сердце подскакивает, но я притворяюсь, что не слышу его.

– Как только я взглянула в зеркало, я поняла.

Я бросаю на него взгляд, но он не показывает удивления, присаживаясь на кровать. Он слышал о разбитом зеркале у Фионы и собрал эту историю воедино.

– Я могу снять вуаль и стать изгоем. Это повергнет Осолис в анархию, пока люди будут свергать мою мать и искать нового лидера – человека, который не опозорил себя, переспав с Брумой.

Я смотрю на Джована, удивляясь, почему он не перебивает, но он просто слушает… причем очень спокойно. Я сажусь рядом с ним и продолжаю, внимательно наблюдая за ним.

– Или я могу оставить вуаль и остаться изгоем, которым я была раньше, просто не таким очевидным. И в один день я буду править, если проживу достаточно долго, и буду всегда бояться, что кто-то раскроет мой собственный секрет. Возможно, он будет использовать это знание для шантажа. Возможно, будет использовать это знание, чтобы запугивать моих детей после меня. А что, если у моих детей будут голубые глаза? Я не смогу надеть на них вуали, как это было со мной, – я бросаю на него мимолетный взгляд. – Так что да, остаться во Внешних Кольцах приходило мне в голову. Часть меня жаждет этой жизни, это также может быть лучшей альтернативой для моего народа, – повторяю я и опускаю голову на каменную колонну рядом со мной.

Я так устала.

– Ты беспокоишься, что я могу сделать это, – говорит он.

Я закрываю глаза от его сердитого тона.

– Я всё ещё пытаюсь понять это.

Кто знал, что каменные колонны могут быть настолько удобными? Я зеваю.

– С тобой там кто-нибудь плохо обращался? – мягко спрашивает он.

Я качаю головой.

– Я уже прощена? – спрашиваю я в тишине, которая наступила после его вопроса.

– Прощена, возможно. Заслужила доверие – нет.

Я сжимаю губы в усталой гримасе, но, если честно, другого я и не ожидала.

– Довольно справедливо, – бормочу я.

– Как долго ты сражаешься? Ты уничтожила мой Купол. Нам придётся заново прикрепить балки, на этот раз с помощью цепей. Теперь каждый подонок будет пытаться перерезать верёвки после твоего трюка.

– Уже давно.

Я вздыхаю, игнорируя вторую часть его комментария.

Меня поднимают и кладут на что-то мягкое.

– Эта стрела погубит тебя, – шепчет глубокий голос в моих волосах. – Лучше бы ты отпустила его.

ГЛАВА 15

Одиннадцать бойцов, выживших в Куполе, сидят в тишине за завтраком. Боль – не самое подходящее слово, чтобы описать уровень ноющей боли в моём теле. Даже проснуться было колоссальным усилием, не говоря уже о том, чтобы встать на ноги. Звук прочищающегося горла выводит нас из ступора. Малир стоит в конце стола. Я выпрямляюсь.

– В течение следующих двух недель, согласно приказу Короля, вы будете тренироваться с Дозорными. Если вас выберут, вы можете остаться здесь в составе Дозора или вернуться во Внешние Кольца.

За столом раздаётся шёпот. Большинство бойцов удивлены тем, что им могут дать возможность покинуть замок, не говоря уже о предложении должности в Дозоре.

Малир смотрит прямо на меня. Я улавливаю лёгкое замешательство в его взгляде. Без сомнений он гадает, почему я спасла его жизнь. Хотела бы я сказать ему, вместо того чтобы продолжать обманывать его. Я и так с трудом сдерживаю признание на своём лице. Я напоминаю себе: холодный взгляд, ровные губы, вот отношение Мороз.

Малир обращается к Кристал:

– От тебя ожидается помощь с обязанностями в замке, в дополнение к заданиям, которые даст тебе моя жена, Садра.

Я пытаюсь успокоить Кристал взглядом, когда Садра уводит её прочь. Жена Малира никогда не причинит ей вред. Но Кристал этого не знает.

Мы следуем за Малиром прочь от обеденного зала. Я иду рядом с Осколком. Мы направляемся к тренировочному двору в сопровождении нашего стражника. Король Джован разговаривает с Романом, но смотрит нам вслед, пока мы не скрываемся из виду.

– Что-нибудь произошло в бараках? – спрашиваю я Осколка.

– К удивлению, нет. Нас держали отдельно от Дозора. Шквалу понравились бы матрасы, – добавляет он.

Я смеюсь, хотя звук застревает в моём горле. Мы обмениваемся грустными взглядами, и это редкий момент, когда Осколок ослабляет бдительность, показывая глубину своей боли.

Мы входим в тренировочный двор, и, честно говоря, я немного взволнована. Сколько раз я вместе с Фионой и Жаклин наблюдала за тренировками, желая присоединиться к ним? Малир приказал Дозорным снова упражняться в стрельбе из лука. Я вижу, что его мужчины ничуть не стали лучше, чем были в предыдущем Секторе. Армия Джована смертоносна с огромным количеством оружия, но лук и стрелы не относятся к их преимуществам. В Осолисе даже самые бедные деревенские жители занимаются стрельбой из лука, но не здесь. Лишь несколько Дозорных демонстрируют улучшение результатов, но большинство попадает в цель менее чем в половине случаев, причём не близко к центру.

Я стою в стороне, стараясь не смеяться над Аднаном, который возится, пытаясь наложить стрелу на тетиву. Должно быть, сегодня его тренировочный день. Я знаю, что молодой изобретатель ненавидит это. И должна признать, Фиона или Кристал, вероятно, могли бы превзойти его неуклюжие попытки наложить стрелу.

Я жалею его и подхожу.

– Ты не часто этим занимаешься, – говорю я.

Он поворачивается и смотрит на лук в своей руке.

– Так очевидно?

Он опускает голову, его лицо краснеет.

– Да, – отвечаю я, выгнув бровь.

Я забираю у него лук.

– Ты делаешь неправильно в нескольких местах.

Я провожу его через весь процесс, а затем хожу вокруг него, пока он повторяет попытку. Я поднимаю его локоть немного выше и улучшаю его стойку, затем наклоняю его плечи.

– Прицелься и отпусти.

Он со свистом выпускает стрелу. Она поражает цель. Не в самую середину, но выстрел неплохой.

Он поворачивается ко мне с широкой улыбкой.

– Думаю, это первый раз, когда я попал в цель.

– Отрабатывай то, что я показала тебе, – говорю я.

– У тебя есть опыт в этом? – раздаётся голос.

Я поворачиваюсь и вижу Малира. Он стоит рядом с командиром, которого я вырубила вчера в Куполе. Второй командир смотрит на меня, во всяком случае, своим здоровым глазом. Я одариваю его Морозной ухмылкой.

Нет способа уклониться от ответа, и нет возможности отрицать этот факт, после того, что я продемонстрировала с Аднаном.

– Небольшой, – говорю я.

– Ты тренируешься с нами в течение двух недель. Возможно, ты могла бы дать нам несколько советов.

Он произносит это достаточно вежливо, но я знаю Малира достаточно хорошо, чтобы понять, что это приказ.

Я пожимаю плечами. Вообще-то я не хочу помогать им улучшать навыки, когда знаю, в кого они будут стрелять.

Какое-то движение привлекает моё внимание. Приходит Джован и останавливается у подножия лестницы. Он ухмыляется моей дилемме. Я сдерживаю свирепый взгляд. Пока что.

– Две недели, по сути, это недостаточно долго, чтобы исправить все ваши ошибки.

Дозор ворчит в ответ на мои слова. Лёд прячет улыбку, закрывшись руками.

– Смотрите и учитесь, – говорю я, подбирая самый маленький лук, который могу найти.

Я выстраиваюсь в линию, проговаривая инструкции, как это делал для меня Аквин. Я выпускаю стрелу, и она попадает в границу яблочка. Я беру вторую стрелу и повторяю процесс, но на этот раз я попадаю в центр яблочка. Сейчас я выпендриваюсь, но я радуюсь, что могу так хорошо стрелять без вуали. Обычно это я промахиваюсь мимо мишени, а Оландон попадает в центр.

Я едва прицеливаюсь третьей стрелой, прежде чем выпускаю её и попадаю в цель.

Я поворачиваюсь и закатываю глаза на мужчин, которые не сдвинулись с места.

– Вы не станете лучше, если будете стоять здесь!

Я отгоняю их, и они разбегаются по своим местам.

Малир подчиняется моим распоряжениям. Он внимательно следит за происходящим, и я беспокоюсь, видя, как резко улучшается их стрельба.

– Если бы я сейчас не пытался не рассмеяться от твоего выражения лица, я бы поблагодарил тебя за то, что показала моей армии, как стрелять. Это может пригодиться.

Я не поворачиваю голову.

– Их стрельба просто жалкое зрелище.

Джован фыркает и поднимает лук. Он стреляет, едва взглянув, и попадает в мишень. Он усмехается мне через плечо. Я поднимаю глаза на кричащих женщин, которые собрались на дорожке наверху, решив поглазеть. Кажется, одна из них только что упала в обморок. Хотя сегодня у Короля есть конкуренты. Половина из них вожделеет Греха, который напрягает мускулы для своей благородной публики. Я снова смотрю на Джована, а он стреляет во второй раз. Когда он стреляет, можно видеть, как напрягаются мышцы его спины и бёдер.

Я поднимаю глаза и вижу, что он застал меня за подглядыванием. Дерьмо.

– Это слишком просто для тебя. Тебе нужны движущиеся цели, – говорю я, чтобы прикрыть своё смущение.

Я спешу туда, где тренируются другие лучники. Для Гнева это естественно, как и для Вьюги. Я исправляю пару чужих ошибок и затем поднимаю лук и присоединяюсь к ним. Тёплое тело прижимается к моей спине. Я напрягаюсь и бросаю взгляд через плечо.

Грех.

Я одариваю его сухим взглядом.

– Снова ты. Я думала, ты всё ещё пытаешься отдышаться после прошлой ночи.

Он прижимается носом к моему.

– Прошлая ночь была великолепна.

Остальные хихикают.

– Не надо искажать мои слова. Этого никогда не случится, – я пихаю его локтем.

– Что это за «это», о котором ты говоришь? Я просто подумал, что тебе не помешают советы по стрельбе.

Он хватает меня за бёдра и крутит ими, затем скользит руками вверх по моему животу.

– Грех, если бы я хотела совет, он был бы не от тебя.

Я пристально смотрю на его почти пустую мишень. Пара ближайших Дозорных смеётся.

Он продолжает скользить руками. Это доставляет мне дискомфорт, но я сохраняю расслабленное выражение лица, готовясь снова опрокинуть его. Я избавлена от проблем. Огромное тело появляется передо мной.

Король Джован протягивает руку и хватает Греха за шею. Так же как он однажды поступил с Габелем, когда я впервые оказалась в замке. Мои глаза расширяются.

– Как тебя зовут, мерзавец? – мягко спрашивает он.

Я вижу, как Осколок кладёт руку на грудь Ярости, удерживая его.

– Грех, – задыхаясь, отвечает он.

Он выглядит не так хорошо, когда вены выступают на его лице. Я пытаюсь протиснуться между мужчинами, но Джован кладёт свою вторую руку мне на плечо.

– Что ж, Грех. Раз ты здесь новенький, ты мог не понять, что на тренировочном дворе, мы тренируемся, – Грех хмыкает. – Обязательно запомни это.