Текст книги "Мечты о полете (ЛП)"

Автор книги: Келли Сент-Клэр

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Материал над входом откидывается в сторону, и оттуда выходит высокий мужчина, ссутулив плечи. У него светлые волосы с рыжеватым отливом и бледно-голубые глаза, как у Кристал. Должно быть, это её отец. Он смотрит на меня, и я смотрю в ответ. Его дочь выходит и берёт его за предплечье.

– Папочка, это моя подруга. Она спасла мою жизнь. Это способ вернуть мой долг, – говорит Кристал.

Её отец дёргается от таких слов.

Мужчина смотрит на неё сверху вниз.

– Может быть и так, птичка моя. Но Адокс не позволит ей тут остаться, – говорит он. – Ты знаешь, как он строг.

Его предложение имеет большую нагрузку. Я так понимаю, что людям, которых не приняли, тоже не разрешают уходить. Я неловко дёргаюсь в сторону, когда её улыбка спадает. Надеюсь, у Кристал не будет неприятностей из-за этого.

Почему это не могла быть просто какая-нибудь гора?

Я наблюдаю, как лицо Кристал теряет свою неуверенность.

– Что ж, мне придётся просто убедить его. Он всегда мне симпатизировал, – говорит она торжественным тоном.

Её отец издает прерывистый вздох.

– Он должен любить тебя, чтобы такое разрешить. Но что сделано, то сделано. Он ещё пока не проснулся. Посиди здесь и поешь перед уходом.

– Но что бы ни случилось дальше, для меня большая честь встретиться с человеком, который спас жизнь моей дочери. Я Крис.

Я пожимаю его руку.

– Меня зовут Уиллоу, – говорю я, отпуская его руку.

Я не хочу, чтобы кто-то здесь связывал меня с Мороз, и уж точно не с Олиной. Кристал бросает на меня взгляд, но ничего не говорит. Мы сидим вокруг костра, когда выходит мать Кристал, Иша, и представляется. Она больше похожа на Солати. Выражение её лица безучастно, и я не могу сказать, что она думает о моём присутствии здесь, а это уже о чём-то говорит. Иша помогает Крису разжечь огонь и приготовить еду. Я жую сухую, незнакомую пищу, думая о грушах, которые мне так и не удалось поесть в замке.

Я оглядываюсь по сторонам с растущим беспокойством, начиная понимать, что попасть сюда было не так просто, как я думала. Я неправильно её поняла. Кристал привезла меня сюда жить – навсегда. Я издаю стон и роняю свою пульсирующую голову на руки. Я подавляю слёзы и качаю головой в ответ на вопросительный взгляд Кристал. Иша бросает в мою сторону материнский взгляд, от которого я чуть не трещу по швам.

Я беспокоюсь о том, что случилось с Алзоной, после того как мы ушли. Держу пари, Джован велел бы своим стражникам перевернуть барак вверх дном. Она будет в бешенстве. Кристал на удивление не переживает по этому поводу. Сказав что-то вроде:

– Это пойдёт ей на пользу, пусть она окажется на моём месте.

Я не знала, что между ними происходит, но надеюсь, это не продлится долго. Кристал не решает проблему, избегая Алзону. Я игнорирую тот факт, что, по сути, делаю то же самое с Джованом.

Почему я пошла на такой шаг? Почему я сбежала? Помимо вопроса секса, поддержание хороших отношений с Джованом имело первостепенное значение для мирного будущего наших миров. Наконец-то мы поговорили как равные. В моём животе разгорается тёплое чувство, которое быстро сменяется ледяной тревогой. Тёплое чувство – это именно то, чего я боюсь. Неужели так чувствовала себя моя мать после того, как переспала со своим Брумой, моим отцом? На краткий миг я чувствую какое-то странное родство с ней.

Крис присоединяется к нам, и мы летим на скалистый остров в нескольких минутах пути.

Мы приземляемся на переполненную скалу. По крайней мере, на этот раз я не падаю лицом вниз. Все люди затихают, видя, что я незнакомка. Я слышу, как вокруг шепчут слово «метис». Странно, что эта толпа мгновенно узнаёт меня, когда моей матери так долго удавалось обманывать целых два мира. Я всё ещё не знаю, следует ли мне пугаться или нет. Но их пристальные взгляды практически заставляют меня смеяться. Есть ли хоть один мир, куда я могу пойти, чтобы люди не глазели на меня по той или иной причине?

Не обращая внимания на их враждебность, я иду позади Кристал и её отца. Мы подходим к мужчине с белыми волосами. Я не ожидала, что Адокс такой старый. Я не могу сдержать удивлённого возгласа, когда вижу его карие глаза. Глаза Солати. Любопытствуя, я присматриваюсь к окружающим. Меня удивляет разнообразие форм, размеров и цветов людей вокруг меня. Под моей неуверенностью зарождается светящееся чувство понимания.

Я не одна.

Внимательный взгляд Адокса пробегается по моим чертам, а затем переключает внимание на Кристал, которая краснеет до корней волос.

– Приветствую тебя, Адокс, – говорит она, используя приветствие Солати.

Она так хорошо всё это скрывала.

Он наклоняет голову набок.

– Ты наконец-то вернулась, Кристал. И… ты привела с собой компанию, – говорит он.

Меня не обманывают его вежливые слова, хотя, возможно, если бы ни слова Криса, сказанные ранее, я бы обманулась. Я чувствую, насколько я нежеланный гость. Несмотря на то, что я связана с этой расой, действительно ли я хочу остаться здесь? Моя голова болезненно пульсирует. Мне нужно поспать, я не могу мыслить здраво.

Кристал краснеет ещё сильнее, если это было возможно.

– Это моя подруга и человек, который спас мне жизнь…

Её глаза расширяются в панике. Я включаюсь.

– Уиллоу, – говорю я, сглаживая её неловкость. – Меня зовут Уиллоу.

Адокс не убеждён. Он хмыкает и разглядывает меня. Его непоколебимый взгляд встречается с моим. Он родился в Осолисе? Или здесь? Если я останусь, то смогу больше узнать об этой смешанной культуре и их технологиях.

– Обычно в Ире мы не принимаем гостей, – отвечает он и чрезмерно жестикулирует вокруг себя.

Я использую это как предлог, чтобы прервать наш зрительный контакт. При этом я ещё раз смотрю на враждебные лица вокруг меня. Хотя, возможно, некоторым просто любопытно.

– Правда? – немного сухо спрашиваю я.

В его глазах вспыхивает веселье, я надеюсь. Он продолжает смотреть на меня, пока расспрашивает Кристал, а затем её отца. Он качает головой. Я вижу, что Кристал начинает злиться. Её кулаки сжимаются.

– Тебе не следовало давать обещаний, которые ты не можешь выполнить! – кричит кто-то.

Я вижу конкретный миг, когда терпение Кристал переполняется.

Я не ожидала, что она выкрикнет признание.

– Меня изнасиловали! – говорит она, закрыв глаза.

Пока толпа ахает, я поворачиваюсь к ней и быстро говорю:

– Нет. Ты не обязана это делать. Пожалуйста, не делай этого, – я поворачиваюсь к Адоксу и произношу: – Я уйду. Уверяю вас, никто не услышит об Ире от меня.

Отец Кристал смотрит на неё с побелевшим от ужаса лицом.

– Кристал, не надо, – умоляю я.

Она отталкивает меня.

– Меня изнасиловали несколько лет назад. Это сотворило чудовище. Его звали Убийца. Каждый раз, когда я видела его, я была в таком ужасе, что едва могла говорить. Но дело было не только в этом. После этого я стала похожа на тень. В некоторые дни я даже не знала, была ли я ещё жива, – говорит она, тяжело вдыхая между некоторыми словами.

Что я наделала? Кристал обнажает свою душу перед целым сообществом только потому, что я не смогла справиться с последствиями того, что переспала с Джованом.

– Не так давно наш барак был арестован и брошен в Купол, – продолжает она.

Судя по вздохам, наполняющим пространство, я понимаю, что все знают, что это такое.

– Уиллоу была нашим лучшим бойцом. Она спасла мою жизнь. Спасла все наши жизни, а потом сразилась с Убийцей и позволила мне отомстить. Я разрубила его на куски. Так же, как он делал это со мной на протяжении многих лет. Она – метис. Это видно любому. Когда мы начали отказывать людям, которым нужна помощь? Я думала, что смогу предложить ей это убежище, чтобы хоть как-то отплатить за то, что я ей должна, но, похоже, я не смогу сделать даже этого.

Она бросает взгляд на Адокса и хватает меня за руку.

– Пойдём, мы уходим, – говорит она и тащит меня прочь.

Крис стоит на том же месте, шок на его лице неизменен. Я бегу трусцой, чтобы не отстать от неё. Оглянувшись через плечо, я вижу, как Адокс жестом машет двум более крупным мужчинам. Мы почти подошли к летающим устройствам. Мужчины приближаются, один пытается схватить Кристал, и тут наступает моя очередь огрызаться. У меня был плохой день. Я бью первого мужчину локтем в горло и обхватываю его ногами, когда он падает на колени. Он оказывается на земле через мгновение после того, как я ударяю его головой о камень. Я расправляюсь со вторым мужчиной раньше, чем он рукой успевает схватить предплечье Кристал. Я поворачиваюсь и задираю подбородок, вызывающе глядя на толпу.

– Вы можете не позволить мне остаться. Но вы позволите мне уйти. Даю вам слово, что это убежище останется тайной.

Я присоединяюсь к Кристал. Она собирает летающее устройство. Позади нас раздаётся ропот.

Короткий лай прерывает толпу. Неожиданный звук. Адокс… смеётся?

– Ты всегда была вспыльчивой, Кристал. Я прошу прощения. Причины твоих действий действительно веские. Я убеждён, что ты привела сюда Уиллоу не ради полёта фантазии.

Он встает со стула и, прихрамывая, подходит к нам, протягивая руку.

– Уиллоу, я приветствую тебя в Ире. От каждого ожидается, что он внесёт свой вклад. Взамен ты получишь еду и жильё. У тебя есть какие-нибудь навыки?

Я пялюсь на него и жестом указываю на мужчину, стонущего за мной:

– Я могу драться. И на протяжении многих лет я работала с детьми.

Его глаза блестят от моего противоречивого набора навыков.

– Я уверен, что этого будет достаточно. Пожалуйста, поговори с Ишей, она направит тебя в нужные места. Кристалл, ты научишь её летать, – говорит он.

Кристал наклоняется и говорит низким голосом:

– Я останусь ненадолго, я должна вернуться к своему работодателю, иначе потеряю работу.

Я смотрю на неё, немного встревоженная тем, что единственный человек, которого я знаю, собирается покинуть меня. Могу ли я тоже отправиться с ней? Как я вернусь, если она улетит? Всё, что я слышу, это как Джован говорит мне на ухо о непредвиденных последствиях.

Адокс выглядит немного раздражённым её ответом, но отрывисто кивает и оглядывает задержавшуюся толпу.

– Хамиш, – зовёт он.

Приближается симпатичный молодой человек. У него кудрявые чёрные волосы и дружелюбные зелёные глаза. На вид он примерно моего возраста, может, чуть старше.

– Ты покажешь Уиллоу, как летать, – говорит он.

Хамиш смотрит на меня, и с его губ срывается одобрительный свист. Он ухмыляется Адоксу, который издаёт ещё один странный лающий смех и хромает прочь, чтобы унять зрителей.

Хамиш смотрит на Кристал и чмокает её в щёку.

– Рад тебя видеть, кроха. Всё ещё любишь создать переполох, как вижу, – говорит он.

Он бросает на меня взгляд, и я обнаруживаю, что улыбаюсь в ответ.

– Прекрати строить глазки моей подруге, болван. Она не заинтересована, – ворчит Кристал и застёгивает ремни на нас обеих.

– Мне просто придётся измотать её, пока я буду учить её летать.

Он подходит и затягивает ремень на моей талии. Он держит руки на мне слишком долго, и я слышу, как Кристал издаёт страдальческий вздох позади меня. Я отвожу взгляд от его зелёных глаз и встаю в петли, которые он протягивает. Кристал скользит своими ногами позади моих.

– Увидимся, – говорит он и подмигивает.

Я игнорирую его и готовлюсь к толчку в животе, когда мы оторвёмся от края.

Пока у Кристал проходит столько необходимый разговор с родителями, я внимательно изучаю «Флаер Кристал», как она его называет. Аднан умер бы от счастья, если бы увидел это. А у моего брата глаза чуть не выскочили бы из орбит. Я не могу разобраться в тонкостях, но некоторые детали очевидны. По форме он напоминает птичьи крылья. Несколько лёгких стержней проходят от кончика до кончика крыльев и держат их прямо, чтобы ветер подхватывал их снизу. В середине эти стержни разделяются, чтобы крылья могли складываться. По пути сюда мы поддерживали свой вес с помощью квадратной рамы, которая тянется вниз от крыльев. Есть множество других стержней, обрамляющих крылья, а затем кожаные ремни. Один для груди, один для бёдер, и петли для ног. Это просто потрясающе.

В течение дня маленькие дети пролетают мимо острова Иши, желая взглянуть на незнакомку в их мире. Самый настойчивый из них, мальчик с огненно-рыжими волосами, почти не покидает поле нашего зрения. Я пристаю к Кристал с вопросами, пока усталость и головная боль не берут верх.

Лёжа в своей новой палатке, которую Крис собрал для меня, я обдумываю то, что мне рассказали. Отец Адокса основал тайную деревню после того, как его подростком изгнали из Осолиса. Ире состоит из семейных островов, каждый из которых назван в честь старшей женщины, живущей там. Если матриархата нет, он называется в честь старшего мужчины. Общие острова имеют очевидные названия, например, Фермерская скала и Скала яслей.

Я сомневаюсь, что пробуду здесь достаточно долго, чтобы запомнить все названия, но это не сдерживает мой бурный интерес. Целая раса людей! Выживающая среди плавучих островов Оскалы. Если бы я не видела это своими глазами, я бы подумала, что это миф или фантастическая история.

Я понятия не имею, стоит ли мне быть здесь или нет. Но сейчас я не в состоянии принять решение. Я сделаю то, что должна была сделать перед тем, как покинуть замок, подожду несколько дней, прежде чем сделаю выбор.

ГЛАВА 20

Я просыпаюсь на следующий день, от того, что кто-то свистит возле моей палатки. Требуется время, чтобы вспомнить, где я и как сюда попала.

Выползаю наружу и жмурюсь, встретившись взглядом с зелёными глазами.

– Это все твои волосы? – спрашивает он.

– Раньше их было больше, – отзывается Кристал.

Моё лицо начинает пылать, и я ныряю обратно внутрь, чтобы надеть ещё несколько слоёв одежды и заплести косу.

Я выхожу и присоединяюсь к нему. Иша подаёт ему завтрак. Она протягивает мне кусок плотного хлеба и жареные грибы с грустной улыбкой. Я слышала, как мать и дочь спорили прошлой ночью, когда я отходила от костра. Не услышать было невозможно.

Иша чувствовала себя преданной, она последней узнала об изнасиловании дочери. Я могла понять, почему Кристал сначала рассказала об этом посторонним людям. Это было похоже на признание Ашона или на то, что я показала своё лицо Кедрику, а не своему брату.

Иногда проще рассказать человеку, которого ты не знаешь. В случае если человек осудит тебя, это будет значить не так много.

– Я проспала, – бормочу я, склонившись над едой.

– Это нормально, пока не привыкнешь к здешнему разреженному воздуху, – говорит Иша. – Теперь это твоя повседневная жизнь. Пока ты не научишься летать самостоятельно, ты будешь проводить полдня с Хамишем и полдня присматривать за детьми на Скале яслей.

Я киваю и быстро запихиваю еду в рот, чтобы взять одежду, которую она протягивает. Она снова улыбается, отворачиваясь, и меня пронзает укол вины. Все ожидают, что я останусь. Не прошло и два дня, а у меня уже есть работа, дом и одежда. Как я могу сказать им?

Сгорбившись в палатке, я с большим трудом натягиваю облегающую одежду. Ткань похожа на материал летающей штуковины, но не такая толстая и немного более блестящая. Я несколько раз приседаю для проверки. Она эластичная и не ограничивает меня. Значит, будет удобно.

Перелёт на тренировочную площадку, мягко говоря, был некомфортен. Не часто я прижимаюсь к мужскому телу. За последние два дня произошло больше событий, чем за всю мою жизнь вместе взятую. Я сжимаю зубы так сильно, что они скрежещут, желая отвлечься от сравнения груди Джована с той, что сейчас позади меня.

Когда мы приземляемся, я едва ощущаю удар ступнями. Флаер, который он использует, другой. Хамиш сказал, что он сконструирован специально для двух человек. Тут два комплекта ремней и он шире. Благодаря этому Хамиш скользит со скалы Иши, а не срывается с неё, как Кристал накануне. Он отстегивает меня, и я отворачиваюсь, чтобы избежать его взгляда.

У острова две части. Одна часть отвесная и уходит в пустоту, как и большинство скал. У другой части пять ступеней. Каждая ступенька больше той, что находится над ней. Верхняя ступенька – всего полметра. Последняя ступенька в двадцать раз выше. Это и есть Тренировочная скала.

– Обычно мы учим детей, начиная сверху, с самой маленькой ступеньки на случай, если они упадут, но ты можешь справиться и с чуть большей высотой. К обеду ты уже должна летать. Мы начнём с третьей снизу ступеньки, – говорит он.

Мы спускаемся по лестнице, вырезанной в одной из сторон тренировочных ступеней. Я выглядываю из-за края третьей ступеньки. Между ней и тёмной, твёрдой скалой внизу всего несколько метров. Поверхность гладкая, возможно, из-за того, что сюда годами приземлялись дети. Будет больно, если я ошибусь, но не смертельно.

Хамиш принёс второй Флаер. Пока он показывает мне, что к чему, я начинаю понимать, что, когда ты нажимаешь и тянешь руками за перекладину, это смещает стержни в верхней части рамы, наклоняя крылья. Так меняется скорость и контролируется посадка. А когда ты толкаешь перекладину вверх, стержни в верхней части рамы сдвигаются друг к другу, втягивая крылья внутрь. Так Кристал набирает высоту, втягивая крылья внутрь, а затем снова выдвигая их наружу. Я собираю Флаер в течение часа, прежде чем Хамиш убеждается, что я всё сделала правильно. Я приветствую мысленное отвлечение, которое приносит это занятие. По крайней мере, сегодня боль не является напоминанием.

– Я хочу, чтобы ты поймала воздух и попыталась сделать круг, прежде чем приземлишься. Помнишь, что я тебе говорил? Нужно идти против своих инстинктов. Тебе захочется опустить ноги, но, если ты это сделаешь, пока твои ноги находятся в петлях, ты отклонишься назад и не сможешь взлететь. Толкай и тяни на себя перекладину, чтобы замедлиться перед приземлением, и освобождай ноги только за мгновение до касания земли. Всё будет хорошо… это просто.

Я бросаю на него обеспокоенный взгляд. По-моему, это очень много информации для запоминания.

Я встаю на край и перемещаю вес Флаера, пока он не занимает удобное положение. Мои крылья меньше, чем у Хамиша. Скорее, как у Кристал.

– Не поранься.

Он подмигивает и отходит на несколько шагов. То, что он не беспокоится, вселяет в меня уверенность. К тому же это делают и дети. Я буду в порядке.

Глубоко вдохнув, отрываюсь от ступеньки.

Я издаю стон, перекатываясь на спину у подножия третьей ступеньки и разглядывая нижнюю часть острова надо мной.

– Уиллоу! – Хамиш нависает надо мной.

Я хриплю ему в ответ, это всё, что я могу сделать. Вени, тут выше, чем казалось.

Хамиш ловко отстёгивает меня, а затем усаживает.

– Почему ты опустила ноги? Я сказал не делать этого.

Он обнимает меня, отчего я стискиваю зубы.

– Думаю… я запаниковала, – вздыхаю я.

По крайней мере, это единственное объяснение, которое у меня есть, чтобы описать чувство, когда несколько минут назад моё тело взяло верх над разумом. Обычно, когда моё тело берёт контроль, оно помогает мне, а не размазывает меня о камни.

– Мне кажется, я ещё ни разу не видел, чтобы кто-то по-настоящему падал. Я хочу сказать, тут не высоко, но высота и не нужна, потому что Флаер должен сразу подхватывать тебя. И если уж на то пошло, эти ступени предназначены просто для укрепления уверенности перед тем, как ты впервые сиганёшь в воздух, – бормочет он.

Замечательно. Итак, я была единственным человеком за историю Ире, который сделал это неправильно. Хамиш сгибает мои руки и ноги, чтобы убедиться, что они в порядке. Милый жест, но через некоторое время он начинает раздражать. Я отталкиваю парня и встаю, поднимая Флаер.

– Хорошо, пойдем, попробуем ещё раз, – говорю я, делая круговые движения руками.

Хамиш смеётся, но останавливается от моего любопытного взгляда.

– Что? Ты серьёзно? – спрашивает он. – Ты ни за что не сделаешь это снова. Тебе нужен отдых или что-то вроде того.

Я закатываю глаза и поднимаюсь по боковой лестнице. Хамиш проверяет Флаер на наличие повреждений, и я снова пристегиваюсь.

– Это плохая идея, – говорит он.

– Так и будет с таким отношением, – говорю я и прыгаю.

Я поднимаю на него глаза, временно не в состоянии говорить из-за того, что воздух выбит из моих лёгких.

– Это не моя вина, – говорит он. – Я сказал тебе не делать этого снова.

Я даже не знаю, что я делаю не так. Как будто мой разум не имеет абсолютно никакого права голоса в том, что происходит, а затем всё заканчивается к тому времени, когда моё тело решает, что оно не может работать с Флаером самостоятельно.

Хамиш заканчивает утреннее занятие, и мы возвращаемся к Ише. К завтрашнему дню я буду вся покрыта синяками. Один уже появился на руке.

– Как всё прошло? – спрашивает Крис.

Хамиш смотрит на меня и ухмыляется.

– Эм… не очень хорошо. Я видел пятилеток, которые… – он немного отступает, когда я хмурюсь. – Но будет лучше, – торопится добавить он.

Я фыркаю и волоку своё ноющее тело в палатку.

– Надеюсь, – говорит он мне в спину.

Следующим утром меня переводят на вторую ступеньку Тренировочной скалы для «безопасности». Это означает лишь то, что я практикую падение на камни с меньшей высоты. Присматривать вчера днём за младшими детьми было проще простого, по сравнению с этим унижением.

– Я скоро пристегну твои чертовы ноги к Флаеру, – говорит Хамиш.

– Я не специально, – огрызаюсь я, потирая своё левое плечо.

Благодаря тренировкам в казармах моё плечо полностью восстановилось после вывиха, полученного год назад во время подъёма на Оскалу, но я всё ещё опасаюсь снова его травмировать.

На моё плечо опускается рука.

– Я злюсь не на тебя, а злюсь на то, что тебе больно. Это неприятное зрелище. К тому же я не могу связать тебе ноги, тогда ты не сможешь приземлиться, – шутит он, зеленые глаза загораются весельем.

Я бросаю на него сухой взгляд и отхожу, когда он не убирает руку.

После нашего урока Хамиш оставляет меня в Яслях. Между четырьмя островами, окружающими Ясли, натянута большая сетка, чтобы обезопасить детей от падения через забор. Я ковыляю к Моне, которую я бы назвала Матроной.

– Уроки полётов проходят не так успешно? – беззаботно спрашивает она.

На самом деле ей не интересен мой ответ, но ей кажется, что она должна спросить, потому что я хромаю.

Здешние женщины вежливы со мной, возможно, отложив суждения на время, пока оценивают меня. Могу сказать, это лучше, чем выслушивать оскорбления и вытирать плевки с ботинок. И, если честно, мне всё равно, что они думают. Значительная часть меня знает, что я вряд ли пробуду здесь достаточно долго, чтобы завести настоящих друзей, а их поведение вполне терпимо, поэтому я пожимаю плечами и принимаюсь за работу, заделывая брешь в низком заборе, окружающем край острова. Я не испытываю недостатка во внимании со стороны детишек, которые с любопытством смотрят на незнакомку и слишком малы, чтобы невзлюбить меня за это. Приятно осознавать, что куда бы я ни отправилась, дети всегда одинаковы.

Вечером у костра ко мне присоединяется Кристал и, когда она спрашивает, как прошёл полёт, разражается смехом, глядя на мой угрюмый вид. Она смеётся так долго, что я в итоге присоединяюсь к ней. В конце концов, это немного смешно. Я лучший боец в яме в Гласиуме, но не могу освоить дурацкие полёты на куске дерева.

– У тебя получится. Ты просто слишком много думаешь, – говорит она.

Позади нас раздаётся звук шагов. Я напрягаюсь, но передёргиваю плечами, чтобы расслабить их, когда рядом со мной опускается Хамиш.

– Что ты тут делаешь? – спрашивает Кристал. – Снова.

Хамиш пожимает плечами, но я не упускаю мимолетного взгляда, который он бросает в мою сторону. Как и Кристал.

Она скрещивает руки на груди.

– Пожалуйста, Хам. Она настолько тебе не по зубам, что это не смешно.

Я молчу на случай, если Хамиш обидится. Он немного напрягается, но отшучивается.

– Ну, я вряд ли бы выбрал кого-то из своей лиги. К тому же, у меня есть секретное оружие, – громко шепчет он.

– Настойчивость, – говорит он в ответ на вопросительный взгляд Кристал.

Она посмеивается. Они говорят так, будто меня тут нет.

Он цокает языком, точно так же как Мона в яслях.

– Просто подожди. Я буду изматывать её и, в конце концов, она просто сдастся и согласится принять меня.

От его ответа я моргаю. Это звучит ужасно.

– Ты хочешь быть человеком, которого кто-то согласится принять? – спрашиваю я.

Кристал смеётся, но я совершенно серьёзна.

– Нет, – признаёт Хамиш. – Но моё эго слишком велико, и, если честно, я не думаю, что тебе придётся соглашаться. Рано или поздно ты влюбишься в моё очарование.

Я хихикаю, как от меня и ожидают, но его слова меня беспокоят. С Грехом я всегда знала, что его внимание – это забава. Но Хамиш радуется моему смеху, как будто я преподнесла ему подарок.

Это наводит на мысль.

– Скоро мой день рождения! – говорю я.

– Это была смена темы, – бормочет Кристал.

Я пересчитала дни.

– Кажется, он через два дня. Мне будет девятнадцать.

Я перевожу взгляд между ними, ожидая бурной реакции. Хамиш поздравляет меня с озадаченным выражением лица, которое я не могу понять. Кристал улыбается в ответ на моё замешательство.

– Мы здесь не празднуем дни рождения. Не так как это делается в Гласиуме. В этом обычае мы ближе к Солати. Боюсь, в этом году не будет никаких подарков, – говорит она.

Я снова перевожу взгляд на Хамиша, и обнаруживаю, что он смотрит на Кристал.

– Что? Почему они празднуют дни рождения? – спрашивает он. – Это странно.

Его реакция почти в точности повторила мою собственную, когда год назад меня притащили на мой день рождения. Я подавляю приступ смеха.

В Ире смешались обычаи Гласиума и Осолиса. Они задавали вопросы, но не праздновали дни рождения. Некоторые были осторожны с языком тела, как Иша. Другие, как Хамиш, были весьма выразительны. Многие из обитателей Ире имели внешность, которая позволяла им жить либо в Осолисе, либо в Гласиуме, такую как у меня или Кристал. Иные, были бы мгновенно опознаны как метисы. На Ясельной скале есть маленькая девочка, у которой глаза разного цвета, и есть несколько людей с рыжими или светлыми волосами и карими глазами – сочетание, не встречающееся ни в одном из миров.

Несмотря на мои собственные проблемы, деятельность убежища вызывает у меня глубокое волнение. Это убедительное доказательство того, что две наши культуры могут жить вместе, если для этого есть достаточно веские причины. Людям на Ире пришлось объединиться, чтобы скрыть своё смешанное наследие и выжить. Ключ к устойчивому миру между Гласиумом и Осолисом – найти что-то, что объединит их в общем деле.

На третье утро меня ведут на первую ступеньку – детскую ступеньку. Просто чтобы ещё больше подчеркнуть мою несостоятельность. Если уж на то пошло, я хуже справляюсь с меньшей дистанцией, хотя теперь не так больно.

Я не покину чёртов Ире, пока не научусь летать.

Хамиш бросает камни со ступеньки, на которой мы сидим, после того как я потерпела достаточно неудач, чтобы удовлетворить его.

– Я не знаю, как ещё мы можем это сделать. Полагаю, мы просто будем продолжать, пока у тебя не получится, – говорит он.

Я вспыхиваю и подкидываю камешек, бросая его на ветер. Он падает в пустоту. Я надеюсь, что он не упадёт на кого-нибудь внизу, но Хамиш не выглядит обеспокоенным.

– Это для тебя новый опыт? – спрашивает он.

– Что? Полёты? – уточняю я.

Он качает головой.

– Не справляться с чем-то, – говорит он.

Я думаю о том, чтобы изобразить обиду, но судя по его виду, он спрашивает искренне. Я пожимаю плечами и киваю.

– Я так и думал. Ты надрала задницы Рубу и Томми на днях, когда разговаривала с Адоксом. Как долго ты занимаешься борьбой? – спрашивает он.

Я встаю и снимаю со спины свой чёрный лётный костюм.

– Некоторое время, – говорю я.

Я не хочу, чтобы моё прошлое преследовало меня здесь. Чаще всего, просыпаясь утром, я ожидаю, что кто-то уже сложил пазл. Понял, что я – Мороз, а потом осознал, что я – Татума. Сколько раз я могу солгать, прежде чем меня поймают? Мне повезло, что никто, кроме Джована и, возможно, Рона, не знал, что Мороз и Олина – один и тот же человек.

– Хорошо, хорошо. Я понял. Никаких разговоров о прошлом.

Он встаёт и поднимает руки в знак капитуляции. Я поворачиваюсь к нему.

Он понял мой намёк. Не думаю, что кто-то понял хоть один из моих намёков за почти год. Приятная перемена по сравнению с Брумами. Хамиш ловит мой удивлённый взгляд и использует его, как возможность перебросить мою косу через плечо.

– Я просто хочу, чтобы ты знала: видеть, как ты роняешь их обоих, было одной из самых сексуальных зрелищ, которые я когда-либо видел, – говорит он.

Сейчас самое время залезть в свой собственный Флаер и улететь, но это означало бы уметь летать. Я стою, вся напряжённая, пока Хамиш пристёгивает меня перед собой для обратного путешествия.

В течение следующих нескольких недель я замечаю некоторую закономерность. Каждое воскресенье население Ире собирается на острове Адокса, где они делятся историями, едой и танцами. Обычай музицировать они переняли у Гласиума, хотя нет ни капли алкоголя. Кристал говорит, что алкоголь запрещен, так как это слишком опасно. Люди спотыкались о камни, и их больше не видели, а бывали случаи, когда люди влетали в скалы. Но отсутствие алкоголя не мешает жителям Ире праздновать. Чем больше времени проходит, тем больше растёт моё душевное волнение. Я могла бы остаться здесь. Жизнь могла быть такой легкой. Но будет ли мне этого достаточно? И, как долго в Ире будет спокойно, если я не вернусь. Война между ничего не подозревающими мирами повлияет на их торговлю и образ жизни.

Я не могла избавиться от ощущения чего-то незавершенного. С опозданием я понимаю, что было бы проще сразу поговорить с Джованом. С каждым прошедшим днём мысль о встрече с ним становится всё более неловкой. Мне следовало бы научиться этому с первым же снятием вуали – сорвать повязку раз и навсегда.

Знакомая пара зелёных глаз уставилась на меня. Хамиш не сдается, ни с лётными уроками, ни с «изматыванием» меня. Мне нравится Хамиш, правда нравится. Он красивый и весёлый, как Санджей. Но каждый раз, когда он берёт меня за руку или улыбается, я против воли сравниваю его с Джованом. Глаза Хамиша заставляют меня улыбаться, но они не обжигают мою кожу так, как пронзительный взгляд Короля. Это нормальное ощущение после того, как я переспала с кем-то? Я знаю, что люди уходят к другим партнерам. Брумы делают это постоянно. Может, у Солати всё по-другому. Наверняка, Джован уже был с кем-то другим. Он наверняка уже забыл нашу ночь, проведённую вместе.

Мне приходит в голову мысль.

– Эй, ты же не саботируешь мои лётные уроки, чтобы провести время со мной? – спрашиваю я Хамиша.

Он смеётся, и я замечаю, что многие молодые женщины бросают на него тоскливые взгляды. Удивительно, но они, кажется, не обижаются на меня за то, что я удерживаю его внимание. Либо они проявляют уважение, либо умеют скрывать свои мысли.