Текст книги "Любовь на карантине (ЛП)"

Автор книги: Кайли Скотт

Соавторы: Одри Карлан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 8
КАРАНТИН: ДЕНЬ 8

СЭДИ

Захра: Он говорит, что девушка накачала его наркотиками, и кто– то положил стероиды в его шкафчик?

Я: Точно. И это совершенно секретно, Захра. Ты не можешь повторить ни слова об этом никому. Он верит, что я не продам его прессе, а распущенные губы потопят корабли. Но я должна была поговорить об этом с кем– то, и ты моя лучшая подруга.

Захра: Мои губы запечатаны. Не волнуйся. Пресса определенно пронзает его насквозь. Некоторые из этих статей прокляты, как ад. Это показывает, как быстро вы можете превратиться из золотого мальчика в сточную канаву.

Я: Я знаю. Я видела. Я имею в виду, как я могла не после того, как он

рассказал мне все? Они так жестоки, что разрушают его репутацию.

Захра: Они просто делают свою работу и пытаются продать

рекламное место.

Я: Да, наверное. Они должны быть настолько усердны в этом? Это заставляет меня задуматься, как некоторые из них спят по ночам. Как

они прыгают ко всем этим выводам и как готовы списать всю свою карьеру. Даже обнародование результатов теста на наркотики не

убедило их всех. Бог знает, как это взорвется, если они узнают о вещах в его шкафчике.

Захра: Это определенно не выглядит хорошо.

Я: Я знаю.

Захра: Вопрос в том, доверяешь ты ему или нет?

Я: Я знаю его ровно неделю. Но да, я знаю. Насколько я могу судить, он честный парень. И это причиняет ему боль, очень сильную. Ты бы слышала, как он об этом говорил. Этот человек казался абсолютно опустошенным. То, как его товарищи по команде отвернулись от него и все такое прочее. Они для него как семья.

Я: С другой стороны, я не всегда проявляю здравый смысл, когда речь заходит о мужчинах. Улики просто убийственные.

Захра: Девочка, мы все там были. Каждый из нас когда– нибудь все испортит. И обычно не один раз. Что говорит твоя голова? Что еще более

важно, что говорит твое сердце?

Я: Оно говорит мне, что есть все шансы, что я окажусь выше головы, когда дело дойдет до этого человека.

Захра: Это не обязательно плохо.

Я: Как так?

Захра: Насколько я помню, твоему сердцу было нечего сказать о Шоне. Nada. Ничего. По крайней мере, на этот раз он обращает на себя внимание.

Я: Верно. Даже с обязательного расстояния в шесть футов Эван Спаркс сумел проникнуть мне под кожу. Он опасный человек. Мне нужно выйти из "мессенджера". Пришло время позвонить маме, чтобы узнать, как дела у папы. Она разрешает мне звонить в назначенное время только два раза в день, чтобы я не сводила ее с ума, проверяя их.

Захра: Он будет в моих молитвах. Я здесь, если понадоблюсь тебе. Продолжай приходить со страницами. История забавная, и это то, что нужно людям прямо сейчас. Немного легкости и надежды.

Я: xx

Позвонив родителям (папе уже лучше) и приготовив угощение для Эвана, я беру сотовый и набираю его номер. Я стою за закрытой входной дверью, чтобы слышать все, что происходит. Я немного перевозбуждена. Ну и что? Подайте на меня в суд.

– Сексуальная Сэди.

Mоя кожа сразу же покрывается гусиной кожей. Какого черта он это делает?

– Эван, у тебя доставка. Иди проверь входную дверь.

– Я сейчас? – Звук его босых ног по полированному деревянному полу эхом разносится по тишине квартиры.

– Как сегодня прошла твоя работа?

– Превосходно, спасибо. Но еще лучше, у папы спала температура.

– Милая. Это отличная новость. Ты, должно быть, чувствуешь облегчение.

– Да, это так. Итак, мы празднуем.

Я слышу, как открывается его дверь, а затем низкое хихиканье.

– Ну, теперь. Ты была занята. Я не был полностью уверен, что услышу о тебе снова.

– Что? Почему бы и нет?

– Из– за того, что я рассказал тебе о всей этой гребаной неразберихе, в которую попала моя карьера. Ты меня почти не знаешь. Почему, черт возьми, ты должна верить мне, что я не обманываю систему и не принимаю наркотики, когда некоторые из моих старых друзей отвернулись от меня из– за этого?

– Ты прав, мы не так давно знаем друг друга. И, возможно, это просто интрижка, веселое время между двумя взрослыми по обоюдному согласию. Может быть, когда мир снова начнет вращаться, мы обнаружим, что мы ни в малейшей степени не совместимы, и это была просто временная изоляция. Пластырь, который поможет нам справиться с этой ситуацией. – Я делаю паузу и делаю глубокий вдох. Просто мысль о том, что это временно, причиняет боль больше, чем я ожидала. Эти надоедливые чертовы чувства снова.

– Но, Эван. Я почти каждый день видела, как ты на балконе надрываешь свою задницу, чтобы поддерживать себя в форме и быть сильным. Я даже не могу себе представить, сколько времени ты проводишь на беговой дорожке и велосипеде в свободной комнате Джейка. Я видела, как ты правильно питаешься и следишь за собой. Самое главное, я услышала в твоем голосе, как сильно это причинило тебе боль. Я не только верю тебе, но и верю в тебя. Ладно?

– Хорошо. Спасибо. – Его голос доносится и по сотовому, и тише по коридору.

– Мы так близко, но недостаточно близко.

А мужчине нужны объятия. Я могу сказать. То, что он переживает, ужасно. То, что я не могу быть с ним, чтобы утешить его, отстой.

– Теперь возьми свою еду и отнеси ее внутрь пока она еще горячая.

Дверь в соседнюю квартиру открылась.

– Спасибо за пиво. Не звучит неблагодарно, ты уверена, что в этой миске есть еда? Потому что это не похоже на еду.

– Это все, что я могу сказать о готовке, приятель.

Я устраиваюсь на диване, передо мной уже стоит моя собственная еда. – Я даже приготовила для тебя салат. Не за что.

– Посыпать петрушкой апельсиновые макароны это не гарнир, детка.

– Достаточно близко.

– Это из коробки, не так ли? – он спрашивает, но я слышу улыбку в его голосе.

– Вообще– то две коробки. Тост, – объявляю я, беру водку, содовую и лайм. – За здоровье наших семей и за нас самих.

– Я выпью за это.

– А теперь включи телевизор. Вот– вот начнется, и это одно из моих любимых шоу.

Я включаю телевизор как раз в тот момент, когда начинается чудесная вступительная музыка. Боже, как я люблю этот фильм.

– Никогда не видел, – комментирует он.

– Нет? Ну, устраивайся поудобнее, потому что мы здесь на все время.

– Это что, свидание? Его голос – низкий, сексуальный рокот. Такой, как я себе представляю, может прийти с дерзкой ухмылкой.

– Конечно, это свидание. Каждый раз, когда мы приближаемся друг к другу, это каким– то образом заканчивается свиданием, – говорю я со смехом, наполняя вилку липкой углеводной добротой.

– Речь идет о волшебниках и прочем дерьме, верно?

– Да, это так, и тебе это понравится. Это эпическая сказка. Строительство мира– это потрясающе. Не говоря уже о том, что Арагорн чертовски горяч. Для тебя есть несколько леденцов для глаз в виде дев– воительниц и очаровательных эльфийских дам, трепещущих ресницами. Кроме того, там куча батальных сцен. Helm's Deep– мой любимый.

Он посмеивается над тем, что я принимаю за кусок еды.

– Ладно, ладно. Ты уговорила меня. Мы смотрим его, – говорит он. – Только ты знаешь, что это значит? В следующий раз выбирать буду я.

– Звучит честно.

– И ты должна посмотреть со мной игру в мяч когда– нибудь.

– Под игрой в мяч ты подразумеваешь порно?

– Ха– ха. Очень смешно. Ты смотришь спорт со мной, Сэди. Я объясню все правила и все остальное. Все будет хорошо. Тебе понравится. Поверь мне.

– А мы не можем просто посмотреть порно? Я думаю, что это было бы гораздо более познавательно…для тебя, – поддразниваю я, смеясь, зная, что он набросится на меня, как сыр на гамбургер.

– Ты намекаешь, что мне может понадобиться половое воспитание? Потому что я думал, что только вчера доказал, что в этом отделе все на пятерках. Я имею в виду, что заставил тебя кончить, не прикасаясь и не целуя тебя. Я думаю, что это какое– то феноменальное мастерство.

– Хорошо, ты победил. Тем не менее, когда дело доходит до спорта, футбол для меня всегда был тем странным событием, которое происходит до и после классного мини– концерта разв год. Леди Гага была моей любимой, хотя Шакира и Джей Ло тоже были потрясающими.

– Ты убиваешь меня

– И мы все собираемся вместе с напитками и множеством из разных закусок можно посмотреть мини– концерт и классную рекламу. Потом чуваки бегают по полю и что– то делают. Я не знаю точно, что именно. Никогда по– настоящему не обращала внимания на эту часть вещей.

Эван громко стонет.

– Тебе так многому надо научиться. Я думал, что парни, бегающие в обтягивающих штанах, по крайней мер, заинтересуют тебя.

– Это правда. Я восхищаюсь их бедрами.

Он хихикает.

– Ты собираешься узнать о футболе, Сэди. И тебе это понравится. Ты не можешь встречаться с балериной, не сходив на игры. Предполагаю, что все это дерьмо будет улажено с пандемией, и я снова смогу играть профессионально. Когда– нибудь.

– Так и будет, Эван. Не теряй надежды. Ты отличный игрок.

– Откуда ты знаешь? По твоему собственному признанию, ты даже ни разу не смотрела игру.

– Мне все равно. Я кое– что знаю. Важные вещи. И это одна из них. Весь этот допинговый скандал и тот, кто тебя подставил, – все это будет улажено. Твоя карьера не закончена, и ты будешь оправдан! Ты меня понимаете? – Мой голос не терпит возражений против того, насколько сильно я к этому отношусь.

Пауза.

– Да, мэм. Черт, я бы не посмел не согласиться.

Сексуально пугающе, но все равно немного стучит зубами.

– Мне жаль, что мне пришлось использовать свой " трахни меня и умри’ голос на тебе. Но это очень важно.

– У тебя есть имена для разных голосов? – спрашивает он.

– Действительно, и ты только что слышал один из них, мой друг. Это для людей, которые совершают настоящие акты ублюдка. Или если кто– то слегка доставляет мне неудобства, когда я голоден или что– то в этом роде. Это зависит от дня. Будем надеяться, что нам никогда не придется туда идти.

– Ты же знаешь, что мы собираемся это сделать.

– Хм?

– Надеюсь, в будущем я буду раздражать тебя до чертиков. На самом деле я с нетерпением жду этого момента. И это удивительно, потому что раньше я никогда не болтался вокруг таких вещей. Но с тобой все по– другому. Это будет означать, что ты доверяешь мне достаточно, чтобы уйти, потому что ты знаешь, что со мной ты в безопасности. И ты будешь знать, что я все еще буду там, как только ты успокоишь свою задницу.

Мое сердце почему– то удваивается. Оно давит на мои ребра, пытаясь удержать все эмоции, которые он вызывает во мне. В любой день оно собирается лопнуть и сделать ужасный беспорядок. Повсюду будут цепкие нежные чувства. Я просто знаю это. И после года или около того ничего, что было в моих отношениях с бывшим.

– Звучит так, будто ты предсказываешь возможность серьезных отношений между нами, Эван.

– Это так, не так ли? Я думаю, мы оба старые достаточно, чтобы знать, чего мы хотим. – И снова этот его низкий рокот каждый раз достает меня.

– Правда. – Я машу рукой по моему теперь горячему лицу.

– Думаю, нам просто придется подождать и посмотреть, что произойдет между нами. А это полный отстой, потому что я ненавижу ждать. Я особенно ненавижу ждать, когда дело касается тебя.

Я не знаю, что сказать, поэтому я позволила ему вести разговор.

– Только не вешай мне лапшу на уши слишком часто, ладно?

Его слова содержат намек на уязвимость.

Эта уязвимость поражает меня прямо в живот.

– Хорошо, – шепчу я.

На линии раздаются мягкие жевательные звуки.

– Спасибо, что приготовила для меня ужин, дорогая. Я действительно ценю усилия, но это ужасно на вкус. Я не уверен, что это действительно еда. Был ли этот сыр первоначально в порошкообразной форме? – Я слышу рвотный звук, который заставляет меня хихикать. – Мы можем сделать гораздо лучше, детка, говорит он. – Я думаю, что отныне мне следует готовить – ради нас обоих.

Я фыркаю.

– Насколько я понимаю, кухня– это всего лишь удобное место для хранения конфет, печенья и мороженого. Взгляни на это.

– Посмотри на этого чувака в серой шляпе. Как ты думаешь, сколько раз в день он стучит ею по дверям, и она отваливается?

– Он волшебник. Он обладает сверхъестественными способностями, включая защиту чрезмерно остроконечных шляп от любых архитектурных сооружений.

Эван хихикает. Вполне возможно, мой самый любимый звук во всей вселенной.

– Конечно, Сэди. Как скажешь.

* * *

ЭВАН

– Привет, папа. Как дела? – Я спрашиваю, делая свой утренний коктейль. Проснувшись так рано, я не стал спрашивать Сэди, не хочет ли она выпить. Не то, чтобы все равно. В конце концов, я планирую разбудить ее каким– нибудь утренним укромным уголком, который затем превратится в совместный завтрак и, возможно, даже в душ одновременно, прежде чем мы начнем наш день.

Когда– нибудь.

Надеюсь.

– Ты хорошо выглядишь, сынок. – Он кашляет в ладонь, и я хмуро смотрю на экран ноутбука, который стоит на противоположной кухонной стойке и запускает Скайп. Слава богу, что Курт все еще живет с папой. Мой брат настроил технологию так, чтобы я мог связаться с ними лицом к лицу из любого места.

– Да, благодарю тебя. Тренировки. Отсиживаюсь у Джейка.

Папа снова кашляет и ударяет себя по груди сжатым кулаком.

Я прищуриваюсь и замечаю, что он немного побледнел

– Папа, почему ты кашляешь? – Мое сердце выпрыгивает из груди. Я останавливаю все, что делаю, и цепляюсь за каждый вздох отца, чтобы увидеть, нет ли чего– нибудь странного или странного.

– Расслабься, сынок. У меня нет вируса. Я в порядке Господи. Все сходят с ума от этого гриппа.

– Папа, это не грипп. Это вирус без известного лекарства, вакцины или плана лечения, кроме как позволить ему идти своим чередом или быть госпитализированным. У тебя жар? Есть еще симптомы?

– Нет, мальчик. У меня этот кашель, потому что я вкалываю до изнеможения. Консервный завод работает сверхурочно, и я записался на как можно больше смен.

– Какого черта ты это делаешь? У меня достаточно денег, чтобы прокормить нас обоих до конца наших дней! Тебе не нужно работать, папа. Я говорил тебе это миллион раз.

Он усмехается.

– Что? И оставлять людей в нужде? В отчетах говорится, что магазины очищаются от консервов по всей стране. Мы крупный поставщик, сынок. Мне нужно внести свою лепту, чтобы помочь. Это я делаю свою лепту, чтобы помочь. Понял?

Я скриплю зубами и дышу через нос.

– Папа, я бы предпочел, чтобы ты ограничил свой доступ к другим людям. Какие меры безопасности они применяют на консервном заводе, чтобы защитить рабочих?

Он проводит рукой по своим белокурым волосам, потом по растрепанному подбородку. Морщины вокруг его глаз кажутся глубже, чем обычно, и он просто выглядит усталым.

– Моя компания относится к этому довольно серьезно, увидев, как пара человек заболела вирусом. Они закрыли работу на весь уик– энд, пригласили бригаду и провели детальную уборку. Мы все носим комбинезоны поверх одежды и носим эти штуки типа защитных щитков. А это чертовски неприятно. Весь день вдыхать собственное дыхание. Дышать горячим воздухом. – Он хмурится.

– Папа, они на месте, чтобы защитить тебя.

– Я знаю, и я делаю свою часть, ношу их. Мы оставляем их в куче у выхода на нашем пути, и они поливают их из шланга каждую ночь. Нам повезло. Парни в комнате отдыха говорят о некоторых компаниях, где они просто увольняют людей.

Господи. Все становится намного хуже. Я прижимаю большой и указательный пальцы к вискам, пытаясь отогнать головную боль от напряжения.

– Может быть, это знак того, что ты должен досрочно уйти на пенсию? Я позабочусь о том, чтобы на твоем счету было достаточно денег, и ты сможешь проводить время за игрой в гольф, играть в карты и тусоваться с Куртом в баре. Черт возьми, я куплю это бар для вас, ребята! Вы можете запустить его вместе. После этой пандемии ситуация улучшится.

– Сын… – В его голосе звучит предостережение.

У меня нет никакого желания слушать.

– Просто подумай об этом, папа. Хорошо? Поговори с Куртом, хорошо? Сегодня я тоже включил на свой радар звонок своему младшему брату.

– Найди себе союзника.

Курт был бы счастлив вытащить папу из этой непосильной работы на консервном заводе, но он может не слишком любезно относиться к брату, покупающему ему бар.

Хм. Что, если я скажу им, что мне нужны инвестиции, и они будут владеть третью его, так как они будут управлять им? Возможно, это звучит более приемлемо. Я поговорю об этом с Сэди.

– Я подумаю, – неохотно говорит он. – Если ты скажешь мне, что, черт возьми, происходит со всеми этими СМИ, утверждающими, что мой мальчик употребляет наркотики.

Я не могу смотреть отцу в глаза. Несмотря на то, что я этого не делал, я все еще чувствую тонну вины за то, что мой отец даже слышит эту чушь.

– Полли этим занимается. Мы опубликовали мое заявление на снимке вместе с результатами анализа крови, мочи и волос, которые убедили меня в том, что я сделал что– то не так.

– Тогда почему, ради всего святого, они говорят, что ты можешь потерять работу у Мародеров? Если ты чист, значит, ты чист. Конец света. Что обо всем этом скажет тренер?

– Это не только испорченные фотографии, Папа. Больше того, о чем ты не знаешь.

Я смотрю на отца и замечаю, как его лицо меняется от разочарованного до обеспокоенного в несколько ударов.

– Что например?

– Тренер обыскал мой шкафчик после того, как появились фотографии с вечеринки, и нашел стероиды. – Я добавляю ингредиенты в свой коктейль и нажимаю "Смесь".

Пока я смешиваю, я наблюдаю, как все его лицо становится свекольно – красным. Я нажимаю "стоп", снимаю кувшин и наливаю свой напиток, впервые испугавшись, как отреагирует отец.

– Стероиды! – Его голос до краев наполнен яростью. – Богохульство! Кто это придумал для тебя? Ни за что на свете мой мальчик не стал бы обманывать систему и пускать яд себе в вены, чтобы добиться лучшего результата. Ни за что. Нет, как. У тебя плохое семя в этой команде, сынок.

Я закрываю глаза и упираюсь руками в столешницу, чтобы удержаться на ногах. Облегчение от того, что мой отец отказывается даже думать о том, что я выжимаю сок, снимает огромный вес с моего тела и психики. Слезы подступают к моим глазам, и комок эмоций застревает в горле.

– Спасибо, папа, – бормочу я.

– За что? Знать, что мой сын не мошенник? Никогда бы не пришло мне в голову. Ты весь в игре. Это единственная женщина, на которую ты когда– либо претендовал.

Я широко улыбаюсь, беспокойство и страх за несколько мгновений до этого рассеялись с принятием, верой и упоминанием женщины моим отцом.

– Кстати, о женщинах, я кое с кем встречаюсь. – Я улыбаюсь и отхлебываю изрядную порцию своего напитка. Черт, даже клубничный вкус смузи теперь напоминает мне о моей девочке.

Осознание этого бьет меня прямо в солнечное сплетение.

Это первый раз, когда я думаю о женщине, как о своей. И мне это нравится. Очень.

– Правда? Это хорошая новость. Очень хорошие новости. Означает, что однажды я не умру стариком без внуков, которых мог бы назвать своими.

– Папа, тебе пятьдесят два года.

– Я хочу, чтобы вокруг бегали маленькие мини– Искорки, когда я буду достаточно молод, чтобы гоняться за ними!

Он улыбается и подмигивает.

– Чувак, я скучаю по тебе. Как Курт?

– Хорошо, хорошо. Расскажи мне побольше об этой женщине. А еще лучше, как, черт возьми, ты с ней встречаешься сейчас, когда штат закрыт?

– Ты ни за что не поверишь, но она живет в соседней квартире. Мы встретились на балконе. Разговорились. Пошли вместе в продуктовый магазин, поговорили по телефону. Смотрели фильмы одновременно из наших отдельных апартаментов. Мы даже готовим друг другу еду и оставляем ее у дверей друг друга.

– Ши– ит. По– моему, ты за ней ухаживаешь, сын. Для тебя это должно быть впервые.

Я улыбаюсь и потираю подбородок.

– Знаешь что, ты прав. Мы даже не прикоснулись друг к другу, но клянусь, я ближе к ней, чем любой другой женщине в мире. Как будто она выводит меня на другой уровень. И когда она говорит, она такая забавная. Эта женщина заставляет меня смеяться до боли в животе. И папа, она чертовски великолепна.

– О? Сделай старика счастливым и расскажи мне подробности. Нужно о чем– то поговорить с парнями в комнате отдыха.

– О, чувак. Светлые волосы до плеч. Выглядят мягкими. Большие голубые глаза, в которые я хочу смотреть часами. Лукообразный рот купидона, который я не могу дождаться, чтобы поцеловать. – Я улыбаюсь, думая о ее чертах, запомнив их. – У моей Сэди высокие округлые скулы, которые всегда кажутся чуть розовыми, и две маленькие ямочки в уголках рта. Я смотрю вдаль на пустую стену и позволяю ее видению заполнить мой разум. – Она совсем другая, папа. А ее тело… Я свищу и ухмыляюсь. – Не от мира сего.

Мой отец хлопает по столу перед ним.

– Черт, сынок. То, как ты описываешь эту девушку, я чувствую, что она может быть мисс Америка.

– Лучше, потому что она Сэди.

– Я слышал, ты говорил, что она твоя Сэди. Путь то, как ты говоришь о ней заставляет меня поверить, что у тебя есть чувства к этой девушке, которые соответствуют одержимости ее внешностью, да?

– Определенно. Я не уверен, что произойдет или как долго я смогу идти, прежде чем я положу руки на нее. И это убивает меня. Ее можно ждать неделями. Мы уже 8 дней на карантине, и я скучаю по ней.

Отец кивает и поджимает губы.

– Заключи с ней сделку. Как только вы пройдете определенный промежуток времени, вы соберетесь вместе.

Я прикусываю нижнюю губу и думаю о его предложении. – Отличная идея. Ты гений!

Отец смеется, и это наполняет мое сердце радостью. В последнее время я чувствовал себя так тяжело между тем, чтобы сказать Сэди правду, и беспокойством о том, чтобы рассказать отцу, что не понимал, что несу столько эмоционального багажа. Теперь мне кажется, что я стал на сто фунтов легче.

– Ну, сынок, я же не завоевал самую красивую девушку в Индиане из– за того, что стал болваном, не так ли? А твоя Сэди немного похожа на твою маму. Кроме глаз. Глаза твоей мамы были зелеными, как трава в разгар весны.

– Я знаю. Я помню. Спасибо за беседу, папа. Я должен ей позвонить.

– Не берись за это сразу. Никаких эмоциональных бомб. Женщины волнуются, когда ты это делаешь. Успокойся, включи это в разговор. Ты сам во всем разберешься. Мой мальчик умен и сообразителен, когда хочет.

– Научился этому у отца.

– Это ты. Люблю тебя, мальчик.

– Я тоже тебя люблю, папа. Так много. Будь в безопасности и

держи меня в курсе. Если через пару дней от тебя не будет вестей, я позвоню.

– И я буду с нетерпением ждать этого звонка. Пока.

– Пока. – Я нажимаю кнопку, которая отключает скайп и думаю обо всем, что сказал папа.

Если я хочу, чтобы моя девушка согласилась впустить меня в свой мир физически, мне придется обратиться ее логической стороне. Она невероятно проницательна и воинственна по своей природе. Она наверняка будет бороться.

Хотя это война, которую я намерен выиграть.

И Сэди, она приз.