Текст книги "Любовь на карантине (ЛП)"
Автор книги: Кайли Скотт
Соавторы: Одри Карлан
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 18 страниц)
ЛЮБОВЬ НА КАРАНТИНЕ
КАЙЛИ СКОТТ И ОДРИ КАРЛАН
Мы посвящаем эту книгу нашим читателям по всему миру.
Мир.
Ты имеешь значение. Мы слышим твой страх. У нас он тоже есть.
Пусть эта история любви послужит исцеляющим избавлением, если только на короткое время.
Вся наша любовь и добрые пожелания,
Кайли и Одри
ПРИМЕЧАНИЕ ДЛЯ ЧИТАТЕЛЕЙ
Привет друзья.
Прежде всего, мы надеемся, что это сообщение застанет вас в хорошем настроении и хорошем самочувствии. Как и в любой книге, которую мы пишем, " Любовь на карантине " будет иметь много реального жизненного опыта и некоторые вещи, которые являются чистой выдумкой. Мы взяли на себя некоторые вольности, так как каждый человек имеет свой собственный опыт во время своего укрытия. Тем не менее, мы сделали все возможное, чтобы Эван и Сэди поделились нашим личным опытом и тем, что мы слышали, делали, говорили и жили, чтобы сгладить кривую во время пандемии COVID– 19.
Эта история– чистый вымысел. Каждый город, штат и страна будут иметь свои собственные способы борьбы с пандемией. Мы не являемся экспертами в этой области, но сделали все возможное, чтобы изобразить историю, наполненную надеждой, любовью и выживанием во время мировой трагедии.
Мы надеемся, что вам понравится.
Кайли и Одри
ГЛАВА 1
КАРАНТИН: ДЕНЬ 1
ЭВАН
– ОНИ ЗАПЕРЛИ БЛЯТЬ ВЕСЬ ГОРОД, чувак!
Я в бешенстве кричу в свой мобильный телефон, расхаживая по квартире моего лучшего друга Джейка.
– Эв, братан, расслабься. Я слышу из Африки, как твое кровяное давление взлетает до небес. И я искренне сомневаюсь, что они блокируют Сан– Франциско. Это один из самых больших городов в мире. Правительство никак не может закрыть город с шести миллионным населением, не говоря уже о пассажирах. Тебе нужно…
– Джейк…Клянусь жизнью моей матери. Департамент общественного здравоохранения предложил это, и губернатор согласился. Есть порядок пребывания на дому для всего района и залива. В прессе ходят слухи, что это произойдет по всему штату.
– Ладно, я понимаю, что ты напуган. У тебя слишком много забот.
Его покровительственный тон заставляет мою кровь кипеть.
Я сжимаю руку, которая не прижимает телефон к уху, в тиски, пока мои пальцы не побелели.
– Взбесился? Я – легкая добыча! Если пресса узнает, где я нахожусь, для меня все кончено. Моя версия этой истории еще не опубликована, и я все еще работаю со своим публицистом над тем, как лучше всего справиться с дерьмовым шоу, которым сейчас является моя жизнь.
Тяжелый вздох доносится через линию.
– Эван, не будь идиотом. Я нахожусь в Африке, борясь с ВИЧ/СПИДом, малярией и менингитом – это лишь некоторые из них – от гибели сотен тысяч людей. Ты переживаешь небольшое неудобство в самой большой свободной стране мира.
Черт. Теперь я чувствую себя придурком. Я потираю лоб и запускаю пальцы в грязные светлые локоны волос на макушке.
– Они называют это коронавирусом. Я думаю, это похоже на грипп.
На заднем плане слышу, как мой друг перебирает какие– то бумаги.
– Да, мы получили сообщения от наших связных о проблемах. Он возник в Китае в маленьком городке под названием Ухань. Похоже, Всемирная организация здравоохранения получила информацию об этом в декабре или около того. Гораздо серьезнее и заразнее, чем грипп. Похоже, отчеты, данные и конкретика появляются ежедневно.
– Сейчас март, приятель. Какого черта мы просто слышим об этом сейчас? – Выдавливаю я, покрывая раздражением каждое слово. Еще один вздох проходит через линию.
– Это не так просто. Они не могут что– то объявить, что может закончиться пандемией. Мы просто должны переждать это и посмотреть, что происходит. Говорят, Китай и Италия опустошены. Большая часть мира все еще выясняет, насколько плохо все может обернуться.
– И пока все это происходит, я застрял в Сан– Франциско, – сухо отвечаю я.
– Застрял? Эван, ты играешь за "Оклендских мародеров". Твой дом находится в двадцати минутах езды. Это не значит, что ты застрял в чертовом Египте, кроме того, у тебя могут быть дела и похуже, чем в моей квартире. Это безопасно, ты на двадцатом этаже, и у тебя есть компания. Кстати, спасибо, что присмотрел за Глорией. – Мой лучший друг смеется, мгновенно выводя меня из себя еще больше.
– Ты имеешь в виду дьявольскую кошечку? – Я смотрю на рыжую кошку, шипящую на меня со своего насеста на медиацентре. Клянусь, если эта кошка спрыгнет и нападет на меня, она потеряет все девять своих жизней, улетев лебедем с балкона.
– Это нехорошо. Она моя хорошенькая– хорошенькая рыжая принцесса. Она просто скучает по мне, но в конце концов подобреет к тебе. Дай ей немного лакомств в правом верхнем шкафчике рядом с кофейником. Это поможет завоевать ее расположение.
Топая на кухню, я открываю шкафчик и достаю кошачьи лакомства. В ту же секунду встряхиваю сумку, дьявольский кот мчится на кухню и прыгает на стойку, как ниндзя.
– Господи Иисусе! Какого хрена, кот?
Я отпрыгиваю назад, в то время как кошка смотрит на меня, будто требует, чтобы, если я дам ей угощение сейчас и уйду, никто не пострадает. Псих кот. Глубокий смех Джейка наполняет мое ухо. Вместо того чтобы скормить ей угощение с моей руки, вытряхиваю его прямо на стол в добрых двух футах от животного. Сегодня я сохраню свои пальцы, большое вам спасибо!
– Она возбудилась. Разве ты не был бы таким, если бы
получал удовольствие?
– Если бы угощением была высокая блондинка с большими сиськами и выпирающей попкой, то да. Хотя это произойдет не скоро, так как я заперт в квартире моего лучшего друга.
– Хорошо, я сейчас приду, – бормочет Джейк, его голос звучит далеко от телефона, как будто он говорит с кем– то другим. – Послушай, Эв, мне пора, уверен, с тобой все будет в порядке. Я свяжусь с тобой через пару дней. Просто заляж на дно. В конце концов правда выйдет наружу, и твое имя будет очищено, да? Имей хоть немного веры.
– Вера? – Я фыркаю. – В прессу? В мою команду? Или, может быть, в человечестве в целом?
– Все вышеперечисленное. И мой руки до и после выхода из дома. Они говорят, что эта штука имеет двухнедельный инкубационный период, а это значит симптомы могут не проявляться в течение четырнадцати дней.
– Две недели! Я застряну здесь на две недели! – Эй! – кричу я, но он игнорирует мою жалобу.
– Будь осторожен. И будь повежливее с моей кошкой! Пока!
Он вешает трубку прежде, чем я успеваю ответить.
Две недели.
Что, черт возьми, я должен делать две недели?
Сканирую квартиру. В ней есть две спальни и две ванные комнаты с открытой планировкой кухни и гостиной. На кухне есть небольшая Г– образная барная стойка с четырьмя табуретками под ней. Место, где у большинства людей был бы кухонный стол, оборудовано как кабинет Джейка. У стены стоит высокий деревянный письменный стол в странном стиле с компьютером, гигантским монитором и эргономичным креслом. Гостиная – холостяцкий шик. Два черных кожаных дивана – один трехместный, другой раскладной. По поверхности разбросано несколько мягких подушек светло– серого тона. На спинке большого дивана лежит афганка с рисунком в черных, серых, белых и светло– голубых тонах, похожим на рисунок коренных американцев. Между диванами стоит стеклянный столик с хромированными краями. Соответствующий прямоугольный стол расположен в центре. На конце стола ярко– синяя лампа с белым абажуром. Свеча высокая и гордая в углу возле одного большого растения в горшке – хотя я не уверен, что оно настоящее. Определённо нужно будет проверить это, или растение умрет медленной смертью во время моего двухнедельного пребывания.
Напротив диванов ультрасовременный медиа– центр.
Пятидесяти пяти дюймовый телевизор, Xbox, стерео, DVD– плеер…целых девять.
Бля. Надеюсь, мне нужно пробыть здесь всего две недели. Я имею в виду, сколько времени может потребоваться врачам, чтобы разобраться в таких вещах? Джейк сказал, что он начался в Китае в прошлом году, а сейчас середина марта. Еще одна вещь, на которую нужно обратить внимание, пока я жду, не смоется ли вся моя карьера прямо в унитаз.
Все, ради чего я работал, исчезло. Все, что для этого потребовалось, – быстрая фотография, доставленная в прессу и последующий обыск моего шкафчика, и моя голова оказалась на плахе.
Наркотики и допинг. После всего, что я вложил в свою карьеру. Вся кровь, пот и слезы были выброшены за дверь, как вчерашний мусор. Хуже всего то, что мне вообще нечего было делать в этой комнате или на той вечеринке. Я даже не знаю, кто сделал снимок и продал меня. Не совсем. СМИ отказываются раскрывать свой источник, но это, черт возьми, выглядит очень плохо.
Половина команды верит в эту ложь. А почему бы и нет? Я игрок и тусовщик во всех смыслах этого слова. Совсем недавно, когда мне исполнилось двадцать девять, я начал переоценивать свою жизнь. Внес некоторые давно необходимые изменения. Первым из которых было бросить пить и устраивать вечеринки с женщинами, едва достигшими совершеннолетия. Вторым – сосредоточиться исключительно на игре.
Я был в отличной форме. Относился к своему телу как к храму и поклонялся ему в спортзале шесть дней в неделю, по два часа в день, если не больше. Я нахожусь в лучшей форме в своей жизни. А с точки зрения карьеры я самый лучший высокооплачиваемый раннингбэк на свете. Мой последний контракт был на крутые четырнадцать миллионов, и пока он не разорвался, я рассчитывал заработать еще больше в следующем году.
Кто знает, где я сейчас буду?
Одно из единственных правил в братстве футбола – то, что вы химически не улучшаете свое тело. Быть заподозренным не только в употреблении наркотиков на вечеринке, но и в употреблении допинга перед играми? Святотатство.
Быть самым быстрым бегуном в лиге в прошлом сезоне было моей претензией на славу. Теперь она ничего не стоит.
Даже если я смогу доказать свою невиновность, всегда могу быть под микроскопом. Это ситуация с виновностью до тех пор, пока не будет доказана невиновность, а не наоборот.
Не то чтобы я имел право голоса в этом вопросе. Помню, как сильно пил в ту ночь. Немного посмеялся с ребятами. Тренер улизнул, чтобы немного поболтать с одной из болельщиц, а я старался быть крутым, мы с Леви тусовались с другими цыпочками, которых он привел. Мы вместе веселились вовсю. Пили, как рыбы, играли в бильярд и карты, танцевали с некоторыми поклонницами. Ничего необычного. В конце концов меня привела в спальню горячая цыпочка. Я даже не запомнил её имени.
Последнее, что помню – как она оседлала меня на кровати. Девушка предложила мне стакан, наполненный, как я предположил, виски. Выпил из него, а потом отрубился.
Проснувшись на следующий день, обнаружил, что лежу в чужой постели с жутким похмельем. К сожалению, это не было необычным явлением в прошлом, хотя я оставался довольно трезвым большую часть прошлого года.
После этого вернулся домой, упал и проспал все это. Проснулся под шквал дерьма в СМИ – мое полуобнаженное тело, лежащее в отключке на кровати, окруженное алкоголем и наркотиками, на первой странице газеты и в главной статье всех СМИ отсюда до Тимбукту.
На следующий день тренер вызвал меня к себе в кабинет. Он сделал это, прежде чем пригласить менеджера по оценке рисков и охрану команды обыскать мой шкафчик. В то время я не придал этому значения. Мне нечего было скрывать. Пока служба безопасности не вытащила набор со шприцами и несколькими бутылками, наполненными жидкостью, которую я никогда раньше не видел. Однако мое внимание привлекли слова "анаболико– андрогенные стероиды". Не говоря уже о тренере.
Я пообещал, что не буду употреблять наркотики и уж точно не допинг. Врач команды взял тонны моей крови, чтобы сделать свои собственные анализы. Хотя он упомянул, что стероиды обычно покидают организм в течение двадцати четырех часов. Однако он также взял волосы и мочу. Эти тесты окажутся более убедительными, но на них потребуется некоторое время. Это не имело значения.
Пресса ждала меня, когда я выходил со стадиона.
И вот теперь я сижу в квартире своего лучшего друга на всю жизнь, зализывая раны и стараясь не попадаться никому на глаза.
Мир разваливается из– за угрозы пандемии, и я нахожусь на карантине в городе, с которым не так хорошо знаком. В здании, которое посещал, только когда Джейк был в городе. С соседом с одной стороны, который так громко играет по телевизору, что мне даже не нужно смотреть дневные сериалы, чтобы знать, что происходит. А другой сосед в настоящее время делает…что это за хуйня? Может быть, йога?
Я смотрю в стеклянное окно, чтобы увидеть высокую и соблазнительную блондинку, стоящую одной босой ногой на колене противоположной ноги с руками в молитвенном положении над головой – все время балансируя на одной ноге.
Я совсем не вижу её лица, но тело блондинки потрясает. Изгибы во всех нужных местах.
Нет, нет, нет, нет! Последнее, что мне нужно, это еще одна чертова блондинка, разрушающая мою жизнь. Девушка, которую я взял в постель той ночью на вечеринке, тоже была блондинкой. Иисус, у меня точно есть тип.
Я скриплю зубами, когда звонит мой телефон. Смотрю вниз и найти, что это мой публицист. Слава Богу!
– Да, скажи мне, что у тебя есть план, – резко говорю в телефон.
Полли, она же Полин Фредриксон – ведущий менеджер спортивных знаменитостей. Когда я начал загонять мяч в конечную зону по нескольку раз за игру и моя зарплата продолжала расти, она разыскала меня. Теперь Полли мой туз в рукаве.
– Ну, и тебе привет, Эван.
– Полли, давай перейдем к делу. Я застрял в Сан– Франциско и весь город только что был закрыт. Я не в настроении для любезностей.
Открываю раздвижную дверь, чтобы впустить немного свежего воздуха, и прижимаюсь лбом к прохладному стеклу. Ветерок мгновенно холодит мою разгоряченную кожу.
– Ну, у меня в основном плохие новости. Тренер говорит, что потребуется некоторое время, чтобы очистить тебя от любых проступков. Ты, должно быть, готов поделиться результатами анализа крови, мочи и волос со средствами массовой информации. Картинка говорит тысячу слов, но стероиды…
– Прости!
Все океанские ветры района Залива в мире не могли остудить пылающий гнев, пронзающий мой организм.
– Он говорит, что это заставляет команду и его выглядеть очень плохо. И они не могут позволить себе такой риск.
– Ты издеваешься надо мной! Я выставляю команду в плохом свете? Тренер – жульнический ублюдок! Вечеринки, как у рок– звезды. И все же у него есть железный контракт. А как насчет моего?
– Я понимаю, ты расстроен, но мы собираемся разобраться с этим. Обещаю.
– Это безумие! И половина команды верит в это дерьмо?
Я провожу руками по волосам.
– Эти люди мне как братья!
– Мне очень жаль, Эван. Такие вещи случаются. И, к сожалению, учитывая твоё недавнее прошлое и фотографии, на которых ты растянулись на кровати с выпивкой и наркотиками, мы мало что можем сказать без доказательств.
– Господи, я не знаю, что делать. Кто– то меня подставляет! А ты как думаешь?
Я делаю глубокий вдох, изо всех сил стараясь успокоить бешено колотящееся сердце и облегчить ужас, заполняющий мой разум.
– Прямо сейчас? Залечь на дно. Пусть немного времени пройдет. Коронавирусная вещь, о которой все говорят, занимает центральное место в средствах массовой информации.
Здесь, в Нью– Йорке, все сходят с ума. Ты знаешь, как это происходит. Подожди немного, и пусть еще одна история займет первую полосу. Тогда, если нам повезет, ты останешься в стороне от прессы, все это исчезнет, и мы сможем обсудить это непосредственно с агентом и командой.
– Я сделаю все, что ты скажешь. Может быть, ты и права. Немного времени вдали от всего этого пойдет на пользу. Хотя я не уверен, что, черт возьми, буду делать весь день в маленькой квартирке в центре Сан– Франциско с приказом остаться дома от губернатора.
– Делай то же, что и все остальные, – предлагает она бесполезно.
– И что же?
Я хихикаю и смотрю, как блондинка вытягивает руки в форме буквы "Т", широко расставляя ноги, и наклоняется, открывая мне невероятный вид на ее округлую задницу. Прикусываю губу и щурюсь, чтобы получше рассмотреть.
– Займись чтением, подними тяжести, реши головоломку, поброди по сети, а лучший и самый последовательный способ сжечь время – Netflix and Chill.
– Нетфликс и чилл?
– Ага! Я рекомендую Point of Interest или Lucifer, или, может быть, Настоящая Кровь, если ты увлекаешься вампирами.
– Вампиры?
Я качаю головой и потираю ладонью по усталому лицу. – Я тебя отпускаю.
– Позвоню тебе через несколько дней, если что– то еще произойдет.
– Отлично, спасибо.
– А, Эван?
– Да?
– Ты не принимал стероиды. Правда?
Ее голос прямой и лишенный эмоций. Желудок сжимается. Даже мой собственный публицист ставит под сомнение истину. Что, черт возьми, это говорит обо мне?
– Нет, я этого не делал.
– Тогда что в прошлом, то в прошлом. Теперь мы двигаемся вперед.
Ее тон бодр и оптимистичен. Полная противоположность всему, что я сейчас делаю и чувствую.
– Отлично. Спасибо, Полли. Мы будем на связи.
– Береги себя, Эван. Помни Netflix и chill. Никаких сообщений СМИ.
– Есть, капитан!
Я отдаю честь воздуху, хотя она этого не видит. Отключив телефон, смотрю на открывающийся вид. Мои глаза сканируют высокие здания и отсутствие машин, едущих вверх и вниз по улицам. Я лучше посмотрю на красивую женщину по соседству.
Взглянув на балкон слева от меня, с грустью вижу, что блондинки с эффектной задницей там больше нет.
Поверьте, Netflix and Chill – дерьмо.
* * *
СЭДИ
Хорошо, переместите ноги на расстояние бедер, сосредоточьтесь на коврике. Вдохните и отпустите все это на выдохе.
Я смотрю с балкона на пустынный город и пытаюсь найти перспективу. Что сказал учитель? Сформулируйте свое намерение? Мое намерение состоит в том, чтобы
сохранить хоть каплю хорошего здоровья и не сойти с ума во время самоизоляции. Пальцы скрещены на обоих фронтах. Сделать кое– какую работу тоже было бы неплохо.
– Они закрыли гребаный город, чувак!
Голос мешает мне найти свое место дзен. Какой – то здоровенный блондинистый чувак расхаживает взад– вперед по соседней квартире. Думаю, мы все должны так или иначе выполнять свои упражнения. Этот дом принадлежит милому тихому доктору, но сейчас он за границей.
Понятия не имею, кто этот парень. Может быть, новая няня для кошки?
Если это так, то надеюсь, Глория быстро обучит его домашнему хозяйству, потому что все это крикливое поведение нехорошо. Нет, если мне придется делить с ним стену в течение следующих нескольких недель.
Голос моего нового соседа снижается до более терпимого уровня, и я делаю глубокий, успокаивающий вдох, прежде чем перейти к следующей позе.
Намного лучше.
Несмотря на сомнительный баланс и то, что я новичок во всей этой йоге, у меня все не так уж плохо получается. Странно, как тихо в городе, когда все заблокировано. Почти мирно.
– Две недели! Я застряну здесь на две недели! – он снова разглагольствует.
Из– за склонности архитектора к высоким окнам которые идеально подходят для того, чтобы пропускать свет – открывают прекрасный вид на выступление моего нового соседа.
Много тоски. Такое горе. Как будто мы все не сойдем с ума во время локдауна. Даже если это только начало. Я, например, не могу дождаться, чтобы увидеть, сколько разводов и расставаний это вызывает. Назовем это болезненным любопытством. Хотя, будучи романтиком, мне было бы лучше сосредоточиться на возможностях истинной любви в этой ситуации.
Случайная связь, превращающаяся в нечто большее из– за недель вынужденного взаимодействия?
Соседи по комнате сблизились из– за недавно выявленных общих интересов?
Соседи по комнате заключают секс– пакт, чтобы предотвратить скуку!
Теперь это может сработать: сломанные кровати и разбитые сердца.
Вот как все делается. С необходимым долго и счастливо, конечно.
– Извини! – кричит он, раздраженно проводя рукой по густым, волнистым, темно– русым волосам. Кажется, новый телефонный звонок. В конце концов, нельзя же кричать на одного и того же человека весь день напролет. Насколько это было бы утомительно?
Назовите меня отвлекающей, но наблюдать за ним на самом деле намного интереснее, чем совершенствовать мою нисходящую собаку или делать еще одну инвентаризацию моей кладовой.
Чертово печенье.
Я могла бы поклясться, что у меня была еще одна упаковка.
Первый день, а уже закончилась моя любимая закуска. Просто уже навлеките на себя апокалипсис. Без орео моя жизнь уже функционально закончена.
– Ты издеваешься надо мной!
У этого человека наверняка есть еще одна пара легких. К сожалению, в этот момент он оборачивается и широкими шагами возвращается в квартиру.
Конечно, он все еще кричит, хотя я не могу разобрать его речь.
С другой стороны, в этих синих джинсах его задница – предмет чуда. Честное слово. В менее пандемические времена я бы пригласила друзей с бутылкой вина, чтобы сидеть и любоваться красотой этой штуки. Так туго. Так горячо. Я облизываю губы. Впечатляюще широкие плечи под футболкой. Когда он возвращается в переднюю часть квартиры, я вижу сильный подбородок, высокий лоб и нос, который может быть немного кривым. По крайней мере, так будет в книге. Читатели любят это дерьмо. Намек на сложное прошлое с примесью насилия в придачу. В идеале он сломал бы его, защищая маленького ребенка или спасая щенков. Может быть, сочетание того и другого?
Да, определенно. Помимо проблем с управлением гневом, этот парень официально горячая штучка, но не то чтобы я охотилась за настоящим любовным интересом. Просто вдохновение для героя моей следующей книги.
И вот тогда меня осенило… большой чувак показывает удивительно чувствительную сторону сексуально одинокой соседке– интроверту во время карантина. Хмм. У него есть возможности.
Я прерываю упражнение и перехожу к следующей позе: руки вытянуты в стороны, ноги широко расставлены и медленно сгибаются в талии. Я выдыхаю, обдумывая идею сюжета вместе с толщиной его бедер. То, как джинсовая ткань любовно облегает каждый дюйм его мускулатуры. Это как будто повторяется снова и снова в моей голове. Ладно, может быть, я немного изголодалась по сексу. Он также может фигурировать в моих мастурбационных фантазиях. В конце концов, он такой способный, услужливый парень. Или, по крайней мере, такой он в моем сознании. И именно там этот человек и останется. На безопасном и подходящем расстоянии. И для вируса, и для моего сердца.
Вернемся к созданию моего героя. Какого цвета должны быть его глаза? Голубые, как небо в безоблачный летний день? Зеленые, как первые весенние листья. Коричневые, как…я не знаю, что– то коричневое.
Очевидно, мой мозг голодает по сахару из– за недостаточного количества закусок. Ситуация, которая должна быть исправлена как можно скорее. Кусочки рисового печенья должны были быть на завтра, но ладно. Это трудные времена, и нужно чем– то жертвовать. У меня тоже есть заметки. Много– много заметок.
С небольшой бодростью в моем шаге, я сворачиваю свой коврик, заправляю его под мышку и украдкой бросаю последний взгляд на своего соседа. Он прислоняется лбом к оконному стеклу, прижимая к уху сотовый телефон. Парень кажется побежденным, печальным. Теперь мне интересно, что с ним случилось. Может ли это быть связано с вирусом? Молча я желаю чуваку добра, а также надеюсь, что он снизит громкость. Мне нужно написать отличную первую главу, и маме надо перекусить.
