Текст книги "Любовь на карантине (ЛП)"

Автор книги: Кайли Скотт

Соавторы: Одри Карлан
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

ГЛАВА 7
КАРАНТИН: ДЕНЬ 7

ЭВАН

ВСЕ ЕЩЕ ИДЕТ ДОЖДЬ. Сэди нет. Я морщусь, бросаю в рот три таблетки ибупрофена и запиваю их полным стаканом воды. Вчерашняя жалкая вечеринка для одного точно сделала номер на моей голове и сердце сегодня.

Открыв холодильник, я достаю клубнику, шпинат, йогурт и яблоко. Я оставил свой гигантский контейнер с протеиновым порошком на прилавке для легкого доступа. Я бросаю его в блендер. Один за другим я добавляю ингредиенты для утреннего коктейля, но сегодня я удваиваю его количество, добавляя две ложки протеинового порошка и больше клубники, чем обычно.

Я знаю, что она любит сладости.

Мысль о Сэди заставляет меня улыбнуться. Я изголодался по любой форме взаимодействия с ней. Из– за дождя я не могу ждать ее на балконе. Я делал это однажды. Единственное, что из этого получилось – я был весь мокрый.

Вчера мне потребовались все мои силы, чтобы не обратиться к ней, но я не хочу показаться жалким. Сегодня все ставки сняты. Я собираюсь позвонить ей. Сразу после того, как я оставлю свое сладкое здоровое лакомство у ее порога. Хорошо, что я сегодня выспался. Похоже, она не из тех, кто рано встает. И действительно, никто не должен никому звонить раньше десяти. Это просто невежливо.

Как только я добавляю лед и смешиваю все вместе, я наливаю два огромных стакана. Взяв один, я отмечаю, что он определенно слаще, чем я обычно делаю, но он все еще имеет зеленый оттенок от шпината. Думаю, это придется сделать.

Я надеваю кроссовки на босую ногу и направляюсь к своей двери. Поставив стакан, я возвращаюсь в квартиру Джейка и набираю номер, который она дала мне на днях.

Предвкушение услышать ее голос вызывает у меня покалывание в животе, которого я давно не чувствовал. Может быть, когда– нибудь.

– Ло, – бормочет она.

– Доброе утро, солнышко! Ты не спишь?

– Неохотно, да. – Ее тон неровен и лишен обычная бодрость, которую я привык ассоциировать с разговором с ней.

– Я оставил подарок у твоей двери.

– Это пончики? – Ее голос немного повышается.

Я хихикаю и хватаю свой напиток со стойки.

– Жареный хлеб в сахаре? Э– э, нет. В пончике нет ничего питательного.

– Тогда я не собираюсь покидать свое безопасное место, что бы ты там ни оставил.

– Твое безопасное место?

– М– м– м. Я завернулась в свое любимое одеяло, окружила себя подушками и взяла пакет арахисовых M&M's, чтобы жить на них. Мне здесь хорошо. Здесь никто не может причинить мне вреда.

– Причинить тебе вред. Что случилось? – Тревожные повороты моих кишок.

– Я не хочу об этом говорить. Если я говорю об этом, это становится реальным. – Ее голос срывается, и мой желудок падает.

– Прежде всего, Сэди, сходи за тем проклятым напитком, который я оставил у твоей двери.

– Это кофе? Если это так, то это может быть настоящая любовь. – Ее голос теперь дразнящий, но в нем нет ее обычной жизнерадостности.

Черт, почему я не подумал добавить чашку кофе?

Я вхожу на кухню, кладу один из наборов в машину и завожу ее.

– Кофе будет через шестьдесят секунд. – Я смеюсь, но на другом конце провода стрекочут сверчки. – Сэди, ты меня пугаешь. Что случилось. Ты плохо себя чувствуешь?

– Нет! – Она рыдает. – Мой отец– да, у него симптомы гриппа, и они не проверяют его на COVID– 19. – Она давится словами.

– О, дорогая, мне так жаль. – Я хватаю уже готовую чашку кофе, выношу ее на улицу и ставлю рядом с быстро тающим смузи. – У твоей двери чашка Джо. Вылезай из своего кокона и забери ее, да? Потом поговорим.

Она шмыгает носом и издает сопливый звук.

– О– о– Ладно. Только потому, что мне нужен кофеин.

– Это хорошо. Возьми свой кофе.

Я жду, пока слышу, как она шаркает вокруг, и затем я слышу безошибочный звук открывающейся и закрывающейся двери.

– Ты приготовил мне зеленый напиток? Я думала, ты заботишься?

– Это коктейль. Я хочу, чтобы ты его выпила. В нем масса витаминов и белка. Это даст потрясающий импульс.

– Я не хочу повышения! – по– детски огрызается она. – Я хочу, чтобы мой папа был в порядке!

– Дыши, Сэди. Просто дыши. Сядь на диван, расскажи, что случилось. – Я следую своему собственному совету и прижимаю телефон к уху, не желая пропустить ни секунды из того, что она хочет сказать, когда я устраиваюсь поудобнее на диване.

– Мне обязательно пить этот мерзкий напиток? – спросила она, отвращение ясно слышится в ее тоне.

– Ты должна попробовать это. И я был бы очень рад, если бы ты выпила как минимум половину.

Я молча жду целых тридцать секунд.

– На самом деле все не так уж плохо. На вкус как клубника и бананы. Хотя не помешало бы немного взбитых сливок и новый цвет. Никто добровольно не думает, оооо зеленый напиток. Ням– ням.

– Как ты и сказала, это вкусно. Не обращай внимания на цвет и нет, абсолютно нет на взбитые сливки. Пей свой напиток, пей кофе и рассказывай, что случилось.

Она тяжело вздыхает, потом вдыхает.

– После вчерашнего безумно раздражающего звонка от моего бывшего Шона, позвонила мама.

– Почему твой бывший позвонил? – Я сразу же определяю этот бит информации. Интересно, даст ли она мне его номер?

– Это даже не имеет значения. Он не имеет значения. Этот человек так эгоцентричен. Он больше беспокоился о моем пенсионном статусе в эти трудные времена, чем обо мне. В конце концов я сказала ему отвалить.

Я широко улыбаюсь и скрещиваю одно колено над другим

– Хорошо. Тебе не нужно, чтобы он тебя подводил.

– Нет, мне и без него этого хватает – тон возвращается к звучанию обиды и беспокойства.

– Расскажи мне, что происходит с твоими родителями.

– Вчера звонила мама. Сказала мне, что папа чувствовал себя плохо из– за погоды в течение нескольких дней. Стало хуже. Его тошнило, он не мог сдерживать еду, его трясло, и у него была высокая температура”.

– О, Сэди.

– Мама отвезла его в больницу, и она была безумна. Они ждали часами, чтобы в конце концов получить место в комнате, заполненной десятью или более другими людьми. Персонал переполнен, все в масках, перчатках и халатах. Сказала, что чувствует себя так, как будто она была внутри этой заразы.

– Господи. Держу пари, она действительно была напугана.

– Да. – Ее голос тих, но она продолжает.

– Они проверили его на грипп А и В, но не на COVID– 19.

– Почему, черт возьми, нет? – Я встаю и расхаживаю по комнате, чувствуя себя животным, застрявшим в клетке. Ему чуть за шестьдесят. Похоже, они должны проверять всех и каждого, кто болен, чтобы исключить это. Я держу эти мысли при себе.

– Очевидно, у него не было боли в груди или одышки с другими симптомами.

– Ты шутишь.

– Хотела бы я знать. У него положительный результат на грипп, но у него все еще может быть вирус. Мне так страшно. Они отправили его домой после того, как накачали его жидкостью и ацетаминофеном. Я беспокоюсь, что он может умереть, потому что они не будут проверять его и лечить от вируса. – Она разражается рыданиями, от которых у меня слабеют колени.

– Я иду! – Я направляюсь к двери.

– Нет! Я не открою дверь. Мы не были в карантине четырнадцать дней. Говорят симптомы возникают в течение двух недель.

– Мне все равно, Сэди. Я нужен тебе прямо сейчас.

Она прерывисто вздыхает.

– Нет, нет. Мы не можем рисковать. Я буду чувствовать себя ужасно, если заболею, а потом заражу тебя. Это уничтожит меня. Мы не можем быть эгоистичными прямо сейчас.

Я прижимаюсь головой к стене, которая соединяется с ее квартирой.

– Ты ведь знаешь, что с ним все будет в порядке, правда?

Она глубоко и медленно вдыхает, прежде чем выдохнуть.

– Я хочу в это верить, Эван. От твоих уст до ушей Бога.

– Просто думай о хорошем, хорошо? Твой папа хотел бы, чтобы ты так волновалась?

– Н– нет. Он был бы очень расстроен. Он не любит, когда его считают слабым. И обычно у него такое хорошее здоровье.

– Давайте сосредоточимся на этом. Кроме того, люди получают обычный старый грипп все время. Верно?

– Да, это так.

– Я уверен, что твоя мать ухаживает за ним, как крутая медсестра.

– Откуда ты знаешь? – Она хихикает.

– Мне нравится слышать твой смех. Скрашивает мой весь день.

– Даже когда на улице идет дождь? Она звучит как немного более оптимистично.

– Это такой пиздец. Ты знаешь, чего я хочу больше всего на свете?

– Что? Скажи мне?

– Я хочу обнять тебя, сказать тебе, что все будет хорошо. Поцеловать в лоб…и в губы. Господи, чего бы я только не отдал, чтобы попробовать твой рот на вкус. Заставить тебя почувствовать то, что я чувствую глубоко внутри.

Она задыхается, но потом шепчет:

– Я тоже этого хочу.

Я прижимаю ладонь к стене, пытаясь почувствовать ее энергию, ее присутствие прямо за барьером.

– Сэди, это между нами. Она растет с каждым днем. Ты чувствуешь это? Скажи, что ты тоже это чувствуешь и я не один?

– Я…я тоже это чувствую. Я этого не понимаю, но я не могу отрицать, что это там. Притяжение…Зашкаливает. – Я качаю головой и сильнее вжимаюсь в стену.

– Мы знаем друг друга всего неделю, и мы даже не прикоснулись. Как это может быть реальным?

– Не знаю, дорогая, но это более реально, чем все, что я чувствовал раньше. Я жажду тебя. Я лежу без сна по ночам и представляю, какая ты на вкус. Как твоя кожа будет ощущаться рядом с моей. Как пахнут твои волосы. Как ты будешь звучать, когда я буду целовать твои губы, шею, плечи и ниже. Я одержим мыслями о близости с тобой.

– Честное слово, Эван. Картины, которые ты рисуешь… – Ее голос стал ниже, соблазнительнее.

– Ты этого хочешь, Сэди? Мой рот на твоем. Мои пальцы дразнят твою кожу?

Видение прикосновения к ней мелькает в моем сознании, и мой член болит.

– Ты пытаешься меня возбудить? – Ее вопрос хриплый и наполненный тем, что, как я надеюсь, является желанием.

– Это работает? – Я провожу рукой вниз на мой твердеющий ствол.

– Да, – признается она. – Но я не уверена насчет этого.

– Просто позволь мне отвлечь тебя на пару минут, хорошо? Ослабь этот стресс. Здесь только ты и я. И ты знаешь, что со мной ты в безопасности.

Наступает пауза, но затем она говорит:

– Хорошо.

– Ты сидишь на диване?

– Д– да.

– Ты представляешь, как я тебя целую? Трогаю твою кожу. Пробегаю пальцами по твоим бокам, вверх по грудной клетке.

– О боже… – Ее дыхание становится немного быстрее.

– Ты трогаешь свою грудь?

– Я сейчас.

Я прикусываю нижнюю губу представляя, как она растянулась на диване, прижимая телефон к уху и прислушивается к звуку моего голоса.

– Хорошо. Поиграй со своими красивыми сосками для меня, скажи мне, как они выглядят. Какого они цвета?

Я стягиваю тренировочные шорты и позволяю своему твердому члену свободно стоять. Я сжимаю основание и поглаживаю один раз, представляя, как она трогает свои большие сиськи. Даже просто слышать ее возбужденное дыхание, как это – мечта.

– У меня никогда раньше не было секса по телефону. Но это приятно, не так ли? Это кажется правильным.

– Мой голос ведет тебя, ободряет, говорит, что делать.

– Д– да. – Выдыхает она.

– Теперь сосредоточься, Сэди. Твоя грудь. Расскажи мне все о ней. Я, блядь, умираю здесь, мне нужно знать.

– Они… …бледно– розовые, размером с по четверти каждого. Хотя сейчас очень жесткие.

Слышать, как она так говорит… Это официально, в моей голове не осталось ни капли крови. Безмозглый от секса по телефону с Сэди. Что за путь!

– Я бы засосал их в тугие маленькие ягодки. Заставь их покраснеть и гореть от жара моего рта. Ущипни их, как это сделал бы я.

Она стонет так громко, клянусь, я слышу ее через стену. Я прижимаю телефон ближе к уху.

– Он так стоит для тебя.

– Скажи мне, – она одновременно вздыхает и стонет время.

– Длинный и толстый. Моя рука гладит его вверх – вниз. Мое возбуждение бисером на кончике. Боже, если бы только твой рот был передо мной.

– Я бы слизала эту каплю языком и взяла бы тебя глубоко в рот. Желая, чтобы ты посмотрел, какой контроль у меня был бы над тобой, – обещает она.

Я шиплю сквозь зубы. Это продлится максимум тридцать секунд. Мы оба слишком на грани. И это прекрасно.

– Тебе нравится контроль в спальне, детка?

Она напевает.

– Иногда. Мне нравится сосать член. Мне бы понравилось сосать твой член.

– Господи, ты заставишь меня кончить. Опусти руку в трусики и скажи мне, насколько ты сейчас мокрая?

– О, Эван. Я мокрая. Очень мокрая.

– Ты капаешь для меня? Сожми два пальца вокруг твоего жесткого маленького клитора. Снова и снова. Ты чувствуешь, как я прикасаюсь к тебе?

– Да, блять. Да, я могу.

– Я бы погрузил два пальца в твое тепло а потом использовал эту влагу, чтобы сделать свой клитор таким же скользким, как мой язык. Потом я повторял это движение до тех пор, пока ты не умоляла бы меня трахнуть тебя.

– Я уже близко… – Она вздыхает, и у нее перехватывает дыхание короткими очередями по телефону.

– Я тоже.

Я крепче сжимаю свой член и толкаюсь бедрами, создавая идеальное трение, наращивая скорость, слушая ее тихое мяуканье и вздохи.

– Черт, я сейчас взорвусь, детка. Хочешь услышать, как я кончу, пока ты будешь трахать себя пальцами?

– Ты такой грязный, – лениво протягивает она.

– Я слышу, как это тебя возбуждает. Это мои пальцы погружаются в тебя, глубоко, кружась вокруг твоего твердого клитора. Если бы я был там, я бы засосал твой маленький сверток в рот, пока ты не закричишь.

И это все.

Сэди кричит. При звуке ее освобождения я начинаю кончать.

– Да, черт возьми, Сэди. Детка…

Веревка за веревкой моей сущности струится на мою руку и стену, перед которой я стою. Я даже не пытаюсь успокоиться. Я хочу, чтобы она все это услышала.

– Господи, как хорошо! – Ее дыхание все еще учащенное, но я слышу радость в ее тоне. Это заставляет меня чувствовать себя королем. Как бог, что я мог дать это ей.

– Тебе было хорошо, красавчик?

– Я только что выстрелил своим грузом по всей стене в квартире Джейка. – Я сухо смеюсь.

– О, тебя прижали к стене?

– Хотел быть как можно ближе к тебе, – я признаюсь. Эта женщина сводит меня с ума по ней. Если бы я мог выйти на улицу, я бы вырезал наши инициалы на дереве. Это безумие.

– Это довольно романтично для человека, который только что заставил меня плакать над моими родителями, чтобы кричать в оргазме в промежутке телефонного звонка. Довольно впечатляюще.

– Я приму это как комплимент и задам важный вопрос.

– Какой?

– Когда мы собираемся сделать это снова?

* * *

СЭДИ

После звездного секса по телефону мы просто переходим к обычному разговору. Я нахожу Эвана отличным собеседником. Когда он спрашивает о моей книге, я не могу не рассказать ему обо всех деталях – без той части, где герой и героиня свободно основаны на нас.

– Они должны сделать это по– собачьи.

Я расхохоталась.

– Нет, Эван. Шиш. Секс должен продолжить историю и сказать что– то о герое и героине и их отношениях. Они должны зацепить читателя, привлечь его умы и эмоции. Секс в романе– это отражение растущей близости героя и героини.

– Эволюция через траханье, да?

– В общем, да. Так что ты не можете заставить их делать по– собачьи в первый раз. Где в этом романтика? Это прямо– таки похотливая порно– поза. Он позади нее, вне поля ее зрения. Это требует определенного доверия, которое, вероятно, еще не установилось между ними. И она уставилась на изголовье кровати, или на подушки, или на что– то еще. Она не видит, как она влияет на него, если этот момент также важен для него, как и для нее. Может быть, он просто уходит. Может быть, он думает о своей бывшей. Она не знает.

– Хм. – Мужчина не выглядит убежденным.

– Позже в их отношениях, конечно это будет здорово. Но в их первый раз?

Это не работает.

После ужасных страшных новостей о папе у меня не было никакой работы. Моя голова– еще больший беспорядок, чем обычно. С тех пор, как мама сказала мне, я мало что делала, кроме как ходила и плакала. И у меня тоже нет салфеток, чтобы сморкаться после плача. Старый тройник был принесен в жертву делу.

К счастью, Эван на время вырвал меня из панической спирали. С сексом по телефону. Я не ожидала, что это произойдет. Я даже немного улыбаюсь, хотя мои родители никогда не уходят далеко от моих мыслей. Папа должен быть в порядке. С ним все будет хорошо. Я не могла справиться с этим иначе. А бедная мама – застряла дома одна, занимаясь тяжелобольным человеком и всем этим. К сожалению, для меня слишком поздно лететь домой в Техас, поэтому нет смысла даже беспокоиться об этом или чувствовать себя виноватой.

Не мешает негативным мыслям заполнять мой разум и влиять на мое настроение. Я не могла быть более благодарна за поддержку Эвана прямо сейчас. Он медленно прокладывает себе путь в мое сердце, а также в мои трусики.

– Я категорически не согласен. Я думаю, что есть много романтики в том, чтобы шлепать и похлопывать по великолепной круглой заднице. Скользишь рукой вверх по позвоночнику женщины схватив ее за волосы, дергаешь. Это прекрасная вещь. Как ты можешь этого не видеть, Сэди? Где твое воображение? – Он хихикает.

Я допиваю кофе и делаю еще один осторожный глоток смузи. Такой зеленый. Мое тело не будет знать, что ударило по нему всей этой здоровой дрянью.

– Собачий стиль– это чистый грязный веселый секс. Я ничего не имею против этого. У него определенно есть свое место в спальне.

– Или гостиной, столовой, может быть, даже кухни. – Его слова пронизаны недосказанностью.

– Да, но ты имел дело с возможной травмой коленей девушки. Остановись и подумай. Как она собирается надеть кокетливую короткую юбку на ужин с героем в следующей сцене, если у нее ожог от ковра или царапины от плитки, а? Простыни и матрас просто добрее во всем.

Он хихикает.

– Ты уделила этой мысли много внимания.

– Это моя работа. Я препарирую отношения и секс для жизни. Задумайся над тайнами жизни и любви. Выясни новые способы прийти к одной из самых старых историй – два человека влюбляются друг в друга. Или больше двух. Я не пишу поли, но я уверена, что люди читают это.

– Ты не против секса втроем? – он спрашивает, быстро как кнут.

– Я этого не говорила.

– С другой стороны, я не думаю, что я заинтересованы в том, чтобы делиться тобой. Забудь, что я спросил.

– Сделано. Как бы то ни было, я чувствую то же самое. Когда мы наконец окажемся в одной комнате, я не думаю, что там должен быть кто – то еще, большое спасибо. Но вернемся к истории…

Он прочищает горло.

– Правильно. Так они встречаются во время карантина и живут рядом друг с другом?

– Совершенно верно. Не нужно вдаваться в подробности. Кроме того, я не совсем уверена, как бы я объяснила, насколько полуавтобиографичные некоторые аспекты. На данный момент лучше всего использовать одну крупную жизненную катастрофу/проблему за раз. – Он спасает ее от ограбления. Берет ее к себе домой. Предлагает комфорт, который перерастает в сексуальные махинации.

– Значимые сексуальные махинации, – поправляет он услужливо. Такой бойскаут.

– Совершенно верно. Ты меня слушал. – Я улыбаюсь.

– Сэди, детка, я ловлю каждое твое слово. Как ты до сих пор этого не заметила?

О Боже. Мой желудок проваливается сквозь пол. Это убивает меня, когда он говорит сладко со мной. Как его голос становится хриплым, громкость падает, так что он шепчет мне так, что кажется, что мы единственные люди во всем мире. Этот человек ударяет мне в голову быстрее шампанского. Я делаю еще один глоток злого зеленого напитка, чтобы успокоиться.

– Я замечаю, поверь мне.

– Хорошо.

– Знаешь, я немного волновалась, что мы подружимся.

– Правда? – он спрашивает. И что– то есть в его тоне. Что– то не совсем правильное.

– Подожди. Это звучало плохо? – Я думаю, это звучало плохо. Что, если он думает, что я хочу его только для секса? Как будто только его смехотворно горячее тело имеет значение для меня.

– Не то, чтобы быть просто другом не было бы замечательно и полноценно. Я просто надеялся, что, может быть, мы станем чем– то большим, понимаешь? Но дружба с людьми тоже велика, и нам всем нужен кто– то за спиной. Особенно в такие трудные времена. Привлекательность – это еще не все. То, что мы можем проводить время вместе, просто болтая и узнавая друг друга, – это здорово. И мы много смеемся вместе, верно? Мы наслаждаемся обществом друг друга. Что действительно важно для меня, я хочу, чтобы ты это знала.

– Эван?

– Ты закончила там психовать или уж хочешь успокоить меня еще немного?

– Я просто не хотела, чтобы ты думал, что…ну, ты знаешь. Не дразни меня, скотина. Я и так достаточно напряжена.

Он снова хихикает.

– Я живу, чтобы дразнить тебя. И я так не думаю. Расслабься, милая. У нас обоих есть сильное желание быть близкими друг с другом, и это красиво и естественно. Это то, что делают взрослые, чтобы выразить глубокую и неизменную привязанность – они раздеваются догола и вышибают друг другу мозги.

– О, больше романтики. Ты когда– нибудь задумывался чтобы писать стихи? Я думаю, у тебя есть дар.

– Ты шутишь? Дай– ка я посмотрю, – говорит он, издавая горловой звук. – Как насчет этого? Розы красные, Сэди любит синий, ты не будешь ходить прямо в течение недели, как только я доберусь до тебя.

Я чуть не падаю с дивана от смеха.

– О боже, Эван.

– Тебе нравится?

– Это смешно. И ты хочешь, большой мальчик. Я думаю, что кто– то заискивал перед слишком большим количеством болельщиц.

А потом наступает еще одно такое же молчание, неловкое и долгое. Либо я худший собеседник в истории, либо что– то происходит.

– Черт, – наконец бормочет он. И голос у него такой грустный. Как будто все счастье и хорошие времена были высосаны прямо из его мира. Я видела его счастливым и сварливым, и в нескольких градусах между ними. Но это совсем другое дело.

– Сэди, я должен тебе кое– что сказать.

– Что?

– Ты, наверное, увидишь вещи в социальных сетях и СМИ, как только результаты теста будут опубликованы, во всяком случае. Лучше, если ты услышишь это от меня.

– Что услышала от тебя?

– Наверное, услышала, что твой отец заболел и все, ты не удосужилась погуглить меня, да?

– Нет, не видела. Не знаю, стала бы я это делать. Это кажется довольно инвазивным. Время от времени какой– нибудь чересчур рьяный поклонник пытался меня выследить и тому подобное. Все, о чем мне нужно знать, я лучше услышу от тебя, чем прочитаю в Интернете. Что бы это ни было. Эван, ты меня пугаешь. Что происходит?

– Просто…постарайся быть непредвзятой ладно? – В течение следующего часа Эван вываливает на меня бурю дерьма, эпические пропорции на мне. Это так душераздирающе, что я чувствую, как меня жуют, плюют и выбрасывают, как вчерашний мусор, а со мной этого даже не случилось.

Бедный Эван, мы заканчиваем разговор обещанием позвонить друг другу завтра, но я могу сказать, что он обеспокоен тем, как я собираюсь тушить историю, которой он поделился.

Причина, по которой он скрывается. Разрушающий репутацию образ разлетелся по средствам массовой информации. Стероиды, найденные в его шкафчике. Его подставили. Это все так много. Гораздо больше, чем я когда– либо предполагала, он справлялся один, в полной тишине, запертый в чужом доме. Добавьте вирус, неопределенность, нависшую над головами всех прямо сейчас, как темная туча, и вы получите ужас.

Эван достиг дна, и прямо сейчас это кажется, я единственная хорошая вещь в его жизни.

Тяжело.