Текст книги "Удары жизни"

Автор книги: Кайли Мартин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

Не хочу, чтобы Саванна, видела меня таким побитым и окровавленным. Я выгляжу слабаком. Я – боец, черт возьми, и хороший, но мне надрали зад. Меня не оправдывает, что их было трое, и один из них был с бейсбольной битой. Мозг, переполненный тестостероном, приравнивает мою избитую задницу к тряпке, и для того, кто ни разу прежде не проигрывал бой, это трудно принять.

Господи, больно даже моргать.

Если бы я не получил проклятой битой по животу, у меня, возможно, оказался бы шанс побороться с ними, их всего лишь было трое. Они не выглядели крепкими, и, очевидно, что они не имели надлежащей физической подготовки. Черт, возможно, мне следовало принять удар в живот как маленькое предупреждение. Это всего лишь вопрос сжатия ваших брюшных мышц и поглощения удара, делая выдох, когда вы наклоняетесь немного вперед. Не поймите меня неправильно, это также чертовски больно, но, по крайней мере, так вы сможете получить некое преимущество и не потерпите поражения.

Маркус появляется в дверях и замирает, увидев меня. Его брови сходятся вместе, пока он меня осматривает.

– Что, черт возьми, с тобой случилось?

Я открываю пузырек с таблетками, беру одну из них и проглатываю.

– Мальчики Керригана нанесли мне визит вчера.

Я тянусь к стакану с водой на прикроватном столике и морщусь, пытаясь справиться с ломотой в мышцах. Что за хрен придумал делать эти тумбочки так чертовски низко?

– Сукин сын. – Маркус бьет ладонью по дверному косяку, и на его лице отражаются что-то вроде десяти оттенков ярости. Я никогда не видел этого парня таким злым.

Я делаю глоток воды, запивая обезболивающее. Я собирался поставить стакан обратно на столик, но тут же передумал. Было мучительно для моих ребер поднять его, так что даже не буду пытаться убрать бокал на место. Мне придется смириться с этой сукой-болью, пока лекарство не начнет действовать.

Маркус достает из кармана телефон и листает справочник.

– Ни в коем случае этому куску говна не сойдет дело с рук. Когда Джимми узнает об этом... – Он качает головой, злобно посмеиваясь. – Керриган – ходячий труп.

Прижимая мобильный к уху, он говорит мне:

– Ты знаешь, что у Джимми есть связи с мафией, верно?

Это то, что я слышал. Только не ясно, правда ли. Возможно, просто один из слухов, которые работают в вашу пользу, и вы не особо стремитесь развеять их. Но я не стал бы пропускать такое мимо ушей. Не позволяйте дизайнерским костюмам и привлекательной внешности одурачить вас – Джимми бывает бессердечным ублюдком, когда нужно, и я не удивлюсь, что он заказал убийство или парочку.

Черт, я не могу ему позволить добраться до Керригана быстрее меня…

– Повесь трубку, – говорю я Маркусу, медленно прогуливаясь вдоль кровати. Он хмурится и убирает телефон в сторону.

– Что?

Я толкаю его в грудь стаканом.

– Повесь эту чертову трубку.

– Какого хрена?!

Вода выплескивается на его серую футболку, когда я прохожу мимо него и направляюсь в уборную через холл так быстро, как могу. Я готов обоссаться.

– Если ты позвонишь Джимми, то все, что ты сделаешь, это отстранишь его от «Темницы» и, вероятно, убьешь, – бормочу я, пиная дверь ногой.

Голос Маркуса доносится через щель почти закрытой двери:

– И что?

– Я хочу публичной мести, без вмешательства смазливого миллионера в костюме Prada.

Опускаясь на сиденье унитаза, я стягиваю с себя боксеры и облегченно стону под громкий звук струи в туалете.

– Я хочу быть тем, кто опустит Керригана – на ринге, перед сотнями зрителей.

Ох, знаете что? Я писаю кровью. Чудесно.

Вздыхая, я тяну трусы вверх и смываю воду.

– Я не какой-нибудь гребаный стукач, Маркус, но не собираюсь позволить этому слабаку уйти прежде, чем растопчу его так, как Джимми не сможет.

Я раскрываю дверь и встречаюсь с ним взглядом.

Керриган – гордый сукин сын. Выбивание из него дерьма куда больше повредит его эго, чем обычная пуля в голову в каком-нибудь темном переулке. Маркус сверлит меня взглядом, прислонившись к дверному косяку моей спальни и скрестив руки на груди.

– И ты думаешь, Джимми ничего не предпримет, когда узнает о маленьком трюке Керригана? Он разозлится на тебя, узнав, что ты скрыл побои от него. – Его челюсть дергается под мускулами. – Ты уверен, что нравишься ему достаточно, чтобы избежать гнева?

Этого я не знаю.

Я пожимаю плечами, будучи неуверенным на сто процентов, и прохожу мимо Маркуса, возвращаясь в свою комнату.

– Я известное имя в этой организации. Я принес Джимми много денег. Думаю, что нравлюсь ему достаточно, чтобы он не отвернулся от меня.

– Тебе действительно придется на это надеяться, брат. – Маркус вздыхает и отталкивается от двери. – Так что я должен сделать? Позвонить Джимми и попросить его перенести бой?

– Да. – Я кривлюсь от боли, когда опускаюсь на постель. – Скажи ему, что я попал в автомобильную аварию или что-то еще.

Маркус ставит стакан с водой на ночной столик.

– Он будет счастлив.

Я стискиваю зубы и откидываюсь назад на подушку.

Я тоже не в восторге.

– Так насколько мне просить его перенести бой? На месяц?

Я качаю головой.

– Пара моих ребер, скорее всего, сломана.

Мы оба знаем, что это займет больше времени, чтобы они зажили. Возможно, от шести до восьми недель.

– Хреново.

Он берет свой телефон в одну руку, другой проводит по коротко остриженным волосам, вышагивая вдоль кровати.

– Итак, в общей сложности нам понадобится двенадцать недель?

– Ага.

Я не могу тренироваться, пока мои раны заживают, и после восьми недель перерыва мне необходимо еще четыре, чтобы вернуть свою прежнюю форму.

Маркус слегка качает головой и поднимает телефон перед собой.

– Нужно фото, иначе ничего не было.

***

После раунда ужасной игры в «Поле битвы», Маркус возвращается в мою комнату.

– Мы договорились, – говорит он на медленном выдохе. – Двенадцать недель с сегодняшнего дня. Джимми сказал, что свяжется с нами точно в срок и даст Керригану знать.

– Как он воспринял новости?

Маркус пожимает плечами.

– Лучше, чем я ожидал. Похоже, он тебя любит больше, чем я думал.

Он садится на другую сторону моей двуспальной кровати и ухмыляется мне.

– Ты отсосал ему или что-то еще?

Показав ему средний палец, я возвращаюсь к плоскому экрану, установленному на стене напротив постели и передаю ему свой джойстик.

– Твоя мама сделала мне минет, – бормочу я, доставая из тумбочки второй.

Я вижу, как он машет головой, и я вынужден подавить усмешку. Маркус ненавидит, когда в разговоре грубо задевают его маму, чертов маменькин сынок.

Возможно, мне не следует так измываться над ним. Черт, я уверен, что тоже был бы маменькин сыночком, если бы она у меня была. Спустя несколько секунд, он спрашивает:

– Мне бы хотелось знать, почему Саванна открыла твою дверь этим утром?

Черт возьми, я надеялся, что он не заметит.

Я прикусываю нижнюю губу, когда чувство самозащиты наполняет меня до краев. Маркус мне как брат, но это не его дело, почему Саванна была здесь, и последнее, о чем хочу сейчас услышать, что я становлюсь придурком, когда дело касается ее. Я и так уже, черт возьми, знаю об этом.

– Она нашла меня прошлой ночью, когда покидала спортзал. Помогла мне и позвонила Блейку, – говорю я, скупясь на слова.

– Деерьмооо.

Маркус протирает лицо руками.

– Как ты уговорил ее не отвозить тебя в больницу? Она что, с катушек съехала? Имею в виду, Господи, если ты выглядишь так сейчас, то я даже не могу представить, что с твоей задницей было прошлой ночью.

Я пожимаю плечами прежде, чем ловлю себя на том, что чувствую вспышки боли по бокам и плечам.

– Я сказал ей, чтобы она не делала этого. Сказал ей, чтобы позвонила Блейку.

– И она послушала?

– Считай, что да.

Ночью я был не в том состоянии, чтобы помнить, как она с этим смирилась, но зная Саванну, возможно, ей пришлось нелегко. Теперь, когда я думаю об этом, я на самом деле удивлен, что она послушалась меня.

– Она либо глупа, либо преданна.

Я бросаю на него сердитый взгляд, молча предупреждая его быть осторожнее в высказываниях. Он поднимает руки в оборонительном жесте.

– Я просто хочу сказать, что любой нормальный человек набрал бы 9-1-1 вместо того, чтобы звонить брату. Тебе повезло, что ты не серьезно ранен.

– Я достаточно ясно сказал ей, чтобы не вызывала скорую, понятно? И если бы Блейк действительно решил, что мне нужна медицинская помощь, то он отвез бы меня. Так что не сваливай все на нее.

Он качает головой, и его рот расплывается в сомнительной усмешке.

– Черт. Я никогда не думал, что доживу до этого дня.

На моем лице все тот же сердитый взгляд, когда я начинаю игру «Поле битвы». Я даже не смотрю на Маркуса, когда интересуюсь:

– Никогда не думал, что доживешь до какого дня?

– Когда Деклан Витмор попадется на крючок цыпочки.

Глава 8

Саванна

Когда я вхожу в квартиру Деклана, уставшая и умирающая с голоду после двух смен в спортзале, меня встречает божественный запах тушеных овощей и аппетитного жаркого. Я готова прямо сейчас расцеловать себя за свою предусмотрительность, когда поставила днем мясо в мультиварку.

Когда я запираю входную дверь позади себя, вижу, что в гостиной темно и никого нет. Вообще-то, в квартире везде нет света, за исключением луча, проникающего в коридор из приоткрытой двери в спальне Деклана. Из телевизора слышатся огнестрельные выстрелы, сопровождающиеся громкими ругательствами Деклана. От удивления приподняв брови, я на цыпочках иду по коридору и заглядываю к нему, наблюдая, как он играет в видеоигру в своей постели.

Опираясь на подушки и крича на что-то в своих наушниках, он с удивительно заинтересованным видом уставился на плоский экран. Это что-то вроде военной бродилки, и, судя по реакции, его команда не очень хороша. Я ухмыляюсь и прислоняюсь к косяку, и Деклан, кажется, замечает меня, стоящую в дверях. Он жмет кнопку на джойстике, выходя из игры, и снимает с себя наушники.

– Эй, – говорит он, немного задыхаясь и… краснея?

Через меня проходит дрожь, когда я осознаю, что могу заставить его покраснеть, и мои губы дергаются в желании засмеяться, но я сдерживаю себя и киваю в сторону телевизора.

– Чувство долга?

Он опускает глаза на пульт и наушники.

– «Поле битвы», – отвечает он немного смущенно и убирает оборудование на прикроватную тумбочку.

– А-а.

Я пересекаю комнату и залезаю на кровать, прислонившись к спинке, как он.

– Это все, что ты делал сегодня? Валялся в кровати и играл в Xbox?

– Нет, – отвечает он, изображая обиду. – Я подремал после обеда. И принял душ.

Я знала, что он спал, так как парень выглядел сонным, когда я приходила поставить жаркое, но я могла бы с легкостью догадаться и о душе. От него пахло, как обычно, и он сменил одежду, если сравнить боксеры, в каких он был утром и какие оказались на нем в обед.

Наклонив голову назад, я смотрю на Деклана. Его улыбка заразительна, и я не могу сдержаться, чтобы не вернуть ему в ответ свою.

– Я так понимаю, твой день прошел весело?

Его улыбка смягчается, когда он играет с кончиками моих волос. Почему такое незначительное прикосновение кажется интимным? И почему я не возражаю?

– Было бы лучше, если бы ты была здесь, – шепчет он.

Его слова никогда не промахиваются, когда пытаются выбить меня из колеи, и вот я действительно сижу здесь рядом с ним, пока моя сердечная система дает сбой и пытается перезагрузиться.

Пошути. Разряди обстановку.

Я судорожно вздыхаю и пытаюсь перевести все в шутку:

– Знаешь ли, ты уже побывал в моих трусиках, верно? Тебе не обязательно больше льстить мне.

Хватаясь за живот, Деклан смеется глубоко и хрипло. Я кусаю свою губу и смотрю на него, загипнотизированная видом и звуком. Как кто-то, кто выглядит так мужественно и опасно, может быть таким игривым и веселым?

– Думаю, мне придется делать тебе комплименты – по крайней мере, если я захочу оказаться в твоих трусиках во второй раз, поверь мне, я буду льстить.

Я облизываю языком губы, округляю глаза и улыбаюсь.

– Что случилось с «только один раз»?

Он пожимает плечами.

– Одного раза с тобой недостаточно. Я хочу еще.

– Что заставляет тебя думать, что я позволю тебе это снова?

– Позволишь. Ты заставишь меня поработать над этим, но знаешь? Я справлюсь. – Уголки его губ приподнимаются в кривой усмешке. – Думаю, даже жду этого с нетерпением.

Глаза Деклана скользят по моим губам. Его улыбка исчезает, и он смотрит на меня так пылко, что я чувствую, как начинаю плавиться под его взглядом. Взяв мое лицо в свои руки, он большим пальцем очерчивает контур моей нижней губы.

– Я хочу заслужить каждое прикосновение, которое ты мне позволишь, и хочу быть причиной каждого твоего сбитого дыхания, что вырывается через эти губы…

Как по заказу, мой рот раскрывается, и я перестаю дышать. Я просто не могу нормально функционировать, когда он говорит подобные вещи. Для меня становится слишком тяжело справиться с такими обычными вещами, как дыхание или моргание, когда от него исходит столько очарования.

Улыбка Деклана становится шире от моей реакции, а ямочки на щеках становятся глубже, когда он заправляет прядь моих волос за ухо.

– Я люблю этот звук. Это мой второй любимый звук во всем мире.

Его глаза удерживают мои, когда он медленно наклоняется, и несмотря на мои спутанные мысли и дыхание, застрявшее где-то в горле, у меня как-то получается спросить:

– А какой первый?

Его рука оборачивается вокруг моей талии, притягивая ближе, и я инстинктивно опираюсь своей ладонью на грудь парня. Хлопок футболки под моими пальцами мягкий, но тело под ней ощущается горячим и упругим. Под рукой я чувствую ритмичные удары, в отличие от моего непостоянного сердцебиения. Как он может все держать под контролем, когда я ощущаю себя бомбой, готовой вот-вот взорваться?

– Ты хочешь знать мой самый любимый звук во всем мире? – Его губы прокладывают на моей щеке путь из мучительно медленных поцелуев. – Это когда ты выкрикиваешь мое имя, пока кончаешь, тяжело дыша и испытывая желание. Самая охренительно горячая вещь, когда-либо слышанная мной.

Я закрываю глаза в то время, как слова заставляют стенки моей киски сжаться, испытывая вожделение. Он кусает мою шею. Черт возьми, парень поймал меня на крючок своим вопросом, и я попалась. Если бы я была в здравом уме, мне было бы немного неловко, но мое распутное тело откликнулось на эти два предложения. Несколько слов этого мужчины, и у меня становится чертовски влажно в трусиках.

Борясь за контроль над клетками головного мозга, я отталкиваю его назад, моя грудь поднимается и опускается слишком быстро для напускного равнодушия, оттачиваемого годами.

– Это было только один раз, – говорю я, пытаясь стабилизировать свое дыхание. – В последний раз, когда я проверяла, то не произносила твое имя, когда кончала.

Только несколько последних, но кто считает?

Деклан берет мой подбородок в свою мозолистую руку, убедившись, что я смотрю ему в глаза.

– У меня есть намерения изменить это, Котенок, не сомневайся.

На его лице нет улыбки, в голосе нет намека на заигрывание, только абсолютная решимость, пока он пристально смотрит на меня, а после оставляет мягкий, почти невесомый поцелуй на лбу.

Чтобы не наделать глупостей, пока совсем не растворилась в нем и не обернула руки вокруг него, я поднимаюсь с кровати и в спешке покидаю ее, чтобы увеличить расстояние между мной и Декланом.

– Я, э-э… мне нужно в туалет.

Не дожидаясь ответа Деклана, я прохожу по коридору и запираюсь в санузле. Сев на край ванны, я качаю головой, сжимая ее в своих руках и уставившись на кафельный пол. Я все еще чувствую его прикосновение, горячее и настойчивое, но такое нежное. Я закрываю глаза и вспоминаю его дыхание напротив моей кожи. Даже сейчас я покрыта мурашками. Мое сердце трепещет в груди, как мотылек в банке, загнанное и растерянное.

Почему меня так тянет к нему? Что это?

Я знаю, мне следует отступить. Все эти вещи с Декланом, какими бы они ни были, не закончатся хорошо. И я знаю, что небольшая часть меня просто хочет сидеть сложа руки и наслаждаться путешествием до наступления неизбежной катастрофы. Потому что это путешествие, о Боже, должно быть таким сладким и почти стоить боли.

Почти.

Я пальцами зарываюсь в волосы, берусь за корни и тяну их со стоном. Потом встаю, начинаю стягивать с себя одежду и включаю душ, не дожидаясь, пока нагреется вода. Мне необходимо избавиться от этого чувства, пока оно не просочилось внутрь и не стало постоянным. Деклан непостоянный. Никто непостоянный. Я не должна забывать об этом.

Я с трудом делаю вдох под струей холодной воды и начинаю смывать с себя мысли о нем. Двадцать минут спустя я закрываю кран, отодвигаю душевую шторку и тянусь к пустой вешалке для полотенец. Вот хрень. Я забыла, что простирала все белье ночью, когда Блейк ухаживал за Декланом. Мне необходимо было что-то делать, кроме того, как терзать себя, беспокоясь о нем, и я целиком заняла себя стиркой.

Я отжимаю влажные волосы и пытаюсь стряхнуть с себя лишнюю влагу, после переступаю через ванну и подхожу к двери. Конечно же, повсюду вода, все еще стекающая с меня. Приоткрывая дверь, чувствую холодный воздух, поступающий из коридора и покалывающий мою кожу. Я дрожу и забиваюсь в угол за дверью.

– Деклан?

Спустя секунды, я слышу шарканье его ног по паркету и голос с другой стороны двери:

– Что?

– Ты не мог бы принести мне полотенце? Они в сушилке.

Я слышу смех в его голосе, когда он спрашивает:

– Ты сейчас голая?

– Просто принеси мне полотенце! – кричу я, хотя тоже улыбаюсь. – Мне чертовски холодно.

Деклан смеется:

– Одежда тоже нужна?

Он, вероятно, думает, что я идиотка. Убегая от него в душ, я забыла про такие простые вещи, как полотенце и сменное белье. Я вздрагиваю и радуюсь, что он не может видеть меня, и бормочу:

– Может быть.

– Может быть? Ну и ну, Котенок, раз в одежде нет необходимости…

– Да, мне нужна одежда! Господи.

Я опускаю голову, слыша его смех и удаляющие шаги. Как это возможно краснеть и дрожать одновременно? Деклан возвращается через пару минут и протягивает через щель в двери белое полотенце.

– О, спасибо, – говорю я, с благодарностью хватая пушистое полотенце и оборачивая его вокруг моего тела. Он протягивает сложенную майку, какой-то низ одежды и отдает их мне. Я не вижу никакого нижнего белья, и рада этому, потому что сама мысль о том, что он рылся в моих трусиках, слишком…

В дверях появляется его татуированная ладонь и висящие на указательном пальце черные кружевные стринги, которыми я дразнила его в мою первую ночь здесь. Я сильно прикусываю губы зубами, когда ухмыляюсь, принимая их от него.

– Что у тебя связанно с этими трусиками?

– Что еще сказать, они произвели на меня впечатление.

– Как насчет лифчика? – спрашиваю я, протягивая руку в дверную щель в ожидании. Выбирать лифчик ничто по сравнению с выбором трусиков, так что он может просто отдать его мне.

– Тебе не нужен лифчик, – говорит Деклан, беря мою руку в свою и целуя ладонь.

Он что шутит?

– Ты серьезно не принес его мне?

Я выглядываю из-за двери и вижу, как он идет обратно в свою комнату, подергивая плечами от смеха.

Ну что за задница.

Закрыв ванную дверь, я разворачиваю одежду и хорошенько рассматриваю то, что Деклан принес для меня, и начинаю кипеть от злости. Это ничто иное, как крошечная маечка с тонкими бретельками и маленькие мальчишечьи шорты, в которых я сплю.

– Ты издеваешься, мужик, – громко стону я.

– Что? – кричит он из комнаты. – Ты просила одежду, и я принес ее тебе.

– Едва ли, – ворчу я слишком тихо, чтоб он мог услышать.

После того, как я вытерлась, заворачиваю свои влажные волосы в полотенце и хватаю с пола грязное белье. Я уже собираюсь нацепить шорты, лишь бы быть в чем-то, пока я пробегусь, чтобы взять какую-нибудь настоящую одежду, как меня посещает хорошая мысль.

Я бросаю взгляд на майку и едва-ли-так-можно-назвать шорты, лежащие на стойке, и кривлю губы в злой усмешке. Я собираюсь побить Деклана в его же собственной игре.

Деклан

– Ты уже поел?

Ни хрена себе.

Саванна с важным видом входит в мою комнату в одежде, что я ей выбрал. Возможно, она высушила волосы полотенцем, но я действительно не понимаю так ли это. Она могла бы заплести их или вовсе побриться, не важно, потому что все, на чем я могу сфокусироваться это микроскопические шортики, частично прикрывавшие ее попку, и маленькие, но заметные выпуклости сисек под крошечной майкой.

Во рту становится сухо, и я пытаюсь сглотнуть. Или съесть свой язык. И снова я не могу быть ни в чем уверенным тогда, когда самая грандиозная вещь, когда-либо происходящая в мировой истории, разворачивается прямо на моих глазах.

– Что-то не так?

Я слышу раньше, чем успеваю заметить ее усмешку, потому что не могу оторвать глаза от прекрасного вида на маленькие соски, затвердевшие от включенного в комнате кондиционера. Ее майка как вторая кожа, и оставляет оооооочень мало для воображения. Единственное, что я никак не могу определить это точный оттенок ее сосков.

Они больше персиковые или розовые?

Моя концентрация рассеивается, когда Саванна бросает полотенце мне в лицо. Я сдергиваю его с себя, видя ее совершенную, округлую попку, когда она выходит за дверь и говорит через плечо:

– Закрой свой рот, Деклан, выглядишь как форель.

Она такая дерзкая. Люблю это.

Я выкарабкиваюсь с кровати, все еще сжимая полотенце и игнорируя вспышку боли, усиливающуюся в моем теле, когда следую в коридор. Волочась за ней, у меня достаточно здравого смысла спрятать мою эрекцию под пояс пижамных брюк, и я вынужден подавить свой стон на этот цветочно-клубничный аромат, остающийся шлейфом в воздухе. Я подношу к носу ее полотенце и вдыхаю, мои глаза практически закатываются назад, когда моя система обоняния распознает чистейший запах Саванны.

Она останавливается на кухне, и я отдергиваю полотенце прежде, чем она может заметить. Что-то подсказывает, что она не будет слишком любезна со мной, нюхающим ее полотенце…

– Ты уже ел? – спрашивает она, хватая булочку для гамбургера из пакета на столе. Она приступает к изготовлению бутерброда с жареным мясом. Все кажется таким чинным и невинным, но я не попадусь на это ни на секунду.

Опираясь на столешницу, я сжимаю полотенце в руке, чтобы удержать свои пальцы от того, чтобы накрыть ими ее бедра и провести по упругому животику, выглядывающему из-под ее майки.

– Как ты думаешь, что ты делаешь? – мой голос низкий, хриплый, пока я наблюдаю за нее.

Господь Всемогущий, я никогда не думал, что она действительно наденет это. Я рассчитывал, что она выскочит с полотенцем, обернутым вокруг себя, пока будет подбирать одежду. Имею в виду, да, я ожидал увидеть что-то, но не подобное. Эта девушка бесстрашная и дерзкая, как ад.

Да уж. Никогда не думал, что у цыпочки могут быть яйца, не говоря уже о том, что эта пара яиц окажется такой большой. Они легко могут посоперничать со мной в размере.

Она поворачивает голову в мою сторону, и едва приподняв уголки рта, спрашивает:

– О чем ты говоришь?

– Ты чертовски хорошо знаешь, о чем я говорю.

– Уверяю тебя, я не знаю. – Она подносит сэндвич ко рту, медленно кусая его. – Ммм…

Ее глаза закрываются, когда она стонет и жует, заставляя мой член дергаться в тесном пространстве. Она глотает и говорит:

– Очень вкусно.

Кровь приливает к моему мозгу, Котенок.

– Ладно, ты выиграла. Оденься нормально.

Она хмурится и кладет бутерброд на бумажное полотенце.

– Но я уже одета.

Она подносит руку ко рту, ее розовые губки обхватывают большой палец, и она сосет стекающий по нему сок от жаркого. Ее глаза не отрываются от моих ни на секунду.

Я сильнее сжимаю ее полотенце, прерывисто дыша.

– Я знаю, что ты делаешь, и это нечестно. Я не могу думать, когда кровь приливает к моему члену, так что, пожалуйста, ради Бога, облачись в какие-нибудь другие гребаные вещи.

Ее зубы прикусывают нижнюю пухлую губу, и она медленно подходит ко мне.

– Скажи это снова, – шепчет она, забивая меня в угол столешницы.

Я почти не дышу, когда она слегка касается своими пальцами моей руки.

– Сказать снова что? – Я готов произнести любую чертову вещь, какую она хочет, пока она не продолжает касаться меня.

Она наклоняется вперед, прижимая свою грудь к моей, потом поднимает руку и проводит пальцами по моим волосам. Я инстинктивно наклоняюсь вниз, она обхватывает мой затылок, и мой член пульсирует с каждым приближающимся дюймом, пока ее губы не касаются моих, и она шепчет:

– Скажи «ты выиграла».

Я сглатываю и пытаюсь отклеить свой язык с нёба.

– Моя сдержанность висит на волоске, Котенок. Я бы прекратил искушать меня, если бы был тобой.

Черт, я удивлен, что продержался так долго. Мне положена медаль за это.

– Я остановлюсь, когда ты повторишь это, – произносит она, даря мне ошеломительную улыбку. Черт с этим. Если она пытается бросить мне вызов, то у меня есть чем ей ответить. Таковы правила.

– А знаешь что? Не останавливайся. Потому что мы оба понимаем, что единственный вариант, чем это может закончиться, связан со мной внутри тебя.

Кажется, я добился цели. Она сжимает губы и косится на меня. Это самый милый взгляд, что я видел. Она дергает полотенце у меня из рук, оборачивает им себя и, выходя из кухни, кричит через плечо:

– Я все равно выиграла.

Глава 9

Саванна

Работа, на удивление, скучна без Деклана поблизости. Я не понимала, насколько сильно мне нравятся наши маленькие тет-а-теты в течение дня, когда у него есть свободное время. Теперь мне не до чего считать секунды.

Хотя это не совсем так. У меня имеется кое-что, чего я жду с трепетом прямо сейчас, потому что спортзал закрылся пять минут назад, и я уже оставила в раздевалке чистые полотенца для завтрашнего утра. Время уходить с работы.

Дверь заднего выхода хлопает за мной, и стук металла эхом раздается по пустой стоянке, когда я иду к лестнице в квартиру. Войдя внутрь, я вижу развалившегося на диване Деклана, который поворачивается и улыбается мне, как только я закрываю входную дверь.

– Как прошел день?

– Хорошо, – отвечаю я, направляясь на кухню. – Без ярких событий, но неплохо.

Я открываю холодильник, беру бутылку воды и откручиваю крышку, когда Деклан встает и идет на кухню. Его движения все еще замедлены, что дает мне достаточно времени, чтобы оценить его пижамные штаны, низко сидящие на бедрах. Шотландка никогда не выглядела так сексуально.

Я делаю длинный глоток, надеясь, что холодная вода потушит пожар, бушующий внутри меня. И это даже не из-за того, как он оперся на стол руками, держась за толстый гранит по обе стороны от него. Его мускулы в предплечьях выглядят так… вот это да.

Ты убьешь меня, чувак.

Он усмехается.

– Без ярких событий – ты имеешь в виду «скучно»?

Я пожимаю плечами и закручиваю крышку на горлышке. Он не совсем не прав.

– Ты тосковала по мне сегодня, – говорит он разоблачающим тоном.

Поставив бутылку на стол, я скрещиваю руки в оборонительной позиции.

– Конечно же, мне не с кем было поговорить, но я бы не сказала, что скучала по тебе.

Он отталкивается от стола.

– Это не делает мое утверждение менее правдивым.

Он хватает мою бутылку воды, откручивает колпачок и делает глоток, не сводя с меня глаз.

Я хмурюсь на него, ненавидя то, что он заставляет меня волноваться.

– Ничего подобного.

Он приподнимает бровь, когда протягивает мне открытую бутылку, протирая тыльной стороной руки, оставшиеся капли с губ. Этот жест еще один небольшой вызов, похожий на сладкий мед, и мне интересно, что это за игра.

Как я могу играть, если не знаю правил?

Освобождая свои руки, я беру бутылку, но не пью. Он бросает мне колпачок, я ловлю его, а Деклан прислоняется к столу рядом со мной.

– Что ж, тебе не придется скучать по мне завтра. Утром ко мне придет посыльный, так что мне придется быть на рабочем месте.

Я вскидываю голову.

– Что? Нет, тебе необходим отдых. Я не могу позаботиться об этом?

Он пожимает плечами, уголки его рта опускаются, пока он раздумывает.

– Возможно. Все, что тебе нужно сделать, это сверить данные с формой заказа и расписаться в получении.

Звучит довольно-таки легко. Я киваю и говорю:

– Я смогу выполнить это.

Его губы дергаются в кривой улыбке.

– Ладно… но что я получу от этого?

Я хмурюсь, когда поначалу не понимаю, что он имеет в виду, но когда до меня доходит, я прихожу в ярость.

– Что ты получишь от этого? Я пытаюсь помочь тебе, а ты торгуешься со мной?

На его лице появляются эти проклятые ямочки.

– Ага.

Ссужая пристальный взгляд, я осторожно спрашиваю:

– Что ты хочешь?

– Свидание.

Мои глаза, кажется, сейчас выпадут.

– Свидание?

Я действительно не ожидала этого. Что-то вроде предложения сексуального характера – да. Свидание – нет.

Он кивает и медленно движется в мою сторону, пока не загоняет меня в угол. Он кладет руки на столешницу по обеим сторонам от меня, заключая в тесное пространство, и его рот парит рядом с моим ухом.

– Ты мне нравишься, Котенок. И что мы будем с этим делать?

Его дыхание щекочет мне ухо, и я стараюсь не дрожать, однако не могу не закрыть на мгновение глаза. Я не хочу, чтобы он знал, какой производит на меня эффект, поэтому, ухмыляясь, кладу руки на его живот, толкая Деклана, в то же время пытаясь разочарованно не застонать от прикосновения к его упругим мышцам под тонкой футболкой.

– Мы не будем ничего с этим делать. Звучит так, что это твоя проблема, не моя.

Его зеленые глаза прожигают мои.

– Между нами есть искра. – Его пальцы касаются моего подбородка, заставляя мою внезапно раскалившуюся кожу покрыться мурашками. – Я чувствую это. Ты чувствуешь это. И мне жаль, но я не могу больше притворяться, что между нами ничего нет. – Он пальцами следует вниз по моей шее, и я сглатываю, когда он наклоняется, приближая ко мне свое лицо. Кончик его пальца скользит под мою рубашку и касается ключицы. – И я не думаю, что ты можешь. Знаешь почему?

Слова… Я не могу управлять ими. Я просто качаю головой.

Он сокращает расстояние между нами, легко и мягко проводя своими губами по моим, едва целуя прежде, чем утверждает:

– Потому что ты все еще трогаешь меня.

Черт меня возьми, он прав. Мои руки все еще прижаты к мышцам пресса, словно приклеенные. Я тут же отпрыгиваю и подныриваю подмышку, уходя в сторону из зоны досягаемости.

– Ладно, ты меня привлекаешь. Ты бы заинтересовал любую другую женщину на планете, если бы она встретилась с тобой лицом к лицу.

Поворачивая голову, он снова кладет руки на стол, опираясь на угол.

– Мне не интересна любая другая девушка на планете. Только ты.

Он отталкивается и смотрит на меня, скрещивая руки.

– Итак, ты видишь мое затруднительное положение.

Я встаю в соответствующую позицию, так же сложив руки на груди.

– Ничего не будет, Деклан, просто забудь об этом.

Белая повязка-бабочка над его правым глазом сжимается, когда он сдвигает брови вместе.

– Почему? Мы только что установили взаимный интерес, так что…